CC BY
31Основы политики Республики Корея по вопросу освоения Арктики*
Полагаю важным определить основной потенциал и приоритеты полярных исследований Южной Кореи на основе общедоступных материалов1.
Отправной точкой в изучении арктического региона южнокорейскими специалистами стал март 1987 г., когда при Корейском институте исследования и освоения мирового океана (Korea Ocean Research & Development Institute, KORDI) был создан Центр полярных исследований (Polar Research Center, PRC). Практически сразу после этого, с августа 1987 г., начал работу Корейский национальный комитет исследований Антарктиды (Korean National Committee on Antarctic Research, KONCAR). Однако в то время основное внимание концентрировалось на Антарктиде, что видно по названию последнего комитета. Со временем Центр полярных исследований пережил ряд трансформаций и в 2004 г. был преобразован в Корейский НИИ полярных исследований (Korea Polar Research Institute, KOPRI).
Выделившись из структуры Корейского института исследования и освоения мирового океана и став самостоятельным оператором Национальной программы освоения полярных регионов (первоначально - Korean Antarctic Research Program, а после 2004 г. - Korean Polar Research Program), KOPRI базируется в г. Инчхоне, крупнейшем порте на западном (желтоморском) побережье страны. Ещё один центр полярных исследований создан в Корейском океанологическом институте (Korean Maritime Institute, KMI), филиалы которого в городах Пусан и Ульсан на побережье Японского моря активно исследуют проблемы транспортного освоения Арктики и полярной логистики. Третий центр полярных исследований в настоящее время формируется в НИИ развития провинции Канвон (Research Institute for Gangwon, RIG), базирующемся в г. Чхунчхон.
Национальная программа освоения полярных регионов реализуется под эгидой правительства Республики Корея с 1987 г.; первоначально она была ориентирована исключительно на Антарктику. Основные достижения программы - это создание собственных судов ледокольного класса и основание двух антарктических и одной арктической станций. В 1988 г. началась работа на антарктической станции имени короля Седжона (о. Короля Георга), а летом 2014 г. запущена вторая станция под названием Чанъбого. Обе они являются круглогодичными научными платформами, ориентированными на атмосферные и метеорологические наблюдения, изучение процессов в верхних слоях атмосферы, исследования в области гляциологии, геодезии и непрерывного мониторинга мирового океана. При этом станция имени короля Седжона ориентирована преимущественно на морские и прибрежные работы, а вторая - на внутри-континентальное исследование Антарктиды. С 2002 г. на норвежском архипелаге Свальбард (Шпицберген) действует южнокорейская арктическая станция «Тасан».
В 2009 г. корейская компания «Hanjin Heavy Industries» впервые построила отечественный ледокол «Араон» водоизмещением 7 тыс.т, предназначенный прежде всего для обеспечения корейских научных станций, но он может использоваться и для самостоятельных научных исследований в двух полярных областях нашей планеты, а также для обеспечения полярного транспортного сообщения. Ледокол эксплуатирует-
*
Автор раздела - И.А. Толстокулаков, д-р ист. наук, зав. Центром международных отношений ИИАЭ ДВО РАН, профессор ДВФУ.
1 Анализ проведен на основе материалов официального сайта Корейского НИИ полярных исследований (Korea Polar Research Institute, KOPRI) // Korea Polar Research Institute, KOPRI. Web-site. URL: https://www.comnap.aq/Members/KOPRI/SitePages/Home.aspx (дата обращения: 02.09.2014 г.).
ся с 2010 г., он может находиться в плавании более 300 дней в году. Насколько нам известно, других ледоколов у Южной Кореи нет, однако в последние годы страна спроектировала и приступила к строительству транспортных судов ледового класса.
До 2004 г. задачи Корейского НИИ полярных исследований сводились преимущественно к изучению Антарктики, но после создания Азиатского Форума полярных исследований (Asian Forum for Polar Sciences, AFOPS) он стал его активным участником, и с этого времени KOPRI реализует активную арктическую программу.
Основными зарубежными партнерами KOPRI являются Национальный институт полярных исследований (Япония), Институт полярных исследований КНР в Шанхае, Норвежский полярный институт, Институт полярных и морских исследований им. А. Вегенера в Германии, Британская антарктическая служба, Институт полярных исследований им. Поля-Эмиля Виктора во Франции. Российские партнёры: Арктический и Антарктический НИИ в Санкт-Петербурге, Институт океанологии им. П.П. Ширшова.
После 2004 г. Korean Antarctic Research Program была преобразована в Korean Polar Research Program, и сегодня Национальная программа освоения полярных регионов охватывает обе зоны - Арктику и Антарктику, а KOPRI остаётся её базовым оператором.
Основное содержание программы определяется следующими научными направлениями:
- климатические изменения в полярных зонах и их глобальные последствия;
- биологическое разнообразие и адаптационные свойства организмов в полярных зонах;
- тектоника полярных зон;
- палеоклиматические исследования на основе новейших технологий (изучение метеоритов и глубинное бурение полярных льдов);
- активизация полярных исследований азиатских стран, не примыкающих к полярным зонам;
- экономическое и транспортное освоение полярных зон.
Научная часть Национальной программы освоения полярных регионов усилена и явно выраженной политической компонентой: с 2005 г. программа реализуется под лозунгом «Pole-to-Pole Korea», что в весьма вольном переводе можно передать как «Корея от полюса до полюса». Важно подчеркнуть, что это не националистические амбиции или притязания, а комплексная проработка стратегического курса на построение «Кореи глобальной»2.
Изучив ряд официальных и исследовательских материалов Южной Кореи по проблемам Арктики, мы пришли к выводу, что Республика Корея с 2004-2005 гг. последовательно реализует практические шаги в следующих четырёх принципиально важных направлениях:
- отслеживает ситуацию с поиском и освоением новых природных ресурсов, особенно - ископаемого топлива и минерально-сырьевых материалов;
- изучает транспортные возможности Арктики и преимущества Северного морского пути;
- продвигает идею об активном участии неприарктических азиатских государств в освоении Арктики;
2 Global Korea. The National Security Strategy of the Republic of Korea. June 2009. Seoul: Office of the President, 2009. Подробнее см.: Толстокулаков И.А. Стратегия национальной безопасности Республики Корея и Россия // Тихоокеанская Россия в системе международных отношений и обеспечения безопасности в АТР: опыт последних лет и грядущие перспективы. Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2012. С. 287-305.
- добивается статуса постоянного члена Арктического совета3.
Интерес к Арктическому региону как богатейшему источнику топливных и сырьевых материалов понятен и не нуждается в дополнительном обосновании. Неарктические страны Восточной и Юго-Восточной Азии, включая Южную Корею, по вполне понятным причинам заинтересованы в диверсификации своих сырьевых источников. Республика Корея занимает пятое место в мире по импорту сырой нефти и второе по импорту сжиженного природного газа. Она ввозит многие виды минерального сырья. И в этом направлении мы можем прогнозировать усиление активности РК, поскольку сибирский газовый проект ею упущен, основные потоки буду направлены в Китай, а сахалинских запасов России хватит только на удовлетворение запросов Японии и собственно Дальнего Востока.
В мае 2012 г. в газете «Korea Herald» было опубликовано интервью одного из ведущих экспертов Южной Кореи в области геополитики и обеспечения энергетической безопасности профессора Ханьянского университета Ким Ёнгё (KimYoun-gyoo), в котором он весьма откровенно говорил о стратегии своей страны в отношении Арктического региона:
«Несмотря на позднее вступление в гонку и отсутствие крупных национальных энергетических корпораций, Южная Корея готова использовать для закрепления в Арктике свои преимущества в области кораблестроения и машиностроения... Для нас в Арктике существуют два важных вопроса: о её природных ресурсах и использовании морских путей. При желании в этом можно увидеть даже признаки грядущего геополитического конфликта, и на самом деле, в современной Арктике всё переплетается с вооруженными силами, системой управления государством и его ресурсами, прежде всего энергетическими и т.д. Расклад игры совершенно изменится, когда станет ясно, какие именно ресурсы окажутся под реальным контролем того или иного государства. Не обязательно арктического (!)»4.
Для нас это высказывание важно тем, что авторитетный эксперт в условиях, когда до сих пор не обнародована официальная политическая стратегия Южной Кореи в отношении Арктики, чётко указывает на стремление и готовность своей страны занять «подобающее место» за столом, где предстоит делить арктический пирог. И на самом деле, в последние годы мы часто сталкиваемся с повышенной активностью неарктических стран. Их инициативы и настойчивость одобряют далеко не все традиционные акторы Арктического региона, тем не менее, представителей АТР (Китая, Южной Кореи, Японии, Индии, Сингапура) тепло приветствуют на международных форумах и конференциях по арктическим вопросам. Возможно, приарктические государства нуждаются в серьезной финансовой и технологической поддержке, которую, во всяком случае, Южная Корея готова обеспечивать, конечно же, на выгодных для себя условиях.
Объективно Южная Корея «заинтересована в усилении соперничества между традиционными арктическими державами, последние на этом фоне могут пойти на существенные уступки в пользу других стран, испытывающих нехватку минерал ь-ных ресурсов, с тем, чтобы сохранить свой формальный суверенитет, но допустить к участию в арктических делах надежных партнёров из АТР»5.
3 Арктический совет - международная организация, созданная в 1996 г. по инициативе ряда приарктических стран для защиты уникальной природы северной полярной зоны. С 2008 г. Республика Корея имела временный статус страны-наблюдателя при Арктическом совете, а с мая 2013 г. - постоянный статус страны-наблюдателя.
4 Shin Hyon-Hee.Seeking a bigger role // Korea Herald. 2012. May 20.
5 Ibid.
Очевидно, что потенциальная конфликтность в Арктике может быть усилена и в результате освоения новых транспортных маршрутов, существует вероятность возникновения территориальных споров по поводу морских акваторий между США, Россией, Канадой и Норвегией. Чтобы защитить собственные интересы, арктические державы наращивают военную мощь, проводят военно-морские учения. Тем временем Южная Корея «относится к этой проблеме с позиции «мягкой силы» и организует научные экспедиции, выстраивая пока двусторонние партнерские отношения со странами Арктики»6. Таким образом реализуется не только политическая установка на проникновение в Арктический регион, но и решаются практические задачи по преодолению очевидного отставания от арктических государств в научной и технической сферах, связанных с освоением Арктики.
Чтобы догнать своих соперников, Южной Корее необходимо стремиться к активному сотрудничеству с государственными ведомствами, представителями бизнеса, исследовательскими институтами и специалистами в странах Арктики. Об этом в Сеуле не только говорят, но и активно действуют в данном направлении. Приведем несколько примеров.
2012 г.: в феврале руководители и специалисты KOPRI встретились со своими норвежскими коллегами, чтобы обсудить проблему использования ледоколов для проводки грузовых судов в условиях Арктики; в апреле Министерство землепользования, инфраструктуры и транспорта РК и Корейский государственный институт морских и рыболовных технологий заключили соглашение с двумя российскими институтами - Государственной морской академией им. адмирала С О. Макарова и Центральным НИИ морского флота - о развитии морских и воздушных маршрутов в Арктике; регулярно проводятся консультации с представителями Норвегии, Финляндии и Дании не только в области судостроения, инженерии и морского сектора, но и по повышению ранга Республики Корея в Арктическом совете .
В мае 2012 г. правительство Южной Кореи обнародовало проект проведения исследований в области охраны окружающей среды и энергетики совместно с США и Канадой в море Бофорта (в пределах канадской исключительной экономической зоны) с участием ледокола «Араон». Данная программа была реализована в октябре - ноябре 2013 г., она включала в себя сейсмические, климатические, биологические наблюдения, а также поиск подводной мерзлоты и гидратов метана.
3 ноября 2014 г. в Международном антарктическом центре, созданном в Новой Зеландии при участии США, Италии и самой Новой Зеландии, был открыт Южнокорейский центр по исследованию Антарктиды, позволяющий Республике Корея использовать инфраструктуру, опыт и научные наработки трёх других стран. Таким образом РК получила доступ к базовому пункту для большинства антарктических экспедиций и улучшила управление собственными антарктическими станциями и ледоколом. (Уверен, что подобный опорный пункт ей хотелось бы получить и в Арктическом регионе, по поводу этого ведутся активные консультации со всеми циркумполярными государствами8). Сегодня наибольшее встречное движение РК получает от норвежских партнёров, которые, находясь в мощном арктиче-
6 Ibid.
7 В мае 2012 г. южнокорейские СМИ преподносили эту проблему в качестве уже решенного вопроса. В частности, именно так трактовались результаты встречи руководителя международной юридической службы МИД РК СинМэнхо (ShinMaeng-ho) с норвежским послом в Арктическом совете К. Клепсвиком (K. Klepsvik). См.: Чосон Ильбо. 2012. 15 мая.
8 KBS World. 2014. November 4. URL: http://world.kbs.co.kr/russian/news/news_Sc_detail.htm?lang=r&id=Sc&No =36543¤t_page= (дата обращения: 4.11.2014 г.).
ском окружении в лице России, США и Канады, видимо, нуждаются в усилении собственных позиций. Для этого Норвегия полагает возможным опереться на неарктические страны, предоставляя им плацдарм на Шпицбергене, где действуют арктические научные станции РК и КНР. В данном контексте следует рассматривать и создание в начале 2014 г. совместного Норвежско-Южнокорейского центра арктических исследований, соучредителями которого стали KOPRI и Норвежский полярный институт (Norwegian Polar Institute, NPI).
Южная Корея сейчас находится в самом начале своего арктического пути, она наращивает свой технологический и научный потенциал, формирует благоприятную международную среду, завоевывает авторитет и укрепляет двусторонние контакты в арктической сфере. Наступает время, когда стране предстоит чётко определиться с национальными приоритетами в Арктике.
В июле 2013 г. правительство Южной Кореи объявило о намерении сформулировать комплексный план действий и выработать национальную арктическую политику на предстоящие 15 лет. В октябре 2013 г. были выработаны её основные принципы. Считаем важным указать на уже известные положения. РК намерена:
— создать собственный информационно-аналитический центр по проблемам освоения Арктики;
— прилагать усилия для обеспечения активного международного информационного обмена и научного сотрудничества в Арктике;
— приступить к разработке собственных технологий, связанных с глубинным бурением в условиях арктического шельфа;
— продолжить развитие судостроения морских судов полярного типа, включая ледоколы, и на основе этого 1) создать собственный ледокольный флот и 2) стать
9
признанным в мире экспортером судов ледового класса .
Полагаем, что в скором времени можно ожидать обнародования более детальной корейской стратегии в Арктике. Думается, что она может быть оформлена как государственная программа, обосновывающая следующие приоритеты РК:
- укрепление многостронних и двусторонних отношений с арктическими странами;
- развитие собственной исследовательской деятельности в Арктике;
- формирование новой модели предпринимательской и научной деятельности в Арктике;
- совершенствование международной правовой и институциональной инфраструктуры для Арктического региона.
Этот прогноз дан на основании изучения ряда публикаций, в частности, работ заведующего отделом полярной логистики Корейского НИИ полярных исследований Чон Донмина, выделившего в южнокорейской арктической политике три составляющих: науку, национальную гордость и коммерцию10.
С научным подходом мы уже разбирались выше. А что скрывается под «национальной гордостью»? «Одной из причин заинтересованности Южной Кореи являются соображения национальной гордости и престижа в мировом сообществе, -утверждает Чон Донмин. - Как Вы знаете, пятьдесят лет назад Корея была одной из беднейших стран мира. Добившись экономического процветания, корейский народ ждёт от своего правительства более активного участия в международных делах»11. Многолетний опыт работы с Кореей убеждает нас в том, что если в каком-то деле
9 Чосон Ильбо. 2013. 21 окт.
10 Чосон Ильбо. 2013. 13 нояб.
11 Там же.
задействован столь сложный инструмент как «национальная гордость», упорства корейцам на этом поприще не занимать... Особенно, если это дело может обернуться коммерческим успехом.
Южнокорейские компании традиционно уделяют особое внимание деятельности в мировом океане: находясь в положении практически островного государства, страна тесно связывает свои долговременные интересы с судоходством, судостроением, оффшорными технологиями и рыболовством. Последние перемены в Арктике, по мнению корейских специалистов, открывают для неё новые коммерческие возможности. Главное - найти правильную точку приложения усилий.
В арктических делах участвуют семь государственных ведомств Южной Кореи:
— Министерство иностранных дел,
— Министерство науки, технологий и планирования,
— Министерство торговли, промышленности и энергетики,
— Министерство окружающей среды,
— Министерство землепользования, инфраструктуры и транспорта,
— Министерство морских дел и рыболовства,
— Национальное метеорологическое управление.
Следует обратить внимание, что Южная Корея, в отличие от Японии, не привлекает к делам Министерство обороны. Иными словами, можно надеяться на исключительно мирный характер южнокорейских усилий в Арктике, не связанных с её военно-политическими интересами и стратегиями. Все они так или иначе связаны с определением политических и коммерческих приоритетов и точек приложения силы.
Одной из них выбрано строительство ледоколов и судов ледового класса. Мы уже назвали пионера корейского ледоколостроения «Араон». Не так давно компания «Samsung Shipping» поставила в Россию танкер ледокольного класса. Она готова к созданию новых типов ледоколов или судов ледокольного класса для Арктического региона. В Южной Корее на мощностях «Daewoo Shipbuilding Corp.» размещен заказ на строительство девяти судов ледового класса для проекта «Ямал». По информации ряда специалистов, уже готова документация для строительства второго ледокола научного предназначения, но власти пока не приняли окончательного решения о постройке этого судна.
Вторая точка - превращение РК в нефтяной распределительный узел, имеющий региональное значение для АТР. Расположение Южной Кореи близко к Северному морскому пути, российскому Дальнему Востоку, Китаю, Японии и странам ЮВА делает её идеальным каналом доставки нефти через Арктику. Чтобы стать нефтяным хабом (Korea Oil Hub), власти РК запланировали увеличить к 2020 г. ёмкость своих хранилищ до 60 млн баррелей нефти, пригодится и энергетическая инфраструктура страны, включающая пять крупных и современных нефтеперерабатывающих заводов. В июне 2014 г. власти Южной Кореи объявили два нефтяных терминала в городах Ёсу и Ульсан на япономорском побережье зонами свободной торговли. Налоги на хранящиеся и смешивающиеся здесь нефтепродукты взиматься не будут. Это должно привлечь иностранных инвесторов и зарубежных клиентов, что важно для создания нефтяного хаба. Ряд корейских НИИ и компаний уже работают над национальным проектом Oil Hub Korea Yeosu Co. Показательно, что к разработке и реализации данного проекта активно привлечены специалисты по Арктике, в частности директор Института арктической логистики университета «Ёнгсан» профессор Вон Сун, отметивший, что «Южная Корея находится только в начале пути
по созданию регионального нефтяного хаба, и первое, что надо сделать - существенно увеличить нефтеналивные ёмкости и обеспечить законодательную базу»12.
Третье и ничуть не менее важное направление - транспортные возможности Северного морского пути. Корейский ресурс - технологии и инвестиции, российский - обеспечение мира и стабильности в Арктическом регионе, а также вековой опыт его освоения и использования. Южная Корея заинтересована в развитии российской Арктики и её транспортном освоении с учетом собственного коммерческого интереса, поскольку не менее 70% от стоимости её ВНП приходится на долю внешней торговли. Более того, сегодня многие эксперты высказывают вполне оправданные, на наш взгляд, опасения, что проект создания сквозной железнодорожной артерии от Пусана до Европы через территорию КНДР, России или Китая фактически провалился из-за молчаливого сопротивления Пхеньяна и непримиримой
13
конкуренции Пекина и Москвы .
О собственных коммерческих интересах РК никогда не забывает, но в случае с Арктикой следует помнить и о политических аспектах. Чего сегодня конкретно ждет или даже добивается от России южнокорейская сторона? Мы назовем три принципиальных позиции, решение по которым для России будет очень трудным:
— Южнокорейское правительство добивается подписания меморандума о взаимопонимании с Россией с целью создания совместного порта в Северном Ледовитом океане (впервые вопрос поднят в июле 2013 г. на 13-м заседании Российско-корейской совместной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству). Вариант решения: совместное использование портового хозяйства Мурманска.
— Южнокорейские власти настаивают на расширении масштабов своего присутствия в Арктическом регионе, в том числе в его российском сегменте (речь идет пока о научной работе по примеру экспедиции в канадском море Бофорта или арктической научно-исследовательской станции «Тасан» в Норвегии). Вариант решения - реализация совместных научно-исследовательских программ на газовых месторождениях в российских территориальных водах.
— Южная Корея готова запустить «опытный проект» транспортировки грузов в Европу через Северный морской путь и добивается от России соответствующих разрешений и гарантий. Вариант решения - создание совместного судоходного оператора, трансформация национального проекта в двусторонний14.
Всё, что было сказано нами относительно арктической политики и стратегии Южной Кореи, убедительно коррелирует с краеугольной идеологемой нынешней администрации страны - «евразийской инициативой» президента Пак Кынхе, выдвинутой в октябре 2013 г. и нацеленной на «...изменение основ глобальной экономики, дипломатии и географии национальной безопасности, .на создание и развитие Южной Кореей единой транспортной, энергетической, торговой сети со странами Евразии»15.
12 Daily Maritime News. 2014. July 23.
13 Чо Ёнг кван. Пуккыкхэыйчавонкэбальгва Кангвондоыйчолляк = Освоение ресурсного потенциала Северного Ледовитого океана и стратегия провинции Канвон. Чхунчхон: Кангвонпальчонёнгувон = НИИ развития провинции Канвон, 2012. С. 17.
14 Россиа Санкхы-Петерыбурыгычудже Тэханмингук И Ёнсучхонъёнса Мурмансксипанмун = Посещение города Мурманск генеральным консулом Республики Корея в Санкт-Петербурге Ли Ёнсу // Чосон Ильбо. 2013. 2 авг.
15 Асмолов К.В. Евразийская инициатива президента РК // Новое восточное обозрение. 2014. URL: http://ru.journal-neo.org/2014/08/28/rus-evrazijskaya-initsiativa-prezidenta-rk/ (дата обращения: 23.09.2014 г.).
Что же может и что готова предложить нашему дальневосточному соседу Россия? Как не упустить реальные выгоды и возможности, получить южнокорейские ресурсы и технологии для освоения Арктики, но при этом соблюсти геополитические интересы собственной страны? Это тема для отдельного разговора.
