CC BY
167
ОСОБЕННОСТИ ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ И КОНТЕКСТНЫЕ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА «ЧЕЛОВЕК»
В ПОВЕСТИ «БЕЛЫЕ НОЧИ» Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО
Е.Н. Батурина
Ключевые слова: контекст, концепт, повествовательная структура.
Keywords: a concept, a context, a narrative structure.
Повесть «Белые ночи» относится к первому периоду творчества писателя и впервые была опубликована в 1848 году. Позже, в 60-х годах, Достоевский внес в ее текст некоторые изменения. Но в целом общий сентиментально-романтический тон повести, философско-историческое осмысление автором темы Петербурга, в тексте сохранились, как и образ Мечтателя - безымянного героя, одинокого молодого человека, чиновника-разночинца.
При анализе концепта ЧЕЛОВЕК в повести необходимо учитывать особенности ее композиции (состоит из 5 частей: 4-х глав-ночей, вставного рассказа «История Настеньки» и заключительной главы «Утро»), жанровую специфику (имеет подзаголовок «Сентиментальный роман») и, что крайне важно, особенности ее повествовательной структуры. Дело в том, что повествование в этом произведении ведется от имени главного героя и строится в форме воспоминаний. Все описываемые события словно отражены сквозь призму сознания Мечтателя. В «Белых ночах», как считает Ю.М. Проскурина, «Ф.М. Достоевский использует форму записок неизвестного, анонимного мемуариста» [Проскурина, 1966, с. 125].
Всего в повести содержится 25 текстовых фрагментов (контекстов) с лексемой человек и ее дериватами. Предложение или его часть, где данное слово содержится, условно будем считать «эмоционально -смысловой доминантой» контекста. Можно выделить 4 повествовательные пласта, где представлены анализируемые нами контексты:
1. Речь Мечтателя-рассказчика от 1-го лица, обращенная к читателю, то есть речь повествователя;
2. Речь Мечтателя, обращенная к Настеньке (в том числе и его внутренняя речь);
3. Речь Настеньки, обращенная к Мечтателю;
4. Реплики жениха Настеньки, адресованные ей, в «Истории Настеньки».
Все рассматриваемые контексты в зависимости от функциональной нагрузки мы разделили на несколько типов. Рассмотрим каждый из них и дадим более детальный комментарий некоторым из контекстов.
I. Контексты, в которых герой представляет себя сам, дает себе характеристику. Этот функциональный тип условно можно разбить на 2 подгруппы:
1) Контексты речи Мечтателя исповедального, интроспективного характера. Эта подгруппа включает в себя 9 текстовых фрагментов и, как доминирующая и самая многочисленная по составу, будет рассмотрена ниже;
2) Контекст-реплика жениха Настеньки, в которой он, обращаясь к ней, говорит о себе: «Послушайте, <... > Настенька, я ничего не могу; я человек бедный; у меня покамест нет ничего; как же мы будем жить, если б я и женился на вас?» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 124].
Это фрагмент речи одного героя, переданный через речь другого: реплика жениха Настеньки воспроизведена ею самой в ее «Истории». В контексте герой, характеризуя себя: «я человек бедный», говорит об этом невесте, не унижаясь, а с чувством собственного достоинства, объясняя это свое состояние как временное. Что подтверждается его последующей репликой: «...я еду в Москву и пробуду там ровно год. Я надеюсь устроить дела свои. Когда ворочусь, <... > клянусь вам, мы будем счастливы» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 125]. Сочетание лексемы человек с прилагательным бедный - одно из самых частотных в идио-стиле раннего творчества писателя, репрезентация такого ядерного для Достоевского концепта, как БЕДНЫЙ ЧЕЛОВЕК.
Комментарий 1 -й группы контекстов предварим анализом семантики лексемы мечтатель с опорой на следующие словари: «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля, «Толковый словарь русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова (ТСРЯ), «Словарь русского литературного языка» (БАС) и «Словарь русского языка» С.И. Ожегова, соответственно. Следует отметить что в «Словаре языка Достоевского. Лексический строй идиолекта» слово мечтатель рассматривается в словнике идиоглоссария [СЯД, 2007, с. 549], но полное описание как идиоглосса еще не получило.
1. «Мечтатель <...> - охотникъ мечтать, задумываться или играть воображениемъ; кто самъ о себе высокаго мнйния» [Даль, 1998, с. 845];
2. «Мечтатель - человек, склонный предаваться мечтам, обольщаться мечтами, фантазер» [ТСРЯ, 1938, с. 206];
3. «Мечтатель - Человек, склонный предаваться мечтам, любящий мечты <•••> II <•• >Человек, злоупотребляющий игрой воображения и не считающийся в своих мечтах с реальной действительностью [БАС, 1957, с. 946-947];
4. «Мечтатель - тот, кто предается мечтам, фантазер» [Ожегов, 2004, с. 342].
В словаре под ред. Д.Н. Ушакова, БАСе, словаре С.И. Ожегова у рассматриваемой лексемы, в общем, выделено одно и то же лексическое значение: «человек, склонный предаваться мечтам». Что касается словаря В.И. Даля, то в нем толкование несколько иное: «охотник мечтать, задумываться или играть воображением».
Следует обратить внимание на оттенки значения лексемы мечтатель, выделенные в словаре В.И. Даля и в БАСе: «кто самъ о себе вы-сокаго мнйния», «Человек, злоупотребляющий игрой воображения и не считающийся в своих мечтах с реальной действительностью». По-нашему мнению, второе толкование ближе всего к контекстуальной семантике слова в повести «Белые ночи». Это можно подтвердить словами героя Достоевского о себе самом: «Воображение его снова настроено, возбуждено, и вдруг опять новый мир, новая очаровательная жизнь блеснула перед ним в блестящей своей перспективе. <... > О, что ему в нашей действительной жизни!» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 115].
Рассмотрим 1-ю группу контекстов интроспективного типа, предваряя каждый контекст указанием в круглых скобках главы и повествовательный пласта, где он находится. Выделим жирным шрифтом лексему человек с ее ближайшим словесным окружением как эмоционально-смысловую доминанту. Мы посчитали возможным также включить в эту группу 2 контекста - в) и з), не содержащие анализируемое нами слово, но в которых наиболее ярко раскрывается феномен мечтателя как характер, как тип человека.
а) (Ночь первая, Мечтатель-рассказчик) «Я шел и пел, потому что, когда я счастлив, я непременно мурлыкаю что-нибудь про себя, как и всякий счастливый человек, у которого нет ни друзей, ни добрых знакомых и которому в радостную минуту не с кем разделить свою радость» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 105];
б) (Ночь первая, Мечтатель - Настеньке) «...я расскажу вам, что несколько раз думал заговорить, <... > с какой-нибудь аристократкой на улице <... > ; сказать, что погибаю один, <...> что нет средства
узнать хоть какую-нибудь женщину; внушить ей, что даже в обязанностях женщины не отвергнуть робкой мольбы такого несчастного человека, как я» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 107];
в) (Ночь первая, Мечтатель - Настеньке) «Я мечтатель; у меня так мало действительной жизни, что я такие минуты, как эту, как теперь, считаю так редко, что не могу не повторять этих минут в мечтаньях» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 108-109];
г) (Ночь вторая, Мечтатель - Настеньке) «Тип? Тип - это оригинал, это такой смешной человек! <... > Это такой характер. Слушайте: знаете вы, что такое мечтатель?» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 111];
д) (Ночь вторая, Мечтатель - Настеньке) «Мечтатель - если нужно его подробное определение - не человек, а знаете, какое-то существо среднего рода» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 112];
е) (Ночь вторая, Мечтатель - Настеньке) «Зачем этот смешной господин, когда его приходит навестить кто-нибудь из его редких знакомых <...>, зачем этот смешной человек встречает его, так сконфузившись, так изменившись в лице и в таком замешательстве... ?» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 112];
ж) (Ночь вторая, Мечтатель - Настеньке) «отчего сам приятель так конфузится <... > , глядя на опрокинутое лицо хозяина, который <... > уже совсем успел потеряться и сбиться с последнего толка после исполинских, но тщетных усилий разгладить и упестрить разговор, оказать и с своей стороны знание светскости, тоже заговорить о прекрасном поле и хоть такою покорностию понравиться бедному, не туда попавшему человеку, который ошибкою пришел к нему в гости?» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 113];
з) (Ночь вторая, Мечтатель - Настеньке) «Но покамест еще не настало оно, это грозное время, - он ничего не желает, потому что он выше желаний, потому что он пресыщен, потому что он сам художник своей жизни и творит ее себе каждый час по новому произволу» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 116];
и) (Ночь четвертая, Мечтатель - Настеньке) «Послушайте же, друг мой, - потому что вы все-таки мой друг, - я, конечно, человек простой, бедный, такой незначительный, только не в том дело <... >, а только я бы вас так любил, так любил, что если б вы еще любили его и продолжали любить того, которого я не знаю, то все-таки не заметили бы, что моя любовь как-нибудь там для вас тяжела» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 135-136].
Контекст а) принадлежит плану речи главного героя, выступающего в роли рассказчика-повествователя и непосредственно обращающегося к читателю. Герой говорит о себе как о «всяком счастливом человеке», то есть контекст, несмотря на его исповедальность, имеет обобщающий характер: речь идет и о мечтателях вообще. Парадоксально по своей сути состояние счастья, испытываемого героем: счастливый человек - одинокий человек, «которому в радостную минуту не с кем разделить свою радость» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 105].
В контексте б) - фрагмент реплики Мечтателя, адресованной Настеньке. По общему смыслу этот фрагмент антонимичен предыдущему контексту, поскольку герой здесь говорит о себе как о «таком несчастном человеке» - робком и одиноком, не знающем женщин, лишь создающим «в мечтах целые романы» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 107].
Все последующие контексты также представляют собой фрагменты реплик Мечтателя, обращенных к Настеньке. И только контекст г) -отдельно взятая реплика со словами автора. Необходимо подчеркнуть, что в большинстве контекстов герой, говоря о себе (самоанализ), вместе с тем дает характеристику феномена мечтателя вообще, как характера, как типа (позиция отстранения). Вот как сам Мечтатель мотивирует этот момент: «В этот час и наш герой, - потому что уж позвольте мне, Настенька, рассказывать в третьем лице, затем, что в первом лице все это ужасно стыдно рассказывать...» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 114]. Герой Достоевского свое сознание, свои мысли, действия и поступки делает объектом анализа со стороны, как если бы это были сознание, мысли, действия и поступки другого человека.
Без сомнения, прав был М.М. Бахтин, писавший: «Достоевскому важно не то, чем его герой является в мире, а прежде всего то, чем является для героя мир и чем является он сам для себя самого» [Бахтин, 1972, с. 112].
Хорошо известно, что тема мечтателя появляется у Достоевского еще в повестях «Хозяйка» и «Слабое сердце» и затем получает свое развитие в цикле фельетонов «Петербургская летопись». В нем писатель впервые объясняет появление этой темы и типа героя.
Во избежание более громоздкого комментария, мы посчитали возможным выделить все репрезентации Мечтателя как человека из этих контекстов, кроме последнего, то есть, представить своего рода вертикальный контекст (ряд номинаций). Цель его - показать эволюцию внутритекстовой семантики концепта ЧЕЛОВЕК-МЕЧТАТЕЛЬ в повести «Белые ночи».
Мечтатель - (Я) - (как) всякий счастливый человек
такой несчастный человек тип, оригинал такой смешной человек такой характер не человек
(а) какое-то существо среднего рода этот смешной господин этот смешной человек художник своей жизни
Можно увидеть, что из 10 выделенных номинаций 5 представляют собой сочетания со словом человек, причем, дважды употребляется номинация смешной человек. Синонимичным ей является сочетание смешной господин. Мечтатель - человек смешной и странный в своих собственных глазах (в позиции отстранения) и в глазах окружающих его людей. Наиболее негативной по отношению к самому себе и даже уничижительной, по-нашему мнению, из всех его самооценок является развернутая номинация с противительным союзом а: «не человек, а какое-то существо среднего рода». В этой реплике, обращенной к Настеньке, герой дает развернутое и очень точное определение анализируемого им феномена (контекст д). И словно отказывает себе в праве считать себя человеком.
Хотя рамки статьи не позволяют нам привести объемную реплику Мечтателя в целом, необходимо указать на такую ее синтаксическую особенность, как нагнетание вопросительных предложений с вопросительными словами «отчего» (5 раз), «зачем». Пафос вопросительности, если можно так выразиться, пронизывает речь героя. Но адресованные героине его вопросы, следующие один и за одним, не предполагают ответа. Точнее, ответом на каждый предыдущий вопрос является вопрос последующий.
Две номинации «как и всякий счастливый человек» и «художник своей жизни» в целом можно считать позитивными самооценками Мечтателя. Рассмотрим вторую из них. По своей семантической сути это метафора. Она используется в рамках огромной реплики Мечтателя, также адресованной Настеньке. По-нашему мнению, в этой реплике есть элементы «потока сознания». Речь героя не прерывается, он говорит о своих переживаниях и фантазиях, созданных его воображением. Все это сочетается в сознании Мечтателя с впечатлениями от восприятия реальной действительности.
К квалификациям обобщающего типа, в целом нейтральным, относятся номинативы «тип», «оригинал», «характер» (контекст г). Рас-
смотрим семантику этих слов в контексте с опорой на словарь Д.Н. Ушакова. «ТИП - 4. Человек оригинального склада, отличающийся какими-н. характерными особенностями во внешности, в поведении, образе мыслей и т.п. (разг.)» [ТСРЯ, 1940, т. 4, с. 707]. «ОРИГИНАЛ -
2. Чудак, странный человек (разг.)» [ТСРЯ, 1938, т. 2, с. 850]. «ХАРАКТЕР - 3. перен. Человек, обладающий тем или иным характером» [ТСРЯ, 1940, т. 4, с. 1134]. Анализ словарных дефиниций позволяет сделать вывод, что все лексемы можно считать контекстуальными синонимами. Иначе говоря, мечтатель, по мнению людей его окружающих, - это чудак, человек оригинального склада, странный по характеру, поведению, образу мыслей.
В отличие от других контекстов 1-й группы, используемая в контексте ж) с помощью слова человек и синтагматически связанных с ним лексических единиц характеристика относится не к человеку типа мечтателя, а к другому лицу - его случайному приятелю, «бедному, не туда попавшему человеку, который ошибкой пришел к нему в гости». Прилагательное бедный в сочетании с лексемой человек используется здесь в значении «попавший в неловкое положение, растерявшийся». Это значение лексемы не отражено в «Словаре языка Достоевского».
Иначе говоря, речь в этом фрагменте реплики главного героя повести идет о ситуации, в которой он и люди, подобные ему, теряются, испытывают чувство неловкости, так как привыкли к постоянному одиночеству, живя в своем воображаемом мире. Стоит сказать, что это лишь часть большой реплики Мечтателя монологического характера, хотя адресатом ее является та же Настенька.
Наконец, последний контекст и) несколько отличается от предыдущих контекстов по смыслу и интонационно: «я, конечно, человек простой, бедный, такой незначительный». Это фрагмент одной из последних реплик Мечтателя, обращенных к Настеньке, где он объясняется ей в любви. Для своей самооценки герой использует предикаты-прилагательные простой, бедный, незначительный в сочетании с лексемой человек, но эта самооценка не имеет уничижительного характера. Чувство собственного достоинства сквозит в его каждом слове, в каждой фразе: «Послушайте же, друг мой, - потому что вы все-таки мой друг» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 135], «Вы бы только слышали, вы бы только чувствовали каждую минуту, что подле вас бьется благодарное, благодарное сердце, горячее сердце, которое за вас... » [Достоевский, 1972, т. 2, с. 136]. По-нашему мнению, в этом контексте по сравнению с другими фрагментами реплик Мечтателя наиболее ярко проявляется интроспективное начало, исповедальность достигает сво-
его предела - единственный случай в тексте повести, когда герой говорит о себе: «я <... > человек».
Выделим еще один функциональный тип контекстов в соответствующую группу: II. Контексты речи одного человека, в которых представлена характеристика другого человека. Эту группу, в свою очередь, можно разбить на три подгруппы.
1. Контекст с репликой Мечтателя, адресованной Настеньке, где он дает оценку ее жениху;
2. Контексты, в которых Настенька характеризует Мечтателя;
3. Контексты, в которых она же дает характеристику своему избраннику.
Каждый из контекстов предварим указанием главы, где он находится.
Рассмотрим контекст 1-й подгруппы: (История Настеньки) «Да и
по всему вижу, что он человек деликатный, что он поступил хорошо, <... > он как поступил? Он себя связал обещанием. Он сказал, что ни на ком не женится, кроме вас <... >; вам же он оставил полную свободу хоть сейчас от него отказаться...» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 126].
Мечтатель, выслушав рассказ Настеньки, в целом оценивает поступок ее жениха как благородный, а его самого как «человека деликатного», пытается ее успокоить, советует написать жениху письмо, используя оставленное ей право «полной свободы» и «первого шага». Данный фрагмент мы можем назвать контекстом «оправдывающего характера».
Во 11-й подгруппе представлены контексты речи Настеньки, обращенной к Мечтателю:
а) (Ночь вторая) «Но так как разузнавать о вас не у кого, то вы и должны мне сами все рассказать, всю подноготную. Ну, что вы за человек? Поскорее - начинайте же, рассказывайте свою историю» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 110];
б) (Ночь вторая) «Теперь я вас знаю, совсем всего знаю. И знаете что? я вам хочу рассказать и свою историю, всю без утайки, а вы мне после за то дадите совет. Вы очень умный человек; обещаетесь ли вы, что дадите мне это совет?» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 120];
в) (Ночь третья) «Вот то, что вы мне насказали тогда о вашем мечтателе, совершенно неправда, то есть я хочу сказать, совсем до вас не касается. Вы выздоравливаете, вы, право, совсем другой человек, чем как сами себя описали» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 131].
Начиная с вопроса «Ну, что вы за человек?» (контекст а), задавая затем вопрос за вопросом: «Так как же вы жили, коль нет истории?», «Да как один? То есть вы никого никогда не видали?», «... что это такое тип?», - героиня постепенно узнает от Мечтателя о нем самом и людях, ему подобных, все больше. Контексты б) и в) содержат позитивные оценки героя): «Вы очень умный человек», «вы, право совсем другой человек, чем как сами себя описали». Условно эти фрагменты назовем контекстами «реабилитирующего характера». Пожалуй, Настенька - единственный персонаж в повести, которому автор «дает возможность» оценить Мечтателя как реального человека (а не как тип), посмотреть на него со стороны.
111-ю подгруппу представляют фрагменты реплик героини, обращенные к Мечтателю и отражающие отношение к ее избраннику.
а) (История Настеньки) «Вы благородный человек. Вы не улыбнетесь и не подосадуете на мои нетерпеливые строки» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 126];
б) (Ночь четвертая) «Не утешайте меня, <... > не говорите про него, не говорите, что он придет, что он бросил меня так жестоко, так бесчеловечно, как он это сделал» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 133];
в) (Ночь четвертая) «О, как это бесчеловечно-жестоко! <... > И ни строчки, ни строчки!» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 133];
г) (Ночь четвертая) «Может быть, я должна любить другого, а не его, не такого человека, другого, который пожалел бы меня и, и...» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 137].
Контекст а) представляет собой фрагмент письма, которое от имени Настеньки советует ей отправить ее избраннику Мечтатель. Выражение «Вы благородный человек» в целом соответствует нормам эпистолярного стиля письменной речи XIX века, когда девушка, обращаясь в письме к мужчине, доверяясь ему, не унижает себя, а сохраняет честь и достоинство. Интересно, что эта «модель» письма составлена не Настенькой, а Мечтателем, и она эту «модель» принимает с благодарностью как свою: «Да, да! Это точно так, как я и думала! <... > О, вы разрешили мои сомнения, вас мне сам бог послал! Благодарю, благодарю вас!» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 133]. Письмо представляет собою «текст в тексте».
Контексты б) и в) отличаются тем, что в них степень эмоционального напряжения в состоянии Настеньки достигает максимального предела и выражена с помощью соответствующих языковых средств: экспрессивно окрашенной лексики, повторов, отрицательных конст-
рукций (с усилительной частицей ни, в том числе), восклицательного предложения.
Обратим внимание на синонимичные повторы наречных сочетаний: так жестоко, так бесчеловечно в контексте б). И в контексте в) -на образованное сложением соответствующих основ краткое прилагательное бесчеловечно-жестоко. В контекстах использованы дериваты слова человек, точнее, производные от прилагательного бесчеловечный. В словаре под ред. Д.Н. Ушакова значение этой лексемы толкуется так: «Очень жестокий, чуждый сострадания» [ТСРЯ, 1935, т. 1, с. 136].
Так негативно и, как окажется потом, несправедливо оценивает Настенька своего избранника. В контексте г) героиня в порыве отчаяния сравнивает его с «не таким», «другим» человеком, «который пожалел бы» ее. Рассмотренные фрагменты в рамках повести можно квалифицировать как экспрессивно-оценочные контексты женской речи.
И, наконец, III группа и тип контекстов с лексемой человек - контексты, характеризующие человека в целом. В ней были выделены две подгруппы. Дадим комментарий каждой из них.
1. Фрагменты с речью Настеньки:
а) (Ночь третья) «Послушайте, <... > а ведь мне немножко досадно, что вы не влюбились в меня. Разберите-ка после этого человека!» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 130];
б) (Ночь третья) «Послушайте, зачем мы не так, как бы братья с братьями? Зачем самый лучший человек всегда как будто что-то таит от другого и молчит от него? Зачем прямо сейчас не сказать, что есть на сердце, коли знаешь, что не на ветер свое слово скажешь?» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 131].
Оба контекста - фрагменты реплик героини, обращенных к Мечтателю. В первом из них она в шутливо-кокетливой форме выражает свое недоумение по поводу своего якобы непонимания того, что может чувствовать влюбленный в нее герой: «Разберите -ка после этого человека!». Лишь по смыслу этой фразы данный контекст условно можно отнести к группе фрагментов обобщающего типа. Контекст б) содержит несколько вопросительных предложений, одно из которых с лексемой человек в сочетании с прилагательным в форме превосходной степени самый лучший является эмоционально-смысловой доминантой этого фрагмента и может быть квалифицировано как риторический вопрос.
2. Фрагменты с речью Мечтателя;
а) (Ночь третья, Мечтатель-раассказчик) «Однако, как радость и счастие делают человека прекрасным! Как кипит сердце любовью!» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 128];
б) (Ночь третья, внутренняя речь Мечтателя) «Какая слепая ты, Настенька!.. О! как несносен счастливый человек в иную минуту! Но я не мог на тебя рассердиться!.. » [Достоевский, 1972, т. 2, с. 129];
в) (Утро, внутренняя речь Мечтателя) «Боже мой! Целая минута блаженства! Да разве этого мало хотя бы и на всю жизнь человеческую?..» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 141].
Несмотря на то, что в более широком контексте оба фрагмента связаны с несбывшейся надеждой героя на взаимность, на ответную к нему любовь со стороны Настеньки, их можно считать контекстами обобщающего типа (о человеке вообще). Следует отметить, что эти фрагменты с лексемой человек «антонимичны» по смыслу: «как радость и счастие делают человека прекрасным», «как несносен счастливый человек в иную минуту». Смысловая антонимичность -особенность речи Мечтателя, уже отмеченная нами в начале статьи при сопоставлении контекстов интроспективного типа [Достоевский, 1972, т. 2, с. 105, 107]. И в первом, и во втором случае анто-нимичные между собой контексты принадлежат к разным пластам повествования: плану речи Мечтателя-рассказчика и плану его речи, обращенной к Настеньке, в первом случае; плану речи Мечтателя-рассказчика и плану его внутренней речи, мысленно адресованной героине, во втором случае.
Необходимо подчеркнуть, что фрагмент б) внутренней речи Мечтателя выделен, в отличие от его реплик (плана внешней речи), кавычками самим автором. Это своего рода текст в тексте.
К плану внутренней речи героя относится также контекст в), представляющий собой заключительный абзац повести - ее последние 3 предложения. Предыдущий абзац тоже фрагмент внутренней речи Мечтателя, мысленно обращенной к Настеньке со словами прощания, благодарности и пожелания счастья: «Да будет ясно твое небо, да будет светла и безмятежна улыбка твоя, да будешь ты благословенна за минуту блаженства и счастия, которое ты дала другому, одинокому, благодарному сердцу!» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 140]. Этот отрывок по своей поэтичности, возвышенности и бескорыстности выраженного чувства - один из самых проникновенных в тексте повести. На высокой лирической ноте заканчивает Мечтатель свою историю: «Да разве этого мало хотя бы и
на всю жизнь человеческую?» И этот вопрос-утверждение, обращенный к каждому из нас, содержащий сочетание на всю жизнь человеческую, также можно считать риторическим.
В заключение приведем примеры IV группы контекстов, представляющих собой повествовательные фрагменты, в которых слово человек входит в состав устойчивого сочетания молодой человек, характеризующего лицо по возрасту.
а) (История Настеньки, Настенька - Мечтателю) «Новый жилец как нарочно был молодой человек, нездешний, заезжий» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 121];
б) (Ночь четвертая, Мечтатель-рассказчик) «В эту минуту мимо нас мимо нас прошел молодой человек. Он вдруг остановился, пристально посмотрел на нас и потом опять сделал несколько шагов. Сердце во мне задрожало... » [Достоевский, 1972, т. 2, с. 139];
в) (Ночь четвертая, Мечтатель-рассказчик) «- Настенька! Настенька! это ты! - послышался голос за нами, и в ту же минуту молодой человек сделал к нам несколько шагов» [Достоевский, 1972, т. 2, с. 139].
Во всех фрагментах речь идет о молодом человеке - женихе Настеньки. В контексте а) героиня впервые говорит о нем в повести, представляет его «молодой человек, нездешний, заезжий». Это своего рода завязка сюжета об отношениях Настеньки, ее избранника и Мечтателя. В контекстах б) и в) - предтеча скорой развязки этого сюжета, последующей в финале 4-ой ночи. В целом нейтральные, эти контексты особенно точно передают, как нам кажется, нарастающее напряжение в психологическом состоянии героя Достоевского, понимающего неизбежность расставания с Настенькой и крушение всех своих надежд. В словесном окружении сочетания молодой человек передачу этого состояния в речи Мечтателя-рассказчика усиливают группы повторов «в эту минуту» и «в ту же минуту», «сделал несколько шагов» и «сделал к нам несколько шагов» в контекстах б) и в), соответственно. Рассмотренные фрагменты условно назовем «повествовательные контексты - катализаторы сюжета».
Итак, выполненный нами комментирующий анализ контекстов с лексемой человек и ее дериватами в повести «Белые ночи» Ф.М. Достоевского позволяет сделать следующие выводы:
1) повествование в этом произведении осуществляется с помощью анонимного рассказчика - главного героя и, пропущенное сквозь призму, его сознания строится в форме воспоминаний;
2) в зависимости от субъекта и адресата речи в тексте представлены 4 повествовательные пласта: речь Мечтателя-рассказчика от 1 -го лица, обращенная к читателю; речь Мечтателя, обращенная к Настеньке; речь Настеньки, обращенная к Мечтателю; речь жениха Настеньки, обращенная к ней;
3) особенности повествовательной структуры обусловили контекстуальную специфику и содержание концепта ЧЕЛОВЕК в повести;
4) можно выделить 4 функциональных типа контекстов, репрезентирующих анализируемый концепт:
I. Интроспективные, исповедальные контексты («я, конечно, человек простой, бедный, такой незначительный»);
II. Контексты характеризующего, оценочного типа («он человек деликатный»);
III. Контексты обобщающе-риторического типа - о человеке вообще («Однако, как радость и счастие делают человека прекрасным! »);
IV. Повествовательные контексты - катализаторы сюжета («в ту же минуту молодой человек сделал к нам несколько шагов»);
5) семантическую доминанту концепта ЧЕЛОВЕК составляет текстовый (базовый) концепт ЧЕЛОВЕК -МЕЧТАТЕЛЬ, репрезентируемый в речи главного героя в ряде номинаций: всякий счастливый человек, такой несчастный человек, тип, оригинал, такой смешной человек, такой характер, художник своей жизни и др. Наиболее развернутой и противоречивой среди них является номинация «не человек, а какое-то существо среднего рода»;
6) в контекстах рассмотрены отдельные стилистические, синтаксические, лексико-семантические и психологические особенности речи персонажей и, прежде всего, речи Мечтателя - героя, который во многом отразил собственно позицию автора, нигде не выраженную напрямую.
Литература
БАС - Словарь современного русского литературного языка : В 20 тт. Т. 6. М., Л.,
1957.
Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 тт. Т. 2. М., 1998.
Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 тт. Т. 2. Повести и рассказы. 1848-1859. Л., 1972.
Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 2004.
Проскурина Ю.М. Повествователь-рассказчик в романе Ф.М. Достоевского «Белые ночи» // Филологические науки. 1966. № 2.
СЯД - Словарь языка Достоевского. Лексический строй идиолекта. Вып. 3. М.,
2007.
ТСРЯ - Толковый словарь русского языка: в 4 тт. Т 1. М., 1935.
ТСРЯ - Толковый словарь русского языка: в 4 тт. Т 2. М., 1938.
ТСРЯ - Толковый словарь русского языка: в 4 тт. Т 4. М., 1940.
