CC BY
21
МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
УДК 808.2
Т.Л. Ревякина
ОСОБЕННОСТИ СЕМАНТИЧЕСКОГО ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПОЭТИЧЕСКОГО СЛОВА В ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ «МОСКОВСКИХ СТИХОВ» О.Э. МАНДЕЛЬШТАМА
В статье на материале стихов О.Э. Мандельштама рассматриваются особенности функционирования языковых единиц в семантическом пространстве интертекста, которые под влиянием прецедентных текстов приобретают особую, интертекстуальную, эстетическую значимость.
В соответствии с концепцией эстетической значимости словесного знака в художественном тексте в литературном произведении все словесные единицы, даже употребленные в прямом значении, обладают эстетической значимостью. При этом эстетическая значимость может быть разной степени: от минимальной до весьма высокой. В связи с разработкой названного вопроса весьма интересной представляется типология эстетических значимо-стей, предложенная О.В. Загоров-ской [Загоровская, 1977]. Автор выделяет три типа эстетической значимости слова в художественном целом. Эстетическая значимость первой степени (минимальная эстетическая значимость) связана с качественным преобразованием единиц общенародного языка в единицы особой эстетической системы. Она характеризуется "индивидуализацией значения слова, выражающейся в выборе определенного компонента значения или его оттенка, необходимых для создания художественной системы произведения, и отсутствием семантических сдвигов
и "приращений смысла". Вторая степень эстетической значимости характеризуется расширением семантической структуры слова, приобретением им новых оттенков и "приращений смысла". Третья, максимальная, степень эстетической значимости связана с приобретением словесными единицами в художественном тексте собственно эстетических значений. Словесные знаки названной степени эстетической значимости концентрируют в себе специфические "приращения смысла" своего контекстуального окружения и «максимально актуализируются на фоне словесного материала, лишенного семантических сдвигов". Таким образом, каждый элемент художественного целого является не просто индивидуальным, но и с необходимостью эстетически значимым [1, 119-120].
В разных жанрах художественных текстов эстетическая значимость словесных знаков может создаваться и проявляться по-разному и в разной степени. Особенно емкой и яркой семантической осложненностью и эстетической
значимостью обладает слово поэтическое.
Как показали проведенные исследования, под влиянием межтекстовых связей лексические единицы из поэтических произведений, входящих в книгу стихов О.Э.Мандельштама "Московские стихи", а также создаваемые на их основе художественные образы приобретают особую, интертекстуальную, семантическую осложнен-ность, без учета которой невозможно адекватное восприятие художественного текста.
Интертекстуальная ослож-ненность выступает как добавочная по отношению к исходной семантической осложненности словесных единиц в художественном целом и может проявляться в словесных знаках первой, второй и третьей степеней эстетической значимости.
Необходимо подчеркнуть, что степень интертекстуальной значимости элемента художественного текста в книге стихов О.Э. Мандельштама "Московские стихи" не зависит от степени обобщенности художественного образа и может свойственна любым типам художественных образов (метаобразам, символам, образам-интерферентам и даже единичным лексическим образам).
Особенно существенной интертекстуальная семантическая осложненность оказывается для словесных единиц третьей, максимальной, степени эстетической значимости (т. е. словесных единиц, полностью меняющих общенародную семантику и развивающих в си-
стеме художественного целого символические значения), а также для метаобразов.
Приведенное положение относится ко всем основным ме-таобразам и символам, присутствующим в анализируемой книге стихов.
Так, например, семантическое наполнение символического образа "птица" в стихотворении "Не говори никому..." создается под влиянием межтекстовых связей данного стихотворения с прецедентными текстами из русской классической литературы и другими произведениями самого
О.Э.Мандельштама. Именно интертекстуальные связи рождают такие семантические составляющие
названного символического образа, как "свобода" и "вдохновение" (ср. у М.Ю.Лермонтова: Зачем не могу в небесах я парить / И одну лишь свободу любить?), формирующиеся на основе лексических единиц из прецедентных текстов А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова "небеса", "ветер", "вольный", "степной", "парить", "гулять". В значительной мере под влиянием интертекстуальных связей в символическом образе "птица" в анализируемом стихотворении О. Э. Мандельштама формируются и антонимические названным выше семантические составляющие "несвобода" и "обреченность" ("Сижу за решеткой в темнице сырой / Вскормленный в неволе орел молодой"), в создании которых принимают участие словесные единицы не только из авторского, но и из прецедентных текстов "тюрьма",
"темница", "неволя", "за решеткой", "крик", "никому", "никогда", "разомкнуть" ("Не говори никому, / Все, что ты видел, забудь..."), а также метафорическое словосочетание "мелкая хвойная дрожь". Представляется возможным утверждать, что семантическая многоплановость и амбивалентность символического образа "птица" в анализируемой книге стихов О.Э.Мандельштама, свойственная художественному идиостилю поэта и отражающая особенности его мировосприятия, является прежде всего результатом межтекстовых связей стихотворения "Не говори никому." с прецедентными текстами и рождается в семантическом пространстве интертекста.
Весьма ярким примером приобретения художественным образом дополнительной интертекстуальной осложненности является формирование семантики метаобра-за "положение поэта в обществе" в стихотворении "За гремучую доблесть грядущих веков." Указанный метаобраз в данном стихотворении под влиянием межтекстовых связей с произведениями М.Ю.Лермонтова, А.С.Пушкина и самого О.Э.Мандельштама приобретает значение изгнанник, наделенный даром пророчества и ясновидения, которое формируется на основе семантических составляющих "потеря чести во имя служения обществу", "предательство", "одиночество", "смерть", "предвидение". Указанные семантические составляющие создаются в пространстве интертекста лексическими единицами, входящими в состав преце-
дентных и авторского текстов. Так, семантическая составляющая "потеря чести во имя служения обществу" рождается на основе лексических единиц "честь", "невольник" ("Погиб поэт! - невольник чести", "Лишился ... чести своей"), "месть" ("С свинцом в груди и жаждой мести"), "лишиться", "доблесть" ("За гремучую доблесть грядущих веков"), "высокое племя", "племя людей" ("За высокое племя людей"). Семантическая составляющая "предательство" создается лексемами "трус" ("Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы"), "обиды" ("Позора мелочных обид"), "подлость", "клеветники", ("Зачем он руку дал клеветникам ничтожным")
"надменный" "завистливый", "коварный" ("Вступил он в этот свет, завистливый и душный"). Семантическая составляющая "одиночество" репрезентируется лексическими единицами "один", "восстать", ("Восстал он против мнений света / Один, как прежде."), "гордый" ("Поникнув гордой головой..."), словосочетаниями "лишиться чаши", "лишиться веселья" ("Я лишился и чаши на пире отцов"). Семантическая составляющая "смерть" формируется на основе лексем, содержащих сему гибели: "век-волкодав", "кости", "кровавый", "убить" ("Мне на плечи кидается век-вокодав"), "убийца", "пистолет", "погиб", "пал" ("Его убийца хладнокровно навел удар."). Семантическая составляющая "предвидение" создается лексическими единицами со значением бессмертие: "душа" ("Душа в заветной лире / Мой прах переживет и тленья убежит), "слава", "памятник",
"жить", "не умру" ("И славен буду я.", "Жив будет хоть один пиит", "Покуда на земле последний жив невольник"), "голубой", "краса", "звезда" ("Чтоб сияли всю ночь голубые песцы").
В стихотворении "Мы живем, под собою не чуя страны." значение метаобраза предчувствие гибели также в значительной степени формируется в результате межтекстовых связей и характеризуется интертекстуальной смысловой осложненностью (анализ интертекстуальных связей указанного стихотворения см. на с.98-101 настоящей работы). Именно межтекстовые связи рождают основные семантические составляющие названного метаобраза: "враждебное человеку пространство", "нечистая сила", "хозяин нечистой силы", "смерть". Указанные семантические компоненты формируются через аллюзив-ные отсылки к произведению А.С.Пушкина "Евгений Онегин" и репрезентируются лексическими единицами, входящими в состав авторского и прецедентного текстов. Так, семантическая составляющая "враждебное человеку пространство" образуется лексемами "лес", "кремлевский" ("Татьяна в лес; медведь за нею.", "Там припомнят кремлевского горца."). Семантическая составляющая "нечистая сила" репрезентируется словесными единицами "чудовища", "полужуравль", "полукот", "лай", "свист", "хлоп", "полулюди", "тонкошеии", "тараканьи глазища", "мяучит", "хнычет", "бабачит", "тычет" ("Он играет услугами полулюдей.",
"Тараканьи смеются глазища.", "Сидят чудовища кругом.", "Один в рогах с собачьей мордой."). Семантическая составляющая "хозяин нечистой силы" создается лексемами "хозяин" ("Он там хозяин, это ясно."), "кремлевский горец", "грудь осетина", "он", "один" ("Он один лишь бабачит и тычет."), именами собственными Онегин, Евгений, а также имплицитно выраженным именем собственным Сталин. Семантическая составляющая "смерть" создается лексическими единицами "повержен", "казнь" (Что ни казнь у него - то малина.). Важную роль при осмыслении названного выше метаобраза играет метаобраз сон, в котором находит выражение русская фольклорная традиция предсказания реальности во сне.
Как показал анализ, дополнительная интертекстуальная осложненность свойственна и обра-зам-интерферентам, функционирующим в анализируемой книге стихов О.Э.Мандельштама.
Ярким примером интертекстуальной семантической ослож-ненности образа-интерферента под влиянием межтекстовых связей в поэтических произведениях
О.Мандельштама является формирование образа-интерферента "чума" в стихотворениях "Дикая кошка - армянская речь.", "Я скажу тебе с последней прямотой.", "Фаэ-тонщик". Семантика названного художественного образа создается в результате межтекстового взаимодействия стихотворений О.Э.Мандельштама с одной из "ма-
леньких трагедий" А.С.Пушкина -"Пир во время чумы". Именно межтекстовые связи рождают семантические составляющие названного образа-интерферента: "бессмысленное существование", "гибель". Семантическая составляющая "бессмысленное существование" формируется на основе лексических образов "бредни", "срамота", "пустота", "нищета", "темная", "испуганный", "мрачный" ("И бездны мрачной на краю."), "безбожный" ("Безбожные безумцы."). Семантическая составляющая "гибель" создается словесными образами "кладбище" ("Тихо все. Одно кладбище/ Не пустеет, не молчит"), "могилы", "смерть", "мертвые", "прах", "гроб" ("Долго ль еще нам ходить по гроба?.."), "страх" ("Было страшно, как во сне."). Помимо названных лексических единиц в осмыслении образа-интерферента "чума" большую роль играет мотив пира ("Мы со смертью пировали.", "Правит, душу веселя.", "Ангел Мэри, пей коктейли.", "Безбожный пир.").
Как отмечалось выше, дополнительная интертекстуальная осложненность, рождающаяся в семантическом пространстве интертекста, может быть свойственна и отдельным лексическим образам.
Примером подобного семантического осложнения единиц художественного целого является интертекстуальное осложнение лексического образа "соната" в стихотворении "Жил Александр Герцевич. " Семантическое наполнение словесного образа "соната" также формируется существенным образом в ре-
зультате аллюзивных отсылок названного стихотворения
О.Э.Мандельштама к произведению М.Ю.Лермонтова "Молитва". Как показал анализ, именно межтекстовые связи создают особую семантическую составляющую указанного словесного образа - "опора, помогающая выжить". Указанная семантическая составляющая формируется на основе использования лексем с семой чистота "снег", "бриллиант", "чистый", "прелесть" ("Как чистый бриллиант.") и подчеркивается эпитетами "чудная", "благодатная", "святая" ("Есть сила благодатная.", "Святая прелесть в них."). В осмыслении словесного образа "соната" большую роль также играет семантическая составляющая "трагическая действительность", репрезентируемая лексическими единицами "темно", "страшно", "вороньей" ("На улице темно.", "Там хоть вороньей шубою / На вешалке висеть."), "трудная", "бремя", "сомненье", "заверчено" ("Заверчено давно.Чего там! Все равно.").
Проведенные исследования позволяют утверждать, что в семантическом пространстве рассматриваемой книги стихов О.Э.Мандельштама интертекстуальная семантическая осложненность может быть свойственна и словесным единицам второй (средней) степени эстетической значимости, то есть словесным единицам общенародного языка, осложненным в системе художественного целого лишь некоторым "семантическим приращением" и сохраняющим свою общеязыковую семантику.
Так, например, в стихотворении "Не говори никому.", передающем тему несвободы, вынужденного творческого молчания, которая формируется в результате интертекстуальных связей стихотворения О. Э. Мандельштама с произведениями А.С.Пушкина ("Узник") и М.Ю. Лермонтова ("Желание"), словесные единицы со значением черного цвета - "чернильный", "черника" ("Вспомнишь на даче осу, / Детский чернильный пенал / Или чернику в лесу.") приобретают дополнительные оттенки значения "мрачный", "безотрадный", "тяжелый". Отмеченная интертекстуальная осложненность приведенных словесных единиц возникает как результат их функционирования в семантическом пространстве интертекста.
Интертекстуальная семантическая осложненность может быть свойственна даже словесным единицам первой (минимальной) степени эстетической значимости, то есть общенародным словам в прямом значении, характеризующимся отсутствием семантических сдвигов и "приращений смысла", но участвующим в создании системы художественного целого.
Так, например, лексические единицы "жить", "страна", "речь", "горец", "пальцы", "гири", "слова" и др., употребленные в прямом значении в стихотворении "Мы живем, под собою не чуя страны." под влиянием межтектовых связей в семантическом пространстве интертекста не только участвуют в формировании семантики образов более
высокой степени обобщенности ("нечистая сила", "хозяин нечистой силы", "враждебное человеку пространство", "смерть"), но и приобретают семантические "отсветы" названных художественных образов, в первую очередь, основного метаобраза "предчувствие гибели". Отмеченное обстоятельство позволяет говорить о наличии у указанных выше лексических единиц первой степени эстетической значимости определенной семантической интертекстуальной осложненности.
Особенно наглядно примеры интертекстуальной семантической осложненности лексических единиц первой (минимальной) степени эстетической значимости наблюдаются при ритмико-интонационных аллюзиях. В подобных случаях каждый элемент текста не только непосредственно участвует в формировании структуры определенного произведения, но и способствует установлению межтекстовых связей этого произведения с прецедентными текстами и приобретает художественную значимость не только как элемент данного текста, но и как структурный элемент интертекста (см., например, стихотворение "Жил Александр Герцевич .", написанное 4-хстопным ямбом, как и лермонтовская "Молитва" или стихотворение "Фаэтонщик", написанное 4-стопным хореем, как пушкинские "Бесы").
Наличие в словесных единицах первой степени эстетической значимости дополнительной интертекстуальной осложненности может поддерживаться и усиливаться ал-
люзивными отсылками на основные аллитерации. Так, например, лексических единицы "гроба", "грибы", "роковой", "Грибоед", имеющие в стихотворении О.Э.Мандельштама "Дикая кошка - армянская речь." первую степень эстетической значимости, приобретают дополнительное семантическое наслоение "смерть" в результате интертекстуальных связей с прозаическим произведением А.С.Пушкина "Путешествие в Арзрум". Указанная семан-
тическая осложненность подчеркивается аллитерацией на "г", "р", "б".
Таким образом, даже словесные единицы с минимальной степенью эстетической значимости в семантическом пространстве интертекста могут приобретать дополнительную интертекстуальную ослож-ненность, без которой невозможно адекватное восприятие художественного текста.
Библиографический список
1. Загоровская О.В. Эстетическая функция языка и эстетическая значимость слова в художественном тексте (на материале цикла стихотворений А.Блока «Снежная маска»): Дисс.канд. филол. наук / Ольга Владимировна Загоровская. - Воронеж, 1977. - 158с.
2. Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 2-х т. / М.Ю.Лермонтов. - М.: Правда, 1988.
- Т.1. - 720 с.
3. Мандельштам О.Э. Соч.: В 2-х т. / О.Э.Мандельштам. - М.: Худож. лит., 1990. - Т.1. Стихотворения. - 638 с.
4. Пушкин А.С. Соч.: В 3-х тт. / А.С.Пушкин. - М.: Худож. лит., 1985. - Т.1.
- 735 с.
Воронежский государственный архитектурно-строительный университет
УДК 801.3:808.2+802.0
Л. В. Лукина
КОНТРАСТИВНЫЙ АНАЛИЗ ПИСЬМЕННЫХ РЕЧЕВЫХ СОБЫТИЙ
«СООБЩЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ» В РУССКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ
В статье дается контрастивный анализ русских лексем, обозначающих письменные речевые события «Сообщение информации» на фоне английского языка. Анализ проводится при помощи разработанных автором индексов: индекса множественности соответствий, индекса эквивалентности тематической группы, индексов денотативной, коннотативной и функциональной идентичности семем.
В предложенной статье дается чевые события «Сообщение инфор-контрастивный анализ русских лек- мации» на фоне английского языка. сем, обозначающих письменные ре- Речевое событие (РС) в нашем
понимании должно иметь форму
