CC BY
42
УДК 802/809.1
Ю.Ю. Фотинова
ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКОВОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА ПРОСТРАНСТВО
В РАННЕЙ ПРОЗЕ Е.И. ЗАМЯТИНА
В статье рассматривается языковая репрезентация концепта ПРОСТРАНСТВО в творчестве Е.И. Замятина, выявляются ее особенности, характерные для замятинского текста. Также выделяются составляющие пространственной картины, созданной автором в ранних произведениях.
Ключевые слова: пространство, концепт, репрезентации, замкнутое пространство, открытое пространство.
К числу ключевых проблем любой науки, которые занимают важнейшее место в ее концептуальной системе, можно отнести вопросы, связанные с определением сущности категорий и ка-тегоризационных процессов, выявлением принципов формирования категорий, их структуры, содержания. Как справедливо отмечает Н.Н. Болдырев, особую значимость эти проблемы приобретают в лингвистике в силу многофункциональности ее объекта, а именно: способности языка выступать в качестве объекта исследования и в то же время - средства концептуализации и категоризации любых других объектов, в том числе собственно языковых единиц и явлений [Болдырев 2005: 16].
При получении знаний в процессе мыслительной деятельности человек оперирует концептами как образцами «той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека» и опирается на них как на «глобальные единицы структурированного знания» [Кубрякова 1996: 90]. Как подчеркивает Е.С. Кубрякова, концепты, будучи идеальными, абстрактными смыслами, «отражают содержание опыта и знания, содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания в виде неких «квантов» знания» [Кубрякова 1996: 90].
Важность когнитивного подхода, позволяющего найти объяснение большинства явлений языка, отчетливо осознается многими авторитетными учеными. Целесообразность обращения для этого к возможностям когнитивной науки, по мнению Е.В. Алтабаевой, продиктована общим ходом развития современной научной мысли и представляется особенно значимой в свете возрастающей ценности объяснения наблюдаемых феноменов относительно традиционного описания их и соответствующих им языковых структур и процессов [Алтабаева 2002: 15].
Е.С. Кубрякова утверждает, что современные работы полны данных о том, как поняты, как
увидены и как представлены в языке те или иные фрагменты мира «в зеркале языка»: когнитивный подход принес с собой интересные результаты исследований по концептуализации и категоризации окружающей нас действительности [Кубрякова 2005: 95].
Предположим, что в сознании индивидуума существуют и определенные мыслительные области, особые ментальные пространства, отвечающие за сферу восприятия пространства личностью, и специальная концептуальная структура хранения и использования этих знаний об окружающем мире.
Безусловно, подобные ментальные пространства существуют и у писателей. Причем у каждого автора оно свое, сугубо индивидуальное. Выявить некоторые особенности восприятия мира отдельным писателем позволяет изучение концептов в его художественных произведениях.
Феномен Е.И. Замятина, как отмечает Е.В. Алтабаева, несмотря на многочисленные исследования, - еще далеко не прочитанная книга. «И если отечественное и зарубежное литературоведение уже накопило достаточный опыт исследования этого уникального явления, то язык и стиль произведений Замятина, пока остается «терра инкогнита», он ждет, очень ждет своего исследователя» [Алтабаева 2009: 505].
Понятие «замятинский текст» только вводится в современную науку. Его выделение важно, значимо, так как дает новые возможности изучения литературных произведений, воплощения в них русского языкового сознания. Вслед за Е.В. Алтабаевой мы говорим о бытие замятинско-го текста как самостоятельного объекта научного исследования. Естественно предположить, что содержательная сторона его свойств как лингво-культурного, художественного и языкового феномена не столько отражает поэтическую установку автора, сколько является прямым следствием его мироощущения, миропонимания, «миро-
чувствия». Реализация этой содержательной стороны в произведении формирует собственно читательское восприятие замятинского текста, во-первых, и воплощает индивидуально-авторскую картину мира, во-вторых. В числе определяющих черт замятинского текста значимое место занимает особый хронотоп, позволяющий говорить об авторском пространственно-временном континууме [Алтабаева 2009: 506].
Мы обратились к малоизученному в когнитивно-дискурсивном аспекте творчеству мастера прозы Е.И. Замятина с целью выделить особенности языковой репрезентации концепта ПРОСТРАНСТВО в его творчестве.
Наши наблюдения показали, что в текстах Е.И. Замятина наиболее частотным вербализато-ром концепта ПРОСТРАНСТВО (в рассмотренных нами произведениях более 150 употреблений) является лексема «дом».
Значение этой лексемы находим в Словаре русского языка С.И. Ожегова:
ДОМ - 1. Жилое здание, а также (собир.) люди, живущие в нем. Пр.: Каменный дом. Сбежался весь дом.
2. Квартира, а также семья, люди, живущие вместе, их хозяйство. Пр.: На дому (у себя дома). Прислать на дом. Мы знакомы домами.
3. Учреждение, заведение, обслуживающее какие-либо нужды. Пр.: Торговый дом. Детский дом отдыха.
4. Династия, род (устар.). Дом Романовых [Ожегов 1953: 148].
В произведениях Е.И. Замятина нами выявлено только первое значение лексемы:
А Петр Петрович Сеню до дома довел, раздел, уложил, за нашатырным спиртом сбегал. Вот откуда их дружба пошла («Непутевый») (здесь и далее цит. издание: [Замятин 1990]).
Неясно и нежно зовет мальчика ночь. Выходит из дому, - там зажгли уж огни. Вдыхает отраву апрельских рос. Минутку стоит так, пьянея («Апрель»).
Пустые, покинутые дома. Издали - гул и треск («Три дня»).
Слово «дом» репрезентирует пространство, которое оказывается наиболее близко героям. Вышеназванная лексема аккумулирует информацию о пространстве, в котором персонажи ощущают себя комфортно, и поэтому им очень дорожат. Представленная единица передает один из концептуальных признаков пространства - быть «своим» или «чужим». С домом связаны самые
приятные воспоминания, здесь полностью раскрываются мысли и чувства.
Тут только викарий Дьюли очнулся, ответил себе: мой дом, схватился за квадратные башмаки и стал помогать пронести раненого -мимо двери («Островитяне»).
Еле-еле стряхнул с себя все это Андрей Иваныч. Стряхнул и пошел снова сонный, заколдованный, поплыл в голубом, под ногами не было земли, неизвестно на чем стояли заборы, деревья, дома. И удивительно, что дома такие же как в Тамбове - с дверями, трубами, окнами... («На куличках»).
И стало от смеха нестерпимо: было согнуто в одну сторону - смех перегнул насильно в другую - и хрустнуло. Почуял землемер: будет смеяться все пуще, махнул рукой - и побежал в дом. («Землемер»).
Характерные для наречных форм, которые в исследуемых текстах встречаются более 100 раз, значения в лексикографических источниках мы находим следующие:
Дома, нареч. - на своей квартире, у себя в доме. Пр. Сидеть дома.
Домой, нареч. - в свой дом, к себе на квартиру. Пр.: Идти домой [Ожегов 1953: 148].
В ранней прозе Е.И. Замятина лексемы «дома», «домой» репрезентируют пространство, близкое героям, наиболее важное для обретения ими душевного равновесия. Например:
- Ну вот, Федор, стал и ты дома сидеть, слава Богу («Африка»).
Вечера князь просиживал дома, а за полночь - шел гулять («Алатырь»).
Одно только спасенье было: придя домой -выпить рюмку баклановки («Алатырь»).
На четвертый день - протопоп кончил ходить по приходу. Изусталый вернулся домой («Алатырь»).
- А ведь и нам бы пора домой, на пароход, -сказал я Григорию Васильичу. - А то позже не пройдем («Три дня»).
В редких случаях репрезентация «дом» заменяется гипонимами: «усадьба», «изба», «квартира», «пещера», «комната», «закута», «каюта» (около 40 примеров):
У бобыля в избе - откуда порядку быть? («Африка»).
Пока буфетчик наливал, землемер подошел к окну - взглянуть в последний раз в ту сторону, где была усадьба Елизаветы Петровны. Он увидел: в черном небе вырезаны были огромные,
красные, качающиеся ворота - горела усадьба
(«Землемер»).
«...И она не знает, пропало теперь дело». Пошел Тихмень в свою комнату («На куличках»).
Показал Федор Волков господам приезжим отводную квартиру: держал нынче квартиру Пимен, двоеданского начетчика племяш («Африка»).
Ледники, мамонты, пустыни. Ночные, черные, чем-то похожие на дома, скалы; в скалах пещеры («Пещера»).
Бывали дни - целый день лежал Барыба в закуте своей, ничком на соломе («Уездное»).
Мы спускаемся спать в каюты. Ночь наивная, тихая, обыкновенная, еще не подозревающая, что в ее темную глубину уже брошена искра, что она вот-вот заполыхает... («Три дня»).
Нами установлено, что в текстах Е.И. Замятина названия комнат в доме также несут информацию о месте протекания событий (более 60 примеров):
Наутро мутное все, сбежал бы на край света. Запрется Барыба в зальце, и мыкается, и мыкается, как в клетке («Уездное»).
Между скал, где века назад был Петербург, ночами бродил серохоботый мамонт. И завернутые в шкуры, в пальто, в одеяла, в лохмотья пещерные люди отступали ли из пещеры в пещеру. На Покров Мартин Мартинович и Маша заколотили кабинет; на Казанскую выбрались в спальню. Дальше отступать было некуда; тут надо было выдержать осаду - или умереть («Пещера»).
Активно употребляет Е.И. Замятин и такие репрезентанты как «кабинет», «столовая», «гостиная», «прихожая», «кухня», «сени», «светелка», а также «библиотека». Все они актуализируют второй концептуальный признак пространства - замкнутость.
Репрезентацией ограниченного, замкнутого пространства в текстах писателя могут служить и также вводимые автором в произведения указания на положение относительно отдельных предметов из обстановки жилого помещения, его небольших частей. Например:
Забиться бы куда-нибудь, залезть в какую-нибудь щель тараканом... («Уездное») Или Каждый день после обеда садились они на диван, именуемый Черное Море. («Алатырь»). Встречаются в текстах и такие пространственные характеристики, как перед зеркалом, у рояля, в углу, в дверной щели и другие.
Таким образом, ядром концепта ПРОСТРАНСТВО, так же, как и близкого по значению рассмотренного Ю.С. Степановым концепта
МИР [Степанов 2001: 92], оказывается все же лексема, содержащая информацию о «своем пространстве», отгороженном от внешнего мира (дом), и лишь потом другие лексемы, представляющие «широкий мир» за пределами нашего дома.
У Е.И. Замятина мы наблюдаем такое явление, как расширение пространства. Расширение пространственной картины связано - в прямом смысле слова - с выходом за пределы «своего» мира, дома, где живут главные герои. У концепта ПРОСТРАНСТВО мы выявляем третий концептуальный признак - открытость. По исконно русской традиции возле жилища находится просторный двор:
Бывали дни - целый день Барыба мотался по двору балкашинскому, искал людей, людского чего-нибудь («Уездное»). Или Никого на дворе. В потухающее небо врезана черная, голая ветка. И такая печаль от ветки этой, что хочется Насте... («Апрель»).
Большую свободу действий предоставляет улица. С появлением в текстах Е.И. Замятина этого пространственного вербализатора картина получает дальнейшее расширение:
На улице солнце. Дорога просохла. Вьется апрельская легкая пыль. И так сладко-больно глядеть на первую пыль, что может даже слеза застить глаз. А может, и так это - облако мимо летит, и никакой нет слезы, что, правда, за глупости такие! («Апрель»).
Шум улиц легко бежит к нам по воде. Золотеет над городом облако пыли. Вспыхнули красным верхушки наших мачт, стекла в иллюминаторах («Три дня»).
Со странствиями и путешествиями персонажей связано возникновение в произведениях Е. И. Замятина и в судьбах героев противоположных по духу и настроению мест пребывания: гимназия, палата, участок, поле, Стрелецкая слобода, Настасьинский переулок. С каждым из них у действующих лиц ассоциируется своя информация: любимое место, незнакомое, манящее или таинственное, место для получения знаний.
Среди обозначенных писателем заведений, большее число раз (более 10 употреблений) упоминаются трактир (пивнушка). Например:
К семи часам, как уговор был, пришел Ба-рыба в чуриловский трактир. Ну и место же веселое, о Господи! Шум, гам, огни. Половые белые шмыгают, голоса пьяные мелькают спицами в колесе («Уездное»). Или: Зашли в трактир «Муравей» на Солянке. Петр Петрович - что ж, Петр Петрович - все в меру, а Сеня так вспрыс-
нул, что опять в участок чуть не вернулся. Уж городовой к нему подошел («Непутевый»).
Нами отмечена динамика пространственной картины в произведениях Е.И. Замятина. Пространство изменяется вместе с переменой восприятия героями окружающего мира. Здесь мы, вслед за Е.С. Кубряковой, задаемся вопросом о том, «с помощью каких языковых форм могут быть репрезентированы те или иные форматы знания» [Куб-рякова 2009: 5]. Знания персонажей об окружающем пространстве не ограничиваются информацией об увеселительных учреждениях. Воспринимают герои и божественное начало мира. В текстах мы находим номинации религиозных объектов: монастырь, церковь, собор.
Веселый прибежал в монастырь Барыба: ушел теперь от собак балкашинских («Уездное»).
Бродили они вдвоем по церквам, по московским закоулкам. Пыль поднимали у старьевщиков -нет-нет, да, глядишь, и откопают какую-нибудь диковину. В ковровых санях, на тройке с колокольцами - ездили на Воробьевы горы («Непутевый»).
В соборе свет, свечи у всех. Протопоп вычитывает Страсти не спеша, истово («Алатырь»).
Наиболее ярко расширение пространства наблюдаем в следующих примерах:
Барыба даже и рад был, что исправник уехал на убийство: походить бы еще по солнцу в новом кителе, и чтобы все козыряли. «Эх, хорошо жить на свете!...» («Уездное»).
Главное - все сначала начать, все старое -к черту, закатиться куда-нибудь на край света («На куличках»).
Герои произведений Е.И. Замятина чувствуют себя абсолютно свободными. Пространство репрезентируется как максимально открытое:
Проглянуло солнце, сгинул туман проклятый - и уж мил Андрею Иванычу весь мир («На куличках»).
Для Андрея Иваныча она была доброй: весь мир был добрый («На куличках»).
И тогда - любовь самая настоящая, и какую-то книгу написать и одолеть весь мир («На куличках»).
В ее синих, глубочайших глазах - пленен весь мир. И равно всем миром владеет язык эсперанто («Алатырь»).
Костю вдруг осенило: князь мира сего, вот оно что ведь. И язык его этот самый... Всех погубил, всех опутал - князь мира («Алатырь»).
«Да что - всем миром всей вселенной. На Венере какой-нибудь, венерические тамошние
жители - тоже поди, эсперанто знают. А как же? Обязательно знают» («Алатырь»).
В числе пространственных репрезентантов, выделенных нами в текстах Е.И. Замятина, присутствует и лексема «мир». Как пишет Ю.С. Степанов, с точки зрения семантики, в современном русском языке - два слова мир, считающихся омонимами: 1) мир - вселенная, система мироздания как целое; 2) мир - согласные отношения, спокойствие, отсутствие войны, ссоры [Степанов 2001: 86]. Нам интересно употребление лексемы «мир» в первом значении. В ранней прозе Е.И. Замятина мир вербализирует макропространство, которое в жизни героев не играет особой роли, лишь изредка манит своей неизведанностью, загадочностью.
Но подобные примеры в ранних произведениях Е.И. Замятина встречаются редко (в исследуемых текстах всего 14 употреблений). Вследствие чего можно сделать вывод, что вербализаторы незамкнутого пространства находятся в периферийной зоне изучаемого нами концепта ПРОСТРАНСТВО. Особенностью репрезентации пространственной картины в текстах Е.И. Замятина с уверенностью можно назвать и отсутствие лексемы «пространство».
Проведя концептуальный анализ пространственной картины в ранней прозе Е.И. Замятина, мы установили, что одной из авторских ее особенностей является динамичность, ведь пространство изменяется практически в каждом произведении на протяжении всего повествования. Близкое героям пространство, свое, противопоставлено чужому, которое персонажи стараются быстрее покинуть («Уездное», «Апрель», «Три дня»). Во всех рассмотренных произведениях противопоставлено пространство открытое и замкнутое. Специфические черты структурирования концепта ПРОСТРАНСТВО заключаются во вхождении в ядро концепта лексемы, содержащей представление о «своем пространстве», замкнутом, отгороженном от внешнего мира - лексемы «дом». Вне всяких сомнений, пространство играет огромную роль в каждом из произведений Е.И. Замятина. Исследование языковых репрезентантов пространственной картины в текстах писателя способствует не только более глубокому осмыслению замятинского текста, но и дальнейшему развитию такого важного направления в когнитивной лингвистике, как изучение фундаментальных концептов языкового сознания нации.
Список литературы
Алтабаева Е.В. Замятинский текст: язык и концептосфера (к методологии исследования) / Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. Творческие индивидуальности: материалы Междунар. конгресса литературоведов. К 125-летию Е.И. Замятина. 5-8 октября 2009 г. / отв. ред. Л.В. Полякова. Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. С. 505-508.
Алтабаева Е. В. Категория оптативности в современном русском языке: монография. М.: МГОУ, 2002. 230 с.
Болдырев Н.Н. Категории как форма репрезентации знаний в языке // Концептуальное пространство языка: сб. науч. тр., посвященный юбилею проф. Н.Н. Болдырева / под ред. проф. Е.С. Кубряковой. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. С. 16-39.
Замятин Е.И. Избр. соч.: в 2 т. Т. 1. М.: Худ. лит., 1990. 527 с.
Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1996.
Кубрякова Е.С. О семиотически маркированных объектах и семантически маркированных ситуациях в языке // Концептуальное пространство языка: сб. науч. тр., посвященный юбилею проф. Н.Н. Болдырева / под ред. проф. Е.С. Кубряковой. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005.С. 95-101.
Кубрякова Е.С. В поисках сущности языка // Вопр. когнитивной лингвистики. 2009. № 1. С. 5-12.
Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. 2 изд., испр. и доп. М.: Акад. Проект, 2001. 990 с.
Yu.Yu. Fotinova
FEATURES REPRESENTATION OF THE CONCEPT LANGUAGE SPACE IN E.I. ZAMYATIN'S EARLY PROSE
The article considers language representation of the concept SPACE in E.I. Zamyatin's creative prose, its features, characteristic of Zamyatin's texts come to light. The components of the spatial picture created by the author in his early texts are also hihlighted.
Key words: space, concept, representations, closed space, open space.
