CC BY
18
ОТРИЦАЯ СПИРИТУАЛИЗМ: СОМНЕНИЯ В СУЩЕСТВОВАНИИ ДУХОВНОГО МИРА (ПУБЛИКАЦИЯ ИСТОЧНИКОВ С КОММЕНТАРИЕМ В. С. РАЗДЪЯКОНОВА)
Для христианских спиритуалистов решение вопроса о природе веры имело принципиальное значение. Во-первых, наличие веры у участников спиритического сеанса считалось необходимым условием для получения «медиумических явлений». Во-вторых, вера считалась особого рода «силой», при помощи которой душа человека способна воздействовать на его физическое состояние, например, вера могла исцелять. Поэтому в спиритуалистической литературе можно найти много свидетельств о конверсии как моменте обретения веры в существование души и духовного мира.
Отечественные спиритуалисты публично не обсуждали вопрос о природе веры с теми, кого считали своими прямыми противниками. Однако в спиритуалистической переписке сохранились свидетельства общения спиритуалистов с друзьями, которые по разным причинам отказывались признавать реальность духовного мира и души. Публикуемые письма адресованы Александре Ивановне Бобровой, которая была одним из наиболее значимых вдохновителей и организаторов спиритуалистического движения в России начала XX столетия. Рядовые спиритуалисты обращались к ней как к медиуму и авторитету в области спиритуализма. Многие из этих писем имеют исповедальный характер, они раскрывают особенности частного быта и поведения спиритуалистов, в связи с чем их содержание представляет интерес для историка религии.
Для автора, подписавшегося псевдонимом В. С., спиритуализм не приемлем из-за принятого им онтологического основания: он убежден, что первоосновой бытия является материя. Трудно заключить, насколько В. С. был последовательным материалистом, к примеру, утверждение о «бессознательном стремлении природы» сближает его миросозерцание с пантеизмом. Оба учения были неприемлемы для христианских спиритуалистов, поскольку они ставили под сомнение реальность существования Творца.
Христианские спиритуалисты, рассматривавшие онтологию как
116
doi:10.23761/rrs2019-19.116-126
основу этики, часто упрекали материалистов в безнравственности и эгоизме. По их мнению, из материалистической онтологии как ложного представления, отрицающего самостоятельность души, неминуемо выводились этические следствия, в частности, материалистическая онтология снимала с человека ответственность за его поведение. В. С. особо подчеркивает, что несмотря на различие онтологий, его социальный идеал совпадает с идеалом А. И. Бобровой. Он указывает, что смычки между онтологией и этикой, на которой настаивали спиритуалисты, не существует: для того, чтобы вести себя этично и преследовать альтруистическую цель, не обязательность верить в существование души и духов.
Автор второго письма М. М. Петрово-Соловово был известным исследователем «медиумических явлений», публиковался в «Ребусе» и написал несколько книг на это тему. Судя по письмам М. П. Сабуровой А. Н. Аксакову, на раннем этапе своего интереса к изучению медиумических явлений М. М. Петрово-Соловово был спиритуалистом, однако со временем, сотрудничая с Обществом психических исследований, начал относиться к «явлениям» критически. В рамках эпистемологической типологии, которой пользовались многие спиритуалисты, его следовало бы отнести к типу «полускептика», который считался промежуточным между типом «верующего» в реальность явлений и типом «скептика», отрицающего их реальность. «Полускептиком» называли человека, который не отрицает возможную реальность явлений и стремится найти им подтверждение.
В публикуемых письмах М. М. Петрово-Соловово открыто декларирует свой разрыв с практикой изучения медиумических явлений. Согласно М. М. Петрово-Соловово ни «явления», ни «спиритическая гипотеза» не проходят проверку научным методом — результаты опытных исследований не казались ему сколь-либо убедительными. Отрицание спиритуализма было для него естественным следствием его разочарования в изучении медиумических явлений.
Последнее письмо, авторства Е. Скобельциной, демонстрирует один из распространенных мотивов к занятию спиритизмом — смерть близкого родственника. Стремясь установить общение
с умершей дочерью, Скобельцина практиковала автоматическое письмо, однако, без особого успеха. Связывая событие «обретения веры» и спиритическую практику, она отмечает, что общение с духами должно послужить средством разрешения сомнений в существовании загробного мира.
Центральной темой всех публикуемых писем является тема трактовки спиритуализма как «самообмана», «фантазии» и «иллюзии». Хотя авторы показывают разное отношение к спиритуализму — от отрицания до стремления к принятию — все они, так или иначе, выражают сомнение в реальности медиумических явлений. Судя по письму Скобельциной, для А. И. Бобровой «электричество», «Америка» и «духи» — это понятия, которые обладают одинаковым онтологическим статусом, они являются предметами веры постольку, поскольку они не подтверждены опытом. Более того, согласно логике А. И. Бобровой, необходимо вначале поверить в электричество, чтобы произвести с ним опыты, и необходимо поверить в существование Америки, чтобы купить билет на пароход. Замечание Скобельциной указывает на то, что, по меньшей мере представители позднего спиритуализма были не столько эмпириками, сколько метафизиками — общие понятия существовали для них независимо от материальных явлений, а вера в эти понятия рассматривалась как необходимое условие для «опытов» с явлениями. Это убеждение хорошо соотносились с верой спиритуалистов в силу мышления, определявшегося как результат совместной работы тела и духа, и наделявшегося особым онтологическим статусом (например, при помощи такого понятия как «ментальный план»). В этом отношении их рассуждения вполне вписываются в традиционную гностическую метафизику, а разрешение от сомнений обычно описывается как вмешательство божественных сил в повседневную жизнь посредством видений, вещих снов и других спиритуалистических откровений.
Опубликованные источники относятся к архивному фонду спиритуалистического журнала «Ребус» (Ф.368), который хранится в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки, в котором помимо материалов,
связанных с деятельностью редакции, находятся личные документы А. И. Бобровой, П. А. Чистякова и некоторых других членов кружка.
Ф.368. к.16. ед. 30. [В. С.— Бобровой А. И., 6 июня 1905] [Л.1]
Дорогая Александра Ивановна, через Анну Ивановну узнал я, что Вы ведете жизнь с тем же неизменным постоянством душевного направления, которое никто, кажется, не в силах заставить изменить [нер.]; это доказывает только, что в душе Вашей нет сомнений и что внутренняя жизнь Ваша полна глубокой веры и самосознания. С этой стороны я радуюсь за Вас и вам завидую. Когда-то молодые, мы с Вами уже приходили к концу жизни, которая мне представляется, сознаюсь, лишь простым процессом круговорота материи. Жизнь, как беспрерывная смена форм бытия, при всей [нер.] этих форм, все-же бесконечно однообразна и в сущности бессмысленна; метаморфоза материи совершается по одним и тем же законам природы и миры нарождаются, исчезают и снова возникают случайно в этой равнодушно-[Л.1 об.]
пассивной природе. Весь смысл бытия, все его величие и значение лишь в том отражении его, которое мы находим в душе самого человека; мир мы познаем лишь так, как он представляется человеку, все очарование жизни заключается лишь в тех состояниях души нашей, которые являются действительной причиной влечения или отвращения к ней, к жизни. Я не могу разделить веры Вашей; ведь вера наша не зависит от нашей доброй воли; мы сами в ней не повинны — так сложился жизнью склад ума и самосознание, но я не могу не разделять с Вами Вашу радость вере Вашей и со всею искренностью желаю Вам сохранить эту веру до последних дней,—ибо «блаженны верующие». Да, дорогая А. И., разница наших верований отдаляет нас, потому что интерес жизни у нас различный, разное влечет нас; но движения души Вашей, Ваше искание высшего, Ваши порывы к лучшему, к идеальному, прямота
[Л.2]
и благородство души Вашей, Ваша сердечная доброта и человечность всегда привлекали меня к Вам и всегда, все время, что я Вас знаю, не смотря ни на давность времени, ни на разлуку целыми годами; в душе моей я находил только теплое чувство сердечного расположения к Вам. К сожалению, разница наших верований мешала нам узнать ближе друг друга, мешала нашему общению — Вы отворачиваетесь от низменных интересов жизни; а я, напротив, не отказываясь находить чарующую прелесть в стремлении к лучшему, в поклонении высшему, все же нахожу, что это лучшее и высшее не может быть и не должно быть предметом цели жизни, что стремление к нему до отвержения [нер.] настоящей, действительной жизни,— противоестественно и есть результат болезни души и ума. Стремление к лучшему должно-бы иметь целью лишь украшение действительной жизни, ее смягчение; роль лучшего — роль служебная, это противовес [Л.2 об.]
пошлости и грубости, мешающей отдаваться радостям жизни, жизни материальной, но одухотворенной светлым, радужным настроением души человека. Вы видите, что я эпикуреец; более или менее скот; но хотел бы чтоб все были миленькими скотами. Скотом человек навсегда останется, чтоб не быть им, нужно быть бесплотным.
И так, дальше состояния скотской жизни я не в состоянии подняться; но верую, слышите-ли, верую и верую, что люди в массе, могут быть счастливее, хотя-бы по скотскому только, только при взаимной терпимости и взаимной любви или, по крайней мере, при взаимной справедливости; в это я верю; только эти альтруистические чувства способны создать условие для индивидуального развития, что мне представляется бессознательным стремлением самой природы; только эти условия способствуют развитию личности, в то же время облегчают взаимное понимание людей их солидарность. В конце концов, только грубый материализм жизни мне представляется
[Л.3]
действительною сущностью жизни, а остальное сладкий бред.
Не обессудьте за эту циническую откровенность. Лгать не хочу и скрывать не хочу; ведь это, хочешь не хочешь, а действительный результат прожитой жизни. Верьте, однако, что эта животность нисколько не мешает мне ценить и сердечно любить такого идеалиста, как вы; нисколько даже не мешает мне чувствовать душевное сродство.
Дорогая А. И., бедная вы, мне несказанно жаль Вас, что вы страдаете физически, что Вы больны и если бы я имел силу облегчить Ваши страдания с радостью бы это сделал; но ведь человек бессилен против законов природы, дай же Вам Бог скорее поправляться, а если суждено иначе — с мужеством переносить неизбежные [Л.3 об]
страдания; а главное, дай Бог Вам сохранить всю силу Вашей веры и продолжать находить в ней утешение в течение всей жизни.
Преданный Вам В. С.
19.07.1905 г. Бахмут
Ф.368 к.17 ед. 9 [Петрово-Соловово Михаил Михайлович — Бобровой А. И., 1911 г.]
[Л.10]
Многоуважаемая Александра Ивановна, получил ваше письмо и спешу на него безотлагательно ответить. Не знаю, в традициях ли русского человека «крыть чужие крыши», но думаю, что теперь уже прошло безвозвратно время судить о правильности поступка Аксакова относительно Лондонского общества и «Ребуса». Буду говорить только о себе. Как Вам не совестно / простите тоже за, так сказать, крик «души» — допуская, что она у меня и у вас имеется, в чем не уверен — о далеко нет! /, как Вам не совестно, говорю, упрекать меня в какой-то «брезгливости» по отношению к «Ребусу», к которому питаю одни наилучшие чувства несмотря на то, что и этот милый «ребус», и добрые, симпатичные люди, вокруг него сгруп-
[Л.10 об.]
пировавшиеся, преследуют и л л ю з и ю. Какая тут, Боже мой,
брезгливость!! Просто у меня прошел — сознаюсь — интерес к предмету; скептицизм окончательно воцарился в моей — гипотетической — душе, и другие интересы привлекли мое внимание.
Да, моя подпись раз или два появлялась в «Анналь» и «Проси-дингах»: но и это уже было довольно давно — а с тех пор я ничего по вопросам психизма не писал, и вероятно долго писать не буду. Пришло охлаждение: Евзапии и Пайперы мне ничего уже не говорят; о «перекрестных сообщениях» не хочу и слышать — и вообще направил свой бег совсем к другим берегам.
Только, пожалуйста, не думайте, что бы из-за этого изменилось мое отношение к деятелям, сгруппировавшимся вокруг старейшего русского спиритического органа. Мои благопожелания и искренние симпатии и провожают их на их иллю-[Л.11]
зорном, по-моему, поприще. Всегда рад быть им полным, чем могу: но не требуйте теперь от меня взносов в сокровищницу литературы по медиумизму. Руки опустились и высохли чернила в той бутылке, из которой я черпал их для своих медиумических писаний.
Минувшего интереса нет. Если Вы желаете, чтобы он вернулся,— убедите меня когда-нибудь, но убедите так, чтобы «комар носа не подточил».
Но ведь этого не будет, Александра Ивановна.
Примите уверение в моем искреннем уважении и сердечной неизменной преданности.
[подпись]
55, Сергиевская, С.П.Б., 24 января.
[пом. Н.П. Киселева - граф Перовский - Петрово-Соловово]. [Л.12]
Многоуважаемая Александра Ивановна, благодарю очень за дружеское письмо и не могу не ответить на него в нескольких словах, хотя Вы великодушно и освобождаете меня от обязательства отвечать Вам.
Подлинных своих слов, вызвавших Ваши комментарии, я не
помню, но полагаю, что, если употребил слово «иллюзия», то в самом простом «1егте-а4егте»истом - как сказал-бы француз -смысле: под «иллюзией» в данном случае, я понимал, очевидно, доказанную - для меня, по крайней мере - необоснованность притязаний, выставляемых медиумизмом, в области, как психологической, так и физической. Медиумизм говорит: «существуют та-
[Л.12 об.]
кие-то и такие-то явления, необъяснимые известными науке физическими силами»: материализация, приносы и проч.; я же говорю: а по-моему, это - простая ИЛЛЮЗИЯ, а, по-просту - обман. В области психологической медиумизм говорит о возможности общения с умершими, а мне и это кажется заблуждением /иллюзией/, хотя здесь я, сознаюсь, буду отрицать с меньшим убеждением, чем в области приносов и материализации.
Если Вы можете фактически переубедить меня - милости прошу: я не желаю затыкать ни глаз, ни ушей; но мне нужны именно факты. Поясню, впрочем, что говорю только о психологической стороне и элементарной физической, так как что касается высших «явлений» - здесь мой скептицизм, думаю, прочно обосновался.
Ваше обещание потревожить меня непокойными явлениями, после Вашего перехо-
[Л.13]
да, в принципе, могу лишь приветствовать, хотя я горячо желаю, чтобы судьба не дала возможности осуществиться Вашему намерению еще очень много лет.
Счастлив, по крайней мере, тому, что коренное различие в убеждениях не препятствует общению, хотя-бы эпистолярному, в самой дружеской форме. Желаю Вам, Александра Ивановна, хорошего здоровья, процветания и успеха во всех Ваших предприятиях, а руководимому Вами и П.А. детищу - безмятежного и беспрерывного движения вперед по пути все большего и большего распространения, - до тех пор, разумеется, пока во главе его будут стоять те-же искренние, убежденные и хорошие люди.
Категорического отрицания души, я, кажется, не высказывал
РелигиоВидчИскии исследоВания
- и, потому, оставляя в стороне проблематический «пар», подпишусь просто
Душевно преданный Вам гр. Перовский.
С.П.Б., 13 февраля
Ф.368 к.17. ед.23. [Скобельцына Е. - Бобровой А.И., 1911] [Л.1]
12 Февраля 1911 г.
Суходол
Многоуважаемая, Александра Ивановна, очень мне тяжело жить, не имея твердой веры, что умершая дочь моя не уничтожилась и живет. Вечно на душе камень сомнения. Я молюсь, чтобы Господь дал мне Веру, но она не приходит, а сомнений сколько угодно.
Видно, так проживаешь до конца своих дней. Если есть будущая жизнь, почему Господь не поможет мне выбраться из тьмы моих сомнений, отчего не даст возможность получить известие из того мира? Я молилась: Господи, пошли мне духа, который бы дал мне
[Л.1 об.]
веру в будущую жизнь, ночами сажусь в 10м часу за карандаш и бумагу. В доме тихо. Рядом спит моя больная дочь, ничто не мешает сосредоточиться. Я сижу с карандашом и терпеливо жду, рука начинает писать и ничего не выходит. Прежде чем начинать, я крещу бумагу, карандаш и сама молюсь.
Ничего не выходит.
Очень мне это грустно и я начинаю думать, что это одна фантазия, что люди сами пишут, или друг друга гипнотизируют, что когда-нибудь весь спиритизм объясниться очень просто, а духов нет нигде.
Очень уже тяжело жить и без веры в лучшее будущее жить невозможно, вот и выдумали
[Л.2]
себе люди тот свет и радуются, что не вечна разлука с любимыми людьми, что все несправедливости и ужасы здешней жизни будут объяснены в загробном существовании. Если в это верить, можно жить спокойно, все перенести и ждать смерти как избавления. Ну а если не верить, нечего и минуты ждать, а следует поскорее легчайшим образом перейти в нирвану.
А верить и не верить как я - это всего хуже.
Вы занимаетесь спиритизмом, прошу Вас пришлите мне какого-нибудь доброго духа, который взял бы мою руку и написал бы мне слова, которые заставили бы меня повторить. Я знаю, что один
[Л.2 об.]
раз Мария Владимировна на одном сеансе попросила духов, чтобы у ее дочери, кот. отсутствовала, произошло какое-нибудь спиритическое явление и это было исполнено.
Свою мертвую девочку я никогда больше не вижу во сне. Мне очень грустно и тяжело на душе. Прочла я Зеленую ветку Толстого. Очень хорошо.
Через месяц, если все у меня будет благополучно, я с дочерью вернусь в Москву на несколько дней, и тогда верну Вашу книгу и подпишусь на Ребус 1911 г.
Прежде я всегда думала о будущем, а теперь боюсь загадывать.
Крепко целую Вас Е. Скобельцина
Если есть время может Вы мне ответите: Тульская губ. Сырза-но-Вяземская ж.д. Станция Суходол имение Нижний Суходол Е. Николаевне Скобельциной
[Л.3]
Тульская губ. Сырзано-Вяземская ж.д. Ст. Суходол
имение Нижний Суходол
5 Марта 1911 г.
Дорогая Александра Ивановна, очень сочувствую Вашему горю - потере внучки, хотя Вы на горе смотрите другими глазами
чем я.
Вы не пишите, чем Вы были больны. Очень рада скоро Вас увидеть и благодарю за Ваше письмо.
Я Вам написала большой ответ, но не послала, потому что думаю Вам нет времени читать мои излияния.
[Л.3 об.]
Скажу в коротких словах. Я с Вами не согласна, что мы только верим, что существует Америка и Австралия, сила пара и электричества. Мы не верим, а знаем, что они существуют. При желании можем проверить и изучить законы пара и электричества, а в Америку и Австралию просто послать телеграмму с уплочен-ными ответами ни имя какой-нибудь машинной фабрики и через 2 дня получить
[Л.4] оттуда ответ.
На тот свет телеграмму не пошлешь и ответа оттуда не получишь, как ни будешь биться головой об стенку, как ни будешь пламенно молиться.
Ответ всегда - гробовое молчание.
И Фома сомневался, и Господь дал ему доказательство своего загробного существования. Я не считаю грехом неверия, когда страстно хочется верить.
Потому я с Вами не согласна, что жизнь только тяжелая школа. Жизнь прекрасна, пока живы те, кого любим. [Л.4 об.]
Ужасна смерть, которая разлучает навеки.
У меня на том свете больше любимых людей, чем осталось на земле и я люблю солнце, природу, животных [нер.] Прекрасна жизнь и ужасна разлука.
Я хватаюсь за спиритизм, как доказательство, что разлуки нет, но доказательства этого я не получила и никогда не получу.
До 10-го я еще здесь, а затем буду у Вас. Если черкнете словечко до 8-го я буду очень счастлива. Любящая Вас Е. Скобельцина.
