CC BY
84
СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ НОВОЙ БИБЛИОТЕКИ
Научный журнал «Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств» представляет вниманию читателей отклик доктора педагогических наук В. Е. Триодина на статью доктора философских наук И. К. Джерелиевской «Библиотека как социокультурное пространство», опубликованную в № 2(46).
Владимир Евгеньевич в свойственной ему эмоциональной манере не просто развивает заявленную тему, но во многом оппонирует Ирине Константиновне, раскрывая свой взгляд на реализацию социальной миссии библиотеки и создавая свой образ библиотеки будущего.
УДК 02
В. Е. Триодин
д-р пед. наук, профессор, E-mail: bonicat@list.ru
ОТ АНАТОМИИ БИБЛИОТЕКИ К АНАТОМИИ ОБЩЕСТВА
Меж ими все рождало споры И к размышлению влекло
А. С. Пушкин
Смысл жизни утрачен?
Журнал опубликовал напряженную, смелую, не бесспорную статью И. К. Джерелиевской «Библиотека как социокультурное пространство». В ней впервые «трагически отчетливо» поставлены вопросы не только об утрате социального смысла библиотечной деятельности. Речь идет о куда как более широком явлении современной жизни - упразднении общественно значимого содержания труда сотрудников государственных учреждений социальной и культурной сферы (работников общеобразовательной и высшей школы, здравоохранения, деятелей науки и искусства). Если говорить коротко - об утрате представлений о смысле собственной жизни.
Глобальный взгляд И. К. Джерелиевской как бы из космоса на грешную социально-культурную жизнь земли, с одной стороны, завораживает, заставляет читать и перечитывать публикацию, а с другой - настраивает на продолжение разговора. Ибо кто же возьмет на себя смелость сказать, что вплотную подошел к главной тайне человеческого бытия -смыслу жизни? Наши современники недалеко ушли от Онегина: «Цель жизни нашей для него / Была заманчивой загадкой».
Статья содержит в себе нерв эпохи. Деятельность социально-культурных работников не пронизана возвышенным социальным смыслом. Это вызывает их несогласие.
Как крупный философ, И. К. Джерелиев-ская в частном случае увидела общую проблему. От анатомии библиотеки она движется к анатомии общества. Несогласие библиотечных работников, - говорит она, - свидетельствует о наличии серьезного противоречия в организации современной общественной жизни. Отсутствие сверхличной цели обедняет жизнь общества в разных ее ипостасях.
«Может, то чего нету, -тоже все-таки есть?»
Но крепко завязанный узел И. К. Джере-лиевская сама и развязывает. Исторический экскурс, изложенный ею аж с петровских времен, ставит задачу убедить читателя в эскалации мер, направленных на утрату социального смысла библиотечной деятельности. А вывод-то напрашивается прямо противоположный.
В самом деле, кому же неведомо, что Петр I отдавал приоритет сверхличным целям, что государственные цели он ставил выше личных, что юридически закрепил экономический и социальный статус человека от его деятельности, а не от родословной.
Или триада Уварова: православие, самодержавие, народность. Разве это не яркий пример сверхличной цели?
К началу XX в. появляются новые формы просвещения (народные чтения), библиотеки для самообразования. Возникает мощный всплеск культурно-просветительской деятельности, который, по мнению автора, приводит (внимание, читатель!) к возвышению социального статуса библиотек.
149
Советский период всегда был самым сложным для какой-либо оценки. Тем интереснее, что И. К. Джерелиевская пишет: коммунистическое учение утверждает согласуемое с христианством понимание жизни каждого человека как служения сверхличной цели, как служения не себе, а великому целому, а также призывает коллективно, в соединении с другими людьми организовывать социальную жизнь.
Это сущая правда. Специалисты, к примеру, давно подметили связь заповедей Морального кодекса строителей коммунизма с ветхозаветными заповедями Моисея, с Нагорной проповедью Христа. Лидер современных коммунистов Г. Зюганов неоднократно говорил, что первым коммунистом был Иисус Христос. Да и канонизированные герои советской литературы несли черты святости и сверхличной цели. Французский писатель Андре Жид после встречи с Н. Островским сказал примечательную фразу о Павке Корчагине: это ваш коммунистический Иисус Христос.
Что же получается в сухом остатке? От столетия к столетию возвышенный социальный смысл библиотечной деятельности не утрачивается, а все более укрепляется. Возрастает и роль библиотекарей в духовной жизни общества. Академик Д. С. Лихачев назвал их последними святыми на Руси.
Вот и возникает вопрос после чтения статьи: может, то, чего нету, - тоже все-таки есть? Может, преставления о смысле собственной жизни не окончательно канули в Лету?
Меня пугают, - говорил Л. Н. Толстой о прозе Л. Андреева, - а мне не страшно.
Несогласие как тренд
Ключевое понятие статьи - несогласие. Несогласие - реакция библиотечных работников на синдром бесцельности. Вопрос о том, какие репрезентативные исследования подтверждают диагноз автора, остается открытым.
Хорошо. Поверим И. К. Джерелиевской на слово. Но ведь должны же быть хоть какие-то эмпирические индикаторы проявления несогласия. Сказано ведь в Священном писании: «По делам их судите о них». Увы, несогласие
в статье как вещь в себе, знак отличия, которым упиваются библиотечные работники. А ситуаций, когда им надо было думать раньше о библиотеке, а потом о себе, стоять, как говорится, насмерть, было более чем достаточно.
Дважды в истории XX в. библиотеки (как и другие социально-культурные институты) подвергались массовой ликвидации. Черную метку оставили НЭП и лихие девяностые годы. На защиту учреждений культуры никто не вышел. Н. К. Крупская, оценивая ситуацию периода НЭПа, очень точно заметила: учреждения культуры не пустили глубокие корни в народную гущу. К этому можно добавить, что и сами библиотечные работники не были скованы единой цепью с библиотекой и читателем. Они были страшно далеки от них. Данная оценка применима и к девяностым годам. Библиотечный мир безмолвствовал. Он удобно отсиживался в библиотечных креслах и рефлексировал несогласием.
Вот уж воистину: «Лишь тот достоин жизни и свободы, / Кто каждый день за них идет на бой» (И. Гёте).
Библиотечным работникам, - говорит И. К. Джерелиевская, - предписывается. А они что же: роботы - исполнители предписаний? Кстати, роботы-библиотекари уже кое -где появились. В центральной государственной детской библиотеке им. А. Гайдара роботы Чук и Гек знакомят читателей с новинками литературы, организуют викторины, проводят экскурсии по залу.
Исключения всегда были. Речь идет о тенденции. В массе своей библиотекари слишком легко позволяли манипулировать собою, разменивать активность на исполнительство. Служение Богу они заменили безоговорочным подчинением государству. В результате случилось то, что случилось. Библиотеки перекрыли (сузили) доступ читателя к определенным авторам. Наличный фонд оказался шире читательского каталога, появились спецхраны и т. д.
Режим режимом, но у библиотекаря в любой ситуации существует мягкий вариант
150
коридора возможностей. Кто, к примеру, мешает ему наполнить жизнь возвышенным смыслом даже в рамках выверенного цензурой фонда? Вот он остается один на один с читателем. Рекомендует ему что-то из золотого фонда мировой литературы, освежает ум чтеньем. Видит, как не по дням, а по часам духовно зреет его визави. А читатель, по Пушкину, может сказать благодарные слова о своем наставнике: «Он создал нас, он воспитал наш пламень, / Поставлен им краеугольный камень, / Им чистая лампада возжена».
Возжение лампады в читателе, озарение его души сродни рождению нового человека. И это дает основание библиотечному работнику чувствовать себя демиургом. Может быть, в этом и состоит смысл жизни, высшее призвание библиотекаря.
Конечно, хочется полакомиться и от той части фонда, которая закрыта для читателя. «Запретный плод вам подавай, / А без того вам рай не рай» (А. Пушкин). Но нельзя строить жизнь по принципу все или ничего. Только несогласие.
Здесь, кстати, в самый раз сказать и об услуге. И. К. Джерелиевская пишет, что несогласие сотрудников государственных учреждений социальной и культурной сферы проявляется и в том, что им предписано позиционировать себя как производителя соответствующих услуг, но не как человека, приносящего благо другим людям и обществу в целом.
Вот те раз! Разве услуга, оказываемая, к примеру, нуждающимся людям, инвалидам, старикам, детям, не благо? Ответ очевиден. Да и в четырехтомном Словаре русского языка услуга определяется как деятельность, приносящая помощь, пользу другому. Суть проблемы состоит не в отрицании услуги. Здесь, как и во всем, нужно соблюдать дар богов -меру. Абсолютизация услуги, превращение ее в единственный универсальный способ взаимодействия людей - это, конечно, крайность, и как всякая крайность - беда.
А так, оказывайте услуги и не рефлексируйте.
«Бог помочь вам, друзья мои» (А. Пушкин).
Дозволенная самодеятельность
И. К. Джерелиевская считает, что в пределах советского режима существуют качественно различные этапы, определяющие характер деятельности социального института культуры. Один - государственная культурная политика, другой - феномен активности общества, состояние народного духа. Яркий пример - «оттепель». Библиотеки превратились тогда в мощные коммуникативные центры, где находила выход и реализацию самодеятельность масс. Общественная культурная жизнь вскипала читательскими конференциями и другими мероприятиями.
Все правильно, кроме главного. «Оттепель» (временная либерализация общественно-политической жизни) - продукт «революции сверху». Начало ей положено разоблачением культа личности на XX съезде КПСС. В библиотеках действительно записывались в очередь на журналы, в том числе «Новый мир». Но почему? Да потому, что в определенный момент бунт в литературе был разрешен. Хрущев, например, дал отмашку на публикацию «Одного дня Ивана Денисовича» Солженицына. Поэзия вырвалась на площади, стадионы. Появился новый жанр - стадионная поэзия. В ней ощущался примат политики над художественным началом. Власть сквозь пальцы смотрела на неслыханно дерзкие стихи Е. Евтушенко: «И я обращаюсь к правительству нашему с просьбою: / Удвоить, утроить у этой стены караул, / чтоб Сталин не встал и со Сталиным - прошлое». Или такие: «И мне не хочется, поверь, задрав штаны, / бежать вослед за этим комсомолом».
В «оттепель» возникла бардовская песня, новая для страны музыкальная культура - рок-н-ролл, ее модификация - вокально-инструментальные ансамбли (ВИА). Магнитофонные записи рок-групп распространялись среди фанатов. Это явление получило название магнитофонной революции.
СМИ осваивали доверительный тон общения. На телевидении появилась передача «Голубой огонек». Диалог пришел на смену
151
монологу. Рядовые люди стали реальными участниками культурного процесса.
Примета времени - массовые неформальные контакты, клубы. Это был массовый прорыв в свободу, опознавательный знак «оттепели».
И. К. Джерелиевская утверждает, что феномен культурной активности общества тем удивительнее, что советское политическое руководство никогда не держало в фокусе «человекоцентристский» подход.
Это не так. Лозунг партии «все для человека, все во имя человека» хорошо известен. И Моральный кодекс строителя коммунизма пронизан «человекоцентристским» подходом: человек человеку - друг, товарищ и брат.
Другой разговор, что это было «все слова, слова, слова». Но ведь и по Нагорной заповеди Христа живут далеко не все из тех, кто считает себя православным. Кстати сказать, и христианство в России - продукт своеобразной религиозной «революции сверху».
Русский гуманизм как очередной исторический курьез Следующая историческая задача общества, по И. К. Джерелиевской, - преодоление гуманитарного кризиса. Вылечить общество от всего и вся, очистить его от множества грязных ракушек, налипших на бока, способен русский гуманизм. Он принципиально отличается от западного, лежит в основании русской, а потом и советской культуры. Получается, по Маяковскому: «Время, снова ленинские лозунги развихрь».
Что же это за такое чудо-юдо русский гуманизм? Здесь И. К. Джерелиевская ссылается на С. В. Кортунова. В русском гуманизме пять ценностных блоков: небесное выше земного; духовное (идеальное) выше материального; общее (коллективное) выше личного; будущее важнее настоящего; справедливость выше закона.
Каждый блок интересно бы было прокомментировать самостоятельным сочинением. Если в двух словах - все это уже проходили.
Вот, например, блок общее (коллективное) выше личного.
Революция была сражением «Мы» против «Я», коллективного против индивидуального. Ленин разъяснял, что слово коммунист означает общий. Коммунист - это человек-мы. И поэты были в угаре. Даже Хлебников сжег свое «Я». И вместо «Я» стояло «Мы». У Маяковского «единица вздор, единица - ноль», «голос единицы тоньше писка».
Е. И. Замятин на новую концепцию откликнулся романом-предупреждением «Мы». Может быть, дальше всех пошел поэт В. Лу-говской: «Хочу позабыть свое имя и званье, / На номер, на литер, на кличку сменять».
К формированию нового «мы-человека» подключилась архитектура. В домах-коммунах, призванных формировать коммунистические отношения, предусматривалась общая кухня, туалет («На тридцать восемь комнаток всего одна уборная», - пел В. Высоцкий). Индивидуальной домашней котлете противостояло конвейерное производство пищи фабрики-кухни. Люди освобождались от индивидуальных неповторимых черт характера.
В одном из таких домов жила Ольга Берггольц. Она назвала его «слеза социализма». Специально для деятелей искусства был выделен Дом искусств. Это был Ноев ковчег, первый художественный колхоз. Ольга Форш говорила о нем: «сумасшедший корабль». С коммунальным жизнеустройством познакомился в 1920 г. Герберт Уэллс и определил его как курьезный исторический опыт.
Много лет спустя Галич подвел итог историческому курьезу: «если все шагают в ногу -мост обрушивается». Он и обрушился в 1991 г. Хотим разрушить еще один мост?
Покушение на «Я» рано или поздно должно было привести и к покушению на «Мы», на человеческий фактор. Так оно и случилось. Дело (а не люди) превыше всего. «Сегодня не личное главное, а сводки рабочего дня». Нам нужна одна победа. За ценой не постоим. В сырьевом государстве люди потихоньку превращаются в сырье. Тем важнее сохранить человека, его индивидуальное, неповторимое я.
152
Еще один блок - будущее важнее настоящего. Может быть. Но вот любопытная загадка. Именно из наступившего будущего прошлое воспринимается то золотым, то серебряным веком. Будущее оказывается всегда не тем, что рисовалось в воображении. Вот Гоголь, например, «пророчески» сказал: «Пушкин - это русский человек через двести лет». Истек обозначенный срок. И что? А. Вознесенский съязвил: «Все мы нынче Пушкины. Гоголю - привет!».
Будущее в советской культуре всегда оказывалось фабрикой снов. Вначале Ленин обещал при жизни своего поколения построить коммунизм, потом Хрущев назвал точную дату - 1980 год. Горбачев пообещал в 2000 г. каждого советского человека обеспечить квартирой. Птица счастья завтрашнего дня у И. К. Джерелиевской важнее сегодняшних птах. Ну и слава Богу. Дожить бы до понедельника.
Небесное выше земного? Пусть специалисты по небесам обетованным разбираются в этом вопросе. Но вообще-то в России, по Конституции, земное отделено от небесного, а небесное от земного. Так что непонятно, в каком пространстве сопоставлять одно с другим. Да и добровольцев ускорить переход из низкого земного в высокое небесное не так уж много набирается.
Духовное выше материального? Ну так питайтесь духовным, не опускайтесь до материального.
Концепция русского гуманизма хороша тем, что ее можно бесконечно обогащать: мама лучше папы, писатель важнее композитора, стихи интереснее прозы, сушь надежнее воды...
И еще. После русского гуманизма надо браться за прописывание блоков татарского, башкирского, якутского, черкесского гуманизмов.
Избави Бог нас от таких гуманистических инноваций.
«Наше всё» библиотеки
Читатель для библиотеки - «наше всё». Тем не менее категорическое утверждение И. К. Джерелиевской, что социально-культур-
ные практики производны от читателя, нуждается в принципиальном уточнении.
Это беда, когда библиотека механически идет за читателем и становится «производной» от него. Но и библиотекарь - поводырь читателя - тупиковый путь. В Стране Советов такое уже проходили. Библиотекарь выдавал несмышленышу-читателю «правильные» книги и проверял адекватность усвоенного.
И. К. Джерелиевская утверждает, что читательская деятельность - основной объект деятельности библиотек. Чур, чур! Не то слово сказано. Читатель для библиотеки не объект, а субъект деятельности. Не пассивный потребитель культурных ценностей, а активно творящий их в союзе с библиотекарем. И взаимоотношения библиотекаря и читателя не субъект-объектные, а субъект-субъектные.
И. К. Джерелиевская постоянно упоминает понятие социально-культурный. Так вот, основной признак социального - взаимодействие. Взаимодействие (в конкретном случае) двух активных субъектов культуры - библиотекаря и читателя. Одним словом, партнерское взаимодействие.
А вот что нужно решительно поддержать, так это постановку вопроса о новом взгляде на читателя. К сожалению, «новый взгляд» ограничивается самыми общими словами: это новый типообразующий признак в свою очередь, основная скрепа конструкции и т. д. Так «по-новому» можно глядеть на кого угодно: читателя, космонавта, слесаря.
Новый читатель совсем другой. Вот некоторые наблюдения для крайне необходимой дискуссии о нем.
Современный человек тяготеет к правде, а не правдоподобию, к проверенным фактам, а не мифологемам. Но где черпать знания о том, подсыпал ли Сальери яд в бокал Моцарту - у Пушкина или историков?
Варлам Шаламов считал, что сегодняшний читатель убеждается только документом. Роман умер. И никакая сила в мире не воскресит эту форму.
Вытеснение «литературы вымысла» «литературой факта» получило название нон-
153
фикшн. Рукописи не горят - фикшн (вымысел, художественная литература, если хотите). Рукописи еще как горят - нон-фикшн.
В жанре нон-фикшн работали А. Адамович и Д. Гранин («Блокадная книга»), А. Солженицын («Архипелаг ГУЛАГ»). Нобелевскую премию получила С. Алексиевич.
Директор издательства «Художественная литература» Г. Прухов признает, что беллетристику теснит литература факта и документа. Литературную премию «Национальный бестселлер» (2016) получил Леонид Юзефович за документальный роман «Зимняя дорога» (издательство «Художественная литература»).
Библиотекари фиксируют возрастающий спрос на книги по экономике, бизнесу, психологии, культуре. И в очередной раз перестраивают книжные полки.
Бумажные страницы все стремительнее оставляют электронный след. Появилось даже понятие электронные читатели. Вместо бумажных книг они предпочитают их электронный аналог.
Бумажная книга или электронная (ри-дер) - надуманный вопрос. Кино в свое время не вытеснило театр, телевидение - радио, пластиковая бутылка, в конечном счете, мирно сосуществует со стеклянной. Электронная книга как чай в пакетиках. Лучше бы заваривать листовой, но пакетик - быстро и удобно. В дороге удобнее пользоваться ридером, дома - бумажной книгой. Кстати сказать, пространство общественного транспорта все больше превращается в читальный зал. Появляются даже парки культуры и чтения.
Еще один аспект. В Интернете живет целая страна самодеятельных художников слова, электронных авторов. Виртуальное пространство - мир их публикаций, их печатный станок.
«Проза.ру» - крупнейший российский сервер современной прозы. На нем на сегодняшний день 190 тысяч авторов «опубликовали» свои 4 миллиона произведений. На «Стихи.ру» - 560 тысяч поэтов «издали» 24,5 миллиона своих текстов. В одну и ту же секунду на этом портале общаются свыше по-
лутора тысяч авторов, обсуждая свои и чужие произведения.
«Мы ленивы и нелюбопытны» (Пушкин). «Электронная литература» - самодостаточная культура. С «электронными авторами» библиотеке надо учиться работать. А это «езда в незнаемое» (Маяковский).
Для библиотеки главное, чтобы читатель не превратился в листателя книг.
Критерий здесь один. Книга выстраивает читателя изнутри. Читатель под влиянием книги изменяется. Гомер воспитал читающую Грецию. «Один день Ивана Денисовича» Солженицына изменил сознание общества.
И. Бродский поэтому говорил, что политиков надо выбирать не по политическим программам, а по читательскому опыту.
Книга учит читателя понимать другого человека, уметь правильно говорить, выражать свои мысли.
Чтение книг - своеобразная тренировка мозга. При поступлении новой информации формируются новые связи между зонами мозга, отвечающими за память. Тренированный мозг положительно влияет на весь организм. Есть уже много исследований, доказывающих, что чтение продлевает жизнь. В некоторых клиниках введен новый метод лечения - библиотерапия.
Когда А. Вознесенский заболел, академик Д. С. Лихачев посоветовал поэту читать «Слово о полку Игореве».
Круг чтения незримо отражается на облике человека, подпитывает или блокирует его мысленного волка (темная сторона души). Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты.
«Вербальная» библиотека
Образ будущей библиотеки, по И. К. Дже-релиевской, представляет собой смысловую интеграцию существующих до сих пор отдельно элементов проектируемой конструкции (так можно сказать и о космической ракете, и о детской игрушке - везде интеграция элементов конструкции).
Далее автор признается, что ее рассуждения осуществлены на методологическом уровне. Их реальное воплощение связано с комплексом
154
работ научно-исследовательского, научно-методического, организационного характера. У каждого элемента с десяток соэлементов. В общем, конца и края не видно. Куда ни кинь, везде клин.
Но дело не только в методологическом уровне. Вот И. К. Джерелиевская анализирует концепцию развития одного из регионов и высказывает недовольство, что сеть публичных библиотек называется в документе корпорацией вместо централизованной библиотечной системы. Но в своей концепции она буквально поет осанну корпоративной культуре. Корпоративная культура имеет и аксиологические, и нормативные аспекты, определяет «правильные» и «неправильные» действия, изменения в поведении и все-все-все. Забавно, что, критикуя проект региона за перенасыщение английскими словами, латиницей, она тут же говорит, что в глоссарии документа некоторые понятия отсутствуют.
Наконец, сенсационное ноу-хау. Библиотека должна быть хранителем не столько печатных документов (книг, журналов, газет) и электронных ресурсов, сколько вербальных текстов. «Гм! Гм! Читатель благородный...» Вербальный - это устный, словесный, речевой или что-то не так? Библиотека - хранительница не книг, а устного слова?
И далее совсем интересно. Социальная миссия библиотеки, - утверждает И. К. Дже-релиевская, - может быть сформулирована как помощь в осмыслении вербальных текстов, т. е. в извлечении и понимании ценностей и смыслов, заключенных в этих текстах, в процессе чтения.
Ничего себе! Читателя вовсе не нужно обогащать документом. Библиотекарь извлечет (как он понимает) его смысл и сформирует «аксиологическое сознание». Может быть, в самый раз вернуться к добротной практике былых времен и вместо отдела истории оставить одну книгу - «История ВКП(б)»?
Библиотека или... Дом читателя?
В современной библиотеке сосуществуют, взаимодополняют друг друга и полноцен-
ное хранилище бумажных книг, и электронные версии книг, и креативное пространство.
Книжной культуре в середине этого столетия исполнится 600 лет. Немецкий изобретатель Иоганн Гутенберг (1399-1468) создал первый печатный станок. На нем 24 августа 1455 г. была отпечатана первая книга, памятник типографского искусства. Современная цивилизация - галактика Гутенберга.
С тех пор цивилизованные люди строили свой дом из книги. Книга была портретом владельца. О библиотеке Онегина Пушкин писал: «Везде Онегина душа / Себя невольно выражает / То кратким словом, то крестом, / То вопросительным крючком».
Если книга в доме - автопортрет ее владельца, то публичная библиотека - портрет общества. Оскудение страны библиотеками -грозный сигнал-предупреждение. Сегодня в самый раз во весь голос сказать: спасите наши души - спасите библиотеки.
Книжная часть библиотеки - рай для книгочея. Библиотеки изобретательно ищут и находят прорывные технологии, поддерживающие интерес к книжному фонду: например, конкурс на «топовую» литературу (самые читаемые и обсуждаемые книги), буккроссинг (полки для книгообмена, своеобразный книжный клуб, философия которого: отпустить книгу на волю), библиоквест (игра, поиск в пространстве библиотеки), библионочь.
В Петербурге, например, для удобства читателя создано единое библиотечное пространство. Единый читательский билет дает возможность в любой библиотеке и взять, и сдать любую книгу.
Библиотеки показывают пример толерантного отношения к читателю. Читателю, «забывшему» вернуть книгу в библиотеку, в определенные дни объявляется амнистия. Называется такая практика «Днем раскаяния в библиотеке». «Вернись, я все прощу».
Развитие цифровой эры, появление электронного читателя принципиально изменило и расширило традиционную библиотеку, дало ей второе дыхание. Родной сестрой ее стала электронная библиотека. Она обеспечивает
155
доступ к мировым электронным ресурсам, открывает у себя виртуальные читальные залы, подключается к Национальной электронной библиотеке. Электронная библиотека сегодня способна удовлетворить любые, самые изощренные запросы читателей.
Третья часть жизни библиотеки связана с выходом за пределы книги, с созданием креативного пространства для самореализации читателя. Оно в каждой библиотеке имеет свое индивидуальное, неповторимое лицо. Так, например, в центральной городской публичной библиотеке им. В. В. Маяковского в Санкт-Петербурге есть зона для отдыха от суеты и шума городской жизни. Есть целых одиннадцать клубов по интересам, громкая инновация последнего времени «Диалоги». Библиотека предлагает информационно-туристические услуги, бронирует издания. Есть детские уголки. Для взрослых людей - юридическая консультация, информация о медицинской помощи, Интернет, обучение компьютерной грамотности, площадка для полиглотов - курсы иностранных языков, видеопросмотры фильмов на иностранных языках, просмотр культурно-образовательных программ спутникового телевидения на 24 языках.
Для желающих музицировать библиотека приобрела два электронных пианино с наушниками и нотами и даже может предоставить инструмент в отдельном помещении.
Огромной популярностью пользуются встречи с «топовыми» личностями.
Новая точка притяжения для горожан -мультимедийный центр. Библиотека оказывает даже информационно-туристские услуги, осваивает околобиблиотечное пространство. Во дворе библиотеки устроен парк интеллектуальных развлечений.
И все - бесплатно.
Конечно, есть и платные услуги: компьютерный набор текста, историко-архитектурная экскурсия по зданиям библиотеки, визитные карточки, поиск и предоставление нормативно-правовой информации.
Короче говоря, не библиотека, а полигон для инноваций.
Неоднократно уже звучали из самых авторитетных источников, включая министра культуры, предложения о более точном названии современной библиотеки: информационно-образовательный центр, мультимедийный центр, досугово-образовательный центр, муль-титека, медиатека...
А, может быть, назвать современную библиотеку Домом читателя?
В нем будет все, как когда-то в Народном доме графини Паниной: библиотека, великолепный театр, планетарий, лекторий, бесплатные столовые, десятки клубов.
И они будут воспитывать умственных аристократов.
Возрождение России начнется с возрождения библиотек
Практика сегодня сплошь и рядом опережает теорию. На библиотечных факультетах вузов культуры готовят библиотечных работников и повышают их квалификацию с ориентацией на библиотеку, которая хранит, обрабатывает книги и предоставляет их читателю во временное пользование. Но она стала другой. И специалисту с узким библиотечным образованием уже не справиться с ее новой реальностью. В некоторых библиотеках появилась должность социальный модератор, но ни один из вузов не обучает специалистов данного направления.
Министерство культуры подготовило проект приказа «Об утверждении порядка проведения периодической аттестации работников библиотек в Российской Федерации». В пояснительной записке к этому документу сказано, что возникло резкое несоответствие уровня персонала уровню задач современной библиотеки. Это создает напряжение в отрасли, погружает ее в состояние кризиса. По замыслу Министерства культуры результаты аттестации станут основой для изменения системы образования в России.
Вместе с тем возникает много вопросов. Ну да, аттестация зафиксирует уязвимость сложившейся системы образования, профнепригодность какой-то части дипломированных специалистов. Что дальше? Где взять педаго-
156
гов, отвечающих за уровень профессиональной подготовки?
Библиотека им. В. В. Маяковского в Санкт-Петербурге, не дожидаясь указаний сверху, по собственной инициативе создала не просто библиотеку, а институт повышения квалификации. На трех уровнях: всероссийском, общегородском и внутрибиблиотечном библиотека стремится обеспечить переподготовку специалистов в соответствии с технологическими и информационными вызовами времени.
Но и в этом варианте есть известная доля риска.
Выход один: соединить теорию с практикой, вуз с библиотекой. Лучших практиков-библиотекарей активнее привлекать к преподаванию, включать в государственные экзаменационные комиссии, а даже самым квалифицированным педагогам периодически проходить стажировки в библиотеке.
Читатели не должны быть больше «малым» народом. Люди перестают мыслить, когда перестают читать. Обществу нужны мыслящие люди. Ему предстоит жить в инновационной экономике. Поэтому возрождение России начнется с культа книги и библиотеки.
Уважаемые читатели и авторы!
«Вестник ЧГАКИ» представлен в открытом доступе в Научной электронной библиотеке eLIBRARY.ru
Десятка научных журналов (тематика «Искусство. Искусствоведение»)
Сравнение показателей журналов по показателю «Рейтинг SCIENCE INDEX» за 2014 год *
Название журнала
Показатель
1 Музыкальная академия 0,295
Вестник Челябинской
2 государственной академии 0,263 культуры и искусств
3 Культура и цивилизация 0,232
4 Научный вестник Московской 0,171 консерватории
5 Вестник Московского 0,143 государственного университета культуры и искусств
6 Проблемы музыкальной науки 0,142
7 Искусство и образование 0,118
Вестник Томского
8 государственного университета. 0 112 Культурология и
искусствоведение
9 Вестник Санкт-Петербургского °ДП университета. Серия 15
10 Музыковедение 0,106
*По данным НЭБ eLIBRARY.ru (07.10.2016)
157
