CC BY
557
УДК 340
ОСОБЕННОСТИ СОВЕТСКОГО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ПРАВОСОЗНАНИЯ, ОБУСЛОВИВШИЕ ЕГО ДЕФОРМАЦИЮ
THE PECULIARITIES OF SOVIET SOCIALIST LEGAL CONSCIOUSNESS, WHICH CALL FORTH HIS DEFORM
М. С. КАБАНЕНКО (M. S. KABANENKO)
Рассматриваются особенности советского социалистического правосознания, для которого характерны марксистское мировоззрение, классовый характер, антиправовое и антирелигиозное содержание, многоэтапность формирования.
Ключевые слова: социалистическое правосознание, антиправовое сознание, советское право, марксистское мировоззрение.
The article is devoted to problem of soviet legal consciousness. It has some peculiarities: mark's Weltanschauung, class character, illegal and irreligious content, multistage of emerging.
Key words: soviet legal consciousness, Socialist law, mark's Weltanschauung, class character, irreligious content.
Проблемы реформирования права России обусловили внимание юристов к вопросам деформации правового сознания. Истоки этого явления во многом определены советским прошлым, в частности советским социалистическим правосознанием. Исследование его особенностей оказалось вне поля зрения российских учёных. А те, которые предлагало советское правоведение, вызывают сомнение. Общепризнанным считалось то, что советское социалистическое правосознание представляет собой высший тип правового сознания (потому что впервые в истории ведущими принципами правового сознания становятся идеи законности, равноправия, справедливости, которые служат основой ценностно-нормативной ориентации общества в правовой сфере); это последний исторический тип правового сознания, способствующий перерастанию правового регулирования в неправовые формы социального регулирования общественных отношений коммунистического общества; оно имеет самую широкую социальную базу, развивается на основе системы социалистической демо-
кратии, представляет единую систему правосознания всех классов общества.
Утверждалось, что советское социалистическое правосознание отличается подлинно научным характером, так как в условиях социалистического общества выводы, предложения, требования социалистического правосознания основаны на знании объективных закономерностей общественного развития, общественных потребностей и интересов [1].
Практически такой же подход был закреплен и в ранних работах С. С. Алексеева. Отражая качественные особенности и преимущества социалистического права, утверждал он, правосознание нашего общества воплощает принципы коммунистической нравственности, марксистско-ленинское мировоззрение рабочего класса и всех трудящихся, руководимых Коммунистической партией. Отсюда активный, наступательный характер социалистического правосознания, его действенность и возросшая роль в жизни общества, в правовой системе [2].
При такой характеристике советского социалистического правосознания оно ока-
© Кабаненко М. С., 2011
зывается лишено недостатков и исключается его деформация, поскольку оно верно отражает правовую действительность. С позиций сегодняшней методологии перечисленные особенности носят иллюзорный характер, далеки от истинного положения и отражают деформацию правосознания того периода.
Деформация правосознания - это социально-правовое явление, характеризующееся искаженностью взглядов, идей, представлений, чувств, настроений, знаний и отношений основной массы населения страны или общества в целом к праву, правосудию и законности [3].
В аспекте рассматриваемой темы можно наметить следующие особенности советского правосознания.
1. В основе советского правосознания лежало марксистское мировоззрение. В данном случае речь идёт о революционном праве, служащем делу коммунизма, - о праве марксистской революционной диктатуры, не ограниченной законом.
По привычной, распространенной иерархии правовых явлений такое революционное право ближе всего к понятию правосознания - к субъективным представлениям людей, их групп о реальном, желаемом и допустимом праве. Но фактически оно означало нечто значительно большее, чем просто «сознание», что-то вроде революционного естественного права, так как, по представлениям его носителей, оно, такое высшее революционное право, служащее делу коммунизма, дозволяет то, что не допускает ни одна из систем позитивного права и никакое сознание, содержащее определение «право» в строго юридическом его значении, - прямое, неконтролируемое, беспредельное и массовое насилие, открывает безбрежный неограниченный простор для любых, каких угодно акций. Пожалуй, только смысл «революционного правосознания», использованного в ходе большевистской революции и ленинско-сталинской диктатуры, соответствует содержанию рассматриваемой марксистской категории [4].
В целом историю правовой мысли советского периода можно охарактеризовать как историю замены буржуазного «юридического мировоззрения» пролетарской правовой идеологией, историю интерпретации то-
талитарной диктатуры как «принципиально нового» права, необходимого для движения к коммунизму и вместе с тем «отмирающего» по мере продвижения к нему.
Марксистские философские догмы и определения стали своего рода обоснованием всемогущества власти. Советское государство, возглавляемое вождем коммунистической партии, было объявлено главным орудием строительства коммунизма. А потому именно оно, государство «во главе с партией», стало выражением и носителем указанного ранее высшего революционного права, дозволяющего в отношении общества, населения, каждого человека совершать любые, какие угодно акции, лишь бы они сообразовывались с марксизмом, ленинизмом, большевистскими взглядами и практикой.
Следует обратить внимание на то, что именно коммунистическая марксистская идеология создала видимость действительной, подлинной научности и тем самым дала мировоззренческое обоснование социалистическому праву и социалистической законности со всеми их характеристиками, в том числе идеологии всесильного партийно-идеологизированного государства, возможности использовании любых средств для достижения высших коммунистических идеалов.
Марксизм, пользуясь «образом» своей «научности», придал определённой группе воззрений, сердцевину которой образовывала идеология социальной справедливости, классовой ненависти и борьбы «на уничтожение» классовых противников, самостоятельную значимость, образовав (в противовес философии свободы, правозаконности) основу, стержень особого направления в философии права.
Марксистским партийным идеологам с помощью марксистского обществоведения, социалистической правовой науки удалось создать привлекательный, «респектабель-
ный» образ социалистического права и социалистической законности, будто бы представляющий собой высший, беспрецедентный по преимуществам образец юридических достижений, которые служат трудящимся, обеспечению высшей социальной справедливости, созиданию высшего социального строя - коммунизма.
Марксизм (в ленинско-сталинском, большевистском истолковании) дал обоснование возможности на данной стадии цивилизации применения насилия, причём самого жестокого, в том числе вооруженного.
Поэтому, начиная с 1930-х гг., советская государственность неизменно понималась как власть, которой дозволено «все» - применение любых насильственных действий против тех или иных лиц, физическое уничтожение целых групп населения, переселение народов, любые «преобразования» природы и т. д.
2. Классовый характер советского правосознания. С победой революции 1917 г. на смену сословному правосознанию пришло классовое, обусловленное общественным бытием, материальными условиями жизни. Право советской России 1917 - конца 1920-х гг. открыто и честно именовалось «революционным», характеризовалось как «революционное правосознание», а порой как «революционная целесообразность».
В этом отношении показательным, типичным является высказывание известного деятеля Октябрьской революции, члена ВЧК М. Лациса: «Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность красного террора» [5].
По мнению крестьянства, «царское правительство держалось на обострении национальной розни, а Советская власть - на обострении борьбы классов в деревне» [6]. Субъекты - носители правосознания беднейшего крестьянства стремились выселить наиболее влиятельных в крестьянской среде граждан, не поддерживавших социальноэкономическую политику государства на основании того, что они, например, «отъявленные» эсеры или кулаки. Это облегчалось тем, что образ «кулака-мироеда» вызывал в крестьянской среде отрицательные эмоции.
Повышенное обложение зажиточных, освобождение от налогов бедноты и требовательность к сельскому активу в проведении
мероприятий по осуществлению социальноэкономической политики государства выделяли эту часть сельского населения из общей массы крестьянства, что значительно повышало их самооценку. Чувство безнаказанности крестьян-бедняков закреплялось нормотворческой деятельностью местных органов государственной власти, ответственные сотрудники которых расширительно толковали требование о защите прав батрачества и бедноты [7].
Установка правосознания сотрудников правоохранительных органов «бедноту репрессировать не политично» сохранялась на протяжении 20-30-х гг. Такая установка во многом формировалась под воздействием предписаний нормативного характера. Так, работникам прокуратуры вменялось в обязанность активно вмешиваться на стороне бедноты и батрачества в происходившую в деревне классовую борьбу. Судьи подвергались критике за то, что по собственной инициативе не расширяли исковые требования бедняков.
3. Антиправовое содержание советского правосознания. Как известно, в определённых случаях правосознание может разрушаться и становиться антиправосознанием [8]. Это возможно, например, в тоталитарном обществе, основой которого выступает «антиправовое мировоззрение», выражающееся в произволе власти, в насилии, в распространении идеологических постулатов, в волюнтаристском характере законов, не защищающих интересы личности [9].
Антиправовой характер советской власти был закреплен в первые годы после революции введением трудовой повинности, организацией концлагерей (1918 г.), применением административной высылки (1922 г.), лишением прав (1920-е гг.). В конце 1920 г. в РСФСР было 84 лагеря, располагавшихся на территории 43 губерний, АССР и автономных областей. Исследователи выделяют 5 типов лагерей: 1) лагеря особого назначения; 2) концлагеря общего типа; 3) производственные лагеря, имевшие фабрики, заводы, сельскохозяйственные предприятия, обслуживаемые трудом заключенных (самообеспечение); 4) лагеря для военнопленных в виде трудовых дружин, 5) лагеря-распределители в крупных центрах, через которые прохо-
дили заключенные для размещения их по другим лагерям. Среди таких центров был и г. Екатеринбург. Первое упоминание о лагерях как особых местах изоляции для некоторых элементов содержится в декрете СНК от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре». Милитаризация промышленности и транспорта, трудовые мобилизации, трудармии в 20-х гг. способствовали утверждению в экономической политике и практике откровенного внеэкономического принуждения к труду. В таких условиях все сферы жизнедеятельности человека, в том числе сфера труда, зависели от степени вмешательства государства. В первой половине 20-х гг. попрание прав человека вызвало резкую ответную реакцию со стороны населения. В этот период нередко происходили мятежи, восстания, забастовки.
Именно рассматриваемая черта советского правосознания предупредила то, что сложившаяся в советском обществе официально действующая юридическая система, имевшая ряд технико-юридических и иных достоинств, вместе с тем представляла собой ущербное право, во многом носило фальсифицированный, мифоподобный характер, а по реальному юридическому содержанию всё заметнее отдалялось от достижений и тенденций российского дореволюционного права, а ещё более - от основных линий правового прогресса, идеалов и ценностей гуманистического права [10].
Советская юридическая система в целом не имела значения самостоятельной, суверенной нормативно-ценностной регулирующей системы - такой, какой «положено» быть праву в условиях современной цивилизации.
Советское социалистическое право по своему содержанию имело отчётливо выраженный силовой характер. В нём, особенно в его «криминалистической» части, доминировали юридические установления и механизмы, нацеленные на устрашение, физическое силовое воздействие, унижение человека, попрание его элементарных человеческих прав.
Советская юридическая система оставляет за пределами официальной юридической регламентации и правосудной деятельности те сферы жизни общества, через которые приводится в действие «механизм» вооруженных сил и репрессивно-карательных
органов. Вплоть до запрета компартии в 1991 г., несмотря на отмену ст. 6 Конституции, вооруженные силы и репрессивно-карательные учреждения фактически оставались под непосредственным руководством центральных учреждений коммунистической партии, её руководящих инстанций - ЦК, обкомов, их первых секретарей.
4. Антирелигиозное содержание советского правосознания. Этот аспект правосознания заслуживает внимания, потому что население Российской империи было верующим. Советская государственная и правовая идеология, основанная на марксизме, отрицала религию, относилась к ней враждебно, применяла её к представителям репрессии.
Как отмечалось в отчёте VIII отдела Наркомюста, в 1920 г. была почти закончена ликвидация церковных и монастырских денежных капиталов и фондов, было ликвидировано 673 монастыря, национализировано 84 свечных завода, 277 больниц и приютов, изъято 827 540 десятин земли. В целом «общая сумма капиталов, изъятых от церковников, по приблизительному подсчёту, исключая Украину, Кавказ и Сибирь, равняется 7 150 000 000 рублей» [11].
В мае 1921 г. Пленум ЦК РКП(б) рассмотрел вопрос о нарушении членами партии п. 13 Программы РКП(б), а в специальном постановлении ЦК от 9 августа 1921 г. потребовал от коммунистов прекращения связи с любой конфессией под страхом исключения из партии. Этим был дан ориентир в организационной деятельности не только для партийных, но и для комсомольских органов. На IV Всероссийском съезде РКСМ (21-28 сентября 1921 г.) в Программу союза было включено положение: «...РКСМ ведёт идейную борьбу с религиозными предрассудками, одурманивающими сознание молодого поколения трудящихся» [12]. В циркуляре ЦК РКСМ предписывалось пропитывать всю просветительскую работу политическим содержанием, не забывая об антирелигиозной пропаганде. В 1921 г. по всей стране прошли показательные общественные суды над религией и священнослужителями.
Расправа со священнослужителями, разграбление церквей, вскрытие мощей - всё это противоречило пункту о религиозной свободе Конституции РСФСР 1918 г., доказывало
декларативность этого права, наряду с другими провозглашенными в Основном законе правами и свободами.
Сформировавшееся в результате кризиса секуляризованное и противорелигиозное правосознание было по существу слепо, по форме преступно и по силе немощно. Оно, по сути, считал И. А. Ильин, и не являлось правосознанием, а было только его видимостью. Оно верило в силу, а не в право, в массу, а не в личность, в материальные, а не в моральные ценности и принимало принцип «цель оправдывает средства». При этом средства могли быть любые: «клевета, посул, подкуп, реклама, интрига, террор» [13].
Антицерковная политика государства оказала влияние на формирование правосознания сельского населения, так как одним из признаков социалистического правосознания является непризнание в качестве правовой ценности категории «бог». В этом направлении были сделаны значительные шаги вперёд. Уже по данным переписи 1939 г. 43,3 % населения СССР считали себя атеистами, в то же время верующих ещё пока было больше - 56,7 %.
По мнению О. Н. Мигущенко, борьба с влиянием церкви носила позитивный характер и становилась средством преодоления религиозной основы правосознания, характерной для аграрного общества [14].
5. Этапность формирования советского правосознания. Развитие советского права и, соответственно, правосознания проходит несколько этапов. Обычно выделяют этап диктатуры пролетариата и этап общенародного государства и права. С. С. Алексеев говорит о двух этапах, двух эпохах - ленинизме и сталинизме [15]. Есть другие варианты [16].
Для первого (ленинского) этапа характерно более широкое применение термина «правосознание» по сравнению с предшествующим политическим строем и в то же время отсутствие единого его понимания. Показательными здесь являются слова П. И. Стуч-ки: «Может быть ни одно слово из словаря права у нас не получило столь широкого распространения после Октябрьской революции, как слово "правосознание". Революционное, социалистическое, даже коммунистическое правосознание мы встречали на каждом шагу, но нельзя сказать, чтобы все или
хотя бы большинство товарищей понимали его» [17].
На то, что понятие «социалистическое правосознание» «не раскрыто вполне ясно и определённо», что с ним «связываются существенные недоразумения», что не совсем понятно, в чем состоит различие понятий «революционное правосознание», «правосознание трудящихся классов», «социалистическое правосознание», указывал в своих работах и Н. Н. Фиолетов [18].
П. И. Стучка, оценивая правовую действительность первых лет советской власти, писал: «...под революционным или социалистическим правосознанием скрывалось в значительной степени то же буржуазное правосознание, ибо иного правосознания ни в "природе", ни в человеческом представлении ещё не существовало» [19].
Для первого характерно время прямой революционно-большевистской диктатуры, ленинского вождизма, когда при всех ужасах порядков революционного правосознания всё же шел какой-то поиск нового, царил романтический настрой, скрывавший кровавую схватку коммунистов за выбор пути «социалистического и коммунистического строительства» и за власть.
В официальной пропаганде и в официальной марксистской науке единодушно рассматривалось как не преодоленный ещё «остаток прошлого» сохранившееся ещё «буржуазное право», которое уже - на радость пролетарской диктатуре - «отмирает». Использовались и возводились в самую высокую степень «революционное правосознание», «революционная законность», «пролетарский суд», «права трудящегося и эксплуатируемого народа», а также неюридические формы и институты регуляции - технические нормативы, организационные правила и т. д.
На втором этапе взамен «революционного правосознания» утверждается идея о социалистическом праве как «основе нормальной жизни общества», а главное - о социалистической законности как выражении, по официальным идеологическим утверждениям, нового гуманного и демократического этапа всей идеологи и практики коммунизма.
Началось тотальное оправдание действующего законодательства и существующей юридической практики, более того - их безу-
держное восхваление, обоснование того, что они представляют собой совершенно новое, невиданное в мире, замечательное право. Вводятся и по любому поводу используются другие престижные обороты - «социалистическая законность», «социалистический правопорядок». Определение «социалистическое» начинает прилагаться к любому юридическому явлению - «социалистическое правоотношение», «социалистическая правовая норма», «социалистическое правосознание» и т. д.
О. Н. Мигущенко полагает, что говорить о том, что в 30-х гг. было сформировано социалистическое правосознание, нельзя. О завершении процесса формирования может свидетельствовать преобладание в обществе субъектов - носителей социалистического правосознания. Формирование социалистического правосознания шло всё время существования СССР [20].
Созданная Сталиным всесильная государственность включала в состав своих сложных механизмов право в двух принципиально разных ипостасях (соответственно и двух видов правосознания):
во-первых, официальную юридическую систему, так сказать, видимое право, именуемое «советским, социалистическим», со всеми его плюсами и минусами и,
во-вторых, невидимое право - сердцевину всей системы власти, право-невидимку, которое никогда, в отличие от революционных времен, не преподносилось как официальная юридическая реальность, но которое в действительности, как и ранее, оставалось высшим революционным правом, служащим по воле вождей и партийного аппарата делу коммунизма, - направляющим и регламентирующим, жестко и непререкаемо, воистину по-большевистски, по-чекистски беспощадно жизнь и развитие всего общества [21].
На этом этапе предпринимаются меры по развитию советской юридической науки и юридического образования, прежде всего - в университетах, вновь образованных юридических институтах и юридических школах.
В этот период как правоведы, так и философы, по существу, утратили интерес к теме правосознания, однако несколько работ всё же выходит в свет. Вопросами правосознания в целом, а также выяснением его роли
в уголовном и уголовно-процессуальном праве занимался А. Я. Вышинский. Правосознание у него - «общая система правовых, философских и политических взглядов», «мировоззрение в области вопросов, регулируемых правом», «представления о должном, необходимом, обязательном, законном», «правовые взгляды, идеи, принципы» [22]. А. Я. Вышинский - один из первых, кто отметил мировоззренческие функции правосознания [23].
6. Протестный характер правосознания. Советское правосознание 20-30-х гг. часто отрицало нормативные правовые акты и проводимую государством политику. В сводках о политическом состоянии, подготовленных ОГПУ и партийными органами, а также сводках о политико-моральном состоянии сотрудников милиции, датированных 1929-1933 гг., содержатся многочисленные примеры высказываний сельских жителей о преимуществах досоветского государства и права.
В этот период нередко происходили мятежи, восстания, забастовки. Среди них, по сведениям начальников местных управлений милиции за первое полугодие 1921 г., представленным в НКВД, можно назвать: выступление солдаток с требованием хлеба (Сыз-ранский уезд); создание антиправительственных реввоенсоветов, требующих отказа коммунистов от власти, введения свободы торговли, мелкой частной собственности (г. Хвалынск); активные выступления городского, «туземного» населения, недовольного политикой продразверстки, в Ставропольской и Дагестанской области и др. [24].
В 1923-1925 гг. в Советской России развивалось забастовочное движение. За 1923 г. состоялось 442 забастовки (164 353 участников), в 1924 г. их было 200 (39 785 участников). Основные требования, выдвигаемые забастовщиками, включали в себя увеличение заработной платы, переход на повременную оплату, своевременную выплату зарплаты, создание нормальных условий труда. Большинство требований рабочих, с которыми выступали в основном представители металлургической промышленности, было удовлетворено, поэтому статистика свидетельствовала о снижении забастовочной активности.
Таким образом, можно констатировать, что деформацию советского социалистического правосознания обусловили его: марксистское мировоззрение, классовый характер, антиправовое и антирелигиозное содержание, многоэтапность формирования.
1. Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право. -М., 1973. - С. 147-148.
2. Алексеев С. С. Общая теория права : в 2 т. -Т. 1. - М., 1981. - С. 202.
3. Чалков С. О. Деформация профессионального правосознания военнослужащих федеральных органов государственной охраны : дис. ... канд. юрид. наук. - Ростов н/Д, 2008. -С. 92.
4. Алексеев С. С. Философия права. - М., 1997. -С. 155.
5. Цит. по: Мельгунов С. П. Красный террор в России. 1918-1923. - М., 1990. - С. 44.
6. Мигущенко О. Н. Влияние социально-экономической политики государства на формирование правосознания сельского населения (на материалах Центрально-Черноземной области 1928-1934 гг.). - М., 2008. - С. 271.
7. Циркуляр НКЮ РСФСР № 38 от 1 марта 1928 года «О защите прав батрачества и бедноты» // Еженедельник советской юстиции. - 14 марта 1928 года. - № 10. - С. 316; Директивное письмо коллегии НКЮ РСФСР от 30 апреля 1928 года «Об общем надзоре в деревне и городе» // Еженедельник советской юстиции. - 3 мая 1928 года. - № 16. - С. 504-505.
8. Баранов П. П. Избранное. - Т. 2. Проблемы теории правосознания и правового воспитания. - Ростов н/Д, 2005. - С. 188-189.
9. Попова Н. И. Правовое сознание в условиях тоталитарного социализма // Совершенствование деятельности ОВД в условиях правовой реформы. - М., 1992. - С. 8.
10. Алексеев С. С. Философия права. - М., 1997. -С. 179-180.
11. Слезин А. А. Антирелигиозные политсуды 1920-х годов как фактор эволюции общест-
венного сознания // Право и политика. - 2009. - № 5. - С. 1156.
12. Товарищ комсомол. - Т. 1. - М., 1969. - С. 68.
13. Ильин И. А. Проблема современного правосознания. - Берлин, 1923. - С. 19.
14. Мигущенко О. Н. Указ. соч. - С. 283.
15. Алексеев С. С. Философия права. - М., 1997. -С. 166-167.
16. В рамках 1928-1934 гг. О. Н. Мигущенко выделяет четыре этапа эволюции правосознания крестьян. Первый - 1928 г., когда крестьянство в целом положительно оценивало действовавшее положительное право. В 1929 г. крестьянство стало положительно оценивать не все нормы действовавшего позитивного права. Третий этап - с 1930 по 1933 гг. - отличался неприятием крестьянством методов социально-экономической политики, что находило отражение в противоправном поведении. С 1934 г. начался четвёртый этап, когда массовое правосознание крестьян и колхозников склонилось к принятию действовавшего позитивного права. Мигущенко О. Н. Указ. соч. - С. 298.
17. Стучка П. И. Правосознание // Энциклопедия государства и права / под ред. П. Стучки. -Т. 3. - М., 1925-1926. - С. 446.
18. Фиолетов Н. Н. Понятие социалистического правосознания в советском праве // Право и суд. - 1925. - № 1 (3). - С. 8.
19. Стучка П. И. Революционная роль советского права : хрестоматия-пособие для курса «Введение в советское право». - М., 1931. -С. 104-109.
20. Мигущенко О. Н. Указ. соч. - С. 299.
21. Алексеев С. С. Философия права. - М., 1997. -С. 176-177.
22. Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в советском праве : учеб. пособие для юрид. вузов. - 3-е изд., доп. - М., 1950. -С. 182-183, 180, 158, 177-178.
23. Фарбер И. Е. Проблемы социалистического правосознания в свете решений XXII Съезда КПСС // Советское государство и право. -1962. - № 2. - С. 55.
24. Мигущенко О. Н. Указ. соч. - С. 427.
