CC BY
9УДК 342.53
Особенности правового закрепления и реализации принципа верховенства закона в скандинавских странах
Коновалова Людмила Геннадьевна
В статье представлен анализ своеобразия правового закрепления и реализации принципа верховенства закона в скандинавских странах, включая используемую доктрину «легалитета», особое соотнесение нормотворческих полномочий парламента и органов исполнительной власти, признание оригинальных источников права в виде «мотивов законов» и «реальных соображений», наделение властными прерогативами омбудсменов и стабильность правопорядка.
Ключевые слова: верховенство закона, правовая система, источник права, конституция.
Страны скандинавской правовой семьи также поддерживают принцип верховенства закона, хотя прямо в Конституциях Норвегии [5], Дании [4] он не закреплен. Однако в первой же статье Конституции Швеции (Королевства Швеции) от 27 февраля 1974 г. устанавливается: «Государственная власть осуществляется в соответствии с законом» [7]. В параграфе 2 Главы 1 Конституции Финляндии провозглашено: «Любое осуществление государственной власти должно основываться на законе. Во всей государственной деятельности должен неукоснительно соблюдаться закон» [6].
Норвегия известна оригинальной теорией легалитета, которая рассматривается как определенная вариация принципа верховенства закона. Принцип легалитета предполагает, что: 1) закон обязательно должен быть дан в виде формального закона, законотворчество должно проходить в строго определенных рамках; 2) вмешательство в правовое положение индивида, его свободу и наложение обязательств возможно лишь в силу закона; 3) уголовное наказание только в соответствии с законом и по решению суда. В практическом ключе легалитет служит средством измерения правомерной компетенции государственного органа. Под ним понимают такое действие органа государственной власти и администрации, которое гарантируется санкцией закона [2, с. 98].
Значимость закона в Скандинавии на практике обусловлена широкой законода-
тельной компетенцией парламентов, стремлением к подробному формулированию норм права в законодательных актах, сравнительно редким использованием делегированного законодательства только по строго определенным сферам общественной жизни [10, с. 163172]. Например, в Швеции конституция содержит предметный перечень вопросов, по которым должны приниматься законы. Но, в отличие от Франции, Ригсдаг сохраняет за собой право выйти за рамки, установленные конституцией, и принять закон по любому вопросу, что сближает положение парламента с британским правотворческим органом. При этом акт правительства, действовавший в данной сфере, подлежит отмене [1, с. 13].
Правительство наделено правом издания лишь подзаконных актов, сфера принятия которых четко не определяется. Зато в конституции может быть установлена исключительная законодательная компетенция в виде перечня вопросов, которые не могут передаваться для регулирования органам исполнительной власти. Например, в Швеции - это правовое положение личности, избирательное право, система и порядок формирования государственных органов, налогообложение и др. [7] Обычно правительства издают предписания, связанные с исполнением законов; постановления по вопросам, входящим в компетенцию правительства. Например, принимаются постановления об организации и деятельности органов управления, строительства, средств коммуникаций, транспорта, ор-
ганизаций здравоохранения, фармацевтических, обеспечения общественного порядка [8, с. 33].
Специфика скандинавской правовой системы, как известно, предопределяется сочетанием определенных романо-германских и англо-саксонских особенностей, что проявляет себя в широком круге источников права. Основным источником является закон как писаная норма права. Пирамиду в иерархии источников национального права возглавляет Конституция [11, с. 45-46]. Выше национальных законов стоит право ЕС, однако в Конституциях могут быть очерчены пределы передачи полномочий международным органам [1, с. 13]. Также в качестве источников признается судебная практика и правовой обычай, имеются примеры ссылок на труды ученых при мотивировке судебных актов.
Оригинальными источниками являются «мотивы законов» и «реальные соображения». Например, в Норвегии мотивы законов - то есть подробные материалы, отражающие процесс подготовки закона, признаются официальными документами источникового характера, поскольку способны понять позицию законодателя при толковании той или иной нормы. Реальные соображения (или «сущность обстоятельств») - это принципы, через призму которых должна оцениваться деятельность законодателя и правоприменителя. К ним обычно относят справедливость, добрую волю, умеренность, целесообразность, предсказуемость и т.п. [11, с. 45-46]
Скандинавский правопорядок отличает также удивительная стабильность. Так, Норвежская Конституция представляет собой уникальный для европейского континента опыт более чем двухсотлетнего непрерывного действия Основного закона, отражая на себе постепенные преобразования, сменяющиеся периодами абсолютизма, развития буржуазно-демократических свобод, формирования разделения властей, оккупацию нацистской Германией, и, наконец, создание социального правового государства. В настоящее время Конституция Швеции - это четыре фундаментальных нормативных правовых акта: Акт о форме правления 1974 г.; Акт
о престолонаследии 1810 г.; Акт о свободе печати 1949 г.; Акт о свободе слова1991 г. [7] Подобная законодательная стабильность связывается исследователями с тем, что в Скандинавии находит свое воплощение теория «живой» конституции, выражающаяся в искусном толковании формальных норм и активно применяемых обычаях в действиях органов власти [3, с. 98-110].
Обеспечению верховенства закона способствует деятельность судов, прокуратуры и самого парламента. Весьма необычным в этом плане выступает институт парламентских омбудсменов, зародившихся в Швеции и перенятых иными странами Скандинавии. Они рассматриваются не столько как должностные лица, защищающие права граждан, сколько как контролеры за деятельностью администрации и обеспечители законности. При этом понятие «законность» трактуется достаточно широко. Оно включает выполнение требований закона, принятие решений в рамках компетенции соответствующего органа и деятельность, не нарушающую закон [9, с. 514]. Омбудсмены в Скандинавии не похожи на инструмент «мягкого права», имеющего место в других государствах. Омбудсмены осуществляют контроль именно за законностью действий органов управления в соответствующих сферах, отчасти напоминая прокуроров. Они наделены весьма серьезными полномочиями: свершать инспекционные поездки, истребовать документы, в случае выявления нарушения закона - делать замечания соответствующему органу или ставить в известность руководящий орган для устранения нарушений, возбуждать уголовные дела. Соответственно с прокурорскими работниками компетенция омбудсманов разводится путем исключения из их контроля сферы законности деятельности органов следствия и в местах лишения свободы. К функциям омбудсменов относится также обобщение практики и внесение предложений правительству о разработке законопроектов в случае пробелов в законодательстве в целях укрепления законности и правопорядка. [9, с. 516]
Библиографический список
1. Аксенович О.А. Толкование норм делегированного законодательства в Швеции // Вектор науки ТГУ. - 2010. - №2. - C. 12-13.
2. Исаев М.А. Модернизация материальной конституции: опыт Норвегии // Государство и право. -2021. - № 1. - С. 98-110.
3. Исаев М.А. Основы конституционного строя Норвегии. - М., 2001. - 213 с.
4. Конституция Датского королевства от 5 июня 1953 г. [Электронный ресурс]. - URL: https://worldconstitutions.ru/?p=152
5. Конституция Норвежского Королевства от 17 мая 1814 г. [Электронный ресурс]. - URL: https://world-constitutions.ru/?p= 142
6. Конституция Финляндии от 11 июня 1999 г. [Электронный ресурс]. - URL: https ://worldconstitutions.ru/?p= 139.
7. Конституция Швеции (Королевства Швеции) от 27 февраля 1974 г. // Конституции государств Европы. В 3 т. Т. 3 / ред. Л.А. Окунькова. - М., 2001. -792 с.
8. Кулакова Т.А. Теория самостоятельного мандата и принцип разделения властей на примере скандинавских стран // ПОЛИТЕКС. - 2005. - №3. - С. 32-43.
9. Могунова М.А. Парламент Швеции // Парламенты мира. М.: Интерпракс. 1991. - 624 с.
10. Могунова М.А. Скандинавский парламентаризм: теория и практика. - М., 2001. - 348 с.
11. Патракова Е.А. Скандинавская (нордическая) правовая семья // Вестник РГГУ. - 2015. - № 1 (144). С. 43-49.
УДК 349.2
Самозащита прав и злоупотребление правом: к вопросу о соотношении в трудовом праве
Михайленко Юлия Анатольевна
В статье перечислены формы самозащиты, не названные непосредственно в статье 379 ТК РФ. Кроме того, предпринята попытка установить пределы осуществления самозащиты трудовых прав, за рамками которых можно ставить вопрос о злоупотреблении правом. Сделан вывод, что конструкция злоупотребления правом должна использоваться лишь в случаях, когда отсутствует правонарушение, выразившееся в неисполнении обязанности, а злоупотребление происходит умышленно.
Ключевые слова: способы защиты трудовых прав; самозащита; формы самозащиты; злоупотребление правом.
Самозащита - один из способов защиты трудовых прав, установленных в Трудовом кодексе РФ (далее - ТК). Статья 379 ТК, озаглавленная «Формы самозащиты», фактически называет лишь одну ее форму - отказ от работы. Однако такой отказ может быть частичный и полный. С учетом этого в указанной форме можно выделить две соответствующие разновидности.
Помимо отказа от работы в случаях, непосредственно указанных в ст. 379 ТК (работа не соответствует обусловленной договором трудовой функции либо ее условия создают непосредственную угрозу жизни или здоровью) и в ст. 142 ТК (длительная задержка заработной платы) возможны и иные действия работника в рамках самозащиты.
Несмотря на внешнее сходство с отказом от работы, в качестве самостоятельной формы следует рассматривать использование дней отдыха и других свободных от работы периодов, в предоставлении которых неправомерно было отказано работодателем. Классическим примером, отмеченным даже Верховным Судом РФ в качестве случая, который не может признаваться прогулом, является использование дополнительного дня отдыха непосредственно после сдачи крови (п. 39 постановления Пленума Верховного Суда РФ от17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»).
Наконец, еще одной формой самозащиты следует признать отказ работника от
