CC BY
80
УДК 94(=531) (470.44/.47)
ОСОБЕННОСТИ ЭТНИЧЕСКИХ СТЕРЕОТИПОВ РОССИЙСКИХ КОРЕЙЦЕВ (НА ПРИМЕРЕ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ)
И.А. Ким
независимый исследователь (Волгоград) E-mail: [email protected]
Ли Хен Кын
РОО «Корейский культурно-просветительский центр «Первое марта» (Москва) E-mail: [email protected]
Одним из активных этносоциальных процессов последних десятилетий является постсоветская иммиграция реабилитированных автостереотипом (средний уровень). Русский гетеростереотип для корейцев, эмигрировавших из Центральной Азии, менее привлекателен российских корейцев. Они являются этнически сплочённой группой. Общая толерантность и положительный характер автостереотипа и русского гетеростереотипа усиливаются с течением времени, проведённого в российском регионе. Проживающее на территории Нижнего Поволжья корейское сообщество подтвердило высокую способность к успешной адаптации на основе традиционной толерантности и готовности к кооперации и интеграции.
Ключевые слова: российские корейцы, этнические стереотипы, толерантность, интеграция.
PECULIARITIES OF ETHNIC STEREOTYPES OF RUSSIAN KOREANS (ON THE EXAMPLE OF THE LOW VOLGA REGION)
I.A. Kim
PhD in Sociology, independent researcher (Volgograd) Lee Hyung Geun
head of the Regional Public Organization «Korean cultural and educational center "First of March"» (Moscow)
One of the active social ethnic process of the last decades is the immigration of rehabilitated Russian Koreans. They are ethnically cohesive group with a positive autostereotype (intermediate level). Russian heterostereotypes for Koreans, who emigrated from Central Asia is less attractive (low level). General tolerance and positive character of autostereotype and Russian heterostereotype is growing with time that Russian Koreans spent in Russian region. Korean community which resides in the Lower Volga region has
proved a high capacity of successful adaptation on the basis of the traditional tolerance and readiness for cooperation and integration.
Key words: Russian Koreans, ethnic stereotypes, tolerance, integration.
Проблема этнических стереотипов актуальна для многонационального российского общества, в котором продолжаются активные этносоциальные процессы. Одним из таких процессов последних десятилетий является постсоветская история российских корейцев, иммигрировавших в Россию в связи с реабилитацией репрессированных народов и сложными внутриполитическими событиями в государствах Средней Азии и Казахстане. Представителям этой этносоциальной группы, переселившейся на территорию российского Приморья полтора столетия назад, пришлось неоднократно выживать и приживаться на российском и советском Дальнем Востоке, а после депортации 1937 г. - в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии. Корейцы показали высокую адаптивную способность, заново выстраивая социальную и экономическую структуру, взращивая собственную инженерно-техническую и гуманитарную интеллигенцию. Успешная сельскохозяйственная деятельность корейцев в Средней Азии позволила создать богатые колхозы. Собственная этническая идентичность российских корейцев также была сохранена, несмотря на некоторое количество смешанных браков.
Возвращение корейцев в Россию с обжитых среднеазиатских земель, разрозненное обустройство на российских территориях оказались также непростыми. Адаптационные процессы сопровождались трудностями экономического порядка, отсутствием российского гражданства, социальными и ментальными сложностями, нередко культурным шоком. Социально-культурная идентичность корейцев, основанная на конфуцианских и буддийских идеях, дополненная среднеазиатским влиянием ислама, претерпевала очередной евразийский кризис при возвращении на российские территории.
В 2006 г. нами было проведено социологическое исследование проблем адаптации корейского населения, выехавшего из Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и ныне проживающего на территории Волгоградской области и других регионов Нижнего По-
волжья (Астраханская и Саратовская области, Калмыкия)1. Исследование проводилось путем анкетирования совершеннолетних корейцев, проживающих в компактных поселениях или в больших городах2.
Российские корейцы являются этнически сплоченной группой. Несмотря на активные процессы модернизации, российские корейцы признают традиционные ценности наличия фактора этничности в современном обществе: в общей сложности 64% опрошенных признают национальную принадлежность как «высшую ценность, значение которой возрастает». Лишь небольшая часть корейцев (14%), участвовавших в опросе, считает этнич-ность неактуальной ценностью. Этническая идентичность и самооценка корейского населения в высокой степени позитивны: «гордятся своей национальностью» 79% респондентов.
На момент опроса ситуация с межнациональными отношениями Нижнем Поволжье и, в частности, в Волгоградской области, по мнению большинства опрошенных корейцев, не являлась однозначно позитивной. По мнению 46% респондентов, в сфере межнациональных отношений существуют проблемы; напряженности во взаимоотношениях народов не ощущали 27%; затруднились с оценкой столько же опрошенных. В той или иной степени (лично или близкие) сталкивались с проявлениями межнациональной неприязни на территории Нижнего Поволжья 65% опрошенных корейцев; из них «довольно часто» 18%, «редко» 47%. Около 20% опрошенных заявили о случаях неуважительного отношения к ним по религиозным мотивам.
При этом в целом отношения с местным русским и русскоязычным населением на момент опроса выстраивались достаточно благополучно, без открытых конфликтов. По оценке почти половины (45%) опрошенных корейских переселенцев, местное население настроено дружелюбно и готово предложить помощь; по мнению четверти опрошенных корейцев (27%), местные жители
1 Выборочная совокупность состоит из 444 взрослых корейцев, на 59% из женщин, на 41% из мужчин, 20% имеют высшее образование. Большая часть участвовавших в опросе корейцев представлена взрослым трудоспособным населением, доля лиц в возрасте от 55 лет и старше - почти 25%. Большая часть анкет происходит из Волгоградской области (426 анкет), по несколько анкет из Калмыкии, Саратовской и Ростовской областей.
2 Ли Хен Кын, Ким И.А. Корейское население Нижнего Поволжья (по результатам социологического опроса 2006 года) / / Корейцы в России, радикальная трансформация и пути дальнейшего развития. М., 2007. С. 120-148.
не проявляют к ним особого внимания; недружелюбными и враждебными посчитали местных жителей 12% корейцев.
Одной из задач исследования было выявление направленности корейского автопортрета и восприятие образа русского населения корейцами. Векторность автостереотипа и гетеростереоти-па позволяет судить о наличии или отсутствии предубеждений, ведущих к определенному типу поведения3. Был использован традиционный эмпирический индикатор этностереотипов в виде открытых вопросов4. Респондентов попросили дать по три основные черты корейского и русского национальных характеров; всего были получены 133 анкеты с характеристиками (30% от всего массива). В данном анализе используются эмоциональные показатели полученных данных (недостатки и достоинства; позитивные и негативные характеристики).
Коллективный этнический автопортрет нижневолжской корейской диаспоры, в составлении которого участвовали 94 респондента (22% от всех анкет), получился достаточно положительным: позитивны 75% характеристик, негативны 25%. В содержательном смысле преобладают «трудолюбие» и «доброжелательность» как основные положительные автостереотипы; в качестве основных отрицательных автостереотипов - «разобщенность» и «индивидуализм».
Хотя только 39 участников исследования (9% анкет) сочли возможным дать ответ на вопрос о позитивных и негативных чертах русского национального характера, среди полученных ответов можно обнаружить некоторые закономерности. Представление о национальном русском характере оказалось менее привлекательным: 65% составили позитивные гетеростереотипы, 35% негативные. Среди наиболее часто отмечаемых положительных характеристик русского народа - «дружелюбие», «доброта», «трудолюбие»; среди отрицательных черт доминирует «пьянство» и «лень».
Для сравнения: индекс автостереотипа корейцев, рассчитанный как соотношение разницы между позитивными и негативными характеристиками и их суммой, намного более позитивен (0,51), чем индекс гетеростереотипа русского населения (0,29). Логично предположить, что наивысший уровень самооценки выражается в стопроцентно позитивном автопортрете, выражаемом
3 Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М, 2000. С. 246.
4 Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений. СПб., 1999. С. 181.
индексом, равным 1,0. Следовательно, корейская этносоциальная группа, проживающая в Нижнем Поволжье в 2006 году, собственный статус относит к среднему, а русский гетеростереотип - к достаточно низкому статусу. Однако малый размер подвыборки анкет не позволяет делать однозначных выводов (диагр. 1).
80
40
Восприятие национальных характеров
Корейцы ПOJ Русские 1ый стереотип
южителы
—.___________
-40
отрицательный стереотип
Диагр. 1
При анализе этнических стереотипов следует иметь в виду, что, с одной стороны, стереотипизация - это психологический процесс, с другой стороны, это результат процессов, происходящих в обществе, или социальное явление5. Действительно, позитивная и негативная направленность стереотипов и гетеростерео-типов имеет колебания по мере укоренения корейцев из Средней Азии на российской территории.
В целом положительный автостереотип корейской диаспоры усиливается с годами, прожитыми в России. Среди корейцев, проживших в Нижнем Поволжье в течение 1-5 лет, 67% опрошенных дают положительные характеристики своему народу, 33% отрицательные; среди проживших от 6 до 10 лет - 88% позитивных, 22% негативных оценок. Те корейцы, чей «стаж» проживания в российской среде составил более 10 лет, несколько снижают положительную направленность автостереотипа - среди
5 Стефаненко Т.Г. Указ. соч. С. 249.
166
них положительные оценки собственному национальному характеру дают 70%, отрицательные 30% (диагр. 2).
Миграционные процессы, связанные с переменой прежнего места жительства и обустройства в южнороссийских регионах, вынуждают многих корейцев по-новому взглянуть на привычные вещи. Очевидно, некоторое разочарование собственной этносоциальной группой связано с процессами диаспоризации в новых социально-экономических условиях, имеющих определенное влияние на ментальность группы. Возможно, фактор начинающейся культурной ассимиляции обусловил следующую претензию к соотечественникам: «обрусели совсем!» в некоторых анкетах.
Зависимость направленности автостереотипа от количества прожитых
лет в российском регионе
Диагр. 2
Положительный вектор русского гетеростереотипа и общая толерантность усиливаются с течением времени, проведенного опрошенными корейцами в российском регионе. Респонденты, прожившие в регионе 1-5 лет, дают 56% позитивных оценок, 44% негативных; прожившие от 6 до 10 лет дают 66% позитивных оценок, 34%% негативных; те, кто прожил в области больше 10 лет, еще более доброжелателен к русскому населению - 72% позитивно оценивают русский характер, 28% негативно. Вероятно, это наиболее адаптированные и интегрированные в местный социум корейцы (диагр. 3).
Зависимость направленности гетеростереотипа в зависимости от прожитых в российском регионе лет
Диагр. 3
Отдельно стоит присмотреться к небольшой группе корейцев, которые заявляют об отрицательном отношении к ним со стороны местного населения (12%). Возможно, в основе негативной оценки отношения окружения лежит психологическая доминанта, указывающая на социальную неадаптированность данной группы и которую можно обозначить как «этническое одиночество». Возможно, это неизбежная и не изжитая до конца часть менталитета репрессированного народа. Для этих респондентов характерно обостренное чувство этничности, принадлежности к особой изолированной группе, находящейся, по их мнению, в не слишком доброжелательном окружении: 90% корейцев данной группы недовольны уровнем удовлетворения их национальных потребностей. Большинство (81%) из них считает, что в регионе их проживания существуют проблемы межнационального общения. За последние пять лет проживания в данном российском регионе практически все из них (94%) почувствовали на себе проявления неприязни на национальной почве, почти половина (49%) - на религиозной. Поэтому, видимо, и тональность оценок качеств русского национального характера более критична именно в этой группе.
Высокий коэффициент связи Пирсона (0,476) между признанием наличия межнациональных конфликтов в регионе и негативным русским гетеростереотипом предполагал возможность
неконструктивных взаимодействий со стороны данной группы, чего, к счастью, за прошедшие годы не случилось. На самом деле, о высоком уровне лояльности корейского населения говорит, в том числе, и практическое отсутствие статистической взаимосвязи между негативным гетеростереотипом и желательным для молодежи брачным поведением только внутри собственной этнической группы.
Таким образом, судя по собственному позитивному стереотипу, проживающее на территории Нижнего Поволжья корейское сообщество в исследовании 2006 года не продемонстрировало явных признаков общественной фрустрации и депрессии, показав высокую способность к успешной адаптации в новых социально-экономических условиях. Позитивный автостереотип статистически четко связан с готовностью обучать своих детей корейскому языку (коэф. Пирсона = 0,453). Знание корейского языка позволит сохранить этническую самобытность, с одной стороны, и укрепит модернизационный импульс во взаимоотношениях с материнским этносом на Корейском полуострове, с другой стороны. Достаточно позитивный русский гетеростереотип подтвердил также традиционную корейскую толерантность и готовность к кооперации.
Можно сказать, что история российских корейцев продемонстрировала возможность реализации синтеза восточной и западной культур, основанного на использовании русского языка. Смешение дальневосточных и российских традиций в приготовлении пищи, выбор русских личных имен в обрамлении корейских фамилий, смешанные браки показали готовность русской культуры к вбиранию различных этнических компонент, что значительно увеличивает жизнестойкость российского социума.
Исследование динамики развития корейской диаспоры, проживающей уже более 20 лет на территории Юга России, продолжается6.
6 Ким И.А. Процессы этносоциальной идентификации корейского населения Нижнего Поволжья / / Корейцы Юга России и Нижнего Поволжья. Волгоград, 2011. С. 105-121.
