CC BY
1524. Кузьминых А.Л. Военный плен и интернирование в СССР (1939-1956 годы): монография. - Вологда: Древности Севера, 2016. - 527 с.
References and Sources
1. Surzhikova N.V. Novejshaya otechestvennaya istoriografiya problem voennogo plena Vtoroj mirovoj vojny // Istorik v menyayushchemsya prostranstve rossijskoj kul'tury. Sbornik statej. - CHelyabinsk: Kamennyj poyas, 2006. - S. 387-395.
2. Surzhikova N.V. Problemy inostrannogo voennogo plena v novejshej otechestvennoj istoriografii // Rossiya mezhdu proshlym i budushchim: istoricheskij opyt nacional'nogo razvitiya: Materialy Vserossijskoj nauchnoj konferencii, posvyashchennoj 20-letiyu Instituta istorii i arheologii UrO RAN. - Ekaterinburg: UrO RAN, 2008. - S. 474-481.
3. Galickij V.P. Arhivy o lageryah yaponskih voennoplennyh v SSSR// Problemy Dal'nego Vostoka. - 1990. - №6. - S.115-123.
4. Galickij V.P. Obretut li pokoj usopshie? // Novoe vremya (politicheskij ezhenedel'nik). - 1990. - № 41 (5 okt.). - S. 38-39.
5. Galickij V.P. Oni byli plennymi [material besedy s korr. gazety A. Semenovym] // Vostochno-Sibirskaya pravda. - 1991. - 27 iyunya.
6. Galickij V.P. Yaponskie voennoplennye v SSSR: pravda i domysly // Voenno-istoricheskij zhurnal. - 1991. - № 4. - S. 66-78.
7. Galickij V.P. Yaponskie zhenshchiny v lageryah voennoplennyh. (Neizvestnye stranicy sovetsko-yaponskoj vojny v avguste 1945 goda) // Problemy voennogo plena: istoriya i sovremennost': materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. CH. 2. - Vologda, 1997. - S. 256-262.
8. Galickij V.P. Yaponskie voennoplennye i internirovannye v SSSR // Novaya i novejshaya istoriya. - 1999. - № 3. - S. 18-33.
9. Galickij V., Shchelchkov P. Sud'ba sovetskih grazhdan v Man'chzhurii (1930-1945 gg.). K 60-letiyu pobedy nad YAponiej // Obozrevatel' - observer. 2005. - № 8. - S. 102-114.
10. Galickij V.P. YAponskie voennoplennye: razmennaya karta yaponskih antirussistov // SHestidesyatiletie Pobedy nad militaristskoj YAponiej. Sbornik statej; otv. red. A.M. Hazanov. - M.: Institut vostokovedeniya RAN, 2006. - S. 47-53.
11. Galickij V.P. Sud'ba yaponskih voennoplennyh i internirovannyh v Sovetskom Soyuze: 1945-1956 gg. // Fenomen voennoplennyh kak faktor mezhgosudarstvennyh otnoshenij: sbornik materialov konferencii, posvyashchennoj sud'bam yaponskih voennoplennyh i internirovannyh v Sovetskom Soyuze, 1945-1956 gg. - Krasnogorsk: Rejtar, 2009. - S. 15-39.
12. Galickij V.P. Yaponskie voennosluzhashchie v sovetskom plenu: voennoplennye ili internirovannye? // Partitura Vtoroj mirovoj. Groza na Vostoke / Avt.-sost. A.A. Koshkin. - M.: Veche, 2010. - S. 329-343.
13. Galickij V.P. Rossiya - YAponiya: nastoyashchee v retrospektive proshlogo // Obozrevatel' - observer. - 2011. - № 6. - S. 67-80.
14. Galickij V.P. Yaponskie voennosluzhashchie v sovetskom plenu - zalozhniki chuzhoj voli // Sovetskij Soyuz i Yaponiya vo Vtoroj mirovoj vojne: uchastie i posledstviya. - M.: IDV RAN, 2016. - S. 102-114.
15. Serebrennikov S.V. Veshchevoe obespechenie yaponskih voennoplennyh na territorii SSSR v 1945-1956 gg. (stranicy otechestvennoj i zarubezhnoj istoriografii) // Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. - 2017. - № 8. - S. 159-171.
16. Serebrennikov S.V. Kul'turno-massovaya rabota sredi yaponskih voennoplennyh i ih tvorchestvo v lageryah na territorii SSSR (Otechestvennaya istoriografiya) // Manuskript. - 2019. - Tom 12. - Vyp. 11 (Istoriya, filosofiya). - S. 113-119.
17. Serebrennikov S.V. Medicinskoe obsluzhivanie yaponskih voennoplennyh v lageryah i specgospitalyah Sibiri i Dal'nego Vostoka SSSR (1945-1950 gg.). (Voprosy otechestvennoj istoriografii) // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. - Tambov: Gramota, 2017. - № 10 (84): v 2-h ch. CH. 1. - S. 152-159. '
18. Serebrennikov S.V. Politicheskaya rabota sredi yaponskih voennoplennyh v lageryah NKVD-MVD Sibiri i Dal'nego Vostoka SSSR (Obzor otechestvennoj istoriografii) // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. - Tambov: Gramota, 2016. - № 12-3. - S. 161-166.
19. Serebrennikov S.V. Prodovol'stvennoe obespechenie yaponskih voennoplennyh na territorii Sibiri i Dal'nego Vostoka SSSR (1945-1950 gg.): stranicy otechestvennoj istoriografii // Istoricheskaya i social'no-obrazovatel'naya mysl'. - 2017. - T. 9. - № 4. - CH. 1. - S. 64-80.
20. Kovchinskaya S.G. Central'nyj gosudarstvennyj (Osobyj) arhiv SSSR (CGOA SSSR): istoriya sozdaniya i pervye gody deyatel'nosti, 1935-1953 gg. // Nauka i mir (Volgograd). - 2013. - № 3. - S. 85-88.
21. Kuznecov S.I. Skol'ko bylo plennyh? // Vostochno-Sibirskaya pravda. - 1991. - 11 iyulya.
22. Kornienko T.V., Taltynov O.V., Shiryaeva E.V. Povsednevnaya zhizn' yaponskih voennoplennyh v lagere № 48 // Izvestiya Voronezhskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. - 2015. - № 3. - S. 56-63.
23. Shiryaeva E.V. Yaponskie voennoplennye v lagere № 48 NKVD // Problemy Dal'nego Vostoka. - 2017. - № 4. - S. 131-140.
24. Kuz'minyh A.L. Voennyj plen i internirovanie v SSSR (1939-1956 gody): monografiya. - Vologda: Drevnosti Severa, 2016. - 527 s.
СЕРЕБРЕННИКОВ СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ - кандидат исторических наук, независимый исследователь, orcid.org/0000-0002-4019-2292, (serebrennikov_s@list.ru)
SEREBRENNIKOV, SERGEY V. - Ph.D. in History, independent researcher, orcid.org/0000-0002-4019-2292, (serebrennikov_s@list.ru)
УДК 930.2
АХНУДИНОВА С.Э., МОРДВИНОВ А.А. НИКОЛАИ Ф.В. ПАМЯТЬ И ПРОБЛЕМЫ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ В УСЛОВИЯХ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ В ДНЕВНИКАХ В.Я. ЦВЕТКОВА И И.Я.ЛОЖКИНА
Ключевые слова: Вторая мировая война, дневники, историческая память, самоидентичность.
Статья посвящена анализу языка дневников В.Я. Цветкова и В.Я. Ложкина, которые охватывает значительный период времени с 1920-х по 1970-е гг., и стратегиям самоидентификации его авторов в предвоенные, военные и послевоенные годы. Ключевым тезисом данной статьи представляется идея о полярности влияния памяти и повседневности на самоидентификацию автора. И в военные годы, и после 1945 г. память о прошлом и возвращение к отдельным его эпизодам позволяла состыковать жизненный опыт автора и сложившиеся нарративные стратегии. Обоснован вывод о том, что согласование автобиографической, семейной, поколенческой и национальной памяти в эти сложные периоды представляется предельно важным вопросом, определяющим солидарность сообществ и перспективы их развития.
AHNUDINOVA, S.E., MORDVINOV, A.A., NIKOLAI, F.V. MEMORY AND PROBLEMS OF SELF-IDENTIFICATION IN THE CONDITIONS OF WAR TIME IN DIARIES OF V.Ya. TSVETKOV AND I.Ya. LOZHKIN
Keywords: the World War II, diaries, historical memory, self-identity.
The article is devoted to the analysis of the diaries of V. Tsvetkov and V. Lozhkin, that covers a significant period of time from 1920s to 1970-s, and the strategies of self-identification of it by authors n the pre-war, war and post-war years. The key thesis of the article is an idea of polarity of memory influence and everyday life on the author's self-identification. Both in the war years and after 1945, the memory of the past and return to its individual episodes made it possible to combine the author's life experience and the existing narrative strategies. It substantiated the conclusion that the coordination of autobiographical, family, generational and national memory in these difficult periods seems to be an extremely important issue that determines the solidarity of communities and the prospects for their development.
В последнее время в изучении истории Великой Отечественной войны интерес исследователей смещается от официальных документов к источникам личного происхождения, позволяющим охарактеризовать восприятие войны через призму очевидца событий [1; 2]. Тема дневникового наследия военных лет и самоидентификация участников военных действий актуальна во многом из-за малочисленности источников [3; 4]. Дневники и письма позволяют увидеть, как фактор войны меняет язык повествования, как солдаты осознают себя участниками событий, как меняется самоидентификация «человека воюющего». Эти вопросы оказываются на стыке военно-исторической антропологии и исследований памяти, которые сегодня активно развиваются в отечественной историографии [5, 6]. C другой стороны, исследование таких эго-документов должно идти на стыке с изучением автобиографии и самоидентификации советского человека [7, 8]. Авторы осознают проблему достоверности и критического осмысления такого рода источников, однако эти методологические трудности не являются принципиальными. В то же самое время, исторические исследования, опирающиеся на такие источники, приобретают характер расширенного понимания истории; такие исследования значимы на уровне понимания микроистории, а также существенно расширяют представления об историческом процессе в целом.
В этом контексте интересны дневники, которые охватывают значительный период времени с 1920-х по 1960-1970-е гг. Именно таков дневник уроженца Костромской области В.Я. Цветкова (1904-1973), во время Великой Отечественной войны служившего связистом в 121 гвардейской дивизии 1 Украинского фронта. Автор дневника был призван 26 октября 1941 г. и демобилизован в марте 1946 г., начинал с обычного рядового солдата и дослужился до младшего лейтенанта. Дневниковые записи велись карандашом или чернилами на обычных тетрадях, которые потом сшивались вместе. Сохранилось 6 таких общих тетрадей. Язык повествования довольно сух и лаконичен, а почерк разборчив. В.Я. Цветков начал вести дневник со дня начала учебы в училище. К сожалению, самые первые дневники не дошли до наших дней и были утеряны. Самая ранняя запись дневника, который уцелел и хранится в семейном архиве, датируется ноябрем 1928 года, а последняя была 6 ноября 1973 г. Дневник хранится в семейном архиве автора (Ахундовой С.Э.)
До войны жизненный мир автора дневника фиксируется с мельчайшими подробностями. «Ноябрь 1928 года. Кончил кадровую службу в Красной Армии и пришел в свою родную деревню к отцу. Думаю буду крестьянствовать как отец мой. Мой дед крестьянствовали, земля у нас была лошадь корова и овцы. Чего ещё? Зиму кое-как провел, столярничал, плотничал. Как пришло лето мне и не оказалось дела. Подрос младший брат и стал работать в поле на лошади, а мне делать нечего. Ходил я ходил из угла в угол и решил пойду в город буду рабочим».
С 1941 г. В.Я. Цветков стал писать более кратко, повествуя о внешних событиях (без их оценок и собственных размышлений) и опуская подробности. «11.10.1942. Получил письмо от сестры Нюры, пишет, что под Смоленском убило брата Александра». «09.05.1945г. В час ночи выходим по направлению к Праге. На маршруте наши самоходчики, сказали, что подписан акт о безоговорочной капитуляции. Это было в 5 часов утра 9 мая». Здесь нет личных переживаний, слов о радости или горя; даже о смерти брата или назначении его на новую должность он пишет очень сухо, что кардинально отличается от записей тридцатых годов. Большая часть военного дневника состоит из описания переходов или «маршей». Эти записи интересны своим акцентом на фронтовую повседневность. Спецификой их языка стала серьезная самоцензура, отмена которой ставила ребром вопрос о выживании. Там практически нет местоимения «я» - в основном «мы»: «09.01.1942 г. Выходим из Сторонки, проходим через Вязовну, даем связь в Харлятино, а потом в Побуж. Харлятино и Побуж сожжено почти до основания. Кроме того в Побуж расстреляно 110 человек мирных жителей. Трагедия разыгралась 7 января, на центральной улице кучи расстрелянных гитлеровцами женщин и детей». Такое «обезличивание себя», встречающееся
и в других военных дневниках, сохраняется и после войны. Возможно, так авторам было легче переживать тяготы тех дней, словно смотря на них «от третьего лица». Примечательно, что гибель мирного населения получает ценностное значение - «трагедия разыгралась», в то же самое время гибель своих однополчан не получает такого описания и о-значения, хотя это может быть объяснено как внутренней, так и внешней цензурой.
Третий дневниковый период - послевоенный. Здесь язык повествования довольно медленно меняется от коротких заметок в стиле военных лет в сторону более подробного описания семейной жизни и трудовых будней. В 1950-60-е гг. в дневнике появляются записи сказок для дочери автора, заметки о собранном урожае, приезжих родственниках, полученных подарках, записях сновидений и т.д. При этом главным героем вновь становится именно автор -присутствует осознание себя, как отдельной единицы, что отличается от записей военных лет. В последние десятилетия жизни (после нескольких инсультов) почерк В.Я. Цветкова стал неровным и неразборчивым. Последняя запись сделана 6 декабря 1973 года - за день до смерти автора: «06.12.1973 Сегодня ночью было удушье. Насилу отдышался, не мог уснуть до утра. Не страшна смерть, а страшен летаргический сон. Уснешь - похоронят живого, а там проснешься помирать в гробу будешь, мучиться от удушья. 07.12.1973 Послали посылку Але. Кофту Людочку, шёлковый платок Але, банку варенья, помидоры 1 банку, шоколадку Люде и две книжки».
Если говорить, о стратегии субъективации автора, то можно рассматривать дневник как свидетельство социально признанной субъективации - превращения неопытного солдата в бывалого советского офицера: «10.11.1941 Началась учеба, изучаем электротехнику, магнетизм. <...> 01.12.1941 Приказ о погрузке. 03.12.1941 - Тронулись утром 4.12 в Пензу. <...> 25.12.1941 Весь день прошел в разведке и подготовке к бою. Вооружены мы были хуже быть нельзя». Предельно лаконичные записи 1941-1942 гг. к концу войны сменяются более развернутыми: «16.04.1945 Сегодня началось последнее наступление. В 6.15 гром тысячи орудий известил о начавшейся артподговке. Мы стоим в лесу и пойдем третьим эшелоном. За полдня было взято в плен 8 тысяч пленных немцев. Идем правее Мускау». Автор дневника становится частью масштабных исторических событий, чувствует себя частью огромной советской армии-победительницы. И главным героем военной части его дневника, в какой-то степени, оказывается именно дивизия, с которой автор себя все больше самоидентифицирует.
В целом, язык повествования в дневниковых записях значительно менялся. Война оказала на автора мощное психологическое влияние, что выражалось в местоимении «мы», которое вытесняло местоимение «я» на страницах дневника военных лет. И в военные годы, и после 1945 г. память о прошлом и возвращение к отдельным его эпизодам позволяла состыковать жизненный опыт автора и сложившиеся нарративные стратегии [9; 10]. В этом контексте самоидентичность представляется не просто индивидуальной саморефлексией или навязанной обществом догмой, но сложным процессом согласования исторического опыта, актуальных интересов и ожиданий от будущего.
Автор второго дневника, который также охватывает 1920-1970-е гг., - Иван Яковлевич Ложкин (1914-1984), тоже выходец из крестьянин, но уже Вятской губернии. Ему принадлежат 15 объемных дневниковых тетрадей, частично выложенных на сайте «Прожито». В центре дневниковых записей конца 1920 - 1930-х гг. здесь также оказывается переход из деревни в город и привыкание автора к новой организации повседневной жизни: «9 октября 1931 г. Мне исполнилось 17 лет. Утром в 6 часов проснулся от фабричного гудка. Встал и думал, что надо идти на работу, но все ребята спали, и я вспомнил, что сегодня выходной день, и что я именинник. Быстро обулся, оделся, собрал чемодан и пошёл домой. Дома стряпали пироги, шаньги... праздник «Богослов». К празднику было всё вымыто и выбелено, и изба была светлая и весёлая. <...> С грустью думалось о городе, с сожалением о деревне» [11].
Мобилизован И.Я. Ложкин был в 1942 г., на фронт после краткосрочных курсов попал в 1943 г. под Сталинград. В составе 2-й гвардейской армии воевал на Дону, в Донбассе, Крыму, Таврии и на Днепре. Его записи (особенно поначалу) гораздо подробнее сухих фраз В.Я. Цветкова: «4 августа 1942 г. Занимались с 6 утра до 11 ночи. Сокращали даже пятиминутные перерывы. Особенно тяжела тактика и противна огневая подготовка. По-пластунски ползали до бессознательного состояния. На коленях не сходили коросты. Качество обедов было хорошее и количество нормальное. Но ходили, как волки, голодные, так как много занимались. Лейтенант
взвода был шкурник. Спасал свою шкуру от фронта за счёт жестокости над нами и выслуг перед начальством. Самый противный начальник, каких я встречал, и больше не было. Продукты на рынке не разрешали покупать. Если отберут у кого - то бросают через забор. Но всё же покупали, особенно часто репу. В столовую водили мимо базара, покупали, не выходя из строя, на ходу. Однажды у столовой кормили лошадей капустными листами, курсанты из колоды таскали эти листы, совали в рот и в карманы. Один курсант сбежал. За 17 километров от города зашёл к крестьянке попросить хлеба, она его выдала. Приговорили к расстрелу» [11]. Однако со временем записи становятся более сухими, обезличенными, даты встречаются все реже: «<1943 без даты> Гнилая Балка. Бомбёжка. Контузия от разорвавшегося близко снаряда. Встреча генерала армии Толбухина. Дедова балка. Охрана штаба. Река Миус. Маскировка. Авиация, бомбёжка. Приезд маршала Тимошенко, военный совет» [22]. Местоимение «я», в отличие от дневника В.Я. Цветкова, не исчезает в тексте, но встречается значительно реже, чем раньше.
После войны в центре внимания автора дневника вновь оказывается сравнение городской жизни и довоенного деревенского детства: «<1950 без даты> Сейчас ясли, садики, пионерские лагеря... Раньше, если не на кого оставить малыша, пошли на работу - привязали за ногу к столу, кружка воды, кусок хлеба. Досыта наревётся, весь исчучкается, обфурится. Придут с работы - спит целёхонек. Не было чернил - делали из свёклы, сажи и дикой черёмухи. Писали на грифельных досках, обёрточной бумаге, газетах. Один учебник на всю деревню, а то и на две деревни. По этому же учебнику учились и старшие братья, и сёстры. <.. .> Деревенский ребёнок в голодное время при скудном и однообразном домашнем питании имеет недостаток тех или иных витаминов, углеводов и т.д. Ему известен вкус многих растений, цветов, ягод, корней. Он подобно дикому животному инстинктивно тянется к тому или иному растению и безошибочно выбирает то, что требуется организму. Я настолько падкий был на этот подножный корм, что скрывал свою травоядность от сверстников. И теперь не отстал от этой привычки. Только в городе много асфальта и пыли» [11]. Главным героем при этом выступает не сам автор, но растущая вокруг него семья, хлопоты и нужды которой требуют его внимания и заботы.
Таким образом, две ключевых линии сравнения приведенных дневников во многом совпадают. Фронтовой опыт существенно меняет самоидентификацию авторов и стратегии их письма, но после войны повседневность возвращает комбатантов к прежним стратегиям мировосприятия. Работа с такими источниками в русле memory studies, военно-исторической антропологии, устной истории обеспечивает не только прирост чисто академического знания, но и формируют общее пространство диалога между поколениями в повседневном, жизненном плане [12]. Память позволяет согласовать тактики индивидуальной самоидентификации и информационный (когнитивный) уровень коллективных представлений о прошлом, как соотнесение позиций участников, свидетелей, современников и наследников [13]. Как отмечает Л.П. Репина: «Историческая память всегда мобилизуется и актуализируется в сложные периоды жизни нации, общества или какой- либо социальной группы, когда перед ними встают новые трудные задачи или создается реальная угроза самому их существованию» [14, с. 7]. В данной связи, согласование автобиографической, семейной, поколенческой и национальной памяти в эти сложные периоды представляется предельно важным вопросом, определяющим солидарность сообществ и перспективы их развития.
Литература и источники
1. Сенявская Е.С. История войн России ХХ века в человеческом измерении: проблемы военно-исторической антропологии и психологии. - М.: РГГУ, 2012. - 332 с.
2. Великая Отечественная война в современном общественно-историческом сознании (историческая память, восприятие, увековечение)/ Под ред. Е.И. Пивовар. - М.: Архив РАН, 2016. - 215 с.
3. ТажидиноваИ.Г. Дневники Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: история повседневности // Вестник архивиста. -2012. - № 2. - С. 114-128.
4. Тажидинова И.Г. «Жизнь на войне» в дневниках советских офицеров 1941-1945 гг. // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2015. - № 4. - С. 150-158.
5. Репина Л.П. Историческая память и национальная идентичность: подходы и методы исследования // Диалог со временем. -2016. - № 54. - С. 9-15.
6. Воробьева О.В., Мордвинов А.А. Дискуссии об исторической памяти и угрозы для культурной идентичности // История. Электронный научно-образовательный журнал. - 2019. - № 5. - С. 23.
7. Хелльбек Й. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи / Пер. с англ. С. Чачко. - М.: Новое литературное обозрение. 2017. - 424 с.
8. Зарецкий Ю.П. Моя жизнь для государства: массовая практика составления делопроизводственных автобиографий советскими людьми // Новое литературное обозрение. - 2019. - № 3. - С. 107-127.
9. НурковаВ.В. Культурно-исторический подход к автобиографической памяти. Дисс... докт. псих. наук. - М., 2009. - 661 с.
10. РикёрП. Память, история, забвение. - М.: Издательство гуманитарной литературы, 2004. - 728 с.
11. Ложкин И.Я. Дневники // Прожито. Электронный ресурс. Режим доступа: https://prozhito.org/notes?date=%221928-01-01%22&diaries=%5B161%5D Дата обращения 19.06.2020
12. Николаи Ф.В., Мордвинов А.А. Устная история и исследования памяти: проблемы когерентности методологических установок // Приволжский научный журнал. - 2015. - N° 2. - С. 223-227.
13. Нуркова В.В. История как личный опыт // Историческая психология и социология истории. - 2009. - M 1. - С. 5-27.
14. Репина Л.П. Память и знание о прошлом в структуре идентичности // Диалог со временем. - 2007. - M 21. - С. 5-21.
References and Sources
1. Senyavskaya E.S. Istoriya vojn Rossii HKH veka v chelovecheskom izmerenii: problemy voenno-istoricheskoj antropologii i psihologii. - M.: RGGU, 2012. - 332 s.
2. Velikaya Otechestvennaya vojna v sovremennom obshchestvenno-istoricheskom soznanii (istoricheskaya pamyat', vospriyatie, uvekovechenie)/ Pod red. E.I. Pivovar. - M.: Arhiv RAN, 2016. - 215 s.
3. Tazhidinova I.G. Dnevniki Velikoj Otechestvennoj vojny 1941-1945 gg.: istoriya povsednevnosti // Vestnik arhivista. - 2012. - M 2. - S. 114-128.
4. Tazhidinova I.G. «ZHizn' na vojne» v dnevnikah sovetskih oficerov 1941-1945 gg. // Vestnik CHelyabinskoj gosudarstvennoj akademii kul'tury i iskusstv. - 2015. - M 4. - S. 150-158.
5. Repina L.P. Istoricheskaya pamyat' i nacional'naya identichnost': podhody i metody issledovaniya // Dialog so vremenem. - 2016. - M 54. - S. 9-15.
6. Vorob'eva O.V., Mordvinov A.A. Diskussii ob istoricheskoj pamyati i ugrozy dlya kul'turnoj identichnosti // Istoriya. Elektronnyj nauchno-obrazovatel'nyj zhurnal. - 2019. - M 5. - S. 23.
7. Hell'bek J. Revolyuciya ot pervogo lica: dnevniki stalinskoj epohi / Per. s angl. S. CHachko. - M.: Novoe literaturnoe obozrenie. 2017. - 424 s.
8. Zareckij YU.P. Moya zhizn' dlya gosudarstva: massovaya praktika sostavleniya deloproizvodstvennyh avtobiografij sovetskimi lyud'mi // Novoe literaturnoe obozrenie. - 2019. - M 3. - S. 107-127.
9. Nurkova V.V. Kul'turno-istoricheskij podhod k avtobiograficheskoj pamyati. Diss. dokt. psih. nauk. - M., 2009. - 661 s.
10. Rikyor P. Pamyat', istoriya, zabvenie. - M.: Izdatel'stvo gumanitarnoj literatury, 2004. - 728 s.
11. Lozhkin I.YA. Dnevniki // Prozhito. Elektronnyj resurs. Rezhim dostupa: https://prozhito.org/notes?date=%221928-01-01%22&diaries=%5B161%5D Data obrashcheniya 19.06.2020
12. Nikolai F.V., Mordvinov A.A. Ustnaya istoriya i issledovaniya pamyati: problemy kogerentnosti metodologicheskih ustanovok // Privolzhskij nauchnyj zhurnal. - 2015. - M 2. - S. 223-227.
13. Nurkova V.V. Istoriya kak lichnyj opyt // Istoricheskaya psihologiya i sociologiya istorii. - 2009. - M 1. - S. 5-27.
14. Repina L.P. Pamyat' i znanie o proshlom v strukture identichnosti // Dialog so vremenem. - 2007. - M 21. - S. 5-21.
АХНУДИНОВА САБИНА ЭЛЬДАРОВНА - студентка Нижегородского государственного педагогического университета им. К. Минина (sabina.kosmos@mail.ru).
МОРДВИНОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат философских наук, доцент, кафедра социально-гуманитарных наук, Приволжский исследовательский медицинский университет (Н. Новгород) (socgumngma@bk.ru). НИКОЛАИ ФЕДОР ВЛАДИМИРОВИЧ - доктор философских наук, доцент, кафедра всеобщей истории, дисциплин классического цикла и права, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина (Мининский университет) (fvnik@list.ru).
AHNUDINOVA, SABINA E. - Student, Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University.
MORDVINOV, ALEKSANDR A. - Ph.D. in Philosophy, Associate Professor, Department of Social Humanity Science, Privolzhsky Research Medical University, N. Novgorod.
NIKOLAI, FEDOR V. - Doctor of Philosophy, Associate Professor, Department of General History, Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University, N. Novgorod.
УДК 94(47).084.9:351.746«196/197»
ДОРОХОВ В.Ж.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ОБОРОНОСПОСОБНОСТИ ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫХ РУБЕЖЕЙ В 1960-Е - 1970-Е ГГ.
Ключевые слова: СССР, КНР, МВД, МООП, МПВО, ГО, Дальний Восток, органы внутренних дел, особый период, военно-мобилизационная готовность, командно-штабные учения.
Статья посвящена малоисследованной в исторической науке теме - организации военно-мобилизационных мероприятий и гражданской обороны в подразделениях органов внутренних дел Дальнего Востока в 60-е - начале 70-х годов XX в. Историографический обзор имеющихся научных публикаций наглядно подтвердил, данный факт. При этом выяснилось, что в основной своей массе эти работы посвящены событиям 1932-1961 гг., когда данное направление курировало НКВД-МВД, а большинство исследователей изучали в основном общегражданские аспекты, практически не затрагивая мероприятий ГО и военно-мобилизационных вопросов, отрабатывавшихся в подразделениях органов внутренних дел. Показано, что возрастание международной напряженности на Дальневосточных рубежах, а именно ухудшение отношений с КНР во второй половине 60-х гг. XX в., стало мощным стимулом к развитию военно-мобилизационной работы в местных органах правопорядка. Если в начале 60-х гг. в дальневосточных подразделениях повсеместно отмечалась нехватка материально-технических средств (автотранспорта, средств связи, вооружения и др.) и штатной численности, что не позволяло на высоком уровне обеспечивать военно-мобилизационные планы и мероприятия ГО, то уже к началу 70-х гг., «благодаря» провокационным действиям Китая, ситуация кардинально изменилась. На органы внутренних дел Дальнего Востока, на укрепление их материальных и людских ресурсов, на их возможности по обеспечению мероприятий «особого периода» было обращено пристальное внимание со стороны всех органов государственной власти.
DOROHOV, V.Z.
THE ACTIVITIES OF THE INTERNAL AFFAIRS BODIES TO ENSURE THE DEFENSE CAPABILITY OF THE FAR
EASTERN BORDERS IN THE 1960S AND 1970S
