CC BY
6
УДК 811.512.211
С.И. Шарина
Основные особенности верхнеколымского говора эвенского языка
В статье предпринимается попытка выявления основных особенностей ранее не описанного языка верхнеколымских эвенов. Наряду с характерными для говоров западного наречия отличиями при детальном рассмотрении в говоре обнаруживаются грамматические особенности, не типичные для других эвенских диалектов, что должно быть учтено при отнесении данного говора к определенным наречиям.
Ключевые слова: эвенский язык, диалекты и говоры, верхнеколымский говор, особенности.
Изучение исчезающих языков коренных малочисленных народов Севера, документация и лингвистическое описание их диалектного и культурного разнообразия является одним из приоритетных направлений гуманитарных исследований. При решении данной задачи касательно эвенского языка внимание должно быть сосредоточено на наименее разработанных аспектах изучения, таких, как описание диалектов и говоров, их состава и классификации. Благодаря проведенным ранее изысканиям, сегодня мы имеем материалы, собиравшиеся разными исследователями в течение нескольких веков.
Впервые один из диалектов эвенского языка (арманский) был зафиксирован достаточно давно, еще в 40-е гг. XVIII в. Я.И. Линденау. В «Сравнительном словаре всех языков и наречий» П.С. Пал-ласа (1787-1789 гг.) представлены материалы по двум эвенским диалектам - ольскому и охотскому. В материалах экспедиции И. Биллингса (1795 г.) зафиксированы образцы речи среднеколымских эвенов. С середины Х1Х в. эвенский язык стал изучаться более активно. Материалы, собранные Г. Майделем и Ю. Штубендорфом в 1860-1870-е гг., опубликованные А. Шифнером, содержат краткое описание языка охотских и анадырских эвенов. В 1895 г. В.Г. Богораз собрал материалы у эвенов, расселенных в бассейне р. Омолон.
Далее на протяжении двадцатого столетия проводятся систематические исследования по многим эвенским диалектам и говорам. Изыскания, предпринятые в конце 20-х - начале 30-х гг. прошлого века в масштабе всей страны, были связаны с началом культурного строительства на Севере. Описанием эвенских диалектов и сбором материалов занимались известные ныне исследователи В.И. Цинциус, В.И. Левин, К. А. Новикова, Л.В. Соболевский, Л.Д. Ришес. В последующие годы появились многочисленные работы диалектологического направления В.Д. Лебедева, В.А. Роббека, Х.И.
© С.И. Шарина, 2015
Дуткина, А.А. Бурыкина, А.А. Даниловой, В.А. Петровой, В.С. Ермолаевой, Р.П. Кузьминой.
Несмотря на то, что усилиями исследователей Санкт-Петербурга, Якутии собраны и опубликованы обширные и интересные материалы по многим диалектам и говорам эвенского языка, определенные эвенские говоры еще не получили достаточно полного освещения в литературе, некоторые из них не имеют системного описания. К ним относится и верхнеколымский говор.
Верхнеколымский говор распространен среди эвенов, проживающих в Верхнеколымском районе Якутии. В существующих классификациях как отдельная единица данная языковая формация была выделена А.А. Бурыкиным только в 2004 г. под названием «верхнеколымский диалект» [Бу-рыкин, 2004, с. 76].
В марте 2014 г. в Верхнеколымском улусе Республики Саха (Якутия) работала экспедиция Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, основной целью которой являлся сбор лингвистических материалов по верхнеколымскому говору эвенского языка, по возможности - запись эвенского фольклора из этого района Якутии. Как мы отметили выше, Верхнеколымский район до сих пор не обследован эвеноведами-диалектоло-гами. Материалы по верхнеколымскому говору в исследованиях по эвенскому языку отсутствуют, в публикациях не отмечаются ни тексты, ни образцы бытовой речи, не встречаются материалы даже в виде иллюстративных примеров. О лексических особенностях говора можно судить лишь по составленному А.А. Бурыкиным и изданному в 2003 г. варианту «Эвенско-русского словаря», подготовленного Н.И. Спиридоновым-Теки Оду-локом в 1930-1931 гг. [см.: Спиридонов, 2003].
В ходе экспедиции были зафиксированы образцы бытовой речи, диалога, повествовательных текстов, произведена запись лексических единиц
и фразовых примеров к ним, уточнено значение отдельных словоформ. К сожалению, не удалось зафиксировать фольклорные материалы. По результатам работы экспедиции описаны система гласных фонем верхнеколымского говора [ Кузьмина, 2014] и состав гласных фонем [Шарина, 2015].
Информанты, с которыми работала экспедиция, - люди старшего и пожилого возраста: самому молодому из носителей более 60 лет, самому пожилому - около 80. Эвенская молодежь родным языком не владеет, не понимает его, не говорит на нем.
Всего в Верхнеколымском районе проживают 4715 человек, из них 72 эвена (1,5% всего населения). По данным наших информантов, по всему Верхнеколымскому району эвенским языком владеют всего около 10 человек (13,8%). Эвенский язык как предмет преподают в двух школах, где изучают эвенский язык 23 ученика.
В ходе выборочного анкетирования, проведенного в марте 2014 г., были выявлены следующие результаты. Основным языком коммуникативного общения респондентами выбран якутский язык. Однако большинство респондентов подчеркивает, что языком общения в дошкольном возрасте был и эвенский язык. Степень владения эвенским языком участники оценивают неоднозначно, подчеркивают отсутствие языковой среды, незнание устного народного творчества и прочее. Таким образом, верхнеколымский говор с социолингвистической точки зрения относится к одному из наиболее неблагополучных говоров эвенского языка. Поэтому документация его материалов имеет важное значение для лингвистической науки. По результатам работы с информантами - жителями Верхнеколымского района, можно сделать вывод об основных особенностях, характерных для верхнеколымского говора.
К основным фонетическим признакам верхнеколымского говора относятся следующие:
1) частичная спирантность, отсутствие звуко-типа [с] и наличие фарингального согласного [Ь] в некоторых словах: уЬи 'веревка', биЬитэн 'находятся', эЬэм утулда 'не понимаю'. Однако в речи информантов фиксируется и обратное, в середине и конце некоторых слов сохраняется звукотип [с]: аси 'женщина', бисэн 'находится', квсчидэй 'пасти оленей', далси 'вкусный', авса 'сумка', Нас ' знаете '. Для говоров же западного наречия характерна полная спирантность - наличие фарин-гального согласного [Ь] во всех позициях;
2) метатеза конечного -с и гласного последнего слога: бвксэ 'лед' , эксэ 'рыбья чешуя ' (в восточных говорах - соответственно бвкэс, экэс, в западных - бвккэ, эНкэ). Данный вариант в других говорах и диалектах не зафиксирован;
3) наличие, как и во всех западных говорах, переднеязычного [д] после сонорных согласных: улдэ (в восточных говорах - улрэ) ' мясо' , нанда (в восточных говорах - нанра) шкура ;
4) весьма яркое редуцирование (ы-образное произношение) гласных [а], [э]. По нашим данным, в верхнеколымском говоре редуцированные гласные [а] и [е] отличаются тем, что гласный [э] имеет более переднюю артикуляцию, чем задний [а], т.е. ведущим признаком здесь является признак ряда (табл. 1).
Таблица 1
Произношение гласного [а]
Верхнеколымский Литературный Значение
аман амън отец
гиркаддан гиркаддън шагает
таракам таракъм тогда
В произношении представителей верхнеколымского говора гласный [э] во всех позициях произносится как ы-образный гласный смешанного ряда (табл. 2);
Таблица 2
Произношение гласного [э]
Верхнеколымский Литературный Значение
емер эмър острый
ерегер эрэгър всегда
берге бэргъ жирный
5) выпадение (синкопа) и отпадение (апокопа) кратких гласных звуков в непервых слогах. Это связано с образованием несложных и сложных слов, например: оран 'олень' - оруич 'от оленя', муран 'конь, лошадь' - муруич 'от коня', тэти 'пальто' -тэттэй 'надевать пальто'. Апокопа наблюдается при образовании сложных слов: эррвчин 'вот такой' от эр 'этот' + урэчин 'похожий'.
В области морфологии верхнеколымский говор, как и все говоры западного наречия, характеризуется наличием только одной формы личного местоимения I л. мн. ч. мут «мы». Самостоятельные формы притяжательных местоимений 1 и 2-го лица отсутствуют, вместо них используются личные местоимения, например: Би абагабу
аманни, энинни иланмяр оралкан нулгибатти эбэн бэилни бичэл. 'Моего деда отец, мать были кочевыми эвенами с тридцатью оленями '. Ни гяс нёка гу? ' Твой муж якут? '
Образование форм множественного числа от форм типа оран, муран сопровождается усечением конечного [н] основы: ора-л ' олени' , мура-л ' лошади '.
В говоре неупотребительны направительно-местный и направительно-продольный падежи, вместо которых используются послеложные конструкции: Оралчимуал окат Нолилин нулгуччэл.
Однажды оленеводы вдоль берега реки кочевали .
Характерные для некоторых говоров западного наречия метатизированные формы притяжа-ния 2-го и 3-го л. мн. ч. -Ьын—Ьнын, -тын ~ тнын в говоре не отмечаются.
В говоре фиксируются обе детерминативные формы бэйди и мэнкэн ' сам, сами' , имеющие лично-выделительное значение, указывающее на непосредственное участие в произведении действия самого производителя. Однако в речи информантов первая форма оказалась наиболее употребительна, например: Би бэйди Науанаддам. 'Я сама шью. ' Би бэйди мэлэ хэдеврэм. 'Я сама просто так исполняю хэде .
В верхнеколымском говоре отмечена модель числительных второго десятка, содержащая послелог ойдун ' сверху '. Конструкция строится следующим образом: мян ойдун вмэн 'одиннадцать ' (досл.: десять, сверху один), мян ойдун дёр 'двенадцать ' (досл.: десять, сверху два); мян ойдун илан 'тринадцать ' (досл.: десять, сверху три) и т.д. Этот способ образования числительных второго десятка характерен для диалектов бассейна Индигирки (западное наречие).
В говоре фиксируется наличие увеличительных и уменьшительных форм собирательных числительных, которые используются для дополнительной оценки количества считаемых предметов: илничэмэн всего троих , илниндевэн целых трех , дыгничэмэн 'всего четверых', дыгниндеван 'целых четверых' и т.п. Распределительные числительные, кроме общепринятых форм илатал по три, по трое , дыгэтэл по четыре, по четверо , представлены также формами илаталди, дигэтэлди.
Формы 2-го лица единственного числа глаголов настоящего и будущего времени в эвенском языке имеют личный суффикс -нри, в верхнеколымском говоре этот личный суффикс имеет вид -нни, например: оуанни станешь , бисинни являешься .
В рассматриваемом говоре формы 2-го лица мн. числа настоящего и будущего времени глаголов образуются при помощи личного суффикса -с, например: На-с 'вы знаете' , Нвр-ди-с 'вы уйдете , тогда как в западных говорах вместо звукоти-па [с] используется фарингальный согласный [Ь].
В области глагола говор характеризуется следующими особенностями. В верхнеколымском говоре преобладает выражение прошедшего времени с помощью причастных форм прошедшего времени с суффиксом -ча-/-чэ- и лично-притяжательными суффиксами, при этом формы 3-го лица ед. и мн. числа не имеют личных показателей, а формы множественного числа имеют суффикс числа -л, например: эмчэс 'ты пришел', эмчэлсэн 'вы пришли , эмчэ он пришел , эмчэл они пришли . В речи информантов отмечаются также формы прошедшего времени на -ри: улэлэрив 'я работала', муда-крив 'я закончил', эмритэн 'они приехали '.
Настоящее время 3-го л. ед ч. от основ на гласный образует форму бен 'дает ' (в восточных диалектах - берэн), прошедшее время - бечэ 'дал'.
В формах 2-го лица ед. числа 1-го повелительного наклонения от основ глаголов с конечным -н согласный основы выпадает, например: ге-ли ' скажи' , ср.: и-ли ' входи '. В говоре отмечаются формы 1-го лица мн. числа 1-го повелительного наклонения с суффиксом -галда/-гэлдэ, например: Нэдегэлдэ 'давайте танцевать хэде' , некэлдэ давайте сделаем . Формы 1-го повелительного наклонения 2-го лица мн. числа имеют два параллельных варианта -лда/-лдэ и -лилда/-лилдэ, например: гелдэ и гелилдэ ' скажите!'. При этом между двумя данными вариантами какая-либо смысловая разница отсутствует.
Формы средневозвратного залога, которые образуются от основ глаголов посредством присоединения суффикса -б-//-п, например: бэридэй ' потерять - бэриптэй потеряться , бактай найти -бакаптай 'найтись' , эмэндэй 'оставить ' - эмэптэй остаться , употребляются более активно, нежели аналогичные формы в восточных диалектах, при этом формы средневозвратного залога представлены не только в личных формах глаголов, но и в причастных и деепричастных формах.
Среди форм длительности/многократности действия в говоре отличается особой активностью форма -гра-/-грэ-//-гара-/-гэрэ-//-ура-/урэ-: укчэндэй рассказать - укчэнгэрэдэй рассказывать , хэдедэй станцевать - хэденгэрэдэй танцевать '. Примеры: Хэйэк улдэвэн эстэ дебгэрэр.
' Медвежье мясо не кушают'; Чукачан икэмутэн долчими, би Ноч-Ноч врэучигрэрэм. 'Птиц пение слушая, я очень-очень восторгаюсь .
Для верхнеколымского говора, в отличие от других западных говоров, характерно весьма частотное употребление формы обычного действия на -ват/-вэт: нюмариваттам ' стыжусь (обычно) ' , тврэвэттэ 'говорят (обычно) '.
В говоре обнаружено бытование формы -йат/-йэт, имеющей некую эмоциональную окраску, показывающую определенную симпатию, жалость к субъекту совершаемого действия, например, в верхнеколымском говоре: Эуэе, ай бэй оуанни гвникэн Ниргэчэл, гудеил, тарит Иврйатчал. 'Богатым, хорошим человеком будешь, говоря, благ пожелали, бедные, потом ушли.
В верхнеколымском говоре также часто употребляется одновременное деепричастие с суффиксом -никан/-никэн, например: Уйбан эньми нямичаман туНут Нэпкэниди, бвчэ. 'Иван важенку матери солью (приманив), поймав, отдал. ' Анипчал улдэуур инникан Нврдэвур бэлэмнэччэл. Подаренное мясо (свое), уходя, подготовили для носки на спине.'
В говоре употребительна форма разносубъ-ектного одновременного деепричастия с суффиксом -уси-, например: Кууа биусиву эвэдыт тврэгрэрив. 'Когда я была ребенком, по-эвенски говорила'; Дялбу биНиуситэн нулгэниусит. 'Когда были живы родители, кочевали.
В говоре не прослеживается употребление причастия недавнопрошедшего времени с суффиксом -мат/-мэт и причастия давнопрошедшего времени с суффиксом -тла/-тлэ.
Какие-либо особенности наречий, как части речи, в говоре не усматриваются.
В лексике верхнеколымского говора не обнаруживаются диалектизмы, отмечаемые в крайне-западных говорах, однако в речи некоторых информантов встречается слово нолима ' нарта'. Выявлены слова, не отмеченные в словарях, например, дянтан 'горит' , а также употребление слов в другом значении, например, хэйэк в значении ' медведь ' и др., а также обнаружено довольно много заимствований из якутского языка.
Итак, из источников становится заметно, что верхнеколымский говор эвенского языка проявляет некоторые отличия от тех языковых формаций, которые известны в литературе, как восточное и западное наречие. Приведенные отличия и особенности стоят как бы между восточным и западным наречиями и должны быть учтены при отнесении данного говора к языковой формации под названием «среднее наречие». Дальнейшие исследования здесь могут дать новые, более полные и надежные данные не только в отношении ареала распространения говора, но и существующей классификации.
Литература
Бурыкин А.А. Язык малочисленного народа в его письменной форме (на материале эвенского языка). -СПб: Петербургское востоковедение, 2004. - 384 с.
Кузьмина Р.П. Система гласных фонем верхнеколымского говора эвенского языка // Альманах современной науки и образования. - Тамбов: Грамота, 2014. - №12 (90). - С. 64-66.
Спиридонов Н.И. Юкагирско-русский словарь. Эвенско-русский словарь / сост. А.А. Бурыкин. -Якутск, 2003. - 57 с.
Шарина С.И. Состав согласных фонем верхнеколымского говора эвенского языка // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2015. - №1, ч. I. - С. 204-206.
S.I. Sharina
The main features of the Verkhnekolymsky sub-dialect of Even language
The paper attempts to identify some of the features of the language of the Verkhnekolymsky Even people, which have not been previously described in the scientific publications. Verkhnekolymsky sub-dialect demonstrates along with the typical for western sub-dialects differences some peculiar grammatical features that are not typical for other Even dialects. This fact should be taken into account when this sub-dialect is attributed to certain dialects.
Keywords: the Even language, dialects and sub-dialects, Verkhnekolymsky sub-dialect, features.
