CC BY
40
ВЗАИМООТНОШЕНИЕ НАРЕЧИЙ МЕСТА И ПОСЛЕЛОГОВ В СОВРЕМЕННОМ ИНГУШСКОМ ЯЗЫКЕ
М.М. Гагиева
CORRELATION OF ADVERBS OF PLACE AND POSTPOSITIONS IN CONTEMPORARY INGUSH LANGUAGE
Gagieva M.M.
The paper presents the criteria of differentiating adverbs of place from structural words. The scientific urgency of the problem is determined by its significance for the determination of Morphology and Syntax development.
В работе даются критерии отличия наречий места от служебных слов. Научная актуальность этой проблемы! определяется тем, что она имеет значение для установления развития морфологии и синтаксиса.
Ключевые слова: наречия места, послелоги, приставки, ингушский язык, конверсия.
УДК 81'367.624
По своему внешнему признаку в ингушском языке послелоги не отличаются от наречий и глагольных приставок (превер-бов). Из всех знаменательных слов наречия (а именно наречия, выражающие пространственные отношения) в наибольшей степени связаны с послелогами, ибо большинство наречий места могут выступать и в роли послелогов.
Многие учёные - кавказоведы при изучении кавказских языков сталкивались с этой задачей.
Услар П. К. в разделе «Прилоги» (postpositions), как называет их автор, пишет следующее: «В чеченском языке существуют лишь прилоги (postpositions), то есть наши предлоги ставятся после существительных. Весьма замечательное свойство таковых прилогов соединяться с глаголами совершенно так же, как у нас предлоги, то есть располагаться впереди глаголов. Так, например, у нас говорится: сесть, насесть, подсесть, присесть, засесть и пр. В чеченском языке находим, взяв для примера глагол ха-ар - садится, т1ехаар - садится на, чухаар -садится под и т. д.
Само собой разумеется, что в этих примерах встречаются не одни прилоги, но и настоящие наречия» (Услар П. К., 1888:103).
Эта цитата свидетельствует о том, что еще П. К. Услар обращал особое внимание на функционально-синтаксическую сторону прилогов-наречий.
Развивая идеи П. К. Услара, немного подробней этот вопрос рассматривает в сво-
их работах «Синтаксис чеченского литературного языка» и «Морфология чеченского языка» Н. Ф. Яковлев. Перечисляя наречия места, автор указывает на трудность в различении этих наречий и послелогов, на совпадение некоторых наречий места с приставками. Он, в частности, пишет: «Эти наречия частью совпадают с приставками, употребляемыми при глаголах (ср. д1о/д1а, схьа, хьала, охьа, к1иэгара, юха, сийхьа, дийхьа и т.п.), частью же происходят от местоимений (ср. х1оккхуза//кхуза, хьал-ла//хьуьлла и др.) или от именных слов со значением прилагательных (ср. лакха, лаха и др.). Многие из перечисленных нами наречий места употребляются в чеченском языке также в значении послелогов. Вообще вопрос о разграничении чеченских наречий места, послелогов и глагольных приставок, обозначающих пространственные отношения, представляет значительные трудности. Одно и то же слово может служить в чеченском языке то послелогами, то приставкой места при глаголе, то наречием, то такой же приставкой. Вопрос об этом разграничении решается синтаксическим путем» (Яковлев, 1960:145).
Этому вопросу Н. Ф. Яковлев в работе «Синтаксис чеченского языка» посвятил специальный раздел.
В связи с тем, что в чеченском и ингушском языках между послелогами и глагольными приставками и наречиями трудно провести грань, автор пишет: «...в тех же случаях, когда эта частица отделена от глагола полнозначными членами предложения (существительными, местоимениями, наречиями и т.д.) и сама стоит непосредственно после имени существительного, к которому она относится, ее (частицу) следует считать послелогом» (Яковлев Н. Ф., 1940:142).
Далее идет перечисление послелогов. Однако мы можем согласиться с автором в том, что все перечисленные им наречия гена - гарга - нацкъара - (гаьна) «далеко», «близко», «в стороне» - не выступают в функции послелогов.
Отдельно необходимо сказать о наречии - ара «наружу». Это наречие широко употребляется в функции преверба, а в
функции послелога оно не употребляется сейчас, а это исторически - послелог, слившийся с именами и выполняющий функцию падежного аффикса, а именно наречие ара является формантом исходного падежа, обозначающий движение наружу: чура «изнутри», к1алхара «из-под», т1ера «с поверхности».
1. Ц1аг1ара араваьлар из. - « Он вышел из дома» (приставка).
2. Ара саг кхайка, аьнна араваьлар из. - «Сказав, что снаружи (на улице) его кто-то дожидается, он вышел» (наречие).
Приведенные цитаты из работ Усла-ра П. К. и Н. Ф. Яковлева свидетельствуют о том, что оба эти исследователя определяют послелог, с одной стороны, как наречие, с другой, как служебное слово. В этой связи возникает вопрос: что же собой представляет служебное слово? Обычно служебным считается слово, не способное выступать самостоятельно в функции члена предложения и служащее для выражения разного рода семантико-синтаксических отношений между знаменательными словами. В свою очередь наречие способно выступить самостоятельно в функции члена предложения. Стало быть, с этой стороны наречие не может служить компонентным признаком характеристики послелога.
Вопрос о разграничении наречий и слов, смежных с ними категорий, необычайно сложен. Главная трудность заключается в том, что в ингушском языке встречается значительное количество слов, как нами было отмечено выше, находящихся на грани между двумя или даже тремя частями речи, когда то или иное слово, обособившись от исходной формы слова, не перешло полностью в другую категорию. На этой ступени находятся, в основном, наречия места, послелоги и приставки.
Наречия пополняются, в основном, за счет имен существительных, и в этом пополнении определенную роль сыграла локальная семантика, которая заключена в этих существительных. Именно существительные с локальной семантикой могут переходить в пространственные наречия в том случае, когда эти существительные полно-
стью или частично утрачивают значение предметности и начинают выполнять несвойственные им функции, т.е. вступать в новые синтаксические отношения. Например, юкъ «талия», «середина» - существительное, которое начинает примыкать к глаголам и в предложении выполнять новую для него (существительного) роль обстоятельства, при этом к нему присоединяется аффикс места, - юкъе «среди» «посередине».
Ц1аи кухни в1ашаг1къоастадеш юкъе пешк йоал. - «Кухню от комнаты в середине отделяет печка» (Б. А. Райхьант).
Частое употребление слова в роли обстоятельства приводит к тому, что оно закрепляется в этой функции (обстоятельственная функция становится для него основной) и, превратившись в характеристику действия или качества, утрачивает значение предметности, получая новый более широкий и обобщенный смысл.
Потеря субстантивации ведет к постепенной потере значений морфологических показателей слова, к ослаблению, а потом и к полной утрате прежних грамматических связей с другими изменяемыми частями речи, вследствие чего слово выпадает из системы склонения, изолируется от парадигмы и, таким образом, становится неизменяемым.
Одна и та же форма слова выступает в функции наречия и прилагательного, наречия и существительного, наречия и послелога. Очень часто только в предложении слово получает свое морфологическое значение. Соотносительность наречия с другими частями речи и должна исходить в первую очередь из смысловых функций, а потом из морфологических примет.
Процесс адвербиализации чрезвычайно многообразен и неравномерен. Так, одни из имен адвербиализовались еще в доисторическую эпоху, другие перешли в наречие относительно недавно, третьи находятся на различных ступенях адвербиализации.
Таким образом, историческое наречие чу «внутри» образовалось от существительного че «нутро», «внутренность», т1а от т1а «верхняя часть руки», «поверхность», юкъе
«в середине» от юкъ «талия», «середина», гонахьа «вокруг» от го «колено», «круг», ара «снаружи» от аре «место, снаружи», «вне поселений», «поле», хьалха «вперед, впереди» - от хьалхе «место впереди, передняя сторона, перед», т1ехьа «позади» от т1ехье «потомство, задняя часть, место позади».
Почти все перечисленные выше наречия, выражающие пространственные отношения, исторически восходят к названиям частей тела человека. Это связано с тем, что в древности люди, ориентируясь в пространстве и во времени, все свои ощущения соизмеряли с органами и частями тела человека.
Итак, причина перехода имен в наречия заключается, прежде всего, в изменении смыслового содержания и грамматического значения в силу его особой синтаксической функции.
1. Дика т1ехье я хьаяр. - «Хорошее потомство у тебя».
2. Мурад т1ехьа вар. - «Мурад был позади».
Переход наречия в послелоги возможен лишь тогда, когда позволяют его лексические значения и если оно попадает в такие условия, при которых выполняют новую синтаксическую функцию закрепляющегося за ним. В послелоги переходят «...те наречия, в природной семантике которых содержится возможность выражения релятивности». (Наречия, имеющие общее значение со значением послелогов) (Оздоева, 1976: 9495). Чаще других в послелоги переходят наречия, выражающие пространственные отношения.
Так, например, наречие юкъе «в середине», образованное от существительного юкъ «талия, середина» начинает употребляться с именами:
Коа юкъе дахча латт - «В середине двора стоит стопка дров».
Вступая в новые синтаксические отношения наречие юкъе «в середине», употребляясь с именем, теряет свою лексическую самостоятельность и переходит в разряд послелогов.
«Наречия переходят в послелоги в случае сочетания с именем существительным в косвенном падеже и при наличии се-
мантической связи с этой падежной формой имени существительного, иначе между ними не было бы сближения» (Оздоева, 1976: 96).
Цунца цхьана массехк саг ваг 1 ар исто-ла гонахьа. - «Вместе с ним сидели несколько человек вокруг стола». Истола гонахьа -«вокруг стола». Здесь проявляется лексическая несамостоятельность послелога гонахьа - «вокруг»; - в том, что он синтаксически без предыдущего имени - истола «стола», не может выступать самостоятельным членом. Стоит же отделить его от имени, с которым он сочетается, как данный послелог приобретает свое первоначальное (вещественное) значение, например:
Укх гонахьа саг цамогаш хилча, оар-цаг1а йода из. - «Стоит в округе кому-то заболеть, так она бежит на помощь» (Б. А. Райхьант).
Наречия места, выступая в роли послелога, теряют лишь свою лексическую самостоятельность, но при этом сохраняют семантику слова.
Послелоги, образовавшиеся из наречий и стоящие после существительных, либо уточняют место или время действия, либо выражают иные отношения.
Ц1ен т1ехьашка йоккха беш яр цар. -«Позади дома у них большой огород».
Разграничение послелогов и наречий места осложняется тем, что и послелоги и наречия изменяются в местных падежах. Склоняясь, эти послелоги принимают форманты большинства производных форм местных падежей. Почти все они до сих пор сохранили свое первоначальное смысловое значение, т.е. значение тех имен, от которых они образовались.
Наиболее употребительные послелоги в ингушском языке: г1 олла «через», чу «в», д1 а «вон», т1 а «на», к1 ал «под», юхе «вблизи», юкъе «в середине», уллув «рядом», йи-сте «около», хьалхашка «впереди», т1 ехьашка «позади», маг1 а «верх», эг1а «вниз», гонахьа «вокруг», духьал «напротив».
1. направительный - т1 ехьашка (позади) - чу (в)
2. направительный - т1ехьашкахьа (сзади) - чухьа (внутри)
1. исходный - т1ехьашкахьара (с задней стороны) - чура (изнутри)
2. исходный - т1ехьашкахьара (с задней стороны) - чухьара (чухьанахьара - изнутри)
1. направительный - маг 1а (вверх) -к1 ал (внизу)
2. направительный - маг1ахьа (туда, где выше) - к1 алахьа (туда, где ниже)
1. исходный - маг 1 ара (оттуда, где выше) - к1 алара (оттуда, где ниже)
2. исходный - маг1ахьара (с той стороны, где выше) - к1 алахьара (с той нижней стороны)
Все указанные слова выступают и в значении наречий, принимая формы различных производных местных падежей. Вещественное значение рассматриваемых слов служит основанием для использования их в функции наречий. Исследователь бацбий-ского языка профессор Ю. Д. Дешериев в своей работе «Бацбийский язык» неоднократно подчеркивает, что «... все эти наречия (имеются в виду наречия места в бац-бийском языке хьатха, т1къуихь, йухьал, лахуш, лакхиш, жев, уж, жевич1, осихь, хьаллаг1, и т.д. - М.Г.) склоняются. Только в контексте можно определить, в каком значении мы их употребляем - в значении послелога, приставки, определения, наречия места (Дешериев, 1953:211). Для иллюстрации сказанного обратимся к конкретным примерам.
1. Ц1 ен т1 ехьашкахьа йоккха беш яр цар (послелог, 1 направительный). - « Позади дома у них большой огород».
2. Т1 ехьашка довла йиш яц хьона вай (наречие, 1 направительный). - «Нам нельзя отступать назад» (Б. А. Ц1ийенна сайре).
3. Вагона т1 ехьашкахьа йисар, семафора ц1е юхьиг (послелог, 2 направительный) - «Позади вагона остался красный свет семафора» (Б. А. Ц1ийенна сайре).
4. Сиха т1ехьашкахьа додар вай эскар (наречие, 2 направительный). - «Наши вой-
ска быстро отходили назад» (Б. А. Ц1ийенна сайре).
5. Ц1аьхха гувна т1ехьашкара доаг1а оарц зийра к1аьнка (послелог, 1 исходный).
- «Вдруг мальчик из-за холма увидел приближающуюся помощь» (Б. А. Ц1ийенна сайре).
6. Т1ехьашкара т1авера моастаг1. (наречие, 1 исходный). - Враг напал сзади (Б. А. Ц1ийенна сайре).
7. Цу ханна шийна ма могга кертах автомата бух техар, цунна т1 ехьашкара т1авеначо (послелог, 2 исходный). - В то время сзади к нему подошедший изо всех сил стукнул его по голове дулом автомата (Б. А. Ц1ийенна сайре).
8. Из д1айха ди дег1а 1аткъар, т1ехьашкара малхбузехьара хьахоза т1ема таташ сина 1аткъар. (наречие, 2 исходный).
- Этот жаркий день был невыносим для тела, грохот войны, доносившийся сзади, с западной стороны был невыносим для души (Б. А. Ц1ийенна сайре).
По своему происхождению, как нами уже было отмечено выше, превербы (приставки) и послелоги восходят к наречиям, а наречия в свою очередь к именным основам. В ингушском языке нет ни одного преверба и послелога (за исключением архаичного г1олла - через), которые бы в настоящее время не сохранились целиком или частично в наречиях или именных словах.
Общий состав послелогов и превербов, их одинаковое происхождение и одинаковые функции служат доказательством того, что они исторически взаимосвязаны. Во многих иберийско-кавказских языках, в частности в грузинском, мегрельском, в языках дагестанской группы, которые имеют систему превербов и послелогов, эти частицы речи восходят к тем же общим источникам - наречиям и именным основам.
Так, А. С. Чикобава отмечает, что в мегрельском, чанском преверб (глагольная приставка) и послелог (функционально -предлог русского и европейских языков) восходят к общему источнику - к частицам и основам адвербиального значения; тому свидетелем из картвельских языков - древ-негрузинский литературный язык, в котором
послелоги еще не примыкают к падежам, да и превербы свободно допускают вклинивание между ними и глагольной формой местоименных и прочих частиц, причем одна и та же частица используется как при именах существительных, так и при глаголах...» (Чикобава, 1942:113).
Исследователь дагестанских языков Л. И. Жирков не выделяет послелоги в самостоятельную часть речи. Он, в частности, пишет: «Среди наречий надо отметить категорию слов, исполняющих роль послелогов. В сущности, эти слова являются именами, но отличаются от последних тем, что их основные падежные формы (Номинатив, Актив, Датив, Генитив) неупотребительны. Мы наблюдаем их в речи только в формах Алла-тива и Локатива (со всеми производными). Таким образом, мы имеем как бы одну из серий местных падежей, не образованную, однако, регулярно от какой-либо формы Актива». (Жирков, 1926:69)
Таким образом, «. эти слова использовались только в прямом значении, в вещественном, затем их определенные падежные формы стали выступать в функции наречий, а в последствии превратились в послелоги, которые в дальнейшем стали приставками (глагольными и именными)». (Хамидо-ва, 1984:95).
Итак, имена, абстрагируясь, переходят в наречия, наречия в послелоги, послелоги в приставки.
Подводя итоги, приведем, на наш взгляд, более приемлемые категории, по которым можно отличить наречие от послелога и приставки.
1. Приставки, в основном, пишутся слитно с глаголами и в предложении не являются членами предложения: духьалвала (встань напротив), дехьавала (перейди, переходи), эг1авала (отойди назад), хьалхавала (пройди вперед).
2. Послелоги в большинстве случаев стоят после имени, оформленного, в основном, дательным падежом, и без предыдущего имени не могут выступать самостоятельным членом, т.е. они лексически несамостоятельны: ц1ен духьала (напротив дома), хил дехьа (на той стороне реки), карта хьал-
ха (перед забором) и т.д. Послелог и имя выступают как один член предложения.
3. Наречия употребляются с глаголами, служат в предложении обстоятельством, т.е. лексически самостоятельны.
Подтвердим примерами
1. Воккха саг к1аьнк дехьаваккха раьза хиланзар. - Старик не захотел переправить мальчика на ту сторону (приставка).
2. Хил дехьа бах са гаргара нах. - На той стороне реки живут мои родственники (послелог).
3. Воаккхаргва, х1ана ваккхац дехьа, -аьлар воккхача сага. - Переправлю, почему не переправить на ту сторону, - сказал старик (наречие).
В ингушском языке послелоги и пре-вербы, можно сказать, развиты в одинаковой степени, почти каждому превербу соответствует послелог.
Исключения составляют направительные превербы хьа// схьа, д1а,1оа, хьал, ураг1. Правда, преверб д1 а в ингушском языке выступает в качестве послелога да. Обычно он присоединяется к имени, уже имеющему послелог, создавая форму сложного послелога, а также присоединяется к наречным существительным.
Кроме того, превербы чакх, т1ех, гаьна, нацкъара, оаг1ора не встречаются в функции послелогов. В свою очередь, послелоги г1олла, духьа, хьакъехьа не встречаются в качестве превербов.
Однако процесс перехода наречий в послелоги, так же как и в глагольные приставки еще окончательно незавершен. Некоторые наречия полностью грамматикализовались. К ним можно отнести наречия г1олла (через), да (через), чу (в), т1а (на),
к1ал (под) некоторые из них служат то послелогами, то приставкой.
Исторические наречия (чакх, хьа, 1о) полностью превратились в приставки; (1 овала - слезай, чакхваккха - проходить, хьавала - отойди). «Лексическое значение послелогов (наречий) поглощается функцией чисто грамматического отношения, а именно они становятся падежными аффиксами» (Оздоева, 1976: 98)
Процесс перехода, как мы отмечаем выше, нельзя считать законченным, так как наряду с бесспорными случаями перехода возможно и такие, когда семантика сохраняется.
ЛИТЕРАТУРА
1. Жирков Л. И. Грамматика даргинского языка. - М, 1926.
2. Оздоева Ф. Г. Историческая характеристика служебных слов в нахских языках. - Грозный, 1976.
3. Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. II. Чеченский язык. - Тифлис, 1888.
4. Хамидова З. X Характеристика наречия в вайнахских языках. - Грозный, 1984.
5. Чикобава А. С. Морфологические встречи абхазского языка с картвельскими языками // Известия ИЯИМК. - Тифлис, 1942. -С. 104-159.
6. Яковлев Н. Ф. Морфология чеченского языка - Грозный, 1960.
7. Яковлев Н. Ф. Синтаксис чеченского лите-ратурногоязыка. -М.; Л., 1940.
Об авторе
Гагиева Макка Магомедовна, Ингушский государственный университет, аспирантка, преподаватель. Сфера научных интересов - сравнительная морфология. makka_06@mai1.ru
