CC BY
128ИСАЕВ М.А.
ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ НОРВЕГИИ. -М.: Муравей, 2001. - 213 с. (Реферат)
Впервые за последние полвека на русском языке вышло комплексное исследование, посвященное основам конституционного строя Норвегии. В работе большое внимание уделено истории конституционного развития Норвегии, проанализированы обстоятельства, повлиявшие на содержание действующей до сих пор Конституции 1814 г., получившей название Эйдсвольской конституции. В книге указывается, что в момент создания Конституции на нее оказали значительное влияние: Конституция Франции 1791 г. (регулирование статуса королевской власти и закрепление принципа разделения властей); шведская форма правления 1809 г. (ответственность министров, контрассигнатура); Конституция Батавской (Нидерланды) Республики 1798 г. (разделение парламента на две части, не палаты); Конституция США 1787 г. (построение унии со Швецией, действовало до распада унии в 1905 г.); некоторые параграфы Норвежского уложения 1685 г. датского короля Кристиана V (о роли и статусе церкви, положения продолжают действовать до сих пор); старонорвежское право эпохи викингов (представительная форма правления); международное право.
В связи с тем, что действующая Конституция Норвегии - старый акт, издание которого относится к другой эпохе, возникает вопрос о том, какими средствами обеспечивается ее нефиктивность, ее действенность. В работе этот вопрос рассматривается в контексте теории «о первенст-
вующем значении толкования конституции» (базирующейся на широком понятии действующего права, включающем конституционно-правовой обычай, и соответствующем толковании законодательства судами), которая позволяет, не меняя старой формы, вкладывать в нее новый смысл.
По мнению автора, характерными чертами норвежского конституционализма являются: удивительная стабильность конституционного строя, в значительной мере определенная стабильностью Конституции; прочные демократические механизмы, обеспечивающие реализацию и неизменность основных конституционных принципов (народного суверенитета, разделения властей, прав человека); своеобразие сочетания материального и формального аспектов демократии. Формальный аспект демократии (способ формирования государственной воли) в целом совпадает с общераспространенной формой демократии на Западе, с той оговоркой, что в Норвегии отсутствует обязательный референдум (но фактически существует консультативный). Что касается материального аспекта демократии, то он значительно отличается от других западных демократий. Для скандинавов он состоит в углублении разнообразных экономических и социальных гарантий, предоставляемых государством, в то время как другие страны Западной Европы решают проблему их дифференциации. Например, в Скандинавии проблема неравенства решается не на основе «двусмысленного» (по замечанию автора) тезиса о предоставлении равных стартовых возможностей, а путем государственной заботы о неравных субъектах; власть социализирована и превращена в механизм правового распределения благ в обществе.
Одним из важных аспектов норвежского конституционализма является принцип легалитета, который в научной литературе нередко рассматривается как скандинавский аналог понятия правового государства, или Rule of Law. «Легалитет ...служит внешним выражением понятия правомерной компетенции государственного органа», «под "легалитетом" в Скандинавии понимают такое действие органа государственной власти и администрации, которое гарантируется санкцией закона» (с.47-48). Доктринально этот принцип трактуется: во-первых, как фундаментальный конституционный принцип (т.е. материальный закон обязательно должен быть дан в виде формального закона, законотворчество должно проходить в строго определенных рамках); во-вторых, как фундаментальный принцип, регулирующий правовое по-
ложение личности в ряде северных стран (вмешательство в правовое положение индивида, его свободу и наложение обязательств возможно лишь в силу закона); в-третьих, как принцип уголовного права (уголовное наказание только в соответствии с законом и по решению суда).
В работе дана правовая характеристика норвежского государства, при этом большое внимание уделено определению правовых аспектов его территориальных пределов. Опираясь на международно-правовые и национальные нормы (не только Норвегии, но и соседних стран), автор раскрывает статус не только бесспорных, но и, что важно, спорных территорий. Особенно актуальны и интересны, в связи со стремлением норвежской стороны истолковать международные договоры в свою пользу, страницы, посвященные статусу Шпицбергена.
Вопросы гражданства в Норвегии регулируются Законом от 8 декабря 1950 г., в котором доминирующим является «принцип крови» (причем, согласно изменениям, внесенным в 1999 г., норвежское гражданство предоставляется и ребенку от отца-норвежца, не состоящего в браке с матерью-иностранкой), кроме того, предусмотрены льготы для граждан других северных стран, сотрудничающих в рамках Северного совета. Законодательство отрицает принцип двойного гражданства (но для северных стран сделаны исключения). В целом нормы о приобретении и утрате гражданства создают достаточно жесткие рамки этого института. В работе также рассмотрены отдельные аспекты правового статуса норвежских граждан (равенство, свобода слова, право собственности, свобода предпринимательской деятельности и др.). Рассматривается и такой достаточно редко анализируемый в нашей литературе по зарубежным странам аспект правового положения гражданина, как положение о регистрации населения.
Параграф 2 Конституции Норвегии провозглашает свободу совести, вместе с тем в нем содержится положение о том, что евангелическо-лютеранская религия является официальной государственной религией. В работе показан путь, который прошло конституционное регулирование от разнообразных запретов в отношении других верований (первоначальный текст запрещал евреям доступ в государство, а также содержал запреты в отношении иезуитов и монашеских орденов, отмененные, соответственно, в 1851, 1897 и 1956 гг.) к реализации свободы совести. Хотя государственная церковь лишилась большого числа традиционных инструментов воздействия на верующих, многие положения еще сохраняют силу (обязанность родителей воспитывать детей в лютеранской
вере, если оба родителя принадлежат к государственной церкви; особый церковный налог; внесение верующих норвежской государственной церкви в особый список при регистрации по месту жительства; члены Государственного совета, обсуждающие дела церкви, должны быть ее членами; все священнослужители являются государственными служащими, общее руководство которыми осуществляет Департамент церкви, науки и образования и др.).
Характеризуя законодательную власть в Норвегии, автор особое внимание уделяет норвежскому парламентаризму, явлению, которое, как он неоднократно подчеркивает, сформировалось на основе обычая и не имеет, в отличие от других северных стран, конституционного оформления.
Норвежские исследователи подчеркивают в связи с этим несколько моментов: во-первых, король обязан брать себе советников из числа депутатов и с согласия парламента; во-вторых, советники короля (правительство) должны подать в отставку в случае выражения недоверия со стороны парламента; в-третьих, существует связь между конкретными формами парламентаризма и особенностями партийной системы в стране (наибольшая стабильность обеспечивается при двухпартийной системе). На основе различного рода нормативных актов и материалов практики в работе проанализированы особенности формирования стортинга, его структура, порядок работы, компетенция, статус депутатов. Отдельный параграф посвящен делегированному законодательству.
Исполнительная власть в Норвегии осуществляется королем и Государственным советом. Для характеристики статуса монарха автор использует известную формулу о короле, который царствует, но не управляет. Вместе с тем, приведенные в работе конкретные примеры свидетельствуют о том, что монарх сохраняет определенное влияние на политику страны и в случае необходимости может добиться принятия нужного ему решения (хотя, конечно, только в определенных пределах).
Конституционные основы полномочий Государственного совета заложены в нормах Конституции, устанавливающих неответственность короля и институт контрассигнатуры (параграфы 5 и 31). Это переносит центр исполнительной власти в Государственный совет и подчиненные ему органы. Помимо порядка образования, структуры, компетенции и регламента работы Государственного совета, в работе достаточно подробно рассматривается вопрос о департаментах (министерствах) и других органах исполнительной власти.
Судебная система Норвегии разделена на две ветви: суды общей компетенции (Верховный суд, окружные суды, участковые и мировые суды) и специальные суды (например, Суд по обвинению в преступлениях членов правительства, парламентариев и судей Верховного суда, Государственный суд по трудовым спорам и др.). Роль судов в Норвегии тесно связана с традиционно большим значением прецедента- чертой, которая сближает правовые системы Скандинавских стран с системой общего права. Принцип, которым руководствуются суды в Норвегии, состоит в том, что они придерживаются своей практики; решения Верховного суда служат образцом, которому должны следовать нижестоящие суды (с.155). Однако при этом роль собственных решений нижестоящих судов достаточно велика, поскольку не все их решения подпадают под апелляционную власть вышестоящих судов.
Два небольших параграфа в заключительной главе посвящены порядку формирования и деятельности органов местного самоуправления и управления и самоуправлению саамов (коренных народов Норвегии).
В качестве приложений к работе публикуются переводы Регламента Стортинга в редакции 1999 г. и инструкции правительству, утвержденные резолюцией короля от 23 марта 1906 г., с последующими изменениями.
Г.Н.Андреева
