CC BY
18
ОТРАЖЕНИЕ ПРИНЦИПА АНТРОПОЦЕНТРИЗМА В РУССКОЙ ИНТИМНОЙ ЛИРИКЕ XIX ВЕКА
В.С. Бохонко
ANTHROPOCENTRISM PRINCIPLE REFLECTION IN THE RUSSIAN INTIMATE LYRICS OF THE 19th CENTURY»
Bokhonko V.S.
The article considers the correlation of such notions as language pattern of reality, language personality and language consciousness in contemporary linguistics. The anthropocentrism principle is singled out on the basis of the Russian intimate lyrics of the 19th century. The role of a "concept" as an object of literary and linguistic analysis is determined.
В статье рассматривается корреляция таких понятий как языковая картина мира, языковая личность и язы/ковое сознание в современной лингвистике. Принцип антропоцентризма выбран на основе российской лирики 19-ого столетия. Определена роль "концепта" как объекта литературного и лингвистического анализа.
УДК 82
Языковая картина мира, исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности. Понятие языковой картины мира восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев (Вайсгербер и др.) о внутренней форме языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира - Уорфа, - с другой.
Каждый язык отражает определенный способ восприятия и устройства мира, или его языковую картину. Совокупность представлений о мире, заключенных в значении различных слов и выражений языка, складывается в некую единую систему взглядов и установок, которая в той или иной степени разделяется всеми говорящими на данном языке.
Языковая картина мира - отраженные в категориях (отчасти и в формах) языка представления данного языкового коллектива о строении, элементах и процессах действительности; целостное изображение языком всего того, что существует в человеке, вокруг него; осуществляемое средствами языковой номинации изображение человека, его внутреннего мира, окружающего мира и природы (7, с. 32).
Представления, формирующие
картину мира, входят в значения слов в неявном виде, так что человек принимает их на веру, не задумываясь. Пользуясь словами, содержащими неявные смыслы, человек, сам
того не замечая, принимает и заключенный в них взгляд на мир. Напротив того, смысловые компоненты, которые входят в значение слов и выражений в форме непосредственных утверждений, могут быть предметом спора между разными носителями языка и тем самым не входят в общий фонд представлений, формирующих языковую картину мира.
Важно, что проблемами изучения языка и языковой картины мира занимаются различные науки и научные направления: лингвистика, этнография, искусственный интеллект, философия, этика, культурология, логика, педагогика, социология, психология и другие. Достижения каждой из них и в смежных областях влияют на развитие всех направлений и создают условия для разностороннего изучения предметной области (7, с. 35).
Следует отметить, что на сегодняшний день данная предметная область изучена далеко не полностью, она требует дальнейшего тщательного рассмотрения и систематизации. Имеющихся знаний недостаточно для составления полной картины изучаемого явления.
Антропоцентризм как особый принцип исследования современной лингвистики проявляется в том, что человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, что он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели (Е.С. Кубрякова), когда в центре исследования находятся языковая личность и концепт.
О феномене языковой личности писали В.В. Виноградов, Ю.Н. Караулов, Г.И. Богин, В.В. Зеленская, В.И. Карасик, Л.П. Крысин. Современные толкования языковой личности в теории языкознания так или иначе основываются на идеях индивидуального языка, предложенных и разработанных еще основателем Казанской лингвистической школы И.А. Бодуэном де Кур-тенэ, которого «интересовала личность как вместилище социально-языковых форм и норм коллектива, как фокус скрещения и смешения разных социально-языковых категорий» (5, с. 41).
В современной лингвистике понятие языковой личности связывается с понятием языкового сознания, которое
отождествляется с языковой картиной мира.
Отражение ментального мира человека в языке находится в центре исследователей самых разных наук: когнитивистики, теории воздействия, прагмалингвистики, теории коммуникаций, психолингвистики, психологии, психологии личности, культурологии и др.
По сути, эта проблема требует своего решения на междисциплинарном уровне. В то же время, в рамках самой лингвистики, и особенно в таком ее направлении как культурология и прагмалингвистика, поиск ведется в настоящее время достаточно продуктивно и результативно. Наука получает все новые сведения о составляющих ментального мира человека, его ценностных ориента-циях, его культурных пристрастиях и приоритетах, его духовном потенциале.
В рамках данных направлений основной единицей ментальности признается концепт, определяемый с различных точек зрения.
Во-первых, концепт (сопсер1;ш - 'суждение, понятие, представление (о предмете)') рассматривается как часть классической сенсуалистской схемы «предмет -ощущение - восприятие - представление -понятие», эксплицирующей этапы чувственно-практической (созерцание) и логической (абстрактной) деятельности мышления человека: а) концепт - это представление («общее представление») (С.А. Аскольдов); б) концепт - это понятие; г) концепт - это синкретичная единица мышления («единица мышления, представляющая целостное, не-расчлененное отражение факта действительности») (П.В. Чесноков).
Во-вторых, концепт исследуется как означаемое в составе модели «семантического треугольника / трапеции»: а) концепт - значение («алгебраическое выражение значения») (Д.С. Лихачев); («со-значения национального колорита») (В. В. Колесов); («инвариант значения лексемы») (Е.В. Рахи-лина); б) концепт - это смысл (интенсионал, содержание понятия, «термин концепт ста-
новится синонимичным термину смысл») (Ю.С. Степанов).
В-третьих, концепт анализируется как синтез означаемого (значения и понятия), означающего (языкового знака) и обозначаемого (денотата и референта): а) концепт -это этимон слова (сопсерШш - 'зародыш, зерно', «исходная точка семантического наполнения слова»); б) концепт - слово-концепт («ключевые слова») (А. Вежбиц-кая).
Следует считать, что данные дефиниции, отождествляющие концепт с тем или иным существующим термином (понятие, представление, значение, смысл, этимон, слово и под.), не определяют место данного феномена в языковой системе, поэтому можно предложить следующее определение, вводящее понятие концепта в сферу лингвистики: концепт - это единица эмическо-го уровня (сопоставимая с фонемой, лексемой, морфемой и др.), которая на этическом уровне репрезентируется при помощи сигнификата (содержания и объема понятия), лексического значения и внутренней формы слова (способа представления вне-языкового содержания).
Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека, основной элемент культуры данного этноса (Д. С. Лихачёв, Ю.С. Степанов и др.). У него нет формы, потому что он сам внутренняя форма смысла, который в каждой культурной среде воспроизводит собственные содержательные формы (В. В. Колесов).
Концепт, с одной стороны, соотносится с мыслительными процессами человека, а с другой стороны, с миром культуры и находит проекции в языке. По мнению Ю.С. Степанова, культурный концепт можно понимать двояко: с одной стороны, "это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. С другой стороны, концепт -это то, посредством чего обычный человек входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее" (Степанов). Другими словами, концепт - это основная ячейка культуры в ментальном мире человека. В то же время, концепт, являясь объемным ментальным
образованием, вбирает в себя не только инвариант значений репрезентирующего его слова, но и инвариант значений словообразовательного гнезда и одноименного семантического поля (4, с. 46).
Концепт вербализуется словом. В данном случае мы можем назвать его словом-концептом. Такие слова-концепты способны характеризовать приметы материальной и духовной культуры народа и репрезентировать в языке национальную картину мира этого народа. Например, концепты "душа" и "дух" объединяют чувствительную сферу внутреннего мира (концепт "чувство"), ментальную (концепт "ум"), императивную сферу (концепт "воля"), нравственную сферу (концепты "добро" и "зло") в единое целое.
Концепт имеет сложную структуру. С одной стороны, к нему относится все, что принадлежит структуре понятия; с другой стороны, в структуру концепта входит то, что делает его фактом культуры - исходная форма (этимология), символика, особенности восприятия, оценки и т.п., то есть концепт сложен не только по структуре, но и по содержанию.
Существуют достаточно общие принципы, в соответствии с которыми сознание человека, антропоцентрическое по своей природе, организует непредметную действительность по аналогии с пространством и временем мира, данного в непосредственных ощущениях. Так, пространственные координаты осмысляются как высокое или низкое в человеке, то, что впереди осознается как будущее, а оставшееся позади - как прошлое: проявление, благородного начала обозначаются посредством прилагательного высокий (высокие чувства, стремления, помыслы), недобрые замыслы обозначаются как низкие и низменные (низменные чувства, низкие побуждения, мысли); ориентация вправо мыслится как «истинный» путь - праведный или правильный, как правда; верх воспринимается как кульминация некоторого (обычно приятного) состояния (быть на верху блаженства, на седьмом небе, в зените славы), а низ - как символическое пространство «грехопадения» (ср. готовность провалиться от стыда, сквозь землю, ср. также
низвергнуть, низложить, опускаться на дно жизни и т.п.). Как пишет В.В. Иванов: «физическая ориентация человека в мире служит основой для того описания мира, которое закреплено в языке». По антропоцентрическому канону создается та «наивная картина мира», которая находит выражение в самой возможности мыслить явления природы или абстрактные понятия как «опред-меченные» константы, как лица или живые существа, обладающие антропоморфными, зооморфными и т.п. качественными, динамическими и ценностными свойствами.
При исследовании картины мира, закрепленной в языке, в той его части, которая организована тропами и их ассоциативными потенциями, необходимо учитывать, прежде всего, роль каждой из разновидностей тропов, а их, как известно, достаточно много, хотя границы между видами тропов и различного рода фигурами речи провести затруднительно. Кроме того, при изучении закрепленного в данном языке описания мира необходимо также выявить не только общие, универсальные принципы организации невидимой действительности, но и закономерности, предпочитаемые тем или иным языком - как самим его строем, так и национально-культурным сознанием его носителей.
Проблема тропа вообще и метафоры в частности была объектом литературного и лингвистического анализа, начиная со времен античности и до наших дней, в работах как зарубежных, так и отечественных лингвистов.
В тропе, особенно в метафоре, заключаются разнообразные ассоциации. Наиболее распространенные классификации метафор основываются на типологии ассоциаций. На основании ассоциаций, возникающих у отдельного автора в его сознании, сопоставляются и
противопоставляются различные предметы и явления действительности.
Метафора органически связана с поэтическим видением мира. Поэтическое творчество того или иного автора нередко определяется через характерные для него
метафоры, и поэты понимают и принимают такие определения.
Тропы вступают в системные отношения и образуют тропеическую систему, проявляющуюся в художественном произведении. Основным принципом отечественного языкознания является системный подход к анализу языковых явлений. Следует подчеркнуть, что в любовной лирике поэтов XIX века троп в «чистом виде» (только сравнение, только метафора) встречается довольно редко, в основном используются сложные образы.
По наблюдениям исследователей (Ю.Д. Апресяна, В.В. Воробъева, В.А. Мас-ловой и др.), русскому языковому сознанию (как, скорее всего, и всякому другому) свойственны антропоморфизм и антропоцентризм, то есть все явления окружающей действительности, которые человек соотносит с собой.
Человек является основной категорией интимной лирики. Через его мироощущение и мировосприятие раскрывается окружающая действительность. Главными концептами, определяющими существование человека, являются «жизнь» и «смерть». Приведем примеры из интимной лирики русских поэтов XIX века.
1. Жизнь
Для влюбленного жизнь ничего не стоит без любимой, без надежды быть любимым: «мне бремя жизнь! Что в ней без упованья?»( К.Н. Батюшков, «Воспоминание», с. 69-70).
Цель жизни и смысл ее - любимая. И именно любовь дает человеку жизнь: «Тобой и для одной тебя живу и жизнью наслаждаюсь» (В.А. Жуковский, «Песня», с. 59), «Ты снова жизнь даешь; она твой дар благой» (К.Н. Батюшков, «Выздоровление», с. 68).
Лексико-семантическое поле жизнь представлено в интимной лирике достаточно большим количеством компонентов, потому любовь и жизнь неразделимы.
В интимной лирике жизнь представлена в хронологическом порядке. Были выделены следующие концепты, связанные с разными временными рамками человеческо-
го существования на земле: рождение, юность, молодость, зрелость и старость. Последовательно рассмотрим их.
A) Рождение
Влюбленный полагает, что любимая им женщина должна быть «рождена для счастья» (А.С. Пушкин. «Мой друг, забыты мной следы минувших лет...», с. 96).
Б) Юность
Юность сравнивается с весной жизни, когда человек молод и неопытен, отчего делает множество ошибок. Вот почему, по мнению поэтов, юношеская любовь есть чувство, безусловно, пламенное. Страстное, но недолгое: «Мне вас не жаль, года весны моей, протекшие в мечтах любви напрасной.» (А.С. Пушкин, «Мне вас не жаль, года весны моей.», с. 91), «В ошибках юность не вольна: Без слез ей горе не понятно, Без смеху радость не видна.»(Н.А. Некрасов, «Я посетил твое кладбище.», с. 373).
Юность - пора беспечности, безрассудства, пылкости и нежности для влюбленных: «.всюду следовать я буду за тобой: В веселых пиршествах, тобой одушевленных, где юность пылкая.» (К.Н. Батюшков, «Мщение», с. 73), «Победу пел любви над юностью беспечной» (К.Н. Батюшков, «Мечта», с. 75), «С минут бесчувственных рожденья до нежных юношества лет» (А.С. Пушкин, «Наслажденье», с. 88).
В русской интимной поэзии XIX века существительное «юность» вступает в синтагматические связи с прилагательными, обозначающими интенсивность (пылкая), внутренние свойства (беспечная, нежная).
Но юность без любви несет смерть и увядание: «Она приметно увядает во цвете юности живой» (А. С. Пушкин, «Увы, зачем она блистает»), «От юности. останется уныние одно» (А. С. Пушкин, «К***»).
Юность без любви - «светильник тусклых юных дней.» (А. С. Пушкин, «Наслажденье», с. 88).
B) молодость
Влюбленный набирается опыта, становится осмотрительнее, но любовь - все то же бурное, мятежное чувство: «Когда легковерен и молод я был, младую греченку я
страстно любил» (А.С. Пушкин, «Черная шаль», с. 92), «.благоуханье молодости ясной» (Н.А. Некрасов, «Письма», с. 379).
Русские поэты ощущают недолговечность любви и молодости: «Украдкой младость отлетает, и след ее - печали след» (А.С. Пушкин, «Наслажденье», с. 88), «Я вас бежал, питомцы наслаждений, минутной младости минутные друзья» (А. С. Пушкин, «Погасло дневное светило», с. 89), «Увянет! Жизнью молодою недолго наслаждаться ей» (А.С. Пушкин, «Увы, зачем она блистает», с. 90), «. Где рано в бурях отцвела моя потерянная младость» (А. С. Пушкин, «Погасло дневное светило», с. 89).
В русской интимной лирике употребляются лексемы увянет, улетает, недолго и другие, связанные с обозначением временности, недолговечности чувства.
Г) Зрелость
На смену молодости приходит зрелость: «.забыты мной следы минувших лет и младости моей мятежное теченье» (А.С. Пушкин, «Мой друг, забыты мной следы минувших лет.», с. 96).
Зрелость ассоциируется с прочностью, уверенностью и надежностью. Не случайно в поэтической языковой картине мира авторы соотносят этот возраст с крепким деревом: «Ты прислонися ко мне, деревцо, к зеленому вязу: Ты прислонися ко мне, я стою надежно и прочно!» (А.К. Толстой, «Слушая повесть твою.», с. 401).
Но дерево рано или поздно начинает увядать, следовательно, зрелость - начало старости: «В неволе скучный увядает едва развитый жизни цвет» (А. С. Пушкин, «Наслажденье, с. 28»).
Д) Старость
Если юность - буйство сил, то старость - размеренность и спокойствие: «Так от высот нахмуренной природы, с нависших скал сорвавшийся поток. В простор степей выносит те же воды и вдаль течет, спокоен и глубок.» (А.К. Толстой, «Минула страсть, и пыл ее тревожный.», с. 407-408).
Старость - осень жизни. Этот образ является традиционным в русской поэзии. Следовательно, и любовь умиротворяется, становится тише, чем в молодости: «Кипим
сильней, последней жажды полны, но в сердце тайный холод и тоска... Так осенью бурливее река, но холодней бушующие волны...» (Н. А. Некрасов, «Я не люблю иронии твоей», с. 375).
Не случайно в поэтической картине мира русской интимной лирики появляются существительные «тоска», «холод», прилагательное «холодный».
Действительно, старость чувств в большей мере страшит лирического героя, нежели старость жизни. Влюбленный прощается с былой страстью, как с прочитанной, изведанной книгой: «Закрыта книга -наша повесть прочлась до крайнего листа» (Н.П. Огарев, «К***», с. 391).
Таким образом, поэты XIX века соотносят этапы влюбленности с растением и книгой. Такое видение свойственно русской поэтической языковой картине мира.
2. Смерть
Любовь - это источник жизни, однако она способна явить влюбленному человеку и другую сторону - смерть. Поэтому не случайна в русской языковой картине мира оппозиция жизнь - смерть.
Смерть - это сон, забвенье: «. меня навек обымет смертный сон.» (А. С. Пушкин, «Умолкну скоро я.», с. 96), «Желал бы я, чтоб сонное забвенье на долгий срок мне на душу сошло» (Н.А. Некрасов, «Да, наша жизнь текла мятежно. », с. 375).
Смерть несет с собой ощущение непоправимости, невозвратной потери: «И все погибло невозвратно, как сладкая мечта, как утром сон приятный!» (К.Н. Батюшков, «Мщение», с. 73). Она уносит все самое ценное и прекрасное: «Твоя краса, твои страданья исчезли в урне гробовой - а с ними поцелуй свиданья.» (А.С. Пушкин, «Для берегов отчизны дальней.», с. 101).
Смерть ассоциируется с могилой, гробом, которые влюбленный видит по-своему: «Мне эти письма будут милы и святы, как цветы с могилы - с могилы сердца моего» (Н.А. Некрасов, «Прощанье», с. 384), «Она умерла. И днем он и ночью все к ней на могилу ходил» (Н.П. Огарев, «Она никогда его не любила.», с. 391), «Твоя могила, как рай спокойна!» (В.А. Жуковский, «19 марта
1823», с. 66), «Тобой дышать до гроба стану» (К.Н. Батюшков, «Выздоровление», с. 68).
Зачастую в поэтическом тексте наблюдаем конкретизацию абстрактных существительных, например, в стихотворении К.Н. Батюшкова «Мечта» существительное «смерть» приобретает значение «конкретного существительного «могила»: «И смерть угрюмую цветами увенчал!» (К.Н. Батюшков, «Мечта», с. 75).
Ради любви влюбленный способен пойти на все. Он готов даже умереть: «Пускай умру, но пусть умру любя!» (А. С. Пушкин, «Желание», с. 87).
Таким образом, будучи частью природы, человек как центр Вселенной постоянно связывается с разными ее проявлениями, порождающими различные ассоциации. Этим объясняется употребление в поэтической речи метафор (простых, сложных, разветвленных), сравнений, сопоставлений. Некоторые образы традиционны в мировой литературе и являются общими для поэтической картины мира, другие созданы отдельными русскими поэтами XIX века, но даже традиционные образы, как правило, приобретают черты ментальности русской души, открытой, ранимой, впечатлительной.
Итак, проблема языковой картины мира теснейшим образом связана с проблемой метафоры как одним из способов ее создания. При этом языковая картина мира служит, прежде всего, целям выражения концептуальной картины. И именно к форме выражения относятся все те языковые механизмы, которые организуют языковую картину мира. Но поскольку форма небезразлична к содержанию, то и языковая картина мира самым непосредственным образом влияет на содержательный аспект отображения действительности. Как отмечает В.И. Посто-валова в разделе «Картина мира в жизнедеятельности человека» настоящей книги, картина мира в целом, «не может быть выполнена в «языке», незнакомом человеку... Картина мира ни в коей мере не должна быть и стенограммой знаний о мире». И далее, она «не есть зеркальное отображение
мира и не открытое «окно» в мир, а именно картина, т. е. интерпретация, акт миропонимания... она зависит от призмы, через которую совершается мировидение».
ЛИТЕРАТУРА
1. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. - 1995. - №1.
2. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискус // Теория метафоры. - М., 1990.
3. Арутюнова Н.Д. Понятие пропозиции в логике и лингвистике // Изв. АНСССР, СПЯ. -1976. - Т.35. -№1
4. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Языковая концептуализация мира (на м-ле русской грамматики). - М., 1997).
5. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. -М, 1997.
6. Иванова Л.П. Пособие к спецкурсу "Отражение языковой картины мира автора в художественном тексте" (на материале романа А.С. Пушкина "Евгений Онегин"). -Изд-во: "Роница и опт ", 2000.
7. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М, 1987.
Об авторе
Бохонко Вера Сергеевна, аспирантка 2-го года обучения Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина. Сфера научных интересов - когнитивная лингвистика, лингвокультуро-логия, социолингвистика.
Филологически ннуки
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ГЕНДЕРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В РОССИЙСКОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ
А.В. Вандышева
CONTEMPORARY CONDITION OF GENDER STUDIES IN RUSSIAN LINGUISTICS
Vandysheva A.V.
The contemporary paradigm of gender studies is presented by a wide spectrum of actual problems: a thorough gender discourse analysis, the study of gender stereotypes phenomenon and its representation in different languages, politically correct discourse, the problem of influence of translator's personality connected with interpretation text adequacy, etc.
Современная парадигма гендерных исследований представлена широким спектром актуальных проблем: всесторонний анализ гендерного дискурса, отражение в разныэх языэ/ках гендерны^х стереотипов, политически корректны>1й дискурс, проблема влияния личности переводчика на адекватность передачи текста и т.д. Однако проблема гендерного подхода к процессу перевода остается малоизученной и требует особого внимания и анализа в межкультурном и лингвистическом пространстве.
УДК 80
В отечественной лингвистике регулярные исследования по гендерной тематике начали проводиться только в конце 80-х -начале 90-х гг., а с середины 90-х стали развиваться бурными темпами. В настоящее время данные исследования находятся на таком этапе своего развития, который позволяет говорить о появлении еще одной отрасли отечественного языкознания - лингвистической гендерологии (или гендерной лингвистики).
Языковые механизмы представления гендерных отношений при взаимодействии лексических и грамматических факторов на материале английского и русского языков рассматриваются в монографии М.В. Ласковой. В данной работе устанавливаются особенности форм мужского и женского рода одушевленных существительных, вовлеченных в орбиту гендерного взаимодействия. М.В. Ласкова утверждает, что «род, особенно в сфере личных существительных, - это категория, воспринимаемая как отражение естественного порядка вещей, обладающая собственной «лингво-креативной» силой и богатейшими изобразительно-выразительными возможностями». Согласно ее мнению, изучение рода в гендерной перспективе открывает новые возможности в познании сущности грамматических оппозиций. Гендерные лингвистические исследования могут способствовать расшифровке культурных и социальных кодов цивилизации (1).
