CC BY
164
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2012. Вып. 2 (45). С. 56-71
Особенности религиозной политики СОВЕТСКИХ ВЛАСТЕЙ В ЗАПАДНЫХ ОБЛАСТЯХ УССР
В 1939-1941 ГГ.
А. В. Вишиванюк
В 1939 г. Западная Украина вошла в состав СССР. Советское правительство стало проводить в этом регионе переустройство государственной, общественной и религиозной жизни в соответствии с коммунистической моделью. Однако к реализации религиозной политики власти подходили с учетом исторических и политических особенностей этого региона, что стало причиной противоречивости в их действиях. С одной стороны, советское руководство хотело завоевать симпатии западно-украинского населения и установить контроль над местными церковными структурами и поэтому демонстрировало терпимое отношение к Церкви в этих областях, с другой стороны, большевистские власти полностью не могли отказаться от антирелигиозных намерений. В 1941 г., перед началом Великой Отечественной войны, атеистические мотивы возобладали в советской религиозной политике.
Осенью 1939 г. в результате подписания так называемого договора Риббентропа-Молотова СССР стал обладателем новых территорий — Западной Белоруссии и Западной Украины. Вскоре в этом пограничном районе, который соседствовал с предполагаемым противником — гитлеровской Германией, большевистские власти приступили к решению первостепенных задач: наращиванию военной мощи и укреплению советского режима среди новоприсоединенного гражданского населения. В выстраивании отношений государства с новыми гражданами весьма важен был религиозный вопрос. Он требовал особо осмотрительного подхода в этом регионе, где в течение многих столетий религиозность в борьбе за право на существование была тесно связана с проблемой национальной самоидентификации. Это, в свою очередь, обеспечивало крепкую приверженность западно-украинского населения к религии во всех сословиях.
Высказываются предположения, что коммунистическая власть не была готова к решению религиозного вопроса на Западной Украине, поскольку не имела точных представлений о степени религиозности населения и его потенциальной угрозе атеистическому режиму. Это отчасти подтверждается документами ЦК КП(б)У, которые приводит украинский историк И. Н. Гридина. Согласно партийному циркуляру, власти планировали провести на Украине расширенный социологический анализ религиозного движения. исследователь относит доку-
мент о соответствующем мероприятии по ряду признаков к 1940 г. (документ не датирован) и дает из него примечательные выдержки. К примеру, в документе выражается обеспокоенность ситуацией, когда по приблизительным подсчетам на Украине к церковному активу принадлежит 12 млн граждан. Чтобы составить точную картину религиозной обстановки в регионе, всем антирелигиозным комиссиям при окружных комитетах КП(б)У было поручено провести обследование исключительно с целью определения основных аспектов религиозного движения (социального состава лиц религиозных общин и их влияния на широкие массы трудящихся). исследование должно было охватить 200 тыс. человек и по пять сел на каждый округ. В циркуляре также отмечалось, что «при достаточно серьезном подходе к данному “обследованию” можно получить “чрезвычайно ценные сведения, которые позволят воссоздать более-менее полную картину в отношении религиозного движения и сделать соответствующие выводы для практической работы...”»1. Проведению данного мероприятия, очевидно, помешала война, но, по мнению Гридиной, этот проект является признаком изменения религиозной политики советских властей накануне войны в связи с осознанием того, что верующие представляют социальную силу, имеющую определенный вес в обществе и способную влиять на конкретные события2.
Политика властей в отношении религиозных организаций Западной Украины учитывала наличие внутренних связей этих организаций с национальными идеологиями, а также их контакты с соответствующими политическими течениями, враждебными коммунизму. Советская власть попыталась использовать для их нейтрализации и политической ассимиляции существующие межконфес-сиональные и внутрицерковные противоречия. Так, иерархия Русской Православной Церкви была использована для ликвидации институтов Православной Польской Автокефальной Церкви, которая на Волыни в большей степени была связана с украинской национально настроенной интеллигенцией, в меньшей — с российскими монархическими и польскими партиями. В этой ситуации советская власть отдавала предпочтение Русской Православной Церкви как носительнице идеи славянского единства, которая всегда выступала противницей национального сепаратизма, что, разумеется, больше отвечало интересам многонационального Советского Союза. Очевидно, что без поддержки властей Московская Патриархия не смогла бы провести акцию по утверждению своей юрисдикции в регионе в 1939-1941 гг.
Получение некоторой свободы действий иерархией Русской Православной Церкви, в том числе возможности производить новые архиерейские хиротонии, также было связано с урегулированием церковного положения в присоединенных областях. Современники догадывались о заинтересованности советских властей в подчинении Православной Церкви на Западной Украине Московскому Патриархату, тем более что некоторые обстоятельства порождали слухи, что путешествие епископов в Москву для оформления своего канонического подчинения Русской Православной Церкви осуществлялось при содействии чекистов,
1 Гридина И. Н. Православные верующие Украины в годы Второй мировой войны. Донецк, 2006. С. 82.
2 См.: Там же. С. 83.
делались выводы из того факта, что место проживания митрополита Николая (Ярушевича) в Луцке располагалось в одном здании с органами НКВД, правда, с отдельным входом3.
Все вышеприведенные предположения нашли подтверждение в документах НКВД, опубликованных в последнее время в работе И. А. Курляндского. В частности, в записке Л. П. Берии И. В. Сталину и В. М. Молотову от 20 сентября 1940 г. предлагалось поручить архиепископу Николаю (Ярушевичу) установить церковное управление Московской Патриархии в Западной Украине и Белоруссии в должности экзарха, а также через него организовать чекистскую агентурную работу среди церковников4. Такие же меры осуществлялись в Прибалтике через архиепископа Сергия (Воскресенского)5. Оба архиерея в этих документах назывались «агентами» НКВД и НКГБ. Как отмечает по этому поводу И. А. Курляндский, согласие на подобные «вербовки» было для владык вынужденным шагом, чтобы сохранить остатки церковных структур от окончательного уничтожения, но это и не значило, что архиереи осуществляли потом какую-либо активную чекистскую работу.
Партийные руководители пытались привлечь к себе и местное население, используя факт этнических и конфессиональных притеснений в бывшей Польше. Они позиционировали советскую власть как освободительницу украинского и белорусского народов от религиозно-национального гнета польских властей. Так, в октябре 1939 г. в журнале «Безбожник» была опубликована беспрецедентная по содержанию для атеистического печатного органа политико-историческая заметка по поводу религиозных и национальных преследований польскими властями нацменьшинств: «Религиозный гнет был в Польше одним из видов карательной национальной политики, заключавшейся в стремлении ополячить национальные меньшинства. Не поддаются описанию зверства панычей, истреблявших... все национальное в жизни украинского и белорусского народов. Православную религию панычи также всячески притесняли и стремились заменить католической — религией поляков»6. Действительно, население Волыни, как и Белоруссии, в большей своей массе, устав от ожесточенных ревендифика-ционных акций со стороны польских властей, хотели верить коммунистической пропаганде о свободе советских граждан и встречали Красную армию с цветами, красными флагами и надеждой7.
3 См.: Гордієнко В. В. Православні конфесії в Україні періоду Другої світової війни (вересень 1939 — вересень 1945 рр.). Дис. ... канд. ист. наук. Київ, 1999. С. 62, 64 (Национальная библиотека Украины им. В. И. Вернадского).
4 Из записки наркома внутренних дел СССР Л. П. Берии И. В. Сталину и В. М. Молотову «О церковных епархиях в западных областях УССР и БССР, 20 сентября 1940 г.// Курляндский И. А. Сталин, власть, религия. М., 2011. С. 542.
5 Из информационной записки наркома государственной безопасности СССР В. Н. Меркулова И. В. Сталину и В. М. Молотову об автокефалистах в Прибалтике, 29 апреля 1941 г. (Там же. С. 543).
6 Цит. по: Гридина И. Н. Православные верующие Украины в годы Второй мировой войны... С. 77-78.
7 Витяг із щоденника священика Максима Федорчука про події на Воліні в роки Другої світової війни, від 18,19 вересня 1939 р. // Сергійчук В. Український здвиг: Волинь. 1939-1955. Київ: Українська Видавнича Спілка, 2005. С. 16.
В Галиции была несколько иная обстановка, здесь местное население, в том числе и униатское духовенство, которое всегда было тесно связано с украинской национальной борьбой, воспринимало присоединение Западной Украины к СССР не иначе, как большевистскую оккупацию. Митрополит УГКЦ Андрей (Шептицкий) еще в 1936 г. издал пастырское послание «Предостережение перед угрозой коммунизма», в котором писал: «Кто помогает большевикам. тот предает не только Церковь и Отчизну, но предает и дело бедных, терпящих и оскорбленных.»8. 9 октября 1939 г., когда во Львове установилась советская власть, Шептицкий обратился к духовенству с пастырским письмом, в содержании и тоне которого передается переживание автора предстоящих испытаний: «Повернулась карта истории, наступила новая эпоха. Встретим ее покорной молитвой, сильной надеждой в бесконечную доброту и милосердие Иисуса Христа — Бога, который все ведет к Божией славе и нашему добру. Программа нашей работы такая: будем повиноваться власти, слушать законы, поскольку они не противны Божьему закону; не будем вмешиваться в политику и светские дела, не перестанем жертвенно трудиться для Христова дела в нашем народе. Первая самая важная наша обязанность: учить молодежь катехизису.»9 В послании было дано конкретное указание священникам на особый случай: «Каждый духовный пастырь пусть научит нескольких разумных и набожных хозяев, как следует крестить детей, чтобы, на случай отсутствия священника, сами умели правильно окрестить в воде новорожденного ребенка»10.
Советская власть, устанавливая свое управление в галицийском крае, конечно, знала, что здесь ее не ждали. После немедленного закрытия всех украинских политических и общественных организацией она стала предпринимать попытки нейтрализации влияния Униатской церкви, наиболее сильного мировоззренчески образующего института, охватывающего большинство населения в регионе. Хотя греко-католическая иерархия открыто не выступала против нового режима, в советских идеологических журналах появлялись статьи, преследовавшие цель: подорвать доверие населения к Церкви и ее духовенству, упоминали об ее больших богатствах и соответственно определяли как заклятого врага крестьян и рабочих, обвиняли в клевете на советскую власть. Так, в научно-методическом журнале «Антирелигиозник» автор Михайлов призывал к борьбе с УГКЦ на идеологическом фронте: «Попытками внушить населению ненависть к революционерам, к безбожникам, к коммунизму занимались и продолжают заниматься все скопище католического духовенства. Естественно, поэтому предстоит длительная и серьезная работа по разоблачению всей клеветнической фантастики, которой окружено в представлении рядовых верующих католиков безбожное
8 Шептицький А., митр. Пастирське послання «Осторога перед загрозою комунізму», від 02.08.1936 р. // Ленцик В. Праця слуги Божого митрополита Кир Андрея над об’єднанням українських церков // Визначні постаті Української Церкви: Митрополит Андрей Шептицький і Патріарх Йосиф Сліпий. Львів: Свічадо, 2004. С. 319.
9 Звернення митрополита УГКЦ Андрея Шептицького до леканів Львівської єпархії, жовтень 1939 р. // Митрополит Андрей Шептицький в документах радянських органів державної безпеки (1939-1944 рр.). Київ, 2005. С. 21.
10 Там же.
движение»11. 1 апреля 1940 г. в журнале «Безбожник» вышла статья «Глава униатов», где Шептицкий был назван «старым политиканом», который занимается антикоммунистической пропагандой. Это был ответ атеистов на его послание к духовенству «О безбожии», которым он призывал своих клириков подготовить аргументационную базу против антирелигиозной пропаганды12.
Снизить влияние униатов власти пытались также усилением присутствия в этих областях Православной Церкви, о чем также была речь в первой главе. Не довольствуясь теми скромными изменениями, которые могло произвести здесь в обозримые сроки присутствие Православной Церкви, большевики решили прибегнуть к своему старому методу — операции по «разложению» Церкви изнутри, которую возглавил 2-й отдел ГУГБ НКВД СССР. Еще в конце 1939 г. наркомом внутренних дел УССР И. Серовым была подписана директива «Об агентурнооперативной работе по религиозникам в Западной Украине», которая поручала органам на местах изучить среду религиозных конфессий, а также, используя документы из архива польской разведки и политической полиции, выявить и арестовать агентов врага среди духовенства и актива верующих, ведь кроме связей с украинским националистическим движением Униатская церковь подозревалась в связях с иностранными государствами (Ватиканом, Германией)13. Менее чем через десять дней после официального присоединения Западной Украины к СССР было открыто агентурное дело под названием «Ходячие» по изучению ближайшего окружения митрополита Шептицкого, целью которого было привлечь отдельных лиц к сотрудничеству с НКВД для использования их против главы УГКЦ14. Следует отметить, что значительных успехов в этом деле чекисты не достигли, в течение полутора лет своего пребывания в Галиции они постоянно отчитывались в безуспешности многократных попыток завербовать кого-либо из лиц, имеющих доступ к митрополиту, или внедрить к нему своего агента15.
Наиболее удачны для них оказались только свидетельства бывшего генерального секретаря «Украинского Национально-Демократичного Объединения»
В. Целевича. Выяснив из составленной последним характеристики на Шептиц-кого и его окружение о существующих внутри Униатской церкви противоборстве идеологических течений и личных неприязненных отношений между архиереями, оперативные работники НКВД стали проводить подрывную работу против УГКЦ по двум направлениям, которые были сосредоточены вокруг двух видных фигур: епископа Григория Хомишина и священника Гавриила Костель-ника. На епископа Хомишина было заведено агентурное дело «Чума» по расследованию его «активной контрреволюционной работы, направленной к восстановлению польского государства»16. Отдельным указанием предписывалось:
11 Михайлов В. Церковь в Западных районах Украины // Антирелигиозник. 1940. № 1. С. 17.
12 См.: БоцюрківБ. Українська Греко-Католицька Церква і Радянська держава (1939-1950). Львів: Український Католицький Університет, 2005. С. 34.
13 См.: Митрополит Андрей Шептицький в документах... С. 8.
14 См.: Там же. С. 43-44.
15 См.: Лист 2-го відділу ГУДБ НКВС СРСР до НКВС УРСР, НКВС БРСР та УНКВС по Львівській області з довідкою про діяльність католиків у західних областях України і Білорусі та в Естонії, від 06.12.1940 р. // Ліквідація УГКЦ 1939-1946 рр.: В 2 т. Київ, 2009. Т. 1. С. 84.
16 Витяг з доповідної записки НКВС УРСР до НКВС СРСР про релігійні конфесії у
«Учитывая, что между руководителями униатской церкви Шептицким, с одной стороны, Хомишиным и Коцеловским — с другой, по ряду канонических и других вопросов имеются разногласия, необходимо разработать мероприятия с целью использовать это обстоятельство для разложения униатской церкви и подрыва ее руководителей»17. Таким образом, большевики пытались учинить раскол среди униатов на две враждующие партии, столкнув между собой давние униатские течения: «восточников», к которым склонялся митрополит, и «западников-латынников», возглавляемых Станиславским епископом.
Также еще именно тогда, в «первый» советский период, по подсказке упомянутого господина Целевича органами госбезопасности было обращено внимание на идейного сторонника восточных традиций в Греко-Католической Церкви, доктора богословия и философии, священника Гавриила Костельника. Было задумано использовать его как известного своими антипапскими настроениями для организации работы по отторжению Униатской Церкви от Ватикана. С весны 1940 г. чекисты стали проводить с Костельником периодические встречи, цель которых была склонить его к руководству акцией по созданию «автокефальной украинской православной церкви» и составить план мероприятий этой акции. С целью воздействовать на него был использован арест его сына Богдана за участие в украинском националистическом движении18. Однако отец Гавриил тогда так и не вступил с представителями НКВД в официальное сотрудничество, хотя от встреч с ними не отказывался. Свой отказ приступить к организационной работе, направленной на разрыв Украинской Церкви с Ватиканом, он мотивировал тем, что для этого время неблагоприятное, поскольку жив еще митрополит Шептицкий19. Кроме того, по требованию властей Костельник составил доклад на тему: «Возможно ли превращение Униатской Церкви в Западной Украине в автокефальную Православную Церковь?». Основной вывод его доклада сводился к заключению, что эта идея «слишком преждевременна и нереальна, ибо не имеет реального основания под собой». Причины несостоятельности идеи он сводил к следующим положениям: во-первых, направление «восточников» боролось только за сохранение восточной традиции, а не против католической веры, поэтому преобразование их сознания в православное может произойти очень медленно и только под действием благоприятных условий в Церкви; во-вторых, если бы государственная власть даже тайно помогала акции, то уния бы осветилась ореолом мученичества, а народ пошел бы в католические костелы; в-третьих, общая угроза существованию религии в Советском Союзе в целом лишает актуальности любую работу по переведению западно-украинских униатов в православие: «Пока существует общий страх за будущее церкви во-
західних областях України, від 10.04.1940 // Митрополит Андрей Шептицький в документах... С. 130.
17 Вказівки керівництва 2-го відділу ГУ ДБ НКВС СРСР органам НКВС УРСР і БРСР щодо оперативної роботи по уніатському духовенству, від 29.04.1940 р. // Митрополит Андрей Шептицький в документах. С. 132.
18 См.: Витяг із доповідної записки УНКВС по Львівській області до НКВС УРСР про хід виконання плану оперативних заходів стосовно УГКЦ, від 22.02.1941 р. // Ліквідація УГКЦ в 1939-1946 рр. ... Т. 1. С. 142.
19 См.: Там же. С. 144-145.
обще, до тех пор каждый униат будет придерживаться следующего вывода: “Если церкви не быть, то зачем вообще создавать православную автокефалию — зачем в муках рожать мертворожденного ребенка?”»20. В дальнейшем Москва попыталась взять под свой контроль связь Шептицкого с Римом. С этой целью законспирированный агент НКВД в начале 1940 г. встречался с митрополитом во Львове. Из этих встреч чекисты выяснили, что высший клир Униатской Церкви поддерживал связь не только с Римской курией, но и с руководителями украинского национального движения, которое в это время находилось в Италии21.
Кроме указанных операций, внести раздор среди греко-католического духовенства пытались и другими действиями. Так, в связи с организацией областей власти принуждали епископов произвести перераздел приходов по епархиям соответственно новому административно-территориальному делению. По их мнению, эти мероприятия должны были создать антагонизм между служителями культа и руководителями епархий, поскольку в каждой епархии были внутренние разногласия22. Также чекисты работали и по традиционному для них направлению: с целью компрометации видных чинов католического духовенства подбирали материалы об их «бытовом разложении»23. Подобные меры применялись также и относительно православного духовенства Западной Украины. Приказом НКВД УССР от 23 ноября 1939 г. давалось распоряжение создать специальную агентуру среди религиозного актива — епископов, священников, ксендзов «для растления и профилактической работы среди церковных деятелей»24.
Как Православная Церковь, так и униаты ощущали на себе и остальные традиционные методы борьбы антирелигиозного советского законодательства. Едва только было официально оформлено присоединение Западных областей к УССР, 29 октября 1939 г. было провозглашено о национализации церковного имущества и приведении в действие на этих территориях закона об отделении Церкви от государства и школы от Церкви25. К весне 1940 г. была завершена конфискация церковных и монастырских земель. Только в Тернопольской области было отнято 184 322 га земли у монастырей и церквей и отдано примерно 100 тыс. сельских дворов. Также крестьянам отдали почти весь скот и сельскохозяйственный инвентарь из монастырского хозяйства. К примеру, Дерманско-
20 См.: Реферат доктора Гаврила Костельника «Чи можливе перетворення уніатської церкви в Західній Україні в автокефальну православну церкву?», від 10.02.1941 р. // Ліквідація УГКЦ... Т. 1. С.125—130.
21 См.: Витяг з оперативного повідомлення 2-го відділу ГУДБ НКВС СРСР про зустріч у митрополита УГКЦ Андрея Шептицького та його оточення, від 13.05.1940 р.// Митрополит Андрей Шептицький в документах. С. 133-140.
22 См.: Витяг із доповідної записки УНКВС по Львівській області до НКВС УРСР про хід виконання плану оперативних заходів стосовно УГКЦ, від 22.02.1941 р. // Ліквідація УГКЦ. Т. 1. С.146.
23 Витяг з доповідної записки НКВС УРСР до НКВС СРСР про релігійні конфесії у західних областях України, від 10.04.1940 // Митрополит Андрей Шептицький в документах... С. 130.
24 Гридина И. Н. Указ. соч. С. 84.
25Алексеев В. И., Ставру Ф. Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории // Русское возрождение. 1980. № 12. С. 125; Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 2005. С. 118.
му Свято-Троицкому монастырю в Ровенской области из 131 га земли оставили только 2 га и одно здание для проживания иноков. Численность мужских монастырей значительно уменьшилась, женские обители были закрыты почти все. В Почаевской лавре было сокращено число монашествующих с 300 до 80, но в данном случае виной этому послужила информация, что в лавре «польской разведкой проводилась большая работа по выковыванию квалифицированных разведчиков из монахов, которые впоследствии перебрасывались в СССР для шпионской работы»26.
Также для «культурно-народных» учреждений отнимали усадьбы и дома приходских священников. Нередко во время конфискации собственности у монастырей и духовенства происходили столкновения с верующими, иной раз население отказывалось принимать земельные наделы из бывших церковных земель и их передавали колхозам27. Процесс национализации церковной собственности за два месяца достиг таких угрожающих масштабов, что Политбюро ЦК КП(б)У в конце 1939 г. было вынуждено издать соответствующее распоряжение местным властям о необходимости согласовывать с центром все решения, связанные с конфискацией собственности или закрытием церквей28.
Духовенство и монашествующие, как «не работающие», были обложены непомерно высокими налогами. Историк Гордиенко замечает, что размер налога часто определялся степенью лояльности духовенства к новым властям и колебался от 275 руб. до нескольких тысяч в год. Архиереи вынуждены были платить в несколько раз больше: у архиепископа Алексия (Громадского) изымалось около 25 тыс. руб., после поездки в Москву сумма была снижена до 5 тыс.; митрополит Николай (Ярушевич) выплачивал 4 тыс.; униатский митрополит Андрей (Шеп-тицкий) платил 8 тыс. Налог, вносимый Почаевской лаврой, достигал 50 тыс., кафедрального собора г. Ровно — 45 тыс., униатские монастыри в Галиции также примерно платили около 45 тыс.29 Неуплата налога грозила конфискацией имущества духовенства, закрытием храма, иногда становилась причиной ареста священника по обвинению в саботаже. На помощь духовенству приходили верующие, жертвуя свои сбережения и деньги, вырученные от продажи скота и прочего хозяйства. Чекисты часто арестовывали собирателей таких подаяний, приказывая отдать обратно людям собранное. Все эти притеснения затрудняли работу Волынской епархиальной консистории, к концу 1939 г. она практически прекратила свою деятельность30.
26 Ліквідація УГКЦ в 1939-1946 рр... Т. 1. С. 63-64.
27 См.: Боцюрків Б. Українська Греко-Католицька Церква і Радянська держава (1939— 1950). С. 37; Спецповідомлення наркома внутрішніх справ УРСР І. Сєрова до НКВС СРСР та ЦК КП(б)У про виступ жителів с. Михайлівка Тернопільської області у зв’язку із націоналізацією монастирського майна, від 03.02.1940 // Митрополит Андрей Шептицький в документах . С. 44-45.
28 См.: Гордієнко В. В. Православні конфесії в Україні періоду Другої світової війни (вересень 1939 — вересень 1945 рр.). С. 61.
29 Там же. С. 60; Міненко Т., прот. Православна Церква в Україні під час другої світової війни (1935-1945): В 3 т. Вінніпег-Львів: Львівский музей історії релігії «Логос», 2000. Т. 1. С. 162; Довідка про діяльність католиків в західній Україні і Білорусі та в Естоніїї, від 01.11.1940 р. // Ліквідація УГКЦ. Т. 1. С. 91.
30 См.: Міненко Т. Указ. соч. Т. 1. С. 162-163.
Что касается арестов священнослужителей, за 1939-1941 гг. на Волыни подверглись арестам 53 православных священника (10 были освобождены, 37 пропали без вести, 6 расстреляны)31. Перед самым наступлением немцев также был арестован архиепископ Алексий (Громадский). Во время этапа он, обессилев, упал, и конвоир посчитал его умершим, оставил его на дороге. Это спасло владыку от заключения и ссылки32. Специального исследования следственных дел указанных подсудимых не проводилось33, поэтому данное предположение об основании арестов духовенства строится исключительно на данных Алексеева и Ставру, которые полагали, что эти аресты были связаны с сопротивлением воссоединению с Московским Патриархатом и участием их в украинском националистическом движении. Последнее отчасти подтверждается в биографиях священников Волынской епархии, собранных историком В. Борщевичем (в мартирологе, подготовленном автором, насчитывается около 40 духовных лиц, которые были репрессированы советскими органами власти в 1939-1941 гг.)34.
На примере греко-католического духовенства можно убедиться, что духовные лица подвергались арестам в большинстве случаев по подозрению в сотрудничестве с украинским национальным подпольем или со службами иностранных государств. Из документов НКГБ на начало ноября 1940 г. известно об аресте только 11 таких лиц35. Хотя, наверное, задерживали и тех священников, которые проявляли большую активность в борьбе с антирелигиозной пропагандой. За весь период советского управления во Львовской епархии, со слов Шеп-тицкого, было убито или пропали без вести 12 священников, 33 депортировано в Сибирь36. В фонде Греко-Католической Митрополичьей консистории хранится список духовных лиц, арестованных органами советской власти в 1939-1941 гг., в нем перечислено 26 фамилий37.
Часть духовенства, как православного, так униатского, не выдерживая оказываемого на них социального и экономического давления, а также под страхом быть арестованными отказывались от своих священнических обязанностей, переходя на гражданскую службу, при возможности бежали на Запад. В ГрекоКатолической Церкви таких лиц насчитывалось 90 человек38, по православному
31 См.: Алексеев В. И., Ставру Ф. Указ. соч. С. 15; Гридина И. Н. Православные верующие Украины в годы Второй мировой войны. С. 88; Шкаровский М. В. Русская православная Церковь в ХХ веке. М., 2010. С. 136.
32 См.: Кременецький вісник. 1943. 9 мая. № 37 (179). С. 3.
33 Вероятность сохранности следственных дел органов НКВД по Западной Украине периода (1939-1941 гг.) очень невелика в связи с их возможной утратой по причине срочной эвакуации советских органов с западных областей при стремительном наступлении гитлеровской армии.
34 См.: Борщевич В. Т. Волинський помянник. Рівне, 2004.
35 См.: Довідка про діяльність католиків в західній Україні і Білорусі та в Естонії!, від
01.11.1940 р. // Ліквідація УГКЦ в 1939-1946 рр... Т. 1. С. 88.
36 См.: Боцюркив Б. Указ. соч. С. 48; Пащенко В. Греко-католики в Україні: від 40-х років ХХ ст. до наших днів. Полтава, 2002. С. 19.
37 ЦГИАЛ. Ф. 201. Оп. 1р. Д. 192. Л. 1. Список духовных лиц, которые были арестованы советскими органами власти в 1939-1941 гг.
38 ЦГИАЛ. Ф. 201. Оп. 1р. Д. 192. Л. 2-4. Список духовных лиц, которые оставили свои места в 1939-1941 гг.
духовенству данные сведения отсутствуют, но, очевидно, проблема существовала. По мнению протопресвитера Т. Миненко, именно по этой причине многие приходы остались без священников. К правящим архиереям часто приходили делегации верующих с просьбой прислать им нового священника, но епископы не могли удовлетворить их просьбы по причине отсутствия кандидатов на свя-щенство39. За год и девять месяцев советской власти на Волыни и в Галиции также имели место немногочисленные случаи публичного отречения священников от духовного сана и веры и участия в антирелигиозной пропаганде40.
Наряду с ликвидацией всех украинских политических и общественных организаций были закрыты и религиозные (первые и последние сотрудничали между собой): на Волыни — Объединение им. митр. Петра Могилы; в Галиции — Католическая акция, Марийный Союз, Украинский католический союз41. Экспроприированы были у Церкви все издательства, типографии и библиотеки; из книжных магазинов и общественных библиотек была изъята вся религиозная литература. Были закрыты все духовные учебные заведения, а также переведена в государственное подчинение вся система учебно-воспитальных учреждений, которой владела Греко-Католическая Церковь (приюты, школы, гимназии). В советских школах было отменено преподавание Закона Божия, запрещена религиозная символика и, напротив, вводились занятия, способствующие формированию атеистического мировоззрения школьников. На подрыв позиций Церкви в гражданско-общественных отношениях было направлено решение ЦК КП(б)У «Об регистрации актов гражданского положения в западных областях УССР». Согласно этому документу в регионе все акты гражданского положения, зафиксированные церковными метрическими книгами, отменялись. Сами метрические книги и архивы церковных органов передавались в органы ЗАГС НКВД42. Кроме прочего, в западных областях проводилась антирелигиозная пропаганда в виде лекций и диспутов, которые подчас организовывались непосредственно в церквях. О таком, например, факте, состоявшемся при церкви св. Пятницы во Львове, сохранилась запись в летописи униатского монастыря св.мч. Иосафата, зафиксированная 5 октября 1939 г. К атеистической пропаганде подключались организуемые на местах объединения комсомола и пресса43.
В чем же выражалась терпимость властей к религиозности западноукраинского населения, как приспосабливали антирелигиозную работу к местным особенностям? Во-первых, следует заметить, что проводимые аресты духовенства не были массовыми, направленными на уничтожение духовенства как класса, и производились главным образом в отношение политически неблагонадеж-
39 См.: Міненко Т. Указ. соч. Т. 1. С. 164.
40 См.:Там же; Хресною дорогою. Функціонування і спроби ліквідації Української Греко-Католицької Церкви в умовах СССР у 1939-1941 та 1944-1949 роках [Збір. док.] / Сост. М. Гайковський. Львів: Місіонер, 2006. С. 33.
41 См.: Вказівки керівництва 2-го відділу ГУДБ НКВС СРСР органам НКВС УРСР і БРСР щодо оперативної роботи по уніатському духовенству, від 29.04.1940 р. // Митрополит Андрей Шептицький в документах . С. 132.
42 См.: Гордієнко В. В. Православні конфесії в Україні періоду Другої світової війни (вересень 1939 - вересень 1945 рр.)... С. 61.
43 См.: Хресною дорогою... С. 30.
ных лиц среди священнослужителей. Во-вторых, в западных областях не велась кампания закрытия и разрушения церквей, даже тех, в которых не совершались богослужения в связи с отсутствием священников. Одиночные случаи снятия с регистрации церковных общин были, но они не шли ни в какое сравнение с количеством закрытых церквей в эти годы в остальных областях УССР (с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. Политбюро ЦК КП(б)У рассмотрело и окончательно утвердило решения о закрытии 188 храмов по республике, при этом не усомнилось ни разу в целесообразности закрытия хотя бы одной церкви44). Также с учетом религиозных традиций населения присоединенных областей в Советском Союзе воскресенье вновь было объявлено выходным днем. Красноречив и тот факт, что до конца 1940 г. в Западных Украине и Белоруссии Союзом воинствующих безбожников (СВБ) не организовывались свои ячейки. Причины тому объяснял Е. Ярославский в статье «Об антирелигиозной работе в западных областях Украины и Белоруссии»: «Если сравнить влияние духовенства на массу населения в Западной Украине и Западной Белоруссии, то несомненно, что влияние гораздо больше, чем во всех остальных областях СССР. И для нас не может быть никакого сомнения, что часть этого духовенства активно продолжает вести борьбу за то, чтобы вернуть прежний порядок, прежнюю свою власть. И тем не менее мы против, чтобы организовать в Западной Украине и Западной Белоруссии ячейки Союза воинствующих безбожников. Но мы считаем, что основной формой борьбы против реакции влияния религии и религиозных организаций должна быть систематическая, планомерная, всесторонняя политико-просветительская работа, для которой нет необходимости сейчас организовывать ячейки СВБ. самое важное сейчас разрушить в массах населения те горы лжи по поводу Советского Союза, которые нагромоздили враги советской власти, в том числе (и особенно) многие церковники. Ведь до сих пор еще эти мракобесы продолжают уверять население, будто советская власть закрывает все церкви, запрещает молиться, преследует за веру. в ближайшее время основной формой пропаганды в западных областях Украины и Белоруссии должна быть лекционная работа. Этой работой могут и должны заняться и партийные, и комсомольские организации, и профсоюзные, и та значительная масса интеллигенции Западной Украины и Западной Белоруссии, которая хочет участвовать в политической и политико-просветительской работе.»45. Но следует отметить, что и эта «просветительская» работа велась вяло. Судя по донесениям из западных областей Белоруссии о серьезных недостатках антирелигиозной работы, можно полагать, что и в Западной Украине были аналогичные проблемы у адептов атеизма: не велась повседневная систематическая работа в области антирелигиозной пропаганды, лекторы выступали неподготовленными, не выдерживали диспутов со слушателями46.
44 См.: Гордієнко В. В. Указ. соч. С. 41.
45 Безбожник. 1940. 11 мая.
46 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 5. Л. 33. Докладная записка о мероприятиях по укреплению антирелигиозной работы в западных областях Белоруссии начальнику управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Александрову Г.Ф. (по проверке в конце 1940 г.).
Меры притеснения в религиозной политике не давали советским властям желаемого результата: религиозность населения в регионе не шла на убыль, но, напротив, возрастала. Чем сильнее было давление на Церковь, тем крепче за свою веру держалось местное население. По свидетельству очевидца, «никогда святыни не были так заполнены, как во времена большевистского господства. Люди в молитве искали себе укрепления и утешения.Можно было видеть в церквях не только лиц старшего и среднего возраста, но и молодежь. Приходили к исповеди люди, которые годами не приступали к ней. Всё это производило впечатление, что люди начали уважать и ценить религиозную культуру, как большое сокровище, собственно в то время, когда над ней повисла смертельная угроза»47. Шептицкий так сказал об этом явлении: «Слова коммунистов и дела настолько различны, что это толкает в наши объятия тысячи новых верующих. Вы можете видеть в наших церквах небывалое явление. Церкви не вмещают молящихся. Мы опасаемся репрессий и поэтому не форсируем роста нашего влияния. Но люди сами приходят к нам и в своих исповедях выкладывают все наболевшее за эти 8 месяцев новой государственности»48. Наличие действующих храмов и вера местных жителей и стойкость духовенства располагали к религиозной жизни приехавших людей из других областей Советского Союза в качестве специалистов, учителей, партийных и советских функционеров, а также военных. Многие из них были коммунистами, но и они тайно крестили своих детей, венчались, посещали службы49.
Духовенство, которое было тверже в вере, со своей стороны принимало контрмеры против антирелигиозной пропаганды, хотя открытых выступлений как таковых не было, многие пастыри старались быть ближе к пастве в трудное переживаемое время, поддерживать их молитвой и словом утешения. Мы не располагаем информацией, как пытались противостоять православные архиереи наступлению атеизма, но имеем сведения о деятельности в этом направлении митрополита УГКЦ А. Шептицкого. Донесения чекистов характеризовали его деятельность как «пассивное сопротивление коммунизму». Шептицкий еженедельно собирал у себя на собрания духовенство Львовской епархии, каждый раз до 100 человек, где своим архиерейским словом утверждал пастырей стоять на страже веры своего народа, давал советы, внушал больше проповедовать и катехизировать своих прихожан, рассылал соответствующего содержания послания духовенству других униатских епархий; следил внимательно, чтобы приходы не оставались без духовного окормления, когда их пастырей арестовывали или они сами их покидали из-за страха. Кроме того, стараниями униатского митрополита нелегально продолжали действовать 2-3 семинарии, одна из которых размещалась в его покоях, правда, подготовка в них священства производилась
47 Цит. по: Боцюрків Б. Українська Греко-Католицька Церква і Радянська держава (19391950). С. 46.
48 Витяг з оперативного повідомлення 2-го відділу ГУДБ НКВС СРСР про зустріч у митрополита УГКЦ Андрея Шептицького та його оточення, від 13.05.1940 р. // Митрополит Андрей Шептицький в документах. С. 134.
49 См.: Алексеев В. И., Ставру Ф. Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории // Русское возрождение. 1981. № 13. С. 79-80; Гридина И. Н. Указ. соч. С. 84-85.
с нацеленностью на прозелитизм в других областях СССР. Публичные лекции были запрещены и тайно читались по домам, в основном о безбожии. Сводки НКВД сообщали, что между верующими созданы ячейки, в которых участвуют даже красноармейцы, особенно жены последних очень сочувственно относятся к религии. Занятия с детьми после запрета преподавания Закона Божия в школе стали проводить священники в церквях50. Также митрополит в апреле 1940 г. обратился в Областной отдел народного образования с протестом по поводу насилия над совестью детей при записывании их в пионеры и фанатичной пропаганды безбожия. Он требовал как «опекун украинской молодежи», а также от ее имени (т. е. молодежи) и от имени родителей соблюдать гарантированное советской конституцией право на свободу совести51. Андрей Шептицкий также пытался защищать священников, которые подверглись тюремному заключению. В марте 1941 г. он с письмом обратился к Н. С. Хрущеву, где выражал протест против арестов греко-католического духовенства и просил дать распоряжение об освобождении невинных либо предоставить возможность участвовать в процессах, если кто из них нарушил закон52.
Небывалый рост религиозности среди местного и приезжего населения в западных областях Украины и неустрашимость духовенства стали приводить власти к мысли об ошибочности избранной ими линии — демонстрации терпимого отношения коммунистов к религии. С начала 1941 г. наметилась тенденция ужесточения религиозной политики в регионе, впрочем это явление наблюдалось во всем СССР. Уже в марте месяце Е. М. Ярославский докладывал об ожиданиях роста региональных ячеек СВБ в областях Западной Украины и Западной Белоруссии и о перспективах их активной деятельности там. В ходе запланированных мероприятий началась подготовка выпуска к лету атеистического учебника (тиражом в 5 тыс. экземпляров)53.
Рассматривался вопрос об аресте или ликвидации главы УГКЦ Андрея Шеп-тицкого, о котором было известно, что он с уверенностью ожидает свержения существующего порядка и поддерживает связь с Ватиканом и руководителями украинского национального движения, находящимися за границей. Но власти, очевидно, отказались от данного замысла, выяснив, что этого только и ждут униаты и сам Шептицкий, которые считали, что мученическая смерть митрополита принесет большую пользу для Греко-Католической Церкви — он станет «первым святым католической церкви, канонизированным Римом в результате гибели
50 См.: Витяг із доповідної записки НКВС УРСР до НКВС СРСР про хід виконання оперативних заходів стосовно УГКЦ, від 08.02.1941 р. // Митрополит Андрей Шептицький в документах. С. 88-89.
51 См.: Лист митрополита УГКЦ Андрея Шептицького до Львівського обласного відділу народної освіти з проханням заборонити примусове зарахування школярів до піонерів, від
01.04.1940 р.// Митрополит Андрей Шептицький в документах. С. 122-125.
52 ЦГиАЛ. Ф. 201. Оп. 1 р. Д. 104. Л. 39-39 об. Письмо митр. А. Шептицкого к первому секретарю ЦК КП(Б)У Н. С. Хрущеву с выражением протеста об арестах греко-католического духовенства, от 05.03.1941 г.
53 РГА СПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 91. Л. 21. Доклад Е.М. Ярославского о задачах антирелигиозной пропаганды на всесоюзном совещании работников антирелигиозных музеев в Москве
28.03.1941 г.; Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. С. 140.
от рук большевиков»54. Греко-католические историки приводят свидетельство одного из служащих митрополита, по фамилии Гаврилюк, что якобы его подговаривали отравить Шептицкого55, но какого-либо подтверждения этому в других источниках не находим.
В последние месяцы перед началом войны участились случаи арестов духовенства среди прочих неблагонадежных политических элементов. На это же время приходится арест православного архиепископа Алексия (Громадского). В канун нападения Германии на СССР многие заключенные без разбирательств были расстреляны в тюрьмах.
Таким образом, СССР в 1939—1941 гг. получил в распоряжение новые территории с совершенно иным укладом жизни, по сравнению с территориями Советского Союза, где коммунисты в течение 20 лет успели многое переделать на свой лад. В Западной Украине советским властям довелось учесть ряд объективных и важных обстоятельств: 1) эти области граничили с территориями, которые занимала гитлеровская Германия — предполагаемый противник в надвигающейся войне; 2) высокая религиозность населения, усиливаемая национальными устремлениями; 3) связь церковных деятелей с украинскими национальными движениям; 4) размещение церковных центров основных конфессий за границей: Православной Церкви — в Варшаве, Униатской Церкви — в Ватикане. Атеистическое государство, по своей сути нацеленное на уничтожение религии, понимая зыбкость своего положения в новоприсоединенном пограничном регионе, изначально действовало здесь осторожно, желая привлечь на свою сторону местное население, в связи с чем временно отложило срок окончательной победы атеизма. Это и определило двойственность религиозной политики советских властей в западных областях УССР. Первостепенной своей задачей здесь большевики определили нейтрализацию влияния в Церкви заграничных центров и украинского национального движения, а также делали попытки ослабить связь духовенства с населением. Религиозный вопрос был поставлен под контроль органов НКВД. Для упразднения связи православного духовенства с Варшавской митрополией советы, вникнув в межконфессиональные противоречия, использовали здесь Московский Патриархат, что стало первым опытом сотрудничества властей с Церковью ради достижения тех или иных политических целей. Благодаря этому сотрудничеству несколько даже облегчилось положение Русской Православной Церкви в Советском Союзе в целом. В отношении УГКЦ первое время велась разведывательная работа по определению слабых точек во взаимоотношениях униатской иерархии с Римом. Греко-католические историки склонны считать, что именно в это время советское правительство задумало ликвидировать Униатскую Церковь. Однако контакты НКВД с известным священником «восточного» направления Гавриилом Костельником на данном этапе скорее были направлены только на отрыв униатов Галиции от Ва-
54 Витяг з оперативного повідомлення 2-го відділу ГУДБ НКВС СРСР про зустріч у митрополита УГКЦ Андрея Шептицького та його оточення, від 13.05.1940 р. // Митрополит Андрей Шептицький в документах радянських органів державної безпеки (1939-1944 рр.)... С. 135.
55 См.: Боцюрків Б. Українська Греко-Католицька Церква і Радянська держава (19391950). С. 48.
тикана. Не было тогда речи о полном уничтожении УГКЦ и, в частности, присоединения ее к Русской Православной Церкви, хотя, безусловно, этот момент послужил опорной точкой для ликвидационного процесса в 1945—1949 гг. Антирелигиозная пропаганда в западных областях проходила не очень активно, хотя давление на религиозные организации все же оказывалось: это национализация церковной собственности, обременительное налогообложение духовенства, лишение его ряда гражданских прав и аресты. Так что едва ли можно было считать, что Православная Церковь с приходом советской власти получила облегчение в сравнении с той ситуацией, которая была при польских властях. Возросшее количество арестов и расстрелов духовенства в это время было проявлением как и упомянутого ужесточения, так и паникой властей перед усиливающейся угрозой войны.
Степень сопротивления конфессий атеистической политике советского правительства в западных областях была разной. Представители Московского Патриархата, архиереи, были послушны в силу пережитых испытаний в предыдущие годы в СССР, подчиненные же им местные священники, лучшие из пастырей, пытались противостоять антирелигиозной пропаганде самоотверженным служением пастве. Некоторую активность в этом деле проявляла ГрекоКатолическая Церковь во главе с митрополитом Андреем (Шептицким), который надеялся на скорое освобождение от большевистской власти, но при всем этом во всеуслышание дипломатично заявлял о лояльном отношении его Церкви к советскому правительству и искал возможностей распространения унии на остальных территориях СССР.
В заключение, подытоживая сказанное, приведем интересное замечание одного из украинских исследователей: «...при всех извращениях сталинщины советское присутствие в Западной Украине каким-то парадоксальным образом не оставляло однозначного ощущения оккупации и угнетения»56. Со своей стороны, выдвинем предположение, что это было связано с направленностью политики советского правительства. Последнее рассматривало украинский народ на Западной Украине как опорный материал в этом регионе для построения советского режима. Все перечисленные меры большевиков были нацелены только лишь на интеграцию западно-украинского населения в содружество советских республик, а не на полную национальную ассимиляцию, как это было при польских властях.
Ключевые слова: Западная Украина, Русская Православная Церковь, Украинская Греко-Католическая Церковь, НКВД, НКГБ, Союз воинствующих безбожников (СВБ), митрополит Николай (Ярушевич), митрополит Андрей (Шеп-тицкий), протопресвитер Гавриил Костельник.
56 Ковалюк В. Р. Культурологічні та духовні аспекти «радянізації» Західної Україн: (вересень 1939 р. — червень 1941 р.) // Український історичний журнал. 1993. № 2. С. 13.
The Features of the Soviet authorities’ religious
POLICY IN THE WESTERN AREAS OF UKRAINE
in 1939—1941гг.
A. Vishivanjuk
The article deals with the policy of Soviet authorities concerning the church establishments in the attached West Ukrainian areas in 1939-1941. The author attempts to clarify the features, reasons and consequences of the Soviet religious policy in this region. The using of the wide materials’ spectrum of the Ukrainian and Russian historiography and also documents from some Soviet departments assists reconstructing the picture of the authorities’ influence on the Russian Orthodox Church and the Ukrainian Greco-catholic Church.
Keywords: the Western Ukraine, the Russian Orthodox Church, the Ukrainian Greco-catholic Church, People’s Commissariat of Internal Affairs, NKGB, the Union of militant atheists (SVB), metropolitan Nikolay (Jarushevich), metropolitan Andrey (Sheptitsky), protopresbyter Gabriel Kostelnik.
