Особенности употребления эмотивно окрашенных фразеологических оборотов в детской литературе Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 811.161.1

Новоселова Марина Александровне

Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова

dream_comes_true@list.ru

ОСОБЕННОСТИ УПОТРЕБЛЕНИЯ ЭМОТИВНО ОКРАШЕННЫХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ОБОРОТОВ В ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Статья посвящена изучению особенностей употребления фразеологизмов с эмотивным значением русскими и советскими писателями литературы для детей.

Ключевые слова: эмоции, эмотивность, фразеологический оборот, детское чтение.

Эмоции являются важнейшим компонентом разума, мышления, языкового сознания человека. Эмоции социологизирова-ны и психологизированы и составляют значительный фрагмент картины мира носителей любой лин-гвокультуры. При помощи категории эмотивности язык выражает психологические, эмоциональные переживания и состояния через особые единицы языка (эмотивы). В центре научных интересов лингвистов, а в особенности исследователей эмотио-логии, находятся такие проблемы, как проблема номинации эмоций средствами языка, проблема изучения текстообразующего потенциала эмоций, проблема типологии эмотивных знаков.

Когнитивные аспекты эмоций, их концептуализация, лексическая репрезентация и механизмы лингвистического описания являются предметом многих научных изысканий (В.Ю. Апресян, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Е.М. Вольф, С.Г. Воркачев, В.З. Демьянков, М. Джонсон, Н.В. Дорофеева, С.В. Ионова, Л.Н. Иорданская, З. Кёвечес, Н.А. Красавский, Г.И. Кустова, Дж. Лакофф, Е.К. Лебедева, Е.Ю. Мягкова, Д.А. Романов, Т.А. Трипольская, В.И. Шаховский, Е.В. Урысон и др.). Вместе с тем многие вопросы требуют более детального рассмотрения.

Эмоции имеют двоякий способ обнаружения. Во-первых, они проявляются в языке как эмоциональное сопровождение, эмоциональная окраска, возникающая в результате прорыва в речь говорящего его эмоционального состояния в виде эмоциональных оценок. Во-вторых, эмоции отражаются языковыми знаками как объективно существующая реальность, подобно любой другой конкретно наблюдаемой реальности (Л.Г. Бабенко, В.Г. Гак).

Попытки классификации и систематизации лексики с семантикой чувств и эмоций в русистике начинаются с работ Л.М. Васильева, Е.В. Мыльниковой, продолжаются в работах Ю.Д. Апресяна, Л.Г. Бабенко, В.И. Шаховского и авторов «Нового объяснительного словаря синонимов русского языка» (О.Ю. Богуславская, М.Я. Гловинская, Т.В. Крылова, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон) и др. В результате разных классификаций исследователи пришли к выводу, что «диффузность границ эмоций и чувств не позволяет создать их исчерпывающую классификацию и тем самым является осно-

вой для целостного представления в лингвистике в качестве формы отражения отношения человека к предметам и явлениям окружающего мира, способа оценки их личностной значимости для него» [6, с. 43].

Предполагается, что в сознании человека эмоции (эмоциональные состояния) существуют как образные представления в виде определенных когнитивных схем, репрезентирующих базовые эмоциональные ситуации. Когда человек описывает свои переживания или переживания других, образные когнитивные сценарии эмоций активизируются и реализуются в лексике и фразеологии.

В своей работе «Фразеология современного русского языка» Шанский дает следующее определение: «Фразеологический оборот- это воспроизводимая в готовом виде языковая единица, состоящая из двух или более ударных компонентов слов-ного характера, фиксированная (т.е. постоянная) по своему значению, составу и структуре» [12, с. 23]. Вслед за Шанским мы полагаем, что основным свойством фразеологического оборота является его воспроизводимость, так как «фразеологизмы не создаются в процессе общения, а воспроизводятся как готовые целостные единицы» [12, с. 34]. Так, фразеологизмы «за тридевять земель», «след простыл», «нечем крыть» и др. извлекаются из памяти целиком.

Фразеологизмы круга детского чтения характеризуются разнообразием стилей. Среди рассматриваемых фразеологических единиц нашего материала наиболее представлена в количественном отношении разговорная фразеология: кошки на сердце скребут, ерунда на постном масле, пальцы (пальчики) оближешь, впасть в отчаяние, из кожи (вон) лезть (вылезать), выйти из терпенья и др. В значительно меньшей степени представлены просторечные фразеологизмы: дать реву, давать (задавать) / дать (задать) стрекача (стречка), без задних ног, благим матом.; грубо-просторечные: белены объесться, выжить из ума (из ума выжить), во всю глотку, черт вас подери, пропадите вы пропадом, с катушек скатиться и др. Эмоционально-экспрессивная характеристика фразеологизмов тесно связана с их отнесенностью к определенному функциональному стилю. Наиболее представлены в количественном отношении фразеологизмы негативной окраски - неодобритель-

182

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2014

© Новоселова М.А., 2014

Особенности употребления эмотивно окрашенных фразеологических оборотов в детской литературе

ные: морочить голову, задирать нос, плевать на всех и др.; ироничные: мух считать, зевать по сторонам, остаться в дураках, исходить слюной и др.

Выражая свое состояние посредством фразеологических единиц, человек соотносит фразеологический образ с каким-либо явлением окружающей действительности. Обычно эта реалия хорошо известна каждому носителю языка. Так возникают когнитивные модели, построенные на уподоблении чувств различным явлениям природы, живым существам, стихиям. Состояние человека, вызванное какой-либо неожиданностью, отождествляется с таким явлением природы, которое возникает внезапно либо характеризуется скоростью, силой, энергией. Например, фразеологизм «каким ветром занесло» выражает удивление по поводу неожиданного появления кого-либо. Гроза, как стихийное природное явление, ненастье, сопровождающееся дождем, громом, молнией, лежит в основе фразеологического образа единиц, обозначающих состояние гнева, раздражения, негодования: разрази (порази) тебя (его, ее, вас, их) гром (громом) -выражение возмущения, негодования, удивления.

Ассоциативное представление о холоде как факторе, соотносимом с определенным состоянием человека, также может служить образно-мотиваци-онной идеей фразеологических единиц. Так, фразеологизмы «мороз по коже дерет (подирает, продирает), бросает в дрожь» в первую очередь являются характеристикой такого состояния, когда от внезапного сильного волнения, страха ощущается озноб.

Вовлечение фразеологизмов как выразительных языковых средств в художественные тексты для детей связано с творчеством А.С.Пушкина. Он вводит фразеологизмы в прозаические и стихотворные тексты, в речь персонажей и авторскую речь. Пушкин является одним из первых русских писателей, трансформирующих фразеологические обороты или употребляющих их в необычном контексте, что способствует видоизменению, расширению значения фразеологизма. Например, в «Сказке о попе и о работнике его Балде» Пушкин структурно-семантически преобразовывает фразеологическое выражение «плясать под чью-либо дудку», заменяя один компонент на слово того же предметного круга: Держит Балда за уши одного зайку: Попляши-тка ты под нашу балалайку [9, с. 13].

В советской литературе эту традицию творческого использования богатств русской народной речи активно поддерживали М. Горький, М. Шолохов, К. Паустовский, А. Твардовский, В. Шукшин. Её продолжают В. Белов, В. Астафьев, В. Распутин.

Например: «Когда-то в наш город был сослан декабрист Фонвизин. С его жены генеральши Фонвизиной Пушкин будто бы свою Татьяну писал. Мама там десятая или двадцатая вода на киселе, но всё равно гордится своим происхождением» [3,

с. 32]. В. Астафьев структурно и семантически преобразовывает фразеологический оборот «седьмая вода на киселе», придавая фразеологизму особую прагматическую направленность.

Выразительный эффект, привносимый фразеологизмом, существенно возрастает, если автор обыгрывает буквальный смысл его компонентов, изменяет его лексический состав, включает его в новые, необычные для него сочетания. Все стилистические особенности фразеологических единиц делают их активным средством языковой выразительности.

Писатели часто творчески преобразуют фразеологические обороты, восстанавливая или усиливая в них образность, особенно при выражении иронии, юмора, придавая оборотам новое речевое содержание, сохраняющее связь с первоначальным значением.

Например:

Ты морочить мне мозги Даже думать не моги [11, с. 23].

(Л. Филатов, «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца»)

Компонент мозги - идентичный по значению с компонентом голова элемент фразеологизма. Поэтому Л.Филатов смело производит их замену, не нарушая семантики фразеологической единицы (морочить голову - сбивать с толку, намеренно вводить в заблуждение; приставать с глупыми вопросами или пустяками; обманывать, дурачить кого-либо). При этом ярче проявляется эмоционально сниженная окраска компонента фразеологизма.

Под окказиональными (индивидуально-авторскими) преобразованиями фразеологических единиц мы понимаем творческое изменение (трансформацию) семантики или структуры фразеологической единицы с определенной стилистической целью.

Типы контекстуальных трансформаций фразеологических единиц рассматриваются в работах таких ученых, как Л.К. Байрамова, Н.Л. Шадрин, А.А. Эльгаров, Е.Ф. Арсентьева, С.И. Вяльцева, Э.И. Халатникова, С.П. Волосевич, А.М. Мелеро-вич, И.Ю. Третьякова, М.А. Фокина и др.

Под трансформацией фразеологической единицы понимается необычное, лишенное автоматизма использование фразеологической единицы с изменением формы и содержания (в одном случае семантические изменения являются явными, в другом - изменение формы слегка преобразует семантику фразеологической единицы). При этом происходит приспособление фразеологизма к требованиям контекста.

Таким образом, замена или видоизменение одного или нескольких компонентов фразеологизма возникает в связи с потребностью обновить фразеологическую единицу, что заостряет внимание на уже шаблонизированном образе. Актуализация этого образа позволяет повысить экспрессивность

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2014

183

фразеологизма и добиться большего эмоционального воздействия на читателя. Часто такой образ становится частично или полностью имплицитным, но легко восстанавливается в контексте.

Исследование художественных произведений современной литературы позволяет определить основные приемы индивидуально-авторской обработки и употребления фразеологических оборотов:

1. Фразеологическая единица без трансформации лексического и грамматического состава.

ФЕ белая ворона

- Вы, Иван Петрович, простите меня, белая ворона!.. Если вы, как я уже сказал, белая ворона, то я, может быть, старый Филин, или Сыч, или даже Дятел, который на старости лет с ума спятил (С. Михалков, «Находчивые») [8, с. 8].

Оборот белая ворона чаще всего употребляется в значении метафорического фразеологизма, в данном случае следует многократное обыгрывание данной фразеологической единицы.

2. Фразеологическая единица с трансформацией грамматического состава:

* Прием сокращения компонентного состава ФЕ (эллипсис).

ФЕ яблоко (яблочко) от яблони недалеко падает

- Поразительно! - говорила бабка. - Не знать своих родных даже до второго колена! Кончится тем, что вы родителей знать не будете! Да только от яблоньки-то яблочко, от елки-то шишка (М. Ро-щин, «Бабушка и внучка») [7, с. 820].

Фразеологический оборот яблоко (яблочко) от яблони недалеко падает несет в себе неодобрительное отношение к тем людям, которые наследуют отрицательные черты, пороки своих предков. Автор сокращает фразеологический оборот, но при этом основная семантика не изменяется. Здесь, несмотря на исключение предиката в предложении, явно проступает его оценочный характер.

* Замена одного компонента фразеологизма другим, со сходным, часто синонимичным значением.

ФЕ после дождичка в четверг Опосля дождя в четверг Дам ишо медальку сверх [11, с. 43].

(Л.Филатов, «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца»)

Фразеологизм после дождичка в четверг (неизвестно когда; никогда) изменен структурно вследствие замены компонентов «после-опосля». Новый компонент несет в себе просторечный, разговорный характер, что приводит к эмотивно-оценочно-му снижению высказывания; речь персонажа отличается ярко выраженной народностью. Что касается значения новой фразеологической единицы, то оно остается тождественным исходному значению фразеологизма.

3. Фразеологическая единица с трансформацией структуры и семантики.

* Добавление к исходному составу фразеологизма новых слов.

ФЕ разбитое сердце

Тогда хозяйка, недолго думая, выставила Тоби-ка за дверь. Не могла же она держать двух животных сразу. И ее сердце в пять минут не разбилось от жалости. Не разбилось оно и в шесть минут и даже в девяносто восемь. Наверное, оно вообще никогда не разобьется [10, с. 28] (Э. Успенский, «Крокодил Гена и его друзья»).

Автор структурно-семантически преобразует фразеологизм, при этом утвердительная форма исходного фразеологизма разбитое сердце переходит в отрицательную. Многократное обыгрывание ФЕ придает ей некую ироническую направленность и ярко выраженный народный разговорный характер.

* Замена части узуального фразеологизма окказиональным фрагментом.

ФЕ работать, трудиться в поте лица Целый день генерал Ум в кулак собирал. Всё кумекал в поте лица Как избавиться от стрельца [11, с. 15].

(Л. Филатов, «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца)

В данном примере происходит замена глаголов, вследствие чего частично меняется семантика фразеологической единицы: от узуального оборота берется наиболее широкое, обобщенное значение «с большим усердием», а в окказиональной части сосредоточивается более узкое, конкретное, актуальное содержание «думал».

В результате разнообразных трансформаций, связанных со структурно-семантической актуализацией компонентов, фразеологическая единица становится органической частью текста, тесно сплетается с лексическим окружением. Однако при этом преобразованная фразеологическая единица не отрывается полностью от исходного фразеологизма, поскольку окказиональная ФЕ должна быть понята читателям-детям. Поэтому ключом к правильному восприятию и интерпретации авторской фразеологической единицы служит общеупотребительная единица.

В детской литературе широко используется народно-разговорная фразеология с эмотивным содержанием и яркой эмоциональной окраской. Многие из этих фразеологизмов редко используются в современной речи и поэтому требуют пояснения посредством синонимических замен. Это подтверждается наблюдаемыми нами многократными употреблениями фразеологических единиц в отдельных сказках, рассказах для детей разных жанров.

Библиографический список

1. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова: синергетика языка, сознания и культуры. - М.: Академия, 2002. - 392 с.

184

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2014

Метафоры в миграционном дискурсе Германии..,

2. Алефиренко Н.Ф. Проблемы вербализации концепта: теоретическое исследование. - Волгоград: Перемена, 2003. - 96 с.

3. АстафьевВ.П. Собр. соч.: в 4 т. - Т. 1. - М.: Мол. гвардия, 1979. - 493 с.

4. ГераскинаЛ. В стране невыученных уроков. -М.: Всесоюзное творческое объединение «Киноцентр», 1988. - 20 с.

5. Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов. - М.: Просвещение, 1978.- 159 с.

6. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. - М.: Изд-во «Языки славянской культуры», 2001. - 865 с.

7. Крючкова Н.В. Концепты возраста (на материале русского и французского языков): автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Саратов, 2003. - 258 с.

8. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. - М.: Русские словари, 1997. - 864 с.

9. Михалков С. Находчивые. - М.: Дет. лит., 1984. - 39 с.

10. Пушкин А.С. Сказка о попе и о работнике его Балде. - М.: Малыш, 1972. - 24 с.

11. Успенский Э. Крокодил Гена, Чебурашка и другие. - СПб.: Торгово-издательское товарищество «Комета», 1993. - 176 с.

12. Филатов Л.А. Про Федота-стрельца, удалого молодца. Сказка для театра (по мотивам русского фольклора). - М.: Эксмо-Пресс, 2006. - 136 с.

13. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. - М.: Высшая школа, 1985. - 160 с.

УДК 94(4)

Хохлова Ирина Викторовна

Московский городской педагогический университет irinachochlova@gmail.com

МЕТАФОРЫ В МИГРАЦИОННОМ ДИСКУРСЕ ГЕРМАНИИ (на примере сообщений о беженцах в период «Арабской весны»)

В данной статье рассматриваются особенности метафорической репрезентации иммиграционных процессов на материале немецких онлайн-изданий в период серьезных политических и социальных изменений в арабских странах, спровоцировавших приток иммигрантов на территорию Европы.

Ключевые слова: иммиграция, беженцы, медиадискурс, метафора, репрезентация иммиграции, политическая метафорика.

Миграционный дискурс, основной темой которого является сложный социальный, экономический, культурный и политический процесс иммиграции населения, без сомнения, находится на стыке с политическим дискурсом, который стал объектом пристального внимания в рамках современных лингвистических исследований.

Рассматривая миграционный дискурс как часть политического, можно полагать, что многие признаки и особенности последнего также в той или иной мере присущи первому. Не последнюю роль в формировании мнения и восприятия окружающего мира реципиента в политическом дискурсе играет метафора, которую принято рассматривать как когнитивно-дискурсивный феномен и «основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования и объяснения мира» [2].

Изучением метафоры в миграционном дискурсе на материале немецких текстов занималась немецкая исследовательница Карин Беке еще в конце 90-х годов прошлого века. Она достаточно подробно рассмотрела особенности метафорической репрезентации миграционных процессов в дискурсе печатных СМИ [4]. В 2002 году О. Санта Ана [7, с. 215-326] рассмотрела метафорические особенности репрезентации иммиграции на материале

американской прессы и выделила три группы метафор: окказиональные, вторичные и доминантные, которые также упоминают Э.В. Будаев и А.П. Чу-динов в своей обзорной статье «Когнитивно-дискурсивный анализ метафоры в политической ком-муникации»[1].

Полагая, вслед за А.П. Чудиновым, что активное использование метафор, называемое периодами «метафорических бурь», является следствием различного рода политических изменений и некой нестабильности в мировой политике [3, с. 137], интересным представляется рассмотрение миграционного дискурса в период революций в арабских государствах, повлекших за собой эмиграцию населения в европейские страны. События ранней весны 2011 года, вошедшие в историю как «Арабская весна», потрясли все мировое общество и стали одной из самых актуальных и популярных тем в СМИ Германии, акцент в которых делался не столько на смене политической власти в странах Ближнего Востока и Северной Африки, сколько на последствиях, спровоцировавших массовую миграцию из этих государств на территорию Европейского Союза. Несмотря на то что основное количество иммигрантов прибывало в это время на территорию Италии, процесс этот затронул все европейские страны, члены ЕС, которые были вовлече-

© Хохлова И.В., 2014

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2014

185