CC BY
49
Н.С. Рыжук
УДК 81
ПАРТИТИВНЫЕ СЕМАНТИЧЕСКИЕ СВЯЗИ КАК СРЕДСТВО ОТРАЖЕНИЯ В ЯЗЫКЕ ПРОЦЕССОВ КАТЕГОРИЗАЦИИ
В статье рассматриваются партитивные семантические связи, отражающие предметные партитивные отношения между частями составных целых. Автор описывает отношения, выраженные лексемами со значением «часть чего-либо», как в «X - это часть Y».
Ключевые слова: языковая категоризация, семантическое поле, концептуальные метафоры.
Natalia s. Ryzhuk
NATURAL LANGUAGE categorization REFLECTED
in part-whole semantic relations
One important type of semantic relation analysed in the paper is the relation between the parts of things and the wholes which they comprise. The author focuses on the relation expressed by the English term «part of», as in, «the X is part of the Y».
Key words: language categorization, semantic field, conceptual metaphors.
« асть» и «целое» относятся к числу базовых универсальных понятий и форм восприятия действительности, представления о которых формируются первоначально в предметно-вещественной деятельности человека и только впоследствии они распространяются на предметы, связанные отношением «часть - целое» независимо от практики человека.
Базовые категории части и целого, выступая универсалиями познавательного процесса, находятся в тесной взаимосвязи друг с другом, определяются друг через друга и являются неотъемлемыми атрибутами классифицирующей деятельности человеческого сознания [Никитин 1996; Успенский 2002; Абрамов 2003; Уфимцева 2002]. А. Вежбицкая [1996] относит понятия о части и целом к числу семантических универсалий, лежащих в основе человеческой коммуникации и мышления и подлежащих лексикализации во всех языках мира.
Процесс языковой категоризации рассматривается в лингвистической науке как один из наиболее значимых [см.: Ла-кофф 2004; Алефиренко 2002; Кацнельсон 2001; Кобозева 2004; Rosch 1975 и др.]. «Часть» и «целое» относятся к числу категорий базового уровня категоризации, психологически наиболее значимого и выполняющего ведущую роль в понимании и осуществлении процессов категоризации. Специфика категорий базового уровня состоит в том, что они зависят не непосредственно от объектов, независимых от людей, а от специфики взаимодействия людей с объектами: от того, как люди воспринимают и представляют их, систематизируют информацию о них и действуют по отношению к ним.
Поскольку все реальные связи так или иначе воплощаются в семантических структурах и единицах языка, то можно утверждать, что, во-первых, предметным партитивным отношениям соответствуют партитивные семантические связи между
единицами языка и, в первую очередь, между единицами лексико-семантической системы; во-вторых, партитивные семантические связи в языке занимают такое же важное место, как и отношения по типу «часть - целое» в реальности.
Семантика партитивности представлена в языке достаточно детально, что связано с большой аксиологической значимостью категорий части и целого. При этом в английской и русской лингвокуль-турах наблюдаются расхождения в смысловом наполнении имен частей целого, что обусловлено культурными особенностями способов взаимодействия с предметами материального мира, а также языковой спецификой формирования значений слов.
Мы полагаем, что лексические единицы со значением партитивности по праву рассматриваются как средства отражения национально-специфической модели представления понятия о части целого в языке, их семантика видится как способ представления знаний, соотносимых с обозначаемыми объектами и явлениями в сознании членов лингвокультурной общности.
Корреляция «часть - целое», называемая также партитивным отношением, наглядно отражает такое важное понятие в лексико-семантической системе, как иерархичность. Отношения по типу «часть - целое» являются важнейшим фактором смыслового упорядочения словаря, благодаря чему он предстает как целостная иерархическая система [Никитин 1996; Кронгауз 2005; Арутюнова 1980].
одним из признаков системности лексики, как известно, является ее способность объединяться в разнообразные группы слов - лексико-семантические парадигмы, или семантические поля.
Лексико-семантическое поле английских и русских существительных партитивности было сформировано нами с опорой на лексикографические источники на основе учета категориальной семы «часть целого», которая является семантическим признаком высшего порядка для
всех единиц, объединенных в описываемое поле. Дифференциация единиц данного лексико-семантического поля осуществлялась на основе интегральных сем «характер субстанции», «относительный размер/количество», «наличие/отсутствие правильной формы», а далее (на следующей ступени иерархии поля) путем их конкретизации в дифференциальных семах.
Для определения ключевых слов и построения полевой модели их организации нами был установлен семантический объем лексем с общим значением «часть целого» путем выявления семантических связей единиц поля методом квантитативного анализа лингвистического материала. Поскольку словарные статьи разных толковых словарей при описании значений одних и тех же слов существенно отличаются одна от другой, мы учитывали данные всех рассматриваемых толковых словарей в равной мере, считая при этом, вслед за C.B. Серебряковой [2002], что если значение лексемы рассматриваемой группы раскрывается с помощью другой лексемы, принадлежащей этой же группе, то между этими лексемами есть семантическая связь. Чтобы установить величину семантического объема лексем в английском и русском языках, каждой из них приписывалось столько семантических связей, сколько раз она определялась посредством остальных слов данной группы в толковых словарях обоих языков.
Так, согласно обследованным словарям английского языка, наибольшее количество лексических связей с другими словами (т.е. наивысший семантический объем среди единиц рассматриваемого поля) имеет лексема piece (118 связей), которая и является ядром анализируемого семантического поля. Это существительное - идентификатор, который благодаря абстрактности своей семантики часто употребляется в качестве опорного компонента в лексикографических толкованиях исходных значений исследуемых в работе единиц. Далее в порядке убывания количества семантических связей следуют
существительные part (96 связей), portion (30 связи), lump (21 связей), fragment (12 связей), drop (12 связей), share (11 связей), bit (10 связей), входящие в центр семантического поля партитивности и обнаруживающие по отношению к ядру лишь дополнительную семантическую или кон-нотативную маркировку.
Лексемы с меньшим количеством семантических связей, расположены на периферии поля. К ближней периферии принадлежат единицы, обладающие более сложной семантической структурой и передающие различия по указанным выше семантическим признакам. Существительные, находящиеся на дальней периферии семантического поля, требуют дополнительного контекста, средствами которого и реализуется это значение партитивности. Периферийные лексемы могут быть стилистически маркированными и выступать в качестве метафорических эквивалентов прямых значений общеупотребительных слов, как, например, слова film (пленка), ribbon (лента), thread (нить), branch (ветвь), medallion (кусок в виде медальона), drink (глоток), taste (чуточка) в английском языке и т.п. и существительные зернышко, полоска, единица, лента, пленка, плита, чешуйка, лист, член, ветвь и некоторые другие в русском языке. Значения лексем периферийных группировок содержат сему «часть целого» имплицитно, поэтому их употребление в высказываниях о части целого не является для них обязательным и референтом в некоторых контекстах может оказаться предмет, не находящийся в отношении принадлежности к полю "часть целого".
Что касается русского языка, то здесь наивысшим семантическим объемом обладает лексема часть (98 связей), являющаяся ядром поля партитивности. За нею в порядке убывания количества семантических связей следуют существительные кусок (50 связей), доля (23 связи),участок (17 связей), частица (14 связей) и отрезок (12 связей), входящие в центр семантического
поля партитивности. Лексемы с меньшим количеством семантических связей (от 10 до 1), например, обломок (10 связей), ломоть (9 связей), сектор (7 связей), щепа (5 связей), отколок (2 связи), раздел (1 связь) расположены на периферии поля.
Как показывает анализ, периферия семантического поля партитивности в английском языке представлена большим количеством единиц по сравнению с русским. Это свидетельствует о том, что спец-
ифика английского языка состоит в более активной, по сравнению с русским языком, метафоризации с переносом значения части целого на абстрактные сущности.
Можно констатировать, что структура изучаемого поля неоднородна. Если представить поле в виде сферы, то его единицы будут располагаться слоями на разном удалении от ядра по степени их смысловой сопряженности с общим значением поля, которая наиболее явно пред-
Схема 1. Семантическое поле партитивности в английском языке
Схема 2. Семантическое поле партитивности в русском языке
ставлена в его ядре и в центре и постепенно угасает при удалении по направлению к периферии. С учетом данных о величине семантического объема каждого слова на Схемах 1 и 2 представлена структура семантического поля в обоих языках. В скобках указано количество лексических связей с другими словами.
В изучении семантического и линг-вокультурологического аспектов корреляции части и целого важен учет как парадигматического, так и синтагматического уровней. Одним из распространенных парадигматических типов связей внутри поля
являются родо-видовые отношения его лексических единиц - отношения гипони-мии [Лайонз 2003]. Пользуясь методикой, предложенной И.М. Кобозевой [2004], на основе родо-видовых корреляций мы построили несколько эндоцентрических рядов, в которых каждое следующее слово ряда представляет собой гипоним по отношению к предыдущему слову и гипероним по отношению к последующему. Для выявления гиперо-гипонимических связей единиц лексико-семантического поля партитивности были привлечены данные лексикографических источников. кроме
того, мы проанализировали синтаксическую сочетаемость слов, формирующих эндоцентрические ряды, с учетом положения В.П. Абрамова [2003] о том, что при сопоставлении синтагматики гиперонима и гипонима синтаксическая сочетаемость должна быть одинаковой (одинаковая сочетаемость гиперонима и гипонима с синтаксической позиции объекта), а лексические позиции гипонимов по сравнению с гиперонимом будут ограничиваться, так как содержание значения у гиперонима богаче, чем у гипонима. Приведем примеры таких рядов в английском языке с наибольшим числом входящих в них компонентов:
1. piece (часть) ^ part (доля) ^ fragment (обломок) ^ segment (кусок) ^ section (отрезок) ^ pane (лист оконного стеклаsheet (лист)^ layer (слой) ^film (пленка);
2. piece (частьpart (доля) ^ share (доля) ^ portion (наделdrop (капля) ^ blob (пятнышко) ^ glob (шарик) ^ globule (капля);
3. piece (часть) ^ part (доля) ^ share (доля) ^ portion (порция)^ slice (кусок slab (плитка);
4. piece (часть) ^part (доля) ^ element (элемент) ^ component (компонент) ^ unit (элемент) ^ item (отдельный предмет) ^ detail (деталь).
Как показал анализ, одно и то же слово семантического поля партитивности может входить в разные эндоцентрические ряды. в первую очередь, это касается слов с широким недифференцированным значением, относящихся к центру семантического поля партитивности, а также слов, расположенных на его ближней периферии. Следует отметить, что в русском переводе построенных нами эндоцентрических рядов подобная родо-видовая корреляция не сохраняется. Приведем примеры таких эндоцентрических рядов из нашей картотеки:
1. часть ^ частица ^ песчинка ^ крупинка ^ крошка ^ крапинка ^ зернышко;
2. часть ^ доля ^ пай ^ надел ^ участок ^ полоска ^лента;
3. часть ^ ломоть ^ кусок ^ фрагмент ^ сегмент ^ сектор ^ отделение ^ секция;
4. часть ^ ломоть ^ кусок ^ обломок ^ щепка ^ лучина;
Как показывает анализ, эндоцентри-ческие ряды партитивов в русском языке формируются преимущественно из единиц, расположенных в центре и на ближней периферии поля, в то время как в английском языке состав эндоцентрических рядов расширяется за счет лексем, расположенных на дальней периферии поля.
Компонентный анализ значения позволяет с наибольшей достоверностью проследить, насколько полно выполняется принцип семантической конгруэнтности, а также показать механизм аномальных семантических сочетаемостей, которые влекут за собой метафоризацию значения.
Специальный семантический анализ обозначений части и целого в английском и русском языках, а также контра-стивное описание семантических полей партитивности позволили установить заметное множество интересных проявлений национально-специфического осмысления данного фрагмента действительности. Слова-эквиваленты со значением части целого с психолингвистической точки зрения могут считаться в обоих языках таковыми лишь условно. Так, русский язык гораздо чаще, чем английский, в случае выражения понятия о части некоего целого обнаруживает более общее понимание части, тогда как английский выражает его более детально и специализированно, в результате чего семантическое поле партитивности в английском языке в количественном отношении значительно шире аналогичного поля в русском языке.
Результаты анализа позволяют констатировать, что партитивные лексемы активно подвергаются десемантизации и метафоризации в английском и русском языках, и это не случайно. Релевантность
указанных лексем для национального языкового сознания обусловливает широкие возможности образования производных значений, так как испокон веков метафо-ризации подвергаются, прежде всего, слова, репрезентирующие наиболее важные для носителей языка участки внеязыковой действительности. При этом, если даже метафоризируются соотносимые лексические эквиваленты рассматриваемых языков, полной идентичности не наблюдается, поскольку национальная специфика проявляется в этом случае в количестве производных значений, направлении метафо-ризации, а также на уровне семем, иными словами в объеме и структуре сопоставимых значений.
В проводимом исследовании мы придерживаемся теории концептуальной метафоры, основы которой были изложены Дж. Лакоффом и М. Джонсоном в монографии «Метафоры, которыми мы живем» [1987]. В современной когнитивной лингвистике концептуальная метафора понимается как средство осмысления какой-либо абстрактной сферы в терминах, описывающих конкретные предметы более известной сферы [Богданова 2OO6; Опарина 1988; Ортега-и-Гассет 2OOO]. Так, в основе метафор эмоций лежат аналогии: с твердым веществом (a cold lump of horrible sickening fear - холодный комок ужасающего тошнотворного страха, a lump of hate - комок ненависти, a slice of tranquility - букв. ломтик спокойствия и др.), с вязким веществом (a dollop of sentiment - букв. кусок, небольшое количество сентиментальности и др.), с жидким, текучим веществом (a spot of bother - букв. капля беспокойства и др.), с рассыпчатым веществом (the only crumb of hope - букв. единственная крошка надежды и др.). Аналогичные метафоры можно найти и в русском языке, например: последняя капля терпения, крупица надежды, обрывки воспоминаний, кусок жизни и т.п.
Метафору можно понимать как перенос из области-источника (source)
в область-мишень (target) [Современная американская лингвистика 2002: 35], причем она основана скорее на соответствиях в нашем опыте, чем на сходствах. Область-источник и область-цель не связаны по своему существу. В качестве примера приведем английскую метафору a hunk of love (букв. ломоть любви). Следует отметить, что в данном примере область-источник представлена конкретным именем, а область-мишень - абстрактным. Стрелку в схеме можно понимать как "переносится на":
Область-источник Область-мишень
твердое вещество ^ любовь
По сравнению с областью-мишенью, область-источник интуитивно понятнее, конкретнее, известнее в деталях через непосредственный физический опыт. Области, связанные метафорой, асимметричны, неравны, поскольку физические события не понимаются через абстрактные. Метафоры содержат парадокс, утверждая, что А = X и при этом А Ф X, т.е. они сосредоточивают внимание на интенционально заданных аспектах сравнения [Там же: 352]. Эмоции и чувства, как известно, способны вызывать физиологические изменения в организме, потому, очевидно, они условно воспринимаются как некие материальные объекты, что и находит отражение в языке.
По нашим наблюдениям, образно-схематическая структура области-источника проецируется на область-мишень способом, соответствующим структуре последней. Например, в метафоре ЛЮБОВЬ - ЭТО ТВЕРДАЯ СУБСТАНЦИЯ хрупкость и ломкость твердого вещества соответствуют хрупкости любовных уз. Приведенный пример еще раз иллюстрирует то, как метафора помогает осмысливать достаточно абстрактные и внутренне неструктурированные понятия в терминах более конкретных и легко структурируемых. Метафоры часто выражают культурно специфические мо-
дели, при помощи которых мы понимаем абстрактные области. Метафора ЛЮБОВЬ - ЭТО ТВЕРДАЯ СУБСТАНЦИЯ характерна для английского языка. В русской лингвокультуре мы можем встретить отождествление любви с некой могучей силой, например: любовь ранит, убивает, окрыляет и т.п. В любом случае метафорический процесс всегда субъективен, что проявляется в самом выборе вспомогательного объекта метафоры.
В нашей картотеке зафиксированы случаи метафоризации с образным значением партитивности, усиленным семантикой первого компонента метафорического словосочетания. Определенные качества и свойства, присущие частям материальных объектов, переосмысливаются людьми и прямо или в трансформированном виде ложатся в основу метафорического переноса. Таким образом, для метафорических переносов, основанных на идее партитивно-сти, характерна смысловая диффузность, т.е. соединение значения партитивности с образным уподоблением по другим признакам. Так, например, если мы проанализируем направление ассоциаций в русской метафоре осколки былой дружбы, то увидим, что существительное осколки обозначает не только частицы некоего разбитого хрупкого (ассоциация со стеклом) целого, в нашем случае - дружбы, но и то, что эти отбитые режущие куски способны нанести острую, физически ощущаемую боль, их нельзя склеить, получив неизмененное первоначальное целое. Благодаря метафоре изображаемый образ предстает как зримый, реально осязаемый. Дружба предстает не как нечто абстрактное и аморфное, а вполне материальное, имеющее определенные физические характеристики. В приведенной метафоре слово со значением части целого во вторичном семиозисе актуализирует дифференциальную сему, отражающую материальную субстанцию, что приводит к нарушению соответствия сигнификативно-денотативного фактора референтному.
При несомненных различиях в восприятии и концептуализации компонентов целостных объектов у представителей разных культур выявляется и ряд общих закономерностей. Наиболее релевантными в этом плане представляются признаки «характер субстанции», «относительный размер». Так, русская лексема зерно и английская grain, представляя собой соотносимые эквиваленты, способны подвергаться метафоризации. Общим для обоих языков является производное значение «отдельная частица, небольшая доля, крупинка какого-либо вещества». Например: зерно истины: not a grain of truth - ни крупинки правды, not a grain of pity - ни крупицы жалости. Метафорический перенос осуществляется по признаку «размер». Как показывает контекст, в основе метафорического переосмысления как в английском, так и в русском языках лежит один и тот же образ - образ сыпучего вещества. Модель ПРАВДА - СЫПУЧЕЕ ВЕЩЕСТВО формируется на основе лексического значения вспомогательного компонента grain (частица, крупица), содержащего в своей семантической структуре не только сему «малая доля вещества», но и сему «сыпучее вещество». Следует отметить, что соотносимая с русской лексемой зерно английская лексическая единица grain более многозначна, что обусловливает возможность множественных метафорических переносов.
итак, наглядно и достаточно отчетливо прослеживается разница между работой логико-понятийного компонента разных языковых сознаний на примере различной дифференциации такого универсального понятия как «часть целого». Специфика рассматриваемого семантического поля партитивности в английском языке состоит в более активной по сравнению с русским языком метафоризации с переносом значения части на абстрактные сущности. В партонимических отношениях упорядочивающий аспект отступает перед многообразием реальных связей и
зависимостей вещей в структурах целого, что и служит источником метафоризации, когнитивные механизмы которой позволяют интенсионально выделять экстенсиональные части в абстрактных сущностях. Следует отметить и сходство английского и
русского языков, заключающееся в активной метафоризации с переносом значения части на номинацию эмоций и внутреннего состояния человека, а также на обозначение явлений и процессов общественной жизни.
Литература
Абрамов В.П. Семантические поля русского языка: Монография. - М.: Краснодар: Акад. пед. и соц. наук РФ, Кубан. гос. ун-т, 2003. - 338 с.
АлефиренкоН.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. - М.: Academia, 2002. - 394 с.
АрутюноваН. Д. Аспекты семантических исследований. - М.: Наука, 1980. - 358 с. Богданова Л.И. Лингвокультурный характер концептуальной метафоры // Новое в когнитивной лингвистике: Материалы I Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» / Отв. ред. М.В. Пименова. - Кемерово: КемГУ, 2006, серия «Концептуальные исследования». Вып. 8. - С. 174-179.
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: пер. с англ. Отв. ред. М.А. Кронгауз, вступ. ст. Е.В. Падучевой. - М.: Русские словари, 1996. - 416 с.
Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления. - М.: Школа «Языки славянской культуры», 2001. - 864 с.
Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 352 с. Кронгауз М.А. Семантика - М.: Академия, 2005. - 352 с.
ЛайонзДж. Лингвистическая семантика: Введение / Пер. с англ. В.В. Морозова и И.Б. Шатуновского; По общ. ред. И.Б. Шатуновского. - М.: Школа «Языки славянской культуры», 2003. - 400 с.
Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. - М.: 1987. - 514 с.
Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении / Пер. с англ. И.Б. Шатуновского. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 792 с.
Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. - СПб.: Научный центр проблем диалога, 1996. - 760 с.
Опарина Е.О. Концептуальная метафора. / Метафора в языке и тексте. - М.: Наука, 1988. - 176 с.
Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды. - М.: Инфра М, 2000. - 704 с.
Серебрякова С.В. Семантические параметры лексических единиц в языке и речи. -Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - 132 с.
Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления / Под ред. А.А. Кибрика, И.М. Кобозевой и И.А. Секериной. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 480 с.
Успенский Б.А. Часть и целое с русской грамматике. - М.: Школа «Языки славянской культуры», 2004. - 128 с.
Уфимцева А.А. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики / Под ред. Ю.С. Степанова. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 240 с.
Rosch E. Cognitive Representations of Semantic Categories // Journal of Experimental Psychology. 1975. General 104. - P. 192-233.
