CC BY
30
УДК 811.351.22
ОСОБЕННОСТИ НАРЕЧИЙ В КАРБУЧИМАХИНСКОМ ГОВОРЕ ДАРГИНСКОГО ЯЗЫКА
© 2009 Шахбанова П.Г.
Дагестанский государственный педагогический университет
Выявлены и проанализированы наречия карбучимахинского говора даргинского языка, отсутствующие в других говорах, диалектах и литературном языке.
The adverbs of Karbuchimakhi dialect of the Darghin language, absent from the other dialects, patois and the literary language have been revealed and analysed.
Ключевые слова: даргинский язык, наречие даргинского языка, особенности наречий в говоре, способы образования наречий.
Keywords: the Darghin language, the Darghin adverb, particularities of adverbs in dialect, the ways of the adverb formation.
Наречия в даргинском языке образуются от различных частей речи: существительного, прилагательного, местоимения, числительного и
сочетанием различных частей речи. Есть наречия, которые образовались путем сочетания нескольких частей речи. Например: иели «сегодня» (ий «этот» -местоимение, бари «день» -
существительное); цакесек «чуть-чуть» (ца «один» - числительное, кесек
«кусок» - существительное) и т.д.
Соотносительность наречия с другими частями речи показывает, что этот пласт даргинских слов образуется и пополняется на базе других частей речи при помощи различных суффиксов.
Наречие, по сравнению с другими частями речи (именами, глаголами), является относительно поздно возникшей частью речи, ее становление по диалектам и говорам даргинского языка до сих пор
продолжается.Поскольку в роли обстоятельства употребляются не только наречия, но и имена в различных формах, синтаксический критерий не может быть признан ведущим квалификатором наречий. Даргиноведы
поддерживают точку зрения, согласно которой «наречие даргинского языка исторически не что иное, как имена в том или ином падеже: именительном, эргативном, родительном, дательном или в одном из местных падежей со служебным словом или частицей. Тем не менее между именем и наречием есть существенная разница, заключающаяся в том, что в отличие от имени, наречие не может быть определяемым и склоняется частично, то есть бывает не во всех падежах» [1. С. 197].
К наречиям П. К. Услар относил как некоторые падежные формы имен, так и послелоги, называемые им «прилогами» [7. С. 210-223]. У него в работе нет раздела «Наречие», но есть раздел «Прилоги», и о наречиях говорится как о разновидностях «прилогов». Он писал: «Прилоги, которые большей частью могут быть принимаемы и за наречия, подлежат тем изменениям, которые мы объяснили для форм местных падежей существительных. Эти местные падежи собственно тем только и отличаются от соединений существительных с прилогами, что приставка в первом случае не может быть отделена от
существительного и сама по себе не имеет значения, между тем как прилог сам по себе имеет значение. Само собой, разумеется, что, кроме
существительных, прилоги могут соединяться и с прилагательными, местоимениями и причастиями. Очевидно, что некоторые из них суть имена существительные, которые только по употреблению своему принимают характер прилогов» [7. С. 210]. Правда, автор сам не всегда твердо придерживается этих взглядов при анализе пространственных наречий местоименного происхождения, также высказывается он и в пользу наречий.
Отождествление наречий и послелогов (прилогов) П. К. Услара отразилось и на трактовке этих категорий слов у Л. И. Жиркова. Это и понятно, ведь «Грамматика даргинского языка» Л. И. Жиркова [4] представляет собой своеобразное переизложение материалов и положений
«Хюркилинского языка» П. К. Услара. Как бы отражая структурную общность наречий и послеслогов, Л. И. Жирков пользуется двойным термином
«наречие-послелоги». Л. И. Жирков описывает эти категории слов в разделе «Наречия и служебные слова» (под служебными словами имеется в виду послесложное функционирование
наречий).
Развивая идеи П. К. Услара и Л. И. Жиркова, С. Н. Абдуллаев пишет: «В
даргинском языке имеются также наречия места и времени, которые обыкновенно употребляются только в сочетании с тем или иным именем в определенном падеже. Если такие наречия употребляются и без такого имени, то часто в таких случаях все же подразумевается имя, управляемое этим наречием. Такие наречия мы называем послелогами. Таковыми являются, например: г^ргъи «после», «за» - итала г^ргъи «после этого», итис г^ргъи «за ним, после него»; дураб «вне, наружу» -хъа дураб «вне комнаты»; бухЫаб «внутри»; хъа бух^аб «внутри комнаты, в комнате» и другие [1. С. 205-206].
В карбучимахинском говоре
представлено несколько форм наречий, отсутствующих в других говорах и диалектах и литературном языке. Так, в литературном языке для передачи
значения «после того как рассвело»,
говорят шаладикили эргъи, в говоре же это передается одним словом в форме наречия с суффиксом -гьиттал: шаладичиблагьиттал, вачЫблагьиттал «после того как пришел»,
чарухъунгьиттал «после того как вернулся» и т.д.
В карбучимахинском говоре
встречаются те же разряды наречий, что и в литературном языке, но они имеют некоторые отличия в своем оформлении.
Определительные наречия, как и в литературном языке, оформляются с помощью аффикса -ли. Например:
Карбучимахинский говор Литературный язык Русский язык
кьалабали хъаьрхъли быстро
кукли кункли легко
раьзили разили весело
кьугъали жагали красиво
ціили г1ергъи после
Суффиксу -аб наречия итаб «там» литературного языка в говоре соответсвует -уб: гьеттуб. Характерной особенностью этого наречия в говоре является то, что он принимает классные показатели, например: гьеттур (ж.р.), гьеттув (м.р.) гьеттуб (ср.р.) и лит. итаб «там».
В карбучимахинском говоре, как и в
литературном языке, широко
представлены наречия времени. С. Н. Абдуллаев считает, что «наречия
времени встречаются в родительном, дательном и во всех местных падежах: даг «вчера», жагЫл «завтра», - жагЫйс «на завтрашний день», мурт «когда -муртлис «к какому времени»,
дагличиблайчи «до вчерашнего дня» [1.
С. 200]. разнятся с литературными словами по
Некоторые наречия времени в говоре форме. Например:
Карбучимахинский говор Литературный язык Русский язык
калли жаьвли рано
сса даг вчера
чагіаьлал савли утром
Если наречия времени и места, образа действия и состояния разнообразны и многочисленны по своему составу и образованию, то наречия цели и причины в карбучимахинском говоре, как и в литературном языке, составляют небольшую группу. С. Н. Абдуллаев вскользь упоминает о существовании наречий цели и причины: «Наречия
подразделяются на качественные,
наречия образа действия или состояния, которые иногда употребляются и в роли наречий цели и причины» [1. С. 200].
В говоре наречия причины образуются посредством форманта -дихьли в противовес -дешли литературного языка, ср.:
Карбучимахинский говор Литературный язык Русский язык
гьарахъдихьли гьарахъдешли из-за дальности
бахъдихьли бахъдешли из-за того, что много
камдихьли камдешли из-за того, что мало
ахъдихьли ахъдешли из-за высоты
В карбучимахинском говоре, как и в литературном языке, имеются и определительные наречия, куда входят наречия характера действия и состояния, наречия степени и количества определенности и наречия
неопределенности.
Наречия характера действия и состояния. В функционально-содержательном плане наречия образа действия как бы носят характер выражения
атрибутивности. В выражениях типа ахъли т1амадариб «громко крикнул», дуц1ли арякьун «бегом ушел», разили х1еръиб «радостно взглянул» и т.д., характеризуют не обстоятельство, а признак глагольного действия. В подобных условиях наречия скорее являются пригагольными
определениями или определениями признака признака [1. С. 227; 5. С. 300].
Карбучимахинский говор Литературный язык Русский язык
гіаьйна хаьйна трижды
веціна вецна в десять раз
ціакьли дебали очень
цакьадар цакьадар чуть-чуть
цайна гьачам один раз
кахли лебгЬб слишком
Часто данные наречия в говоре, как и в литературном языке, употребляются в виде повторов, и тогда второй компонент присоединяет суффикс -ли, например: кам-камли - лит. кам-камли «маловато», имціа - имціали «побольше», ца-цали «по одному». Как и в литературном языке, в
карбучимахинском говоре, имеются
наречия, указывающие на
неопределенное место, время, качество, степень признака, неопределенный образ действия. В говоре наречия данной семантики оформляются суффиксом -ни (лит. -ил), например:
Карбучимахинский говор Литературный язык Русский язык
чинаяни чинарил куда-то
чинабани чинабрил где-нибудь
цегЫияни мурт-сабил когда-то
ценани сенрил как-то
чуйнара чуйнарил сколько-то раз
чиналаяни чинабрил откуда-то
ценани сенрил как-то
чуйнара чуйнарил сколько-то раз
чинашалия чинабаь^рил в какую сторону
Вопросительные наречия в литературном языке, представлены
карбучимахинском говоре, как и в следующими словами:
Карбучимахинский говор Литературный язык Русский язык
ци-тахЬьрли се-таьх^ьрли как-нибудь
чина чина куда
чуйна чуйна сколько
ци-багьандан се-багьандан почему
цен сен как
Характерной особенностью даргинских наречий является то, что многие из них принимают классные показатели и
согласуются с тем существительным, к действию (или состоянию) которого они относятся. Таковыми являются все
наречия, образованные от основы с
классным показателем. Кроме того, все
наречия в местном и исходном падежах тоже содержат классный показатель, ср.:
вих1хъе, рих1хъе - лит. вахъх1и «долго»; вархьли, рархьли, бархьли, дархьли - лит. рархьли, бархьли, дархьли «прямо»; урккавли, урккарли, урккабли, даглияр -лит. ургабад, урккават, ургавад, урккарад - «из середины», гьетила гьитти - «после этого», гьетигьитти - «за ним, после него»; ттураб «вне, наружу» - хъалла ттураб «вне комнаты»; бурккиб «внутри»; хъалла бурккиб «в комнате».
Примечания
1. Абдуллаев С.Н. Грамматика даргинского языка (фонетика и морфология). Махачкала, 1954. 2. Абдуллаев З.Г. Даргинский язык. Т. МИ. М., 1993. 3. Гасанова У.У. Наречие в даргинском языке. Махачкала, 1997. 4. Жирков Л.И. Грамматика даргинского языка. М., 1926. 5. Сулейманов А.А. Морфология даргинского языка. Махачкала : Изд-во «Юпитер», 2003. 6. Темирбулатова С.М. Образование наречий места и времени в хайдакском диалекте даргинского языка // Вопросы словообразования дагестанских языков. Махачкала, 1986. 7. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. Хюркилинский язык. Тифлис, 1892.
Статья поступила в редакцию 14.01.2009 г.
