CC BY
26С Т А Т Ь И И А Н А Л И Т И Ч Е С К И Е М А Т Е Р И А Л Ы
ОЦЕНКИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ В 2002 Г.
С.Аукуционек
Результаты регулярных опросов руководителей предприятий, проводимых Российским экономическим барометром (РЭБ), свидетельствуют, что в целом в 2002г. отношение к экономической политике правительства не претерпело больших изменений.
ПРОМЫШЛЕННЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ
Доля респондентов, ПОНИМАЮЩИХ (полностью или в основном) экономическую политику правительства, составила 31%. Это на 1 процентный пункт превосходит результат 2001г., на 11 п.п. - оценку 1998г. и является высшим показателем за последние 9 лет.
Продолжала снижаться доля НЕ ПОНИМАЮЩИХ действий правительства (полностью или в основном). В среднем за 2002г. она составила 24%, что на 1 процентный пункт меньше, чем в 2001г. и на 32 п.п. - чем в 1998г. Это самый низкий уровень непонимания, за все время наших наблюдений. Даже в 1992г., когда поддержка реформ была наивысшей, доля промышленников, не понимающих ее, находилась в диапазоне 42-49%, то есть была заметно выше, чем ныне.
Однако, наибольшее изменение по сравнению с тем периодом наблюдалось в числе затруднившихся поставить оценку правительству: за 10 лет их доля выросла с 12% до 45%.
При оценке экономической политики руководителям предприятий предлагается выбрать один из пяти вариантов: «полное непонимание», «непонимание в основном», «трудно сказать», «понимание в основном» и «полное понимание». Используя эту пятиступенчатую шкалу, можно построить более точный Индекс понимания (ИП), который учитывает все варианты ответов с разными весами: 0, % % 3Л и 1. Ситуация, когда ИП=100 означает всеобщее и полное понимание, а ИП=0, наоборот, - всеобщее и полное непонимание политики правительства.
При таком измерении минувший год также оказывается рекордным: Индекс понимания достиг самой высокой за 11 лет отметки - 51.
Сходные тенденции обнаруживаются при измерении уровня одобрения экономической политики правительства. Доля руководителей промышленных предприятий, ОДОБРЯЮЩИХ эту политику (полностью или в основном), была в 2002г. равна 16%, а НЕ ОДОБРЯЮЩИХ -29%. Это несколько хуже, чем в 2001г., когда соответствующие показатели были 18 и 28%, но заметно лучше, чем в любой предыдущий год реформы. Для сравнения: аналогичные данные за 2000г. - 15 и 34%, а за 1996-1997гг. - 3 и 69% (худший результат за весь период реформ).
4
Российский Экономический Барометр №4, 2002
Так же как и в предыдущем случае, измерение производилось по пятиступенчатой шкале: от полного неодобрения до полного одобрения. Поэтому подобно Индексу понимания может построен Индекс одобрения экономической политики (ИО). В 2002г. его среднее значение равнялось 45, что почти повторяет рекорд предыдущего года (46).
Интересно, что и в данном большое изменение за длительный период произошло в числе колеблющихся. Если в 1992г. лишь 20% респондентов не смогли определиться с оценкой, то в 2002г. таких было 54%.
ТАБЛИЦА 1.
ОЦЕНКИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ ПРАВИТЕЛЬСТВА (за последние 3-4 месяца)
И ОСТАТОЧНОЙ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ КРИЗИСА ДИРЕКТОРАМИ ПРОМЫШЛЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ (усредненные результаты четырех квартальных опросов)
Индекс понимания экономической политики правительства 1) Индекс одобрения экономической политики правительства 2) Число лет, оставшееся до окончания экономического кризиса.3) Доля респондентов, считающих, что экономический подъем ужу начался (%).
19924) 47 41 6.0
1993 40 36 6.0
1994 34 26 6.3
1995 35 28 7.1
1996 32 25 6.7
1997 35 25 7.8
1998 34 25 7.4
1999 39 34 7.7 3
2000 46 43 6.0 9
2001 50 46 6.4 10
2002 51 45 7.1 6
ПРИМЕЧАНИЯ.
1) 100-балльная шкала: «100» соответствует ситуации, когда все директора полностью понимают политику, «0», - когда все полностью не понимают её.
2) 100-балльная шкала: «100» соответствует ситуации, когда все директора полностью одобряют политику, «0», - когда все полностью не одобряют её.
) В тех случаях, когда, по мнению респондента, кризис уже закончился, оценка его остаточной продолжительности считалась равной 0.
4) Без первого квартала.
Источник: опросы РЭБ.
Косвенной оценкой деятельности правительства может служить также ожидаемое число лет до окончания экономического кризиса. В среднем за 2002г. ОСТАТОЧНАЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ КРИЗИСА, по мнению респондентов, составила 7.1 лет. Это на 0.7 года превышает прошлогоднюю величину. Одновременно сузился круг руководителей предприятий, полагающих, что экономический подъем уже идет. В 2001г. так считали 10% руководителей, а в 2002г. - только 6%. Нужно, впрочем, подчеркнуть, что оценки продолжительности кризиса не следует трактовать слишком буквально. Они, скорее, отражают
Российский Экономический Барометр №4, 2002
5
уровень оптимизма (пессимизма) промышленников и их общее восприятие состояния российской промышленности на данный момент и в перспективе.
Заметные изменения произошли в списке СТИМУЛИРУЮЩИХ МЕРОПРИЯТИЙ, которыми, по мнению респондентов, правительству следовало бы заняться в первую очередь. Облегчение налогового бремени по-прежнему остается здесь первым номером: 68% руководителей считают это очень важным для успешной работы своих предприятий (см. таблицу 2). Правда, благодаря налоговой реформе популярность этой идеи уменьшилась почти на одну пятую (на 15 процентных пунктов) по сравнению с 1998-1999гг. Но все равно она имеет самое большое число сторонников.
На второе место, впервые за 5 лет, вышло требование добиться снижения банковского процента - 42% респондентов. А на третье место, (со второго) опустилось предложение расширить практику льготных кредитов, дотаций и т.п. - 40%. И хотя разница между этими пунктами неотличима от статистической погрешности, но направление произошедшего сдвига явно позитивное. Оно отражает укрепление связей промышленности с банковским сектором. Для всё большего числа производителей банковский кредит из области недостижимого перемещается на уровень практической возможности.
В нижней части таблицы 2 обращает на себе внимание резкий рост числа сторонников ограничений импорта. В 2002г. они составили 31% выборки РЭБ. Это на 9 процентных пунктов больше, чем в 2001г. и даже на 3 пункта превышает уровень дефолтного 1998-го года.
ТАБЛИЦА 2.
РЕЙТИНГ РАЗЛИЧНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ ПО СТИМУЛИРОВАНИЮ ПРОИЗВОДСТВА (доля респондентов, считающих данный пункт важным для своего предприятия, среднее по двум полугодовым
опросам, %).
1998 1999 2000 2001 2002
1. Снизить налоги 84 84 83 74 68
2. Добиться снижения банковского процента 36 35 36 34 42
3. Предоставить льготные кредиты, дотации и т.п. 40 37 40 44 40
4. Использовать систему госзаказа 32 29 26 29 34
5. Улучшить структуру налогов 46 42 43 33 32
6. Ограничить импорт 28 21 22 22 31
7. Стабилизировать курс рубля 521) 46 33 23 21
8. Облегчить экспорт 12 7 11 10 10
9.Повысить курс рубля 111) 12 9 8 7
10. Понизить курс рубля 01) 1 2 4 2
11. Другое 14 6 5 4 4
12. Предприятие не нуждается в стимулировании 3 3 4 4 3
ПРИМЕЧАНИЯ: 1) Второе полугодие. Источник: опросы РЭБ.
6
Российский Экономический Барометр №4, 2002
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ
Несколько уменьшилась поддержка правительственной политики в сельском хозяйстве. Индекс понимания деятельности правительства руководителями агропредприятий в 2002г. равнялся 41, а индекс одобрения - 32. Это, соответственно, на 3 и 2 пункта ниже, чем в 2001г. (см. табл. 3).
Впрочем, на фоне предыдущих лет эти показатели смотрятся относительно неплохо. А вот оценки остаточной продолжительности кризиса существенно ухудшились. Сроки начала экономического подъёма, по мнению респондентов из агросектора, отодвинулись на 1.7 года (с 7.1 до 8.8) по сравнению с 2001г. Основная часть ухудшения этой оценки пришлась на вторую половину 2002г., когда обострилась проблема сбыта зерна. Хотя рост пессимизма среди агроруководителей наметился уже в первой половине года (оценки за первый - второй кварталы 2002г. - 7.8 лет).
ТАБЛИЦА 3.
ОЦЕНКИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ ПРАВИТЕЛЬСТВА (за последние 3-4 месяца) И ОСТАТОЧНОЙ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ КРИЗИСА ДИРЕКТОРАМИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ (усредненные результаты четырех квартальных опросов)
Индекс понимания экономической политики 1) правительства ) Индекс одобрения экономической политики 2) правительства ) Число лет, оставшееся до окончания экономического кризиса 3)
19924) 6.2
1993 39 29 6.8
1994 32 22 7.8
1995 29 19 8.3
1996 30 18 7.8
1997 34 19 9.0
1998 37 21 9.2
1999 39 32 7.6
2000 41 31 7.5
2001 44 34 7.1
2002 41 32 8.8
ПРИМЕЧАНИЯ.
1) 100-балльная шкала: «100» соответствует ситуации, когда все директора полностью понимают политику, а «0», - когда, наоборот, все полностью не понимают её.
2) 100-балльная шкала: «100» соответствует ситуации, когда все директора полностью одобряют политику, а «0», - когда, наоборот, все полностью не одобряют её.
) В тех случаях, когда, по мнению респондента, кризис уже закончился, оценка его остаточной продолжительности считалась равной 0.
4) Без первого квартала.
Источник: опросы РЭБ.
Российский Экономический Барометр №4, 2002
7
БАНКИ
Самые высокие отметки правительству, как и ранее, «выставили» руководители из банковского сектора. Индекс одобрения в 2002г. здесь составил 64, почти удержавшись на рекордном прошлогоднем уровне (65).
ТАБЛИЦА 4.
ОЦЕНКИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ ПРАВИТЕЛЬСТВА И ЦЕНТРОБАНКА РУКОВОДИТЕЛЯМИ КОММЕРЧЕСКИХ БАНКОВ (среднее по двум полугодовым опросам)
Индекс одобрения экономической политики правительства 1) Индекс одобрения политики ЦБР 1)
19932) 26 24
1994 22 34
1995 25 29
1996 37 33
1997 47 36
1998 34 26
1999 41 33
2000 53 40
2001 65 46
20023) 64 52
ПРИМЕЧАНИЯ.
1) 100-балльная шкала: «100» соответствует ситуации, когда все респонденты полностью одобряют политику, а «0», - когда, наоборот, все полностью не одобряют её.
2) Второе полугодие.
3) Первое полугодие.
Источник: опросы РЭБ.
Намного строже, чем деятельность правительства, представители коммерческих банков оценивают в последние годы политику, проводимую ЦБР. Однако и здесь налицо существенное изменение в лучшую сторону. В 2002г. индекс одобрения действий Центробанка составил 52, что на 6 пунктов превосходит результат 2001г. (см. табл. 4). Это - абсолютный рекорд за все время наших наблюдений, причем, следует отметить, что впервые оценки одобрения перешли через половинный рубеж. То есть положительного в политике ЦБ, по мнению респондентов, стало больше, чем отрицательного.
В целом результаты наших измерений позволяют сделать вывод, что поддержка, которую среди руководителей предприятий и банков имела экономическая политика правительства в 2002г. осталась примерно на том же, относительно высоком уровне, что и год назад. Однако, налицо заметное расхождение между секторами. В промышленности уровень поддержки почти не изменился, в сельском хозяйстве - он несколько снизился, а в банковском секторе (с учетом оценки действий ЦБР) - продолжал возрастать.
8
Российский Экономический Барометр №4, 2002
РОССИЙСКАЯ МОДЕЛЬ РЫНКА ТРУДА: ЧТО ВПЕРЕДИ?
(статья первая)
Р. Капелюшников
По прошествии десяти лет экономических реформ можно говорить о формировании специфической "российской модели" рынка труда. К сожалению, ее ключевые особенности не до конца осознаны даже экспертами, не говоря уже о политиках или общественном мнении. Общая картина обычно теряется за обсуждением многочисленных парадоксов и "нестандартных" механизмов приспособления. Российский рынок труда воспринимается скорее как нагромождение аномалий, чем как целостная и по-своему внутренне стройная система. Опыт, однако, свидетельствует, что он не ведет себя хаотически, а подчиняется вполне определенной логике, вытекающей из особенностей сложившейся модели.
Важно отметить, что эта модель никем не конструировалась "сверху", по заранее составленному плану. Она складывалась спонтанно, под воздействием решений, которые принимались независимо друг от друга государством, предпринимателями и работниками. Накладывающиеся реакции основных участников рынка труда зачастую приводили к результатам, которые никем не прогнозировались и для всех оказывались неожиданными. И если вначале могло казаться, что это какие-то случайные аберрации, то с ходом времени становилось все очевиднее, что речь идет об устойчивых, самовоспроизводящихся формах трудовых отношений.
В зарубежных транзитологических исследованиях тезис о существовании двух альтернативных моделей "переходного" рынка труда можно считать общепринятым. Ареал распространения первой - страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), ареал распространения второй - Россия и другие республики бывшего СССР (страны Балтии обычно рассматриваются в качестве особого промежуточного случая). К сожалению, отечественные исследователи, как правило, проходят мимо этого вывода. В результате даже такая проблема как реформирование трудового законодательства чаще всего обсуждается в отрыве от реального функционирования российского рынка труда, без увязки с отличительными особенностями той модели, которая сформировалась в "шоковые" 90-е годы.
Эволюция трудовых отношений в странах ЦВЕ в общем и целом соответствовала исходным ожиданиям, сопровождавшим старт рыночных реформ. Все они с известными вариациями воспроизводили тот тип рынка труда, который хорошо известен из опыта ведущих стран Западной Европы (Бельгии, Германии, Испании, Франции, Швеции и др.). Это рынок с высокой степенью защиты занятости, сложными механизмами заключения коллективных договоров, значительной сегментацией рабочей силы и устойчивой долговременной безработицей. [1]
Понятно, что переходное состояние экономики неизбежно накладывало отпечаток на функционирование рынков труда в странах ЦВЕ. Многие критически важные проблемы, с которыми они сталкивались, были незнакомы странам со зрелой рыночной экономикой (такие, скажем, как подстройка заработной платы к резкому падению спроса на рабочую силу в
Российский Экономический Барометр №4, 2002
9
условиях трансформационного кризиса, необходимость перемещения значительной массы работников из государственного сектора в частный и др.). Кроме того, они не располагали достаточными финансовыми ресурсами, чтобы полностью копировать институциональный каркас, характерный для "устоявшихся" рынков труда. В тех же случаях, когда такой набор институтов механически переносился в переходную экономику, результаты оказывались весьма обескураживающими. Наверное, самый впечатляющий пример - это земли бывшей ГДР, где подобный перенос привел к возникновению сверхвысокой и сверхпродолжительной безработицы. Тем не менее, ориентация стран ЦВЕ на западноевропейский опыт едва ли подлежит сомнению, и чем дальше шло его освоение, тем больше их рынки труда приближались к западноевропейскому прототипу со всеми присущими ему достоинствами и недостатками, проблемами и ограничениями.
Первоначально ничто не предвещало, что развитие российского рынка труда пойдет по иному сценарию и что его итогом станет формирование специфической модели, во многом отличной от той, что утвердилась в странах ЦВЕ. С самого начала Россия вслед за другими реформируемыми экономиками включилась в "импортирование" стандартного набора институтов, действующих в данной сфере: был введен законодательный минимум заработной платы, создана система страхования по безработице, легализована забастовочная деятельность, сформирована сложная многоступенчатая система коллективных переговоров, установлены налоги на фонд оплаты труда, внедрена политика налогового ограничения доходов, предпринимались попытки индексации заработной платы и т. д.
В этих шагах, подчеркнем, не было ничего "нестандартного". Отсюда - вполне закономерные ожидания, что в России рынок труда будет "работать" примерно так же, как рынки труда в других постсоциалистических странах, раньше нее вступивших на путь реформ. Правда, с учетом большей глубины трансформационного кризиса можно было предполагать, что масштаб и острота проблем окажутся иными: "сброс" предприятиями рабочей силы -активнее, безработица - выше, трудовые конфликты - многочисленнее, инфляционное давление со стороны издержек на рабочую силу - сильнее и т. д. К тому же, обретя дополнительные "ребра жесткости" в виде вновь введенных институтов, российский рынок труда сохранил немалое число законодательных норм и ограничений, действовавших при прежней системе, которые так и не были отменены. Неудивительно, что первые пореформенные годы прошли под знаком ожидания скорой катастрофы, которая, как представлялось большинству наблюдателей, неминуемо должна была разразиться в сфере занятости российской экономики.
"Портрет" первый - фактический
Однако этим катастрофическим прогнозам так и не суждено было сбыться. Как же в действительности повел себя российский рынок труда в условиях переходного кризиса? Попытаемся наметить его схематический портрет [2].
1. Занятость в российской экономике оказалась на удивление устойчивой и не слишком чувствительной к шокам переходного процесса. За весь пореформенный период ее падение составило 12-14% и было явно непропорционально масштабам сокращения ВВП, которое, по официальным оценкам, достигало 40% (в нижней точке кризиса). В большинстве стран ЦВЕ картина была иной: между темпами сокращения занятости и темпами экономического спада поддерживался примерный паритет. Численность занятых уменьшилась в них на 20-25% при сравнимой или даже меньшей величине падения ВВП.
2. Поскольку по масштабам трансформационного спада Россия превосходила страны ЦВЕ, естественно было бы ожидать, что и по масштабам незанятости она также окажется в
10
Российский Экономический Барометр №4, 2002
числе "лидеров". Скажем, в Болгарии, где сокращение производства было сопоставимо с российским, в наиболее кризисные годы безработица охватывала почти четверть всей рабочей силы. Но поведение российского рынка труда было в этом отношении весьма нетипичным. Несмотря на большую глубину и продолжительность переходного кризиса, рост безработицы был выражен слабее и носил менее "взрывной" характер, растянувшись на достаточно длительный период.
Во всех странах ЦВЕ старт рыночных реформ ознаменовался взлетом открытой безработицы. Практически везде она быстро преодолела десятипроцентную отметку, а в ряде случаев (Болгария, Польша, Словакия) превысила 15-20%. Ситуация стабилизировалась к середине 90-х гг., когда большинству стран ЦВЕ удалось преодолеть переходный кризис. Однако и позже любые, даже не очень значительные перепады экономической конъюнктуры сразу же вызывали новое повышение безработицы.
В отличие от этого в России не отмечалось каких-либо резких скачков в динамике безработицы. Ее рост был медленным и постепенным и лишь на шестом году рыночных реформ она перешагнула десятипроцентный рубеж, достигнув того уровня, который установился в большинстве других постсоциалистических стран уже после того, как там возобновился экономический рост [3]. (Только Чехия и Румыния на протяжении большей части 90-х гг. демонстрировали более низкие показатели, чем Россия.)
Но стоило российской экономике вступить в фазу оживления, как показатели безработицы стремительно пошли вниз, уменьшившись более чем в полтора раза, - с максимальной отметки 14,6%, зафиксированной в начале 1999 г., до 8,6% в середине 2001 г. Таких темпов сокращения безработицы не знала ни одна другая переходная экономика.
Как видим, поведение российской безработицы было весьма необычным: а) траектория ее изменения была сравнительно плавной, без резких скачков, вызванных разовыми выбросами на рынок труда больших масс безработных; б) ее уровень никогда не достигал пиковых значений, характерных для большей части других постсоциалистических стран; в) с началом выхода из трансформационного кризиса ее сокращение происходило намного быстрее, чем в остальных переходных экономиках; г) и, наконец, если судить о текущей ситуации на рынке труда по более высокому из двух показателей - уровню либо общей, либо регистрируемой безработицы, то окажется, что Россия с ее восьмидевятипроцентным контингентом безработных входит сейчас вместе с Венгрией и Чехией в тройку наиболее благополучных экономик переходного типа.
3 Необычная черта российского рынка труда - резкое сокращение продолжительности рабочего времени. На протяжении первой половины 90-х гг. среднее количество рабочих дней, отработанных рабочими в промышленности, сократилось почти на целый месяц. Такого не знала ни одна из стран Центральной и Восточной Европы. Во всех них показатели рабочего времени оставались достаточно стабильными, мало изменившись по сравнению с дореформенным периодом. И хотя со второй половины 90-х гг. продолжительность труда в российской экономике начала постепенно увеличиваться, она до сих пор не вернулась к своим исходным значениям.
Не менее важно, что в показателях рабочего времени прослеживалась сильная дифференциация. Отклонения от стандартной продолжительности рабочей недели, причем не только в меньшую, но и в большую сторону, встречались повсеместно. Так, около 15% всех занятых трудились дольше стандартных 40 часов в неделю. Можно утверждать, что с точки зрения изменений в продолжительности рабочего времени российский рынок труда демонстрировал нетипично высокую эластичность.
4. По официальным данным, снижение реальной оплаты труда в России за период 19912000 гг. составило около 60%. Хотя по многим причинам эта оценка представляется завышенной, сам факт драматического снижения заработной платы не подлежит сомнению.
Российский Экономический Барометр №4, 2002
11
В российских условиях гибкость заработной платы обеспечивалась несколькими факторами. Отсутствие обязательной индексации вело к тому, что в периоды высокой инфляции сокращение реального уровня оплаты труда легко достигалось с помощью неповышения номинальных ставок заработной платы или их повышения в меньшей пропорции, чем происходил рост цен. (Основные "провалы", как показывает опыт, приходились на периоды острых макроэкономических потрясений и резкого ускорения инфляции, когда темпы роста цен далеко отрывались от темпов роста заработной платы.) Весомую долю в оплате труда (порядка 15-20%) составляли премии и другие поощрительные выплаты, которые предоставлялись по решению руководства предприятий. Оно могло по своему усмотрению полностью или частично лишать таких доплат определенные группы работников. Еще одним, крайним способом снижения реальной заработной платы служили систематические задержки в ее выплате (обычно этот механизм выходил на первый план в периоды снижавшейся инфляции). Наконец, чрезвычайно высокая "пластичность" была характерна для скрытой оплаты труда, которая, как правило, первой реагировала на любые перепады рыночной конъюнктуры.
Однако другие переходные экономики также испытали значительное падение трудовых доходов населения. Хотя в большинстве из них оно оказалось менее внушительным, чем в России (как правило, в пределах 30-35%), в некоторых случаях его масштабы были сопоставимы с российскими. Например, в Болгарии реальная заработная плата сократилась по сравнению с дореформенным периодом более чем вдвое.
Специфика российского опыта проступает ярче, если перейти от динамики "потребительской" (дефлированной по индексу потребительских цен) к динамике "производственной" (дефлированной по индексу цен производства) заработной платы, от величины которой в конечном счете и зависит спрос на труд. Практически во всех странах ЦВЕ реальная "производственная" заработная плата увеличилась по сравнению с дореформенным уровнем, причем в некоторых из них весьма ощутимо - на 20-30%. Постепенное удорожание рабочей силы не могло не подрывать спрос на нее, способствуя консервации устойчиво высокой безработицы.
В российской экономике на протяжении большей части 90-х гг. цены производства росли быстрее потребительских цен и, следовательно, с точки зрения работодателей падение реальной заработной платы было даже глубже, чем с точки зрения работников. В противоположность странам ЦВЕ в России "производственная" реальная заработная плата не обнаруживала тенденции к возвращению на дореформенный уровень: сокращение цены труда для производителей имело устойчивый характер. Прогрессирующее удешевление рабочей силы позволяло поддерживать спрос на нее на более высокой отметке, предотвращая тем самым резкий всплеск открытой безработицы.
5. Во всех бывших социалистических странах смена экономического режима была сопряжена с усилением неравенства в распределении трудовых доходов. Однако в странах ЦВЕ оно так и осталось достаточно умеренным. В России же углубление дифференциации в заработках было исключительно резким: если в 1991 г. значение коэффициента Джини равнялось 0,32, то к концу 90-х гг. - уже 0,45. В настоящее время по этому показателю Россия в полтора-два раза "опережает" страны ЦВЕ. Отсюда следует, что в российской экономике не только средний уровень оплаты труда, но и структура относительных ставок заработной платы была чрезвычайно подвижной и гибкой.
6. На протяжении всего переходного периода в российской экономике происходил интенсивный оборот рабочей силы. Коэффициент валового оборота, определяемый как сумма коэффициентов найма и выбытия, достигал 43-55% для всей экономики и 45-60% для промышленности, что свидетельствует о ежегодном крупномасштабном "перетряхивании" занятого персонала.
12
Российский Экономический Барометр №4, 2002
По темпам движения рабочей силы Россия заметно превосходила подавляющее большинство стран ЦВЕ, причем достигалось это не только и не столько за счет большей активности выбытий, сколько за счет большей активности приемов на работу. Применительно к условиям глубокого экономического кризиса это выглядит весьма неожиданно. В других переходных экономиках интенсивность найма с началом рыночных реформ, как правило, резко снижалась. В России же найм продолжал поддерживаться на устойчиво высокой отметке, что составляет одну из наиболее парадоксальных характеристик российского рынка труда. Это предполагает, что, нанимая новых работников, предприятия не слишком опасались, что потом не смогут от них освободиться. (Ведь если бы освобождение от нанятых работников требовало значительных затрат и длительного времени, предприятия проявляли бы куда большую сдержанность и осмотрительность при их привлечении.)
Другая, не менее парадоксальная черта - доминирование добровольных увольнений. В странах ЦВЕ основная часть выбытий приходилась на вынужденные увольнения. В России увольнения по инициативе работодателей так и не получили заметного распространения. Высвобожденные работники составляли не более 2,5% от среднесписочной численности персонала, или 10% от общего числа выбывших. Преобладали увольнения по собственному желанию, достигавшие 16-20% от среднесписочной численности, или 65-74% от общего числа выбывших. Даже с учетом возможной маскировки части вынужденных увольнений под добровольные, трудно усомниться, что подавляющую часть покидавших предприятия работников составляли те, кто делали это по собственной инициативе.
7. "Визитной карточкой" российского рынка труда стали разнообразные "нестандартные" способы адаптации - работа в режиме неполного рабочего времени и вынужденные административные отпуска, вторичная занятость и занятость в неформальном секторе, задержки заработной платы и теневая оплата труда. Эти приспособительные механизмы были спонтанно выработаны самими рыночными агентами с тем, чтобы оперативно реагировать на неожиданные изменения экономической и институциональной среды. Как правило, именно они принимали на себя первый удар, тогда как адаптация в более устоявшихся формах происходила позднее и благодаря этому приобретала более сглаженный характер.
"Нестандартность" в данном случае не означает, что такие приспособительные механизмы следует считать абсолютно уникальными. Конечно же, в различных модификациях и комбинациях они встречались и в других переходных экономиках. Однако нигде больше их размах и разнообразие не были столь значительными, концентрация столь плотной, а укорененность столь глубокой, как в России.
В результате с определенного момента такие способы адаптации стали восприниматься как повседневная рутина, как общепринятая практика, как норма трудовых отношений. И это не случайно. Ведь в отдельные годы почти четверть персонала российских крупных и средних предприятий переводилась на сокращенное рабочее время или отправлялась в административные отпуска; дополнительные подработки, по данным различных источников, имели 10-15% занятых; неформальной трудовой деятельностью (вне сектора предприятий и организаций) был занят почти каждый пятый работник; в пиковые годы задержки заработной платы охватывали три четверти всего работающего населения страны; неофициальная заработная плата, по оценкам Госкомстата России, достигала 40% от официальной.
Все эти "нестандартные" механизмы объединяла одна важная общая черта -неформальный или полуформальный характер. Обычно они действовали либо в обход законов и других формальных ограничений, либо вопреки им. Несвоевременная и скрытая оплата труда, неполная и вторичная занятость вели к персонификации отношений между работниками и работодателями, вследствие чего явные трудовые контракты уступали место неявным.
8. Учитывая те потрясения, которые пришлось пережить российской экономике в 90 -е гг., естественно было бы ожидать волны острых и затяжных трудовых конфликтов. Но,
Российский Экономический Барометр №4, 2002
13
как ни странно, забастовочная активность поддерживалась на относительно невысокой отметке. В первой половине 90-х гг. в расчете на 1 тыс. занятых терялось от 3 до 25 рабочих дней, во второй половине число потерянных рабочих дней увеличилось до 45-84, но к концу десятилетия вновь упало до 3 дней. По международным стандартам это достаточно умеренный уровень. Например, в странах ОЭСР в 1985-1992 гг. потери от забастовок достигали в среднем 340 дней в расчете на 1 тыс. занятых. И хотя в большинстве стран ЦВЕ забастовочная активность также была невысокой, в некоторых из них она заметно превосходила российские показатели (так, в Польше в 1992 г. было потеряно 230 дней в расчете на 1 тыс. занятых). К тому же большинство российских забастовок носило откровенно демонстрационный характер и длилось не более 2-3 дней.
Ссылки и примечания 1 2 3
[1] . Подробный анализ эволюции рынков труда в странах Центральной и Восточной Европы см.: Boeri, T., Burda, M.C., and J. Kollo. Mediating the Transition: Labour Markets in Central and Eastern Europe. N.Y.: Centre for Economic Policy Research, 1998.
[2] . Более подробный анализ см. в^. Gimpelson and D. Lippoldt. The Russian Labour Market: Between Transition and Turmoil. Lanham: Rowman & Littlefield, 2001; Капелюшников Р. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. М.: Высшая школа экономики, 2001.
[3] . В данном случае мы намеренно ограничиваемся только оценками общей безработицы, которая измеряется на основе выборочных обследований рабочей силы в соответствии с критериями Международной организации труда. Что касается регистрируемой безработицы, то на протяжении всех 90-х гг. она поддерживалась на поразительно низком уровне и составляет сейчас всего 1,5%. Таким достижением не может похвастаться ни одна другая переходная экономика. Однако анализ причин расхождения между показателями общей и регистрируемой безработицы выходит за рамки настоящей работы.
14
Российский Экономический Барометр №4, 2002
ГРУППИРОВКА ПРОМЫШЛЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ ПО УРОВНЮ ЗАГРУЗКИ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ МОЩНОСТЕЙ
Мы продолжаем публиковать некоторые показатели опросной статистики РЭБ с группировкой промышленных предприятий по загрузке производственных мощностей. (Первую статью см. в рЭб №3 за 2002 г.). 1 2
II квартал 2002
Номер ряда Загрузка производственных мощностей
Вся выборка не более В том числе не более 40% 0% от 51% до 80% бол пее 80% В том числе более 90%
Доля предприятий, (%) 15 22 38 40 24
13 Загрузка производственных мощностей 1 69 26 32 65 93 96
15 Загрузка рабочей силы 1 85 61 66 85 96 97
17 Портфель заказов 1 77 47 50 78 91 94
16 Запасы готовой продукции 1 91 87 88 95 91 86
33 Задолженность банкам u 2) 87 77 78 79 101 105
18 Доля бартера в продажах, (%) 12 12 11 14 8 7
36 Доля продаж за наличные в продажах, (%) 24 36 32 22 23 22
- Число занятых, (чел.) 988 892 818 1022 1049 1174
- Средняя зарплата, (руб.) 3190 2239 2299 3089 3853 4011
- Среднемесячные доходы высшего управленческого персонала, (руб.) 7183 5716 5640 6967 8522 9442
19 Доля фин. благополучных предприятий, (%) 47 16 24 38 70 73
20 Доля предприятий не закупающих оборудование 2 и более месяцев подряд, (%) 45 59 57 52 32 28
32 Доля предприятий не имеющих банковской задолженности, (%) 39 35 35 31 47 48
121 Доля предприятий с возросшим за год объемом произв. мощностей, (%) 30 12 24 20 45 36
123 Доля предприятий с сократившимся за год объемом произв. мощностей, (%) 32 48 42 37 21 12
1) Нормальный месячный уровень = 100%
2) У предприятий, имеющих банковскую задолженность.
Российский Экономический Барометр №4, 2002
15
ПОЯСНЕНИЯ К ПОКАЗАТЕЛЯМ В ТАБЛИЦЕ
Многие из приводимых здесь показателей по методу построения являются полным повторением тех, что регулярно публикуются в виде статистических рядов РЭБ. Поэтому для удобства пользования мы снабжаем их номерами соответствующих рядов. Нужно только помнить, что применительно к отдельным группам эта нумерация условна и отражает сходство только в методе построения показателя (но не в широте охвата предприятий). Что же касается показателей по всей выборке, то в отдельных случаях в них могут наблюдаться несовпадения с опубликованными ранее рядами. Это объясняется разным числом предприятий, по которым производятся вычисления. Например, часть респондентов (порядка 10-15% выборки) откликается обычно с некоторым опозданием. Их ответы не учитываются при построении рядов, но могут быть учтены позже при расчетах показателей таблицы. (Заметим в скобках, что большее число респондентов в данном случае, не обязательно означает повышение точности оценок, так как запоздавшие ответы, часто бывают хуже «привязаны» к тому месяцу, который фигурирует в анкете).
В тех случаях, когда номер ряда не приводится, речь идет о новом показателе, для которого соответствующий статистический ряд пока еще не публиковался.
1. Показатели под номерами 13, 15, 16, 17 и 33 строятся однотипно: как отношение фактического объема (мощностей, запасов, долга и т.д.) к нормальному для данного времени года. Нормальный уровень принят за 100% и определяется респондентами самостоятельно.
Так же как и во всех других случаях квартальные значения вычисляются здесь как простое среднее из трех месячных значений. Расчеты производятся без поправок на размер предприятий.
2. Показатели № 18 и 36 представляют простое усреднение прямых оценок респондентов бартерной и наличной составляющей в продажах своих предприятий.
3. То же самое относится и к показателям числа занятых, заработной платы и доходов
ВУП.
4. Показатель № 19 есть доля респондентов, которые на вопрос о финансовом состоянии своих предприятий в текущем месяце отвечают: «хорошее» или «нормальное». Остальные оценивают его как «плохое».
Показатель № 20 - это доля респондентов, которые на вопрос об изменениях закупок оборудования по сравнению с прошлым месяцем, отвечают, что на их предприятиях закупки оборудования не производились в прошлом месяце и не производятся в текущем.
Показатель № 32 - это доля респондентов, которые на вопрос об ожидаемых изменениях объема банковской задолженности по сравнению с текущим месяцем отвечают, что на предприятиях такой задолженности нет, и в ближайшие три месяца она не появится.
5. Показатели № 121 и 123 строятся как производные от годового темпа изменения мощностей: выше он или ниже 100. У остальных, не вошедших сюда предприятий объем производственных мощностей за 12 месяцев не изменился (остался = 100).
С.Аукуционек, Н.Демина
16
Российский Экономический Барометр №4, 2002
О П Р О С Н А Я С Т А Т И С Т И К А
ОПИСАНИЕ ОПРОСОВ РЭБ
А. Характеристика выборки
С декабря 1991 г. “Российский Экономический Барометр” проводит регулярные месячные опросы промышленных и сельскохозяйственных предприятий и двухмесячные (до 1993 г. - квартальные) опросы банков. Всего опрашивается порядка 900 промышленных предприятий (отвечаемость составляет порядка 25%), 300 - сельскохозяйственных (20%) и около 100 банков (25-40%).
Распределение предприятий промышленной выборки РЭБ по отраслям и регионам страны приведено в таблицах 1 и 2, и в первом приближении соответствует общероссийским показателям. Большинство предприятий являются средними (по российским стандартам) с занятостью от 150 до 2000 человек. В 2001г. среднее число занятых на предприятиях выборки равнялось 934 чел. (см. таблицы 3 и 4).
За период после 1992 г. в статусе многих производителей произошли изменения: доля государственных предприятий уменьшилась с 82 до 10-15%.
Сельскохозяйственные предприятия выборки РЭБ расположены более чем в 30 регионах РФ. Здесь также представлены хозяйственные единицы, главным образом средних размеров, с числом работников 100-500 человек. Около половины опрашиваемых предприятий относятся к растениеводческим хозяйствам, остальные - заняты в основном животноводством.
В. Содержание опросов
Данные, собираемые в исследованиях РЭБ, включают как обычные показатели хозяйственной деятельности (цены, выпуск, капитальные вложения и т.д.), так и информацию нетрадиционного типа, связанную с ожиданиями и оценками респондентов перспектив развития своих предприятий в специфических условиях российской переходной экономики.
С. МЕТОД АГРЕГИРОВАНИЯ ДАННЫХ
В большинстве вопросов анкеты респондентам предлагается указать наиболее приемлемый, с их точки зрения, интервал, в котором лежит значение того или иного показателя. При агрегировании берётся среднее значение этих интервалов. Используемая градация экстраполируется за концы шкалы, если они задаются в анкете открытыми. И затем применяется тот же прием.
В тех случаях, когда необходимо выбрать один или несколько вариантов из многих предложенных, агрегированная величина получается простым суммированием индивидуальных ответов.
Все показатели РЭБ строятся без использования процедуры взвешивания по размерам предприятий.
Российский Экономический Барометр №4, 2002
17
Таблица 1.
ОТРАСЛЕВОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПРЕДПРИЯТИЙ ВЫБОРКИ РЭБ (месячные данные, усредненные по годам, %)
Отрасль 1994г. 1995г. 1996г. 1997г. 1998г. 1999г. 2000г. 2001г.
Электроэнергетика 3,6 4,0 3,1 3,1 1,7 1,7 1,2 1,3
Топливный комплекс 3,5 4,6 4,6 4,5 3,2 1,9 1,4 1,0
Черная и цветная металлургия 3,9 3,0 2,8 3,3 5,2 6,7 5,8 5,9
Машиностроение 28,7 29,1 29,2 26,2 25,4 24,9 25,8 28,2
Химия и нефтехимия 3,8 3,9 4,7 6,2 5,3 5,8 6,3 7,0
Лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность 9,5 8,2 8,2 9,3 13,0 13,1 12,6 12,3
Промышленность строительных материалов 11,0 12,8 13,8 13,8 12,9 10,8 9,7 9,7
Легкая промышленность 12,6 10,0 11,7 12,1 13,2 14,3 15,8 14,7
Пищевая промышленность 18,1 17,0 16,4 16,1 14,9 15,1 16,1 15,4
Прочие отрасли 5,4 7,5 5,4 5,3 5,2 5,7 5,3 4,5
Итого: 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0
Таблица 2.
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПРЕДПРИЯТИЙ ВЫБОРКИ РЭБ ПО РЕГИОНАМ РФ (месячные данные, усредненные по годам, %)
Регион 1994г. 1995г. 1996г. 1997г. 1998г. 1999г. 2000г. 2001г.
Сибирь 12,8 14,4 14,1 9,1 6,1 4,9 5,2 8,5
Урал 4,3 8,7 9,3 10,2 18,8 19,3 16,6 17,5
Волго-Вятский район 5,0 4,7 5,2 4,3 3,1 2,5 2,2 2,5
Поволжье 20,0 18,3 16,7 14,6 15,3 16,1 16,7 16,7
Центрально-Черноземный район 14,3 9,9 7,4 7,9 6,7 10,6 10,9 10,6
Центральный район 29,0 18,0 12,6 14,6 20,6 20,2 20,0 18,6
Северный район 8,1 12,5 14,0 12,6 6,3 5,8 6,8 7,0
Северо-Западный район 6,4 9,5 10,0 10,5 8,1 7,6 7,5 6,2
Северный Кавказ 0,2 4,0 10,7 16,3 15,0 13,0 14,1 12,2
Дальний Восток 0,0 0,0 0,0 0,0 0,0 0,0 0,0 0,2
Итого 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0
Таблица 3.
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПРЕДПРИЯТИЙ ВЫБОРКИ РЭБ ПО ЧИСЛУ ЗАНЯТЫХ (месячные данные, усредненные по годам, %)
Число занятых 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001
<200 24 25 27 30 34 37 34 29 30 27
200-500 27 31 31 30 28 29 28 28 29 28
500-1000 23 20 19 18 17 16 19 21 20 20
1000< 26 24 23 22 21 18 20 22 21 25
100 100 100 100 100 100 100 100 100 100
18
Российский Экономический Барометр №4, 2002
Таблица 4
СРЕДНЕЕ ЧИСЛО ЗАНЯТЫХ НА ПРЕДПРИЯТИЯХ ВЫБОРКИ РЭБ ПО ПОДГРУППАМ
Число занятых 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001
<200 125 133 134 129 129 123 126 123 122 116
200-500 350 337 342 345 348 335 303 315 325 328
500-1000 765 731 750 751 726 740 695 700 739 689
1000< 3387 3453 2747 2556 2787 2134 1937 2197 2437 2693
Вся выборка 1174 1118 917 840 850 645 659 765 791 934
ПОЯСНЕНИЯ К СТАТИСТИЧЕСКИМ РЯДАМ
По методу построения публикуемые в бюллетене ряды опросной статистики могут быть разделены на несколько видов. Ниже приводится краткое описание каждого из них вместе с перечислением рядов, относящихся к данному виду.
1. Показатели типа “доля предприятий”. Они рассчитываются по следующей формуле
at = (At/Nt)*100%,, (1)
где Nt - общее число респондентов, ответивших на данный вопрос в месяц t, а At - число ответивших утвердительно. Как и во всех остальных случаях (если не делается специальных оговорок) агрегированный показатель at рассчитывается без использования какой-либо процедуры взвешивания предприятий по их размерам.
По формуле (1) строятся следующие ряды: 19, 20, 32, 34, 41, 42, 44, 45, 61-66, 72, 121-124, 126.
2. Показатели типа “лимитирующих факторов” получаются методом, аналогичным вышеописанному, для каждого фактора по отдельности. В этом случае величина At обозначает число предприятий, для которых данный фактор является одним из главных ограничителей производства (капитальных вложений и т.д.). В анкете обычно перечислены 10-12 факторов (A, B, C, ...), из которых респондентам предлагается выбрать 3 главных. Соответствующая сумма агрегированных показателей а+в+с+... может превысить 100%. Ее теоретический максимум (при индивидуальном ограничении 3-мя вариантами ответа) равен 300%. Однако в опросах РЭБ эта величина практически всегда ниже своего предельного значения из-за того, что многие респонденты называют меньше трех факторов.
К указанному типу относятся показатели под номерами: 48-58, 101-105.
3. Диффузный индекс (D) представляет собой усложненный вариант показателя типа "доли предприятий”. Он используется для оценки того, насколько широко среди предприятий распространилось рассматриваемое явление - рост производства, повышение цен и т.п. Диффузный индекс рассчитывается по формуле
Dt = [(At + 0.5Bt )/Nt ]*100%, (2)
где At - число предприятий, сообщивших о росте показателя, Bt - число предприятий, у которых данный показатель не изменился, и Nt - общее число ответивших на данный вопрос в месяц t.
Временной интервал, за который берутся изменения показателя при расчетах диффузного индекса D, может быть разным. Его продолжительность всегда указывается в названии ряда - месяц, три месяца, полгода, год и т.д. Кроме того, этот интервал может быть обращен либо в прошлое (относительно месяца проведения опроса), либо в будущее. В первом случае изменения трактуются как фактические, во втором, - как ожидаемые.
Российский Экономический Барометр №4, 2002
19
Диффузными индексами являются ряды под следующими номерами: 1-8, 10, 11, 14, 21-30.
УТОЧНЕНИЕ для показателей 10 и 11. При оценке направления изменений респондентам здесь предлагалась шкала “ухудшилось - не изменилось - улучшилось” вместо “уменьшилось - не изменилось - увеличилось”, как в остальных случаях с диффузными рядами.
4. Балансовые индикаторы строятся по формуле (3):
St = [(At - Ct)/Nt]*100%, (3)
где At - число предприятий, сообщивших об увеличении показателя, Ct - число предприятий, сообщивших об уменьшении показателя, Nt - общее число ответивших на данный вопрос в месяц t.
Между диффузным и балансовым индексами существует однозначная взаимосвязь:
S = 2D -100. (4)
В виде балансовых показателей представлены ряды ВШЭ №№ 81-87.
5. Прямые оценки. Некоторые показатели получаются усреднением прямых оценок респондентов. Шкала измерения в этом случае указывается в названии ряда. Чаще всего это проценты, годы, доли. Так строятся серии 18, 31, 36, 47, 71, 73, 125, 127.
6. Условные оценки получаются так же, как и прямые, с той разницей, что шкала измерения здесь нетрадиционна и предлагается респондентам вместе с вопросом анкеты. Как правило, речь идет либо об измерении относительно нормального уровня (принимаемого за 100%) либо по 5-балльной шкале (с описанием того, что следует принять за 1 балл и 5 баллов).
К этому типу относятся ряды 13, 15, 16, 17, 33, 128, 129.
7. Ряды под номерами 67-70. Коэффициенты создания K+ и ликвидации K- рабочих мест рассчитываются по формулам
K+ = E+(A/(A+B+C)) и K- = -E-(C/(A+B+C)),
где A - число предприятий, занятость на которых в предшествующие опросу 6 месяцев возросла; В - число предприятий, занятость на которых не изменилась, и С - число предприятий с сократившейся занятостью. Е есть средний прирост занятости на предприятиях группы А (в %), Е- - соответственно, среднее уменьшение занятости на предприятиях группы С за предыдущие шесть месяцев (тоже в %).
Аналогичным образом рассчитываются коэффициенты ожидаемого создания и ликвидации рабочих мест. Только вместо фактических изменений занятости на предприятиях используются ожидаемые её изменения через шесть месяцев с момента проведения опроса. Все данные, необходимые для построения рядов 67-70, берутся из одного опроса.
