CC BY
41
27. Misevich K. N., Chudnova V. I. Naselenie rajonov sovremennogo promyshlennogo osvoeniya Severa Zapadnoj Sibiri [Population of modern industrial development in the North of Western Siberia]. Novosibirsk. "Nauka". Sib. Dep. 1973. Pp. 64-65, 72.
28. Malinin E. D., Ushakov A. K. Naselenie Sibiri [Population of Siberia]. M. "Statistika". 1976. P. 75.
29. GATO. F. 1112. Sh. 6. File 27. Sh. 5, 11.
30. Gavrilova N. Yu., Karpov V. P. Osnovnye tendencii v formirovanii naseleniya neftegazodobyvayushchih rajonov Zapadnoj Sibiri v 60-80-e gody [The main trends in the formation of the population of oil and gas producing areas of Western Siberia in the 60-80-ies] // Zapadnaya Sibir': istoriya i sovremennost': Kraevedcheskie zapiski -Western Siberia: history and modernity: local Lore notes. Is. 5. Tyumen. Mandrika. 2003. Pp. 187-188.
31. Misevich K. N., Chudnova V. I. aselenie rajonov sovremennogo promyshlennogo osvoeniya Severa Zapadnoj Sibiri [Population of modern industrial development in the North of Western Siberia]. Novosibirsk. "Nauka". Sib. Dep. 1973. Pp. 72, 74.
32. GATO. F. 1112. Sh. 4. File 109. Sh. 133, 327.
33. GATO. F. 1112. Sh. 6. File 27. Sh. 3-4.
УДК 94(470.342)"1914"
Д. А. Калинина
Организационно-правовое обеспечение порядка и безопасности в Вятской губернии в условиях начала Первой мировой войны*
В статье проведен анализ основных изменений в организационно-правовом обеспечении одной из важнейших государственных функций - поддержание порядка и общественной безопасности, - произошедших в Вятской губернии в условиях вступления России в Первую мировую войну.
The article analyzes the main changes in the organizational and legal support of one of the most important public functions - the maintenance of order and public security - have occurred in the Vyatka province in the conditions of Russia's entry into the First World War.
Ключевые слова: общественный порядок, общественная безопасность, Первая мировая война, Вятская губерния, губернатор, полиция, исключительное положение.
Keywords: public order, public safety, the First World War, Vyatka province, the governor, the police, the exclusive position.
Обеспечение правопорядка и общественной безопасности является одной из важнейших функций государства. Небрежное отношение или игнорирование этой функции может привести к нарушению социальных связей, что грозит «войной всех против всех» и ликвидацией центрального политического института - государства.
Под правопорядком понимается «часть системы общественных отношений, урегулированных нормами права и находящихся под защитой закона и охраной государства» [1], общественная безопасность подразумевает под собой систему общественных отношений, которые складываются в процессе предупреждения и устранения угрозы жизни, здоровью граждан и их имуществу [2].
Забота об охране общественных отношений - постоянная и неотъемлемая часть деятельности государства, приобретающая в условиях военного времени еще большую значимость как фактор самосохранения этого политического института. Война, как и любая чрезвычайная ситуация, вносит новые аспекты в систему обеспечения правопорядка и общественной безопасности, такие как предупреждение и борьба со шпионажем, недопущение общественных беспорядков, отвлекающих государство от выполнения военных задач, и т. д.; следовательно, резко увеличивается нагрузка на правоохранительные органы и должностных лиц общероссийских и местных ведомств. Подобная ситуация требует больших усилий и согласованности действий разных государственных институтов, поэтому столь актуально исследование исторического опыта обеспечения правопорядка и общественной безопасности. Первая мировая война в этом
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ и Правительства Кировской области в рамках проекта проведения научных исследований «Общественно-политическая жизнь Вятско-Камского региона в годы Первой мировой войны, проект № 14-11-43002
© Калинина Д. А., 2015
плане - один из показательных примеров, опыт, накопленный государственными ведомствами, заслуживает внимательного изучения.
Поддержание общественного порядка и безопасности в государстве было одним из направлений деятельности Министерства внутренних дел, занимавшего во второй половине XIX -начале ХХ в. ключевые позиции в государственном механизме. Центральной частью Министерства внутренних дел был департамент полиции, образованный в 1880 г. По мнению Н. П. Ерошкина, включение в состав МВД данного учреждения сделало министерство «важнейшим ведомством в России», а министров внутренних дел - «первыми министрами» при монархе [3]. В задачи департамента входили действия по предупреждению и пресечению преступлений общественного порядка и безопасности; рассмотрение государственных преступлений; создание, обустройство полицейских учреждений на местах и контроль за правильным исполнением ими законов и распоряжений; решения по всем кадровым вопросам среди полицейских чинов; охрана границы и предоставление видов на жительство иностранным гражданам, а также выдворение из страны лиц, признанных персоной нон-грата; контроль над заведениями, распространяющими алкогольную продукцию; обеспечение пожарной безопасности, надзор за распространением и транспортировкой взрывчатых веществ, выдача разрешений на открытие публичных обществ, чтение отрытых лекций, выставок, съездов и контроль над ними в целях недопущения распространения опасной политической информации [4].
Департамент полиции, являясь центральной частью Министерства внутренних дел, осуществлял возложенные на него функции в тесной взаимосвязи с органами местного управления. В деле поддержания общественного порядка и спокойствия, предупреждения и пресечения преступлений департамент опирался на губернаторов и полицейские управления во главе с полицмейстерами и исправниками [5].
В условиях Первой мировой войны роль департамента полиции в поддержании порядка и безопасности заметно снизилась. Являясь лишь структурным подразделением МВД, департамент не имел никаких особых рычагов воздействия на правоохранительные органы на уровне губерний и уездов. Департамент полиции, как и все остальные государственные учреждения, должен был руководствоваться общими для всех правилами и положениями, которые были сосредоточены на вопросах внутриведомственного функционирования, как, например, организация делопроизводства, формирования кадрового состава и взаимоотношении с подчиненными структурами. В результате правоохранительную систему России в 1880-1917 гг. возглавляло «бюрократическое учреждение, далекое от непосредственной деятельности» [6]. Подобное положение дел привело к децентрализации в осуществлении одной из важнейших функций государства в чрезвычайных условиях военного времени.
Департамент полиции в период войны по прежнему проводил огромную аналитическую работу по отслеживанию общественно-политических настроений и выявлению угрозы возможных революционных выступлений и иных форм массового народного недовольства. По результатам проделанной работы в губернии рассылались циркуляры, содержащие предписания о мерах предупреждения общественно-политической активности, противоречащей интересам государства, особо уязвимого в военный период, однако исполнение циркуляров департамента зависело от воли и желания руководителей губернии. Проведение централизованной политики по обеспечению общественного порядка и спокойствия так и не было достигнуто из-за отсутствия реальных средств влияния на систему местного управления в целом и губернаторов в частности.
Высшей инстанцией в системе местного управления был губернатор, который выступал «блюстителем неприкосновенности верховных прав самодержавия, польз государства и повсеместного, точного исполнения законов, уставов, Высочайших повелений, указов Правительствующего сената и предписаний начальства» [7]. Среди основных задач начальника губернии при осуществлении общего руководства было «охранение общественного спокойствия, безопасности всех и каждого и соблюдение установленных правил, порядка и благочиния... и высший надзор за исполнением всех законных постановлений и требований» [8]. Кроме серьезного влияния на полицейские управления губернатор имел право призывать войска в случае недостаточности правоохранительных сил для охранения порядка при многочисленных собраниях народа, для предупреждения или прекращения народных волнений [9].
Губернатор, являясь гарантом общественного спокойствия и безопасности, контролировал работу городских и уездных полицейских управлений. В целях надлежащего исполнения действующего законодательства начальник губернии имел право издавать циркуляры и распоряжения, обязательные для исполнения местными жителями. Распоряжения губернатора принимались в развитие действующего законодательства и не должны были противоречить нормам, имеющим большую юридическую силу [10]. Каждое постановление главы губернии в обязательном порядке рассматривалось министром внутренних дел на предмет законности и целесообразности.
Военное время требовало от разных уровней власти своевременных и решительных действий. Вступление Российской империи в Первую мировую войну и последующие военные действия являлись причиной распространения в отдельных частях государства исключительного положения. Такое положение, по мнению одного из наиболее авторитетных защитников идеи правового государства В. М. Гессена, требовало резкого увеличения должностных полномочий представителей власти, полицейских учреждений, командующих войсками и оправдывало его. Он называл понятной ситуацию, когда с возникновением войны «военные и гражданские власти могут оказаться вынужденными прибегнуть к целому ряду незаконных мероприятий, нарушающих и публичные, и частные права граждан. Сила должна быть подавляема силой. Для защиты страны от врага военоначальник не остановится пред захватом или уничтожением частного имущества, пред произвольным арестом или высылкой, пред произвольным наказанием и даже казнью помогающих или содействующих неприятелю лиц» [11].
Исключительное положение включало в себя положение об усиленной охране, положение о чрезвычайной охране, фиктивное военное положение и военное положение [12]. Разные виды исключительного положения регламентировались Положением о мерах по охранению государственного порядка и общественного спокойствия 1881 г. и Правилами о местностях, объявляемых состоящими на военном положении. Все они вводились в отдельных местностях определенным порядком и только решением императора [13]. Перевод отдельных частей империи на исключительное положение был основанием для установления там административного или военного диктата. В результате функция обеспечения правопорядка и общественной безопасности становилась первоочередной, и ее реализация сопровождалась существенным ограничением гражданских прав и свобод. На губернии, находящиеся вдалеке от линии фронта, ни военное, ни чрезвычайное положение официально не распространялось, но фактически там происходило резкое усиление мер по охране правопорядка и общественного спокойствия. Показательным образцом таких изменений в управлении внутренними губерниями в условиях начала Первой мировой войны является Вятка.
Военное время давало возможность губернаторам выходить за рамки установленных законом полномочий, когда этого требовало поддержание порядка и безопасности в губернии. Примером реализации обозначенного процесса являются действия вятского губернатора Ивана Михайловича Страховского, который в августе 1914 г. отмечал, что «при настоящих условиях, переживаемых Россией, представители государственной власти на местах должны действовать решительно и быстро, забывая о формальных соображениях. Растерянность в опасные моменты, нерешительность и бездействие власти будут рассматриваться как тягчайшая вина перед долгом службы» [14]. Определяя задачи полиции губернии уже на следующий день после вступления России в войну, И. М. Страховский разрешил начальникам уездной полиции и полицмейстеру г. Вятки принимать меры, превышающие их власть, если это будет целесообразно «в чрезвычайных условиях. для быстрого восстановления порядка и предотвращения его нарушения» [15].
Начало военных действий буквально с первых дней внесло коррективы в деятельность начальника Вятской губернии и подчиненной ему полиции по обеспечению порядка и безопасности. Губернатор в своем руководящем циркуляре к начальникам полиции обозначил три основных направления этой деятельности: поддержание доверия населения к государственной власти в целом и местным властям в частности, борьба с народными волнениями и непосредственными поводами для их возникновения, предупреждение шпионажа и возможных диверсионных действий со стороны иностранцев [16].
Для более эффективного решения обозначенных задач в условиях военного времени уездным исправникам было предписано изменить размещение полицейских по уездам. Губернатор требовал «не распыливать стражу по всей площади уезда» [17], а сосредоточить ее в местах наибольшего скопления местного населения: при становых квартирах и уездных городах, усилить постоянную стражу в волостях, где наблюдается брожение и недовольство, а также периодически совершать объезд территории уезда отдельными командами полицейских. Новая система размещения полицейских позволила успешно отслеживать все изменения в настроениях жителей губернии, информация об общественных настроениях через каждые три дня поступала к губернатору, что позволяло оперативно реагировать и пресекать возможные народные волнения.
Усиление внимания к общественно-политической активности жителей российских губерний было вызвано смещением приоритетов среди государственных задач. Начальник Вятской губернии И. М. Страховский утверждал, что распространение вредных слухов, рост «нежелательных брожений» среди подданных Российской империи являются «чрезвычайно опасными для благополучия государства, так как спокойствие всего населения во время войны и уверенность каждого в личной и имущественной безопасности служит лучшим залогом успеха русского оружия» [18].
Для поддержания порядка и общественной безопасности, по мнению губернатора, необходимо было поддерживать «общее доверие» к представителям местной власти, в связи с чем последним предписывалось активнее взаимодействовать с жителями уездов и постоянно информировать их о происходящих военных и иных внутригосударственных событиях. В рамках обозначенной цели полиция оказывала посильную помощь семьям чинов запаса и ополчения, призванных на действительную военную помощь, и всем тем, кто оказался в тяжелых условиях из-за начавшейся войны. Предусматривались также денежные пособия семьям военнослужащих, временно оставшихся без кормильцев. Однако огромный поток ходатайств о назначении пособия вынудил главу губернии ограничиться выборочной помощью только многодетным и малообеспеченным семьям мобилизованных на военную службу [19].
Центральное значение в деятельности полиции отводилось мерам по предупреждению и пресечению народных волнений, так как, по справедливому размышлению начальника Вятской губернии, «всякое волнение и нарушение порядка хотя бы в отдаленных местностях неизбежно станут известными в армии и могут бросить в нее чувство смущения и тревоги» [20]. Любые серьезные нарушения общественного порядка предписывалось немедленно пресекать в самом начале и «всеми возможными средствами» [21], даже превышающими полномочия полиции.
В целях предупреждения народных волнений во вверенной ему губернии И. М. Страховский поручил усилить борьбу со злонамеренными слухами, преступной агитацией, с действиями отдельных неблагонадежных лиц, нарушающих общественный порядок, и даже с пьянством, которое часто становилось причиной противоправных действий.
С опасными, возбуждающими народное недовольство слухами представители местной власти вели борьбу путем постоянного отслеживания общественных настроений и пресечения слухов через повсеместное распространение правдивой информации о военных событиях. Вятский губернатор указывал полиции, что основной причиной действенности злонамеренных слухов во время войны была «особая возбудимость и нервозность населения, лишенного правдивого осведомления о текущих событиях» [22], а следовательно, решение проблемы «информационного голода» оградит местных жителей от нежелательного влияния.
Не забывали местные власти и о возможной агитационной деятельности представителей революционных партий, в отношении которых был усилен негласный надзор. Для предотвращения пагубного влияния на население со стороны отдельных нарушителей общественного порядка использовалась их временная изоляция. Губернатор официально разрешил полицейским использовать Положение о чрезвычайной охране с целью заключения нарушителей под стражу ради последующего выяснения их политической благонадежности [23].
Борьба с пьянством проявилась в запрете с началом военных действий употребления алкогольных напитков в общественных местах, появления на публике в состоянии явного алкогольного опьянения, а также хранения большого количества крепких напитков [24]. Это была общероссийская практика, и в Вятской губернии ее установил новый губернатор Андрей Гаврилович Чернявский, вступивший в должность 11 июля 1914 г. Нарушение запрета грозило весьма суровым наказанием - штрафом в размере 3 тыс. руб. или тюремным заключением сроком на три месяца. В продолжение подобной практики было введено воспрещение на продажу через аптеки киндер-бальзамов, денатурированного и древесного спирта [25], которые, видимо, начали активно употребляться местным населением в обход постановления начальника губернии.
Вступление Российской империи в Первую мировую войну спровоцировало появление новых направлений в политике по обеспечению общественной безопасности. Военное время сделало актуальными меры по предупреждению шпионажа и опасного влияния на российских подданных военнопленных и иностранных пропагандистов.
В июле 1914 г. начальникам полиции в Вятской губернии было поручено немедленно докладывать губернатору обо всех случаях пролета летательных аппаратов над территорией уездов и задерживать всех летчиков, спустившихся на землю [26]. В августе 1914 г. Жандармское управление распространило сведения о применении германскими военными, переодевавшимися в крестьян, беспроводных телеграфов, с помощью которых передавалась информация о силах и сосредоточении противника [27]. На основании циркуляра губернатора в г. Вятке был проведен розыск упомянутой техники, который не выявил ни беспроводных телеграфов, ни лиц, занимавшихся шпионажем [28].
Война против Германской и Австро-Венгерской империй вынудила установить особый контроль над всеми германскими и австрийскими подданными, находящимися на территории России. По распоряжению Главного управления генерального штаба все военнообязанные немцы и австрийцы, проживающие в российских губерниях, признавались военнопленными, которым запрещалось покидать пределы своего места жительства [29]. Полиция путем личных опросов и 76
досмотра паспортов должна была выяснить количество военнопленных, проживающих в отдельных частях Российской империи, и установить за ними и их корреспонденцией постоянный надзор для предупреждения шпионажа в пользу враждебных государств.
Присоединение к блоку противников Антанты Турции наложило отпечаток на деятельность властей по обеспечению общественной безопасности. Департамент духовных дел распространил циркуляр, в котором были отмечены «серьезные опасения», что это событие может быть использовано панисламистами и пантюркистами для антигосударственной агитации среди мусульман Российской империи. В связи с этим А. Г. Чернявский потребовал от полиции пресечения возможных случаев незаконной пропаганды и сбора пожертвований среди мусульман, проживающих в Вятской губернии [30].
Новым направлением в деле по обеспечению общественной безопасности в военное время стала борьба с публичным разглашением сведений, касающихся «военной безопасности России, вооруженных сил и сооружений, предназначенных для военной обороны страны» [31]. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных было дополнено ст. 275/2, согласно которой устанавливалось наказание в виде тюремного заключения сроком от двух до восьми месяцев за публичное оглашение в речи или докладе, распространение в печати во время войны сведений, касающихся внешней безопасности России. В результате во всех российских губерниях было введено наблюдение для пресечения всех потенциальных случаев разглашения обозначенной информации.
В итоге вступление России в Первую мировую войну привело к серьезным изменениям в организационно-правовом обеспечении порядка и общественной безопасности. Развитие правовой основы реализации данной государственной функции проходило в основном на уровне местных губернских властей. Именно руководящие циркуляры губернаторов вводили новые направления в поддержании порядка и безопасности. На общегосударственном уровне рассматриваемая функция за редким исключением регулировалась довоенным законодательством. Организационное обеспечение порядка и общественной безопасности также было децентрализовано и оперативно осуществлялось главами отдельных российских губерний. С одной стороны, подобная практика, примером которой является деятельность вятских губернаторов, позволяла учитывать местную специфику и положение губернии по отношению к линии фронта, что давало возможность подобрать лучшее решение проблем безопасности. С другой стороны, отсутствие централизованной практики поддержания порядка и общественной безопасности, что частично объяснялось неэффективностью департамента полиции, давно нуждавшегося в реформировании, вынуждало императора в выполнении этой важной функции полагаться на совесть и ответственность глав губерний.
Примечания
1. Элементарные начала общей теории права. Право и закон. М.: КолосС, 2003. С. 53.
2. Административное право: словарь-справочник. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право. Б. В. Россинский, 2000. С. 145.
3. Ерошкин Н. П. История государственных учреждений России. М.: Высш. шк., 1983. С. 214.
4. Учреждения министерств. 1892 г. Ст. 362 // Свод законов Российской империи. Изд-е неофициальное. Т. 1. С. 185.
5. Балыбердин Ю. А., Калинина Д. А., Смирнов М. А., Смирнова А. А. Взаимодействие системы центрального управления и органов местного управления и самоуправления и их влияние на общественно-политическую жизнь Вятско-Камского региона в конце XIX - начале ХХ вв. (1881-1917 г). Киров: Изд-во ВятГГУ, 2013. С. 35.
6. Романов К. С. Департамент полиции МВД России накануне и в годы Первой мировой войны (19131917 гг.): дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2002. С. 273.
7. Общее учреждение губернское. Ст. 270 // Свод законов Российской империи. Изд-е неофициальное. Т. 2. С. 24.
8. Там же.
9. Общее учреждение губернское. Приложение к ст. 316. // Свод законов Российской империи. Изд-е неофициальное. Т. 2. С. 177-180.
10. Балыбердин Ю. А., Калинина Д. А., Смирнов М. А., Смирнова А. А. Указ. соч. С. 39.
11. Гессен В. М. Исключительное положение. СПб.: Юрид. кн. скл. «Право», 1908. С. 57.
12. Классиф. по: Гессен В. М. Исключительное положение. СПб.: Юрид. кн. скл. «Право», 1908.
13. Свод основных государственных законов. 1906 г. Ст. 15 // Свод законов Российской империи. Т. I. Ч. 1. СПб.: Рус. кн. тов-во «Деятель», 1912. С. 2.
14. Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф. 721. Оп. 1. Д. 1183. Л. 16об.
15. Там же. Л. 17.
16. Там же. Л. 16.
17. Там же. Л. 17.
18. Там же. Л. 16.
19. ГАКО. Ф. 721. Оп. 1. Д. 1180. Л. 464.
20. ГАКО. Ф. 721. Оп. 1. Д. 1183. Л. 16.
21. Там же. Л. 16об.
22. Там же. Л. 16.
23. Там же. Л. 18.
24. ГАКО. Ф. 721. Оп. 1. Д. 1180. Л. 433.
25. Там же. Л. 459.
26. Там же. Л. 406а.
27. ГАКО. Ф. 721. Оп. 1. Д. 1183. Л. 20.
28. Там же. Л. 21, 23, 28.
29. ГАКО. Ф. 721. Оп. 1. Д. 1180. Л. 396, 401.
30. ГАКО. Ф. 721. Оп. 1. Д. 1183. Л. 28-29.
31. ГАКО. Ф. 721. Оп. 1. Д. 1180. Л. 394.
Notes
1. EHlementarnye nachala obshchej teorii prava. Pravo i zakon - Elementaries of general theory of law. Right and law. M. ColosS. 2003. P. 53.
2. Administrativnoe pravo: slovar'-spravochnik - Administrative law: a dictionary-guide. M. UNITY-DANA. Law and right. Rossinsky B. V. 2000. P. 145.
3. Eroshkin N. P. Istoriya gosudarstvennyh uchrezhdenij Rossii [History of the state institutions of Russia]. M. Vyssh. Shk. 1983. P. 214.
4. Uchrezhdeniya ministerstv - Establishment of the ministries. 1892, Art. 362 // Code of laws of the Russian Empire. Informal edition. Vol. 1. P. 185.
5. Balyberdin Yu. A., Kalinina D. A., Smirnov M. A., Smirnova A. A. Vzaimodejstvie sistemy central'nogo upravleniya i organov mestnogo upravleniya i samoupravleniya i ih vliyanie na obshchestvenno-politicheskuyu zhizn' Vyatsko-Kamskogo regiona v konce XIX - nachale XX vv. (1881-1917 g) [The interaction of the system of central control and local administration and self-government and their influence on social and political life of Vyatka-Kama region in the late XIX - early XX centuries (1881-1917 g)]. Kirov. Publishing house of VyatSHU. 2013. P. 35.
6. Romanov K. C. Departament policii MVD Rossii nakanune i v gody Pervoj mirovoj vojny (1913-1917 gg.): dis. ... kand. ist. nauk [Police Department of the MIA of Russia before and during the First world war (19131917 gg.): dis. ... Cand. Hist. Sciences]. St. Petersburg. 2002. P. 273.
7. The total provincial institution. Art. 270 // Code of laws of the Russian Empire. Informal edition. Vol. 2. P. 24. (in Russ.)
8. Ibid.
9. The total provincial institution. Annex to article 316. // Code of laws of the Russian Empire. Informal edition. Vol. 2. Pp. 177-180. (in Russ.)
10. Balyberdin A., Kalinina D. A., Smirnov M. A., Smirnova A. A. Op. cit. P. 39.
11. Gessen V. M. Isklyuchitel'noe polozhenie [Exceptional position]. SPb. Law book warehouse "Pravo". 1908. P. 57.
12. Classif. by: V. M. Hessen Isklyuchitel'noe polozhenie [Exceptional position]. SPb. Law book warehouse "Pravo". 1908.
13. The code of the fundamental state laws. 1906 Art. 15 // Code of laws of the Russian Empire. Vol. I. P. 1. SPb. Rus. book comrade "Deyatel". 1912. P. 2. (in Russ.)
14. State archive of the Kirov region (GAKO). F. 721. Sh. 1. File 1183. Sh.16 turn.
15. Ibid. Sh. 17.
16. Ibid. Sh. 16.
17. Ibid.Sh. 17.
18. Ibid. Sh. 16.
19. GAKO. F. 721. Sh. 1. File 1180. Sh. 464.
20. GAKO. F. 721. Sh. 1. File 1183. Sh. 16.
21. Ibid. Sh. 16 turn.
22. Ibid. Sh. 16.
23. Ibid. Sh. 18.
24. GAKO. F. 721. Sh. 1. File 1180. Sh. 433.
25. Ibid. Sh. 459.
26. Ibid. Sh. 406a.
27. GAKO. F. 721. Sh. 1. File 1183. Sh. 20.
28. Ibid. Sh. 21, 23, 28.
29. GAKO. F. 721. Sh. 1. File 1180. Sh. 396, 401.
30. GAKO. F. 721. Sh. 1. File 1183. Sh. 28-29.
31. GAKO. F. 721. Sh. 1. File 1180. Sh. 394.
