CC BY
185
УДК: 72.03+069 ББК: 85.11+79.1
А.П. Дворецкая, г. Красноярск
Храмы как сакральные места памяти католического сообщества Красноярского края: обретение и утрата (1850-1960-е гг.)
Аннотация
Католические храмы на территории Красноярского края играли символическую сакральную роль, отделяли пространство западной цивилизации в православном мире, играли интегрирующую роль в жизни религиозной общины. Первый костел появился в 1850-х гг. в губернском городе (Красноярске), ряд храмов были построены «столыпинскими переселенцами», обживавшими приенисейское пространство. Храмы играли значительную роль в жизни прихожан вплоть до их закрытия в 1930-е гг. За последующие годы сакральное пространство частично было утрачено.
Ключевые слова: сибирское храмовое зодчество, католическая архитектура, культовое строительство.
Категория «сакрального» является одной из основных характеристик религиозного сознания. В пространственном плане первично понятие «сакрального места». Такие места являлись точками, в которых фокусируются мировоззренческие и эстетические представления людей. К священным местам в католической церкви традиционно относили храмы и места захоронения. Сакральные места обрастают памятью, когда в них фиксируются и воспроизводятся события, идет процесс воспоминаний о прошедшем.
Католические храмы выполняли в обществе как культовые, так и социальные функции. Подобно большинству христианских конфессий католическая церковь всегда отводила важное место культу, который был призван помочь каждому верующему в его духовном совершенствовании. Католическая церковь придавала и придает особое значение таинствам, признавая, что через культовые действия церковь может передавать верующим невидимую благодать Божию. Храмовой постройкой могли быть соборное здание, приходская или монастырская церковь, небольшая часовня.
В архитектурном плане в зданиях храмов отражались творческие искания мастеров, идейно-религиозные и мировоззренческие идеи современников. Они являлись символами формирования церковной среды и храмового пространства. Постройки готического типа не только говорили о европейском происхождении местного католического сообщества, но и создавали своеобразный барьер между ним и православным большинством населения губернии. Недаром в Сибири, где католичество в прежние времена было распространено в основном среди поляков-переселенцев, для обозначения культового здания вошло в обиход польское слово «костел» в отличие от православного — «церковь».
О формировании католической сакральной среды в Енисейской губернии возможно говорить с момента построения первого храмового здания в регионе в 1857 г., хотя сама красноярская диаспора возникла двадцатью годами ранее, с прибытием в регион польских повстанцев. Приход для окормления их нужд был учрежден по распоряжению администратора Могилев-ской ар-хиепархии №2016 1 августа 1836 г. В состав прихода вошла Енисейская губерния,
территория которой составляла 4 млн 480167 верст.
В 1857 г. (по некоторым данным в 1853 г.), благодаря добровольным пожертвованиям прихожан и стараниями курата прихода монаха Бенардинского ордена Викентия Бельского, в Красноярске был построен деревянный храм на каменном фундаменте размерами семь саженей в глубину и четыре с половиной саженей по фасаду. Из-за небольшого размера он мог вместить не более 300 верующих. Здание снаружи было крыто железом, оштукатурено и выбелено известью, изнутри выкрашено белой краской.
Костел был освящен во имя Божьего Промысла. Церковь имела три престола: во имя Распятия Иисуса Христа, Пресвятой Девы Марии и Святого Антония Падуанского. На потолке можно было видеть изображения четырех евангелистов; на стенах — иконы в золотых рамах с образами апостолов. Имелись три алтаря, покрытых живописью, на хорах был установлен орган «Меллодикон». В ризнице находилось значительное количество церковных облачений и священных сосудов.
В дальнейшем была выстроена колокольня и повешены колокола, заведена традиция выставлять Св. Тайны в монстранции в высокоторжественные и местные праздники, проводить в эти дни крестные ходы. Здание содержалось на средства прихожан, но в основном на средства курата. При костеле было около 77 десятин [19, оп. 1, д. 698, л. 6-11, 332, 341-342 об, 359; д. 883].
По принятым в то время строительным правилам культовые здания инославных конфессий не должны были выделяться в общей структуре застройки. Предпочтение отдавалось православным соборам и церквям. Поэтому храм в Красноярске включался в единый фронт одно- и двухэтажных деревянных домов центральной магистрали города и, являясь элементом рядовой застройки, типологически слабо выражался в перспективе Благовещенской улицы [23].
К концу XIX в. здание обветшало. В виду его крайней ветхости стены даже были обнесены вокруг плетнем и обмазаны глиной и шерстью. Когда в 1893 г. при осмотре эту смазку отбили в некоторых местах, оказалось, что плетень и сами стены сгнили и представляли из себя губчатую массу [19, оп. 1, д. 883]. Судьба храма оказалась трагичной. Еще до постройки нового костела здание сгорело в пожаре 11 мая 1904 г. В огне были уничтожены вся церковная утварь и убранство [16, с. 24, 25].
Возведение храма подчеркивало желание католиков организовать свое религиозное бытие в стенах церкви, стремление жителей к общению с божьим миром. В 1911 г. красноярский приход получил новый католический костел, который был построен стараниями прихожан и на их пожертвования. Здание католической церкви с «домом ксендза» было возведено в историческом центре города и служило ядром небольшой архитектурно-исторической зоны застройки в квартале между сегодняшними улицами Горького и Декабристов, Маркса и Бограда (рис. 1) [1].
Приведем лишь некоторые сведения о строительстве храма6. Прошение о строительстве храма было доверено подать статскому советнику Виктору Фомичу Гузевичу и инженер-технологу коллежскому секретарю Владиславу Евгеньевичу Клочковскому. Первоначально планировалось строить новый храм на месте старого, на Благовещенской улице. Предполагалось, что вся постройка обойдется в 60 тыс. рублей. Из них 10 тысяч Енисейский губернатор планировал получить от правительства ввиду бедности римско-католического населения, состоящего из переселенцев, мелких торговцев и служащих различных учреждений. Однако деньги
6 Более подробно с историей строительства храма можно ознакомиться в работе автора: «Красноярский католический храм: на перекрестке эпох» // История и культура поляков Сибири: сб. материалов межрегион. науч.-практ. конф. «История и культура поляков Сибири» 2005-2006 гг. / сост. и подгот. к изд. С.В. Леончик. Красноярск, 2006. 132 с.
пришлось собирать среди прихожан. Само старое место оказалось не очень удобным, а храм прежних размеров не мог бы вместить всех желающих. Например, в 1902 г., по сведениям приходского священника, на праздники в церковь собиралось более полутора тысяч человек, а в воскресные дни — 200-300. В начале 1905 г. настоятель храма о. Святополк-Мирский обратился к Министру внутренних дел с ходатайством о разрешении приобрести другой участок земли по Батальонному переулку (ныне переулок Декабристов) у потомственной почетной гражданки Красноярска Е.П. Кузнецовой. Разрешение было получено, и в марте 1905 г. прихожане купили этот участок земли площадью 711 кв. саженей за 4914 руб. Новый участок позволял построить более крупный и удобный храм, чем уже спроектированный. Поэтому было решено сделать новый проект здания храма. Для этого был приглашен красноярский архитектор польского происхождения Владимир Александрович Соколовский (1874-1959), квалифицированный архитектор, выходец из Витебской губернии Российской империи, знакомый с западно-европейскими образцами церковного зодчества [5, оп. 3, д. 74; оп. 59, д. 323, л. 1, 5; д. 506, л. 1, 1 об; 4, оп. 1, д. 236, л. 48; 19, оп. 1, д. 698, л. 332].
К 1908 г. новый проект был готов и 4 июля того же года утвержден, началось строительство нового храма. К 1910 г. здание в целом было построено и освящено о. Святополк-Мирским7. Все строительные работы были завершены осенью 1911 г. Новый красноярский храм был освящен во имя Преображения Господня и имел три алтаря. Покровителем церкви избрали святого Станислава, епископа и мученика.
Цоколь и крыльцо были сделаны из тесаного камня, стены, башни и потолок из кирпича, крыша железная, пол деревянный. В помещение храма вели две двери и четыре — в ризные. Освещали здание четыре больших окна и девять средних. Отапливалось оно двумя железными печами.
Деревянные алтари были «простой» работы, стены и потолок внутри храма — расписаны водными красками. В помещении имелись две фисгармонии, две люстры с электрическими свечами. Для удобства прихожан стояли одна скамейка, обитая красным сукном и восемь деревянных. Имелись три деревянных креста среднего размера с железным распятием, два из «белого» материала, четыре металлических [5, оп. 59, д. 506; 8, оп. 1, д. 8].
Храм был построен в неоготическом стиле. Как указано в паспорте объекта культурного наследия, в плане это латинский крест с небольшими выпусками трансепта и граненой апсидой. На западном фасаде симметричные крупномасштабные высокие башни-колокольни, трехярусные, четырехгранные, с очень высокими проемами звона, завершаются узкими шатрами со срезанными углами.
Над перспективным порталом входа — традиционная «роза» на фоне вертикальных борозд в полкирпича шириной, которые прорезают всю поверхность западного фасада между колокольнями. Фасад завершен ступенчатым высоким фронтоном-щипцом. Выразительны боковые — северный и южный — фасады с высокими стрельчатыми окнами между массивными контрфорсами с четырехгранными фиалами. Участки стен между контрфорсами обработаны, как на западном фасаде, бороздами и завершены треугольными щипцами.
Над средокрестием — небольшая башенка над шпилем. В нижних ярусах колоколен — ниши. Обрамления проемов оштукатурены и имеют светлую окраску. Стены и своды — кирпичные, цоколь — из гранитных камней. По композиции внутреннего пространства и соотношению размеров и высоты центрального и бокового нефов — это трехзальная базиликанская церковь. Кирстолбы и соответствующие им пилястры соединены стрельчатыми арками. Все
7
Утверждают, что здание так и не было освящено полностью, так как потребовалось бы прибытие католического епископа. Однако подобного факта автору и католикам края неизвестно.
своды крестовые, помещения по сторонам апсиды имеют плоские потолки. Ребра арок и сводов подчеркнуты нервюрами. Длина здания около 25 м, ширина — 14 м, высота до шпилей колоколен около 26 м [1].
Строительство храма регулировалось как национальными и конфессиональными традициями, так и законодательными актами. Многочисленные историко-документальные материалы о сооружении и бытовании красноярских католических храмов убедительно свидетельствуют о том, что идеи возведения новых храмов проявлялись как общественная потребность. Храмы созидались всей общиной, что само по себе являлось показателем высочайшей духовной и социальной культуры, нравственного здоровья значительной части тогдашнего католического сообщества. Общественные средства в виде добровольных пожертвований при отсутствии вклада государственных средств превратили строительство храма в важное социальное мероприятие. Так, красноярский храм строился на добровольные пожертвования. Сбор средств на строительство церкви начался в 1904 г., проходил во многих западных районах страны и по всей Енисейской губернии. К 1 июля 1906 г. было собрано 8865 руб. 13 к. Сохранились фамилии наиболее крупных жертвователей: Войцеховский, Сангушко, Залеская, Хелмицкий, Стамировский, Мончинский, Валантинас, Бадер, Данилов, Корнаков. По двум духовным завещаниям Михалевича и Гришкевич было пожертвовано 160 рублей. Сбор денежных средств на постройку храма был продлен до 1908 г. и осуществлялся по всей Могилевской архиепи-скопии. Однако и после этого нужной суммы собрано не было. Поэтому для строительства здания был заложен купленный у Е.П. Кузнецовой земельный участок. Ссуда составила 7 тыс. руб., необходимых для достройки храма [18, оп. 11, д. 83; 19, оп. 1, д. 698, 883, 8, оп. 1, д. 8].
Кроме сакрального, культовое здание до революции имело и социальную функцию. В рамках католического сообщества храм выступал местом, где постоянно репродуцировались формы и структуры коллективной жизни. Историко-культурная нагрузка явственно проявлялась в формировании идейного и культурного пространства места, которое в иноверном окружении воспринималось в рамках западной традиции. Как указывает Т.Г. Недзелюк, католики стремились возвести культовое здание, чтобы почувствовать себя включенными в сибирский социум, с одной стороны, с другой — обозначить свою инаковость, удовлетворить специфические эстетические и обрядовые потребности [15, с. 28].
Храм удовлетворял духовные потребности людей, был центром образования. При нем действовали конфессиональная школа, библиотека, велась благотворительность. Храм формировал образ жизни прихожан: в его стенах проводились религиозные беседы, пропагандировался трезвый образ жизни, шла работа с людьми, находящимися в сложных жизненных ситуациях. Религиозные праздники определяли время, деля его на будничное и праздничное (праздничные службы, крестные ходы, съезжие праздники, торжественные богослужения во время светских торжеств). В церкви формировалась вокальная культура и эстетический вкус через приобщение к органной музыке [5, оп. 3. д. 343].
Новый храм в Красноярске объединил вокруг себя около десятка католических общин. С 1911 г. красноярский приход входил в деканат «Иркутск-Сибирь» и подчинялся Моги-левской епархии. Приход окормляли четыре священника из числа российских подданных, которые на-значались и увольнялись со службы только после утверждения распоряжений католического епископата Министерством внутренних дел. Духовенство, помимо платы за выполнение церковных треб, получало жалованье из казны [22, с. 7-12 ].
В начале ХХ в. началось строительство костелов и молитвенных домов в местах компактного проживания католиков8 - г. Ачинске, д. Витебской Комской волости и Креславка
Если в 1897 г. в губернии проживало 6764 католиков, то в 1904 г. уже 8748 человек обоего пола. По нацио-
Салбинской волости Минусинского уезда, в пос. Иланском Анцирской волости и пос. Конок Перовской волости Канского уезда, пос. Лакино Еловской волости Канского уезда, г. Богото-ле и с. Тюхтет Краснореченской волости Мариинского уезда (до революции 1917 г. входили в состав Томской губернии).
В документах МВД и строительного отделения Енисейского губернского правления мы можем найти сведения о некоторых возведенных строениях. Переселившись на сибирские земли, католики почти сразу же начинали ходатайствовать о возведении храмов в местах их нового жительства. Кроме этого, они надеялись, как переселенцы, получить помощь в строительстве от казны. Однако власти под разными предлогами им отказывали. Тогда начинается интенсивное незаконное строительство культовых зданий на собственные средства. Постройки были узаконены только после вероисповедных реформ 1903-1905 гг. Строились в основном молитвенные дома, со временем часть из них была переделана в часовни. Молитвенные дома строились чаще всего без планов и чертежей, на глаз. Процесс переделки, более поздний по времени, отражен в уже указанном комплексе дел.
Проследим данный процесс на нескольких примерах. Католики Ентаульского участка (Ен-тауль, Верхне-Подъемский, Хмелев, Ломовой, Лакино) Еловской волости Красноярского уезда переселились на новые земли в 1898 г. И уже в 1900 г. обращаются к Енисейскому губернатору с просьбой о постройке церкви. Несмотря на то, что уже заготовили лес для храма, получили отказ под тем предлогом, что в данной местности рядом не было православных храмов и строительство католического храма составляло «нежелательный соблазн» для православных (бывших униатов). В 1901 г. направляют первое прошение в Департамент духовных дел иностранных исповеданий, в 1902 г. — второе [19, оп. 1, д. 883, л. 1-12 об, 14-15]. В результате строительство начинается в соседней д. Лакино в июле 1904 г. без разрешения начальства, но с разрешения местного православного населения на земле, отведенной под постройку православной же церкви. Длина молитвенного дома составила 23 аршина 13 вершков, ширина — 11 аршинов 111 вершков. Дом предполагалось разделить на две половины: одна предназначалась для совершения богослужений, вторая — для проживания ксендза. После обнаружения незаконного строительства местным крестьянским начальником постройка была приостановлена. Однако вновь возобновилась, когда стало понятно, что все склонны решить вопрос компромиссным путем: перенеся постройку на одну из крестьянских изб [19, оп. 1, д. 883, л. 2-4].
В 1901 г. переселенцы Конокского участка Перовской волости Канского уезда направляют прошение императору о строительстве церкви за счет казны. Прошение пересылается Енисейскому губернатору с припиской: «просим не отказать» [19, оп. 1, д. 883, л. 2-4].
Несмотря на столь обнадеживающую приписку, разрешение местных властей, по-видимому, так и не было получено. Документы свидетельствуют, что католики построили часовню сами, без какого-либо разрешения, в 1904 г. Строительство было узаконено только в 1906 г., и в этом же году получено разрешение о переделке часовни в костел за счет казны [19, оп. 1, д. 1684, л. 1].
Само возведение храма началось не ранее 1914 г., о чем свидетельствуют документы строительного отдела Енисейского губернского управления. Сохранился акт осмотра часовни в 1915 г. Как указывалось в акте, «костел деревянный, выстроен прочно и размером внутри нефа 4,9^3,95 саженей и высотой 2,20 саженей, [рассчитан] на 250 человек» [5, оп. 59, д. 875] (рис. 2).
Переселенцы Минусинского уезда ходатайствовали о постройке храма в д. Ангаштыкской
нальному составу это были поляки, латыши (латгальцы), белорусы. РГИА. Ф. 826. Оп. 1. Д. 698. Л. 332; КГКУ «ГАКК». Ф.3 1. Оп. 1. Д. 204; Ф. 595. Оп. 3. Д. 26. Л. 18.
121
Карабеллыкской волости. Первое прошение в деле датируется 1901 г., второе — 1902 г. Несмотря на серьезные доводы новоселов и местных гражданских чинов об отдаленности населенного пункта от костела, губернские власти и Енисейская духовная консистория не разрешили строительство. Бюрократическая волокита длилась более пяти лет. И если сначала губернское начальство и особенно енисейское духовенство были категорически против постройки костела в минусинской котловине, то при значительно увеличившемся контингенте переселенцев вынуждены были отказаться от запрета, но не приветствовали помощь от казны на такое богоугодное дело.
В тот период постройка церкви с причтовыми домами стоила 15 и более тысяч рублей. Генерал-губернатор также приказал объявить просителям, что план, фасад и смета должны быть заказаны за их счет. Не находя поддержки у местных властей, переселенцы обратились в римско-католические епархии западных губерний России. В конце 1905 г. из Департамента духовных дел иностранных исповеданий пришло сообщение о поддержке постройки костела в Минусинском уезде со стороны Могилевской римско-католической епархии. В результате всей этой долгой истории костел был построен в 1908 г. уже не в Алгаштыкском, а в соседнем с. Креславка. А придание благолепного вида постройке совершилось еще позднее - не ранее 1915 г., как свидетельствует смета, составленная для этого В.А. Соколовским [5, оп. 3, д. 26; оп. 59, д. 574; 21].
Вероисповедные реформы 1903-1905 гг. облегчили положение католиков, вынудили правительство смягчить государственный контроль над ними, расширили права религиозных общин и верующих, позволили строить новые храмы и открывать новые приходы, приглашать на духовную службу новых католических священников. В этот период начинается возведение храмов в г. Ачинске и Боготоле, с. Тюхтет и пос. Подтаежном Большеулуйской волости [5, оп. 59, д. 859; 19, оп. 1, д. 1317, л. 49, 49 об, 63, 66, 67].
К сожалению, до нас дошел только чертеж Подтаежного храма, который свидетельствует, с одной стороны, о работе над проектом профессионального архитектора, с другой — о стремлении прихожан возводить прочные и эстетические постройки для передачи их в наследство своим потомкам [5, оп. 59, д. 660; 19, оп. 1, д. 1317, л. 18, 18 об, 31-32 об] (рис. 3).
Немного известно и о храме г. Боготола. В 1911 г. по проекту архитектора А.Ф. Оржешко была построена деревянная католическая церковь. В церкви был уставлен орган, имелось несколько колоколен, деньги на которые пожертвовал Иосиф Казимирович Гедройц — поляк по национальности, военный, дворянин, сосланный в Сибирь за участие в национально-освободительной борьбе, в разные годы — староста села. Как указывается в документах, это был справедливый, честный и умный человек, сделавший немало для развития села и впоследствии города. Рядом с церковью был построен дом, где жили священники [17].
Самостоятельный католический приход был открыт в 1914 г. Боготольский храм считался центральным, сюда съезжались католики из окрестных сел. На их средства содержался храм и ксендз. В 1916 г. ксендзу Игнатию Янулису была выдана индульгенция на 10 лет на отправление богослужения с выставлением Св. Даров в храмовые праздники (11 праздников — Purificatio BMV, Annuntiatio BMV, Dom. Pentecosteo, In Commemor solemn ss. Corporis DNSCh. cum octava, SS. Cordis Jesu Chr., SS. Petri et Pauli Apost, Assumptio BMV, Dom. I Octobris-Rosarii BMV, Omnium Sactorum, Immacul. Cocep. BMV) [19, оп. 1, д. 1711, л. 8, 8 об, 13, 18 об-19].
В советский период одинаковая судьба была у культовых зданий всех конфессий — их перестраивали, разрушали или приспосабливали для различных функций, далеких от богослужебных.
Время, когда красноярский храм фактически перестал использоваться по назначению, к сожалению, точно не установлено. В паспорте памятника истории и культуры СССР «Крас-
122
но-ярского римско-католического костела», составленного в 1986 г., значится дата — конец 1920-х гг. Однако воспоминания католиков-уроженцев 1930-х гг. свидетельствуют, что в эти годы костел еще работал, может и нерегулярно. Официально костел был закрыт постановлением Красноярского крайисполкома от 3 марта 1936 г. 31 июля 1936 г. выходит в свет постановление крайисполкома об утверждении проекта и сметы на переоборудование и ремонт здания костела под помещение радиокомитета [7, оп. 1, д. 528, л. 144; д. 536, л. 106]. Костел в Креславке закрыт постановлением от 21 февраля 1937 г., в Лакино — от 4 апреля 1937 г. [7, оп. 1, д. 571, л. 315; д. 574, л. 28].
В 1930-е гг. воспоминания верующих фиксируют сохранение почтения к культовому зданию и трепета при его посещении. Мои собеседники в своих интервью как трагедию воспринимают закрытие католических церквей на территории региона, репрессии священников. Как вспоминает Анна Викентьевна Лакс (уроженка Краснотуранского района, проживала в 1930-е гг. в г. Красноярске): «Покрестили с детства, в Красноярске. Родители ходили в костел, пока его не отобрали, а мы, маленькие, сидели дома, молились» [13]. Из воспоминаний Г.Д. Кутайкиной мы узнаем о помещении церкви: «Мы с тетей и ее семьей в Красноярске в костел ходили, пока он открытый был. Мы далеко на Каче жили, а они тут. Каждое воскресенье ходили. Это было перед войной. 1936-1937 год. Помню, заходишь, стоял напротив входа в сторону орган. А прямо лавки. Со спиночкой. Темные. Деревянные. Там садились, молились. Народу, как помню, немного было. Человек 10. Орган был большой. А убранство не помню. Помню, что священник был» [14].
Как свидетельствуют воспоминания, посещения храма продолжалось даже без священников. Полноценное богослужение заменили коллективные молитвы в костеле. Из воспоминаний Сабины Модестовны Пивоварчик, д. Канок: «Один ксендз, Ян Вильгилевский, у нас долго жил. Когда забрали его, все равно ходили до костела, молились каждое воскресенье. А как моя Франяродилась в 1931 г., я с ней стала ходить в костел. В мое время и молодые и старые — все ходили до костелу, и все знали, как молиться, а сейчас — нет» [3, с. 4, 5].
Как вспоминает А.В. Лакс о закрытии костела в г. Красноярске: «Отца пришли, забрали, икону бросили, растоптали, а молитвенник мать закопала. Сейчас он у меня, он на польском. Я его читаю каждый день» [13]. Вот свидетельство С.М. Пивоварчик о судьбе канокского храма: «Помню, как закрывался костел, взрослая уже была. Костел отобрали. А сколько одежек было у ксендзовских! У нас этих одежек было больше, чем в Красноярске. Они привозили их откуда-то. В 1942 г. все разворовали, все разнесли, и книгу большую — мисал, что ксендз молился, и посуды много, еще до войны разорили» [3, с. 4, 5].
В 1930-1940-е гг. в здании красноярского костела размещался радиокомитет, с конца 1950 до 1980 г. — кинокомплекс красноярской студии телевидения. Собственно само помещение использовалось под складские и подсобные помещения радио и телевидения. Что же касается архитектурного облика церкви, то за годы советской власти были утрачены башни, внутреннее убранство, при приспособлении были выполнены пристройки. Католики же в течение десятилетий вынуждены были участвовать в богослужениях тайно и нерегулярно [7, оп. 1, д. 536, л. 106; 9, оп. 1, д. 707; 6, оп. 24, д. 7, л. 193; оп. 29, д.6, л. 54-56; оп. 32, д.6, л. 22, 23, 26; оп. 33, д. 7, л. 28, 33].
В Ачинске часовня была снесена, в настоящее время на месте нее находится санитарно-эпидемиологическая станция [20, с. 427]. В храмовом здании г. Боготола какое-то время располагался пивной завод. Здание было разобрано, по свидетельствам очевидцев, в 1976 г. [3, с. 647]. Часовня в Канке использовалась под колхозное зернохранилище, позднее была частично разрушена. Как указывает Т.А. Улейская, «в настоящее время от большого села Конок осталось не более двух десятков домов. Среди них сохранился и остов костела (сруб с кры-
123
шей). Он и сейчас впечатляет своими размерами и значительностью» [21].
Не имея возможности молиться в храме, верующие в годы гонений на религию сохраняли духовные книги, письма, фотографии, молились дома — семьями. Г.Д. Кутайкина: «Потом, когда закрыли костел, дома молились. Гусли были. По-польски пели все. Как сейчас помню, летом все окошки были открыты. На всю улицу было слышно. Не преследовали за это. Со стеклозавода тетя Фрося приезжала. Молились. Уже дома. Приезжала только она, других не было. А потом бабунькаумерла в 1942 г., а дедунька в 1945 г., и мы уже не молились. Сама иногда. Не по-польски. На русском. Но не скажу, чтобы я сильно молилась. Так перекрестишься иногда» [14].
На долгие годы подобием алтаря стал киот, храмом — крест на могилах предков, священниками — бабушки-прихожанки. Из воспоминаний Х.П. Абрамовой на эту же тему: «У нас у мамы был целый киот икон. Зайдешь в комнату, и с левой стороны угол в иконах. Лежала Библия. Она была на польском языке. Я такая любопытная была. Все туда заглядывала» [10].
О сохранении одного из последних очагов веры в кладбищенской часовне все 1940-1960-е гг. свидетельствуют воспоминания Т.И. Жоги о д. Малиновка Бирилюсского района:
«... с пяти лет и до десяти лет я жила в деревне, и она существовала. И в конце апреля бабушка нас, детей, собирала: «Дети, пойдемте, будем убирать". Мы лавки мыли, полы намывали. Она была небольшая, эта часовенка. В ней крест огромный и Распятие Иисуса Христа большое. Мы там ленты, украшения, цветы дома делали и... вешали, украшали Иисуса Христа. Часовня была уничтожена... где-то в 1975 г. Почему? Деревни не стало. И крест разбили».
Поддерживались традиции старшими общинниками: «С 1 мая моя бабушка и другие собирались на Литанию . Они читали Литанию, читали Розарий, песни пели». «Бабушки» же передавали традиции более молодым: «...мы с ними ходили туда. Обязательно каждый день после обеда. Мы шли, сидели. На колени нас баба заставляла (вставать). Все вставали на колени.... Учила нас, чтобы не сквернословили, чтобы больше делали добра, чтобы не обижали друг друга. Она рассказывала нам про заповеди». В деревне в советское время не было священников, и никогда на памяти моей собеседницы они не приезжали сюда. Традиции поддерживались мо-литвами вплоть до 1970-х гг., пока не умерли те, кто знал все обряды и таинства. Бабушка моей собеседницы крестила всех детей в деревне. Отпевали также всем миром: «Когдаумер человек, они молились за него, пели скорбные песни».
Из праздников особенно моей собеседнице помнилось Рождество: «Перед Рождеством всегда собирались, молились». В памяти остался и Великий Пост перед Пасхой: «Всегда пели песни "Страсти Иисуса Христа". Все на латгальском языке». По ее словам, Рождество, Пасха в общине были «очень большие праздники». К ним готовились всегда, постились. Детей учили, что нужно во время Поста подготовить свое сердце к Иисусу Христу, покаяться. На Троицу любили ходить из окрестных сел. На Троицу же собирались все жители деревни и шли на кладбище ко Кресту, который еще в то время сохранялся членами общины. «Бабушки» садились, молились и все сидели и слушали. Крест представлял из себя четыре столба под крышей. Как вспоминает моя собеседница, его никогда не сносили. Только уже в 1970-е гг., когда из деревни выехало почти все население, крест оказался разрушен. Сейчас деревни Малиновки нет, но есть воспоминания о ней и малиновской католической общине уроженцев тех мест [11].
Автору удалось в свое время записать интервью уроженца соседней деревни, русского по национальности, Михаила Спиридоновича Лавринова, которое подтверждает все то, что рассказала в свое время Т.И. Жога. Михаил Спиридонович вспоминает и о часовне, и о кресте, и о тех хранителях веры, которых он помнил. На его памяти часовенка состояла из четырех-
124
гранной крыши и веранды. Вокруг стояла оградка, внутри — скамеечки и большой католический крест, на кресте было распятие, выполненное в виде фарфорового креста с изображением Иисуса Христа. Высота здания примерно имела 400-450 см, в ширину оно было 230-240 см. По его свидетельству, крест в часовне был когда-то кем-то разбит: по нему шла трещина. Даже когда мой собеседник уходил в армию, а это было в 1958 г., часовня все еще стояла ухоженная, вокруг были цветы, всегда было чисто и аккуратно.
За часовней первоначально следили «Кассидэш, жена Франта (не могу вспомнить точное имя, латгальские имена плохо запоминались), и вторая Лидига, тоже Кассидеш. Ранее, по приезду их в Сибирь, фамилия у них была Гопт, а потом в документах встречается: "Гопт, он же Кассидеш ". После того, как они сгорели в доме в пожаре, за часовенкой ухаживали Эйрлих и Рандо Иван». Они же следили за соблюдением всех ритуалов: «Латгальцы ходили к своей часовне в сопровождении икон. Как правило, Кассидеш шла впереди. Какие иконы были, я не помню. Они (латгальцы) были в национальных одеждах. Помнятся поперечные полоски. Все (женщины) были покрыты платочками на головах. Во время культовых обрядов они читали молитвы на латгальском языке, а потом очередь выстраивалась перед часовней. Некоторые касались просто рукой, а некоторые целовали распятье».
Когда М.С. Лавринов вернулся из армии, и даже тогда, когда он закончил институт, часовенка все еще стояла. Потом уже она перестала существовать, в 1970-1980-х гг., когда из деревни все разъехались: «Многие переселились тогда в Зачулымку, часть — в Большой Улуй, в Ачинск. Ведь молодежь, уходившая в армию, больше в деревню не возвращалась» [12].
Католические храмы на территории Красноярского края играли символическую сакральную роль, отделяли пространство западной цивилизации в православном мире, играли интегрирующую роль в жизни религиозной общины. Первоначально костел появился в 1850-х гг. в Красноярске, ряд храмов были построены «столыпинскими переселенцами», обживавшими приенисейское пространство. Храмы играли значительную роль в жизни прихожан вплоть до их закрытия в 1930-е гг. В рамках католического сообщества храм долгие века выступал местом, где постоянно репродуцировались формы и структуры коллективной религиозной и социальной жизни.
В разные эпохи памятники культового католического зодчества в местном сообществе имели неодинаковые смысловые нагрузки. Наряду с собственно богослужебной, архитектурной, социальной функциями в дореволюционный период истории, в советский период с 1929 г. до середины 1960-х гг. произошла утрата этих ценностных функций. Данные процессы были тесно связаны с государственной и местной политикой органов власти в различные промежутки времени. За годы советской власти сакральное пространство частично было утрачено. Постепенно спонтанная народная память о богослужении затухает. На уровне местного сообщества храм еще долгие годы служит символом этнического единения и коллективного сбора, семьи здесь вспоминают об утраченном. В индивидуальном плане главным становится способность храма служить местом утешения и скорби.
Список использованных источников
1. Архив Красноярского римско-католического прихода. Копия паспорта памятника истории и культуры СССР «Красноярского римско-католического костела».
2. Боготол. // Католическая энциклопедия. — Т.1 (А-З). — М.: Изд-во Францисканцев, 2002. — С. 647.
3. Дорошенко Н., Лукина Т. На деревню, к бабушкам // Католический посланец. — 1994 (дек.). — №12 (28). — С. 4, 5.
4. КГКУ «ГАКК». Ф. 161.
5. КГКУ «ГАКК». Ф. 595.
6. КГКУ «ГАКК». Ф. П-26
7. КГКУ «ГАКК». Ф. Р-1386.
8. КГКУ «ГАКК». Ф. Р-1557.
9. КГКУ «ГАКК». Р-2384.
10. Личный архив автора. Воспоминания Х.П. Абрамовой. Запись 2003 г., г. Ачинск.
11. Личный архив автора. Воспоминания Т.И. Жоги. Запись 2003 г., г. Ачинск.
12. Личный архив автора. Воспоминания М.С. Лавринова. Запись 2006 г., г. Красноярск.
13. Личный архив автора. Воспоминания А.В. Лакс. Запись 2002 г., г. Красноярск.
14. Личный архив автора. Воспоминания Г.Д. Кутайкиной. Запись 2003 г., г. Ачинск.
15. Недзелюк Т.Г. Конфессиональное сообщество католиков Сибири: влияние мировоззрения на повседневную жизнь (1830-1917 гг.): автореф. дис. ...д-ра ист. наук. — Новосибирск, 2015. — 37 с.
16. Недзелюк Т.Г. Культовое зодчество в Сибири в XIX — начале ХХ в. как элемент картины мира католиков //Гуманитарные науки в Сибири. — 2011. — №1. — С. 23-27.
17. Приход в Боготоле. //Енисей. — 1995. — май.
18. РГИА. Ф.821.
19. РГИА. Ф.826.
20. Семененко А. Ачинск // Католическая энциклопедия. — Т.1 (A-З). — М.: Изд-во Францисканцев, 2002. — С. 427.
21. Улейская Т.А. Поляки Красноярья. Из истории возникновения костелов в Енисейской губернии [Электронный ресурс]. — URL: http://www.memorial.krsk.ru/Articles/Pol/1/02.htm (дата обращения: 02.04.15).
22. Шинкевич С. Католические костелы Сибири. — Енисей. — 1999. — июль-август.
23. Ющук Л.А. Архитектура зданий римско-католических и евангелическо-лютеранских церквей в Сибири и на Дальнем Востоке, 1792-1917 гг. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.dissercat.com/content/arkhitektura-zdanii-rimsko-katolicheskikh-i-evangelichesko-lyuteranskikh-tserkvei-v-sibiri-i#ixzz3bCxV6azY (дата обращения: 02.04.15).
Рис. 1. Здание красноярского римско-католического костела, построенное по проекту архитектора В.А. Соколовского. Фотография неизвестного автора начала 1990-х гг. Из архива Красноярского римско-католического прихода
-—- К —
'■Т — ОлЛ/Пиуде
- - -Ч,
I '
■ ;•■ ы
г- ■ Г ■ Т".
- - -— /6/у ----) 1
С 1 г Г 1
щ 0— ' д № !
о а
■ ;
; 1 ■■■■
й- - - —>
ь
. ¿'¿г'уг-.;
¡¿''■' Ш
«А-.-«Л*.
- А
У'"
г
V * , „>
ш
Рис. 2. План конокского римско-католического костела. Автор неизвестен. 1914 г. КГКУ «ГАКК». Ф.595. Оп.59. Д.875. Л.З
о'¡л ЩЕззЦ ЩI ь*, /.Ш^^Жа^Тл -
оо
ГЧ
Рис. 3. Копии чертежей фасадов и разреза храма Зачулымского католического прихода (пос. Подтаежный Большеулуйской волости).
Автор неизвестен. 1911-1912 гг. КГКУ «ГАКК». Ф.595. ОП.59. Д.660. Л.4
