CC BY
102
служба по оборонному заказу, Центральная избирательная комиссия РФ и иные избирательные комиссии, государственные комиссии по расследованию техногенных аварий и катастроф и т. п.).
4. В зависимости от порядка разрешения подведомственных административным органам вопросов:
4.1. Единоначальные органы - это административные органы, в которых подведомственные им вопросы рассматриваются и решаются единолично руководителями этих органов с принятием (изданием) соответствующих нормативных или индивидуальных правовых актов. В качестве примеров таких органов можно назвать федеральные министерства, федеральные службы, органы прокуратуры, управления и департаменты в субъектах РФ.
4.2. Единоличные органы - это административные органы, состоящие из одного государственного должностного лица или должностного лица местного самоуправления, имеющего собственную компетенцию, действующего непосредственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципального образования имени и самостоятельно принимающего властные решения (нормативные и индивидуальные правовые акты) по подведомственным ему вопросам. К числу таких органов относятся, например, такие должностные лица, как Президент РФ, президенты республик в составе РФ, губернаторы (главы администраций) в других субъектах РФ, главы муниципальных образований.
4.3. Коллегиальные органы - это административные органы, в которых подведомственные им вопросы рассматриваются и решаются коллегиально, на заседаниях членов этих органов посредством голосования с принятием соответствующих нормативных или индивидуальных правовых актов. Примерами таких органов являются Правительство РФ, Правительства субъектов РФ, избирательные комиссии, административные комиссии.
Общие правовые основы организации и деятельности всех административных органов, с нашей точки зрения, должны быть определены в специальном федеральном законе - Административном кодексе или в федеральном законе «Об основах организации и осуществления административно-публичной деятельности в Российской Федерации».
Е. С. Кощеева
ОСНОВЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В статье рассматриваются основы правового регулирования исполнительного производства в РФ. Особое внимание автор уделяет понятию и элементам правового регулирования, его основам и исходным началам.
Механизм правового регулирования общественных отношений представляет собой сложное системное образование, элементами которого выступают: единый предмет правового регулирования, единый метод, проявляющийся в трех типах правового регулирования - гражданско-правовом, административно-правовом и уголовно-правовом, реализация которого происходит главным образом с помощью соответствующих видов юридического процесса и трех одноименных процессуальных отраслей российского права [1]. Для разрешения проблемы единообразного подхода к регулированию правоотношений, возникающих в ходе исполнительного производства, необходимо во взаимосвязи осветить следующие вопросы: метод правового воздействия на общественные отношения в процессе принудительного исполнения, сочетание в нем публичных и частных начал, способы закрепления методологических основ регулирования на уровне нормы права. На основании выводов по указанным проблемам может быть однозначно решен вопрос отраслевой принадлежности норм, регулирующих исполнительное производство, в целом.
Общее понятие метода правового воздействия со стороны государства, по мнению Н. И. Ма-тузова, предполагает установление границ и содержания регулируемых отношений; закрепление норм, предусматривающих предписания о должном и возможном поведении субъектов, определение мер их ответственности [2]. В теории выделяют два основных метода правового регулирования: метод автономии (диспозитивный), который применяется главным образом в сфере действия частного права, и императивный (авторитарный) метод, имеющий сферу применения в публичном праве [3]. В проведенном в 80-е гг. исследовании М. К. Юков отмечал, что основное отличие метода, применяемого к отношениям в исполнительном производстве, «заключается в общем положении субъектов, которое существенно связано с характером испол-
КОЩЕЕВА Елена Сергеевна - кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин ВятГГУ © Кощеева Е. С., 2007
нения, видом решения и органом, вынесшим решение» [4].
Рассмотрим особенности методологического воздействия с точки зрения границ и содержания регулируемых отношений. Правоотношения в исполнительном производстве следует характеризовать как «властеотношения» [5], где властным субъектом выступает судебный пристав-исполнитель (административный орган). Речь идет о правоприменительной деятельности исполнительного органа, то есть о практической реализации им в этих целях принадлежащих ему юридически властных полномочий распорядительного характера, что, по мнению многих администра-тивистов [6], является предметом регулирования административных норм. Властное воздействие на поведение людей характерно для публичного права в целом и сферы исполнительного производства в частности. Органам, осуществляющим принудительное исполнение, предоставлено право возлагать на граждан, организации или бюджеты всех уровней обязанности по передаче другим гражданам, организациям или соответствующие бюджеты денежных средств или иного имущества либо совершению в их пользу определенных действий или воздержанию от их совершения [7]. Кроме того, ст. 4 ФЗ «Об исполнительном производстве» указывает на обязательность требований судебного пристава-исполнителя по исполнению требований судебных актов и актов иных органов для всех органов, организация, должностных лиц и граждан на всей территории Российской Федерации. Санкции за неисполнение его требований и связанная с этим ответственность предусмотрена целым рядом федеральных законов, нормами исполнительного и уголовного законодательства.
Если элемент властного воздействия рассматривать в рамках отношений «взыскатель-должник», то встает вопрос о равенстве их правового статуса [8]. Во-первых, ФЗ «Об исполнительном производстве» не содержит статьи, определяющей равенство прав должника и взыскателя [9], в п. 2 ст. 31 Закона отсутствует указание на конкретный перечень обязанностей сторон исполнительного производства. Применительно к каждому виду исполнительных действий у сторон имеются как права, так и обязанности, при этом «если взыскатель является преимущественно уп-равомоченной стороной, то должник - в основном обязанной» [10]: взыскатель имеет право требования, причем оно подкрепляется принудительной силой, которой обладает судебный пристав-исполнитель, а «само существо принудительного взыскания ставит должника в положение обязанного лица» [11]. Во-вторых, возможность принудительного взыскания со стороны судебного пристава-исполнителя ставится в
зависимость от волеизъявления взыскателя и т. д. Необходимо отметить, что присутствие властных отношений и степень властности в исполнительном производстве определяются не соотношением прав и обязанностей сторон, а наличием только у одной стороны возможности самостоятельно в рамках предоставленных законом полномочий восстанавливать нарушенные права, добиваться выполнения другой стороной ее обязанностей.
Таким образом, с точки зрения правового положения субъектов в исполнительном производстве преобладают императивные начала регулирования правоотношений.
Также не меньшего внимания требует освещение проблемы «активности органа исполнения» [12]. М. К. Юков выделял принцип активности и инициативности органа исполнения в качестве специфического принципа исполнительного права [13]. Согласимся с позицией М. А. Клепиковой, что только «разрешение вопроса о соотношении частно-правовых и публично-правовых начал позволяет определить, что должно преобладать в исполнительном производстве - инициатива сторон или органов принудительного исполнения» [14].
Еще в Древнем Риме различалось право частное (jus privatum) и право публичное (jus publicum). Предметом публичного права является сфера публичных интересов (общества, государства), а предметом частного права - сфера частных дел и интересов, в зависимости от предмета регулирования соответственно определяется и метод. Таким образом, основной смысл разграничения частного и публичного права «состоит в установлении пределов вторжения государства в сферу имущественных и иных интересов индивидов» [15], и как сочетаются властные полномочия, применяемые публичным субъектом -государством в лице судебного пристава-исполнителя, и диспозитивность в действиях частных субъектов - сторон исполнительного производства. Именно подобная постановка проблемы выявит приоритеты в регулировании правоотношений, возникающих в процессе принудительного взыскания. Некоторые правоведы [16] склонны рассматривать не грань частных и публичных интересов субъектов в исполнительном производстве, а модель построения системы принудительного исполнения в государстве. Однако после решения вопроса «частичной приватизации» самой службы исполнения» [17] или сохранения ее в рамках органов исполнительной власти государства проблема выбора приоритетного метода регулирования в процессе принудительного взыскания останется. Следовательно, постановка вопроса, предложенная В. В. Ярковым и И. В. Решетниковой [18], предполагает не определение объема применяемых публичным субъектом вла-
стных полномочий, а выбор субъекта - носителя властных полномочий. Именно поэтому существенное значение имеет определение пределов вмешательства органов исполнения в частные интересы субъектов.
Граждане и организации, чьи права нарушаются или могут быть нарушены неисполнением или несвоевременным исполнением со стороны обязанного субъекта, имеют возможность реализовать свое право на исполнение при помощи системы принуждения. В данном случае требующий исполнения субъект права, во-первых, вправе обратиться к механизму принудительного взыскания для понуждения должника к исполнению, т. е. свободен в вопросе реализации права на обращение за применением принудительной силы; во-вторых, в обоих случаях (при обращении или отказе от него) его поведение будет расцениваться как правомерное.
Правомерное поведение может выражаться в различных формах: в зависимости от характера действий субъектов, степени их юридической активности и направленности деятельности различают соблюдение, исполнение, использование и применение права [19]. Таким образом, если взыскатель решает использовать свое право на предъявление исполнительного документа в Федеральную службу судебных приставов, тем самым он выбирает юридические средства механизма правореа-лизации. Здесь проявляется принцип диспозитив-ности в охранительных правоотношениях, которые в дальнейшем облекаются в форму исполнительных процессуальных отношений.
Принцип диспозитивности в правоотношениях, возникающих в исполнительном производстве, не проявляется. Однако остановимся на анализе принципа подробнее. В качестве основ правового регулирования ряд ученых-правоведов выделяют принцип «ограниченной диспозитивности сторон» [20].
В. В. Ярков полагает, что «диспозитивность характерна только для действий взыскателя... Выбор варианта поведения для должника практически ограничен, поскольку он обязан исполнить юрисдикционный акт - исполнительный документ» [21]. Должник вправе только выбрать в пределах, определенных законом, более удобный для себя вариант реализации решения, то есть своего поведения. При этом он может сделать выбор лишь до определенного момента, пока не вступает в действие механизм принудительного исполнения [22].
В правоотношениях, складывающихся по поводу принудительного исполнения судебных актов и актов иных органов, действует принцип диспозитивности, поскольку юридическими фактами для возникновения правоотношений в исполнительном производстве выступают, в том
числе, действия взыскателя. Однако принцип диспозитивности проявляется с определенными ограничениями [23].
В первую очередь следует определиться в понимании принципа диспозитивности. С одной стороны, если включать в его содержание возможность сторон распоряжаться предоставленными законом правами, то можно утверждать, что рассматриваемый принцип полностью (без каких-либо ограничений) реализуется в процессе принудительного исполнения, хотя объем реализуемых прав, в частности должника, нельзя назвать широким. С другой стороны, если исходить из общего смысла гражданско-правового регулирования и понимать диспозитивность как возможность субъекта действовать своей волей и в своем интересе, где «дозволено все, что не запрещено законом», то можно полностью отрицать проявление рассматриваемого принципа в исполнительном производстве. Также в пользу подобной точки зрения можно привести следующие доводы: во-первых, действие диспозитивности в любой отрасли гражданско-правового блока (гражданском процессуальном, арбитражном процессуальном праве) обеспечивается взаимосвязью с остальными принципами. Так, ст. 2 ГК РФ, определяющая гражданские отношения как основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, взаимосвязана со ст. 421 (принцип свободы договора), ст. 24 (принцип имущественной ответственности гражданина по своим обязательствам) и т. д.
Нормы ГПК РФ, устанавливающие право на судебную защиту, предполагают равный объем прав и обязанностей сторон в судопроизводстве, возможность для истца и ответчика доказывать обстоятельства, на которые они ссылаются, и т. п.
ФЗ «Об исполнительном производстве» не предполагает равный объем прав сторон, равную степень их активности в реализации предоставленных полномочий. Следовательно, нельзя, даже определив диспозитивность как возможность распоряжаться предоставленными правами, говорить о ее существовании, как основной идее, начале правового регулирования исполнительного производства, рассматривая ее в отрыве от иных основоположений, поскольку возможность ее реализации не обеспечена комплексом сопутствующих принципов. Во-вторых, также нельзя говорить об ограничении принципа диспозитивно-сти в регулировании исполнительного производства, поскольку невозможно принципы, основы правового регулирования общественных отношений со стороны государства определить как ограниченные. Поэтому согласимся с положением В. А. Рязановского о том, что «субъективные публичные права и право на наказание не подлежит свободному распоряжению» [24].
Следовательно, в методе правового регулирования отношений, возникающих в ходе принудительного исполнения, следует признать преобладание публичных начал.
Чрезмерные отклонения в сторону преобладания частно-правовых начал по сравнению с публично-правовыми ослабляют влияние государства, и отношения по принудительному исполнению судебных решений и актов иных просто перестают быть правовыми [25].
Правовое регулирование исполнительного производства имеет основы, исходные начала. Ряд сторонников формирования в рамках системы права самостоятельной отрасли - исполнительного права (гражданского исполнительного права и т. д.) выделяют ряд специфических принципов, присущих данной отрасли: «диспозитив-ность, равенство участников перед законом, реальность исполнения, язык исполнительного производства и отдельных действий, поощрение добровольного исполнения, независимость и объективность судебного пристава-исполнителя» [26]. К принципам, характеризующим исполнительное право как отрасль, М. К. Юков относит принцип сочетания отраслевой и территориальной организации исполнения; принцип добровольного исполнения решения; принцип участия органа, вынесшего решение, в его исполнении; принцип полноты и справедливости удовлетворения требований; принцип активности и инициативности органа исполнения решения [27].
Остановимся подробнее на анализе некоторых принципов, которые, по мнению указанных авторов, и составляют ту специфику в правовом регулировании, которая позволяет говорить о самостоятельности комплекса регулирующих исполнительное производство норм. В первую очередь рассмотрим принцип «поощрения добровольного исполнения». Раскрывая содержание этой основы, авторы имели в виду срок, устанавливаемый при возбуждении исполнительного производства судебным приставом-исполнителем, предоставляющий возможность для должника исполнить решение юрисдикционного органа до того, как орган исполнительной власти применит к нему комплекс мер принуждения и прибегнет к штрафной санкции (исполнительскому сбору). Однако с подобной формулировкой принципа согласиться сложно: во-первых, система исполнительного производства не предусматривает мер поощрения должника, так как поощрение всегда понимается как предоставление какого-либо рода благ в качестве стимулирующего к действию (или исполнению) элемента. Исполнение же должником обязанности в пределах установленного приставом срока влечет только невозможность применения к нему мер принудительного исполнения и штрафной меры взыскания имущественного ха-
рактера - исполнительского сбора; во-вторых, предложение добровольного исполнения решения содержится в постановлении о возбуждении исполнительного производства, т. е. употребление в данном случае термина «добровольно исполнить» весьма условно, поскольку должнику сообщается, что взыскатель выбрал механизм принудительного взыскания, осуществляемого властным государственным органом и правомерным с его стороны будет только один вариант поведения. Таким образом, выделять рассмотренный принцип в качестве основы регулирования не представляется возможным, однако данное положение можно рассматривать как основную гарантию защиты прав и интересов должника в исполнительном производстве.
Принцип «участия органа, вынесшего решение, в его исполнении», который выделяет М. К. Юков, актуален только в отношении правоотношения по добровольному исполнению. Кроме того, ст. 7 ФЗ «Об исполнительном производстве» к числу исполнительных документов относит и нотариально удостоверенные соглашения об уплате алиментов; удостоверения комиссий по трудовым спорам; требования органов, осуществляющих контрольные функции; постановления органов, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях; постановления судебного пристава-исполнителя; постановления иных органов. В процессе принудительного исполнения этих актов указанный принцип не применяется, следовательно, как универсальную основу в регулировании правоотношений его рассматривать нецелесообразно.
В качестве основ правового регулирования исполнительного производства можно рассматривать общепроцессуальные конституционные принципы (законности, равенства граждан перед законом) и принципы, обусловленные особенностями императивности в методологическом регулировании (принцип активности и инициативности органа исполнения, принцип справедливости и полноты удовлетворения требований). Преобладание императивности в целях реализации публичного интереса в процессе принудительного исполнения можно отнести к системе административного регулирования.
Именно в административном праве (процессе) наиболее ярко выражается обеспечиваемый правом публичный интерес... проявляются властные начала и реализуются властные полномочия, применяются меры принуждения, запрета и т. д. [28] На основании процессуального характера правоотношений, возникающих в исполнительном производстве, в силу преобладания в них публичных начал, а также специфики целей принудительного исполнения, правовое регулирование можно охарактеризовать применением админи-
стративного метода с учетом основ процессуального регулирования.
Кроме того, при смене вида государственного органа, осуществляющего свои функции в рамках механизма защиты права, меняется и отрасль нормативного регулирования. Этот факт не должен рассматриваться как явление, приводящее к противоречию в процессе правоприменения, поскольку:
во-первых, понятие механизма защиты права государством является достаточно содержательным и включает в себя несколько стадий или этапов;
во-вторых, эффективной работа механизма защиты права становится только в том случае, если в зависимости от содержания и целей, которые ставятся на конкретном его этапе, участвует именно тот орган, который обладает необходимыми полномочиями и действует в рамках предусмотренной законом компетенции;
в-третьих, наличие конкретных задач, стоящих перед тем или иным государственных органом на разных стадия механизма защиты права, не умаляет значимость общей единой цели всего процесса защиты, направленного на восстановление права лица.
На основании изложенного можно сделать ряд выводов:
1) целевое назначение исполнительного производства предполагает поиск единого метода его правового регулирования. Окончательный вывод о приоритетах правового воздействия позволяет сделать комплексная оценка: правового статуса основных субъектов рассматриваемого правоотношения, сочетания публичных и частных начал во взаимоотношениях субъектов, а также основ нормативного регулирования;
2) в основе регулирования исполнительного производства находятся общепроцессуальные принципы, а специфику составляют особенности цели института принудительного взыскания;
3) в методе регулирования должны преобладать императивные начала;
4) анализ метода и основ правового регулирования исполнительного производства не позволяет сделать вывод о самостоятельности отрасли исполнительного права, поскольку могут рассматриваться в рамках правового блока процессуальных норм, урегулированных с помощью административного метода.
В целях наиболее полного исследования правовой природы исполнительного производства важным является не только выражение метода регулирования, но и способы его закрепления на уровне нормы права, поскольку выводы об отраслевой принадлежности возможны только при наличии всех составляющих правового воздействия на рассматриваемые правоотношения.
Примечания
1. См.: Сорокин, В. Д. Правовое регулирование: предмет, метод, процесс [Текст] / В. Д. Сорокин // Известия вузов. Сер. Правоведение. 2000. № 4. С. 45.
2. См.: Матузов, Н. И. Теория государства и права [Текст] : курс лекций / Н. И. Матузов; под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 1997. С. 354.
3. См.: Общая теория права и государства [Текст] : учебник / под ред. В. В. Лазарева. М., 1994. С. 136.
4. Юков, М. К. Исполнение решений в отношении социалистических организаций [Текст] / М. К. Юков. М., 1984. С. 118.
5. Подобный признак гражданских процессуальных отношений выделяют большинство ученых. См., в частности: Гражданское процессуальное право России / ред. М. С. Шакарян. М.: Изд-во «Былина», 1998. С. 65.
6. См.: Алехин, А. П. Административное право РФ [Текст] / А. П. Алехин, А. П. Кармолицкий, Ю. М. Козлов. М.: «Юристъ», 2001. С. 386.
7. Статья 1 ФЗ «Об исполнительном производстве».
8. Сразу следует оговориться, что рассматриваемая проблема не касается вопроса правоспособности сторон исполнительного производства как предпосылки возникновения правоотношений.
9. Утверждение никоим образом не оспаривает равенства сторон перед законом.
10. Ярков, В. В. Комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» (постатейный) и к Федеральному закону «О судебных приставах» [Текст] / В. В. Ярков. М.: «Юристъ», 2002. С. 147.
11. Бурмаков, И. Ю. Проблемы организации исполнительного производства в РФ [Текст] : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 33.
12. Актуальность данной проблемы поддерживают многие правоведы: см., в частности: Исаенкова, О. В. Концепция исполнительного кодекса РФ (тезисы) [Текст] / О. В. Исаенкова, В. М. Шерстюк, В. В. Ярков // Арбитражная практика. 2002. № 6. С. 5.
13. См.: Юков, М. К. Исполнение решений. С. 121.
14. Клепикова, М. А. Проблемы правового положения органов принудительного исполнения в исполнительном производстве [Текст] : дис. . канд. юрид. наук / М. А. Клепиков. Екатеринбург, 2001. С. 18.
15. Протасов, В. Н. Теория права и государства [Текст] : учеб. пособие / В. Н. Протасов. М., 2001. С. 107.
16. См.: Решетникова, И. В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России [Текст] / И. В. Решетникова, В. В. Ярков. М.: Изд-во «Норма», 1999.
17. Там же. С. 219.
18. Там же. С. 219.
19. См.: Теория государства и права [Текст]: курс лекций / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 1997. С. 412-417.
20. Гражданское исполнительное право [Текст]: учебник / под ред. А. А. Власова. М.: Изд-во «Экзамен», 2004. С. 32.
21. Ярков, В. В. Комментарий. С. 12.
22. Там же. С. 12.
23. См.: Клепикова, М. А. Проблемы правового положения. С. 94.
24. Рязановский, В. А. Единство процесса [Текст] / В. А. Рязановский. М., 1996. С. 45.
25. См.: Клепикова, М. А. Проблемы правового положения. С. 40.
И. Н. Сурманидзе. Классные чины государственной гражданской службы
26. Исаенкова, О. В. Концепция... С. 5.
27. См.: Юков, М. К. Исполнение решений. С. 118-122.
28. См.: Тихомиров, Ю. А. Публичное право [Текст] / Ю. А. Тихомиров. М.: БЕК, 1995. С. 2552, 332-334.
И. Н. Сурманидзе
КЛАССНЫЕ ЧИНЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ГРАЖДАНСКОЙ СЛУЖБЫ
В статье рассматривается один из ключевых элементов государственной гражданской службы -«классный чин». Дается определение указанной правовой категории «классный чин», а также выделяются ее особенности. Приводится подробная характеристика основных элементов системы классных чинов государственных гражданских служащих. Особое внимание автор уделяет проблеме обеспечения стабильности системы классных чинов государственных гражданских служащих как залога эффективности функционирования государственной гражданской службы. Проведенный автором анализ позволяет рассматривать «классный чин» не только как специальное звание на государственной гражданской службе, но также как психологический феномен и инструмент позитивного воздействия на государственного гражданского служащего.
Государственная гражданская служба придает огромное значение чинам и званиям. Именно чины и связанные с ними статус и материальные блага и являются тем стержнем, на который в значительной степени опирается карьера государственного гражданского служащего. Чин интересен государственному гражданскому служащему не только как абстрактное звание, хотя психологическая составляющая данного понятия тоже сильна, а, в первую очередь, как звание, наделяющее статусом и дающее определенные блага, выражающиеся в соответствующих денежных надбавках к должностному окладу.
Начнем с определения правового понятия «чин» как одной из наиболее важных правовых категорий, используемых в системе государственной гражданской службы.
Так, согласно данным энциклопедического словаря Брокгауза - Ефрона, «чин - это звание, в постепенной последовательности присваиваемое лицам, проходящим государственную службу и сообщающее им определенные права и преимущества» [1].
В. И. Даль определял чин как степень жалованного служебного значения, достоинства, класс [2].
СУРМАНИДЗЕ Илья Нодариевич - кандидат юридических наук, главный специалист управления организационно-кадровой работы администрации г. Кирова © Сурманидзе И. Н., 2007
Толковый словарь русского языка под редакцией С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой дает следующее определение чина: «У военных и гражданских служащих: служебный разряд (класс)» [3].
П. Я. Черных в историко-этимологическом словаре современного русского языка определил чин как «звание, присваиваемое государственным служащим и военным в соответствии с "табелью о рангах"» [4].
Большая советская энциклопедия трактует чин как «служебный разряд военных и гражданских служащих, с которым связаны определенные должностные права и обязанности» [5].
Энциклопедический словарь характеризует чин как «служебный военный и гражданский разряд, с которым связаны определенные права и обязанности служащих» [6].
По высказыванию Астольфа де Кюстина, чин есть «гальванизирующая сила, видимость жизни тел и умов, это страсть, что переживет любую другую. Чин - это нация, разделенная на полки, это военное положение, на которое переведено все общество. О милости повышения в чине никогда не просят, но домогаются ее всегда. Петр привил лихорадку тщеславия всему своему народу, дабы сделать его податливее и править им по собственному смотрению. Из подобного общественного устройства происходит столь мощная лихорадка зависти, столь неодолимый зуд честолюбия...» [7].
По замечанию В. А. Евреинова, «чин давал право на замещение должностей государственной службы, а также на совокупность прав, без которых человеку, хоть несколько развитому и образованному, невыносимо было жить в обществе» [8].
Рассмотренные определения позволяют выделить следующие особенности чина.
1. Это звание, наделяющее государственного служащего определенными правами и корреспондирующими им обязанностями, дающее определенные привилегии.
2. Это звание, определяющее (помимо замещаемой должности) статусное положение государственного служащего, его место в служеб-но-чиновной иерархии.
Основываясь на вышеуказанных определениях классного чина, а также на действующем федеральном законодательстве о государственной гражданской службе (Федеральный закон от 27 мая 2003 г. № 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации» [9], Федеральный закон от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» [10], Положение о порядке присвоения и сохранения классных чинов государственной гражданской службы Российской
