CC BY
185
Спецпереселенцы в Хибинах: Спецпереселенцы и заключенные в истории освоения Хибин (книга воспоминаний). Апатиты: Мемориал, 1997. 224 с.
Ударная бригада безбожников // Хибиногорский рабочий. 15.04.1937. С. 4. Шеваренкова Ю.М. Исследования в области русской фольклорной легенды. Нижний Новгород: Растр-НН, 2004. 214 с.
Щепанская Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. М.: Индрик, 2003. 528 с.
Шкаровский М. Сталинская религиозная политика и Русская Православная Церковь в 1943-1953 года // Acta Slavica Iaponica, Tomus 27 (2009), С. 1-27.
Штырков С.А. Предания об иноземном нашествии: крестьянский нарратив и мифология ландшафта (на материалах Северо-Восточной Новгородчины). СПб.: Наука, 2012. 228 с.
Якунин В. Н. Укрепление положения Русской православной церкви и структура ее управления в 1941-1945 годы // Отечественная история. 2003. N° 4. С. 83-92.
Aarne A., Thompson S. The Types of the Folktale: A Classification and Bibliography. Folklore Fellows Communications. № 184. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, 1961. 155 p.
Pospielovsky D. «The «Best Years» of Stalin’s Church Policy (1942-1948) in the Light of Archival Documents». Religion, State and Society. Vol. 25.Oxford: Keston Institute. 1997. №. 2. PP. 139-162.
Сведения об авторе Давыдова Алена Сергеевна,
младший научный сотрудник Центра гуманитарных проблем Баренц-региона Кольского научного центра РАН
Davydova Alyona Sergeevna,
Junior Research Fellow of the Barents Centre of Humanities of the Kola Science Centre RAS
УДК 27-5"1940/1990"(470.21)
Я.В.Обухов
ОСОБЕННОСТИ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ Г.КИРОВСКА В ПЕРИОД 1940-1990 ГГ. В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ ПРИХОЖАН.
Аннотация:
В статье представлены результаты изучения текстов интервью с прихожанами храмов г.Кировска Мурманской области. Предпринята попытка анализа православных религиозных практик в г. Кировске. Рассмотрены особенности как прихрамовых, так и внехрамовых религиозных практик, а так же нюансы взаимодействия властей и прихожан.
Ключевые слова:
православие, церковный приход, государственно-церковные отношения, православная культура, прихожане.
161
Y.V.Obukhow
PECULIARITIES OF THE RELIGIOUS LIFE
FROM 1940 TO 1990 ACCORDING TO CHURCHGOERS, KIROVSK Abstract
The article presents the results of reviewing the interview texts with churchgoers of Kirovsk, Murmansk region. An attempt was made to analyze the orthodox religious practices in Kirovsk. Also the peculiarities of in-church, and outside-the-church practices, and the authority- churchgoers interaction nuances were examined.
Key words:
Orthodoxy, parish, state-church relation, orthodox culture, churchgoers.
Период Советской власти стал тяжелейшим испытанием для русской православной культуры. Антирелигиозная риторика в отношениях власти и церкви на протяжении нескольких поколений разрушала практики, складывавшиеся столетиями [Поспеловский, 1995]. Однако возрождение Русской Православной Церкви в последние десятилетия во многом связано с деятельностью рядовых прихожан и верующих. Кольский Север в этом контексте представляется особенно интересным регионом для исследования. Исторические и территориальные особенности Мурманской области сказались на представлениях о северной православной культуре. Изучение государственных архивов и свидетельств очевидцев в значительной степени помогло нам в понимании особенностей государственно-церковных отношений и их неоднозначности, которая не в последнюю очередь объясняется местными особенностями [Грашевская, 2005]. Сохранение православия как религии в отдельных областях страны зачастую зависело от инициативы верующих людей и прихожан, что не могло не сформировать набор уникальных неканоничных религиозных традиций. Исторические особенности последних на Кольском Севере сформировали особенную приходскую культуру.
В 1930-1940-х гг. на Кольском полуострове были закрыты почти все храмы, деятельность православных религиозных организаций была фактически прекращена [Бардилева, 2008]. Некоторое время единственным храмом на Кольском полуострове оставался открытый в 1946 г. храм Казанской иконы Божией Матери в г.Кировске. Тот факт, что этот храм не прекращал своей деятельности в течение всего советского периода, делает Кировск важным православным центром Мурманской области. Ценным источником по истории данного храма является работа местной прихожанки А.А.Ляпинской «История храмов в горах Хибинских» [Ляпинская, 2011]. История кировских храмов находит подробное отражение также в исследовании А.С.Давыдовой «История храмов г.Кировска в устных преданиях» [Давыдова, 2015]. Цель же данной работы - изучить воспоминания прихожан, а также местные церковные архивы для того, чтобы выявить особенности возникновения и существования православной культуры в г.Кировске. Исследование основывается на текстах интервью с прихожанами кировского храма. Особенный интерес в связи с этим вызывают воспоминания «старожилов» храма. При собирании материала мы уделили внимание, в первую очередь, непосредственным воспоминаниям прихожан, посещающих местные храмы более 25 лет, в меньшей степени - элементам местного прихрамового фольклора. Дополнительным источником данных послужил текст интервью с протоиереем о.Василием (Данильцом). Были также использованы сохранившиеся материалы местного церковного архива [Церковный архив храма Спаса Нерукотворенного Образа Господа Иисуса Христа, г.Кировск].
162
Приход и власть
Воспоминания прихожан о периоде 1940-1950-х гг. содержат в себе повторяющийся мотив «мученичества», который связан как с сакрализацией мест поселений спецпереселенцев [Разумова, 2009; Давыдова, 2015], так и с судьбой священников. Данные церковных архивов показывают, что большинство священников прихода имели судимости (преимущественно по статье 58), полученные в период с 1947 по 1949 гг. Однако в процессе реабилитации жертв политических репрессий, который начался с доклада первого секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущева «О культе личности и его последствиях» на XX съезде КПСС 25 февраля 1956 г., ни один настоятель храма судим по политическим статьям не был, а с ранее судимых судимости были сняты. Информация о наказаниях верующих в этот период сохранилась, скорее, в форме преданий:
Чтобы наказывали - я не слышала. Но черный ворон - машину видели мы. На улице гуляли и знали, что на этой машине увозят куда-то людей навсегда. И ее даже мы боялись, дети (Инф.1).
Посещение церкви в советский период не просто не афишировался. Некоторые респонденты описывали случаи, когда религиозные убеждения скрывались даже от ближайших родственников:
Я даже бабушку свою не видела, что она была верующая, что она ходила в церковь. А бабушка тайно верила. И даже когда дедушка заболел сильно там, в деревне, так бабушка ходила тайно за двенадцать километров в церковь (Инф. 1).
Основным способом контроля над верующими со стороны местных властей после 1950-х гг. стали списки родителей, крестивших своих детей, которые были обязаны предоставляться уполномоченному по делам религии. Однако подобная форма сбора данных о прихожанах имела множество изъянов, которыми пользовались верующие:
Бабушки везли тайно крестить. Многие сейчас вот приходят и узнают, как их крестили, что тайно (Инф.4);
Открыто не крестили. Кто занимал высокие должности, храмы не посещали, это точно могу сказать. А детей все равно - если не сами, то бабушки с дедушками точно. В деревню увезут ребенка и крестят (Инф.3);
Ну, я вот знаю, что гонение было такое, что вот, если крестить детей, многие крестили детей где-нибудь за пределами, в глуши. В средних полосах, допустим, в союзных республиках, это вот скорее всего так. Здесь старались крестить, ну, может так, тайком. Чтобы никто ничего не знал. Но крестили. И те же руководящие работники тоже (Инф 2).
Также, по воспоминаниям прихожан, велось пристальное наблюдение за посетителями церкви со стороны уполномоченных по делам религии:
Первый год я сама ездила в Мурманскую церковь, боялась. Ведь здесь видели, как на балконе стояла уполномоченная и записывала (Инф. 1);
В храме всегда были такие люди, которые работали как бы на власть. Они называли себя верующими, были на службах, но всегда были наблюдателями, всегда были для того, чтобы собрать какую-то информацию (Инф.3).
163
Кроме того, любое проявление интереса к религии, по словам респондентов, попадало во внимание властей:
Учитывая то, что я была членом партии - вообще вопрос был закрыт. Интерес к таким вопросам [по истории храма - Я.О.] тоже преследовали. Допустим, если мы туда идем, значит уже шли люди, те которые, в общем, нас видели. В общем, по нашим действиям могли уже наказать. В виде выговоров, в виде исключений из партии, то есть было даже такие вещи. Запрещалось (Инф. 2).
Однако, начиная с начала 1980-х гг. можно наблюдать значительный спад подобного внимания к верующим со стороны местных властей. По крайней мере, по свидетельству информанта, занимавшего должность заместителя секретаря парткома АНОФ-1 по идеологии в период 1980-х гг., отношение местного начальства к религии было весьма спокойным:
Было такое течение, были разборки, если кто-то покрестят или еще чего. Но именно у нас, в нашей организации не было таких случаев. Почему не было, не знаю (смеется). А так, вообще слухи ходили, что, опять же громко скажу, карали, все это самое. В общем, крестили и молодежь же, комсомольцы, и на моей практике не было ни одной разборки (Инф. 3).
Подобное отношение руководства местных предприятий к вопросам идеологии, объясняет протоиерей о.Василий (Данилец). По его словам, начальство фактически составляло особый пласт верующих вместе с местными чиновниками:
Начальники были даже некоторые, я знаю. Но те более рисковали, прятались там, вызывали на дом священника (Инф. 5).
Внехрамовые религиозные практики
Большинство прихожан отвергают идею, высказанную о. Василием (Данильцом) о том, что население центральных районов полуострова не испытывало значительного недостатка в храмах, учитывая среднюю численность населения в совокупности с территориальной доступностью существовавшего уже храма [Обухов, 2014: 173]:
Одного храма было маловато. Что заполняемость была очень плотная и стоять было очень тяжело. Поэтому, я считаю, что в то время один храм - этого было мало (Инф. 2).
Некоторые прихожане выразили уверенность в том, что до сих пор существует нехватка храмов:
Нужна была еще церковь. Сейчас, конечно, на двадцать третьем очень мало людей ходит. Там же немножко другой, как бы, статус. Там немножко все по-другому, чем у нас в церкви. Не знаю. Я думаю, что нет. Во-первых, та церковь была совсем не по пути, так скажем. Я не скажу, что их и сейчас очень много (Инф. 3).
Нехватка храмов создавала особые потоки паломнической миграции в Кировск из других городов Мурманской области, в особенности тех, которые были лишены храмов на тот момент:
И из Мурманска, из Мончегорска все время были здесь люди. Были. Они и ночевали здесь. И в первом храме были, там были места в сторожке. И люди разбирали людей к себе. И на двадцать третьем километре тоже, там были комнаты специально, с кроватями. Как гостиница (Инф. 1).
164
Однако страх перед наказанием за открытое посещение церкви продолжал поддерживать возникшие здесь еще до 1940-х гг. внехрамовые религиозные практики. В источнике можно встретить упоминания о том, что люди совершали коллективные молитвы вне города [Ляпинская, 2011: 7]. Подтверждение сведений о тайных молитвенных собраниях находим в рассказах респондентов:
Знаю также понаслышке, что вот и Ксения Яковлевна Малахова, которая была тогда, когда еще храма не было, то они собирались - верующие, в лесу. Где-то шли, как бы за грибами, и там вот совершали акафисты, пели какие-то молитвы, просили помощи у Господа (Инф. 4).
Подобные тайные собрания верующих проводились и в жилых домах. Об этом часто упоминают респонденты, хотя никто из них не подтверждает своего участия. В ряде случаев даже трудно определить, к какому религиозному течению относились участники подобных собраний:
Я знаю, что когда я была еще некрещеная, у нас внизу, мы на втором этаже жили с семьей, собирались там. Ну, они же все равно духовные песни пели. Не православные, но духовные. Вот там собирались, я даже не знаю, секта это была или что. Но они пели. Это было в восьмидесятые годы (Инф. 3);
В домах тоже собирались. Бабушка Елизавета, такая была, вот рассказывала. Но, с опаской, конечно. Боялись, вот. То есть, небольшими группами, как будто кто-то в гости пришел. По пять-шесть человек, молились, потихонечку пели акафисты. Вот, говорили, что вот так вот молились. Богослужение само, литургию они не могли совершить, а вот молитвы, акафисты петь - они собирались (Инф. 4).
Упоминание о старообрядцах встречается лишь однажды и имеет отношение к концу 1930 - началу 1940-х гг.:
Возможно, были еще группа староверов. Они были здесь, они из сосланных. Они тоже здесь собирались тайно, тихонечко (Инф. 4).
В описании более поздних периодов респондентами не упоминаются старообрядческие общины. Не было найдено документального подтверждения их существования. Поиск возможных свидетелей также ограничен ввиду того, что упоминания о староверах относятся к 1930-м гг.
Упоминаний об иных религиозных православных группах, например, о«катакомбниках», «обновленцах» и так далее, обнаружено не было. О.Василий (Данилец), в свою очередь, отрицает их присутствие в центральном районе Кольского полуострова:
Катакомбных не было здесь. Это были на юге (Инф. 5).
Представления прихожан об особенностях местного прихода
Как уже отмечалось ранее, результатом гонений на церковь, а также непоследовательной религиозной политики нередко становилось формирование уникальных особенностей местной православной культуры. Так, местный кировский приход сформировался в условиях не агрессивной в отношении религии политики властей и в такой социальной среде, которая характеризовалась достаточным числом верующих людей, в большинстве своем спецпереселенцев и их потомков. В целом, можно выявить основные представления жителей об особенностях местного прихода и прихожан в период с середины 1940 по конец 1980-х гг. Поведение верующих,
165
их личные качества, отношение к церкви, по мнению респондентов, в советский период и последующее время различались. Самоотверженность и бескорыстный труд ассоциируются и находятся в причинно-следственных отношениях с тяжелым прошлым переселенцев. Эти черты характера уже не отмечаются у современных прихожан:
В храме вели все себя благоговейно, трудились бескорыстно, во славу божью. А потом уже защитить храм было некому, когда его стали выселять. Не было таких людей, кто бы мог как то защитить храм, и его выселили отсюда, за пределы города (Инф. 1).
Речь идет о перемещении храма Казанской иконы Божией Матери в 1985 г. Событие не просто негативно оценивается, но используется в качестве прецедентного факта, позволяющего выявить «исторические» различия общности верующих. В ретроспективе отмечаются доброта и сплоченность - особенности, которые прихожане также связывают с историко-демографическими особенностями города:
Здесь настолько люди дружны, настолько порядочны, настолько они всегда могут оказать поддержку. Здесь особенные люди в Кировске. Таких вот нету нигде, мы и в Мурманске были - чуть-чуть уже другое отношение. А здесь с открытой душой люди. Здесь очень добрые люди. Возможно, как раз вот эти репрессии, вот эти страдания, им приходилось быть здесь сплоченными, поддерживать друг друга. Их это вот так закалило (Инф. 4).
В качестве важной особенности местной православной культуры часто отмечается женское влияние на формирование и развитие приходской жизни. История о трех Мариях (Пузо, Лапицкая, Рябинина) - подвижниц, благодаря которым и был открыт храм в 1946 г., легенда о поездке Лапицкой к Сталину, истории о монахине Евдокии (Волковой) - все это обильно представлено в рассказах прихожан. Подобные полумифические мотивы, ставшие частью местного церковного фольклора, уже рассматривались в научных работах [Давыдова, 2015]. Преобладание женщин в приходе подтверждается всеми респондентами:
Ну, Вы знаете, это вообще во всех русских храмах красной линией проходит, что женщин больше. Помните, белые платочки, не первый раз говорю. То есть, что вот именно женское начало - это чувствуется, да. А знаете почему, это мое лично мнение, что это сорок шестой - сорок восьмой, до пятидесятого года - мужчин-то война же забрала (Инф. 3).
Таким образом, отмечается роль женщины в поддержании православной культуры во времена Советской власти, зачастую даже как хранителя православия в России:
Вообще, в советское время все на себе несли женщины, вот эти белые платочки. Так их и называли - бабушки-белые платочки. Они несли свою веру, сохраняли. Мужчины, они, конечно, работали, их преследовали. А женщины, все равно они шли. Вообще, вся вера наша православная сохранилась благодаря «белым платочкам» (Инф. 4).
В то же время верующей прихожанке отводится роль помощницы и опоры мужчины:
Так что здесь психология женщин так и задумана. И она неравноправна мужчине. Типа помощник, а помощник - он всегда более стойкий, более трудолюбивый, более выносливый (Инф. 5).
166
Но при этом прихожане не склонны отводить женщинам особую роль в формировании православной культуры в России в целом:
Не только женщины влияли. Не может быть, чтобы только женщины (Инф. 1).
Демографические особенности прихода могли бы продемонстрировать списки религиозных «двадцаток», однако подобная информация вплоть до начала 1980-х гг., находившаяся в церковном архиве, была безвозвратно утеряна:
Не сохранились сейчас документы, какие-то были. Это все осталось в той церкви, которая переехала на двадцать третий. А когда монастырь въехал, они вообще все сожгли, что было. Сюда уже не брали эти документы, там все осталось (Инф. 1).
Получается, что ответственность за утрату документов - то есть фактически истории прихода - должна быть возложена на самих церковнослужителей, которые проявили небрежение в отношении
к свидетельствам становления и развития приходской жизни.
Таким образом, на результатах проведенной полевой работы, нами был осуществлен анализ особенностей формирования местных городских православных традиций, оказавших влияние на облик современных местных приходов. Дальнейшее формирование корпуса полевых материалов, их анализ, а также подробное изучение архивов, как церковных, так и областных, представляет наиболее перспективную часть изучения истории православия на Кольском Севере.
Список информантов
Инф. 1 - жен., 75 лет, в, историк-краевед, прихожанка, г.Кировск.
Инф. 2 - жен., 64 года, пенсионерка, прихожанка, г.Кировск.
Инф. 3 - жен., 63 года, пенсионерка, церковнослужитель , г.Кировск.
Инф. 4. - жен., 51 год., церковнослужитель, вдова настоятеля, г.Кировск Инф. 5. - муж., протоиерей церкви Новых Мучеников и Исповедников Российских, г.Апатиты.
Архивные материалы
МБУК «Кировский историко-краеведческий музей с мемориалом С.М.Кирова и выставочным залом»
Ляпинская А.А. История храмов в горах Хибинских (рукопись). 2011.
Церковный архив храма Спаса Нерукотворенного Образа Господа Иисуса Христа, г.Кировск
Справки уполномоченного по делам религии при Горисполкоме, г.Кировск, Мурманская обл., 1974-1980 гг.
Сведения о церковнослужителях уполномоченного по делам религии при Горисполкоме, г.Кировск, Мурманская обл., 1968-1977 гг.
Список литературы
20-й съезд КПСС (14-25 февраля 1956 года): Стенографический отчет. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1956. 640 с.
Бардилева Ю.П. Религия и церковь на Кольском Севере // Кольская энциклопедия. Т. 1. Апатиты: Кольский научный центр РАН, 2008. С.103-112.
167
Бардилева Ю.П. Государственно-церковные отношения на Кольском Севере в первой трети XX века: дисс.... к.ист.н. Архангельск, 2000.
Грашевская О.В. Религиозная ситуация в Мурманской области // Проблемы развития территории. 2013. Вып.6 (68). С. 90-97.
Давыдова А.С. История храмов г. Кировска в устных преданиях // Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. Апатиты: Изд-во КНЦ РАН, 2015.
Обухов Я.В. «Этот дух терпения и выносливости, смирения - вот это есть у северного народа»: об особенностях православной приходской культуры кировско-апатитского района (по материалам интервью с протоиереем Василием (Данильцем)) // Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. 2014. Вып. 6 (25). Апатиты: Изд-во КНЦ РАН, 2014. С. 170-176. Одинцов М.И. Государство и Церковь в России XX в. М.: Луч, 1994. 171 с. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М.: Республика, 1995. 511 с.
Разумова И.А. Культурные ландшафты Кольского Севера: города у «Большой воды» и Хибин. Социально-антропологические очерки. СПб.: Гамас, 2009. 160 с.
Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М.: Изд-во Крутицкого подворья, 2005 г. 424 с.
Сведения об авторе
Обухов Яков Валерьевич,
аспирант Кольского научного центра РАН,
старший лаборант Центра гуманитарных проблем Баренц-региона КНЦ РАН
Obuhow Yakov Valerievich,
Postgraduate of the Kola Science Centre RAS,
senior research assistant of the Barents Centre of Humanities of the Kola Science Centre, RAS
168
