CC BY
53
https://doi.org/10.30853/filnauki.2018-8-1.16
Барахоева Нина Мустафаевна, Хайрова Роза Резвановна СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СТРУКТУРА НАРЕЧИЙ В ИНГУШСКОМ ЯЗЫКЕ
Статья посвящена словообразованию наречий в современном ингушском языке. Ингушские наречия с точки зрения словообразования и происхождения можно разделить на производные и непроизводные. Большинство производных наречий в ингушском языке представлено лексикализацией падежных форм имен существительных, которые синхронно выступают как словообразующие аффиксы наречий. Продуктивным в сфере наречного словообразования является также адвербиализация прилагательных. Авторы приходят к выводу, что словообразовательные элементы ингушских наречий по своей сложности не уступают словообразовательной системе остальных частей речи. Адрес статьи: \м№^.агато1а.пе1/та1епа18/2/2018/8-1/16.11^1
Источник
Филологические науки. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2018. № 8(86). Ч. 1. C. 69-72. ISSN 1997-2911.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/2.html
Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/2/2018/8-1/
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.aramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: [email protected]
УДК 811.35 Дата поступления рукописи: 25.04.2018
https://doi.org/10.30853/filnauki.2018-8-1.16
Статья посвящена словообразованию наречий в современном ингушском языке. Ингушские наречия с точки зрения словообразования и происхождения можно разделить на производные и непроизводные. Большинство производных наречий в ингушском языке представлено лексикализацией падежных форм имен существительных, которые синхронно выступают как словообразующие аффиксы наречий. Продуктивным в сфере наречного словообразования является также адвербиализация прилагательных. Авторы приходят к выводу, что словообразовательные элементы ингушских наречий по своей сложности не уступают словообразовательной системе остальных частей речи.
Ключевые слова и фразы: ингушский язык; наречие; производные и непроизводные наречия; аффикс; суффикс; форманты падежей; редупликация; композиты; конверсия; адвербиализация.
Барахоева Нина Мустафаевна, д. филол. н., доцент
Ингушский научно-исследовательский институт имени Ч. Э. Ахриева, г. Магас
Ингушский государственный университет, г. Магас
Хайрова Роза Резвановна
Ингушский научно-исследовательский институт имени Ч. Э. Ахриева, г. Магас roza. ing.81@mail. ru
СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СТРУКТУРА НАРЕЧИЙ В ИНГУШСКОМ ЯЗЫКЕ
Наречие практически во всех языках является одной из поздних частей речи, процесс становления и формирования которой в языке продолжается до настоящего времени.
При выделении наречия как самостоятельной части речи и его определении у ученых-лингвистов возникают определенные трудности, связанные с относительной «молодостью», неоднозначностью семантики, а также разнообразием синтаксических и словообразовательных признаков данной части речи.
Изучение наречий с исторической точки зрения и выявление их функций в современном языке в достаточной степени показывает, можно ли рассматривать разряд наречий как «несколько частей речи или оформляющуюся часть речи, или группу слов, таящую в себе зародыши складывающихся частей речи» [6, с. 64]. Нельзя не согласиться с В. Н. Мигириным в вопросе непостоянства данной части речи и возможных путях ее дальнейшего становления, однако однозначно утверждать, что невозможно выделить наречия в самостоятельную часть речи тоже нельзя. Наряду с этим следует учитывать и то, что невозможно установить присущее лишь данному разряду слов категориальное значение. В этом случае одно понятие заменяется другим: синтаксическая функция наречий выходит на первый план и рассматривается вместо категориального значения.
Морфологическая структура ингушских наречий, как и в других нахских языках, прошла сложный путь исторического развития. Данная грамматическая категория включает в себя различные компоненты, которые отражают специфичность ингушского языка в системе наречного словообразования, словообразовательные связи и признаки словоизменения.
В различные периоды исследованию наречия в нахских языках были посвящены работы П. К. Услара [8], З. К. Мальсагова [5], К. З. Чокаева [11], Л. У. Тариевой [7], А. И. Халидова [9], З. Х. Хамидовой [10], М. М. Гагиевой [3] и др. В трудах этих ученых наречие выделяется как знаменательная часть речи, которая в структурно-семантическом плане стоит ближе к прилагательному и указывает, в отличие от него, на признак действия, а также на признак признака.
Наречия в ингушском языке морфологически характеризуются тем, что не склоняются и не согласуются с другими частями речи, не имеют грамматических категорий и не выражают грамматических значений, а обладают только лексическим значением. Главным морфологическим свойством наречий принято считать их неизменяемость. Однако качественные наречия в ингушском языке могут иметь степени сравнения, поэтому можно сказать, что некоторая часть наречий изменяема (ч1оаг1а ала «громко сказать» - ч1оаг1а-г1а ала «громче скажи»).
На уровне словосочетаний наречия в ингушском языке характеризуются тем, что большая часть их зависит от глаголов и глагольных форм (причастия и деепричастия): беламе дувца «смешно рассказывать», лак-ха кхоссале «прыгнуть высоко», сиха уда (к!аьнк) «быстро бегающий (мальчик)», ц1аг1ара аравоалаш «выходя из дому» и т.д. (примеры и перевод авторов статьи. - Н. Б., Р. Х.).
Относительно небольшая группа наречных лексем в ингушском языке может сочетаться и с субстантивированными существительными с семантикой действия: эрсаш-ха халхар «танец по-русски», меллаш-ха дувцар «разговор осторожно», шо-зза вахар «поход дважды» и т.д. Как видим, наречия обозначают во всех случаях непроцессуальный признак, что и является его категориальным значением.
Что касается словообразования наречий в ингушском языке, то оно, как и словообразовательная система ингушского языка в целом, относится к числу малоисследованных проблем. Специальные научные работы по словообразованию ингушских наречий отсутствуют, а в имеющихся немногочисленных исследованиях по данной проблематике затрагиваются лишь частные вопросы [1; 3; 7]. Следовательно, изучение словообразовательной структуры наречия в ингушском языке является актуальной лингвистической задачей.
70
^БЫ 1997-2911. № 8 (86) 2018. Ч. 1
Целью нашего исследования является выявление словообразовательных особенностей наречий в ингушском языке. Научная новизна исследования вытекает из сформулированных цели и задач и заключается в том, что на основе анализа фактического материала представлен комплексный обзор наречного словообразования в ингушском языке. Практический материал был извлечен из источника «Ингушско-русский словарь» [2], а также из повседневной ингушской речи.
Словообразование наречий в ингушском языке является своеобразным по сравнению со словообразовательными возможностями других частей речи. Здесь почти отсутствуют собственные аффиксы. В то же время в языковом материале представлено достаточное количество наречных форм, образованных аффиксальным (главным образом суффиксальным) способом. Сюда же относятся и падежные флексии именных частей речи, выступающих в синхронном словообразовании активными аффиксами наречий. Как отмечает А. И. Халидов, «для синхронного словообразования интерес представляют наречия, имеющие признаки производности, обнаруживающие живые словообразовательные связи с другими словами, обнаруживаемые без историко-этимологического анализа» [9, с. 651].
В современном ингушском языке наречную лексику можно разделить с точки зрения словообразования и происхождения на непроизводные (немотивированные) и производные (мотивированные) наречия.
Непроизводные наречия лишены внутренней формы, и их первоначальную семантику сложно объяснить, так как признаки членимости данных лексем в современном языке не сохранились. Синхронно они являются таковыми, хотя исторически, возможно, не являлись неразложимыми единицами. В этом отношении примечательна точка зрения З. Х. Хамидовой: «К непроизводным относятся такие наречия, которые с точки зрения современного языка не разлагаются на составные части и употребляются в определенной застывшей форме. Они функционируют в языке, не имея каких-либо живых морфологических элементов. Однако это не говорит о том, что первоначально, исторически, "первообразные" наречия не были производными от тех или иных категорий слов» [10, с. 40].
Например, в двух наречных словах: селхан «вчера» и тахан «сегодня», - семантически соотносимых, вероятно, вторая часть слова хан может быть определена как корень с точки зрения диахронного словообразования. Оба наречия выражают значение времени и имеют общий элемент хан, который, в свою очередь, является производным от ха «время». И здесь не исключено выделение исторически данного корня.
Непроизводными, или исконными, наречиями в ингушском языке являются следующие: тахан «сегодня», кхоана «завтра», дукха «много», ломма «послезавтра», моцаг/а «давным-давно», сийсара «вчера вечером», тховсара «сегодня ночью», селхан «вчера», ураг/а «наверх», пхораг/а «поперек», т/аккха «потом», к1езига «мало», аркъал «навзничь», сел «столь», ц1аьхха «вдруг», хьогга «в прошлый раз», бартал «ничком» и др.
Однако эти наречные формы могут служить производящей основой других лексем. Например, кхоана «завтра» - кхоанналца «до завтра», тховсара «сегодня ночью» - тховсарлехь «до сегодняшней ночи», хьогга «в прошлый раз» - хьоггехьа «уже давно» и др.: Кхоанналца 1е йиш еций хьога? / «Ты не можешь подождать до завтра?»; Вежарий хьоггехьа цхьана ц1абаьхкабар. / «Братья уже давно вместе приехали» (примеры и перевод авторов статьи. - Н. Б., Р. Х.).
Производные (мотивированные) наречия представляют собой многочисленную и разнообразную группу лексем, которые возникли на базе другого слова и являются по отношению к непроизводному слову вторичными. Производными, как известно, считаются такие наречия, в которых в современном языке можно вычленить словообразовательные морфемы, а также сложные наречия, образованные с помощью двух или более основ.
Как справедливо отмечает К. З. Чокаев, «большинство суффиксов наречий представляют собой в генезисе форманты различных падежей, подвергшиеся лексикализации» [11, с. 114]. Эти падежные аффиксы в синхронном словообразовании, на наш взгляд, можно выделять как суффиксы: сийле-нца «с честью», то-лам-ца «успешно», совг1ат-а «в подарок», гура-хьа «осенью», бийса-н «ночью», толам-ца «с успехом», маьха-х «платно», чоабол «рысь» - чоабол-ах «рысью», йоазув «письмо» - йоазон-ца «письменно» и др.
Приведем еще примеры таких суффиксов наречий в ингушском языке: -х//-ха: эрсий «русские» - эрсаш-ха «по-русски», диъ «четыре» - диал-ха «вчетверо», черсий «черкесы» - черсаш-ха «по-черкесски», д1оахал «длина» - д1оахалаш-ха «в длину», казахаш «казаки» - казахаш-ха «по-казачьи», къуй «воры» - къуш-ха «по-воровски», каста «скоро» - кастлаш-ха «в скором будущем», шиъ «два» - шол-ха «вдвое» и др.; -ра: гаьна «далеко» - гаьна-ра «издалека», ков «двор» - коа-ра «со двора», к1алхе «низ» - к/алха-ра «снизу», оаг1ув «сторона» - оаг/о-ра «вкривь», лакхе «верх» - лакхе-ра «сверху», ц1аг1а «дома» - ц1аг1а-ра «из дому» и др.; -зза, -за: шиъ «два» - шо-зза «дважды», массайтта «несколько» - массайтта-зза «многократно», саца «остановиться» - саццан-за «безостановочно», айхье «скромно» - айхьа-за «развязно», «нескромно», чам «вкус» - чамза «невкусно», кхетам «разум» - кхетам-за «неразумно» и др.; -ца: делкъе «полдень» - делкъел-ца «до полудня», виза «насытиться» - виззал-ца «досыта», сайре «вечер» - саррал-ца «до вечера» и др.; -хьа: 1уйре «утро» - 1урре-хьа «с утра», г1а «сон» - г1ана-хьа «во сне», шиъ «два» - шинна-хьа «в двух местах» и др.; -на//-нна: футтаре «действие, делаемое назло» - футтарой-на «назло», т1ехьале «будущее» -т/ехьале-нна «на будущее» и др.; -ла, -лла: курал «гордость» - курал-ла «из-за гордости», сагота «скучно» -сагота-лла «от безделья» и др.; -а: баге «рот» - баг-а «во рту», аре «улица» - ар-а «на улице», болх «работа» -балх-а «на работе», никъ «дорога» - новкъа «в путь», «в дорогу»; -г1а: ц1а «дом» - ц1а-г1а «дома», босе «склон» - боса-г1а «по склону», хьу «лес» - хьуна-г1а «в лесу» и др., -е: чарахь «охотник» - чарахь-е «на охоту», бух «низ», основа - бухе «внизу», «в основе», юкъ «середина» - юкъ-е «посередине» и др.
Многие из указанных суффиксов представляют собой падежные форманты, окаменевшие вследствие адвербиализации при употреблении в сочетании с отдельными основами существительных и переставшие
в современном языке функционировать как формы этих падежей: футтарой-на «назло», Iуйра-нна «утром», сайра-нна «вечером», гура-хьа «осенью», сара-хьа «вечером» и др.
В группу наречий входят также единичные образования или малочисленные формы наречий, которые не образуют словообразовательные типы. Так, непродуктивен в ингушском языке суффикс -ха, который присоединяется к формам нескольких числительных: цаI «один» - цхьал-ха «одиночно», «в один слой», шиъ «два» - шол-ха «вдвое», кхоъ «три» - кхол-ха «втрое», диъ «четыре» - диал-ха «в четыре слоя», где -ха -словообразующий суффикс, а -л- является наращением.
В ингушском языке наличествуют наречные формы, образованные посредством удвоения согласного (ге-минации) в корне, в результате чего у производящей основы появляется новый семантический оттенок: цига «там» - цигга «именно там», укхаза «здесь» - уккхаза «именно здесь», ишта «так» - иштта «именно так», кура «гордо» - курра «очень гордо».
А. И. Халидов отмечает, что «это весьма продуктивный способ образования наречий, почему-то не обращавший на себя должного внимания исследователей», и определяет данное явление как «фонетическая редупликация» [9, с. 703]. Образованные фонетической редупликацией наречия могут выступать производящими основами для аффиксальных наречий: тахан «сегодня» - таххан-ехь «сегодня же», х1анз «сейчас» -х1анзз-ехъ «сейчас же», хьогга «недавно», хьогг-ехь «давным-давно», х1аътта «сейчас» - х1аътт-ехъ «только что», селхан «вчера» - селххан-ехь «именно вчера».
Композитное наречное словообразование, в отличие от соответствующих способов образования слов других частей речи, характеризуется своеобразной связью компонентов в составе сложного наречия, а также процессом морфологической изоляции этих компонентов. Некоторые наречия в ингушском языке (например, цхъатарра «одинаково») слились семантически и морфологически.
Образование наречий композитным путем, т.е. сложением корней или основ, является продуктивной словообразовательной моделью в ингушском языке. Наречия-композиты, образованные парным употреблением двух наречий, не всегда обозначают новое понятие, отличное от единичного, оно только дает новый семантический оттенок производному наречию: наг-нагахъа «иногда», сар-сарахъа «каждый вечер», к1езига-дукха «немного», дехъа-сехъа «туда-сюда», сих-сиха «быстро», деш-дуташ «с перерывами», тайп-тайпара «разнообразно», ден-юкъа «через день», к1езиг-мезиг «немного», хъалха-т1ехъа «один за другим», дийнахъ-бус «днем и ночью», каст-каста «часто» и др.
Сложные производные наречия в ингушском языке образуются следующими способами: 1) сложением двух основ (основосложение), где один из компонентов функционирует в качестве определителя, т.е. выразителя признака по отношению к другому компоненту: укх шера «в этом году», укх бетта «в этом месяце», цхъа к1иг «чуточку», юха шера «в будущем году», ший тайпара «своеобразно», юхалург «взаймы», хъал-хадовлара «наперегонки»; 2) путем удвоения одной или разных основ (редупликация): дийнахъа-бус «днем и ночью», к1езиг-дукха «немного» и др.
Специфической особенностью наречия в ингушском языке, как и в чеченском, является недифференци-рованность наречий и имен прилагательных, а также некоторых имен существительных, которые вне контекста могут одновременно осознаваться как имена прилагательные, наречия и имена существительные (дика новкъост «хороший друг» (прил.), дика чакхдаълар «хорошо закончилось» (нар.), доккха дика «большое добро» (сущ.)).
Надо отметить и тот факт, что в бацбийском языке такая омонимия прилагательных и наречий отсутствует. Здесь «в качестве аффикса наречия в указанных формах используется показатель деепричастия настоящего времени -ш. В чеченском и ингушском языках отсутствуют такие формы качественных наречий» [4, с. 483].
А. И. Халидов отмечает, что «это проблема, представляющая больший интерес для морфологии и функционального синтаксиса, синхронному словообразованию здесь особо рассматривать нечего, так как адвербиализация имен прилагательных - явление, занимающее, по мнению многих, промежуточное место между синхронным и диахронным словообразованием» [9, с. 650].
Тем не менее, изучая омонимию и словообразовательные связи наречий, нельзя не учитывать такое явление, как конверсия наречий, которая является одним из активных способов пополнения класса наречий и имеет широкое распространение в словообразовательном арсенале этой части речи.
Конверсия связана с адвербиализацией, которая в ингушском языке осуществляется, как уже отмечалось, в результате лексикализации форм различных падежей имен, а также прилагательных (хоза «красиво», лакха «высоко», г1айг1ане «печально», чехка «быстро», лоха «низко»), деепричастий (удаш «бегом», улаш «лежа», катехха «схватив», бе доаццаш «безразлично», ведда «бегом», цаховш «нечаянно») и местоимений (тхоайла «между собой»).
Наречие, образованное путем адвербиализации, схоже по своей звуковой форме с тем словом, от которого оно произошло. Однако это всего лишь внешнее звуковое сходство. Наречие, являющееся омонимом исходного слова, отличается от него семантикой и совокупностью грамматических признаков.
Пополняясь с помощью других частей речи, наречия сохраняют с ними смысловую связь: наречия, мотивированные именами существительными, связаны с предметной семантикой; именами числительными - с семантикой числа; именами прилагательными - со значением качества; глаголами - со значением действия. При переходе слова из другой части речи в наречие оно, прежде всего, приобретает синтаксическую функцию обстоятельства и утрачивает свойства изменения по грамматическим категориям.
Таким образом, большинство наречий в ингушском языке в основном представлено производными словами. Формы же непроизводных наречий совсем немногочисленны. В современном ингушском языке можно выделить следующие способы образования наречий: аффиксация (суффиксация), сложение, адвербиализация.
72
ISSN 1997-2911. № 8 (86) 2018. Ч. 1
Словообразовательные модели наречий, связанные с падежными формами имен существительных, а также прилагательных, являются наиболее продуктивными в ингушском языке. Словообразовательные связи данных частей речи с наречиями непрерывно расширяются. Отсюда следует, что имена существительные и прилагательные служат основной словообразовательной базой наречий в ингушском языке.
Список источников
1. Ахриева Р. И., Оздоева Ф. Г., Мальсагова Л. Д., Бекова П. Х. Х1анзара г1алг1ай мотт. Назрань: ЗАО «Полиграфический комбинат», 1997. 265 с.
2. Бекова А. И., Дударов У. Б., Илиева Ф. М. и др. Ингушско-русский словарь (г1алг1ай-эрсий дошлорг). Нальчик: ГП КБР «Республиканский полиграфкомбинат им. Революции 1905 г.», 2009. 983 с.
3. Гагиева М. М. Наречие в ингушском языке: дисс. ... к. филол. н. Магас, 2009. 173 с.
4. Дешериев Ю. Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов. М., 2006. 552 с.
5. Мальсагов З. К. Ингушская грамматика со сборником ингушских слов. Владикавказ: Сердало, 1925. 159 с.
6. Мигирин В. Н. Язык как система категорий отображения. Кишинев: Штиинца, 1973. 237 с.
7. Тариева Л. У. Наречие в ингушском языке. Назрань: Кеп, 2013. 205 с.
8. Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. Ч. II. Чеченский язык. Тифлис, 1888. 424 с.
9. Халидов А. И. Чеченский язык. Морфемика. Словообразование. Грозный: Книжное изд-во, 2010. 768 с.
10. Хамидова З. Х. Характеристика наречия в вайнахских языках. Грозный, 1984. 105 с.
11. Чокаев К. З. Морфология чеченского языка. Словообразование частей речи: в 2-х ч. Грозный, 1970. Ч. 2. Аффиксация. 152 с.
WORD-FORMATIVE STRUCTURE OF ADVERBS IN THE INGUSH LANGUAGE
Barakhoeva Nina Mustafaevna, Doctor in Philology, Associate Professor Ingush Research Institute for the Humanities named after Chakh Ahriev, Magas Ingush State University, Magas [email protected]
Khairova Roza Rezvanovna
Ingush Research Institute for the Humanities named after Chakh Ahriev, Magas roza. ing. 81@mail. ru
The article is devoted to the word-formation of adverbs in the modern Ingush language. From the point of view of wordformation and origin, Ingush dialects can be divided into derivatives and non-derivatives. Most of derived adverbs in the Ingush language are represented by the lexicalization of the case forms of nouns that act synchronously as the word-forming affixes of adverbs. Adverbialization of adjectives is also productive in the sphere of adverbial word-formation. The authors come to the conclusion that the word-forming elements of Ingush adverbs are not inferior to the derivational system of other parts of speech as to their complexity.
Key words and phrases: Ingush language; adverb; derivative and non-derivative adverbs; affix; suffix; case formants; reduplication; composites; conversion; adverbialization.
УДК 81 Дата поступления рукописи: 26.05.2018
https://doi.org/10.30853/filnauki.2018-8-1.17
В статье рассматриваются способы вербализации концепта «образование» в российской лингвокультуре. Проводится анализ ключевых понятийных характеристик данного концепта с целью выявления его наиболее значимых когнитивно-функциональных характеристик, зафиксированных в различных словарях. Анализ предваряется кратким историческим экскурсом для определения истоков формирования и эволюции изучаемого понятия в рассматриваемой культуре. Выявляется типология концептуальных признаков российского образования. Особую роль предложенный исследовательский подход может сыграть в типологических и кросскультурных исследованиях, направленных на поиск этнокультурных констант и доминант. Такой взгляд будет интересен специалистам в области когнитивной лингвистики, а также переводчикам, лексикологам, практикующим лингводидактикам.
Ключевые слова и фразы: языковая картина мира; концепт; языковая форма; этнос; лингвокультура; вербализация; типологическая категоризация.
Бузинова Людмила Михайловна, к. филол. н., доцент
Международный университет в Москве [email protected]
О КОНЦЕПТЕ «ОБРАЗОВАНИЕ» В РОССИЙСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ
Когнитивная лингвистика и лингвокультурология имеют признанный эпистемологический статус в современных гуманитарных дисциплинах, особенно в науках о языке. Данные отрасли активно развиваются
