CC BY
59
на вокзале? Она нужна лишь там, где необходимо уничтожить следы преступлений. Кроме того, такая деталь, как дым над крышей вокзала, заставляет нас вспомнить о печах, в которых сжигались заключенные лагерей.
Имя же главного героя «ein Jemand» может быть намеком на слово «ein Jude» - «еврей». Как известно, в Третьем Рейхе представители этой нации безжалостно уничтожались в фашистских лагерях.
Таким образом, предлагая вниманию читателю картину общества, в котором обычной является парадоксальная ситуация - казнь невинного человека, Г. Кунерт критикует тот социум, в котором жизнь и достоинство человека
потеряли всякую ценность. Притча как дидактический жанр, а также парадокс как художественный прием гротескно обнажают черты тоталитарного государства на примере трагедии одного маленького человека.
Примечания
1 Здесь и далее все цитаты приводятся по: Ku-nert, G. Zentralbahnhof / Moderne Literatur verstehen. Texte und Anregungen zur Interpretation deutschsprachiger Literatur seit 1945 // Bearbeiter: A. Beuers, S. Schneider. Max Hueber Verlag Lensing GmbH, 1994. S. 101.
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 7 (336). Филология. Искусствоведение. Вып. 89. С. 68-72.
А. А. Савченко
ИДИОСТИЛЕВАЯ СПЕЦИФИКА ФРАЗЕОСЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ «РАДОСТЬ» В ПРОЗЕ В. В. НАБОКОВА
Рассматриваются особенности функционирования фразеологических единиц, формирующих фразеосемантическое поле «Радость» в прозе В. В. Набокова. Особое внимание уделяется индивидуально-авторским трансформациям фразеологизмов, к числу которых относятся двойная актуализация значений фразеологических единиц, замена одного из компонентов, нарушение привычных синтагматических связей, создание метафор на базе фразеологических единиц.
Ключевые слова: идиостиль, фразеосемантическое поле, макрополе «Радость», эмотивная фразеологическая единица, эмотивность, индивидуально-авторские трансформации.
Эмоции как чувства человека, имеющие ярко выраженную субъективную окраску и охватывающие все виды переживаний, находят вербальное отражение в языке художественных произведений. Эмоциональность текста репрезентируется всей совокупностью языковых средств, использованных в нем и составляющих его эмотивное поле. В этом смысле эмотивное фразеосемантическое поле является компонентом эмотивного поля данного художественного текста.
В произведениях В. В. Набокова фразеологические единицы (далее - ФЕ), выражающие эмоциональное отношение и состояние, органично вплетены в ткань повествования, реализуя свои текстообразующие функции, вместе с другими языковыми средствами создавая неповторимый стиль автора «Лолиты» и «Других берегов». Фразеологизмы играют большую роль в экспли-
кации авторских интенций благодаря наличию коннотативно-оценочных сем в структуре своего значения. Они в большей степени, чем слова, отражают специфику индивидуально-авторского стиля. Выбор того или иного фразеологизма свидетельствует о предпочтениях автора и его системе жизненных смыслов.
Анализ приемов использования ФЕ позволяет нам внести свой вклад в изучение творчества В. В. Набокова, одного из самых интересных писателей русского зарубежья, которого отличает «феноменальная стилистическая виртуозность», «в смелом сверкании его фраз никакое слово не случайно», «книги его кажутся написанными одним дыханием» [21. С. 93-94].
В настоящей статье мы рассмотрим иди-остилевые особенности функционирования эмотивных ФЕ, входящих в состав макрополя «Радость», в произведениях В. В. Набокова.
Спектр ощущений радости достаточно широк. Р. И. Яранцев выделяет среди них восхищение, восторг, радость, счастье [22. С. 21-26]. На наш взгляд, к данному макрополю следует отнести также устойчивые обороты, обозначающие удовлетворение «чувство удовольствия, испытываемое тем, чьи стремления, желания, потребности удовлетворены» [16. Т. 4. С. 469], и удовольствие «чувство радости, довольства от приятных ощущений, переживаний) [16. Т. 4. С. 469]. По данным психологов, «радость выражается улыбкой и смехом, эти проявления легко расшифровываются и почти всегда свидетельствуют об эмоции радости» [2. С. 150]. Это обстоятельство позволяет нам включить в макрополе «Радость» фразеологизмы, характеризующие смех и улыбку. Таким образом, в данном макрополе вычленяются шесть микрополей: «Удовлетворение - удовольствие», «Восхищение», «Восторг», «Радость», «Счастье», «Смех».
Ядро микрополя «Удовольствие» составляют фразеологизмы, находящиеся в приватив-ной оппозиции: испытывать удовольствие - доставлять удовольствие [17. Т. 2. С. 578]. Антонимическим фразеологизмом является портить удовольствие. Динамику переживания эмоции удовлетворения/ удовольствия передает фразеологизм отвести душу «найти для себя утешение» [17. Т. 1 С. 749].
Радость легко распознаваема. К. Г. Ланге, один из крупных специалистов по изучению эмоций, привел описание физиологических и поведенческих характеристик радости. Она сопровождается возбуждением двигательных центров, приводящим к разряду моторного возбуждения (жестикуляция, подпрыгивания, хлопанье в ладоши). Наиболее типичный жест, являющийся внешним выражением удовольствия, удовлетворения, выражается фразеологизмом потирать руки [17. Т. 2. С. 92]: «И, с ненавистью посмотрев на столик, где были расставлены фигуры, и на широкоплечего Турати, который потирал руки и, как бас перед выступлением, густо прочищал голос, она быстро вышла из кафе» («Защита Лужина») [7. С. 281].
Стоит отметить, что указание на внешние проявления эмоций героев - характерный прием для В. В. Набокова. Наше наблюдение о том, что писатель предпочитает зрительный образ эмоционального состояния героев описанию их внутренних переживаний подтверждается и данными литературоведческого исследования. Так, Г. Хасин пишет, что «персо-
нажи Набокова остаются с нами как простые субстанции Лейбница, уникальные и неразрушимые», им «отказано в доступе к внутренним состояниям друг друга, и они, касаясь лишь поверхностями, движутся по заранее определенным траекториям, обеспечивая необходимое развитие переплетающихся сюжетных линий» [18. С. 40-41].
Динамику переживания передает фразеологизм воспрянуть духом «преодолев уныние, обрести хорошее настроение» [17. Т. 1. С. 174]: «Однако мои ученые читатели, может быть, воспрянут духом, когда я объясню им...» («Лолита») [10. С. 352].
Периферию микрополя составляют фразеологизмы греть сердце [17. Т. 1. С. 285], (прийтись) по сердцу [17. Т. 1. С. 330], где сема удовольствия является узуальной; устойчивое сочетание привести в ...состояние духа, где значение оборота полностью определяется смыслом атрибутивного компонента; оборот чувствовать себя как дома, реализующий в контексте потенциальную сему «удовольствие»: «Масонские ложи, клубы самоубийц, мессы демонопоклонников и особенно агенты, присланные «оттуда». для слежки за русским человечком за границей, превращали Берлин для Вайнштока в город чудес, среди которых он чувствовал себя как дома» («Соглядатай») [14. С. 317].
К данному микрополю относится междометный фразеологизм слава Богу!, выражающий «удовлетворение, удовольствие субъекта в связи с каким-либо событием» [17. Т. 2. С. 358]: «Я достаточно богат, слава Богу, чтобы тебя обеспечить, - я себе делаю из этого долг и счастье, - но с твоей стороны было бы безумием не работать» («Подвиг») [12. С. 245].
Как известно, люди разных психосоматических типов переживают радость по-своему. Так, люди несчастные или оказавшиеся в сложной ситуации, ощущают чувство облегчения как передышку от тревог и волнений. Это состояние отражают фразеологизмы, включенные в градуальную оппозицию: гора с плеч -легко (ясно, спокойно, уютно, светло, хорошо) на душе/ сердце - с легким сердцем: «Арестант номер девятый гулять не любил, однако, <...> выходил ежедневно, соображая, <.> что в это время камера обыскивается, следовательно, отказ от прогулки внушил бы администрации подозрение, что он у себя что-то прячет; когда же убедился, что это не так <...>, то с легким сердцем засел за писание» «Дар» [5. С. 199].
Радость как чувство психологического комфорта и благополучия объединяет в своем микрополе несколько устойчивых оборотов. Его ядро составляют номинации делить радость [17. Т. 1. С. 318], душа/ сердце радуется (поет, кипит, гремит и переливается), глаза радуются: «Будила нас по случаю праздника сама мать и, деля радость не только с детьми, но и с памятью собственного детства, наслаждалась нашими восторгами» («Другие берега») [6. С. 376].
Периферия микрополя представлена единицами, характеризующимися диффузностью семантики, которые в зависимости от контекста конкретизируют обозначаемую эмоцию: сердце сжимается, разрывается (от радости, горя, тревоги) и вне себя, сам не свой (отрадости, печали, страха). Как правило, автор поддерживает с помощью микроконтекста нужное для него значение эмотивного фразеологизма. При отсутствии яркой образности исходного словосочетания фантазия автора позволяет ее создать:
«Завтра уезжают мои хозяева, и от радости я вне себя: вне себя - очень приятное положение, как ночью на крыше» («Дар») [5. С. 256].
В целом анализ контекстов употребления эмотивных ФЕ показывает, что Набоков часто прибегает к определенным образам, постоянно варьируя их. Такие ФЕ составляют своеобразные фразеологические гнезда. Наиболее значительными в макрополе «Радость» являются гнезда с ключевой лексемой сердце: сердце замирает, сжимается, бьется, разрывается, бухает, растаяло, колотилось, екнуло, лопнет; душа: на душе легко, светло, уютно, ясно, хорошо, душа поет, гремит, кипит и смех: помирать со смеху, покатиться со смеху, захлебываться от смеха, кататься со смеху, давиться от смеха и др.. Образность этих ФЕ часто поддерживается общей метафоричностью микротекста: «Бубнов мечтательно заговорил о девушке, у которой поет душа, поют глаза и кожа бледна, как голубой фарфор» («Подвиг») [12. С. 252].
Микрополе «Восхищение» («высшая степень удовлетворения, удовольствия от чего-либо» [16. Т. 1. С. 218]) представлено устойчивым словосочетанием - вызывать восхищение: «Помню, какое восхищение он вызывал во мне ранним утром в Петербурге» («Другие берега») [6. С. 456].
Микрополе «Восторг» («сильный подъем радостных чувств» [16. Т. 1. С. 217]) включает ядерные ФЕ, отражающие статальный (испытать восторг) и динамический (приходить в
восторг) аспекты переживания эмоции, и периферийные, контекстуально зависимые: сердце лопнет (от восторга), (в восторге) с замиранием сердца - как известно, переживание эмоции радости сопровождается учащением сердцебиения.
Говоря о стиле Сирина (Набокова), исследователи отмечают обилие художественных находок, силу изобразительного таланта писателя, которая была бы невозможна без зоркости его взгляда, умения видеть обыденное в неожиданном ракурсе. Используя эмотивные ФЕ как изобразительно-выразительное средство, В. В. Набоков варьирует приемы оживления их стершейся в общеязыковом употреблении образности. По мнению исследователей творчества В. Набокова, для его романов характерна постоянная языковая игра (Ю. Д. Апресян, М. Я. Дымарский, Е. В. Падучева, Л. Н. Рягу-зова и др.). На наш взгляд, одной из форм этой игры являются индивидуально-авторские преобразования ФЕ.
Замена одного из компонентов ФЕ - излюбленный прием В. В. Набокова. Так, счастье как высшее проявление эмоции радости (ср.: «состояние высшей удовлетворенности жизнью, чувство глубокого довольства и радости, испытываемые кем-то» [16. Т. 4. С. 320] представлено следующими индивидуально-авторскими эмотивными ФЕ: переживать упоение вместо приходить в упоение; счастье стояло в горле вместо ком стоял в горле; окунуться в рай вместо окунуться в работу: «Моросивший дождь казался ослепительной росой, счастье стояло в горле, радужные ореолы дрожали вокруг фонарей, и книга, написанная им, говорила с ним полным голосом, все время сопутствуя ему, как поток за стеною» («Дар») [5. С. 156] (Ср.: ком в горле стоит «о спазмах в горле, груди при ощущении давящей, гнетущей тяжести» [4. С. 304]).
Замена стержневого компонента дает возможность В. Набокову мастерски создать оборот, позволяющий сжато, но емко охарактеризовать ситуацию. Так, окказиональная ФЕ смех подступил к горлу (ср. слезы подступили к горлу) точно передает эмоциональное состояние человека, собирающегося совершить самоубийство: «Смех подступил к горлу, заклокотал. Керн, как слепой, поднимался по лестнице. Монфиори поддерживал его робко и торопливо» («Удар крыла») [15. С. 54].
Ощущение радости передается Набоковым через трансформацию узуальной ФЕ за-
лезть/ спрятаться в скорлупу/ в нору - «замкнуться, не идти на контакт с окружающими» -в антонимическое выражение вылезти из себя и дополняется образом человека, греющегося в солнечных лучах (для чувства радости характерны ассоциации с чувством удовольствия от солнечного света и тепла): «Оказалось, что Юрия Тимофеевича Грузинова не так-то легко привести в благое состояние духа, когда человек вылезает из себя, как из норы, и усаживается нагишом на солнце» «Подвиг» [12. С. 272].
Второй прием трансформации ФЕ, активно используемый В. Набоковым, - прием расширения лексического состава фразеологизма. Часто писатель включает в состав ФЕ прилагательное или причастие, конкретизирующее его значение. Это обычно яркие, экспрессивные эпитеты, столь любимые В. Набоковым. Подобное использование сложных, поэтических эпитетов позволяет наиболее эффективно реализовать экспрессивную, эмотивную функцию художественного текста: «... Мне, шестилетнему, довелось впервые по-настоящему испытать древесным дымом отдающий восторг возвращения на родину» «Другие берега» [6. С. 362].
В качестве распространителя-эпитета в таких ФЕ может выступать и наречие: «И снова брызнули водопады слез. Тогда только я понял, что все это большое горе было из-за меня, из-за пожара, и несказанно тепло стало на сердце» («Николка Персик») [9. С. 300].
Разрушение непроницаемого фразеологического оборота может осуществляться за счет оборота как и: «На сердце, как и за ушами, стало уютно и покойно» («Король, дама, валет») [9. С. 35].
Необычность создаваемых Набоковым образов, вызывающих множество ассоциаций у читателей, вероятно, обусловлена его художественным методом, получившим название «фантастического реализма» и предполагающим игровой принцип организации текста. На уровне фразеологии это проявляется в том, что зачастую автор прибегает к множественной трансформации ФЕ: «По прибытии в Америку мне посчастливилось окунуться в сущий рай научных исследований» («Другие берега») [6. С. 386]. Как видно из данного примера, замена стержневого компонента исходной ФЕ окунуться в работу на рай сопровождается расширением компонентного состава ФЕ, за счет эпитета сущий. Неожиданное сочетание эпите-
та и определяемого существительного (ср. сущий ад) позволяет передать тончайшие оттенки авторского отношения к изображаемому.
Как указывает З. А. Шаховская, «Сирин любит метафоры, но в смелом сверкании его фраз никакое слово не случайно, все дозировано, как хорошо составленный коктейль» [19. С. 93]. ФЕ, включаясь в метафорический контекст, становится частью этого образа, логически завершая его: «Федор шагнул к нему, и в сборном ощущении шерстяной куртки, больших ладоней, нежных уколов подстриженных усов, наросло блаженно-счастливое, живое, не перестающее расти, огромное, как рай, тепло, в котором его ледяное сердце растаяло и растворилось» «Дар» [5. С. 261].
Иногда эмотивный фразеологизм предваряет метафору, предопределяя ее образную основу: «. Я бы его заставил вдруг залиться слезами счастья, растаяли бы глаза» («Приглашение на казнь») [13. С. 35].
Метафорический образ может возникнуть на основе эмотивного фразеологизма: «И когда она ушла, Фред еще долго стоял посреди комнаты, боясь неосторожным движением расплескать сердце» («Картофельный эльф») [8. С. 395].
Одним из часто используемых приемов создания выразительности текста является нарушение узуальной сочетаемости ФЕ. Противоречие узуальных ситуаций употребления ФЕ и ее микроконтекста в произведении создает впечатление абсурдности происходящего: «Веслом! - сказала Марта (о способе убийства мужа), захлебываясь от смеха» («Король, дама, валет») [9. С. 181]. (Ср. покатываться со смеху/ кататься со смеху, захлебываться, давиться от смеха/ хохота, смеяться до упаду [17. Т. 2. С. 381]. «В трауре, - сказал Франц, давясь от смеха. Она, смеясь, закивала» («Король, дама, валет») [9. С. 99].
В заключение отметим, что в своих стилевых реализациях Набоков глубоко самобытен. Художественное пространство его текстов позволяет с наибольшей полнотой использовать богатейший творческий арсенал языковых средств и приемов. Как справедливо указывает З. А. Шаховская, «инстинктивно чувствуя гений своего родного языка и все его возможности, Набоков обращается с ним чрезвычайно своеобразно и рвет с традицией «естественности», довольно сильно укоренившейся у русских писателей. Ему нравится придавать легковесность величественной поступи русской
72
О. В. Соболева
прозы и одновременно украшать ее замысловатостью» [19. С. 100].
Значимость макрополя «Радость» в произведениях В. Набокова свидетельствует о стремлении его героев видеть мир в его подлинной красоте и гармонии, воспринимать окружающих людей как источник позитивных эмоций.
Список литературы
1. Бугаева, А. А. Идиостилевые особенности фразеосемантического поля эмотивности в прозе В. В. Набокова : дис. ... канд. филол. наук. Краснодар, 2010. 165 с.
2. Изард, К. Психология эмоций. СПб., 2006.
3. Ильин, Е. П. Эмоции и чувства. СПб., 2011.
4. Мокиенко, В.М. Большой словарь русских поговорок / В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. М., 2007.
5. Набоков, В. В. Дар // Набоков, В. В. Другие берега : романы. М., 2003.
6. Набоков, В. В. Другие берега // Набоков, В. В. Другие берега : романы. М., 2003.
7. Набоков, В. В. Защита Лужина // Набоков, В. В. Другие берега : романы. М., 2003.
8. Набоков, В. В. Картофельный эльф // Набоков, В. В. Собр. соч. : в 4 т. М., 1990.
9. Набоков, В. В. Король, дама, валет // Набоков, В. В. Другие берега : романы. М., 2003.
10. Набоков, В. В. Лолита // Набоков, В. В. Другие берега : романы. М., 2003.
11. Набоков, В. В. Николка Персик // Набоков, В. В. Собр. соч. русского периода : в 5 т. СПб., 1999.
12. Набоков, В. В. Подвиг // Набоков, В. В. Собр. соч. : в 4 т. М., 1990.
13. Набоков, В. В. Приглашение на казнь // Набоков, В. В. Другие берега : романы. М., 2003.
14. Набоков, В. В. Соглядатай // Набоков, В. В. Собр. соч. : в 4 т. М., 1990.
15. Набоков, В. В. Удар крыла // Набоков, В. В. Собр. соч. русского периода : в 5 т. СПб., 1999.
16. Словарь русского языка : в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз. ; под ред. А. П. Евге-ньевой. 2-е изд., испр. и доп. М., 1981-1984.
17. Фразеологический словарь современного русского литературного языка : в 2 т. Т. 1. / под ред. проф. А. Н. Тихонова. М., 2004. 832 с.
18. Хасин, Г. Театр личной тайны: Русские романы В. Набокова. М. ; СПб., 2001.
19. Шаховская, З.А. В поисках Набокова. Отражения. Л., 1991. 319 с.
20. Яранцев, Р. И. Словарь-справочник по русской фразеологии : ок. 800 фразеологизмов. М., 1981. 304 с.
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 7 (336). Филология. Искусствоведение. Вып. 89. С. 72-75.
О. В. Соболева
К ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ «ГИПЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ»
Определяются понятия гипертекста и гипертекстуальности, рассматриваются типологии и основные признаки последнего, а также анализируется гипертекстовый способ организации интернет-пространства.
Ключевые слова: гипертекст, гипертекстуальность, интернет-пространство, коммуникация, электронная среда, гиперсреда, интертекстуальность.
Термин «гипертекстуальность», становя- Специфика текста, перенесенного в гиперс-
щийся все более распространенным, не имеет реду, обозначается понятием гипертекстуаль-
однозначного толкования, подобно тому, как ности, под которым понимается «совокупность
многообразен в определениях и сам гипер- специфических особенностей гипертекста в из-
текст. ложении, структурировании и организации до-
