CC BY
183
УДК 94(47).083.4
А.А. Макичян*
организация медицинской помощи
душевнобольным воинам
во время русско-японской войны 1904-1905 гг.
Предметом настоящей статьи является рассмотрение вопросов оказания медицинской помощи душевнобольным воинам в период русско-японской войны 1904-1905 гг. В статье анализируются причины появления душевнобольных, проблемы, связанные с призрением такого рода больных, приводятся статистические данные из материалов госпиталей в Харбине. Автор приходит к выводу
о том, что распространенность душевных заболеваний, связанных с военными событиями, привела к формированию и развитию в России такой области науки, как военная психиатрия.
Ключевые слова: русско-японская война, эвакуация, военная психиатрия, съезды психиатров, душевные болезни, специализация госпиталей.
Organization of medical care for the soldiers with mental problems during the Russo-Japanese war, 1904-1905. ARMINE A. MAKICHYAN (Moscow State University named after M.V Lomonosov).
The article describes the reasons of appearance of mental illnesses among the troops during the Russo-Japanese war of 1904-1905, analyses the problems of organization of medical care for the soldiers with mental problems basing on the statistics from the Harbin hospitals. The author concludes that the prevalence of mental disorders associated with the military event led to the formation and development of military psychiatry in Russia.
Keywords: Russo-Japanese war, evacuation, military psychiatry, congress of psychiatrists, mental illness, specialization of hospitals.
Во время Русско-японской войны отечественная психиатрия впервые в мировой практике выступила в незнакомой для нее сфере деятельности - организации психиатрической помощи. Исследование этого опыта представляет несомненный интерес. Прежде всего необходимо установить общее количество душевнобольных воинов, а также их распределение по диагнозам. Это позволит ответить на вопрос, насколько война сама по себе, тяжелые условия походного быта, оторванность от привычных занятий, с одной стороны, и перманентное чувство страха - с другой, способствовали развитию душевных заболевания.
А также была ли война причиной сумасшествий и навязчивых состояний [8].
Важным был вопрос устройства лечебных заведений для призрения душевнобольных, организация их эвакуации. Отношение к душевнобольным было не лишено предвзятости, нередко их воспринимали как симулянтов, желающих вернуться в тыл. Поэтому, на фоне общей неразберихи в деле размещения больных во временных медицинских учреждениях, а затем их эвакуации в тыл, душевнобольных не могли да и не стремились ни изолировать от остальных больных и раненых, ни обеспечить соответствующи-
* МАКИЧЯН Армине Артуровна, аспирант кафедры истории России XIX - начала XX века исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
E-mail: [email protected] © Макичян А.А., 2014
ми условиями содержания и лечения. Между тем некоторые измененные состояния вполне могли корректироваться, если бы к больным относились более внимательно. Вообще, из опыта русско-японской войны отечественная психиатрия вынесла убеждение, что основным принципом организации психоневрологической помощи в условиях военного времени является приближенность сил и средств медицинской помощи к передовым этапам ее оказания [23].
В этой связи представляется важным проанализировать опыт некоторых врачей, в первую очередь Г.Е. Шумкова, который не только серьезно исследовал различные измененные состояния больных, анализировал их, собирал статистический материал, анкеты и опросные листы, тщательно следил за душевнобольными пациентами Харбинского госпиталя, но и отдал много сил после войны осознанию полученного опыта [19].
Следует отметить, что военная психология к началу русско-японской войны была еще относительно новой отраслью в медицине [10, с. 52-53.], поэтому едва ли не самым большим достижением можно назвать признание душевнобольных воинов действительно больными - в большинстве случаев к ним продолжали относиться как к симулянтам, подвергали насмешкам и издевательствам.
Устройство специальных лечебных заведений для категории душевнобольные встречало большие затруднения. С передовых позиций больные доставлялись в полевой психиатрический приемный покой, устроенный сначала в Мукдене, а потом в Гунчжулине. Заведывание этим покоем было поручено врачу-психиатру, в обязанность которого входило направление поступавших больных в Харбин. В распоряжении заведовавшего покоем психиатра было восемь санитаров, знакомых с уходом за душевнобольными. Из их числа назначался персонал для сопровождения больных в Харбин [13, с. 475]. Затем душевнобольные воины размещались в различных госпиталях в общих палатах с другими больными, что осложняло работу госпиталей [13, с. 466-467], поэтому решено было концентрировать этот контингент в одном месте. К началу войны на Дальнем Востоке существовало всего одно специальное заведение для душевнобольных воинов - Читинская войсковая больница. Далее в течение почти всего 1904 г. функционировало психиатрическое отделение при Харбинском сводном госпитале № 1. Первый Харбинский сводный госпиталь состоял, как и
другие подобные лазареты, из четырёх бараков и ряда строений, где размещались офицерские отделения, канцелярия, квартиры врачей и служащих, приёмная и т.д. [6, с. 241]. Госпиталь находился в ведении доктора медицины Глаголева, а отделением для душевнобольных, состоявшим из коридора и шести палат, заведовал петербургский психиатр, известный врач, доктор медицины Е.С. Боришпольский [6, с. 240]. Позже для душевнобольных был отведен второй павильон и прикомандировано несколько вра-чей-специалистов. Большой проблемой была нехватка помещений и их теснота. Один из врачей, осмотревший психиатрическое отделение при 1-м сводном госпитале в Харбине, оставил такое описание: «Помещение это не имело никаких приспособлений, в нем не было даже ванн. О рациональном лечении и призрении душевно больных здесь не могло быть и речи» [13, с. 476]. Часто отведенный домик не вмещал душевнобольных, тогда врачам приходилось переводить их в общие палаты [33, с. 596].
С осени 1904 г. уполномоченный Красного Креста по психиатрическим вопросам на Дальнем Востоке, начальник психиатрического отделения варшавского Уяздовского военного госпиталя П.М. Автократов начал организовывать отдельный психиатрический госпиталь в Харбине и специальные эвакуационные поезда для перевозки психически больных на долгосрочное лечение.
Таким образом, в начале войны были отмечены нехватка квалифицированного медицинского персонала, недостаток специально устроенных помещений для призрения психически больных воинов и нежелание выделять их в самостоятельную категорию больных, нуждающихся в изоляции.
Говоря о статистике, можно привести следующие данные: за период существования психиатрического отделения при сводном госпитале число душевнобольных воинов составило 228 чел. (офицеров 70, нижних чинов 158) [13, с. 476]. В конце
1904 г. дело приема, лечения и эвакуации психических больных было передано в ведение Красного Креста, но под наблюдением психиатра военного ведомства. Центральный психиатрический госпиталь был устроен в Харбине на 50 душевнобольных (15 офицеров и 35 нижних чинов) и включал в себя следующее: наблюдательное отделение для вновь поступавших больных и буйных (последним было отведено 7 изолированных комнат); отделение для более спокойных нижних чинов; офицерское отделение (7 комнат). Персонал госпиталя состоял из 10 врачей (4 врача Красного Креста и
6 - военного ведомства). Из этих 10 врачей находились при госпитале только 2 или 3, остальные назначались сопровождать душевнобольных при их эвакуации в Россию. Кроме того, госпиталь располагал: 10 фельдшерами и 4 сестрами милосердия, 40 служителями и 25 людьми дворовой команды [13, с. 476-477]. Со дня открытия Центрального психиатрического госпиталя в Харбине, т.е. с 15 декабря 1904 г. по 1 января 1906 г., прошло лече-
ние душевнобольных офицеров 266, нижних чинов 986. За время с 1 января по 18 марта 1906 г. (день закрытия госпиталя) лечилось офицеров 10, нижних чинов 86; всего офицеров и нижних чинов 1347 чел. [13, с. 477]. Для наглядности приведем таблицу (см. Табл. 1), отражающую данные о количестве душевнобольных с 15 декабря 1904 г. (со дня открытия Харбинского госпиталя) по 18 марта 1906 г. [1, с. 1-2] .
Таблица 1
Данные о пациентах Харбинского госпиталя, 15.12.1904-18.03.1906
Название болезней Прибыло Выздоровело Переведено в другие лечебные заведения Умерло
Офице- ры Ниж- ние чины Офице- ры Ниж- ние чины Офице- ры Ниж- ние чины Офице- ры Ниж- ние чины
Эпилептические психозы 13 292 - - 13 289 - 3
Истерические психозы 4 29 2 - 2 29 - -
Неврастенические психозы 30 18 10 - 20 39 - -
Дегенеративные психозы 18 28 - - 18 28 - -
Маниакально-депрессивные психозы - 18 - - - 18 - -
Маниакальное возбуждение - 5 - - - 5 - -
Меланхолия 3 17 - - 3 17 - -
Спутанность 1 46 - - 1 74 - 2
Галлюцинаторный бред 4 36 - 1 4 35 - -
Острое нелечимое слабоумие - 15 - - - 15 - -
Раннее слабоумие 5 47 - - 5 47 - -
Кататония 4 27 - - 3 26 1 1
Первичное помешательство 11 38 - - 11 18 - -
Вторичное слабоумие - 5 - - - 5 - -
Алкогольные психозы 92 113 13 3 79 110 - -
Острый алкоголизм 15 26 15 21 - 2 - -
Периодические психозы 2 7 - - 2 7 - -
Психозы после инфекционных заболеваний 5 51 - - 4 49 1 2
Психозы при Базедовой болезни - 2 - - - 2 - -
Психозы после отравления бобовым маслом - 2 - 2 - 2 - -
Травматические психозы 8 34 1 - 7 34 - -
Слабоумие вследствие органического заболевания мозга 9 29 - - 4 23 5 6
Прогрессивный паралич 29 45 - - 29 41 - 4
Сифилис мозга - 2 - - - 2 - -
Врожденное слабоумие - 36 - - 36 - - -
Психозы вследствие истощения - 2 - - 2 - - -
Предстарческое слабоумие 1 - - 1 - - - -
Итого 266 1044 45 34 214 983 7 10
Нужно отметить, что средние потери в связи с психическими расстройствами составили 2-3 чел. на 1000 чел. Доктор П.М. Автократов отмечает, что каждый душевнобольной проводил в Харбинском госпитале в среднем 15-16 дней [1, с. 4-5].
После заключения мира и закрытия Центрального психиатрического госпиталя, в Харбине было открыто психиатрическое отделение при сводном Харбинском госпитале № 6 [5, с. 102]. В других сводных госпиталях Харбина число душевнобольных было относительно небольшим, так, к примеру, в 16-й Харбинский сводный госпиталь за два года его деятельности поступил всего один душевнобольной воин (Российский государственный военно-исторический архив, далее -РГВИА. Ф. 16241. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 2-5, 45-47, 49-52, 58-59, 66-68, 142-144, 152-154, 188-189, 196-198, 204-206, 213-215, 220-222).
Итак, за второй год войны число душевнобольных возросло сравнительно с первым годом войны примерно на 41 % [15, с. 263]. Такая динамика. очевидно, была связана с тем, что усиливалось истощение воинов, происходило все большее разочарование в войне, многие эвакуированные отправлялись обратно из тыла на театр боевых действий, в связи с этим их состояние ухудшалось, не было должного ухода за больными.
Стоит отметить и тот факт, что многие из военнослужащих были вызваны из запаса уже будучи больными [15, с. 270]. Врачами отмечалось большое количество больных с эпилептическими психозами, вследствие войны их припадки учащались и усиливались [6, с. 241]. К непосредственно вызываемым войной психическим заболеваниям относились те, которые происходили от травматического повреждения головы и спинного мозга [6, с. 241]. Врачи описывали состояние бреда, появлявшегося у подобных душевнобольных воинов: «Из случаев бреда, которые я наблюдал, только два было типичных бреда - один у штабс-капитана Ъ - который в бреду бил японцев, одного больного, а другого маленького, которые постоянно являлись перед ним, а второй - у одного 19-тилетнего добровольца, которому казалось, что японцы ползут к нему под ноги и он давит их целыми массами» [6, с. 245-246]. Другой пример таких навязчивых состояний приводит П.М. Автократов: «Больной заболел брюшным тифом в августе... стал высказывать отрывочные бредовые идеи преследования, быстро забывает свой бред. Резкое ослабление памяти. Не знает, где он находится, сколько дней в госпитале и сколько времени он вообще болен. Ослабление интеллекта. Выражение лица тупое» [1, с. 2]. Состояние бреда
характеризуется явлениями резкого психического угнетения, паранойяльными явлениями, многие врачи отмечают, что у больных наблюдается тупое выражение лица с потухшим взглядом, стремление к уединению, обилие «иллюзорных и галлюцинаторных явлений устрашающего характера» [28, с. 49]. Вот что пишет доктор Шумков: «Во время боя солдатик-артиллерист стоял при ящике снарядов и подавал их при первом требовании. Выполнял свою обязанность весьма добросовестно все время. Кругом его летали и ежеминутно разрывались гранаты. Окончен бой. канонада стихла. Солдатик берет револьвер и кончает жизнь выстрелом в грудь» [28, с. 49]. Паника, совмещенная с бредом, во время боевых действий тоже оказывала воздействие на ход сражений: «У края валялись стащенные с дороги два солдатских трупа, истоптанные колесами и копытами, покрытые пылью и кровью. А где же японцы? Их не было. Ночью произошла совершенно беспричинная паника. Кто-то завопил во сне: «Японцы! Пли!» - и взвился ужас. Повозки мчались в темноте, давили людей, сваливались с обрывов. Солдаты стреляли в темноту и били своих же» [4, с. 270].
Превалирующим психозом военного времени являлся алкоголизм, он только отчасти зависел от условий военного времени. В большинстве случаев этот психоз был связан с призывом на службу запасных и отставных офицеров или страдающих алкоголизмом представителей действующей армии [15, с. 271]. На преобладание хронических форм душевного расстройства влияло и то, что во время мобилизации войск не обращали внимания на такие серьезные болезни, как эпилепсия, хронический алкоголизм и хронические заболевания головного мозга [13, с. 479]. Особого внимания заслуживает психоз истощения, который развивался исключительно из-за сложностей военно-походной жизни [33, с. 874].
Таким образом, душевнобольных воинов в годы русско-японской войны условно можно разделить на две группы: прибывших на войну уже больными и тех, кто пострадал непосредственно в ходе боевых действий. Врачи впервые столкнулись с таким количеством душевнобольных, многие состояния им были незнакомы, вместо того, чтобы лечить их, приходилось диагностировать и описывать состояние воинов непосредственно в условиях боевых действий.
Для организации помощи душевнобольным на флоте во время русско-японской войны 19041905 гг. в составе обеих эскадр также находились плавучие госпитальные суда, которые оказывали помощь не только раненым, но и душевноболь-
ным. Воинов, страдавших душевными болезнями, на флоте было тоже много, их состояние обострялось еще и ввиду морской болезни, эвакуации проводились на кораблях, многие врачи и больные погибали [12, с. 54].
Отдельно стоит упомянуть об эвакуации душевнобольных. Недостатков в ее организации наблюдалось очень много. К примеру, вагоны для эвакуации далеко не всегда были приспособлены для душевнобольных. По свидетельствам врачей, они были довольно неудобные, без каких-либо решеток, очень тесные для того числа больных, которые в них перевозились [13, с. 477]. Только в июле 1905 г. специально для перевозки душевнобольных были оборудованы восемь вагонов: в окнах вставлены корабельные стекла, каждый вагон имел изолированные помещения [13, с. 477]. Нередко больных заставляли пересаживаться на станции Маньчжурия и в Иркутске, где им нужно было переходить в менее подходящие вагоны, например, арестантские, в каждом из них помещалось 12 или 14 больных [1, с. 8-9]. Эвакуируемых сопровождали: 1 врач-психиатр, 2 сестры милосердия, 2 фельдшера, 4 санитара и команда из нижних чинов-конвоиров [13, с. 477]. Персонал санитаров зачастую совершенно не был подготовлен к задаче ухода за душевнобольными. Вагоны (один офицерский, один для нижних чинов) прицеплялись к санитарному поезду, откуда и получали довольствие. Но бывали случаи, когда вагоны прицеплялись к обычному поезду и даже к товарному; тогда, конечно, довольствие не могло быть таким, как в санитарных поездах [9, с. 123]. Часто душевнобольные эвакуировались вместе с другими больными. Но, как отмечает, доктор Станиловский, делалось это ввиду безвыходного положения [20, с. 558]. Для душевнобольных, эвакуированных из Харбина, которые были не в состоянии следовать далее в Россию вследствие обострения болезни, были устроены этапные психиатрические пункты, один в Красноярске, другой в Омске, каждый для десяти больных [13, с. 477].
Как и в случае с призрением больных с душевными расстройствами, сказались неподготовленность к войне на столь дальнем расстоянии, недостаток врачей и другого медицинского персонала, несогласованность действий между различными учреждениями, в связи с чем эвакуация больных еще больше затруднялась.
В самой России к уходу за душевнобольными зачастую относились невнимательно. Так, доктор Крейндель отмечает такой факт: душевнобольные, эвакуированные из Харбина в Россию, возвращались обратно в действующую армию,
откуда вновь попадали в Центральный психиатрический госпиталь и снова эвакуировались в Россию. Повторному возвращению было подвергнуто: 8 офицеров и 2 нижних чина [13, с. 479]. Ярко подтверждает такого рода отношение следующий случай: «Больной солдат М., страдающий тяжелой формой эпилепсии, доставленный из Харбина в Московский военный госпиталь, через несколько дней был выписан из госпиталя и отправлен домой без всякого надзора и присмотра» [13, с. 479]. Согласно данным доктора Автократо-ва, общее число душевнобольных, эвакуированных в Москву в 1905 г., составило 1349 чел. [1, с. 7]. В 1906 г. было только пять эвакуаций: одна в январе, две в феврале и две в марте. Эвакуировано за это время было 17 офицеров и 127 нижних чинов [1, с. 7]. Каждая эвакуация продолжалась больше месяца, организовывалась 3-4 раза в месяц. Встречались и случаи самоубийств во время транспортировки [1, с. 8]. Особое затруднение вызывала эвакуация душевнобольных из Порт-Артура (их число составляло 12 чел.), ввиду отсутствия приспособленных вагонов первоначально было решено отказаться от дальней эвакуации их в пределы Европейской России, и больные были эвакуированы в Харбин, где их разместили в 1-м сводном госпитале [5, с. 125]. Для исправления неудовлетворительной эвакуации душевнобольных устраивались и специальные заседания, на третьем заседании Военно-санитарного общества Харбина делал доклад доктор Г.Е. Шумков, ставя вопрос об организации эвакуации душевнобольных, но конкретные решения тогда не были приняты [14, с. 875].
Итак, организация эвакуации душевнобольных с Дальнего Востока может быть разделена на два периода. Первый период охватывал время, когда вся эвакуация больных была обязанностью военного ведомства, - от начала военных действий до декабря 1905 г.; второй - от декабря до конца войны, когда эвакуация и призрение душевнобольных перешли в сферу деятельности Красного Креста. В первый период организация эвакуации проводилась без специального персонала, как врачебного и фельдшерского, так и служительского. В результате наблюдалось увеличение количества несчастных случаев. Самым крупным недостатком этой эвакуации была частая смена персонала. Каждый раз приходилось обучать его заново [33, с. 856]. Как сообщает доктор Л.Ф. Якубович, председатель эвакуационной комиссии в Харбине прилагал все усилия к тому, чтобы исправить недочеты по эвакуации. Вот отрывок из рапорта начальнику санитарной части Маньчжурской армии: «Подпол-
ковник П. срочной телеграммой донес о задержке им поезда на ст. Маньчжурия, ввиду требования местного железнодорожного начальства переменить арестантские вагоны на простые вагоны 4 класса, я согласно заключению Вашего Превосходительства заручился разрешением начальника военных сообщений о беспрепятственном пропуске вагонов и срочно телеграфировал подполковнику П.; тем не менее, вагоны почему-то пропущены не были, и коменданту поезда пришлось устроить своими средствами деревянные решетки в вагонах 4 класса» [33, с. 870].
По сообщению доктора Якубовича, начальники санитарной части, военных сообщений, эвакуационной комиссии и уполномоченный Красного Креста - все стремились к улучшению эвакуации больных и все хотели быстро исправить те крупные недостатки, которые существовали на Забайкальской дороге [33, с. 871]. Но старания представителей крупных отделов ни к чему не приводили: оказалось, что арестантские вагоны на Забайкальской дороге находились в распоряжении тюремного ведомства, которое на просьбу уступить свободные вагоны ответило отказом [33, с. 872]. Иными словами, большой проблемой в медицинском деле была несогласованность действий между различными учреждениями, а кроме того и личное безразличие некоторых начальствующих лиц. Недостаток в организации эвакуации и призрения душевнобольных и других воинов заключался в том, что вопросы медицинской помощи находились в ведении военных, занятых решением совершенно иных задач, не касавшихся медицины.
Количество душевнобольных за время войны оказалось в полтора раза больше, чем в среднем в мирное время. Объясняется это, с одной стороны, тяготами военной жизни, с другой - тем фактом, что часть запасных солдат являлась в армию с предрасположением к психическим заболеваниям, а иногда и совершенно больными. Кроме того, сказывался и тот факт, что военные действия велись на совершенно незнакомой территории, с незнакомым противником, многим не были ясны причины русско-японской войны. К тому же организации психиатрической помощи ближе к позициям проведено не было. Основное внимание уделялось не столько совершенствованию стационарных методов лечения в психиатрических учреждениях тыла страны, сколько оказанию помощи душевнобольным воинам непосредственно в районе боевых действий. Затруднения вызывала и эвакуация больных. Основным недостатком начального периода войны явилось отсутствие
необходимого количества медицинского персонала и специализированных психиатрических отделений. Практическая психиатрическая помощь в действующих частях ограничивалась в основном эвакуацией больных из армейского и фронтового районов в тыловые госпитали страны. Все это привело к появлению новой категории больных, не известной в таких масштабах в предыдущих войнах.
Именно во время русско-японской войны 1904-1905 гг. зарождается отечественная военная психиатрия. Впервые в мировой практике именно российские психиатры организовали психиатрическую помощь военнослужащим на театре военных действий. Что касается исследований в области военной психиатрии в годы русско-японской войны, то стоит отметить, что первые работы появились уже после войны. Наибольший вклад в развитие военной психологии внес военный врач, психиатр и психолог, Г.Е. Шумков. В его работах (таких как «Первые шаги психиатрии во время русско-японской войны за 1904-1905», «Психика бойцов во время сражений» и т. д. [24-32]) дается определение военной психологии, отмечаются ее задачи и цели, исследуются психика и поведение воинов в различных условиях боя.
Огромную роль в изучении вопросов военной психиатрии сыграл В.М. Бехтерев [2], являвшийся председателем специальной комиссии Красного Креста, он разработал основы организации психиатрической помощи в русской армии. Особый интерес представляют труды III съезда отечественных психиатров в 1905 г., когда были подведены итоги Русско-японской войны [22]. В частности, сам термин «военная психиатрия» был введен именно на этом съезде.
Говоря о важности исследований в области военной психиатрии, оценивая уроки поражения в русско-японской войне 1904-1905 гг., «Русский инвалид» указывал на тот факт, что в будущих войнах победу будут определять не снаряды и картечь, не смерть и раны, а нервы. В годы войны и вскоре после нее статьи по военной психологии появляются в журналах «Военный сборник», газетах «Русский инвалид», «Разведчик», в «Военно-медицинском журнале», «Психиатрической газете». Обобщение опыта военной психиатрии периода Русско-японской войны отечественными специалистами позволило разработать принципы психиатрического обеспечения войск во время боевых действий, унифицировать диагностику, дать описание заболеваний, разработать лечение психозов войны; военная психология выделилась в самостоятельную отрасль медицинской науки.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРА
1. Автократов П.М. Призрение, лечение и эвакуация душевнобольных во время русско-японской войны в 1904-1905 годах. СПб., 1906.
2. Бехтерев В.М. Будущее психиатрии. Введение в патологическую рефлексологию. СПб.: Наука, 1997.
3. Бехтерев В.М. Избранные произведения (статьи и доклады). М.: Медгиз, 1954.
4. Вересаев В.В. Записки врача. На японской войне. М. : Правда, 1986. 560 с.
5. Война с Японией 1904-1905 гг. Санитарно-статистический очерк. Петроград: Военная типография, 1914.
6. Гейнце Н.Э. В действующей армии. СПб.: Типо-литография «Энергия», 1904.
7. Дружинин К.И. Исследование душевного состояния воинов в различных случаях боевой обстановки по опыту Русско-японской войны 19041905 гг. СПб., 1910.
8. Жукова Л.В. Психологический фактор как одна из причин поражения России в Русско-японской войне // Человек в экстремальных условиях: историко-психологические исследования. Материалы VIII Междунар. науч. конф., СПб. 12-13 декабря 2005 г.: в 2 ч. / ред. д-ра ист. наук, проф. С.Н. Полторака. Ч. 1. СПб.: Нестор, 2005. С.143-147.
9. Коварский Г.О. Эвакуация в Забайкалье больных и раненых в Русско-Японскую войну // Военно-медицинский журнал. СПб., 1911. № 4. С. 709-742.
10. Корчемный П.А. и др. Военная психология: методология, теория, практика. М.: Воениздат. 2010.
11. Кравченко B.C. Через три океана. СПб.: Гангут, 2002.
12. Кравченко В.С. Очерк деятельности судовых врачей 1-й и 2-й тихоокеанских эскадр в русско-японскую войну 1904-1905 гг. СПб.. 1909.
13. Крейндель И.С. Обзор болезней в Маньчжурской армии. (По отчетам госпитальных врачей) // Военно-медицинский журнал. 1908. № 7. С.466-481.
14. Обзор деятельности Харбинского военно-санитарного общества // Русский врач. 1905. № 27.С. 875.
15. Озерецковский А.И. О душевных заболеваниях в связи с русско-японской войной за второй год ее // Военно-медицинский журнал. 1906. № 10. С.262-271.
16. Осипов В.П. Введение // Психозы и психоневрозы войны. М.; Л., 1934.
17. Осипов В.П. Вопросы психиатрической практики военного времени / под ред. В.П. Осипова. Л. : Медгиз, 1941. 220 с.
18. Павлов Е.В. На Дальнем Востоке в 1905 году. СПб.: Книгопечатня Шмидт, 1907.
19. Сенявская Е.С. Психология войн в XX веке: исторический опыт России. М.: РОСПЭН, 1999.
20. Станиловский Л.С. Об организации призрения и эвакуации душевнобольных на Дальнем Востоке // Русский врач. 1905. № 17. С. 556-561.
21. Труды II съезда Отечественных психиатров 1905 года / под ред. И.А. Сикорского. Киев, 1907.
22. Труды III съезда Отечественных психиатров 1905 года / под ред. В.М. Бехтерева. СПб., 1911.
23. Чудиновских А.Г. Организация становления (развития) психоневрологической помощи и основных научных направлений военной психиатрии и неврологии: дис. ... д-ра полит, наук. СПб., 2010.
24. Шумков Г.Е. Душевное состояние воинов после боев // Военный сборник. 1914. № 11. С.103-126.
25. Шумков Г.Е. Неврозы войны // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1906. № 6. С. 1180-1199.
26. Шумков Г.Е. Первые шаги психиатрии во время русско-японской войны за 1904-1905. Киев, 1907.
27. Шумков Г.Е. Психика бойцов во время сражений. СПб., Б.г.
28. Шумков Г.Е. Рассказы и наблюдения из настоящей русско-японской войны. Киев, 1906.
29. Шумков Г.Е. Философская покорность судьбе и болезненное малодушие. (Этюд из жизни медиков на войне) // Военный сборник. 1914. № 1/2. С. 107-112.
30. Шумков Г.Е. Чувство тревоги, как доминирующая эмоция в период ожидания боя // Военный сборник. 1913. № 5/6. С. 95-100.
31. Шумков Г.Е. Эмоции страха, печали, радости и гнева в период ожидания боя // Военный сборник. 1914. № 2. С. 109-118.
32. Шумков Г.Е. Первые шаги психиатрии во время русско-японской войны за 1904-1905 гг. Киев: Просвещение, 1907.
33. Якубович Л.Ф. Психиатрическая помощь на Дальнем Востоке в русско-японскую войну (19041905 гг.) // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. СПб, 1907. № 4. С. 593-597.
34. Якубович Л.Ф. Психиатрическая помощь на Дальнем Востоке в русско-японскую войну (1904-1905 гг.) // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. СПб., 1907. № 5. С. 856-875.
REFERENCES
1. Avtokratov, P.M., 1906. Prizreniye, lecheniye
i evakuatsiya dushevnobol’nykh vo vremya russko-yaponskoy voyny v 1904-1905 gg. [Charity, medical care and evacuation of the warriors with mwntal problems during the Russo-Japanese War, 1904-1905], Obozreniye psikhiatrii, no. 10, pp. 665-674. (in Russ.)
2. Bekhterev, V.M., 1997. Budushcheye psikhiatrii. Vvedeniye v patologicheskuyu refleksologiyu [The future of psychiatry. Introduction to the pathological reflexology]. Sankt-Peterburg: Nauka. (in Russ.)
3. Bekhterev, V.M., 1954. Izbrannyye
proizvedeniya (stat’i i doklady) [Selected works (articles and reports)]. Moskva: Medgiz. (in Russ.)
4. Veresayev, V.V., 1986. Zapiski vracha. Na yaponskoy voyne [Notes of a doctor. At the Russo-Japanese war]. Moskva: Pravda. (in Russ.)
5. Voyna s Yaponiyey 1904-1905 gg. Sanitarno-statisticheskiy ocherk. 1914. [War with Japan, 1904-1905. Sanitary statistical essay]. Petrograd: Voyennaya tipografiya. (in Russ.)
6. Geyntse, N.E., 1904. V deystvuyushchey armii [In the acting army]. Sankt-Peterburg: Tipo-litografiya «Energiya». (in Russ.)
7. Druzhinin, K.I., 1910. Issledovaniye dushevnogo sostoyaniya voinov v razlichnykh sluchayakh boyevoy obstanovki po opytu Russko-yaponskoy voyny 1904-1905 gg. [Study of the mental state of warriors in different cases of the combat situation according to the experience of Russo-Japanese war of 1904-1905]. Sankt-Peterburg. (in Russ.)
8. Zhukova, L.V., 2005. Psikhologicheskiy faktor kak odna iz prichin porazheniya Rossii v Russko-yaponskoy voyne [Psychological factor as one of the reasons for the defeat of Russia during the Russo-Japanese war]. In: Chelovek v ekstremal’nykh usloviyakh: istoriko-psikhologicheskiye issledovaniya. Materialy VIII Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii, Sankt-Peterburg, 12-13 dekabrya 2005 g.: v 2 chastyakh. Part 1, pp. 143-147. Sankt-Peterburg: Nestor, (in Russ.)
9. Kovarskiy, G.O., 1911. Evakuatsiya v
Zabaykal’ye bol’nykh i ranenykh v Russko-Yaponskuyu voynu [Evacuation in Transbaikalia of sick and wounded warriors during the Russo-Japanese war], Voyenno-meditsinskiy zhurnal, no. 4, pp. 709742. (in Russ.)
10. Korchemnyy, P.A., 2010. Voyennaya
psikhologiya: metodologiya, teoriya, praktika
[Military psychology: methodology, theory and practice]. Moskva: Voyenizdat.
11. Kravchenko, V.S., 2002. Cherez tri okeana [Across three oceans]. Sankt-Peterburg: Gangut. (in Russ.)
12. Kravchenko, V.S., 1909. Ocherk deyatel’nosti sudovykh vrachey 1-oy i 2-oy tikhookeanskikh eskadr v russko-yaponskuyu voynu 1904-1905 gg. [An essay of activities of ship doctors of the first and the second Pacific squadrons during the Russo-Japanese war of 1904-1905]. Sankt-Peterburg. (in Russ.)
13. Kreyndel’, I.S., 1908. Obzor bolezney v Man’chzhurskoy armii (Po otchetam gospital’nykh vrachey) [Review of the diseases in the Manchurian army (According to the reports of hospital doctors)], Voyenno-meditsinskiy zhurnal, no. 7, pp. 466-481. (in Russ.)
14. Obzor deyatel’nosti Kharbinskogo voyenno-sanitarnogo obshchestva [Overview of Harbin Military Medical Society], 1905, Russkiy vrach, no. 27, p. 875. (in Russ.)
15. Ozeretskovskiy, A.I., 1906. O dushevnykh zabolevaniyakh v svyazi s russko-yaponskoy voynoy za vtoroy god [About mental illnesses in connection to Russo-Japanese war during its second year], Voyenno-meditsinskiy zhurnal, no. 10, pp. 262-271. (in Russ.)
16. Osipov, V.P., 1934. Vvedeniye [Introduction]. In: Psikhozy i psikhonevrozy voyny. Moskva -Leningrad. (in Russ.)
17. Osipov, V.P. ed., 1941. Voprosy psikhiatricheskoy praktiki voyennogo vremeni [Issues of the psychiatric practice during the wartime]. Leningrad: Medgiz. (in Russ.)
18. Pavlov, E.V., 1907. Na Dal’nem Vostoke v 1905 godu [At the Far East in 1905]. Sankt-Peterburg: Knigopechatnya Shmidt. (in Russ.)
19. Senyavskaya, E.S., 1999. Psikhologiya voyn v XX veke: istoricheskiy opyt Rossii [Psychology of wars in XX century: Russia’s historical experience]. Moskva: ROSPEN. (in Russ.)
20. Stanilovskiy, L.S., 1905. Ob organizatsii prizreniya i evakuatsii dushevnobol’nykh na Dal’nem Vostoke [On the organization of charity and evacuation of the mentally disabled warriors in the Far East], Russkiy vrach, no. 17, pp. 556-561. (in Russ.)
21. Sikorskiy, I.A. ed., 1907. Trudy II s»yezda Otechestvennykh psikhiatrov 1905 goda [The works of the II Congress of domestic psychiatry in 1905]. Kiyev. (in Russ.)
22. Bekhterev, V.M. ed., 1911. Trudy III s’yezda Otechestvennykh psikhiatrov 1905 goda [The works of the III Congress of domestic psychiatry in 1905]. Sankt-Peterburg. (in Russ.)
23. Chudinovskikh, A.G., 2010. Organizatsiya stanovleniya (razvitiya) psikhonevrologicheskoy pomoshchi i osnovnykh nauchnykh napravleniy voyennoy psikhiatrii i nevrologii [Organization of the formation (development) of the psycho-neurological
care and the basic scientific directions of military psychiatry and neurology]. Dokt. diss. Sankt-Peterburg. (in Russ.)
24. Shumkov, G.E., 1914. Dushevnoye sostoyaniye voinov posle boyev [State of mind of the warriors after the battles], Voyennyy sbornik, no. 11, pp. ЮЗ-126. (in Russ.)
25. Shumkov, G.E., 1906. Nevrozy voyny
[Neuroses of war], Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S. Korsakova, no. 6, pp. 11S0-1199. (in Russ.)
26. Shumkov, G.E., 1907. Pervyye shagi psikhiatrii vo vremya russko-yaponskoy voyny za 1904-1905 [First steps of the psychiatry during the Russo-Japanese War of 1904-1905]. (in Russ.)
27. Shumkov, G.E., 1906. Psikhika boytsov vo vremya srazheniy [The mind of the warriors during the battles]. Sankt-Peterburg. (in Russ.)
2S. Shumkov, G.E., 1906. Rasskazy i nablyudeniya iz nastoyashchey russko-yaponskoy voyny [Stories and notices from the Russo-Japanese war]. Kiyev. (in Russ.)
29. Shumkov, G.E., 1914. Filosofskaya pokornost’ sud’be i boleznennoye malodushiye. (Etyud iz zhizni medikov na voyne) [Philosophical passivity and painful faintness. (The sketch from the life of doctors in the war)], Voyennyy sbornik, no. 1-2, pp. 107-112. (in Russ.)
30. Shumkov, G.E., 1913. Chuvstvo trevogi, kak dominiruyushchaya emotsiya v period ozhidaniya boya [Anxiety as a dominant emotion during the waiting of the fight], Voyennyy sbornik, no. 5-6, pp. 95-100. (in Russ.)
31. Shumkov, G.E., 1914. Emotsii strakha, pechali, radosti, i gneva v period ozhidaniya boya [Emotions of fear, sadness, gladness and anger during the waiting of the fight], Voyennyy sbornik, no. 2, pp. 109-11S. (in Russ.)
32. Shumkov, G.E., 1907. Pervyye shagi psikhiatrii vo vremya russko-yaponskoy voyny za 1904-
1905 gg. [The first steps of the psychiatry during the Russo-Japanese War of 1904-1905]. Kiyev: Prosveshcheniye. (in Russ.)
33. Yakubovich, L.F., 1907. Psikhiatricheskaya pomoshch’ na Dal’nem Vostoke v russko-yaponskuyu voynu (1904-1905 gg.) [Psychiatric care in the Far East during the Russo-Japanese War (1904-1905)], Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S. Korsakova, no. 4, pp. 593-597. (in Russ.)
34. Yakubovich, L.F., 1907. Psikhiatricheskaya pomoshch’ na Dal’nem Vostoke v russko-yaponskuyu voynu (1904-1905 gg.) [Psychiatric care in the Far East during the Russo-Japanese war (1904-1905)], Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S. Korsakova, no. 5, pp. S56-S75. (in Russ.)
