CC BY
634
6. Хроленко A.T. Основы лингвокультурологии. Москва: Флинта-Наука, 2005.
У. Саяхова Л.Г. Текст как основа формирования лингвокультурологической компетенции. Русский язык в диалоге культур. Уфа: Изд. БГПУ 2014.
8. Рябова М.В. Перевод художественных текстов: проблема национально-культурной специфики. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2009; 2.
9. Избранные стихотворения С.А. Есенина. Под редакцией Лю Чжанцю, перев. Чень Шоучэн. Тайюань: Литература и искусство Бэйюэ, 2010. (На кит. яз.).
10. Избранные стихотворения С.А. Есенина «Глядеть в поле и небо». Перевод Ли Хуа. Пекин: Современность, 2014. (На кит. яз.).
11. Чжэн Тиу. Иероглифы русской поэзии. 2018. Литературная газета. https://www.pressreader.com/russia/literaturnaya-gazeta/20180404/
12. Калмыкова Л.И. Непереводимое в переводах С. Есенина на английский язык. 1985. Available at: //http://www.dissercat.com/content/neperevodimoe-v-perevodakh-esenina-na-angliiskii-yazyk#ixzz4puyqOIif
13. Ван Нин. О технике перевода на китайский язык специфических культурных компонентов русской поэзии на примере стихотворений С.А. Есенина. Материалы Международной конференции Проблемы художественного перевода русской и китайской литературы. Чаныунь, 15-18 сентября 2016 года. Иностранные языки в школе. Научный журнал. Рязань, 201У; Вып. 1 (40): 83 - 89.
14. Салимова Л.М., Фаткуллина Ф.Г Лингвокультурология текста. Уфа: РИЦ БашГУ 2019.
15. Фаткуллина Ф.Г. Отражение этнического характера и культуры в концептосфере разноструктурных языков. Русский язык в современном мире: традиции и инновации в преподавании русского языка как иностранного и в переводе. Москва: Высшая школа перевода, 2011.
References
1. Vinogradov V.V. Yazyk hudozhestvennyh proizvedenij. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1954.
2. Breus E.V. Osnovy teorii i praktiki perevoda s russkogo yazyka na anglijskij. Moskva, 2000.
3. Karaseva Yu.A. Hudozhestvennyj tekst kak istochnik nacional'no-kul'turnoj informacii i vyrazitel' nacional'nogo mentaliteta. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2012.
4. Kul'sharipova S.R. Mayakovskij vanglijskih i francuzskih perevodah. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Ufa, 2015.
5. Karaseva Yu.A. Hudozhestvennyj tekst kak istochnik nacional'no-kul'turnoj informacii i vyrazitel' nacional'nogo mentaliteta. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2012.
6. Hrolenko A.T. Osnovy lingvokul'turologii. Moskva: Flinta-Nauka, 2005.
У. Sayahova L.G. Tekst kak osnova formirovaniya lingvokul'turologicheskoj kompetencii. Russkijyazyk v dialoge kul'tur. Ufa: Izd. BGPU, 2014.
8. Ryabova M.V. Perevod hudozhestvennyh tekstov: problema nacional'no-kul'turnoj specifiki. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i prakíiki. 2009; 2.
9. Izbrannye stihotvoreniya S.A. Esenina. Pod redakciej Lyu Chzhancyu, perev. Chen' Shouch'en. Tajyuan': Literatura i iskusstvo B'ejyu'e, 2010. (Na kit. yaz.).
10. Izbrannye stihotvoreniya S.A. Esenina «Glyadet' vpole inebo». Perevod Li Hua. Pekin: Sovremennost', 2014. (Na kit. yaz.).
11. Chzh'en Tiu. leroglify russkoj po'ezii. 2018. Literaturnaya gazeta. https://www.pressreader.com/russia/literaturnaya-gazeta/20180404/
12. Kalmykova L.I. Neperevodimoe v perevodah S. Esenina na anglijskij yazyk. 1985. Available at: //http://www.dissercat.com/content/neperevodimoe-v-perevodakh-esenina-na-angliiskii-yazyk#ixzz4puyqOIif
13. Van Nin. O tehnike perevoda na kitajskij yazyk specificheskih kul'turnyh komponentov russkoj po'ezii na primere stihotvorenij S.A. Esenina. Materialy Mezhdunarodnoj konferencii Problemy hudozhestvennogo perevoda russkoj i kitajskoj literatury. Chan'chun', 15-18 sentyabrya 2016 goda. Inostrannye yazyki v shkole. Nauchnyj zhurnal. Ryazan', 201У; Vyp. 1 (40): 83 - 89.
14. Salimova L.M., Fatkullina F.G. Lingvokul'turologiya teksta. Ufa: RIC BashGU, 2019.
15. Fatkullina F.G. Otrazhenie 'etnicheskogo haraktera i kul'tury v konceptosfere raznostrukturnyh yazykov. Russkij yazyk v sovremennom mire: tradicii i innovacii v prepodavanii russkogo yazyka kak inostrannogo i v perevode. Moskva: Vysshaya shkola perevoda, 2011.
Статья поступила в редакцию 01.08.19
УДК 81
Komarova E.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Language Training, Financial University under the Government
of the Russian Federation Russia (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
FEATURES OF USE AND FUNCTION OF IDIOM AT DIFFERENT COMPOSITIONAL LEVELS OF A LITERARY TEXT. The article considers the problem of the functioning of idioms in a work of Russian literature relevant to style as a section of linguistics in connection with the features of text construction. The source of the research material is V. Grossman's novel "Good to you!". Three compositional levels of storytelling are distinguished in the article: the level of directly seen and understood by the narrator, the level author's self. The article reveals the diversity of the phraseology of the writer, the dependence of the choice of idioms of different expressive-stylistic colors, their functions, the ability to vary from certain author's attitudes. Individual author's methods of using idioms are described. As a result of the study, it was revealed that idioms in V. Grossman's work perform characterizing, expressive-descriptive functions, are one of the means of creating the emotional dominant of the work, act as connecting links that create the style unity of the essay, and serve as a means of self-expression of the author.
Key words: idioms, composition of literary text, stylistics, functions of idioms, individual writer style, V. S. Grossman.
Е.В. Комарова, канд. филол. наук, доц., Департамент языковой подготовки, Финансовый университет при Правительстве РФ, г. Москва,
E-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ И ФУНКЦИИ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ НА РАЗНЫХ КОМПОЗИЦИОННЫХ УРОВНЯХ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
Статья посвящена актуальной проблеме фразеологической стилистики - функционированию фразеологизмов в связи со спецификой построения художественного произведения на примере повести В.С. Гроссмана «Добро вам!». В статье выделяются три композиционных уровня повествования: уровень непосредственно увиденного и осмысленного автором-рассказчиком, уровень историко-философских обобщений и уровень авторского «я». Показывается лексико-грамматическое, структурное разнообразие фразеологии писателя, зависимость выбора фразеологизмов разной экспрессивно-стилистической окраски, их функций и способности к варьированию от определённых авторских установок. Выделяются и описываются индивидуально-авторские приемы использования фразеологизмов. На основе изучения фразеологического состава текста установлено, что фразеологизмы выполняют характеризующую, экспрессивно-описательную функции, являются одним из средств создания эмоциональной доминанты произведения, выступают в качестве скреп, образующих стилевое единство очерка, служат средством самовыражения автора.
Ключевые слова: фразеологизмы, фразеологическая стилистика, функции фразеологизмов, композиция художественного текста, идиостиль писателя, В.С. Гроссман.
Антропоцентрический подход, принятый в большинстве современных исследований в области лингвистики, безусловно, отразился и на фразеологии как самостоятельном разделе языкознания. Помимо традиционных структурно-семантического и сравнительно-сопоставительного сейчас активно развиваются культурно-национальный, гендерный, концептуальный, коммуникативно-прагматический, фразеографический аспекты анализа фразеологического материала (например, труды А.В. Жукова, А.В. Мелерович и В.М. Мокиенко, В.Н. Те-лии, Н.Ф. Алефиренко, А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского, А.М. Чепасовой, М.Л. Ковшовой и др.). В то же время область фразеологической стилистики, к ко-
торой относится предлагаемая статья, не теряет своей актуальности в современных условиях, о чем свидетельствует хотя бы неизменный интерес исследователей к такому направлению, как использование фразеологии в творчестве того или иного писателя или в текстах СМИ [1]. В последнее десятилетие появились диссертационные исследования, посвященные анализу фразеологии в творчестве М.А. Шолохова [2], В.С. Высоцкого [3], В.В. Крестовского [4] и др. Глубокое, подробное и систематизированное исследование фразеологии в языке произведений Л.Н. Толстого, роли фразеологизмов в формировании идиостиля писателя представлено в монографии О.В. Ломакиной «Фразеология в тексте: функцио-
нирование и идиостиль» [5]. В работе рассматривается роль фразеологических оборотов в реализации кумулятивной функции языка, прагматический потенциал пословиц, фразеологическое варьирование, моно- и полифункциональность фразеологических единиц, лексикографическое описание фразеологии языка Л.Н. Толстого. Важно также подчеркнуть, что обращение к проблеме идиостиля автора «является одной из ключевых в стилистике художественной литературы (а в связи с антропоцентризмом современной научной парадигмы) - и в коммуникативной лингвистике вообще» [6, с. 63].
Итак, наше исследование посвящено одной из актуальных проблем современной фразеологической стилистики. Его целью является анализ специфики функционирования фразеологических оборотов с учетом особенностей построения художественного текста. Эта проблема решается на конкретном материале - фразеологические обороты, извлеченные из текста одного из последних произведений В.С. Гроссмана (повесть «Добро вам!). Актуально и само обращение к языку прозы писателя, ибо он еще мало изучен. На сегодняшний день имеются главным образом литературоведческие работы [7; 8; 9]. Что касается лингвистических и лингвопоэтических исследований, то здесь пока мы можем познакомиться лишь с анализом фрагментов языкового своеобразия творчества писателя в виде научных статьей [10], а также некоторыми исследованиями сопоставительного характера. Так, в нашей кандидатской диссертации мы анализировали массив фразеологии, извлечённый из произведений стилистически и содержательно абсолютно разных авторов, с целью выяснения общей картины использования фразеологии в художественной прозе середины XX века путем наблюдений над функционированием фразеологических единиц с точки зрения их семантико-грамматических, стилистических характеристик и употреблением структурно и семантически преобразованных фразеологизмов [11]. Специально языковое своеобразие повести В.С. Гроссмана «Добро вам!» и использование в ней фразеологизмов ещё не изучалось. Кроме того, предлагаемый путь анализа может служить одним из возможных образцов для дальнейшего изучения индивидуального стиля писателя в смысле использования им фразеологического материала.
«Добро вам! (из путевых заметок» (1962 - 1963) - одно из последних произведений В.С. Гроссмана, которое исследователи считают лучшим в его творчестве [8, с. 146]. Эта повесть была опубликована полностью, без купюр только в 1988 году в №11 журнала «Знамя». Подзаголовок «из путевых заметок» отсылает нас к форме очерка. Художественный очерк является одним из сложных прозаических жанров и характеризуется «универсализмом интересов, ему подвластна вся действительность в отношении к человеку» [12, с. 139].
Очерк В.С. Гроссмана действительно глубок и всеобъемлющ по своему содержанию. Предметом раздумий, ощущений, эмоций писателя не только Армения, её прошлое, судьбы армян. Автор философски размышляет о национальном характере, поднимает вопрос о дружбе народов разных национальностей и культур. Писателя интересует человек вообще, его духовный мир. Отсюда высокое гуманистическое звучание произведения. Анализируемый текст содержит также исторические экскурсы, мысли об искусстве и литературе.
Поскольку содержание и форма в художественном произведении находятся в неразрывном единстве при ведущей роли содержания, то идейно-тематическая ориентированность повести определяет специфику построения текста, соотношение его частей и связь между ними. В исследуемом произведении, с нашей точки зрения, условно можно выделить три композиционных уровня, находящихся в тесной взаимосвязи:
1) уровень непосредственно наблюдаемого автором в данный конкретный временной отрезок (армянский народ, разнообразие характеров, природа Армении, её богатейшая культура);
2) уровень историко-философских обобщений, в которых отразились думы писателя о человеке, его возможностях, его месте в сложном и изменчивом мире и т. д.;
3) уровень авторского «я».
Произведение построено ассоциативным способом, то есть в нем «связь между частями целого определяется авторскими размышлениями, его понятийными и образными ассоциациями» [13, с. 77]. Особенность данного текста заключается в том, что, с одной стороны, авторское «я» пронизывает весь очерк, все опорные композиционные моменты объединяются образом автора-рассказчика, от лица которого ведется повествование, а с другой - существует как бы самостоятельно. Здесь мы имеем в виду то, что касается автора лично: его настроение, самочувствие и проч. Неслучайно одна из редакций очерка называлась «Записки пожилого человека». Произведение В.С. Гроссмана можно назвать очерком-исповедью, поскольку в нём очень сильна авторско-личностная составляющая: «... специфика повести заключается ... в том, что здесь перед нами впервые предстает довольно развёрнутый образ самого автора. Так что путешествие Гроссмана в Армению явилось в какой-то мере и путешествием автора к себе» [9, с. 5 - 6].
Как известно, специфика жанра и композиции произведения отражается на выборе языковых средств, причем их использование в художественном тексте всегда индивидуально и «зависит от характера отношения к ним со стороны автора» [14, с. 189].
Из множества имеющихся языковых средств мы выбрали фразеологические обороты не случайно. В художественной литературе язык выполняет особую, эстетическую, функцию, которая предполагает использование разнообраз-
ных экспрессивных и выразительно-изобразительных средств. Фразеологизмы являются именно такими средствами. Они способны также выражать широчайший диапазон эмоциональных состояний. Поскольку в научной лингвистической литературе нет единого определения, единого подхода к фразеологическим оборотам по причине структурной и семантической неоднородности объекта, дадим наше понимание этой языковой единицы. Итак, под фразеологизмом (фразеологической единицей, ФЕ, фразеологическим оборотом) мы понимаем воспроизводимое, относительно устойчивое сочетание слов, в том числе служебного и знаменательного, прошедшее семантическую трансформацию и имеющее обобщенно-переносный смысл.
Фразеологический состав изучаемого произведения - около ста единиц приблизительно на сто страниц текста. Это немного, но в целом отмечается лек-сико-грамматическое разнообразие фразеологического материала. Он включает глагольные, именные, предложно-падежные обороты, соотносимые по значению с наречиями, категорией состояния, междометные единицы. Своеобразным представляются и способы введения фразеологизмов в контекст, особенно когда при этом усиливается коннотативное звучание текста. Вот один из характерных примеров распространения фразеологической единицы в контексте: «Существует лишь те смешные, странные, плачущие, поющие, усеченные и несовершенные вселенные, созданные богами кисти и струны, вложившие в свои создания грешную либо безгрешную кровь и душу свою». В приведённом примере фразеологизм вложить душу интереснейшим образом дополняется, коннотативно и семантически обогащая контекст Здесь и далее цитаты из текста В.С. Гроссмана приводятся нами по последнему изданию повести в 2018 [15], которое соответствуют её первому полному изданию в 1988, упомянутому выше.
Теперь обратимся непосредственно к выделенным композиционным уровням текста очерка В.С. Гроссмана и особенностям функционирования в них фразеологизмов, учитывая место оборота в каждом композиционном уровне текста, функции фразеологических единиц в повествовании, наиболее употребительные обороты, способы и приемы использования их в контексте.
1. Композиционный уровень, включающий непосредственно увиденное и осмысленное автором-рассказчиком во время путешествия по Армении.
Фразеологические обороты на этом уровне структуры текста представлены достаточно широко. Они вводятся в повествование, когда автор говорит о трудолюбии, одаренности армян («Эта Академия прославлена светлыми армянскими учеными головами»), напоминает об их тяжелой судьбе («...весь этот миллион человеческих характеров и судеб объединён общностью тысячелетней истории армян, общностью беды, выпавшей на долю людей в турецкой Армении.»), раскрывает особенности характера, поведения отдельных представителей «маленького народа» («Срок ему не сократят - он в лагере на плохом счету.»), передает свое восприятие улиц, дворов, поселков Армении («В Дилижан влюбляешься с первого взгляда»).
Автор, безусловно, уважает другой народ, его доброжелательное и почтительное отношение к «народу-великану», как он сам называет армян, находит выражение и в выборе фразеологизмов. А именно, наблюдается преобладание единиц, несущих положительную коннотативную окраску, которые используются автором преимущественно в контекстах, относящихся к бытовой сфере, доминирующей в рассматриваемом композиционном уровне текста. Это можно заметить уже в приведённых выше примерах. В связи со сказанным интересно обратить внимание на название очерка, представляющее собой перевод национального армянского выражения, значение которого выражает основную идею произведения: «барев дзес - добро вам, армяне и не армяне». Несколько раз это выражение встречается в тексте очерка, что акцентирует авторскую мысль. За исключением процитированного выражения, в речи представителей армянского народа почти отсутствуют фразеологизмы (возможно потому, что автор не знает армянского языка). Писатель показывает другой народ, его быт в основном описательно, через свое эмоциональное отношение, характеристики. Здесь важную роль играют не только фразеологические средства языка, но и индивидуально-авторские яркие и запоминающиеся метафоры и сравнения. Например: «Переводчица Гортензия влезает в автобус боком, с грацией толстухи. Армянские юноши смотрят на неё глазами молодых волков. Эту женщину нельзя сравнить ни с одним порождение земной фауны и флоры, это самка бульдозера, дочь ковша шагающего экскаватора. По утрам Гортензия худеет, прыгает через веревочку, - дом, построенный когда-то богачом молоканином Сливиным, дрожит. Так дрожит земля вблизи Везувия. К ужину она выходит заспанная, краснолицая, пылающая, как домна. Иногда она плачет, её слезы обильны, как африканский ливень».
Проанализированный фразеологический материал позволяет выделить две основные функции фразеологических оборотов в данном композиционном пласте повествования: характеризующую и экспрессивно-описательную (их количественное соотношение приблизительно одинаково, как показывает исследованный материал). Первая имеет место, во-первых, когда семантика фразеологизма выражает оценку, характеристику (об одном армянском старике: «Он сохранил умение смеяться от души, находя смешное в своей двадцатилетней каторге»), и, во-вторых, когда фразеологизм тесно связан с ярким эмоционально-оценочным контекстным окружением, на него влияющим. Например, в описании природы Армении: «Какой-то особой, волшебной силой обладает здесь вода.. вода словно бы сама по себе карабкается вверх, а не бежит вниз, вода, как альпинист, стремится к горным вершинам, идет, шагает, вползает на камен-
ные холмы, кряхтит, сопит, морщится, взбирается по кручам, указанным ей бесстрашием человека».
Экспрессивно-описательная функция фразеологических оборотов проявляется в анализируемом материале обычно в контекстах эмоционально-оценочно нейтральных, хотя в каждом конкретном случае фразеологизмы придают тексту дополнительные экспрессивные оттенки в силу своих категориальных свойств: «яркая коннотативность фразеологической семантики, её повышенная экспрессивность признается ... категориальным признаком ФЕ» [16, с. 8].
В этой функции выступают чаще всего фразеологические обороты, лишенные образности и построенные по модели предлог + имя существительное: «Есть в Цахкадзоре свой сумасшедший - семидесятилетний старик Андреас. Говорят, что он помешался во время массовых убийств армян, совершенных турками, - на глазах Андреаса были убиты его родные». Контекстное окружение эмоционально-оценочного характера способно актуализировать коннотативные возможности фразеологических единиц той же модели: «Лишь великану под силу превращать камень в сладчайший виноград, в сочные холмы овощей».
Говоря о фразеологическом анализе художественного произведения, А.И. Ефимов указывал на «необходимость всестороннего описания способов и приемов использования фразеологии» [17, с. 285] в произведениях писателя. В анализируемом композиционном уровне характерной особенностью включения фразеологических единиц в контекст является дистантное расположение компонентов и расширение в связи с этим «словного» состава фразеологизма. Например: «... Виновны в этом турецкие убийцы, лишившие невинную армянскую кровь...»; « Вот и Астра выразила своим лицом, обликом своим дивный мир скромной женской красоты. А уж что там в тихом омуте, какие черти водятся ...».
Фразеологизмы в художественной речи В.С. Гроссмана нередко занимают в предложении, сложном синтаксическом целом сильную позицию - позицию конца (там, где оборот несёт оценочное значение), выполняя при этом коннотатив-но-обобщающую функцию.
Примеров индивидуально-авторских преобразований фразеологических единиц в исследуемом композиционном уровне немного: наблюдается замена компонента фразеологизма (старик «жил на покое» вместо узуального на отдыхе) и редукции оборота («Да, нелегкий это был переплет» - в словарная единица попасть в переплет). По структуре в анализируемом уровне текста преобладают выражения предложно-падежной формы.
2. Композиционный уровень историко-философских обобщений.
Этот уровень построения теста, несомненно, связан с первым. Авторские размышления философского характера отталкиваются от непосредственного наблюдаемого рассказчиком. Однако здесь имеется своя специфика. Прежде всего, следует обратить внимание на «мотивированность включения фразеологического материала в контекст, в литературную композицию» [18, с. 149]. Идейный пафос, возвышенное звучание авторских размышлений предопределяет активность фразеологических единиц с высокой стилистической окраской, имеющих оттенок книжности. Такую экспрессивную окраску имеют фразеологизмы библейской тематики с компонентами «душа», «бог», обороты по образу и подобию, во имя, которые наиболее часто встречаются в речи автора очерка и составляют стилистическую доминанту изучаемого композиционного уровня. Использование здесь преимущественно фразеологизмов книжного характера позволяет определить их роль как средства создания определенного эмоционального настроя. Вот наиболее типичные примеры: «Высший дар человеческий есть дар душевной красоты, великодушия, благородства и личной отваги во имя добра.»; «Какой-то невидимый атаман объединяет районы и области под знаменем своего, особого облика русской печи, и вот граница, и вот новый печной атаман создает печи по образу и подобию своему».
Фразеологизмы возвышенной экспрессивно-стилистической окраски в очерке В. Гроссмана выполняют также функцию связующего звена авторских рассуждений. Примером служит девятая глава текста, которая начинается с описания дороги на Дилижан. Наблюдаемая автором во время остановки в одной армянской деревне беседа писателя Мартиросяна с колхозниками («К нему обращаются как к богу, всемогущему хозяину мира», - замечает автор) порождает пространное рассуждение о разных мирах и их творцах. Таким связующим звеном мыслей писателя выступает выражение по образу и подобию - 'по образцу кого-либо или чего-либо', используемое с некоторыми модификациями тринадцать раз в сравнительно небольшом отрывке. Это выражение можно причислить к авторским фреквенталиям В.С. Гроссмана, если пользоваться терминологией А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского [19, с. 502].
Авторское отступление построено как противопоставление «живых» миров и «мыльнопузырных» (кстати, любопытен этот прием авторского словотворчества на основе фразеологической единицы мыльный пузырь - 'то, что на поверку оказывается неустойчивым, эфемерным, легко разрушающимся' в слово-образ). Вот начальное звено в цепи размышлений, включающее фразеологический оборот в его традиционном употреблении: «Земные боги - члены Союза писателей, художников, композиторов - создают мир по образу и подобию своему». Последующие фразы содержат различные преобразования структуры фразеологизма, при которых разрушается целостность оформления оборота, но сохраняется намек на исходное выражение и, следовательно, высокое стилистическое звучание фрагмента текста.
Наблюдаются следующие случаи нетрадиционного употребления фразеологизма в контексте:
1) сохраняется лишь один компонент фразеологизма (конструкция: предлог по +сущ.), который используется с отрицательной частицей: «Но миры-то, миры создаются не по образу русской бабы и не по образу рокового красавца тореадора! Мир-то создан по образу и подобию Успенского и Хемингуэя»;
2) в состав фразеологизма входит вопросительное местоимение (осуществляется преобразование в вопросительную конструкцию) и опускается один из компонентов оборота: «Позволительно будет спросить у божественного насмешника, по чьему образу и подобию построено человечество, по чьему подобию созданы Гитлер, Гиммлер?»;
3) трансформации в вопросительную конструкцию сопутствует разрушение сочинительной структуры фразеологизма: «Что за образ, что за подобие.»;
4) сокращение предлога и изменение падежной формы слов-компонентов фразеологизма при распространении выражения: «Но все эти миры - миры живого образа и подобия!»;
5) использование исходной модели фразеологической единицы при распространении её в контексте: «До чего же несовершенны и слабы земные боги, создавшие мир по земному образу и подобию своему, - Гомер, Бетховен, Рафаэль»;
6) модель уже трансформированного фразеологизма (сокращение компонента устойчивого оборота и контекстная конкретизация оставшегося: предлог + прилагательное + существительное) становится основой для создания новых, конструктивно сходных выражений: «А ведь есть совсем иные боги, расторопные, услужающие, боги-официанты, боги «чего изволите», эти живо создают миры по конторскому заказу, по циркулярному мечтанию, по резолюции министерства».
Показанные выше индивидуально-авторские приемы свободного обращения с формой одного и того же фразеологизма, его обновление в контексте (завершенном по смыслу философском рассуждении) создают особое эмоционально-стилистическое звучание, придают речи взволнованность, публицистичность и способность воздействовать на читателя. Подчеркнём, что говорить о индивидуально-авторских приёмах можно лишь условно, поскольку многие из них заложены в системе языка и используются с теми или иными вариациями в произведениях многих авторов. Об этом читаем у А.С. Мелерович и В.М. Мо-киенко: «Образование индивидуально-авторских ФЕ и слов во многом опирается на структурно-семантические модели, свойственные конкретному языку» [20, с. 126].
Кроме фразеологизмов книжной стилистической окраски, на композиционном уровне историко-философских обобщений функционируют и нейтральные (разговорные) обороты: то и дело, прикладывать руку, сама по себе и др. В большинстве случаев они употребляются с заменой компонента (жить / существовать в голове вместо держать в голове), с дистантным расположением и конкретизицией слов-компонентов при помощью прилагательных («Только во времена Гитлера, после него во весь свой страшный рост встали вопросы национальной ненависти, национального презрения, национального превосходства»). Нейтрально-разговорные фразеологизмы чаще выступают здесь в характеризующей функции, например, когда автор говорит о литературе и ее представителях: «И хотя Мандельштам не нес на своих плечах весь великий груз русской поэзии, он истинный и чудный поэт».
Особенностью фразеологического состава второго композиционного уровня произведения является преимущественное употребление (так же, как и на первом уровне) фразеологизмов, включающих в свой состав предложный компонент, но гораздо шире представлены примеры нетрадиционного использования ФЕ.
3. Композиционный уровень авторского «я».
Уже говорилось, что повесть «Добро вам!» написана от первого лица, благодаря чему она приобретает особый лиризм. «Повесть представляется своеобразным философско-лирическим дневником в контексте позднего творчества писателя», - замечает исследователь творчества писателя А.С. Зурабян [9, с. 16]. Важнейшей функцией автора-рассказчика является «создание эмоциональной доминанты произведения» [21, с. 129], которая достигается определенным словоупотреблением. Выше отмечалось, как использование фразеологических оборотов (на композиционном уровне, где автор показывает армянский народ и Армению) создает эмоциональный подтекст, помогающий передать внимательное и уважительное отношение автора к другому народу, искренние переживания за судьбу армян, как введение в философское рассуждение о мирах и их создателях отчасти книжной фразеологии сообщает тексту высокое эмоциональное звучание. К сказанному можно добавить ещё одно наблюдение, иллюстрирующее создание средствами фразеологии эмоциональной доминанты текста. Это фразеологические единицы с компонентом «сердце (душа)». Именно они в полной мере отражают авторские чувства по отношению к армянскому народу и увиденному в Армении. Включаясь в повествование, подобные обороты вносят оттенок субъективности восприятия. Например, ФЕ всей душой - 'искренно, горячо, сильно, всем существом': «Разговаривая с некоторыми интеллигентными армянами, я видел их большую национальную гордость - они гордились армянской историей, своими полководцами, своей древней архитектурой, поэзией, наукой. Что ж, прекрасно! Всей душой я понимал это высокое чувство». Для идиостиля
В.С. Гроссмана характерно, как отмечалось ранее, употребление фразеологических оборотов с дистантным расположением компонентов. Вот пример такого использования фразеологизма с компонентом «душа»: «Люди, стоявшие у дома родителей жениха, свободно, легко входили в самую сокровенную глубину моей души». В приведённом контексте мы можем наблюдать контаминацию двух оборотов: входить в душу и в глубине души. Фразеологические единицы войти (входить) в сердце - 'стать глубоко любимым, вызывать чувство глубокой привязанности' и войти (входить) в душу - 'глубоко затрагивать, волновать' часто используются в тексте с вариацией глагольного компонента, то есть вместо «войти (входить)» употребляется глагол «запасть» в переносном значении 'глубоко запечатлеться' (запасть в душу, запасть в сердце): «Мне кажется., что совершенные стихи могут запасть в сердце надзирателя в режимном лагере и сварливой стервы-бабы». Такая замена компонента фразеологизма усиливает коннотативной эффект. Но автор включает и узуальные варианты ФЕ в текст повествования. В этих случаях обычно контекстное окружение фразеологизма служит своеобразным интенсификатором экспрессии: «Но из сотен картин природы всего две-три с какой-то совершенно особенной чудной силой вошли в душу человека.
Таким образом, на уровне авторского «я» фразеология служит одним из средств, благодаря которому текст приобретает лирическое звучание. Но автор-рассказчик - это еще и герой повести-очерка со своей собственной судьбой, личными проблемами, чувствами, человек, остро воспринимающий и отношение к себе представителей армянского народа. И здесь также активны фразеологизмы, выступающие в функции передачи авторских чувств, настроений. Например, автор показывает свое волнение, когда впервые оказывается на армянской земле: «Кругом все было незнакомое, и сердце сжалось - последний кусочек Москвы ускользнул от меня». В этой роли употребляются и междометные фразеологические обороты, причем почти всегда контекст подсказывает смысловое содержание выражения: «Боже мой, боже мой, меня охватил дикий, животный ужас, меня охватило страшное отчаяние».
Если в рассматриваемых выше содержательно-тематических композиционных планах повествования не отмечается стилистически сниженных, просторечных фразеологизмов, то на собственно авторском уровне они имеют место (нами зафиксировано только три случая), однако их включение в контекст повести вполне оправдано более сильными коннотативно-оценочными свойствами про-
Библиографический список
сторечных оборотов. Таково, например, употребление фразеологизма ни одна собака - 'абсолютно никто', включаемой в текст с изменением компонентного состава и грамматической структуры: «В общем, я ждал, что меня встретят не с таким безразличием.и что будет проявлен интерес к тому, чтобы напечатать меня в «Литературной Армении». Потом я привык. Но иногда мне делалось тошно и неприятно, весь день Нового года я просидел в номере гостиницы, хоть бы одна собака позвонила мне».
Особенностью фразеологического состава рассматриваемого композиционного среза является значительное количество ярко образных единиц, служащих для выражения авторских самооценок (например, выражения: семимильными шагами, старый волк, шагая по трупам), среди которых немало случаев употребления фразеологизмов в трансформированной форме (ср. «припертый к стенке» в значении 'оказавшийся в безвыходном положении' и ФЕ поставить к стенке - расстрелять), создания новых выражений по структурно-семантическим моделям узуальных фразеологических оборотов («чувствовать себя заморским попугаем» - выражение образовано по модели ФЕ белая ворона - 'человек, резко выделяющийся среди окружающих').
Таковы основные результаты наблюдений над функционированием фразеологических единиц на третьем композиционном уровне художественного текста В.С. Гроссмана.
Итак, анализ особенностей употребления фразеологизмов в каждом условно выделенном композиционном плане повествования показывает строгую зависимость выбора фразеологических оборотов определенной стилистической окраски, их функций, способности к варьированию в контексте от авторских установок в том или ином идейно-тематическом срезе художественного произведения и характеризует своеобразие идиостиля автора в плане владения богатством фразеологических средств языка и применения этого материала в конкретном тексте. В процессе анализа употребления ФЕ в повести В. Гроссмана выяснилось, что в повествовании от первого лица в зависимости от содержания и композиции текста фразеологизмы выполняют характеризующую и экспрессивно-описательную функции, способны быть одним их средств создания эмоциональной доминанты произведения или его части, могут служить своего рода скрепами, образующими стилевое единство повествования и, наконец, фразеологизмы играют важную роль при самовыражении автора, то есть с их помощью автор выражает самооценку и указывает на определенное эмоциональное состояние.
1. Баско Н.В. Фразеологизмы в языке современных российских СМИ: лексикографическое описание. Москва: Книжный дом Университет, 2016.
2. Туркулец И.А. Фразеологизмы с компонентами-соматизмами в художественных текстах М.А. Шолохова. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Волгоград, 2015.
3. Митина А.А. Фразеологизмы в поэзии В.С. Высоцкого как фактор формирования языковой личности. Автореферат диссертации... кандидата филологических наук. Тамбов, 2016.
4. Сафьянникова Г.Е. Фразеологизмы как элементы идиостиля В.В. Крестовского. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Саранск, 2018.
5. Ломакина О.В. Фразеология в тексте: функционирование и идиостиль. Москва: Российский ун-т дружбы народов, 2018.
6. Болотнова Н.С., Бабенко И.И., Васильева А.А. и др. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль. Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2001.
7. Бочаров А.Г Василий Гроссман. Жизнь, творчество, судьба. Москва: Советский писатель, 1990.
8. Клинг Д. Идея «истинного добра» и образ автора в повести «Добро вам!» Клинг Д.О. Творчество Василия Гроссмана в контексте литературной критики. Москва: Дом-музей М. Цветаевой, 2012: 148 - 162.
9. Зурабян А.С. Повесть «Добро вам!» в контексте позднего творчества В.С. Гроссмана. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Ереван, 2000.
10. сГарцева Н.М. Язык и стиль письма из гетто» в романе В. Гроссмана «Жизнь и судьба». Ради жизни на земле: материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 70-летию Победы в Великой Отечественной войне и Году литературы в России. Тула: Тульский гос. пед. ун-т им. Л.Н. Толстого, 2015: 91 - 93.
11. Комарова Е.В. Фразеология прозы В. Астафьева, Ю. Бондарева, В. Гроссмана: сопоставительный аспект. Диссертация ... кандидата филологических наук. Москва, 1992.
12. Гуляев Н.А. Теория литературы. Москва: Высш. школа,1985.
13. Черепахов М.С. Работа над очерком. Москва: Изд-во Моск. ун-та, 1966.
14. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. Москва: Высш. школа, 1981.
15. Гроссман В.С. Добро вам! (из путевых заметок). Василий Гроссман. Добро вам! (из путевых заметок): рассказы. Москва, 2018: 5 - 122.
16. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Современная русская фразеология (семантика - структура - текст). Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2011
17. Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. Москва: Изд-во Моск. ун-та, 1961.
18. Ларин Б.А. Очерки по фразеологии. Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. Москва, 1977: 125 - 149.
19. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Аспекты теории фразеологии. Москва: Знак, 2008.
20. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Опыты фразеографической фиксации и систематизации фразеологии в художественном и публицистическом дискурсах русской речи. Современная фразеология: тенденции и инновации. Отв. ред. А.П. Василенко. Москва - Санкт-Петербург - Брянск, 2016: 123 - 127.
21. Чернухина И.Я. Очерк стилистики художественного прозаического текста (Факторы текстообразования). Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1977.
References
1. Basko N.V. Frazeologizmy v yazyke sovremennyh rossijskih SMI: leksikograficheskoe opisanie. Moskva: Knizhnyj dom Universitet, 2016.
2. Turkulec I.A. Frazeologizmys komponentami-somatizmamivhudozhestvennyh tekstah M.A. Sholohova. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Volgograd, 2015.
3. Mitina A.A. Frazeologizmy v po'ezii V.S. Vysockogo kak faktor formirovaniya yazykovoj lichnosti. Avtoreferat dissertacii... kandidata filologicheskih nauk. Tambov, 2016.
4. Saf'yannikova G.E. Frazeologizmy kak 'elementy idiostilya V.V. Krestovskogo. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Saransk, 2018.
5. Lomakina O.V. Frazeologiya v tekste: funkcionirovanie i idiostil'. Moskva: Rossijskij un-t druzhby narodov, 2018.
6. Bolotnova N.S., Babenko I.I., Vasil'eva A.A. i dr. Kommunikativnaya stilistika hudozhestvennogo teksta: leksicheskaya struktura i idiostil'. Tomsk: Izd-vo Tom. gos. ped. un-ta, 2001.
7. Bocharov A.G. Vasilij Grossman. Zhizn', tvorchestvo, sudba. Moskva: Sovetskij pisatel', 1990.
8. Kling D. Ideya «istinnogo dobra» i obraz avtora v povesti «Dobro vam!» Kling D.O. Tvorchestvo Vasiliya Grossmana v kontekste literaturnoj kritiki. Moskva: Dom-muzej M. Cvetaevoj, 2012: 148 - 162.
9. Zurabyan A.S. Povest' «Dobro vam!» v kontekste pozdnego tvorchestva V.S. Grossmana. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Erevan, 2000.
10. Starceva N.M. Yazyk i stil' pis'ma iz getto» v romane V. Grossmana «Zhizn' i sud'ba». Radi zhizni na zemle <https://elibrary.ru/item.asp?id=24354931>: materialy regional'noj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvyaschennoj 70-letiyu Pobedy v Velikoj Otechestvennoj vojne i Godu literatury v Rossii. Tula: Tul'skij gos. ped. un-t im. L.N. Tolstogo, 2015: 91 - 93.
11. Komarova E.V. Frazeologiya prozy V. Astaf'eva, Yu. Bondareva, V. Grossmana: sopostavitel'nyjaspekt. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 1992.
12. Gulyaev N.A. Teoriya literatury. Moskva: Vyssh. shkola,1985.
13. Cherepahov M.S. Rabota nad ocherkom. Moskva: Izd-vo Mosk. un-ta, 1966.
14. Vinogradov V.V. Problemy russkoj stilistiki. Moskva: Vyssh. shkola, 1981.
15. Grossman V.S. Dobro vam! (iz putevyh zametok). Vasilij Grossman. Dobro vam! (iz putevyh zametok): rasskazy. Moskva, 2018: 5 - 122.
16. Melerovich A.M., Mokienko V.M. Sovremennaya russkaya frazeologiya (semantika - struktura - tekst). Kostroma: KGU im. N.A. Nekrasova, 2011
17. Efimov A.I. Stilistika hudozhestvennojrechi. Moskva: Izd-vo Mosk. un-ta, 1961.
18. Larin B.A. Ocherki po frazeologii. Larin B.A. Istoriya russkogo yazyka i obschee yazykoznanie. Moskva, 1977: 125 - 149.
19. Baranov A.N., Dobrovol'skij D.O. Aspekty teorii frazeologii. Moskva: Znak, 2008.
20. Melerovich A.M., Mokienko V.M. Opyty frazeograficheskoj fiksacii i sistematizacii frazeologii v hudozhestvennom i publicisticheskom diskursah russkoj rechi. Sovremennaya frazeologiya: tendencii i innovacii. Otv. red. A.P. Vasilenko. Moskva - Sankt-Peterburg - Bryansk, 2016: 123 - 127.
21. Chernuhina I.Ya. Ocherk stilistiki hudozhestvennogo prozaicheskogo teksta (Faktory tekstoobrazovaniya). Voronezh: Izd-vo Voronezh. un-ta, 1977.
Статья поступила в редакцию 10.09.19
УДК 81'38
Liu Xuejuan, doctoral postgraduate, School of Russian and Eurasian Studies, Shanghai International Studies University (Shanghai, China),
E-mail: [email protected]
THE FUNCTION OF INTERPERSONAL METADISCOURSE IN RUSSIAN NEWS ARTICLES. Based on two national newspapers of Russia, the Komsomolskaya Pravda and Izvestia, the researcher studies classification and function of interpersonal metadiscourse in Russian news articles. The study shows that interpersonal metadiscourse promotes the realization of conative function of news articles, so it plays an important role in newspaper discourse. First of all, hedges and boosters together form a continuum, which can express the speaker's purpose and intention. Secondly, attitudes markers emphasize the author's attitude toward facts or issues. In addition, by using attitude markers, the author appeals to the readers to pay attention to the problem. In the end, self mentions and engagement markers are effective ways to influence and interact with readers in newspaper discourse.
Key words: interpersonal metadiscourse, function, news articles.
Лю Сюецзюань, докторант, Институт России, Восточной Европы и Центральной Азии Шанхайского университета иностранных языков,
г. Шанхай, E-mail: [email protected]
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ МЕЖЛИЧНОСТНОГО МЕТАДИСКУРСА В РУССКОЯЗЫЧНЫХ ГАЗЕТНЫХ СТАТЬЯХ
В данной статье рассматриваются классификация и функционирование межличностного метадискурса в русскоязычных газетных статьях. Материалом данного исследования послужили российские газеты «Комсомольская правда» и «Известия». Исследование показывает, что межличностный метадискурс способствует реализации воздействующей функции газетной статьи, поэтому играет важную роль в газетных статьях. Во-первых, маркеры хеджинга и усиления вместе образуют континуум, выражающий намерение и цель говорящего. Во-вторых, маркеры отношения подчеркивают авторское отношение к фактам и проблемам. Также, с их помощью автор призывает читателя обратить внимание на проблемы. Наконец, авторские маркеры и маркеры участия служат эффективными приёмами воздействия на читателя и взаимодействия с ним.
Ключевые слова: межличностный метадискурс, функционирование, газетные статьи, приёмы возлействия.
1. Введение
В последние годы метадискурс постепенно становится одной из важнейших тем лингвистики, семиотики и литературы [1; 2]. Ян Синьчжан утверждает, что «дискурс представляет собой объединение высказываний и метадискурса. А ме-тадискурс является органическим компонентом дискурса» [3, p. 2]. Всем известно, что газетные статьи имеют яркие особенности во фразеологии, синтаксисе и литературной композиции, что в свою очередь оказывает влияние на реализацию информативно-воздействующей функции газетных статей, также способствует активному участию читателей в общественно-политической жизни. В настоящее время в стране и за рубежом изучение метадискурса осуществляется с помощью научных текстов (например, [4; 5; 6; 7] и мн. др.). Исследование метадискурса зарождается в понимании и использовании научных статей, что и раскрывает основные функции метадискурса. Главная цель данного исследования состоит в выявлении классификации и функций межличностного метадискурса в российских газетных статьях. Материалом данного исследования послужили российские газеты: «Комсомольская правда» и «Известия» Национального корпуса русского языка (НКРЯ).
2. Классификация метадискурса
Метадискурс изучается русскими лингвистами и под другой терминологией - метатекст, метакоммуникация, метаречь, рефлексивы и др. В 70-е годы двадцатого века А. Вежбицкая ввела термин «метатекст», основываясь на идеях М.М. Бахтина. Кет Хайланд [4, p. 13] также полагает, что метадискурс является важнейшей связью между дискурсом и контекстом, подчеркивая роль диалога. Хоть и вокруг определения метадискурса в научном сообществе до сих пор существуют спорные моменты, но присутствует и общепринятое мнение: в тексте метадискурс выполняет важные функции. И как говорит Сюй Цзюцзю, «метадискурс - это формирование речи, которая выражает авторское мнение и затрагивает реакцию читателя» [8, p. 345].
Что касается классификации метадискурса, в 1985 году Ванд Коппл предложил первую классификацию, которая подразделяется на две категории: 1) текстуальный (textual); 2) межличностный (interpersonal) [9]. По мнению автора, текстуальный метадискурс способствует структурированию текста как единого целого, а с помощью межличностного метадискурса автор даёт свою оценку содержанию текста и стремится вызвать реакцию читателя и поддерживать контакт с ним.
Кет Хайланд предложил более совершенную классификацию метадискурса. Он выделяет два основных вида метадискурса: 1) взаимодействующий
(interactive); 2) межличностный (interactional). Взаимодействующий метадискурс помогает читателю в организации текста, в то время как межличностный выражает коммуникативное намерение автора и ставит главной целью - поддержание контакта с читателем.
Мы полагаем, что классификация Ванда Коппла игнорирует сущность метадискурса. На самом деле все виды метадискурса отражают субъективное отношение автора к читателю. Кет Хайланд делает акцент на интерактивной межличностной функции метадискурса. В связи с этим мы больше разделяем взгляды Кет Хайланда. Далее рассматривается функционирование межличностного ме-тадискурса в статьях газет.
3. Функционирование межличностного метадискурса в газетных статьях
Кет Хайланд полагает, что межличностный метадискурс подразделяется на пять подтипов: 1) маркеры хеджинга (hedges); 2) маркеры усиления (boosters); 3) маркеры отношения (attitudes markers); 4) авторские маркеры (self mentions); 5) маркеры участия (engagement markers). Мы анализуем межличностный мета-дискурс в газетных статьях пяти вышеупомянутых подтипов.
3.1 Маркеры хеджинга
Маркеры хеджинга подчёркивают индивидуальное место автора, поэтому они предоставляют читателям возможность обсуждения. При изложении дискурса автор должен учитывать точность утверждения и степень достоверности. Таким образом, маркеры хеджинга показывают, что слова, произнесенные автором, основаны на рассуждениях, а не на определенных знаниях. В исследованных материалах встречаются следующие типичные маркеры хеджинга: модальный глагол мочь, сказуемое можно, модальные слова, глаголы и выражения со значением неуверенности: казалось бы, возможно, (мне) кажется, видимо, может быть, вводные слова: можно, вероятно, наверное, вряд ли и т. д.
(1) Наверно, после объявления независимости этих республик никто из журналистов не обратился в Mail.ru с соответствующим вопросом. Пока американские корпорации проводят политику своего государства, компании, которые привыкли называть себя российскими, озабочены тем, чтобы не потерять рынки, и пытаются понравиться всем («Известия» 2014.03.25).
В примере (1) маркер хеджинга наверно показывает, что утверждение «никто из журналистов не обратился в Mail.ru с соответствующим вопросом» не определено. С одной стороны, маркер хеджинга отражает субъективные факторы и цель говорящего. С другой стороны, он также показывает приёмы и стиль
