CC BY
122
АСПИРАНТСКИЕ ТЕТРАДИ POSTGRADUATE NOTEBOOKS
УДК 27-523(470.21):398 А.С.Давыдова
ИСТОРИЯ ХРАМОВ ГОРОДА КИРОВСКА В УСТНЫХ ПРЕДАНИЯХ Аннотация
В статье отражены результаты исследования устных источников, «живых» преданий, сохраняющих память о процессе храмостроения в городе Кировске Мурманской области. Строительство первого храма соединено с «явлением чуда» и «государева благоволения». Некоторые личности стали частью городской истории, сопряженной с храмостроением. Перемещение храма, постройка церкви на новом месте расцениваются как его разрушение и страшный грех. Новое место для постройки церкви могут оправдываться божественным волеизъявлением или исторической судьбой города, его жителей.
Ключевые слова:
храм, предание, православие, вера, Мурманская область.
A.S.Davydova
HISTORY OF KIROVSK TEMPLES IN STORYTELLING
Abstract
The article focuses on a research of verbal sources, the «living» storytelling, as a traditional way to preserve memory of temple construction in Kirovsk city, Murmansk region. The construction of the first temple was connected with the «miracle» and «monarch's goodwill». Some personalities became part of the city's history which is tied with the construction of the temple. The moving of the temple and building a temple at new location is seen as its destruction and is considered as a terrible sin. New location for church is often accompanied by compensatory text and associated with divine will or historical fate of the city and its people.
Key words:
Church, storytelling, Orthodoxy, the faith, the Murmansk Region.
Исторические события XX в. оказались непростым временем для многих людей. Особенно трагичным минувший век стал для верующих, поскольку атеистическая идеология СССР, массовое уничтожение сооружений религиозного культа превратились для них в настоящее испытание. Масштабная антирелигиозная политика была направлена, в первую очередь, против Русской Православной Церкви [Поспеловский, 2000]. Сталинские репрессии унесли жизни сотен тысяч православных священнослужителей и мирян, было закрыто подавляющее большинство храмов, упразднены все монастыри, разрушена система духовного образования, уничтожены миллионы книг религиозного содержания [Шкаровский, 2009: 1] .
Массовым порядком церкви начали разрушать в 1928-1929 гг. Период 1920-1930-х гг. является одним из самых сложных и драматических в истории православия в России [Басова, 2006]. Именно тогда политика Советского государства в отношении Церкви была особенно жесткой и нетерпимой. Разрушение храмов достигло своего апогея в 1932-1933 гг., а с 1934 г. темпы этого процесса начали
146
замедляться. С 1943 г. число репрессий против РПЦ1 стало резко сокращаться. С начала Великой Отечественной войны на «церковном фронте» установилось затишье, а с 1943 г. начинается политика поиска диалога с церковью, выгодная государству. Русская Православная Церковь играла одну из центральных ролей в «большой политике» советского руководства - с осени 1943 по лето 1948 гг. [Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война, 1943: 77]. Разрушение церквей, как и выраженная антицерковная политика в целом, прекратились лишь на время. Отказ от искоренения религии в кратчайшие сроки «не означал прекращения преследования церкви и продолжался также в послевоенный период» [Курляндский, 2008: 11].
Для РПЦ суровые годы Великой Отечественной войны стали переломным этапом [Якунин, 2003: 83-92]. Отправной точкой «потепления» отношения
к РПЦ принято считать историческую встречу трех митрополитов со Сталиным 4 сентября 1943 г. Одно из требований митрополитов состояло в том, чтобы у православных христиан была возможность открывать храмы [Pospielovsky, 1997]. Впоследствии в некоторых частях страны появились действующие церкви.
Источников, описывающих ситуацию, сложившуюся на Кольском полуострове в тот период, крайне мало. Известно, что к началу 1930-х гг. в Мурманской области практически полностью была завершена деятельность церковно-административных структур, были закрыты почти все храмы, церковно-приходская жизнь находилась на грани полного уничтожения [Бардилева, 2000]. Если в 1917 г. на Кольском Севере насчитывалось 53 православных храма, то к началу 1940-х гг. не осталось ни одной действующей церкви [Грашевская, 2013: 91]. Первый православный храм появился только в послевоенный период в г. Кировске. Настоящее исследование направлено на выявление сюжетов, связанных со строительством православных храмов в г.Кировске. Изучение истории строительства храмов в городах, построенных в Мурманской области в советский период, может основываться на архивных материалах (областном и епархиальном), краеведческих публикациях. На определенном этапе исследования мы решили обратиться к особому виду источников - устным, «живым» преданиям, сохраняющим память о появлении и строительстве православных храмов в городе Кировске.
В основу исследования положены полевые материалы (тексты интервью), записанные автором в городах Мурманской области Апатитах и Кировске. Устные рассказы горожан обладают достаточным информационным потенциалом, особенно если учитывать фрагментарность документальных данных. Вместе с тем фактор достоверности в этом случае не имеет решающего значения, материал рассматривается не столько как исторический источник, сколько как «составляющая локального текста провинциального города, функция которого не «отражать» а «создавать» городскую историю, мифологию, задавать параметры местной идентичности» [Ахметова, Лурье, 2010: 84].
В качестве информантов выступили люди с разной религиозной идентификацией: неверующие (атеисты), представители духовенства, члены
православных общин, воцерковленные верующие1 2, невоцерковленные верующие3. Наиболее интересную информацию содержат воспоминания непосредственных участников и свидетелей возведения первого православного храма в г.Кировске. Их состав оказался весьма немногочисленным, что закономерно связано с давностью
1 Русская Православная Церковь
2 Регулярно посещающие церковь, знающие ее устав, участвующие в ее обрядах
3 Признающие, что верят, но посещают церковь редко или не посещают совсем
147
события. Несмотря на это удалось найти людей - «держателей истории», по воспоминаниям которых стало возможным получить представление о том, как интересующее нас событие отражено в устной истории города. На такие тексты мы обращали первостепенное внимание. Дополнительными источниками сведений являются пресс-публикации и литературные материалы краеведов, связанные с нашей тематикой.
Появление первого храма в Кировске
По вполне ясным причинам история появления первого храма в Кировске презентируется в основном в рассказах воцерковленных верующих и членов общины. У остальных информантов представления о том, какой храм является первым, неотчетливы. За первый храм на улице Полярной (теперь Олимпийской) принимают одноименную церковь Казанской иконы Божией Матери, находящуюся в поселке Юкспорр. В устных рассказах об истории появления первого храма отмечается естественная фрагментарность: Соб.1: Помните или, скорее всего, потому что это давно было, знаете ли вы историю появления первого храма в Кировске?
Инф.: Первый храм появился до меня (смеется). Меня еще не было. Рассказывают, что он появился в войну. Жители просили. И им разрешили. Он появился. Он был на Олимпийской.
Соб.: А еще что-нибудь знаете про постройку или как появился храм? Инф.: Нет. Больше ничего не знаю (Инф. 1).
В рассказах информантов, достаточно хорошо ориентирующихся в истории города, находит отражение фольклорный сюжет о создании культурного объекта по слову правителя. Он находит воплощение в конкретных социально-исторических реалиях, которые являются знаками времени:
Кировский храм вот. Ну, как построили? Всех расстреливали, казнили там направо налево. Оказывается не совсем так. В тридцатые годы. Вот как только начал строиться Кировск, там группа прихожан поехала в Москву на получить разрешение на строительство храма. Они попали к самому Сталину. И тот им разрешил. Это еще не было войны. То есть им разрешили построить храм. Видимо Иосиф Илларионович <оговорка информанта - А.Д.> где-то визу наложил. Потому что, когда война закончилась, этот храм был построен. То есть, никто не взял на себя дерзость не выполнить это указание (Инф. 5).
Сталин, таким образом, выступает в фольклорной роли строгого, но мудрого правителя. С позиций историко-типологического и «персонажного» подходов, сюжет представляет развитие спроецированной на конкретную историческую личность общей фольклорной традиции «изображения патриархальных отношений между вождем, князем, царем и подданными, не лишенной идеализации, уходящей корнями в социальные отношения и мифологические представления доклассового общества» [Криничная, 1991: 26]. На наш взгляд, точнее говорить об универсальной, устойчивой интерпретативной модели, применяемой к известным социально-историческим реалиям [Неклюдов, 1998]. В соответствии с ней тематизируется конкретное событие, 1
1 Соб. - собиратель, Инф. - информант
148
происходившее в типовых обстоятельствах тоталитарного всевластия. Верующие и прихожане выступают в данном случае в роли коллективного героя, который действует в условиях исключительного риска. Их поведение призвано проиллюстрировать силу веры, благодаря которой происходит едва ли не чудо спасения от, казалось бы, неминуемой гибели:
Но тем не менее вот получилось так, что люди взяли и построили, никого не расстреляли, не репрессировали <...>. Это в Москву приехали. Иосиф Виссарионович, вот поставьте нам... с какого это вот перепугу? Когда в Москве там сносили и закрывали там. А тут разрешили строить То есть такого не было. Не восстановить, а построить. <...>. Потому что ниче не разрешали строить нигде. Поэтому как бы вот что такое люди и что такое их вера. То есть, как они могли добиться того, чтобы им могли позволить вот это сделать (Инф. 5).
Местная пресса 1930-х гг. в соответствии с ситуацией изобилует антирелигиозными пропагандистскими материалами [Сахарова, 2011: 102]. Это публикации о внедрении антирождественских дней [Быть готовыми, 1938: 4], антипасхальной работе [Антипасхальный вечер, 1938: 4], о создании ударной бригады безбожников [Ударная бригада безбожников, 1937: 4]. Данный аспект идеологической деятельности власти рассматривается в историко-краеведческих исследованиях (см., напр., работы Ю.П.Бардилевой [Бардилева, 2000]). Г.Кировск (Хибиногорск) создавался как социалистический, то есть изначально не мог быть заявлен иначе как атеистический [Борьба против религии, 1931: 4; Социалистическое планирование, 1931: 2]. Тот факт, что именно в таком городе появляется храм, усиливает легендарный смысл события и повышает духовный статус самого храма.
Мотив «чуда» является одним из основных жанрообразующих признаков легенды. В частности, как пишет Ю.М.Шеваренкова, легенды о происхождении и появлении местных церквей сопряжены с мотивом чуда и в своей основе зачастую прямо или косвенно развивают сюжет о контакте человека со святой силой [Шеваренкова, 2004: 65]. Нам удалось записать от информантов и найти в периодике тексты, в которых именно так и интерпретируется факт появления первого храма, например:
Вы понимаете это в то время! Это было похоже на сказку! Тут явно Божий промысел (Инф. 3).
В региональной прессе встречаем интервью со служащим монастырским священником, отцом Георгием: «Это, действительно, такое местное чудо. В 1946-м году сначала на улице Полярной (нынешней Олимпийской) дали барак под церковь. Молились православные кировчане о храме. И в 1984 году уже переделали жилой дом под церковь на 23-м километре. Планировали город атеистов, а Божия Матерь по-своему рассудила» [Рябова, 2007: 11].
По устным рассказам можно установить главных персонажей, которые выступили проводниками «воли Божией».
Три Марии и академик Ферсман
Новый курс советской власти в отношении церкви реализовывали на местах уполномоченные Совета по делам РПЦ. Благодаря их помощи и активным усилиям Церкви [Одинцов, 2004] количество православных молитвенных зданий и монастырей, официально признанных государством, постоянно возрастало. Таким образом, у православных христиан появилась возможность вновь открывать храмы
149
по ходатайствам верующих. В течение 1945-1947 гг. Мурманский ОИК1 согласился с предложениями открыть молитвенные дома на основании 11 ходатайств: из Мурманска, Кировска, Колы, Ковды, Кандалакши, Мончегорска, Ловозерского района [ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 71. Л. 7.].
История появления первой церкви в Кировске начинается несколько раньше даты самой постройки, поскольку жители города Кировска еще в 1937-1938 гг. предприняли попытку получить разрешение на строительство церкви и собрали для этого более положенных 250 подписей. Этим занимались три Марии: Мария Пузо, Мария Лапицкая и Мария Рябинина [Сахарова, 2011: 102-103]. Ходатайство об открытии храма в Кировске и список из 400 подписей к нему дважды поступали в Мурманский облисполком в течение 1946 г. [ГАРФ, Ф. 6991. Оп. 1. Д. 94. Л. 42; Д. 98. Л. 45; Д. 193. Л. 3,6.].
Подготовительный этап постройки храма по рассказам информантов характеризовался отсутствием препятствий для верующих. Строительство храма стало результатом общения со Сталиным одной из женщин, собиравших подписи, - Марией Лапицкой, которая передала ему ходатайство:
Ну как быстро (пауза) ну, до войны-то они строили. Война окончилась, только тогда же съездила к Сталину Мария <...>. Проехала без паспорта, без билета (Инф. 2).
Она купила билет. Она села в поезд, ее никто не проверил, ее никто не остановил. Это был Божий промысел. Она попала на прием к Сталину и получила разрешение. Вот вы можете себе представить?! Как этого можно добиться? (Инф. 4).
Сталин выступает в данном сюжете как царь-благодетель. В старинных преданиях в этом качестве чаще всего упоминаются Петр Первый, Иван Грозный, Екатерина Вторая [Ахметова, Лурье, 2010: 85]. Мария, отправившаяся на прием к Сталину, приобретает черты мифологического персонажа. Она проходит в Кремль, становясь невидимой, как это происходит с персонажами, пересекающими границу между земным миром и чужим (враждебным). Фольклорно-исторические параллели и варианты данного мотива многочисленны. В сказочной прозе невидимость - волшебный атрибут, необходимый герою для достижения цели. Он может быть опредмечен (шапка-невидимка), или невидимый человек может выступать в качестве чудесного помощника: например, в сюжетном типе «Пойди туда не знаю куда» [АТ 465 А]. В исторических преданиях, которые часто содержат легендарные элементы, «свои» спасаются от неприятелей и побеждают их с помощью невидимости или - в обращенном варианте - слепоты врагов [Криничная, 1978: 161-162]. Самые яркие и известные прямые аналогии рассматриваемому случаю представляют беспрепятственное прохождение Авдотьей Рязаночкой вражеских постов по дороге в ставку Батыя [Авдотья Рязаночка, 1991: 77-80] и мотив биографического предания о Вольфе Мессинге, который без пропуска вышел из Кремля, загипнотизировав охрану [Володарский, 2007: 55].
В нашем случае мы имеем дело с агиографическим сюжетом, когда герой получает невидимость, находясь под Божиим покровом (см. работы Непомнящих [Непомнящих, 2014], Штыркова [Штырков, 2012], сюжеты из Киево-Печерского патерика [Киево-Печерский патерик, 1999: 176] и другие):
1 Окружной исполнительный комитет
150
Соб.: А вот тоже интересно, как такое возможно?
Инф.: А это очень просто - ее никто не видел. Они ее не видели. Она и вошла, ее не видели. Она и сидела, ее не видели. Господь сокрыл. Вот она и сидит и ее никто не видит. Поэтому вот это реально. Это реально. Потому что ее Господь сокрыл. Даже и тот момент сокрыл, когда у нее не было ни денег, ни билета. Но даже в тот момент, когда она проходила в Кремль к Сталину. И там прошла мимо. Она рассказывала, потому что я разговаривала с дочерью ее, с Александрой. И мама ей рассказывала, что она вот проходила, а эти стоят с ружьями-то и не видели ее. Мимо прошла и все. И кто ее вел? не видимо? Она шла куда-то. Куда надо. Куда надо и пришла. Кто вел? (Инф. 2).
Для информантов, рассказывающих об истории появления первого кировского храма, достоверность вышеописанного события не имеет существенного значения: «Галина Сиротинская на вопрос о том, существуют ли документальные подтверждения встречи Марии Лапицкой со Сталиным, ответила:
“Ну, это же легенда... А документов мы и не искали”» [Рыжов, 2005: 3].
Нередко в рассказах об основании города Кировска главным действующим лицом является группа людей, символически представленная одним персонажем, или единолично данный персонаж, который приобретает демиургические характеристики:
Город... он в двадцать девятом году начал строиться. И строился он питерцами. Здесь в основном вся интеллигенция была с Питера. Тот же академик Ферсман (Инф. 5).
Создание города в исключительных условиях Кольского Севера - подвиг геологов-первопроходцев, деятельность которых воплощает фигура академика А.Е.Ферсмана [Пация, Разумова, 2006; Разумова, 2009: 14]. Особый интерес представляет переплетение сюжета, связанного со строительством храма, и мифологии «нового советского полярного города», которые сходятся на фигуре академика А.Е.Ферсмана:
Соб.: А вы могли бы рассказать об истории появления первого храма в Кировске?
Инф.: Ну. Так просто не расскажешь... А вы, кстати, знаете, что сам Ферсман писал Сталину с просьбой разрешить строить православный храм здесь? Нет? Да, да, писал (Инф. 6).
Ферсман является знаковым лицом, своего рода культурным героем Кольского Севера [Разумова, 2009]. Нам удалось записать рассказы о нем не только как об ученом, но и как о православном человеке:
...Академик Ферсман был председателем православной общины в Питере и больше всего этим гордился, больше чем званием академика. Я читал его личную автобиографию. Она очень уникальна (Инф. 5).
Ну, у него секретарем работала монахиня, она была сестрой священника, который храм расписывал... Очень даже может и имел отношение. Ведь их везде гнали, и никто не брал никуда. А он взял (Инф. 2).
По нашему предположению, Ферсман оказался той фигурой, которая примиряет два идеологически противоположных сюжета региональной истории: мученической доли репрессированных, стараниями которых был построен Кировск, и создания цивилизации на неосвоенной территории. Так или иначе,
151
упоминание известных личностей весьма характерно для малого города: «они привлекаются к местной истории с тем, чтобы повысить авторитет города, особенно провинциального, служить знаком этого авторитета, своего рода достопримечательностью» [Разумова, 2003: 549].
Место для храма
Мифологический сюжет истории Кировска - это бой коллективного героя с противником - природой, воплощенной в камне, горах. История драматизируется участием в постройке города особой категории людей - спецпереселенцев [Разумова, 2009: 22-24]. Тот факт, что первая церковь в послевоенные годы появилась именно в Кировске, оценивается информантами, имеющими непосредственное или косвенное (например, через семейное знание) отношение к строительству первого православного храма, как ответ на страдания людей, которых привезли строить соцгород:
Соб.: Вот до того, как стали строить церковь, как здесь люди веровали? Инф.: Ну, приехали же они сюда чаще всего не своей же воле. Приехали. Их прислали. Сослали, добрых, хороших людей, тружеников. Потому что я многих <...>. Вот их сюда сослали и все. А то, что, как рассказывали люди, которые причитали там, как они приехали, сколько у них страданий было. И младенцев похоронили и сами там, их в палатки поселили, волосы примерзали к подушке, это же страшно было. Но были и добровольцы, были и добровольцы, которые приехали сюда по зову. По такому зову, а к ним приехали, может быть, родители, так как вот мои бабушка и дедушка приехали добровольно. Добровольно. Называется это добровольно, называется это добровольцы. Ну, я думаю, что не одни они такие были. Потому что там пистолет к голове, что вступай в колхоз. Пистолет к голове подставляют. То есть ты должен вступить в колхоз, а если не вступишь, я тебя застрелить должен (Инф. 2).
Место для постройки храма определяется не людьми, а «явлениями», знамениями - в полном соответствии с легендарной традицией. Существует легенда, согласно которой место для постройки первого Кировского храма возникло не случайно: «В город приехал, согласно легенде, благочестивый человек из города Печоры Псковской области. Он ходил везде и молился. И ему было открыто: имя и икона Казанской Божией матери от того места, где был вокзал, в гору и он шел за ней. Где она остановилась, там и был выстроен храм» [Ляпинская, 2011: 8].
Ландшафтные особенности Кировска способствуют выбору идеального для сакрального объекта места: храм располагается на горе. Показательно, что человек, которому было видение, не был причастен к истории города. Это «странник», приехавший не на строительство, а по высшему промыслу, не страдалец, не спецпереселенец. Однако его «знали люди», и он вошел в духовную историю Кировска:
Соб.: А место для храма? Оно не случайно?
Инф.: А место тоже не случайно. Люди рассказывали, что было видение человеку, который сюда приехал молиться. По зову божьему он приехал сюда. Просто молиться. Не сослан он был. Ничего. И люди его знали. Вот. Этого человека. И он как-то шел, примерно, где старый вокзал. Оттуда он шел так и ему господь открыл, что на этом месте вот храм. Что будет здесь храм (Инф. 2).
152
В цикле преданий о заселении и освоении края в особую категорию выделяются тексты, повествующие о выборе места для основания объекта культового назначения [Криничная, 1991: 13]. В данном случае выбор
осуществлялся с участием небесной силы, прежде всего в лице некоего человека, странника-богомольца. Это традиционный персонаж народной христианской мифологии, который выполняет посреднические функции и является проводником высшей воли [Панченко, 1998: 118-119; Щепанская, 2003: 434]. Материальным атрибутом ритуального выбора места выступает икона. Мотив явленной иконы, ведущий начало из фольклора, но модифицированный в соответствии с новыми контекстами, является одним из самых устойчивых и распространенных «общих мест» в агиографической литературе [Криничная, 1991: 231].
Свято-Казанский храм расположился на склоне горы Айкуайвенчорр и представлял собой одноэтажный деревянный дом на улице Полярной (дом N° 24) (рис. 1).
Рис.1. Церковь Казанской иконы Божией Матери (Фото Т.А.Дудоревой., 1982 г.)
Храм был освящен по благословлению Святейшего патриарха Алексия Первого 21 июля 1946 г. епископом Леонтием [Берлин, Королева, 2006: 143].
«Обживание» храма
Убранство для храма, иконы и утварь в Свято-Казанском храме были «дорогие», прежде всего, с точки зрения их символической ценности, так как они приехали вместе со спецпереселенцами из разных уголков страны, были вывезены и сохранены в экстремальных жизненных обстоятельствах:
Мария Филипповна родилась в 1891 году в Вологодской области, в поселке Вытегра <...> в 1929 году раскулачили и выслали в Хибины <... >. В доме было много икон, часть которых отдана при открытии храма, а остальные были преданы по завещанию после смерти в 1973 году (Инф. 8).
153
Кировск был местом, куда съезжались, привозились и были сосланы люди из разных краев и областей России. Будучи местом «собирания людей», в период строительства храма город стал также местом «собирания святынь». Иконы были в числе тех предметов, которые при малейшей возможности переселенцы забирали с собой при переезде: «Некоторым переселенцам удалось привезти с собой семейные иконы. Брать из дома в лучшем случае разрешалось только самое необходимое, и для многих в числе предметов первой необходимости оказались иконы. Маленькие образа и нательные кресты зашивали под подкладку пальто, те, что покрупнее, прятали в мешках среди тряпья. Знали, что рискуют, но вера была сильнее страха» [Спецпереселенцы в Хибинах, 1997: 178].
Иконы для новой церкви собирали по всем сопредельным территориям, отправляя специальные «экспедиции». Этому способствовала относительная близость Соловецкого монастыря. Показательно, что участвовало в этой деятельности и местное коренное население: «За ними специально ездили в Вологду, в Карелию. Лопари из Ловозера ездили зимой на Соловки и обменивали иконы на мясо» [Ляпинская, 2011: 12].
Церковь в Кировске стала местом, которое посещали верующие изо всех ближайших городов, даже из Карелии. За время его существования сменилось 30 настоятелей [Берлин, Королева, 2006: 147]. Чудо сопровождает не только появление храма в честь иконы Казанской Божией Матери, но и его последующее существование: «Но тут еще есть второе чудо. Надо просто видеть его. Сейчас, говорят, чудес-то и нет. А они и в нашей жизни бывают. Вот при Хрущеве новые гонения не коснулись нашего храма. Это уж явный покров Богородицы» [Рябова, 2007: 11].
Просуществовал храм на улице Полярной до 1985 г. Когда здание окончательно обветшало, исполком Кировского горсовета выделил списанный деревянный дом под обустройство церкви на улице Железнодорожной 8 в поселке Юкспорр [ГОКУ гАмО. Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 2169. Л. 25].
«Переселение» храма. Храм в поселке Юкспорр
Переезд на новое место верующие восприняли тяжело:
Тут как раз люди болезненно это восприняли <... >. Денег хватило бы на постройку нового храма. Но не разрешили <... >. Благодаря бескорыстной христианской жертвенности, незаметному подвижничеству, верности своему Отечеству и вере предков, они вложили свою лепту, они безропотно перенесли то горе, когда выселяли православную церковь из города на двадцать третий километр» (Инф. 2).
Циклы рассказов о разрушении церквей и гибели церковного имущества, как справедливо пишет Ю.М.Шеваренкова, объединены темой святотатства, греха и наказания за него. Ярко выраженная дидактическая направленность этих рассказов выражена в упреке, адресованном не времени или эпохе, а самому человеку. Ведущий мотив всех рассказов - тема наказания. Разрушение церкви осознается как страшный грех. Рассказчик не только воспроизводит ситуацию того времени, но и сопрягает ее с последующими временами и будущим поколений [Шеваренкова, 2004: 67-69]. Легендарные рассказы о разрушении церкви и наказании за этот грех бытуют, в частности, в г.Кандалакша [Разумова, 2009: 125; История семьи Жидких, 2013: 23].
154
Переставая существовать как культовое сооружение, церковь переживает своего рода реинкарнацию. Ее жизнь переходит в иное качественное состояние: она продолжается тайно, не для всех, и лишь изредка прорывает оболочку реального мира. На месте разрушенной святыни мирская жизнь, по мнению информантов, невозможна:
...Вот им надо дом построить. Построили дом, а люди жить в нем не могут. На том месте стоит дом, вот так вот он стоит. А люди-то там жить не могут. Почему? Потому что надо жить по-монашески. Такое место. Там ангелы не покидают. Храм стоял. Ангелы это место не покидают. Но если, где ангелы находятся. Как можно жить мирской жизнью? Плотской такой? И поэтому мы там. Жалуются люди. Они жить там не могут. Они жить там не могут. Особенно в средних подъездах (Инф. 2).
Новое место сначала не нравилось членам общины:
Заступиться было некому при такой четкой формулировке: «Или здесь, или нигде» (Инф. 2).
В местной периодике находим высказывание священнослужителя отца Баюра, характеризующего место как «жертвенное»: «Неподалеку от храма проходит железная дорога. Она построена на человеческих костях. Людей, работавших на дороге, умирало очень много. Никто не заботился о том, чтобы относить усопших и хоронить на кладбище. Зарывали прямо рядом с железнодорожным полотном» [Сиротинская, 2002: 3].
Постепенно, по мнению воцерковленных верующих, окружающий мир около церкви в поселке Юкспорр начал «преображаться» (рис.2): «От всего отдаленного и в целом заброшенного района каким-то непонятным образом исходит благотворное влияние храма» [В нашем храме я чувствую благодать, 2000: 4];
Вот на двадцать третьем километре благодаря тому, что там находится храм, теперь уже это монастырь, погода всегда лучше и чаще проглядывает солнце. Бывает в Кировске пасмурно, мрачно, а приезжаешь туда, а там вовсю солнце светит! (Инф. 7).
Рис.2. Церковь Казанской иконы Божией Матери в поселке Юкспорр (Фото автора, октябрь 2013 г.)
155
В рассказах невоцерковленных верующих расположение и архитектура храма оцениваются на сравнительных примерах. Сопоставление осуществляется либо с ранее существовавшим храмом, либо с «центральными храмами» в Санкт-Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде:
Вот тогда и, в тот вот момент и была построена церковь в Кировске. Вот там. Там она стояла симпатично. Вот там больше соблюдались правила в той церкви, хотя она была. Эта тоже из старенького дома такого сделана, не специальная, не было денег на строительство специального храма. Но она. Этот дом выбрали на такой, на возвышенности стоял, смотрелся на фоне горы хорошо. Так вот. Тогда хорошее было. Вот когда уже на двадцать третий перевели. Здесь как бы в яме, между горами так все (Инф. 1).
Для воздвижения нового храма в Кировск был специально прислан священник-строитель из Закарпатья Василий Химчук:
Поэтому и отец Василий. А он был профессионально - строитель из Закарпатья. Он знал, как это делать. Его для этой цели и поставили, чтоб он на этом месте воздвиг храм (Инф. 2).
Новый храм Казанской иконы Божией Матери начал действовать с 1985 г. [Сахарова, 2011: 104]. Решением Священного Синода 20 апреля 2005 г. приход в честь иконы Казанской Божией Матери был преобразован в Хибиногорский женский монастырь [Журналы заседания Священного Синода Русской православной церкви, URL: http://www.interfax-iisligion.ru/?act=documents&div=122].
Новый храм на улице Солнечной
В 2004 г. в Кировске был построен храм Спаса Нерукотворного Образа господа Иисуса Христа на улице Солнечной (Рис.3). Постройка нового храма в Кировске и рост в нем количества верующих людей воспринимаются многими жителями как награда за страдания предков, прошедших через испытания сурового Кольского края. Они символически связываются с историческим местом возникновения первых поселений в крае.
Рис.3. Церковь Спаса Нерукотворного Образа господа Иисуса Христа (Фото автора, март 2014 г.)
156
Несмотря на то что в постсоветский период ситуация в стране в отношении постройки православных храмов кардинально изменилась, новую церковь в Кировске удалось построить не сразу. По рассказам информантов здесь православным людям невольно «помогли» свидетели Иеговы: «На заседании горисполкома было зачитано заявление свидетелей Иеговы с просьбой дать разрешение на строительство областного центра на улице Парковой <...>. Все присутствующие в зале вскрикнули: - Как? И даже весь зал встал! - Десять дней назад мы отказали в строительстве православной церкви! Сошлись на том, что теперь разрешили строить и православную церковь и центр свидетелей Иеговы. В последствии мэру города Кировска, ставленнику из объединения «Апатит», руководство градообразующего предприятия просто сказало: “В Кировске никогда не будет областного центра свидетелей Иеговы.”» (из записей А.А.Ляпинской)
В рассказах информантов о сооружении церкви на улице Солнечной присутствует мотив строительной жертвы - «обычая, распространенного по всей земле и у народов всех культурных ступеней», согласно которому «в поверьях и легендах о строительстве жильцам или строителям вновь отстроенного дома грозит всегда близкая и верная смерть» [Зеленин, 2004: 146]. Главную жертву храму принес его священник, который вскоре после возведения церкви скончался в результате тяжелой болезни:
... поэтому отцу Михаилу было полегче, конечно, во-о-о (пауза) найти контакты. Хотя стоило ему это здоровья, не просто так это. Здоровье его подкачало. Ему стоило это здоровья <...>. Были и-и-и противодействия такие, несомненно, против батюшки. Естественно было, которые ему так приходилось так претерпевать, преодолевать. И вот теперь его не стало (Инф. 2).
Мотив добровольных пожертвований характерен, в первую очередь, для рассказов воцерковленных верующих, которые следуют культурной традиции: «Каждый искренне верующий человек не считал возможным
для себя отказаться от участия в трудах или приношениях для храма, дабы не прогневить своим нерадением Бога» [Громыко, Буганов, 2000: 61].
По рассказам информантов, была также принудительная «жертва», принесенная работниками градообразующего предприятия ОАО «Апатит». По мнению воцерковленных верующих, материальные пожертвования на храм спасут не только самих благодетелей, но и их внуков и правнуков:
Все-таки они организовали всех людей, люди жертвовали, хотя некоторые и не добровольно, возмущались, что как это так, там какую-то сумму они из своей зарплаты! Ну, а как же! Когда.как же там с блином-то с этим? Да! Этот один и говорит, что один там такой жадный-жадный. Жадный-жадный. Ну, это в притчах где-то есть. Ну, никак вот он такой злой, такой жадный, такой богатый и никому ничего не дает. В общем, в ад попадет. А этот блаженный говорит. Дай я у него сейчас выпрошу чего-нибудь. Вот он идет, просит - Дай мне, дай мне! А тот ниче не дает. Тот ругает, ругает, такой-сякой отстань от меня, а потом со злостью-то отломил. Он чего-то жевал. Отломил ему да и бросил: - На тебе! И все! и вымолил. Вот это ведь .... бросил со злобой. А тот его и вымолил из ада в итоге» (Инф. 2).
157
Таким образом, культурная политика предприятия-градообразователя, направленная, в частности, на укрепление связей с РПЦ и на создание соответствующего имиджа предприятия, реализовалась при известном давлении на работников.
Место под постройку храма - на выезде из города - также изначально не нравилось прихожанам и членам общины. Городские власти предлагали общине различные места. Однако окончательным стало решение строить церковь на улице Солнечная [ГОКУ ГАМО Ф. Р. 432. Оп. 1. Д. 322. Л. 27].
В этой связи появляются оправдательные мотивы, адаптирующие к ситуации. Территория, на которую переместился храм, наделяется особым смыслом. В частности, она ассоциируется с драматической историей города, на строительстве которого трудились спецпереселенцы и заключенные: «Теперь открылось, что и железную дорогу в Кировск строили заключенные священники, присланные с Соловков, умиравших хоронили под шпалами. Так сказать мощи под спудом рядом с нами. Кругом святые места»! (Из записей АА.Ляпинской).
Находятся и другие основания для сакрализации места:
Помнят старые прихожане, что на этом месте в доме жил один из священников нашего храма. Да и красиво будет при въезде в город, хотя храм создается не для внешней красоты, а для молитвенного общения с Богом... Старые же прихожане рады, говорят: «Теперь нас мимо храма не пронесут! Теперь нас мимо храма не пронесут!» (Инф. 2).
Вся история Кировска конструируется как цепь тяжелых испытаний, выпавших на долю людей, строивших город [Разумова, 2009: 6]. Это обстоятельство сказывается на самоидентификации жителей:
Все как у всех. Здесь точно так же учатся и работают, водят детей в школы и ездят в отпуск к морю, задаются вечными вопросами и возводят храмы. Разве что люди здесь особой закалки - потомственные «спецпереселенцы» (Инф. 2).
Подводя итог, отметим главные культурные смыслы и факты, которые связываются с историей кировских храмов. Строительство первого храма в социалистическом Кировске сопряжено с явлением «чуда» и «государевым благоволением». Большая роль отводится отдельным личностям, в числе которых А.Е.Ферсман, представленный в ряде текстов в образе творца и «гения места». Переезд храма, постройка церкви на новом месте расцениваются как разрушение культового объекта, влекущее за собой необходимость искупления страшного греха. В оправдание перемещение церкви зачастую связывается либо с божественным волеизъявлением, либо с исторической судьбой города, его жителей.
На сегодняшний день в Кировске действуют два православных храма: новая Церковь Спаса Нерукотворного Образа господа Иисуса Христа, а также храм при Хибиногорском женском монастыре в честь Казанской иконы Божией Матери. Новый храм занял прочное место в сознании кировчан, и какой будет история появления и «жизни» храма в представлениях горожан - предмет дальнейшего исследования.
Список информантов
Инф. 1 - жен., 63 года, род в г. Горьком научный сотрудник, атеист, Кировск.
Инф. 2 - жен., 73 года, род. в Южно-Сахалинске, неработающая пенсионерка, член православной общины, Кировск.
Инф. 3 - жен., 70 лет, неработающая пенсионерка, член православной общины, Кировск.
158
Инф. 4. - жен., 65 л., сотрудник архива, г.Кировск.
Инф. 5. - муж., 57 л., род. в г.Приморско-Ахтарске Краснодарского края, воцерковленный верующий, Апатиты.
Инф. 6. - жен., 65 лет, воцерковленная верующая, Кировск.
Инф. 7. - жен., 55 л., воцерковленная верующая, Кировск.
Инф. 8. - жен., 58 л., воцерковленная верующая.
Архивные материалы
Личный архив
Ляпинская А.А. Записи, тексты интервью.
Ляпинская А.А. «История храмов в горах Хибинских» (рукопись). 2011.
Государственный архив Мурманской области в г. Кировске
ГОКУ ГАМО. Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 2169. Л. 25 - Решение № 248 от 27.09.1984 «Об отведении земельного участка по улице
Железнодорожной в г.Кировске».
ГоКу ГАМО. Ф. Р-432. Оп.1. Д. 322. Л. 27 - Постановление «Об отводе земельного участка для проведения проектно-изыскательных работ под строительство здания Православного храма в городе Кировске» от 09.07.01. № 465.
Государственный архив РФ
ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 71. Л. 7.
ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 94. Л. 42; Д. 98. Л. 45; Д. 193. Л. 3, 6.
Список литературы
Авдотья Рязаночка // Исторические песни. Баллады. М.: Современник, 1991. С. 77-80.
Антипасхальный вечер // Кировский рабочий. 21.04.1938. С. 4.
Ахметова М.В., Лурье М.Л. Сюжет о проезде Хрущева в устных рассказах: тексты и контексты // Вестник ТвГУ. Серия «Филология». 2010. Вып. 2. С. 83-98.
Бардилева Ю.П. Государственно-церковные отношения на Кольском Севере в первой трети XX века. Дисс... на соиск. учен. степ. канд. истор. наук. Мурманск, 2000.
Басова Н.А. Русская Православная Церковь в Карелии 1918-1941 годах. Автореф. на соиск. учен. степ. канд. историч. наук. Петрозаводск, 2006.
Борьба против религии - борьба за социализм // Хибиногорский рабочий. 12.11.1931. С. 4.
В нашем храме я чувствую благодать // Православная газета. 2000. № 9. С. 4. Володарский Э.Я. Вольф Мессинг: видевший сквозь время. СПб.: Амфора, 2007. 558 с.
Грашевская О.В. Религиозная ситуация в Мурманской области // Проблемы развития территории. 2013. Вып. 6 (68). С. 90-97.
Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М.: Паломникъ, 2000. 541 с.
Журналы заседания Священного Синода Русской православной церкви от 20 апреля 2005 года (п. 12 журнала 29). URL: http://www.interfax-religion.ru/?act=documents&div=122.
Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1934-1954. М.: Индрик, 2004. 368 с.
159
История семьи Жидких на фоне поморской культуры: исследование и публикация по материалам Г.ФБелошицкой / Общ. ред. и вступительная статья И.А.Разумовой. Подготовка текстов, составление и комментарии О.В.Змеевой, И.А.Разумовой. Апатиты: Изд-во Кольского научного центра РАН, 2013. 184 с.
Киево-Печерский патерик // Древнерусские патерики. Сост. А.А.Ольшевская, С.Н.Травников. М.: Наука, 1999. 496 с.
Кировск: страницы истории / Сост. В.Э.Берлин, Т.Е.Королева. СПб.: Моби Дик, 2006. 175 с.
Криничная Н.А. Предания Русского Севера. СПб.: Наука, 1991. 328 с.
Криничная Н.А. Русская народная историческая проза. Вопросы генезиса и структуры. Л.: «Наука», 1987. 225 с.
Курляндский И.А. О мнимом повороте Сталина к православной церкви // Вопросы истории. 2008. № 9. С. 11.
Неклюдов С.Ю. Исторический нарратив: между «реальной действительностью» и фольклорно-мифологической схемой // Мифология и повседневность / Материалы научной конференции 18-20 февраля 1998. СПб., 1998. С. 288-292.
Непомнящих Н.А. «Деяния Азлазивона» Л.М.Леонова: агиографический сюжет и жанр авторской интерпретации // Сибирский филологический журнал. 2014. № 1. С. 110-116.
Одинцов М.И. Государство и религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. // Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. Сборник докладов и материалов межрегиональных научно-практических семинаров и конференций. 2002-2004 гг. М.: Российское объединение исследователей религии, 2004. С. 521-551.
Панченко А.А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада России. СПб.: Алетейя, 1998. 305 с.
Пация Е.Я., Разумова И.А. Genius loci (А.Е. Ферсман) // Северяне: Проблемы социокультурной адаптации жителей Кольского полуострова. Апатиты: Изд-во КНЦ РАН, 2006. С. 60-69.
Поспеловский Д.В. Сталин и Церковь: «конкордат» 1943 г. и жизнь Церкви (в свете архивных документов) // Континент 2000. № 103. URL: http://magazines.russ.ru/continent/2000/ 103/pos.html.
Разумова И.А. Культурные ландшафты Кольского Севера: города у «Большой воды» и Хибин. Социально-антропологические очерки. СПб.: Гамас, 2009. 160 с.
Разумова И.А. Несказочная проза провинциального города // Современный городской фольклор / Сост. А.Ф.Белоусов, И.С.Веселова, С.Ю.Неклюдов. М.: РГГУ, 2003. 736 с.
Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1943. С. 77-79.
Рябова Н. Окошки в вечность: Беседа со служащим монастырским священником, отцом Георгием // Хибинский Вестник. 8.11.2007. С. 11.
Рыжов М. «Все соблазны мира...» // Мурманский вестник. 20.08.2005. С. 3.
Сахарова А.Н. Храм // Записки музейщиков (экскурс в XX век) / Сост. С.В.Тарараксин. Кировск: Управление культуры города Кировска, 2011. 148 с.
Сиротинская Г. Пострадавшие за веру Христову // Православная газета. №2. 2002. С. 3.
Социалистическое планирование в основу строительства города. Не будет «святого покрова» // Хибиногорский рабочий. 22.10.1931. С. 2.
160
Спецпереселенцы в Хибинах: Спецпереселенцы и заключенные в истории освоения Хибин (книга воспоминаний). Апатиты: Мемориал, 1997. 224 с.
Ударная бригада безбожников // Хибиногорский рабочий. 15.04.1937. С. 4. Шеваренкова Ю.М. Исследования в области русской фольклорной легенды. Нижний Новгород: Растр-НН, 2004. 214 с.
Щепанская Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. М.: Индрик, 2003. 528 с.
Шкаровский М. Сталинская религиозная политика и Русская Православная Церковь в 1943-1953 года // Acta Slavica Iaponica, Tomus 27 (2009), С. 1-27.
Штырков С.А. Предания об иноземном нашествии: крестьянский нарратив и мифология ландшафта (на материалах Северо-Восточной Новгородчины). СПб.: Наука, 2012. 228 с.
Якунин В. Н. Укрепление положения Русской православной церкви и структура ее управления в 1941-1945 годы // Отечественная история. 2003. N° 4. С. 83-92.
Aarne A., Thompson S. The Types of the Folktale: A Classification and Bibliography. Folklore Fellows Communications. № 184. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, 1961. 155 p.
Pospielovsky D. «The «Best Years» of Stalin’s Church Policy (1942-1948) in the Light of Archival Documents». Religion, State and Society. Vol. 25.Oxford: Keston Institute. 1997. №. 2. PP. 139-162.
Сведения об авторе Давыдова Алена Сергеевна,
младший научный сотрудник Центра гуманитарных проблем Баренц-региона Кольского научного центра РАН
Davydova Alyona Sergeevna,
Junior Research Fellow of the Barents Centre of Humanities of the Kola Science Centre RAS
УДК 27-5"1940/1990"(470.21)
Я.В.Обухов
ОСОБЕННОСТИ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ Г.КИРОВСКА В ПЕРИОД 1940-1990 ГГ. В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ ПРИХОЖАН.
Аннотация:
В статье представлены результаты изучения текстов интервью с прихожанами храмов г.Кировска Мурманской области. Предпринята попытка анализа православных религиозных практик в г. Кировске. Рассмотрены особенности как прихрамовых, так и внехрамовых религиозных практик, а так же нюансы взаимодействия властей и прихожан.
Ключевые слова:
православие, церковный приход, государственно-церковные отношения, православная культура, прихожане.
161
