CC BY
35
7. Душкин А.С. Компетентностный подход в кадровой политике полицейских структур зарубежных стран // Прикладная юридическая психология. — 2013. — № 3. — С. 132-143.
8. Киселев А.М. Система совершенствования профессиональной подготовки сотрудников ФСИН России к действиям в экстремальных ситуациях: дис. ... д-ра пед. наук. — СПб.: Университет МВД России, 2009.
9. Климанов Г.Б, Датий А.В, Кокурин А.В. Опасность профессиональной деформации. Что это такое? // Человек: преступление и наказание: науч. журн / Академия ФСИН России. — 2011. — № 3. — С. 11.
10. КряклинК.В. К вопросу об актуальности изучения психодинамики личности сотрудников в процессе профессиональной адаптации к службе в УИС // Прикладная юридическая психология. — 2012. — № 4. — С. 76-78.
11. Лапкин М.М., Казберов П.Н., Датий А.В. Медико-психологическое сопровождение граждан в районах пожаров // Прикладная юридическая психология. — 2010. — № 4. — С. 158-163.
12. Огородников В.И., Долинин А.Ю. Организация и специфика контроля служебной деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы // Прикладная юридическая психология. — 2008. — № 4. — С. 129-132.
13. Поздняков В.М. Направления совершенствования психологического обеспечения работы с сотрудниками ФСИН России // Прикладная юридическая психология. — 2012. — № 2. — С. 8-18.
14. Пряхина М.В. Критерии оценки и психологического прогноза эффективности управленческой деятельности руководителей органов внутренних дел // Прикладная юридическая психология. — 2012. — № 1. — С. 101-107.
15. Рожков О.А. Совместный эмпирический анализ профессиональной деформации и мотивации личностисотрудников уголовно-исполнительной системы // Прикладная юридическая психология. —
2012. — № 3. — С. 71-75.
16. Сомов А.В., Мальцева Т.В. Психолого-управленческое воздействие руководителя на подчиненных в правоохранительных органах // Прикладная юридическая психология. — 2013. — № 3. — С. 125-129.
17. СочивкоД.В., Савченко Т.Н., БлинниковаИ.В. Журнал «Прикладная юридическая психология»: ответы на вызовы психологической науки и практики // Прикладная юридическая психология. —
2013. — № 4. — С. 8-20.
18. Тавтилова Н.Н. Особенности психодинамики личностного роста сотрудников УИС в зависимости от стажа службы // Прикладная юридическая психология. — 2012. — № 3. — С. 98-106.
19. Цолцаева Р.С.-М. Феномен ролевой позиции в структуре профессионально-личностной деятельности сотрудника органов внутренних дел // Прикладная юридическая психология. — 2013. — № 4. — С. 156-160.
20. Яковлева Н.В. Гендерные особенности индивидуальных моделей здоровья // Прикладная юридическая психология. — 2013. — № 4. — С. 49-61.
ОСОБЕННОСТИ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ МОДЕЛЕЙ ЗДОРОВЬЯ ПОДРОСТКОВ, СКЛОННЫХ К АСОЦИАЛЬНОМУ ПОВЕДЕНИЮ*
Н. В. Яковлева
Аннотация: в статье представлены результаты исследования индивидуальных моделей здоровья подростков, склонных к асоциальным девиациям. Показано, что их индивидуальные модели здоровья отличаются на интра-системном, системообразующем и интерсистемном уровнях и имеют дефор-
мацию по типу «ложной неуязвимости».
Ключевые слова: асоциальное поведение, индивидуальные модели здоровья, деформация индивидуальных моделей здоровья.
Abstract: This article presents the results of studies of individual models of adolescent health, prone to antisocial de-
* Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ №12-16-62001
viancy. Shown that individual health model "difficult" teenagers differ by intra-system, system and inter-system levels and have deformation type "false invulnerability.
Keywords: antisocial behavior, individual health model, deformation of individual health models.
В современной психологии асоциальное поведение рассматривается как наиболее часто встречающаяся форма негативной социальной девиации,характеризующаяся невыполнением или непризнанием общепринятых норм поведения: употребление алкоголя и курение в общественных местах; отказ от учебной и трудовой деятельности; нарушения нравственных норм [1, 3, 4, 5, 7, 10]. На наш взгляд, особая роль в профилактике асоциального поведения должна быть отведена изучению состояния здоровья субъекта, пониманию индивидуальных психологических механизмов его поведения. Именно поэтому в качестве действенной формы профилактики асоциальной девиации мы видим объединение усилий медицины и психологии в формировании здорового отношения к себе, окружающим, здорового образа жизни.
Область наших интересов — здоро-вьесберегающая деятельность личности ее особенности, свойства и механизмы [9]. Здоровьесберегающее поведение личности — фундаментальный процесс конструирования человеком социальной реальности в рамках своей витальной метакомпетентности. Здоровье воспринимается личностью как основной базовый ресурс жизни: «Я считаю себя здоровым, если уверен, что хватит сил осуществить свои жизненные планы». Индивидуальное здоровье че-
ловек соотносит не только и не столько с текущей оценкой состояния, сколько со всем жизненным путем, с возможностями реализации жизненных сил и прогнозом успешности в социуме. Такое понятие здоровья хорошо вписывается в социально-психологический контекст данного исследования. Оно созвучно содержанию социально-когнитивной теории самоэффективности Банудры, теории самодетерминации Деси и Райа-на, теории вынужденной беспомощности Селигмана, с современными работами по мотивации достижений [6, 8]. Индивидуальная модель здоровья — это целостная взаимосвязанная система взглядов на себя и свое здоровье, оценка своей жизнеспособности в мире; это психологический механизм жизнеобеспечения, возникающий и развивающийся в ходе жизнедеятельности и представленный в форме системы жизненного опыта личности по здоровьесбе-режению.
Целью исследования было выявление особенностей индивидуальной модели здоровья трудных подростков и их социально благополучных сверстников.
Для исследования индивидуальных моделей здоровья были отобраны следующие методы из психодиагностического комплекса Статус ПСИ [12]: структурированное интервью «Индивидуальная модель здоровья»; методика репертуарных решеток Дж. Келли (с авторской модификацией ролевого репертуара); методика незаконченных предложений (авторская модификация), методика «Лицо здорового человека» (ЛЗЧ).
При статистической обработке полученных психодиагностических данных мы применяли математические процедуры частотно-структурного, корреля-
Таблица 1
Структура индивидуальной модели здоровья (ИМЗ)
Уровень ИМЗ Параметры
Интрасистемный Общая оценка состояния своего здоровья; Эталонные представления о параметрах здоровья; Оценочные шкалы текущего уровня здоровья.
Системообразующий Генезис индивидуальной модели здоровья; Ценностно-смысловые характеристики здоровья; Смыслы здоровья и базовые жизненные установки.
Интерсистемный Схемы действия в проблемных ситуациях жизнеобеспечения; Стратегии и тактики здоровьесбережения.
Интегральный Самоэффективность в области здоровья
ционного, факторного, кластерного анализов, а также детерминационного анализа.
Работа проводилась на базе Центра психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям и подросткам г. Рязани. Было исследовано 57 трудных подростков в возрасте от 12 до 15 лет (средний возраст 13,2 ±0,8 года), из них 42 человека (73,6 % юноши). В качестве контрольной группы были привлечены школьники, отдыхающие в детских лагерях в отрядах школьного и творческого актива (38 человек, 27 — юноши, или 71 %).
При исследовании индивидуальных моделей здоровья нами использовалась теория витальной метакомпетентности, разработанная автором [9, 10]. В контексте этой теории структура индивидуальной модели здоровья представлена тремя уровнями (табл. 1).
Интрасистемный уровень. В исследовании общей оценки своего состояния здоровья (самооценки) было выяснено, что подростки по сравнению со взрослыми существенно завышают оценку своего здоровья. И в экспериментальной, и в контрольной выборке наблюдалось смещение самооценки
здоровья в сторону ее завышения (достоверно для р > 0,1). Только 52,8 %% обследованных подростков по медицинским данным можно считать условно здоровыми, остальные имеют разные хронические заболевания, в том числе с выраженной клинической картиной на момент психодиагностического обследования. Более 34,5 % всех опрошенных подростков считают себя здоровыми при наличии тяжелых хронических заболеваний (в том числе 16,5 % — с выраженной клинической картиной), а 10,2 % — больными при отсутствии заболевания. В целом самооценка здоровья подростков прямо не связана с качеством текущего состояния здоровья, а конструкты «здоровье» и «болезнь» не образуют единой когнитивной шкалы.
Сравнительный анализ экспериментальной и контрольной выборок показывает, что самооценка своего здоровья в группе трудных подростков существенно завышена (вариант «абсолютно здоров» — 66,2 %). В контрольной группе социально благополучных превалирует вариант «в целом здоров» — 45,7 %. (рис. 2).
В процессе исследования интраси-стемного уровня индивидуальных моде-
Рис. 1. Соотношение соматического статуса и самооценки здоровья в группе обследованных подростков
лей здоровья было получено более 200 эталонных характеристик.
Основные содержательные критерии, по которым люди оценивают здоровье: физический комфорт, положительный эмоциональный настрой, привлекательный внешний вид, высокая работоспособность, хорошая саморегуляция и здоровый образ жизни. Ведущие критерии здоровья подростков по вы-
боркам частично совпадали с данными по взрослой выборке (физический комфорт традиционно является базовым критерием здоровья), но при этом были и интересные различия. Так, если в группе трудных подростков эталоны здоровья смещены в область успешности социальной коммуникации (положительный эмоциональный настрой — 74,4 % и высокий социально-психологический
Рис. 2. Распределение ответов по самооценке здоровья в экспериментальной и контрольной группах
Таблица 2
Частота выбора эталонных критериев в экспериментальной и контрольной выборках
№ п/п Обобщающий признак Типовые характеристики Трудные подростки, % выбора критерия Социально благополучные подростки, % выбора критерия
1 Физический комфорт Ничего не болит, хорошее самочувствие, ничего не беспокоит, нет болезненных ощущений 82,1 73,2
2 Положительный эмоциональный настрой* Хорошее настроение, радость, оптимизм, жизнерадостность, жизнелюбие 74,4 46,7
3 Высокая работоспособность* Энергичность, активность, хорошая работоспособность, малая утомляемость, выносливость 45,3 68,2
4 Высокий социально-психологический статус Авторитет, дружелюбие, привлекательность, открытость, общительность 62,3 57,4
5 Хорошая саморегуляция Спокойствие, умение не застревать на проблеме, уравновешенность 34,5 49,1
6 Здоровьесберега-ющее поведение Здоровый образ жизни, придерживается диеты, занимается спортом, нет вредных привычек 5,4 15,8
статус — 62,3 %), то в контрольной выборке эталон был смещен в область де-ятельностных достижений (высокая работоспособность — 68,2 %, хорошая саморегуляция — 49,1 %). Для подростка с асоциальными девиациями здоров тот, у кого ничего не болит, хорошее настроение и авторитет в своей среде. Соотнося эти данные с результатами исследования социальной адаптированности трудных подростков (конфликт с окружением, эмоциональный дискомфорт), можно отметить, что в индивидуальную модель здоровья включены актуальные проблемные ситуации жизнеобеспечения. Для социально благополучного подростка — это человек, который умеет ставить цели и их достигать (табл. 2).
Методика «Лицо здорового человека» позволила определить социально-перцептивные критерии здоровья. По результатам исследования экспериментальной выборки установлено, что испытуемые считают изображенных мужчин здоровыми в 1,7 раза чаще, чем женщин; молодых людей (в возрасте до 25 лет) — в 2,7 раза чаще, чем представителей более старших возрастных категорий. На наш взгляд, данные результаты подтверждают тезис о завышении самооценки здоровья и роли социального статуса в оценке трудными подростками здоровья других людей.
Если социально благополучные подростки демонстрировали высокую компетентность в дифференциации изобра-
Рис 3. Коммуникативно открытые и коммуникативно закрытые лица (методика «Лицо здорового человека)
жений, то трудные — не отличились подобными умениями. При определении здоровья у социально благополучных важным критерием была диагностика коммуникативных качеств изображенного лица: чем более открытым, расположенным к общению человек выглядел, тем чаще ему приписывалось здоровье. Социально-перцептивными признаками здоровья являлись улыбка, направление взгляда. Улыбающееся лицо практически всегда в оценивалось как образ здорового человека. Если человек на фотографии смотрел прямо в камеру, его изображение гораздо чаще определялось как здоровое (63,8 %) (две фотографии слева на рис. 3). Как признак нездоровья интерпретировался взгляд в сторону (78,8 %) или исподлобья (82,1 %) (две праве фотографии на рис. 3).
Для трудных подростков оценка лица проходила формально: здоровье приписывалось по половому и возрастному признаку. Улыбка часто воспринималась как маска, скрывающая проблемы, либо оценивалась как признак неадекватного состояния человека («Чего она смеется? Наверное, пьяная...» и т. п.).
В целом результаты исследования социально-перцептивных признаков здоровья согласуются с данными ана-
лиза эталонных критериев здоровья, выявленными в ходе структурированного интервью «Индивидуальная модель здоровья»: эталонная модель здоровья подростка отражает не только характеристики самочувствия, но и социальный контекст его жизни, концепцию общего жизненного успеха.
Системообразующий уровень. Активное смыслообразование в области здоровья возникает при столкновении человека с жизненными ситуациями, в которых возникает риск угрозы жизни или существенный физический дискомфорт. Именно поэтому в ходе структурированного интервью мы выясняли наличие жизненных событий и обстоятельств, которые могли бы повлиять на отношение к здоровью.
Почти треть обследованных подростков (31,3 %) отметили, что на отношение к здоровью повлияли переживания по поводу тяжелой болезни членов семьи, 9,5 % — своей болезни. Как правило, на формирование отношения к здоровью подростка влияет «история болезни семьи» (в сумме — 40,8 %). Во взрослой выборке этот показатель значительно выше и достигает 75,1 % [9, 12]. Достоверных различий между экспериментальной и контрольной выборкой по па-
• экспериментальная группа а контрольная группа а из рослые
65,2
57,2 1
. 34,а Щ
г
стабилизирующие
установки преградные установки
Рис. 4. Частота встречаемости стабилизирующих и преградных смысловых установок в области здоровьесбережения
раметру «генез отношения к здоровью» выявлено не было.
Не было выявлено различий и в содержании ценностно-смысловых характеристик здоровья. Практически у всех подростков конструкт «Здоровье» наиболее тесно связан с когнитивным конструктом «Достижение». Вместе они образуют оценочную шкалу «Успешность», которая присутствует в когнитивном поле наравне со шкалами «Жизнь», «Счастье». Данный результат исследования особенно важен в определении коррекционных мишеней воздействия в тренинге здоровья. В целом конструкт «Здоровье» слабо интегрирован в систему жизненных ценностей подростка.
У подростков здоровье, безусловно, попадает в разряд инструментальных ценностей, необходимых для достижения ведущих жизненных целей. Здоровье не самоцель, но условие успешной жизни. Выделение здоровьеосознания и здоровьесбережения в качестве веду-
щих факторов, определяющих специфику смысловой регуляции здоровья, эффективное для других выборок, в данном исследовании не принесло желаемого результата [2, 9, 13]. Вес этих факторов был значительно меньше: «Здоровьео-сознание» — 0,167234; «Здоровьесбе-режение» — 0,098451.
В отличие от взрослых, стабилизирующие установки в области здоровья у подростков были представлены более существенно. Особенно наглядно это проявилось в контрольной группе. У трудных подростков преобладали пре-градные смысловые установки. Типичные проявления преградной установки в области здоровьесбережения: «здоровье не позволяет мне осуществить свою мечту; если бы здоровье позволяло, я бы активнее занялся спортом... учился в школе... вел более веселый образ жизни. лучше бы общался. был богаче. для здоровья я должен бросить вредные привычки ...». Таким образом, в экс-
периментальной группе здоровьесбере-жение чаще оценивается как торможение других видов активности, чем самостоятельная целенаправленная деятельность (рис. 4).
В целом на системообразующем уровне индивидуальных моделей здоровья наблюдаются инструментализм и низкая интеграция ценностей в области здоровья. Это отражает общие закономерности развития смысловой сферы личности и придает специфические особенности индивидуальным моделям здоровья подростков. Практически не было выявлено достоверных различий между трудными подростками и их социально благополучными сверстниками. Исключение составляет специфика смысловых установок в области здоровьесбе-режения. Однако факторный вес этой смысловой группы в общей системе ценностей подростков очень мал.
Интрасистемный уровень. В результате исследования было выяснено, что набор образцов здоровьесбере-гающего поведения в индивидуальном сознании подростков невелик и достаточно стереотипен. Наиболее встречаемые и социально стереотипные варианты оздоровления: отказ от вредных привычек, избирательность в пище, ритмичность и продолжительность сна, система физических упражнений. При этом подростки практически не видят в этих способах того, что могло бы быть эффективным для него лично. Испытуемые экспериментальной и контрольной групп не осведомлены об индивидуальных комплексных программах оздоровления, никогда не пытались их разработать самостоятельно или с помощью специалистов. Они недооценивают роль медицинских работников и переоценивают
роль ближайших родственников (в первую очередь, матери) в тактике лечения и реабилитации.
Таким образом, в области информированности о стратегии и тактике здоро-вьесбережения наблюдается преобладание социальных стереотипов. В схемах действия в проблемных жизненных ситуациях, связанных со здоровьем, ведущая роль отдается ближайшему окружению, а не специалистам.
Интегральный уровень. У подростков экспериментальной группы выявлена низкая самоэффективность в области здоровья. Склонные к асоциальному поведению, они не верят, что обладают достаточными способностями, личностным потенциалом, опытом и знаниями для эффективного управления своим здоровьем. При этом их самооценка в области здоровья значительно завышена по сравнению с другими группами испытуемых. Вероятно, здесь мы сталкиваемся с механизмом психологической защиты личности. Оценивая свое здоровье как очень хорошее, подросток защищает себя от страхов и чувства беспомощности, возникающих при угрозах здоровью. Как показало исследование, референтными лицами в области здоровьесбере-жения для подростков чаще всего являются члены семьи. Ухудшение отношений с родственниками запускает действие защитного механизма: усиливает чувство беспомощности и еще больше завышает самооценку здоровья. В результате у трудных подростков возникает деформация индивидуальной модели здоровья в форме ложной неуязвимости. Эта деформация, безусловно, требует клинико-психологической коррекции.
Выводы
1. Индивидуальные модели здоровья трудных подростков имеют специфические особенности, которые могут быть мишенями коррекционной работы в области здоровьесбережения.
2. На интрасистемном уровне моделей здоровья трудных подростков наблюдается завышение самооценки в области здоровья, значительное влияние социального контекста и концепции жизненного успеха на эталонные представления о здоровье.
3. Для системообразующего уровня данных моделей здоровья характерны инструментализм и низкая интеграция ценностей в области здоровья.
4. Интерсистемный уровень индивидуальных моделей здоровья трудных подростков отличается преобладанием социальных стереотипов в стратегиях и тактиках здоровьесбережения.
5. Специфичной особенностью интегрального уровня изучаемых моделей здоровья является деформация индивидуальной модели здоровья по типу ложной неуязвимости.
Литература
1. Змановская Е.В. Девиантология. — М., 2003. — 288 с.
2. Зоткина М.Н., Жаднов В.А., Яковлева Н.В. Характеристика личностно-мотивационных особенностей у больных с цереброваскулярными заболеваниями // Образованието и науката на XXI век: ма-териали за 8-а Междунар. науч.-практ. конферен-
ция. — Т. 33: Психология и социология. — София, 2012. — 80 с.
3. КлейбергЮ.А. Психология девиантного поведения. — М., 2001. — 160 с.
4. Ковалев В.В. Психиатрия детского возраста: руководство для врачей. — М., 1981. — 607 с.
5. Костяк Т.В. Границы формирования индивидуального стиля социализации детей и подростков [Электронный ресурс] // Психологические исследования: электрон. науч. журн. — 2009. — № 6(8). URL: http://psystudy.ru
6. Майерс Д. Социальная психология. — М., 2005. — 794 с.
7. Патаки Ф. Некоторые проблемы отклоняющегося (девиантного) поведения // Психолог. журн. — 1987. — Т. 8. — № 4. — С. 92-102.
8. Хьюстон М, Штребе В. Введение в социальную психологию. — Ч. 5: Психология здоровья: социально-психологическая перспектива. — М., 2004. — С. 502-540.
9. Яковлева Н.В. Витальная метакомпетентность личности. Теория и практика психологических исследований здоровья. — Рязань, 2012. — 385 с.
10. Яковлева Н.В. Гендерные особенности индивидуальных моделей здоровья // Прикладная юридическая психология. — 2013. — № 4. — С. 49-61.
11. Яковлева Н.В. Коррекция здоровьесберегаю-щего поведения как направление коррекции асоциального поведения // Problems of modern philologi, pedagogics, and psychology: materials digest of the XXV International Scientific and Practical Conference and the II stage of Research Analytics Championship in pedagogical and psychological sciences and the I stage of the Championship in philological sciences. — London, 2012 . — P.160-163.
12. Яковлева Н.В. Психодиагностический комплекс «Статус ПСИ»: рабочие тетради, тесты, интерпретация. — Рязань, 2007. — 231 с.
13. Яковлева Н.В., Уланова Н.Н. Этнопсихологическое исследование индивидуальных моделей здоровья студентов медицинского вуза // Dynamika naukowych badan — 2012: materiaty VIII Mi^dzynarodowej naukowi-praktycznej konfer-encji. — Vol. 16. Psychologia i socjologia Politotogija. — Przemysl: Nauka i studia, 2012. — S. 44-47.
