CC BY
73
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 21 (275). Филология. Искусствоведение. Вып. 68. С. 32-35.
М. С. Выхрыстюк, Т. В. Быкова
ОСОБЕННОСТИ ОРФОГРАФИИ РУКОПИСНЫХ ТЕКСТОВ УЧРЕЖДЕНИЙ ПРОСВЕЩЕНИЯ Г. ТОБОЛЬСКА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII ВЕКА
Научная статья посвящена анализу особенностей орфографии скорописных текстов делопроизводства учреждений просвещения г. Тобольска второй половины XVIII века - периода становления орфографических норм русского национального литературного языка. Орфография исследуемых источников, несмотря на их документальность, стандартность, испытывает на себе влияние разговорной речи, отражая особенности живого произношения, проявляющиеся в графико-орфографическом варьировании.
Ключевые слова: скоропись XVIII века, рукописные памятники, документы учреждений просвещения, орфография текстов, формирование орфографической нормы.
XVIII век в лингвистической литературе известен как период больших преобразований в языке, когда расширяются источники пополнения литературного языка и в него начинают поступать новые речевые средства из разговорного языка, деловой письменности и западноевропейских языков. До конца века канцелярии еще пользовались скорописью с присущими ей особенностями, устойчивыми и влияющими на язык в целом, в результате чего основные принципы орфографии вступали в противоречие. Потому орфография памятников XVIII века - это особый объект внимания исследователей. Известны работы по орфографии исторических текстов различных территорий нашей страны: Л. М. Городиловой (2003), И. А. Малышевой (1998), Б. И. Осипова (1993), Е. А. Сивковой (2001), А. П. Чередниченко (2000).
В XVIII веке г. Тобольск был центром интенсивной культурно-просветительной и духовной жизни Сибири, первым по значимости городом за Уралом. Уже в первой трети XVII века в нем началось летописание, которое продолжалось на протяжении всего XVIII столетия. В начале XVIII века на Урале и в Сибири открылись первые светская и церковная школы и профессиональный театр, в конце века появилась единственная на востоке страны типография. Важным фактором культурной жизни города были учебные заведения: на рубеже XVII-XVIII веков в г. Тобольске открылась первая цифирная школа, а в начале XVIII века - семинария и главное народное училище (гимназия). Повышался культурный уровень тоболяков. «“Духовенство, высшее, военное, статское, и купцы могли бы везде составить приятную бе-
седу , - такую запись оставлял всякий гость в тобольском дневнике»1.
Объектом внимания стали рукописные тексты деловой письменности просветительных и учебных заведений г. Тобольска второй половины XVIII века, а именно: предписания председателя Тобольского наместника об открытии церковно-приходских школ; переписка о строительстве и ремонте школ, отчеты председателя Департамента приказа общественного призрения2; циркуляры, предписания и распоряжения Министерства народного просвещения, генерал-губернатора по производственным вопросам, указы Сената, Духовной консистории, репорты о деятельности при монастыре церковно-приходской славяно-латинской школы и пансиона для детей-хантов, промемории, памятки, объявления, прошения, доношения и другая документация относительно делопроизводства учебных заведений при монастырях3.
Система единообразных написаний слов и предложений в письменной речи к XVIII веку в значительной мере уже сложилась. Нормы правописания в области орфографии и пунктуации уже были зафиксированы в первых русских грамматиках В. Ададурова, А. А. Барсова, М. В. Ломоносова. Однако тобольские писцы, писавшие репорты, приказы, указы, прошения, доношения, объяснительные записки, предстают людьми разного уровня грамотности, потому они фиксировали на бумаге те звуки, которые слышали вокруг себя, а фонетический строй устной речи иногда вступал в противоречие с еще только устанавливающейся в то время орфографией. Как следствие влияния устной речи на фонетическом уровне можно квалифицировать ряд «ошибок» и нарушений
правил орфографии в документах, написанных непрофессионалами.
В памятниках, исследуемых нами, вариативность написания появляется как результат следующих фонетических процессов: 1) ассимиляции согласных по звонкости - иметь про-збу, шездесят, зделать, збратиею, з двора (но с венца), «запискою; 2) ассимиляции согласных по глухости - дватцать (рублей), двенатцеть (аршин), восемнатцеть, ис казны, (нет) порятка, подрятчикъ; 3) отсутствия передачи фонематической мягкости согласного: болной, подна-блюдателством, денги, сколко, нисколко, въна-столномъ, въпохвалныхдhнлах, осмико^екъ, подлежателны (будут), пятдесятъ, тоболскаго; 4) упрощения групп согласных как процесс ассимиляции или стяжения - извеска, шездесят, по двацетико^екъ, старопогоскою; 5) стяжения [ТС] в [Ц] на морфемном шве - имееца, ругаца, учица. Часто встречаются варианты с [ТЦ]: бранитца, имеетца, реже /ТС/ сохраняется: бранится, имеется, сердится, чинятся. Трудно выявить закономерность написания. Таким образом, непоследовательное написание названных глагольных форм отражает живое произношение слов; 6) своеобразного стяжения [СЧ], /ЗЧ]> /Щ], [ТС] >[Ц] - салдатцкую жену, щетная экспедиция, прикащики, щета, но: заказчикъ, восчикъ; 7) гиперкоррекции в результате малограмотности писцов - протчие власти, протчия указы, искустные картины; 8) аккомодации - [И] после твердых согласных на конце предлога или приставки, как и в наше время. В материалах встречаются примеры с отражением узуальной орфоэпической нормы: без ымяни, с ызбы, с ызвескою; 9) диссимилятивного упрощения группы согласных ЧН>ШН: вторишно, конешно, нарошно.
В орфографии приставок, оканчивающихся на З- и С-, встречаются колебания и варианты написания под влиянием: а) орфографической нормы XVIII века, сохраняющей -З-: разсмо-треть, безпашпортного крестьянина, со изклю-чением, благоразсмотрительное милосердие; б) произношения и написания, когда звук (буква) на конце приставки зависит от следующего звука (буквы) - рассмотрение, исключительно, истратить, испортить, исполнить, рассмотреть, расположены, росписи, росходденегъ.
Одной из причин орфографических вариантов могло стать диалектное произношение. Современные говоры Сибири - это говоры жителей вторичного заселения. На протяжении многих веков в Сибирь на постоянное место
жительства шли люди из-за Урала, принося в речь местных жителей как окающее, так и акающее произношение. Следовательно, в орфографии документов отражены отдельные специфические черты вторичных говоров Западной Сибири: 1) оканье - казночей, соблоговоление, сожать, писоная грамота; 2) встречаются в текстах элементы аканья - вътаболскЬ, зъжаною, салдаты. Отмечены и собственно диалектные формы слов: рабливали, нон^ тамошний смотритель, пошел по меня.
Скорописное письмо, в отличие от устава и полуустава, различает написания прописных букв. Орфография их в исследуемых текстах непоследовательна. Прежде всего обращает на себя внимание небольшое количество в текстах прописных букв, а также их непоследовательное употребление. Часто можно видеть написание имен и фамилий со строчной буквы: «.. .вышепоказанный михайлоаркановъ», <^аконъКозьма», «ПротопопвасилшРусано вичъФокинъ» (И 155). Даже свое имя писцы писали двояко, видимо, не придавая этому большого значения: «Канцеляристъвасилш
Андроников» (И 155-25-23). «В должности приказного НадзирателяПодканцеляристъДи митрш старцев» (И 155-13-3). Единообразие в выборе прописной буквы отсутствует: АрхимандритъМихаилъвъ должности секретаря канцеляристъВасилш Андроников» (И 155-25-23); «...канцеляристъВасилш
Андроников», «НЫтаПротопопъСофшскшв должности секретаря Канцеляристъвасилш Андроников: 1766 Марта 29 дня № 488 (И 155-25-11); «.В должности приказного Надзирателя ПодканцеляристДимитрш старцев» (И 70-13-3).
Так, имена и фамилии крестьян написаны и со строчной, и с прописной буквы: «Крестьянину никифорувасильеву Сыну Шылкови...» (И 155-71-15), «Тоболскомум ещаниниандреюшолкину...» (И 155-1-4457), «...лванъкатышевъмарья1ванова вдо-
ва сакутина» (И 155-1-13-29), «...о беглом сибирских моих нижнотагилскихзаводовъ жителе иванестапановеморозовЪ> (И 15540-6). Личные имена служителей также могли быть написаны двояко: «Уездношазноче1 Михаил Лагунов канцеляристалександрИ-вановъ» (И 155-44-4), «...подякъандрей-воронцовъ» (И 155-21-136), «...для отдачи подполковникUГригорiювасилiевU жалования» (И 155-13-68). Вариантное написание личных имен людей невысокого чина говори-
ло о том, что писцы либо не придавали этому особого значения, либо не обладали полной грамотностью, тогда как каждая буква словосочетаний «ЕЯ /МПЕРАТОРСКАГю ВЕЛИЧЕСТВА», «МЛСТИВАЯГСДРЫНЯ», «ВАШЕ ВЫСОКОПРЕПОДОБИЕ» (И 155-1-61-2), отнюдь не включающих имен собственных, в абсолютном большинстве указов состоит только из заглавных букв. Отметим то, что имена и фамилии лиц невысокого чина или наделенных отрицательными качествами написаны со строчной буквы: «...онъаркановъ зачалбранится» (И 155-25-58). Имена и фамилии авторов документов также были нередко написаны с маленькой буквы: «... а я аркановъсидклъ просто» (И 155-25-58), «... казначей iеромонахъфеофанъ» (И 155-25-53).
Непоследовательное употребление прописной и строчной буквы отмечено в топонимах: деревня Ворогушино, село Абалакъ, Екате-ринбургъ, Николаевская заимка, деревня полуянова, Оренбургъ, Санкт-Петербургъ, река Иртыш, село шашево, Чюбаровская слобода, ялуторовскийострогъ.
Поскольку тексты разделены на абзацы, каждый новый абзац - а это обязательно новое предложение - должен писаться с прописной буквы. Однако это правило не выполнялось примерно в 70 % случаев.
Как видно из примеров, в графике местных скорописных деловых документов прописная буква еще не играет той важной роли, которая уже отведена ей в официальных государственных документах XVIII века.
Особый раздел орфографии представляют правила переноса слов с одной строчки на другую. В основе этих правил в русском языке, согласно Лингвистическому энциклопедическому словарю4, лежит фонетический принцип (перенос по слогам), который осложнен морфологическим (учет морфемной структуры слова).
Перенос слов в документах уже отражает основные принципы современного переноса слов, т. е. перенос с учетом слогов и морфемного состава слова: за-щитить, на показанного, вториш-но, богород-ской церкви, дW -ношенш, хотя отмечаем и незначительные отклонения: пох-валных, бгоду-хнавен-ного старца, прюбыкнове-нномъ. Неверным считается перенос одной буквы в слове или, наоборот, перенос всего слова, кроме начальной гласной: о-статься, у-тверждается,
мо-я, о-ставляют, собрат-я, скво-зь, у-мной,
е-тоть, безь, мнът-я. Не соответствует складывающейся в XVIII веке норме перенос с одной на другую строчку частей слов: лов-илъ, прост-ого не соедин-ялъ, неснос-енъ, от-кружен, зак-ричатъ. Часто в документах отсутствовал сам графический знак переноса.
Деловая речь не избежала пополнения своего лексического состава за счет иноязычных слов, имеющих различные исторические корни и находящихся на разных этапах звуковой и орфографической адаптации в языке. В документах представлены следующие орфографические варианты написания одних и тех же слов: генваря - января, грамота - грамота - грамата, казначей - казночей, кантора -контора, паспорт - пашпорт, рапорт - репорт, салдат - солдат. Подобные варианты двоякого написания заимствованных слов зафиксированы в «Словаре русского литературного языка XVIII века»5, поэтому они считались общерусской нормой орфографии.
На составителей рукописных текстов и писцов повлияла рукописная традиция, складывавшаяся на основе морфологического принципа письма. В орфографии памятников отражены общерусские фонетические процессы и отчасти диалектное произношение ряда звуков. Недостаточная грамотность учителей передавалась и ученикам, повторяющим одни и те же ошибки. Огромное влияние на орфографию оказывает живая (звучащая) разговорная речь: Тоболска - Таболска, контора - кантора, заказ-чикъ - прикащикъ, солдат - салдат, казначей -казночей, учитца - учится, форпост - фарпост, расписать - росписать - разсмотреть.
Орфография исследуемых текстов делового характера отражала, по мнению Б. И. Осипова, «орфографический дуализм» XVIII века, проявлявшийся в непоследовательности применения одних и тех же орфографических принципов в рукописных и печатных памятниках6.
Уровень графической грамотности текстов конца XVIII века мог зависеть от социального положения писавших, их территориальной принадлежности и типа канцелярии.
Формирование современного графического облика строчных букв началось в XVII веке и к концу XVIII века еще не закончилось: об этом свидетельствуют значительные различия в начертаниях прописных, строчных и выносных букв.
Таким образом, орфография исследуемых скорописных материалов, несмотря на их документальность, стандартность, испытывает
на себе некоторое влияние разговорной речи, отражая особенности живого произношения, проявляющиеся в графико-орфографическом варьировании. Орфография деловых документов отражает непоследовательное применение морфологического и традиционного принципов написания: на составителей текстов повлияла рукописная традиция, подчиненная морфологическому принципу, однако достаточно широко представлены и фонетические написания, отражавшие живое произношение ряда звуков, фонетические общерусские и локальные процессы. Писцы учились друг у друга, при этом недостаточная грамотность учителей передавалась ученикам, повторявшим одни и те же ошибки.
Изучение региональной письменности г. Тобольска второй половины XVIII века имеет большое значение для исследования процессов в области формирования литературного языка, т. к. в ее словесном субстрате нашли выражение многие общие тенденции функ-
ционально-типологического развития языка с древних веков и до настоящего времени.
Примечания
1 Надточий, Ю. С. Тобольский музей-заповедник. Свердловск : Среднеурал. кн. изд-во, 1988. 350 с.
2 См.: Ф. 355. Фонд Департамента народного образования; Ф. 355. Фонд «Директор народных училищ Тобольской губернии».
3 См.: Ф 155. Фонд «Тобольская духовная консистория».
4 См.: Лингвистический энциклопедический словарь / под. ред. В. Н. Ярцевой. М. : Сов. эн-цикл., 1990. 684 с.
5 См.: Словарь русского литературного языка XVIII века. Вып. 1-16. Л., 1992-2001.
6 См.: Осипов, Б. И. Графика, орфография и пунктуация русского лубка XVII-XIX в. // Русский язык донационального периода. СПб., 1993. С.29-39.
