CC BY
7УДК 801.52 Л.Г. Алиханова
Особенности лексико-грамматического состава аварских паремиологических
единиц темпоральной семантики
Дагестанский государственный университет, ]аШ. тшейоу@уапйех. ги
В статье рассматриваются лексические и грамматические составляющие аварских паремиологических единиц темпоральной семантики, определяется их роль в формировании соответствующих паремиологических образов, характеризуются модально-семантические отношения между частями паремий сложной синтаксической структуры.
Ключевые слова: аварский язык, паремиологические единицы, временная семантика, лек-сико-грамматические особенности, паремиологические образы.
Аварские паремиологические единицы, выражающие концепт «время», изучены недостаточно. Между тем они представляют интерес как источник этнокультурной и лингвистической информации [1, с. 115]. Этим определяется наш интерес к анализируемому в статье паремиологическому материалу.
Целью статьи является определение особенностей лексико-грамматического состава аварских паремиологических единиц темпоральной семантики и их роли в формировании соответствующих паремиологических образов.
Паремиологические единицы являются фрагментами языковой картины мира. В этом смысле они составляют определенный ментальный (мыслительный) стереотип, «который коррелирует с «наивной картиной мира» [2, с. 109]. Характеризуемые в данной статье паремиологические единицы можно считать результатом эмоционально-интеллектуального осмысления действительности этническим языковым сознанием, характеризующим социально выработанные познавательные модели [2, с. 109].
В рассматриваемых паремиологических единицах употребляются слова, обозначающие: 1) время вообще (неспециализированное время), 2) время, ограниченное началом и концом, определенными временными рамками: ср. 1) мех «время», замана «время», 2)рии «лето», сон «год», моц1 «месяц», сордо-къо «сутки» (букв. «ночь-день») и т. д.
Беспредельность времени при этом чаще обозначается словом неуточненной временной семантики замана «время»: Заманалъул лъуг1и гьеч1о «У времени нет конца». В силу бесконечности, длительности время может служить причиной изменений, происходящих в сознании людей: Замана хисани, г1адамалги хисула «Если изменяется время, изменяются и люди» (в форме глагола с условным значением хисани «если изменяется» на значение времени накладывается и значение причины «так как», что приводит к формированию многослойной модально-семантической базы).
В обозначении бесконечной протяженности вечно движущегося времени нередко принимают участие метафорически переосмысленные глаголы движения. Изменяемость же времени обозначается глаголом хизисе «стать другим, меняться»: Замана бач1ана дарай г1олареб, замана бук1ана боз щолареб «Пришло [наступило] время, когда [людям] мало (недостаточно) шелка, было время, когда недоставало бязи: имеется в виду, что было время, когда даже бязь была в цене. В паремиологическом образе констатируется факт изменения не только времени, но и изменения социально обусловленного психологического стереотипа людей.
Лексические компоненты со значением времени при формировании соответствующих паремиологических образов чаще всего служат семантически опорными словами. Анализ материала в лексико-грамматическом аспекте показал, что классификацию характеризуемых компонентов можно построить следующим образом.
1. Продуктивно употребляются наречия темпоральной семантики: жакъа «сегодня», метер «завтра», метералде «до завтра, на завтра», радал «утром», къаси «вечером», къад «днем», минуталъ «в течение минуты», нахъе «потом», саг1аталъ «на час», жиндир заманалда «вовремя, в свое время», кидаго «всегда» (в утвердительных предложениях) и «никогда» (в отрицательных предложениях), моц1алъ / моц1ица «в течение месяца» и т. д. Такого типа слова, как свидетельствуют примеры, обозначают дни недели, временные отрезки суток (утром, днем, вечером), года (месяц):
Жакъа гьабизесеб метералде т1амуге «То, что можно сделать сегодня, не оставляй на завтра». Жакъа шагьи батуларес метералде гъурущ батулареб «Сегодня копейки кто не сделает, завтра и рубля не добудет». Метер гьабулеб жоялде жакъа ургъе «О том, что предстоит сделать завтра, подумай сегодня». Метер жужазе бугилан рукъ жакъа лъухьач1ого тоге «Думая завтра вымести, комнату сегодня не подметенной не оставляй». Минуталъ нахъа хут1арав саг1аталъ хадув гъоларев «Тот, кто отстал на минуту, может отстать на час». Жиндирго заманалда гьабич1еб жо - кидаго гьабич1еб жо «То, что не сделано вовремя, не сделаешь никогда». Моц1ица гьабураб минцутал-дего биххулеб «То, что сделано в течение месяца, можно разрушить за минуту». Нахъе тараб квен катица кунеб «На потом оставленную еду кошка съедает». Радал вахъинч1есе къо къваридаб «Кто утром не встал, для того день невеселый». Цебебекун-го ургъарав нахъа воххула «Кто наперёд думает, потом радуется».
Во многих примерах имеет место противопоставление опорных наречных слов темпоральной семантики антонимического характера. Антонимичность при этом может носить узуальный или контекстуальный характер: жакъа - метер «сегодня - завтра» // метер - жакъа «завтра - сегодня», цебеккунго — нахъа «заранее / наперед - потом», моц1ица - минуталъ «в течение месяца - в минуту», радал - къаси «утром - вечером», минуталъ - саг1аталъ «на минуту / в течение минуты - на час / в течение часа», жиндир заманалда - кидаго «в срок / вовремя (букв. «в свое время») - «никогда» и т. д.
Такие противопоставления наречных слов темпоральной семантики могут быть поддержаны определяемыми ими контекстуально противопоставленными существительными: шагьи - гъурущ «копейка (монета) - рубль» (в значении «мало - много»), рос - ч1ужу «муж - жена», къват1 (къват1иве) - рукъ (рокъове) «улица (на улицу) -дом (домой)» и т. д. В подобных паремиологических единицах реализуются инструктивные (поучительные) функции паремологических единиц временной семантики, актуализируется смысл «сделанное [что-л.] вовремя лучше». Семантика «лучше-хуже» выражается соответствующими адъективными лексическими единицами лъик1/-лъик1аб «лучше/хороший», квеш/квашаб «хуже/плохой»:
Жакъа гьабич1еб метер батуларо «Сегодня что не сделано, завтра не найдется». Бах1араб мехалъ гьабич1еб херлъидал батуларо «То, что не сделано в молодости (букв. «в молодое время»), не найдется в старости». Жиндир заманалда носоца къот1ич1еб нахъа г1ошт1оца къот1изе кколеб «В свое время (= вовремя) ножом что не отрезано, потом топором рубить приходится» (о времени и морали). Жакъа щвараб жакъа лъик1, метер щвараб метер лъик1 «Что имеешь сегодня, сегодня лучше, что имеешь завтра, завтра лучше». Метер гьабулеб жоялде жакъа ургъе «О том, что будешь делать завтра, подумай сегодня». Жакъа гьабизесееб метералде т1амуге «То, что положено сделать
сегодня, на завтра не откладывай». Метер къоялъул х1исаб гьабич1ев нахъа паш-манлъула «Кто не подумал о завтрашнем дне, потом сожалеет» (букв. «печалится»).
В таких паремиях компоненты со значением «сейчас, вовремя» и «потом» могут быть связаны причннно-следственными отношениями: Цебеккунго ургъарав нахъа воххула «Заранее (вовремя) подумавший потом радуется» (= потом радуется, так как воремя подумал). В модально-семантическом аспекте подобные паремиологические единицы могут быть неоднозначными. Назидательный характер подобных образов даже при отсутствии выполняющего инструктивные функции императива очевиден, так как в имплицированной форме здесь выражается значение цели, долженствования: [Чтобы потом радоваться, надо вовремя думать].
Лексемы с временной семантикой цебе «впереди / вперед (= будущее время)» и нахъа «позади (= ушедшее время)» в отдельных паремиологических образах получили философское переосмысление, поэтому такие образы связаны с типичными жизненными ситуациями, а не с каким-либо частным фактом в отдельной ситуации. В таких паремиях значение пространства накладывается на значение врмени, образуя многослойную модальную семантику: Цеве валагьун вилълъа, нахъе валагьун к1алъай «Вперед смотря иди, назад смотря говори» [= Идешь - смотри вперед, говоришь - оглядывайся назад»]. Цебесеб цебе гьабе, хадусеб хадусеб гьабе «То, что впереди (= раньше), вперед сделай, то, что потом, потом делай».
Национально-специфические особенности языкового и лингвопсихологического образа вперед-назад заключаются не только в совмещении семантики пространства и времени в философском смысле слова (ср. нахъа-нахъойги «впредь», «и в будущем» (букв. «сзади / и потом»), но и в том, что эти понятия в составе выражения цеве-нахъе валагьич1ого (букв. «вперед-назад не смотря [не оглядываясь]») используются для выражения семантики «решительно, не обдумывая, не оглядываясь ни на что» [что-либо делать]. Кроме того, слово нахъе, которое совмещает в себе смысловые компоненты «назад» и «потом», употребляется для выражения будущего времени: гьанжеялдаса нахъе «впредь» (букв. «с сегодняшнего [времени] назад»), гьанжеги нахъеги «сейчас и потом (впредь)», нахърател ч1езабизе «сделать запас, запасаться чем-либо на будущее» (букв. «сзади [в значении «наперед», «для будущего»] запас сделать») и т. д.
По происхождению приведенные выше слова темпоральной семантики имеют определенные различия. Одни из них типа жакъа «сегодня», метер «завтра» представляют собой генетически собственно наречия, а другие - минут-алъ «в течение минуты, на минуту» (от заимствованного минута), саг1ат-алъ «на час, в течение часа», моц1-ица «в течение месяца», лъаг1ел-алъ «в течение года» - представляют собой обособленные падежные формы (чаще - формы родительного падежа) субстантивов временной семантики, которые в современном аварском языке употребляются в функции наречий.
2. Темпоральную семантику формируют и сочетания слов с количественным значением (обычно числительных) со словами временной семантики: таким способом обозначается нечто, строго определенное рамками времени (подобные сочетания выражают специализированную временную семантику): Цо къоялъ г1одор ч1ани, к1иго къоялъ х1алт1изе кколел «Отдохнешь один день - придется работать два дня». Анкьица г1алалъуналдаса цо къоялъ бартилъун лъик1аб «Чем семь дней быть кобылой, лучше один день быть жеребцом». Тушманасе нусго къоги - цо къо «Для врага и сто лет -один день».
В отдельных случаях позицию числительных занимают слова с неопределенно-количественным значением типа г1емер «много», даьаб «мало», которые обычно соче-
таются без уточнения конкретного количества времени со словами обобщающе-временного значения замана и мех «время»: Дагьаб мехалъ лагълъи х1ехьани, г1емер мехалъ ханлъи щолеб «Если немного (букв. «немного времени») потерпеть, надолго (букв. «много времени») ханом станешь».
Из приведенных примеров видно, что здесь имеют место контекстуальные альтернативные противопоставления. Модальность таких примеров отличается многослойным характером, так как одни смысловые отношения накладываются на другие. Так, в случае Цо къоялъ г1одор ч1ани, к1иго къоялъ х1алт1изе кколел «Отдохнешь один день [если] - придется работать два дня» выражаются отношения условной обусловленности («если... то»), на которые накладываются имплицированные смысловые отношения «не... чтобы не.», в более прозрачной и назидательной форме выражаемые при трансформации данной паремии: Цо къоялъги г1одор ч1оге, к1иго къоялъ х1алт1изе ккеч1ого рук1ине «Даже один день не сидите [= не бездельничайте], чтобы [потом] два дня не пришлось бы поработать».
В других случаях выражаются компаративные отношения [«.лучше, чем.»] при помощи сравнительной формы лъик1аб «лучше», которая требует обязательного указания на объект сравнения: Анкьица г1алалъуналдаса цо къоялъ бартилъун лъик1аб «Чем семь дней быть кобылой, лучше один день быть жеребцом». Или же при помощи двух форм именительного падежа в роли грамматического субъекта (подлежащего) и предиката-сказуемого выражаются отношения идентификации (отождествления) с оттенком компаративности: Тушманасе нусго къоги - цо къо «Для врага и сто лет - [как] один день».
3. Как и в обычных синтаксических структурах, в паремиологических единицах временная семантика поддерживается сочетанием предикативной причастной формы со словом мехалъ (форма р. п. от мех «время») в роли союзного слова: Дун хвараб мехалъ г1одуге, г1аданлъи ч1аго вук1аго гьабе «Не плачьте, когда я умру, уважайте в жизни». Г1олхъанчи г1ураб мехалъ, малълъизе ккогеги «Пусть не придется учить [кого-л.], когда станет юношей» (в смысле: «учить нужно с ранних лет»). Бах1араб мехалъ цин х1алт1изе к1ух1аллъарав, херлъараб мехалъ к1иц1ул х1алт1изе ккола «Если в молодости поленишься один раз поработать, когда состаришься, придется поработать два раза». Х1алт1и лъуг1ула, нилъ хвараб мехалъ «Работа заканчивается, когда мы умираем».
4. Актуализирующими временную семантику могут служить и существительные темпоральной семантики, но круг таких субстантивов достаточно ограничен, что объясняется экстралингвистическими факторами: къо «день, сон «год», сордо «ночь», анкь «неделя, семь дней», замана «время»»: Вакъарасда къо лъаг1еллъун бихьулеб «Голодному и день кажется годом». Цояб сон - цояб соналъул лагъ «Один год - другого года слуга». Роол къо анкьида бащалъулеб «Летний день неделе равняется». Кьижарасе сордо къокъаб «Для спящего (уснувшего) и ночь короткая». Доб заманалъул кьурди лъуг1ана «Того времени танец закончился» (в смысле «время изменилось, уже не то время»). Ихдалил къоялъ лъаг1алица кваназарулел «Весенний день год кормит». Бергь-арасе - къо, къурасе - сордо «Для победившего - день, для проигравшего - ночь» (слова день и ночь здесь выступают в качестве символов радости и печали).
Вместе с тем, как свидетельствуют приведенные примеры, контекстуальные условия употребления существительных темпоральной семантики здесь разные. В одних случаях они употребляются без определительных компонентов: ср. Вакъарасе къо лъаг1еллъун бихьулеб «Голодному и день кажется годом». В других же случаях слова с временным значением сопровождаются определительными компонентами. В качестве
таких компонентов выступают: 1) прилагательные (ц1адалаб сон «дождливый год»), 2) формы родительного падежа существительного в определительной функции (ихдалил [от их «весна»] къо «весенний день» - букв. «весны день»), 3) указательные местоимения-прилагательные (доб замана «то [тогдашнее] время»), 4) наречия времени, выполняющие определительную функцию (метер къо «завтра[шний] день»), 5) слова с количественным значением: Азарго къоги дагьабила лъик1аб лъазе «И тысячи дней мало, чтобы хорошее узнать (= оценить) ».
Нередко в паремиологических единицах со значением времени используются адъективные или адъективно-указательные компоненты, обозначающие время ушедшее (былое): араб «ушедшее, прошлое», бук1араб «бывшее» (то [время], что было); которое будет (будущее): бач1унеб «наступающее (букв. «то, которое придет»)»: бугеб «настоящее» [время], «то, что есть». В качестве определительно-указательных компонентов употребляются слова доб «то [что ушло], гьанже «сейчас», гьаб «это» [= настоящее время] и др.: Бач1унебги борце, унебги борце «Наступающее (будущее) измерь (= осмысли), уходящее тоже измерь». Аралъул бицунге, бач1унелъул бице «Об ушедшем не рассказывай, о будущем рассказывай». Доб заманаялъул кьурди лъуг1ана, гьанже къурде, ц1ияб макъаналда рекъон «Того времени танец закончился, теперь танцуй под новую музыку». Уходящему времени оценка может быть дана по его результатам, поэтому в таких назиданиях употребляется форма глагола со значением запрета: Инч1ого къоги бецунге, вихьич1ого чиги вецунге «Пока не прошел, день не хвали, пока не увидел, человека тоже не хвали».
В плане актуализации опыта человека, его знаний, мудрости представляют интерес паремиологические образы, в которых обозначается тот или иной промежуток жизненного пути человека. Так, актуализируются знания, полученные в раннем возрасте, в связи с чем в таких паремиях часто употребляется лексема гьит1инго «в раннем возрасте» (от гьит1инаб «маленький; ранний» [о возрасте]) и слова, обозначающие старость: харадуниб «в старости», мех барав «пожилой, старый» (букв. «время проживший»): Гьит1инго босараб лъай - т1огьолъ гьабураб нах «В раннем возрасте полученные знания - [что] мед, сделанный в цветочное время». Гьит1инго ц1алич1ес нахъа ке-рен хачала «Кто в раннем возрасте не читал, тот потом грудь свою царапает (языковой жест выражения сожаления). Харадуниб щвараб лъай - лъеда хъвараб хат1 буго «В старости полученные знания - [что] запись (букв. «почерк»), сделанная на воде» (в смысле «не имеющие смысла знания»).
В двух последних паремиологических образах используется компаративная основа. В первом случае полезность знаний сравнивается с весенне-летним [= качественным] медом, во втором же случае бесполезность полученных в старости (= не используемых в практике) знаний обозначается фразеологизмом лъеда хъвараб хат1 «на воде сделанная запись» (в значении «бесполезное занятие, не имеющее смысла»). Вместе с тем актуализируется опыт старого, хорошо знающего жизнь человека, его мудрость: Жигар - г1олохъанлъиялда, г1акълу - херлъуда «Проворство - в молодости, ум (мудрость) - в старости». Г1емер мех барасда г1емер лъала Много времени проживший [= старый, пожилой] много знает».
Как определенный стереотип познавательной деятельности, эмоционально-интеллектуального осмысления окружающего мира и места человека в этом мире характеризуемые аварские паремиологические образы с временным кодом культуры отличаются как универсальными (общечеловеческими), так и национально-культурными особенностями. Они в качестве устойчиво-национальных языковых единиц представляют собой фрагменты концептуальной языковой картины мира.
Литература
1. Панина Л. С. Пословица как источник этнокультурной и лингвистической информации (на материале пословиц народов, живущих в Оренбургской области) // История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания. Материалы Межд. научной конференции. - Ростов н/Д - Адлер, 6-12 сентября. 2003 г. Вып. 2. История. Культура. Язык. - Ростов н/Д, 2013.
2. МасловаВ.А. Лингвокультурология. - М., 2004.
3. Магомедова А.Н. Некоторые особенности лексического состава аварских паре-миологических единиц, выражающих концепт «труд» // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2013. - Вып. 3. Филологические науки.
Поступила в редакцию 23 декабря 2013 г.
UDK 801.52
Lexical and grammatical composition of Avar paroemic units of temporal semantics
L.G. Alikhanova
Dagestan State University; jalil.samedov@yandex.ru
The article studies lexical and grammatical elements of Avar paroemic units of temporal semantics; their role in forming the corresponding paroemic units is defined as well as modal and semantic relations between syntactically complex paroemias' parts are characterized.
Keywords: the Avar language, paroemic units, temporal semantics, lexical and grammatical features, paroemic images.
Received December 23, 2013
