CC BY
55
КОГНИТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОЙ КАТЕГОРИЗАЦИИ
УДК 801.6(882)
Разумкова Н.В.
Этический контекст поэтической картины мира Батюшкова (на примере стихотворения «Счастливец»)
В статье предпринята попытка освещения мировоззренческих категорий (совесть, счастье) в двух направлениях: как часть семантической и концептуальной системы на примере текста стихотворения «Счастливец» К. Батюшкова. Объектом рассмотрения послужило лексико-семантическое пространство, предметом - особенности репрезентации данных концептов.
This article is the consideration of the philosophical categories («conscience», «happiness») in two positions - as a part of semantic and conceptual system on the example of the poem «Schastliv’ets» [Lucky] by Konstantin Batyushkov. The object of consideration is lexical semantic space of the text; the subject is particularity of the representation of the concepts as a part of the poetic picture of the world.
Ключевые слова: Константин Батюшков, концептосфера, концепт, лингвистический анализ текста стихотворения «Счастливец», поэтическая картина мира, этический контекст.
Key words: Konstantin Batyushkov, concept sphere, concept, language analyze of the lyrical text «Schastliv’ets», poetic picture of the world, ethic context.
Творческое наследие поэта несчетное число раз становилось объектом научного интереса, прежде всего со стороны литературоведов. Исследователи отмечают главную черту лирики «чудотворца Батюшкова» (А.С. Пушкин): смелое новаторство, придавшее русскому стиху легкость и выразительность, гармонию и красоту. Наделенный многими талантами, участник трех военных походов в Европу, родоначальник «легкой поэзии» в русской литературе, переводчик и критик, Батюшков видел жизнь в ее сложнейших связях, в созидании и разрушении, сумел передать «тревоги своей души, ее сладострастие и в радости, и в совести, облекая в стихи удивительной красоты» [1, с. 46]. Общепризнанным достижением Батюшкова является работа над поэтическим языком: он нашел слова, которые были восприняты современниками как «язык сердца». Credo поэта: «Уметь поражать слух - не довольно; должно уметь действовать над душой, уметь тронуть сердце, говоря с рассудком» [2, с. 263]. Уникальность батюшков-ской поэзии Осип Мандельштам выразил в стихотворных строках: «Ни у кого - этих звуков изгибы, И никогда - этот говор валов...» («Словно гуляка с волшебною тростью»). Став общекультурным достоянием русской и
© Разумкова Н.В., 2015
272
мировой литературы, батюшковские произведения таят в себе пласты неисчерпаемого знания, следовательно, перспективны в плане научных изысканий.
Новизна нашего подхода характеризуется углом зрения: прочитать известные произведения, погрузив их в контекст нового знания о языке, обусловленного спецификой концептуализации художественных реалий в идиолектах. Цель работы - определить понятийный, образный, ценностный потенциал данных слов-концептов в индивидуально-авторской картине мира. В задачи входит освещение мировоззренческих категорий в двух проекциях: со стороны творца (автора) и воспринимающего текст (читателя). Автор, создавая текст, вкладывает в него определенный смысл, в котором всегда отчетливо выражена его собственная позиция. Читатель анализирует его, чтобы получить информацию, закрепленную в языковых единицах. Исходная семантика восприятия создается на основе узуальных значений слова в языке. Не все, что автор задумал и реализовал в тексте, может быть понятным читателю, так как художник не избегает многозначности. Деятельность читателя по восприятию и интерпретации текста осуществляется в соответствии со спецификой текстовых единиц, стимулирующих ее протекание (И.Р. Гальперин). Особенно сложным представляется содержание общефилософского характера, что обусловлено многими факторами, в том числе, субъективными представлениями о приоритете духовных ценностей. Объектом рассмотрения выступает лексико-семантическое пространство концептов «совесть» и «счастье»; предметом - особенности репрезентации концептов в поэтической картине мира Батюшкова. Источником послужила книга «Беседка муз» [2], в которой собраны произведения, отразившие то, что досталось как проблема современной поэту эпохе. В этом отношении занимает особое место стихотворение «Счастливец», заветный текст Батюшкова: Душ великих сладострастье, Совесть! зоркий страж сердец! Без тебя ничтожно счастье: Гибель - злато и венец!
С античных времен данные этические феномены являются объектом изучения в философском, психологическом, культурологическом аспектах. Совесть как важнейшая характеристика человека, врожденный источник нравственности, родственный стыду, способность различать добро и зло, освещали в своих трудах Г.В.Ф. Гегель, И. Кант, М. Хайдеггер. И. Кант ввел понятие «категорический императив». Гегель видел в совести любовь, а Хайдеггер - чувство вины. Счастье, определяемое как понятие морального сознания, означает такое состояние человека, которое соответствует наибольшей удовлетворенности условиям бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению человеческого назначения. Счастье признается чувственно-эмоциональной формой идеала, но в отличие от него означает не устремления личности, а исполнение этих устремлений. Счастье в качестве высшего блага (эвдемонизм) рассматривали Платон, Аристотель, Фома Аквинский. Эвдемонистическую традицию прервал И. Кант,
273
полагавший, что счастье является высшей природной, а не моральной, целью человека [9]. В стихотворении «Счастливец» кантианский тезис о счастье подвергается Батюшковым сомнению, но признается обязывающая функция совести.
Поставленную поэтом значительную по философскому объему и сложную по художественному замыслу проблему мы попытаемся рассмотреть c учетом разработанных в когнитивной лингвистике подходов выявления и описания концептов. С учетом положений когнитивной лингвистики, рассматривающих язык как мыслительные структуры в виде знаков со своими «телами» (Е.С. Кубрякова), концепт представляет собой единицу индивидуального сознания автора, вербализованного в едином тексте творчества [5]. С.Г. Воркачев определяет концепт как единицу коллективного знания/сознания, отправляющую к высшим духовным ценностям [3]. Концепты, сочетаясь, образуют концептуальную систему, то есть концептосферу (Д.С. Лихачев), наполненную множеством личностных смыслов, объединяемых вокруг единого семантического компонента [6].
З.Д. Попова, И. А. Стернин, говоря о вторичной картине мира как результате фиксации концептосферы, явленной в художественном тексте, выделяют языковую и художественную картины мира; последняя выступает как синоним поэтической картине мира [8].
Авторская (поэтическая) картина мира - итог интерпретации образа мира. Каждый большой поэт обладает новым взглядом на мир [9, с. 35]. Авторское мировосприятие может быть репрезентировано тремя структурами: мироощущение, передаваемое образно-языковой стороной текста; миропредставление - система ценностных представлений об окружающей действительности, себе самом, своих отношениях с этой действительностью; миромодель - «сетка координат» (П.С. Гуревич), при посредстве которой автор строит образ мира, характеризующий его нравственную состоятельность.
Анализ лексикографических источников позволил выявить семантическое пространство концептов, куда входят происхождение слова, понятийные составляющие концептов, а также их коннотативные значения в русском языке, парадигматические, синтагматические и словообразовательные отношения, прагматическая информация, связанная с экспрессивной функцией.
Абстрактное существительное «совесть» образовано из приставки «со-» и корня глагола «ведать», что указывает на близкую связь с понятием «сознание» - центром всех психических и моральных явлений. Совесть означает внутреннюю осведомленность личности о нравственных нормах, осознание собственных поступков в плане добра и зла. Под совестью подразумеваются такие свойства характера человека, как доброта, сочувствие, убежденность в правильности своих поступков. Семантическая константа культуры человека, совесть сопрягается с категориями «ответственность», «справедливость», «честность», «стыд». Буквальное значение общеславян-
274
ского происхождения слова «счастье» - хорошая доля. Словарь В.И. Даля трактует данное понятие следующим образом: «1. Рок, судьба, часть и участь, доля. 2. Благоденствие, благополучие, земное блаженство, покой, довольство» [4, I, с. 371]. Сущностная составляющая концепта «счастье» в современном русском языке концентрирует в себе такие признаки, как благосклонность судьбы, удачу, успех, состояние довольства и радости, чувство удовлетворения жизнью. Традиционное понимание феноменов совести и счастья, зафиксированное в толковых словарях, находит отражение в специфике бытования концептов в сознании автора. Анализ текста «Счастливец», направленный на выделение и интерпретацию базовых концептов, полагаем начать с самой общей характеристики текста, представляющего собой многомерный комплекс взаимодействующих языковых элементов.
Стихотворение состоит из 13 строф. По жанровой принадлежности его можно отнести к литературной притче - авторскому произведению со скрытым нравоучением. Иносказательность проявляется на разных уровнях текста, прежде всего, в аллюзивных именах Крез и Лизета, использование которых создает определенный культурный фон, вызывающий в сознании читателя соответствующие истории, важные для понимания всего текста. Мифолого-литературная параллель подчеркивает связь времен, эпох, повторяемость ситуаций, общность поведения, участи человека. Имя Лизета производно от имени Елизавета, что в переводе с древнееврейского означает «Божья помощь», «клятва Богом» [7, с. 129]. Благодаря знаменитому произведению Н.М. Карамзина («Бедная Лиза»), данное имя стало культурным знаком эпохи сентиментализма. Предполагаем, что Батюшков использует его в символическом ключе - имя-предназначение жизненного пути человека, синоним к слову «судьба».
Эмоциональный зачин «Слышишь! Мчится колесница...» указывает на степень близости автора и читателя, формирует особое коммуникативное пространство текста. Поэт, повествуя об истории жизни легендарного счастливца-богача, непосредственно обращается к девушке: «Кто ж, Лизета, кто сидит?»; «Ах, Лизета! льзя ль прельщаться...». Восходящий к классической древности образ Креза обретает новое содержание и окраску: происходит его «одомашнивание», он органично входит в художественный мир Батюшкова, полный античных аксессуаров, формирует его концептосферу.
Фабула стихотворения выстроена на основе известного фразеологизма «богатый как Крез» («счастливый как Крез»). Крез олицетворяет собой богатство и счастье, довольство жизнью (златом колесница вся горит; мрамор дивный из Пароса, кораллы на стенах, на ковре богатом). Реализации поэтических образов свидетельствуют о пристальном рассмотрении личности Креза со стороны автора, что находит отражение в его характеристике как существа физического (правит сильная десница), ментального (счастья шаткого любимец), социального (временщик, вельмож любимец),
275
эмоционального (слезы от людей украдкой льет). Крез представлен как существо космическое (вот он молнией промчался) и земное, после завершения жизни превращающееся в элементы природного мира (пыль оставя за собой). На наш взгляд, Батюшков дал образ Креза сниженным, нежели возвышенным. В прошлом героя есть сомнительные страницы: на откуп город взял... давно ли он у крылец пыль смиренно обметал. Батюшков не считает Креза счастливым: Не ему счастливым зваться; приспеет И невзгоды страшный час. Пессимистичность оценки пройденного героем жизненного пути очевидна: Там, где в роскоши Пафоса, на узорчатых коврах.... с нимфами забвенье пьет ... Там же слезы сей счастливец От людей украдкой льет. Посредством образа «счастье-путь, счастье-колесница» Батюшков передает движение «счастливой жизни» героя и предупреждает, что основное свойство счастья - его краткость (пока лелеет В колыбели счастье вас). Наречие пока с временным значением указывает на ограниченный срок удачи. Духовный мир Креза подобен мрачному колодцу, на дне которого обитает зловещее существо: Тих, покоен, сверху вид; Но спустись ко дну ... ужасно! Крокодил на нем лежит.
Автор предлагает читателю собственную модель счастливого мира, которая лингвистически передается целым рядом синонимов и поэтических образов, подчеркивающих значимость концепта в индивидуальноавторской картине мира. В ходе изучения контекстов батюшковских стихотворений была выявлена группа слов-репрезентантов концепта, выступающих чувственно-эмоциональной формой идеала (благоговенье, упоенье, вдохновенье, покои). Счастье поэт связывает с физическим удовольствием от созерцания картин природы: Есть наслаждение и в дикости лесов, есть радость на приморском бреге («Есть наслаждение и в дикости лесов»). Счастье соотносимо с представлениями о молодости, об отсутствии забот: Велишь мне петь любовь и радость, Беспечность, счастье и покой, И шумную за чашей младость! («К Дашкову»). Счастье лирического героя является смыслом жизни, мотивацией его желаний, поступков. Поэт ассоциирует его с творческим процессом, созиданием стихов, излучением новых идей. Вспоминая прошлое и надеясь на будущее, поэт сопоставляет образные параллели игра - песни - поэтическая лень - мечты - слава: Я умею наслаждаться, как ребенок всем играть. И счастлив!.. Досель цветами Путь ко счастью устилал; Пел, мечтал, подчас стихами Горесть сердца услаждал. Пел от лени и досуга; Муза мне была подруга <...> Ах! Ужели наградит Слава счастия утрату («К Гнедичу»). Счастье возможно при условии общения с друзьями, и только тогда поэт переживает Небесно вдохновенье, И слезы умиленья, Порыв крылатых дум, И сердца упоенье («Мои пенаты»). В то же время он понимает, что состояние счастья быстротечно, хрупко, поэтому его следует оберегать: От зависти людской Мое сокройте счастье, Сердечно сладострастье, И негу, и покой! Самая важная тема для Батюшкова - способность лирического героя отдать себя полностью дружбе и любви. Пламенная страсть, поднятая Батюшковым на большую высоту, жажда наслаждения и неги («Вакханка»), мир частной
276
домашней жизни, ценность свободы человеческой личности («Таврида»), -все это в сознании поэта оценивается положительно и может стать реальным источником счастья. Счастье, по мнению поэта, относится к ментальной области, где особо выделяется память: О память сердца! Ты сильней Рассудка памяти печальной и часто сладостью своей меня в стране пленяешь дальней («Мой гений»). Память сердца - «визитная карточка» Батюшкова, один из любимых объектов, обнаруживающий себя не только в лирике, но в прозаических произведениях: Люди, счастливо рожденные, которых природа щедро наделили памятью, воображением, огненным сердцем и великим рассудком, умеющим давать верное направление и памяти и воображению, - сии люди имеют без сомнения дар выражаться, прелестный дар, лучшее достояние человека («Нечто о поэте и поэзии»). Соположение памяти и вдохновения представляется естественным, с учетом того, что небесно вдохновение поэтом квалифицируется как счастье.
В исследуемом стихотворении вербальный спектр ощущений счастья выражен скупо. Обращает на себя внимание «семантическая намагниченность» (В.В. Виноградов) группы слов с корнем «счаст-» (счастье, счастливец, счастлив, счастливый, антоним несчастный). Оксюморон Крез несчастный имеет особую «вибрацию смысла»: служит поэтической иллюстрацией русской пословице: «Счастье с несчастьем в одних санях ездят». Характеристики Креза, противоположные по семантическим полюсам («счастливый» / «несчастный»), не случайны. Эпитет несчастный выделяет Креза из ряда тех по-настоящему счастливых людей, у которых совесть спокойна. Тема счастья становится идейным фокусом стихотворения, вбирающим мысли о внутренних принципах и ценностях человека, основанных на гуманизме.
Завершая анализ особенностей репрезентации концептов «совесть» и «счастье», следует подчеркнуть перманентную актуальность изучения творчества К.Н. Батюшкова. Поэт в художественной форме обозначил субстанциальные проблемы бытия и сознания, которые не потеряли остроту и на современном этапе социального развития. Этический контекст концептосферы лирики Батюшкова наполнен миромоделирующими смыслами. Исследуя историю жизни легендарного счастливца-богача Креза, поэт представил собственную художественную и жизненную философию. «Совесть» заявлена как осознание вины (с развращенною душой), зловещий крокодил (Крокодил на нем лежит), страдание (слезы украдкой льет), предостерегающее пророчество (погибель суждена). Способность быть счастливым зависит не от изобилия материального богатства, а от внутренней способности человека признавать морально-этические ценности, гарантом которых является совесть. Волнующая поэта вечная тема «что такое счастье?», с которой сталкиваются люди в разные времена и эпохи, дана в виде простой формулы: счастье эквивалентно чистой совести. Иносказательность, проявляющаяся на разных уровнях текста стихотворения, находит свое воплощение в концептах «совесть» (зоркий страж сердец) и «счастье», которое ничтожно без сберегающей его нравственной опоры.
277
Список литературы
1. Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. - М.: Республика, 1994. - 591 с.
2. Батюшков К.Н. Беседка муз: Стихи и проза / сост., вступ. ст. и прим. Г. Филиппова / переизд. - Л.: Дет. лит., 1987. - 126 с.
3. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. - М.: Гнозис, 2004. -
236 с.
4. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - СПб., 1996.
5. Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина; под ред. Е.С. Кубряковой. - М.: МГУ им. Ломоносова, 1997. - 245 с.
6. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН: серия литературы и языка. - 1993. - Т. 52. - № 1. - С. 3-9.
7. Миронов В.А. Имени тайная власть. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. - 352 с.
8. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж: Истоки, 2002. - 192 с.
9. Панова Л.Г. «Мир», «пространство», «время» в поэзии Осипа Мандельштама. -М.: Языки славянской культуры, 2003. - 808 с.
10. Словарь по этике. - [Эл. ресурс]: http://metethrone.com/sljvar.html
278
