CC BY
275
УДК 343.147 ББК 67.411
ОСОБЕННОСТИ ОБНАРУЖЕНИЯ КРИМИНАЛЬНЫХ ИНСЦЕНИРОВОК В ХОДЕ ОСМОТРА МЕСТ ПРОИСШЕСТВИЙ
ЕЛЕНА ВИТАЛЬЕВНА ЕГОРОВА,
доцент кафедры судебной власти факультета права НИУ «Высшая школа экономики», кандидат юридических наук, доцент E-mail: 459-43-70@mail.ru Научная специальность 12.00.09—уголовный процесс
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. На основе положений теории криминалистической диагностики предлагаются правовые и криминалистические рекомендации, направленные на повышение эффективности действий следователя, дознавателя при производстве осмотра места происшествия как одного из следственных действий, способствующих своевременному выявлению (распознанию) криминальных инсценировок, в том числе на стадии возбуждения уголовного дела.
Ключевые слова: криминальная инсценировка, негативные обстоятельства, противодействие расследованию, осмотр места происшествия, криминалистическая диагностика.
Abstract. On the basis of positions of theory of criminalistics diagnostics the legal and criminalistics recommendations, sent to the increase of efficiency of actions of investigator at holding a review of site of occurrence as one of inquisitional actions assisting the timely exposure (to recognition) of criminal adaptations for stage, are offered, including on the stage of laying an action.
Keywords: criminal adaptation for stage, negative circumstances, counteraction to investigation, examination of site of occurrence, criminalistics diagnostics.
Основу любой криминальной инсценировки составляет внесение изменений в обстановку места определенного события. Поэтому важнейшее значение для обнаружения материальных признаков, свидетельствующих о факте ее осуществления, имеет осмотр места происшествия.
В криминалистической литературе традиционно понятие и сущность негативных обстоятельств как важнейшего признака криминальных инсценировок рассматривались в рамках тактики производства данного следственного действия, и это не случайно, так как именно оно является основным, а нередко и единственным процессуальным средством их обнаружения. Так, например, А.Г. Филиппов отмечает, что общая задача осмотра места происшествия — установить, что же произошло на данном месте. Для ответа на этот вопрос следователь должен решить
ряд частных задач, в том числе выявить и зафиксировать так называемые негативные обстоятельства1.
Еще в 1975 г. В.А. Овечкиным была предложена система способов обнаружения признаков криминальной инсценировки при осмотре места происшествия, которая и в настоящее время не утратила своего значения. К числу этих способов, называемых им «специальными методами осмотра места происшествия с целью обнаружения негативных обстоятельств»2, данный автор относил:
1. Мысленное сравнение существующей обстановки события (как преступления, так и события, не имеющего преступного характера) с должной обстановкой того события, которым предположительно объясняется исследуемое событие. Необходимость применения метода мысленного
моделирования предопределена как сущностью криминальной инсценировки, так и свойством негативных обстоятельств, поскольку их обнаружение практически невозможно без построения гипотез.
2. «Метод интеллектуального анализа действий преступника на месте происшествия»3, который представляет собой субъективный метод осмотра, когда следователь осматривает лишь те объекты, которые находились на предполагаемом пути движения участников расследуемого события, с которым они скорее всего контактировали, а также участки территории, где наиболее вероятно обнаружение следов и предметов, позволяющих уяснить механизм происшедшего либо его отдельные элементы.
Однако, несмотря на практическую востребованность этих методов для обнаружения признаков криминальных инсценировок, их, на наш взгляд, нельзя признать достаточными ни с теоретической, ни с практической точек зрения, потому что они, нося субъективный характер, не позволяют уяснить оптимального алгоритма действий следователя при производстве осмотра места происшествия, применение которого создало бы надежную, научно обоснованную базу для своевременного распознавания факта противодействия расследованию указанным способом.
В связи с этим более верной, как нам представляется, выглядит система действий следователя по обнаружению материальных признаков инсценировки на месте происшествия, предложенная И.А. Николайчуком, и включающая в себя следующие последовательно сменяющие друг друга этапы:
1) установление факта события, связанного с данным местом;
2) выявление следов события;
3) построение мысленной модели события по выявленным следам;
4) выявление следов, не охватываемых построенной моделью — негативных обстоятельств;
5) построение конкурирующей модели события, соответствующей негативным обстоятельствам и сопоставление с первоначальной моделью события;
6) выведение следствий из обеих моделей-версий;
7) установление реальности и нереальности следствий, относящихся к той и другой моделям-версиям;
8) выбор модели, соответствующей оригиналу — подлинному или инсценируемому событию;
9) формулирование вывода о наличии инсценировки;
10) получение дополнительных данных, подтверждающих вывод об инсценировке4.
Не вызывает сомнения, что реализация такого алгоритма действий по выявлению криминальной инсценировки предполагает, в том числе, и необходимость комплексного использования тех методов обнаружения негативных обстоятельств, на которые указывал В.А. Овечкин.
Вместе с тем необходимо учитывать, что криминальная инсценировка в отличие от других способов противодействия расследованию всегда представляет собой не единичное действие, а их систему, состоящую во внесении определенных изменений в обстановку места определенного события путем маскировки, уничтожения и фальсификации материальных источников криминалистической информации в любом их сочетании. В связи с этим для обнаружения признаков криминальной инсценировки возникает необходимость ситуационного анализа обстановки места происшествия, который не возможен без учета положений частной теории криминалистической диагностики и криминалистической теории причинности.
Данное обстоятельство объясняется тем, что «механизм преступления, познаваемый методами диагноза по его отображению, в том числе через механизм следообразования, и содержательная сторона процесса установления механизма преступления являются объектом криминалистической теории причинности. Исследование причинной связи следов преступления и его механизма является частным случаем реализации криминалистической теории причинности, представляющей собой разработку положений общей теории причинности в криминалистической диагностике применительно к весьма специфическим объектам исследования»5.
При этом диагностика происшедшего события по его следам как процесс познания причинно-следственных связей основывается на следующих положениях теории причинности:
1) наличие и неразрывный характер пространственной или временной связи, который детер-
минирован цепочкой событий, находящихся между собой в причинно-следственном отношениях;
2) направленность причинной связи от причины к следствию, «отображение» структуры причины в образуемой ей структуре следствия;
3) необратимость, односторонняя направленность причинно-следственной связи во времени6. Именно этими положениями целесообразно
пользоваться при диагностике конкретной ситуации расследуемого события в целом, познаваемой через механизм следообразования. Необходимость такого познания возникает, в том числе, и при проведении осмотра места происшествия, когда следователь «пытается познать происшедшее событие по его материально-фиксированным отображениям, стремясь понять причину изменений, происшедших в данном месте и в данной материальной обстановке»7.
Такое познание осуществляется по законам диагностики: сначала изучаются следы, группы однородных следов, совокупность различных групп следов, с целью выявления признаков диагностируемого события; затем выдвигается следственная версия, предположительно объясняющая механизм произошедшего; потом осуществляется ее проверка до тех пор, пока она не станет достоверным знанием8. Об этом же свидетельствует высказывание Р. С. Белкина, который пишет: «Суждение о механизме преступления по материально-фиксированным отражениям на месте происшествия предполагает вслед за изучением этих следов их гипотетическое объяснение. Такое объяснение причин возникновения следов и есть версия о механизме преступления»9.
Вычленение материальных следов как носителей информации о криминальной инсценировке, являющейся составной частью механизма происшедшего события, при осмотре места происшествия целесообразно осуществлять путем последовательного решения следующих задач, характерных для моделирования расследования преступлений:
1) объяснение фактов, обладающих признаками преступления;
2) установление происхождения фактов и связи между фактами в их временной последовательности;
3) поиск и исследование следов преступления и других материальных носителей информации10.
В процессе криминалистического диагностирования ситуации в ходе осмотра места происшествия для обнаружения криминальной инсценировки особую ценность представляет установление корреляционных связей, или связей сосуществования, так как с их помощью устанавливаются пространственно-временные отношения. «Выявление указанных связей в процессе криминалистической диагностики определяет, по сути дела, ее возможности в познании механизма преступления»11, соответственно, и распознании факта совершенной инсценировки. Основой такого исследования является комплексное изучение всей вещной обстановки места происшедшего события.
Для материальных следов, обнаруживаемых в ходе осмотра места происшествия, данный подход может быть представлен в виде следующих стадий, последовательно сменяющих друг друга:
1) изучение отдельных материальных следов;
2) изучение связей между отдельными материальными следами обстановки места определенного события (происшествия, преступления);
3) изучение групп однородных материальных следов обстановки места определенного события;
4) изучение структур обнаруженных материальных следов;
5) установление отдельных обстоятельств следообразования на месте расследуемого события;
6) выяснение механизма преступления в целом, включая установление факта криминальной инсценировки.
Связи между следами обстановки места происшествия на момент проведения осмотра являются статическими, однако анализ этой обстановки производится, прежде всего, для установления динамики происшедшего события, их ретроспективного анализа. Это предопределяет необходимость применения не только структурного, но и системного подхода, позволяющего проанализировать обстановку места происшествия, ее отдельных элементов и их взаимосвязей в динамике. Такое диагностическое исследование позволяет расшифровать механизм происшедшего события, установить, какие действия, и в какой последовательности совершались, с помощью каких орудий и средств, а, когда возможно, выяснить, для достижения каких целей.
Для этого диагностируемую ситуацию делят на конечную, сложившуюся после происшедшего события; начальную, которая существовала до него, и промежуточные, складывавшиеся на различных этапах расследуемого события. «Эти промежуточные ситуации, — отмечает Ю.Г. Корухов, — должны облекаться в форму таких гипотез, проверка которых позволила бы прийти к одному из трех вариантов решения: а) ситуация должна была иметь место; б) ситуация не должна и не могла иметь место; в) ситуация могла иметь место»12, позволяющих установить, соответственно, отсутствие или наличие факта криминальной инсценировки, либо обнаружить негативные обстоятельства, нуждающиеся в дальнейшей проверке до получения достоверного знания об обстоятельствах происшедшего события.
Результаты применения указанных методов, позволяющих обнаруживать при проведении следственного осмотра признаки криминальной инсценировки, для обеспечения возможности их использования в процессе доказывания должны быть надлежащим образом зафиксированы в протоколе осмотра с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства и криминалистических рекомендаций.
Однако анализ положений ст. 177 и 180 УПК РФ, посвященных порядку производства осмотра, фиксации его хода и результатов, позволяет прийти к выводу о существовании определенных проблем законодательного характера, связанных с допустимостью закрепления в протоколе данного следственного действия признаков криминальных инсценировок, в том числе и негативных обстоятельств, обнаруженных в процессе его проведения. Так, ч. 2 ст. 177 УПК РФ предусматривает возможность осмотра «следов преступления и иных обнаруженных предметов». В ч. 2 ст. 180 УПК РФ содержится указание, согласно которому «в протоколах описываются все действия следователя, а также все обнаруженное при осмотре и (или) освидетельствовании в той последовательности, в какой производились осмотр и освидетельствование, и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра и освидетельствования».
Основываясь на этом императивном предписании законодателя в криминалистической литературе обоснованно указывается на недопустимость
фиксации в протоколе выводов и предположений, касающихся происхождения найденных следов или объектов, механизма образования следов и т.д.13 «Вместе с тем, — как отмечают Т.В. Аверьянова, Р. С. Белкин, Ю.Г. Корухов и Е.Р. Россинская,
— осмотр не производится «вообще», вне того или иного представления следователя о событии: о механизме происшествия, о причинах образования следов и пр. Поэтому объективность осмотра проявляется еще и в том, что следователь обязан изучить обнаруженное с точки зрения всех возможных версий, без предвзятости и предубеждения. Наконец, в протоколе, отражающем результаты осмотра, не должны приводиться выводы, заключения и предположения следователя. Результаты осмотра и их письменное отражение — протокол
— является основой умозаключений следователя об увиденном, обнаруженном при осмотре. Но сами умозаключения — оценки, предположения — остаются за рамками протокола, представляющего собой только «снимок» действительности без комментариев следователя»14. Это положение представляется нам очень важным.
Дело в том, что появление версии о возможной криминальной инсценировке должно нацеливать следователя на обнаружение наличия или отсутствия соответствующих признаков, подтверждающих либо опровергающих ее существование, что предопределяет необходимость особо тщательного закрепления в протоколе осмотра тех следов, предметов, материальных изменений обстановки места происшествия, изучение которых позволяет проверить предположение о существовании такой инсценировки.
При этом необходимо учитывать и саму специфику признаков криминальной инсценировки, в том числе и негативных обстоятельств, многие из которых представляет собой так называемые отрицательные факты, или «факты отсутствия». Как показывает следственная практика, одним из признаков криминальной инсценировки является отсутствие на месте происшествия таких следов и (или) предметов, которые должны были бы наблюдаться при естественном развитии подобной ситуации. На сегодняшний день уголовно-процессуальное законодательство не учитывает этого обстоятельства, что создает определенные препятствия для развития практики за-
крепления признаков криминальных инсценировок в протоколе осмотра места происшествия.
Для устранения данного недостатка представляется целесообразным внесение соответствующих изменений в ч. 2 ст. 180 УПК РФ, которая может быть изложена в следующей редакции: «2. В протоколах описываются все действия следователя, а также все обнаруженное при осмотре и (или) освидетельствовании в той последовательности, в какой производились осмотр и освидетельствование, и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра и освидетельствования. В случае необходимости в протоколе также указывается на отсутствие следов, предметов, иных изменений материальной обстановки места осмотра, которое противоречит представлению следователя о механизме отражения происшедшего события. В протоколах перечисляются и описываются все предметы, изъятые при осмотре и (или) освидетельствовании».
1 См.: Криминалистика: Учеб. / Под ред. А.Г. Филиппова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Спарк, 2004. С. 214.
2 См.: Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками: Дисс... канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 128.
3 Овечкин В.А. Там же. С. 114.
4 См.: Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию: Дисс. докт. юрид. наук. Краснодар, 2000. С. 131—132.
5 Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений: Науч-практ. пособ. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. С. 251.
6 См.: Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учеб. пособ. для вузов. 3-е изд., доп. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2001. С. 511—512; Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений: Науч.-практ. пособ. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998. С. 251.
7 КоруховЮ.Г. Там же. С. 251.
8 См., например: Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений: Науч.-практ. пособие. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998.
9 Белкин Р.С. Криминалистика (проблемы, тенденции, перспективы). М., 1987. С. 234.
10 См, например: Лузгин И.М. Моделирование при расследовании преступлений. М., 1981.
11 КоруховЮ.Г. Там же. С. 255.
12 Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений: Науч.-практ. пособ. М.: НОРМА-ИН-ФРА М, 1998. С. 257.
13 См., например: Криминалистика: Учеб. / Под ред. А.Г. Филиппова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Спарк, 2004. С. 221.
14 Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учеб. для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. М., 1999. С. 553.
УДК 343.1 ББК Х629.371
ОТДЕЛЬНЫЕ ПОВОДЫ И ОСНОВАНИЕ ДЛЯ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ В СФЕРЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ И ИНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
СЕРГЕЙ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ ЕРМАКОВ,
доцент кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук
E-mail: ermak27@mail.ru; МАДИНА МУССАЕВНА МАКАРЕНКО, доцент кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент
E-mail: mak72-00@mail.ru Научная специальность 12.00.09—уголовный процесс
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. На основе анализа правоприменительной практики рассматриваются особенности возбуждения уголовных дел о преступлениях в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.
