CC BY
123. В. КАРАМЫШЕВА и Е. И. РАЧКОВСКАЯ
ОПЫТ СОСТАВЛЕНИЯ МЕЛКОМАСШТАБНОЙ КАРТЫ ДЛЯ СТЕПНОЙ ТЕРРИТОРИИ КАЗАХСТАНА
В настоящей статье изложен опыт составления карты м. 1 : 2 500 ООО для степной территории Казахстана и дан подробный анализ принципов построения легенды.
Опубликование карты и легенды может быть полезным, так как при ее создании использованы некоторые новые приемы отражения сложной структуры растительного покрова,1 которые могут быть применены при картировании растительности аридных районов и отчасти горной растительности.
Карта является в основном результатом обобщений полевых исследований авторов во время многочисленных маршрутных поездок по Центральному Казахстану. Кроме того, при ее составлении учтены геологические, почвенные карты, атласы и другие картографические и литературные данные, характеризующие природные условия. Авторский макет карты выполнен в среднем масштабе, а затем уменьшен до м. 1:2 500 ООО в Лаборатории географии и картографии БИН АН СССР.2
Закартирована западная сниженная окраина Центрально-Казахстанского мелкосопочника протяженностью 250—300 км с севера на юг и 350—400 км с запада на восток. В связи с изменениями климатических условий в широтном направлении происходит смена зональных типов растительности: северная часть располагается в пределах Евразиатской степной области, южная — в Сахаро-Гобийской пустынной области. На территории степной области проходит граница полосы I порядка, отделяющая сухие типчаково-ковыльные степи на каштановых почвах от опустыненных полынно-ковыльных степей на светлокаштановых почвах. В долготном направлении она не пересечена никакими существенными ботанико-географическими рубежами и целиком укладывается в границы Центрально-Казахстанской подпровинции (Карамышева и Рачков-ская, 1966). Южная часть закартированной территории относится к Северо-Туранской (Казахстанской) провинции Сахаро-Гобийской пустынной области (Лавренко, 1965). Специфическими чертами Центрально-Казахстанской подпровинции являются следующие: 1) почти полное отсутствие плакорных равнин с однородными, выраженными на больших пространствах фитоценозами; 2) преобладание мелкосопочника с пестрым литологическим составом, для которого характерны постоянные процессы эрозии и денудации, вызывающие динамику растительности и распространение разнообразных серийных сообществ; 3) широкое развитие современных и древних русел (часто сухих) и озерг окруженных аллювиальными равнинами, сложенными разными по механическому составу отложениями и в различной степени дренированными (засоленными); с этими формами рельефа связана комплексная растительность; 4) распространение серийных, разной степени устойчивости сообществ на выходах третичных гипсоносных глин с карбонатными почвами.
Все перечисленное разнообразие местообитаний создает очень сложный по своей структуре растительный покров, картирование которого как в крупном, так и в мелком масштабе представляет значительные трудности.
1 Под структурой растительного покрова авторы понимают типы распределения (закономерности сочетания) растительных сообществ в пространстве.
2 В создании красочного макета карты большое творческое участие принял А. А. Гербих, карта вычерчена Е. М. Смирновой и А. Н. Шаблиовской.
Мы считали, что при построении легенды в основу ее должны быть положены признаки и специфические особенности самоё растительности, но с учетом ее связей с географическими факторами, определяющими формирование, динамику и структуру растительного покрова и пространственные его закономерности. Приводим полный текст легенды.
ЛЕГЕНДА К «КАРТЕ РАСТИТЕЛЬНОГО ПОКРОВА ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ ЦЕНТРАЛЬНО-КАЗАХСТАНСКОГО МЕЛКОСОПОЧНИКА» м. 1:2 500 0003
А. Степи Центрально-Казахстанской: подпровинции Казахстанской провинции Евразиатской степной области
I. Сухие типчаково-ковыльные степи на каштановых почвах
Кальцефитные варианты типчаково-ковыльных степей на каштановых карбонатных почвах.
1. Ксерофитноразнотравно-типчаково-ковылковые степи [Stipa Lessingiana Tria, et Rupr., Festuca sulcata Hack., Linosyris tatarica С. A. M., Tanacetum achil-leifolium (M. B.) Sch. Bip.] и сельскохозяйственные земли на их месте.
2. Серия ромашниково-типчаково-ковыльных степей [Stipa sareptana Beck., S. Lessingiana Trin. et Rupr., Festuca sulcata Hack., Aneurolepidium ramosum (Trin.) Nevski, Tanacetum achilleifolium (M. B.) Sch. Bip., Serratula cardunculus (Pall.) Schischk.] на карбонатных с повышенной солонцеватостыо каштановых почвах склонов плато.
Псаммофитные варианты типчаково-ковыльных степей на легкосуглинистых и супесчаных каштановых почвах.
3. Гемипсаммофитноразнотравно-типчаково-тырсовые степи (Stipa capillata L., Festuca sulcata Hack., Spiraea hypericifolia L., Artemisia Marschalliana Spreng., Gypsophila paniculata L., Syrenia sessiliflora Ldb.) и сельскохозяйственные земли на их месте.
Летрофитные варианты типчаково-ковыльных степей на каштановых щебнистых почвах.
Псаммо-петрофитные варианты.
4. Серия псаммо-петрофитноразнотравно-маршалловополынно-песчаноковыльны! степей на крупнозернистых незасоленных песчаниках [Stipa pennata L., Artemisia Marschalliana Spreng., Potentilla glaucescens Willd., Seseli eriocarpum (Schrenk) B. Fedtsch.].
Евпетрофитные варианты.
5'. Серия мезопетрофитноразнотравно-типчаковых степей (из петрофитного разнотравья и полукустарничков — Onosma simplicissimum L., Hieracium echioides Lumn., Ziziphora clinopodioides Lam., Sedum hybridum L.) на высоких эффузивных массивах.
6'. Серия кустарниково-петрофитноразнотравно-маршалловополынно-тырсовых степей [из петрофитного разнотравья — Veronica multifida s. 1., Berteroa spathulata (Steph.) С. A. M., Astragalus kasachstanicus Golosk.; из кустарников— Spiraea hypericifolia L.] на высоких гранитных массивах.
7'. Серия тимьянниково-разнотравно-ковыльных степей (Stipa pennata L., S. rubens P. Smirn., S. capillata L., Thymus serpyllum s. 1.) на гранитных низко-горьях (Улутау).
Галофитныс варианты на каштановых солонцеватых почвах и солонцах.
8. Комплексные ромашниково-типчаково-ковылковые [Stipa Lessingiana Trin. et Rupr., Festuca sulcata Hack., Tanacetum achilleifolium (M. B.) Sch. Bip.] и типчаковые (Festuca sulcata Hack.) степи с чернополынными (Artemisia раи-ciflora Web.) сообществами на солонцах на аллювиальных глинистых равнинах.
9. Комплексные тппчаково-тырсовые (Stipa capillata L., Festuca sulcata Hack.) степи с типчаково-шренкиановополынными (Artemisia Schrenkiana Ldb., Festuca sulcata Hack.) сообществами на солонцах на аллювиальных легкосуглинистых и супесчаных равнинах.
3 Авторы выражают благодарность Н. П. Гуричевой за предоставление материалов по луговой растительности для легенды к карте.
II. Опустыненные полынно-ковыльные степи на свет л окаштановых почвах
Плакорные комплексные степи на светлокаштановых солонцеватых почвах по подгорным и межсопочным равнинам.
iOc. Комплексные тонковатополынно-типчаково-ковылковые степи (Stipa Lessin-giana Trin. et Rupr., Festuca sulcata Hack., Artemisia gracilescens Krasch. et Iljin).
lie. Комплексные тонковатополынно-типчаково-тырсиковые степи (Stipa sareptana Beck., Festuca sulcata Hack., Artemisia gracilescens Krasch. et Iljin).
12ю. Комплексные тонковатополынно-тырсиковые степи с Ferula ferulaeoides (Steud.) Korov. [Stipa sareptana Beck., Artemisia gracilescens Krasch. et Iljin, Rheum tataricum L., Megacarpaea megalocarpa (Fisch.) Schischk.].
13. Комплексные тонковатополынно-тырсиковые с петрофилами степи (Stipa sareptana Beck., Artemisia gracilescens Krasch. et Iljin; из петрофилов — Astragalus arcuatus Kar. et Kir., Thalictrum isopyroides С. A. M.).
Кальцефитные варианты полынно-ковыльных степей на каштановых и светлокаштановых карбонатных почвах.
14с. Серия кальцефитноразнотравно-полынно-ковылковых степей [Stipa Lessingiana Trin. et Rupr., Artemisia terrae-albae var. semiarida Krasch. et Lavr., A. came-lorum Krasch., Agropyron pectiniforme Roem. et Schult.; из кальцефитного разнотравья — Serratula cardunculus (Pall.) Schischk., S. dissecta Ldb., Gala-tella divaricata (Fisch.) Novopokr.].
15ю. Серия серополынно-ковылковых степей (Stipa Lessingiana Trin et Rupr., Artemisia terrae-albae var. semiarida Krasch. et Lavr., Tanacetum santolina С. Winkl.).
Псаммофитные варианты полынно-ковыльных степей на светлокаштановых песчаных и супесчаных почвах.
16. Сочетание псаммофитноразнотравно-типчаково-песчаноковыльных степей [Stipa pennata L., Festuca sulcata Hack.; из псаммофитного разнотравья — Scorzonera ensifolia M. В., Syrenia sessiliflora Ldb., Silene wolgensis (Willd.) Bess., Gyp-sophila paniculata L.] с осиновыми (Populus trémula L.) и березовыми (Be-tula pendula Roth) лесами на бугристо-грядовых песках.
17. Серия овсяницево-песчаноковыльных степей [Stipa pennata L., Festuca Beckeri Hack., Agropyron sibiricum (Willd.) Beauv.] на песках.
18. Полынно-ковыльно-тырсовые [Stipa capillata L., S. Lessingiana Trin. et Rupr. S. pennata L., Festuca sulcata Hack., Artemisia Marschalliana Spreng., A. subies-singiana (Kell.) Krasch.] степи на супесях.
19. Гемипсаммофитноразнотравно-полынно-тырсиковые степи [Stipa sareptana Beck., Artemisia gracilescens Krasch. et Iljin, A. subies singiana (Kell.) Krasch.; из гемиэфемероидного разнотравья — Eremurus altaicus (Pall.) Stev., Astragalus physocarpus Ldb., A. longiflorus Pall.] на легкосуглинистых почвах.
Петрофитные варианты полынно-ковыльных степей на каштановых и светлокаштановых почвах.
Псаммо-петрофитные варианты.
20. Серия кустарниково-сублессингиановополынно-тырсово-типчаковых степей на песчаниках (из кустарников — Spiraea hypericifolia L.).
21. Серия сублессингиановополынно-тырсовых со Spiraea hypericifolia L. степей на песчаниках.
Евпетрофитные варианты.
22с. Серия сублессингиановополынно-типчаково-тырсовых со Spiraea hypericifolia L. степей [Stipa capillata L., Festuca sulcata Hack., Artemisia sublessin-giana (Kell.) Krasch.] на низких эффузивных сопках.
23с. Серия кустарниково-полынно-тырсовых степей [Spiraea hypericifolia L., Artemisia Marschalliana Spreng., A. sublessingiana (Kell.) Krasch., Stipa capillata L.] на низких гранитных сопках (слитые граниты).
24ю. Серия кустарниково-сублессингиановополынно-тырсовых степей (Spiraea hypericifolia L.) на низких гранитных сопках (крупнозернистые граниты).
25ю. Серия сублессингиановополынно-типчаковых степей со Spiraea hypericifolia L. на низких эффузивных сопках.
26ю. Серия типчаково-сублессингвановополынных с кустарниками [Caragana bal-chaschensis (Кот.) Pojark., Spiraea hypericifolia L.] сообществ на низких эффузивных сопках.
27ю. Серия полынно-гырсиково-коъылковых степей [Artemisia gracilescens Krasch. et Iljin, A. sublessingiana (Kell.) Krasch.] на низких эффузивных сопках.
28'. Серия петрофитноразнотравно-полынно-типчаковых со Spiraea hypericifolia L. [из петрофитного разнотравья — Berteroa spathulata (Steph.) С. A. M., Ephedra distachya L.] степей на высоких эффузивных сопках.
29'ю. Серия петрофитноразнотравно-полынно-тырсиковых степей [из петрофилов — Artemisia frígida Willd., A. sublessingiana (Kell.) Krasch., Centaurea sibirica h.r Onosma simplicissimum L., Elymus lanuginosus Trin. и др.] в низкогорьях.
ЗО'ю. Серия тимьянняково-полынно-злаковых степей [Stipa kirghisorum P. Smirn., S. Lessingiana Trin. et Rupr., S. sareptana Beck., Hyssopus ambiguus (Trautv.) Iljin, Thymus serpyllum s. 1. и др.] в гранитных низкогорных массивах.
Кальцефитно-петрофитные варианты.
31с. Серия кальцефитноразнотравно-тонковатополынно-тырсиковых степей с Convolvulus fruticosus Pall, (из кальцефитно-петрофитных видов: Scabiosa iseten-sis L., Gypsophila Patrinii Ser., Thesium multicaule Ldb.) на известняковых сопках.
32ю. Серия терескеново-тырсиково-тонковатополынных сообществ [из петрофилов — Anabasis truncata (Schrenk) Bge., Cancrinia discoidea (Ldb.) Poljak., Leontice Ewersmannii Bge.] на известковых сопках.
Галофитно-петрофитные варианты.
33с. Серия сублессингиановополынно-тырсиковых комплексных степей на мергелях и окремнелых известняках.
34с. Серия кустарниково-сублессингиановополынно-типчаковых комплексных степей на красно-бурых засоленных песчаниках.
35с. Серия полынно-тырсиковых комплексных степей [Artemisia Schrenkiana Ldb.r A. sublessingiana (Kell.) Krasch.] на серых засоленных песчаниках.
36ю. Серия тонковатополынно-тырсиковых степей в комплексе с солонцами [на солонцах, иногда солончаковатых, — Atriplex сапа С. A. M., Nanophyton erina-сеит (Pall.) Bge., Psathyrostachys juncea (Fisch.) Nevslri, Artemisia graci-lescens Krasch. et Iljin] на окремнелых известняках.
37ю. Серия караганово-полынно-тырсиковых комплексных степей [Artemisia graci-lescens Krasch. et Iljin, Caragana balchaschensis (Kom.) Pojark.] на кварци-товых сопках.
Б. Пустыни Северо-Туранскоп (Казахстанской) провинции Сахаро-Гобийской пустынной области
III. Боялычево-полынные и полынно-боялычевые пустыни на серобурых почвах
38. Злаково-боялычево-полынные пустыни [Artemisia terrae-albae Krasch., Salsola arbusculiformis Drob., Stipa Richteriana Kar. et Kir.] на серобурых почвах.
Евпетрофитные варианты.
39. Серия кустарниково-сублессингиановополыЕШЫх пустынь [Artemisia sublessingiana (Kell.) Krasch., Spiraea hypericifolia L.] на низких гранитных сопках.
Кальцефитно-петрофитные варианты.
40. Серия эфемерово-полынно-боялычевых пустынь [Artemisia terrae-albae Krasch., A. turanica Krasch.; из эфемеров — Tauscheria lasiocarpa Fisch., Litwinowia tenuissima (Pall.) Voron., Tetracme quadricornis (Willd.) Bge.] на известняках.
В. Растительность солонцов, солончаков, лугово-болотных и лугово-аллювиальных почв
IV. Луговые, галофитно -луговые, пустынно-степные и пустынные (большей частью полукустарничковые) сообщества на с и л ь н о с о л о н ц е в а т ы х каштановых почвах, солонцах, солончаках
41с. Комплексные чернополынные кокпечники (Atriplex сапа С. А. М., Artemisia pauciflora Web.) на солончаках-солонцах с тырсовыми и типчаковыми (со Spiraea hypericifolia L.) сообществами по западинам на глинистых аллювиальных равнинах.
42ю. Комплексные чернополынные кокпечники и шренкиановополынные кокпечники (Atriplex сапа С. А. М., Artemisia Schrenkiana Ldb.) на солонцах-солончаках с тырсовыми и типчаковыми (со Spiraea hypericifolia L.) сообществами по западинам на глинистых аллювиальных равнинах.
43с. Комплексные чернополынники (Artemisia pauciflora Web., Suaeda physophora Pall., Anabasis salsa С. A. M.) на карбонатных солонцах на равнинах, близко подстилаемых третичными глинами.
"Л
■35с*
'«fSc^ if ^ ^ а ' J
wí-J/ V/iе
as* з<-с
" +í <fe Jb-
• жШШжтЗЩ»
ишш^
LV •
lili «"il
-TO'li' Гид"»'17,r'
.JK
1------ , ^ t г *
» 3ie
t/ '"vNt t
cj!5
Ф" i|i<
10c
/5
• • • 20 \ / \ / 7 \
/чТГ
/ / ' /V >■ i- >v v \ -i ^
+ + + + + 23 с + + + + +
+ + + + рт- v t < ¿Vi
\ 'Чт f -t t v
V t í * S/fv"
34c
/ f) ИН/С ...........
•. 4 35c
30¡C
> ¿ti37/6
V l||l л
iH iin
43 c
Ш*5
И v? Л4 ™ 5 Ч/б iliS «10 ¿H ТУ? Л^З «»У4 Л15 Л 1Ь х 17 Ч18 t Ю >-Z0 i 21
Фрагмент карты растительности степной части Центрального Казахстана. (Легенда помещена п тексте).
44ю. Комплексные коклечники (Atriplex сапа G. А. М., Artemisia cameloriim Krasch.. A. terrae-albae var. semiarida Krasch. et Lavr., A. pauciflora Web., Suaeda phy-sophora Pall.) на карбонатных солонцах на равнинах, близко подстилаемых третичными глинами.
45. Лугово [Puccinellia tenuissima Litw., Agropyron repens (L.) P. В.]-сочносо-лянково [Salicornia europaea L., Atriplex verrucifera M. В., Halocnemum strobi-laceum (Pall.) M. В.]-галофитоиднополынно-солянковый (Atriplex сапа C. A. M.r Artemisia pauciflora Web.) ряд комплексов на озерно-аллювиальных глинистых равнинах.
46. Лугово [Aeluropus litoralis (Gouan) Раг1.]-сочносолянково [Halocnemum stro-bilaceum (Pall.) M. В., Kalidium foliatum (Pall.) Moq.J-галофитоиднополынно-солянковый [Atriplex сапа С. A. M., Artemisia pauciflora Web., Anabasis salsa (С. A. M.) Benth.]. ряд комплексов на озерно-аллювиальных глинистых равнинах.
47. Лугово [Lasiagrostis splendens (Trin.) Kunth.l-сочносолянково [Atriplex verrucifera M. В., Halocnemum strobilaceum (Pall.) M. В.]-галофитоиднополынно-солянковый (Artemisia Schrenkiana Ldb., A. nitrosa Web., Atriplex сапа С. A. M.) ряд сообществ и комплексов на озерно-аллювиальных глинистых равнинах.
48. Комплексные тасбиюргунники [Nanophyton erinaceum (Pall.) Bge.] и полынные кокпечники (Atriplex сапа С. A. M., Artemisia gracilescens Krasch. et IIjinr A. pauciflora Web.) с тырсовыми и типчаковыми сообществами по западинам на цокольных равнинах.
49. Комплексные селитрянополынные кокпечники (Artemisia nitrosa Web.) с кам-форосмовыми (Camphorosma monspeliacum L.), чернополынными и кермеко-выми [Limonium suffruticosum (L.) Kuntze] сообществами на солонцах-солончаках в низком мелкосопочнике, сложенном кварцитами и сланцами.
50. Комплексные биюргуновые тасбиюргунники [Nanophyton erinaceum (Pall.) Bge.] с тонковатополынно-кокпековыми и тонковатополынно-тырсиковыми сообществами в низком мелкосопочнике, сложенном засоленными песчаниками и конгломератами.
51. Лугово [Digraphis arundinacea (L.) Trin., Carex songorica Kar. et Kir., Ca-lamagrostis epigeios (L.) Roth, Elymus angustus Trin., Agropyron pectiniforme Roem. et Schult., A. repens (L.) P. В.]-кустарниковый (Salix viminalis L., S. triandra L., Lonicera tatarica L.) ряд сообществ на лугово-болотных и лу-гово-аллювиальных почвах пойм рек.
Дополнительные значки
1. Грудницево-сублессингиановополынно-тырсовые степи [Stipa capillata L., Artemisia sublessingiana (Kell.) Krasch., Linosyris villosa (L.) DC.].
2. Серия кальцефитноразнотравно-тырсиковых (Stipa sareptana Beck., Astragalus tauricus Pall., Erysimum diffusum Ehrh.) с Convolvulus fruticosus Pall, и Stipa Korshinskyi Roshev. степей на выходах битуминозных известняков.
3. Серия серополынно-злаковых сообществ [Psathyrostachys juncea (Fisch.) Nevski, Agropyron pectiniforme Roem. et Schult., Aneurolepidium ramosum Nevski] на элювии третичных глин.
4. Серия биюргуновых сообществ [Anabasis salsa (С. A. M.) Benth., A. truncata (Schrenk) Bge.] на выходах сильногипсоносных пестроцветных третичных глин.
5. Серия солонцово-солончаковых сообществ (кокпековых, шренкиановополын-ных, нитрозовополынных и др.) на выходах сланцев с прослойками кварцитов.
6. Комплексные шренкиановополынники (Artemisia Schrenkiana Ldb.) вокруг родниковых луговин в гранитных мелкосопочниках.
7. Ежовниковые [Anabasis truncata (Schrenk) Bge.] сообщества на выходах засоленных глин.
8. Солеросовые (Salicornia europaea L.), однолетнесоляпковые [Suaeda cornicu-lata (С. A. M.) Bge., Petrosimonia triandra (Pall.) Simonk.], лебедовые (Atriplex verrucifera M. В.), сарсазановые [Halocnemum strobilaceum (Pall.) M. В.] сообщества по берегам засоленных озер.
9. Разнотравно-пырейно [Agropyron repens (L.) Р. В., Veronica spuria L., Phlo-mis tuberosa Ь.]-кострово (Bromus inermis Ьеузз.)-житняково (Agropyron pectiniforme Roem. et Schult.)-типчаковый (Festuca sulcata Hack., Tanacetum santolina Winkl., Eryngium planum L.) ряд сообществ по западинам на де-лювиально-пролювиальных равнинах, сложенных карбонатными суглинками.
10. Вейниково-тростниково [Phragmites communis Trin., Calamagrostis epigeios (L.) RothJ-разнотравно-полынно-вейниково [Calamagrostis epigeios (L.) Roth, Bromus inermis Leyss., Achillea nobilis L., Artemisia pontica Ь.]-волоснецово (Elymus Poboanus Claus.)-полынно-тырсово-типчаковый (Artemisia austriaca Jacq., Dodartia orientalis L., Stipa capillata L., Festuca sulcata Hack.) ряд сообществ по западинам на аллювиальных равнинах легкого механического состава.
11. Прибрежноводно (Lemna trisulca L., Scirpus Tabernaemontani & C. GmeL, Heleocharis euuniglumis Zinserl.) -осоково (Carex fusco-vaginata Kük., С. ste-nophylla Wahlb., C. disticha Нис1з.)-разнотравно-злаково [Alopecurus ventri-cosus Pers., Hordeum brevisubulatum (Trin.) Link, Agrostis alba L.J-солодково (Glycyrrhiza uralensis Fisch.)-n0MK0K0n0CHHK0Bbiñ [Psathyrostachys juncea (Fisch.) Nevski] ряд сообществ природниковых луговин в низких мелко-сопочниках.
12. Березово-осиново (Betula pendula Roth, Populus trémula Ь.)-ивово (Salix sp.)-разнотравно-злаково [Hordeum brevisubulatum (Trin.) Link, Agropyron repens (L.) Р. В., Lysimachia vulgaris L., Melilotus dentatus (W. et K.) Pers.J-тилча-ково-волоснецовый (Elymus angustus Trin., Festuca sulcata Hack.) ряд сообществ вокруг родников в высоких мелкосопочниках.
13. Пырейно [Agropyron repens (L.) Р. В.]-разнотравно-дырейно [Acroptilon repens (L.) DC., Glycyrrhiza aspera Pali.]-волоснецовый (Elymus angustus Trin.) ряд сообществ по природниковым луговинам в мелкосопочниках пустынной области.
14. Бескильницевые [Puccinellia Hauptiana (Trin.) V. Krecz.], ситниковые (Juncus Gerardii Loisel.), пырейные [Agropyron repens (L.) P. В.] луга вокруг засоленных озер.
15. Чиевники [Lasiagrostis splendens (Trin.) Kunth].
16. Скальные папоротники [Asplenium septentrionale (L.) Hoffm.] по влажным трещинам.
17. Участив Brachanthemum kasakhorum Krasch. в сообществах на известняковых эродированных склонах.
18. Заросли Caragana frutex (L.) С. Koch, в логах.
19. Заросли С. balchaschensis (Кот.) Pojark.
20. Заросли Spiraea hypericifolia L. в логах.
21. Участие Ferula songorica Pall, в кустарниковых зарослях.
Легенда построена по регионально-зонально-типологическому принципу. Все выделы группируются в три крупных подразделения: «степи Центрально-Казахстанской подпровинции Казахстанской провинции Евразиатской степной области», «пустыни Северо-Туранской (Казахстанской) провинции Сахаро-Гобийской пустынной области», «растительность солонцов, солончаков, лугово-болотных и лугово-аллювиальных почв». Последнее подразделение включает в себя сообщества лугов, а также сообщества с господством галофитных полукустарничков на солонцах и солончаках в аридных областях, являющиеся типичными для этих зональных условий.
В названиях разделов легенд (А и Б), в которые объединены зональные категории растительного покрова (плакорные и эдафические варианты), отражена приуроченность закартированной территории к крупному ботанико-географическому региону (области, провинции и подпровинции). Мы вынуждены были прибегнуть к упоминанию единиц районирования в легенде, так как не обладаем еще достаточно полными знаниями о географическом распространении сообществ на территории степной области. Выявилось, что степные сообщества, распространенные в пределах Центрально-Казахстанской подпровинции, отличаются по характеру ареала.
Господствующими являются центрально-казахстанские степные и се-веро-туранские (казахстанские) пустынные сообщества.4 Однако наблюдается проникновение на данную территорию некоторых степных сообществ, свойственных Мугоджаро-Тургайской и Восточно-Казахстанской подпровинциям. Типично центрально-казахстанскими являются, например, многие петрофитные варианты степей, распространенные на склонах сопок, сложенных песчаниками, известняками и мергелями (мелкосопоч-ник подобного литологического состава очень характерен для западной сниженной окраины Центрально-Казахстанского мелкосопочника). Это кальцефитноразнотравно-тонковатополынно-тырсиковые степи с Convoi-
4 Поскольку для степного типа растительности легенда разработана более подробно, в дальнейшем мы приводим примеры из этого раздела.
vulus fruticosus Pall. (№ 31c); сублессингиановополынно-тырсиковые степи (в комплексе с грудницево-типчаковыми, сублессингианово-полынными и шренкиановополынными сообществами солонцов) на сопках, сложенных окремнелыми известняками и мергелями (№ 33с); псам-мо-петрофитноразнотравно-маршалловополынно-песчаноковыльные степи на крупнозернистых незасоленных песчаниках (№ 4). Характерны также для мелкосопочника серии разнообразных кустарниковых степей (со Spiraea hypericifolia L.) тилчаковой и тырсовой формаций с участием Artemisia sublessingiana (Kell.) Krasch. на сопках, сложенных мелкозернистыми, часто засоленными песчаниками (№№ 22с, 23с, 24ю, 25ю и т. д.).
Часть степных сообществ распространена не только в Центрально-Казахстанской подпровинции, но широко представлена и в соседней, Вое-точно-Казахстанской, подпровинции [комплексные тонковатополынно-типчаково-тырсиковые степи (№ 11с), те же степи с участием Ferula ferulaeoides (Steud.) Korov. (№ 12ю)].
Еще больший ареал имеют псаммофитные и гемипсаммофитные варианты степей на супесчаных и песчаных почвах аллювиальных равнин (№№ 13, 18 и др.)« Они свойственны всей Казахстанской провинции.
С другой стороны, наблюдается проникновение на исследованную территорию некоторых степных сообществ с Тургайского плато (ксерофитно-разнотравно-типчаково-ковылковые степи, распространенные на Жарколь-Шоиндыкольском плато, № 1). В мелкосопочнике на востоке встречаются кустарниковые степи и заросли [с участием Caragana frutex (L.) С. Koch], основной ареал которых связан с Восточно-Казахстанской под-провинцией (эти сообщества показаны с помощью внемасштабного знака № 18).
По существу каждая из закартированных нами типологических единиц может быть охарактеризована с точки зрения географического распространения и ей может быть присвоен буквенный индекс, соответствующий подпровинциальным подразделениям растительного покрова. Такой путь показа географических вариантов, раскрывающий региональную специфику растительности, использован на «Геоботанической карте СССР» м. 1:4000 000 (1954). На картах растительности в «Физико-географическом атласе мира» (1964) осуществлен иной подход: картируемые единицы сгруппированы по фратриям формаций, являющимся географо-генетическими комплексами.
На обзорной карте Советского Союза м. 1:2 500 000 можно применить один из указанных выше подходов, однако созданию карты, по нашему мнению, должны предшествовать: 1) составление проекта бота-нико-географического районирования с уточнением рубежей высшего ранга (подобластных, провинциальных и подпровинциальпых) и 2) разработка системы географических вариантов растительности с учетом новейших данных.
Поскольку мы не располагаем сведениями о закономерностях географического распространения всех закартированных нами единиц, мы вынесли в подзаголовок указание на приуроченность исследованной территории к определенному ботанико-географическому региону. В дальнейшем возможно использование буквенных индексов для обозначения географических вариантов степей.
Для показа зонального расчленения растительного покрова использованы отчасти те же принципы, которые разработаны при составлении «Карты растительности Северного Казахстана» (Борисова и др., 1960; Исаченко и др., 1960; Исаченко и Рачковская, 1961). В легенде в качестве подзаголовков выделены следующие зональные категории растительного покрова: I. Сухие типчаково-ковыльные степи на каштановых поч-
вах и II. Опустыненные полынно-ковыльные степи на светлокаштановых почвах.
Наряду с этими наиболее общими закономерностями зональные смены сообществ показаны на данной карте с еще большей детальностью. В полосе опустыненных степей с помощью буквенных индексов выделены северные (с) и южные (ю) варианты степей, сменяющие друг друга в широтном направлении. Удалось наметить ряды сообществ, связанных с одними и теми же типами местообитаний и заменяющих друг друга при движении с севера на юг. Так, на делювиально-пролювиальных межсопочных равнинах в северной части полосы опустыненных степей распространены комплексные тонковатополынно-типчаково-ковылковые степи (№ 10с), которые южнее, в сходных условиях местообитания, сменяются комплексными тонковатополынно-типчаково-тырсиковыми (№ 11с), а еще южнее (на границе с пустынной областью) — тонковатогголынно-тырси-ковыми с Ferula ferulaeoides (Steud.) Korov. (№ 12ю) степями. Очень четкие зональные ряды степных сообществ намечены на сходных по литологии породах. Например, в полосе сухих степей на битуминозных известняках встречаются очень своеобразные по видовому составу кальце-фитноразнотравно-тырсиковые с Convolvulus fruticosus Pall, и Stipa Korshinskyi Roshev. степи (по условиям масштаба они обозначены вне-масштабным знаком № 2). Южнее в этих степях исчезает S. Korshinskyi Roshev. и появляется Artemisia gracilescens Krasch. et Iljin (№ 31c), а на границе с пустынной областью на известняках начинают преобладать терескеново-тырсиково-тонковатополынные сообщества (№ 32ю) и проникают даже эфемерово-полынно-боялычевые пустынные сообщества (№ 40). Северные и южные зональные варианты степей отмечены на выходах третичных гипсоносных глин (№№ 14с и 15ю), а также в различных типах мелкосопочника. Особенно большое их разнообразие наблюдается в мелкосопочниках, сформированных эффузивными породами и гранитами, которые широко распространены как на севере, так и на юге полосы опустыненных степей (№№ 22с—ЗОю).
Благодаря дробности выделения зональных типов и определенному иодбору тональности красочной шкалы хорошо выявляется зональность растительного покрова закартированной территории.5
Наконец, на карте отражено своеобразие растительности в зависимости от эдафических особенностей местообитаний (механического состава почв, степени карбонатности и солонцеватости их и т. д.). В пределах зональных подразделений все картируемые выделы в связи со структурно-экологическими особенностями и флористическим составом сообществ сгруппированы по вариантам зональной растительности (каль-цефитный, петрофитный, псаммофитный, галофитный).
Поскольку закартированная территория является частью Центрально-Казахстанского мелкосопочника, где преобладают щебнистые почвы и наблюдается большое разнообразие каменистых степей, для петрофитных вариантов легенда разработана более подробно (27 номеров из 51 относятся к петрофитным вариантам). Петрофитные варианты, своеобразие сообществ которых обусловлено физико-химическими свойствами пород
5 На данной карте намечается несколько более северное простирание южной границы сухих ксерофитноразнотравно-типчаково-ковыльных степей по сравнению с опубликованными ранее схемами (Карамышева и Рачковская, 1966; Растительные сообщества..., 1969). На участке к югу от оз. Тенгиз в связи с широким распространением засоленных и карбонатных пород господствующее положение в растительном покрове занимают не плакорные степи, а петрофитные, галофит-ные и кальцефитные варианты, в составе сообществ которых принимают участие полукустарнички, главным образом полыни. По характеру растительности эта территория близка к опустыненным степям. Ранее мы рассматривали ее как переходную от сухих степей к опустыненным.
в различных ho литологии типах мелкосопочника, подразделены на евпетрофитные, псаммо-петрофитные, кальцефитно-петрофитные и гало-фитно-петрофитные варианты (Карамышева, 1960).
Таким образом, обзорная карта м. 1 : 2 500 ООО может дать довольно детальную картину закономерностей растительного покрова. На «Геоботанической карте СССР» м. 1 : 4 ООО ООО (1954) в рамках закартирован-ной нами территории отмечено 8 выделов легенды, на нашей карте — 51. Если на «Геоботанической карте СССР» м. 1:4000000 в степной зоне нашли отражение обобщенные категории зональной растительности и региональные варианты, то по условиям масштаба (1:2 500 000) возможно выявить более дробные зональные подразделения и показать довольно тонкие отличия растительности в связи с особенностями физико-географической среды (главным образом эдафическими условиями).
Наиболее трудным вопросом при картографировании неоднородной растительности Центрально-Казахстанского мелкосопочника был выбор единиц картографирования.
Еще при крупномасштабном картировании сухих и опустыненных степей мы пришли к выводу, что для территорий со сложным по структуре растительным покровом невозможно использовать только единицы фитоценотической классификации (ассоциации, группы ассоциаций), необходимо выработать особые методы и установить критерии выделения пространственных территориальных единиц и разработать принципы их типологии (Карамышева и Рачковская, 1962; Гуричева и др., 1967).
Мысль о необходимости выделения пространственных, территориальных, единиц не нова. Изучением закономерностей сочетания растительных сообществ в пространстве занимались многие геоботаники, работавшие в условиях крайней пестроты и неоднородности сложения растительности: в пустынных степях — Г. И. Дохман (1936, 1940, 1954), в пустынях — Е. П. Коровин (1934), Л. Е. Родин (1948), Ю. Н. Нешатаев (1960), на болотах — Е. А. Галкина (1959), А. А. Ниценко (1960), В. В. Мазинг (1963а, 19636, 1965), в горах — П. Д. Ярошенко (1950), К. И. Голгоф-ская (1964), на лугах — В. В. Алехин (1923—1924), В. Е. Тимофеев (1962) и др. Типологию поясности растительности в горах предложили К. В. Станюкович (1949) и Е. М. Лавренко (1964).
В. Б. Сочава, отмечавший перспективность изучения структур растительного покрова, писал, что одна из задач картографии «заключается в выявлении серий в природе и в их типизации по сходству структурных черт и динамических тенденций» (1962, стр. 17). В применении к картографированию растительного покрова в разных масштабах этот вопрос рассмотрела Т. И. Исаченко (1966). По ее мнению, необходимо выделять три типа структур растительного покрова разной степени сложности: микрокомбинации, мезокомбинации и макрокомбинации. Как показывает сводка Шмитхюзена (1966), сходные идеи развиваются и зарубежными исследователями.
Однако до сих пор в геоботанике не разработаны система пространственных единиц разной степени сложности и их типология. В этом отношении мы значительно отстали от ландшафтоведов, у которых имеется ряд индивидуальных [по определению Н. А. Солнцева (1949, 1961)] единиц от фации до ландшафта и разрабатывается, при региональном картографировании в разных масштабах, их типизация (Исаченко, 1959).
Большое внимание познанию территориальных единиц уделяют немецкие ландшафтоведы (Neef, 1957—1959, 1962, 1963; Schmidt, 1964; Haase, 1964).
Изучением пространственных сочетаний типов почв занимаются в настоящий момент и почвоведы (Фридланд, 1965).
При составлении карты м. 1 : 2 500 ООО мы использовали пространственные единицы, отражающие различную степень сложности строения растительного покрова. Для участков с относительно однородной растительностью такой единицей является фитоценоз. Для территорий с более сложной, пестрой, неоднородной растительностью мы вынуждены были перейти к пространственным единицам, представленным сочетаниями фи-тоценозов (комплекс сообществ, серии сообществ, микропоясные ряды сообществ), которые Т. И. Исаченко (1966) называет микрокомбинациями. Подобные сочетания фитоценозов представляют собой структуры I степени сложности. Для большей части изученной нами территории (мелкосопочник, долины и поймы рек) мы применили пространственные единицы с еще более сложной структурой: совокупности серий, ряды комплексов, которые являются структурами II степени сложности. Т. И. Исаченко относит их к мезокомбинациям. Структурной единицей более высокого порядка являются геоботанический район и следующие за ним единицы районирования. Возможно, в дальнейшем появится необходимость в выделении промежуточной структурной единицы растительного покрова между совокупностями серий, рядами комплексов и геоботаническим районом.
Все пространственные единицы разной степени сложности могут подвергаться типизации, как это показано на схеме (стр. 15), где выделены полужирными рамками типы, послужившие основными категориями картирования в м. 1 : 2 500 ООО.6
Для гомогенного (однородного по структуре) растительного покрова первичной единицей картирования служили фитоценозы. Их типизацию мы приводили по общепринятому в геоботанике методу выделения ассоциаций, их групп, классов и формаций. На карте м. 1 : 2 500 000 нашли отражение в основном группы ассоциаций.
Для гетерогенного (неоднородного по структуре) растительного покрова в качестве единиц картирования для этого масштаба мы использовали комплексы, ряды комплексов, совокупности серий, микропоясные ряды и типы этих пространственных единиц.
Вероятно, при среднемасштабном картировании наряду с единицами классификации фитоценозов (классы ассоциаций, формации и др.) найдут отражение более высокие таксономические единицы структур растительного покрова первой степени сложности (типы серий, группы типов серий, типы комплексов, группы типов комплексов и т. д.). И только для части территории возникнет необходимость использования более сложных по структуре пространственных единиц. На крупномасштабных картах основными единицами картирования являлись низшие таксономические единицы — ассоциации, типы комплексов, типы микропоясных рядов (Рачковская, 1963; Гуричева, 1965).
Рассмотрим конкретные примеры использования нами пространственных единиц и их типов для различных по характеру сложения участков растительного покрова Центрально-Казахстанского мелкосопочника.
1. Для территорий с относительно гомогенным (однородным) растительным покровом (равнины, сложенные мощной толщей делювиально-пролювиальных или аллювиальных отложений одинакового механического состава) оказалось возможным использовать для показа на карте единицы фитоценотической классификации — группы ассоциаций (№№ 1, 3, 18, 19). Например, на Жарколь-Шоиндыкольском плато (юго-западная часть Целиноградской области) сменяют друг друга главным образом фитоценозы близких по составу и структуре ассоциаций: грудницево-
6 Понятие «тип» комплекса, ряда, района мы используем в качестве низшей таксономической единицы.
Схема пространственных единиц и их классификаций
Геоботанический район Тип геоботанического района
* 1
Совокупность серий Тип совокупности серий
Совокупность микропоясных рядов
Ряд комплексов Тип ряда комплексов
Серия сообществ Тип серии
Микропоясный ряд сообществ Тип микропоясного ряда
Группа типов Классы типов
микропоясных рядов микропоясных рядов
Комплекс сообществ Тип комплекса Группа типов комплексов
Класс типов комплексов
Фитоценоз Ассоциация Группа ассоциаций Класс ассоциаций
типчаково-ковыл новой (Stipa Lessingiana + Festuca sulcata + Linosyris tatarica) и ромашниково-типчаково-ковылковой (Stipa Lessingiana + Festuca sulcata + Tanacetum achilleifolium), относимые нами к группе ассоциаций ксерофитноразнотравно-типчаково-ковылковых степей (Исаченко и Рачковская, 1961). Изменчивость растительного покрова на столь однородной территории практически не выходит за пределы смены фитоце-нозов, относимых к ассоциациям одной группы. Название подобных выде-лов в легенде соответствует названию определенной группы ассоциаций. Например, ксерофитноразнотравно-типчаково-ковылковые степи [Stipa Lessingiana + Festuca sulcata + Linosyris tatarica + Tanacetum achilleifolium (№1)].
2. Иную структуру растительного покрова мы наблюдаем на подгорных, межсопочных, реже аллювиальных равнинах. Например, на подгорной пологонаклонной равнине в южной части пустынных степей встречается целый ряд конкретных комплексов, общим для которых является наличие тонковатополынно-тинчаково-тырсиковых (Stipa sareptana + + Festuca sulcata + Artemisia gracilescens) степей. Процентные соотношения сообществ и состав их в конкретных комплексах меняются от нижних частей равнины к верхним. Все многочисленные комплексы на подгорных равнинах с определенным физико-географическим режимом связаны в один эколого-генетический ряд комплексов и относятся по нашей классификации к одной группе типов комплексов (Рачковская, .1963). Название подобных выделов в легенде соответствует названию более характерного, господствующего во всех комплексах сообщества. При этом в легенде мы считали необходимым указывать тип пространственного расположения сообществ (комплексная степь). Например, комплексные тонковатополынно-типчаково-тырсиковые степи [Stipa sareptana + 4- Festuca sulcata + Artemisia gracilescens (№ 11c)].
В некоторых случаях название повторяет наименование групп типов комплексов: комплексные чернополынные кокпечники (Atriplex cana + + Artemisia pauciflora) на солончаках-солонцах с тырсовыми и типчако-выми (со Spiraea hypericifolia L.) сообществами по западинам (№41с).
3. На аллювиальных равнинах вокруг рек и особенно многочисленных озерных котловин сложность строения растительного покрова возрастает.
Трудность отражения на карте растительности таких территорий заключается в том, что часто на подобных равнинах присутствуют и сменяют друг друга экологически очень различные комплексы, относящиеся, по нашей классификации, не только к разным группам, но и к разным классам типов комплексов. Например, на участках с близкими грунтовыми водами распространены типы комплексов с участием сочносолян-ковых [Halocnemum strobilaceum (Pall.) М. В.], лебедовых (Atriplex verrucifera М. В.), селитрянополынных (Artemisia nitrosa Web.) и бескильницевых (виды рода Puccinellia Pari.) сообществ. При заглублении уровня грунтовых вод на смену им приходят разнообразные кокпековые сообщества в комплексе с сопутствующими им в этих условиях черно-полынными (Artemisia pauciflora Web.) и биюргуновыми [Anabasis salsa (С. А. М.) Beanth.] сообществами. Почвенный покров краевых частей таких равнин может не испытывать влияния грунтовых вод, и господствующими на таких местообитаниях становятся полынные (Artemisia gracilescens Krasch. et Iljin) и полынно-ковыльные сообщества.
Таким образом, комплексная растительность образует сложные экологические ряды, связанные с особенностями водно-чюлевого режима на участках вблизи рек и озер, на террасах и прилегающих плоских аллювиальных равнинах.
Выделить преобладающую группу типов или класс типов комплексов для таких территорий не представляется возможным и правильным, так как велики экологическая значимость и площадь, занимаемая каждым из вышеперечисленных компонентов ряда комплексов. В связи с этим мы пришли к выводу о необходимости показа на таких территориях совокупности комплексов или рядов типов комплексов. Название выделов в легенде в этом случае состоит из перечисления названий классов типов комплексов, составляющих такие ряды. В скобках указываются доминанты основных сообществ, участвующих в сложении конкретных типов комплексов. Например, лугово [Puccinellia tenuissima Litw., Agropyron repens (L.) P. В.]-сочносолянково [Salicornia europaea L., Atriplex uerrucifera M. В., Halocnemum strobilaceum (Pall.) M. В.]-галофитоидно-полынно-солянковый (Atriplex сапа С. A. M., Artemisia pauciflora Web.) ряд комплексов на озерно-аллювиальных глинистых равнинах (№ 45).
4. Очень сложно картирование в м. 1:2 500 ООО растительности мелко-сопочника, представленной сочетаниями разнообразных серийных и кли-максовых сообществ. Даже при крупномасштабном картировании (1:35 000, 1:100 000) невозможно было отразить на карте все реально существующие растительные сообщества. Удалось закартировать и показать самостоятельными контурами только те климаксовые и серийные сообщества, которые занимают значительные площади. Во всех остальных случаях контуры карты на территорию мелкосопочника соответствовали площади распространения ряда сообществ, из которых одно представляет собой устойчивую стадию смен и является доминирующим. Это сообщество показывалось цветовым фоном, а с помощью многочисленных внемасштабных знаков отражалось участие некартируемых в данном масштабе сообществ. Такой метод картирования серийной растительности пспользован при составлении карты сухостепного стационара в Центральном Казахстане (Карамышева и Рачковская, 1962).
Т. И. Исаченко (1965) при картировании в крупном масштабе сложной и динамичной растительности степей Забайкалья использовала в качестве единицы картирования звенья (группы стадий), которые объединяют несколько серийных сообществ (стадий).
При переходе к среднему и мелкому масштабу в процессе генерализации несомненно приходится отбрасывать некоторые детали. Однако отражение на карте только доминирующего сообщества без учета разнообразных серийных разной степени устойчивости сообществ не может дать полного представления о растительности и обедняет содержание карты.
При картировании в среднем масштабе, по-видимому, можно в качестве картографируемой единицы использовать типы серий, объединяющие серии, сходные по своим структурным признакам (по участию сообществ определенной экологии и флористического состава) п по направленности динамических процессов. Например, склоны северной и южной экспозиции характеризуются специфическими типами серий, которые на среднемасштабной карте могут быть показаны самостоятельными контурами.
На мелкомасштабной карте мы вынуждены перейти к показу более сложных по структуре территориальных единиц. В качестве единицы картирования нами использованы совокупности серий, представляющие собой закономерное сочетание серийных рядов в определенном типе мелкосопочника, однородного по литологическому составу пород и с единым типом современного геоморфологического процесса. На схеме (стр. 18) приведена в качестве примера совокупность серий, свойственных мелкосопочнику, сформированному эффузивными породами. В легенде к карте все выделы совокупности серий называются очень кратко по заключительному (климаксовому) сообществу. Например, «серия
2 Геоботаническое картографирование, 1968
17
Совокупность серийных рядов в мелкосопочнике, сформированном эффузивными породами (горы Кокшетау, Целиноградская обл.)
Сообщества мхов
Эфемеровые (Роа bulbosa + Alyssum desertorum + And-rosace Turczanino-vii) сообщества
Эфемерово-разно-травные (Achillea nobilis -f- Роа bulbosa 4- Alyssum desertorum) сообщества
Петрофитнор азно-травные с синузией лишайников (Achillea nobilis — Раг-melia vagans) сообщества
Накипные лишайника (Caloplaca elegans, Squ-amaria rubina, Rhyscia hyspida)
i
Кустистые лишайники (Parmelia vagans, P. ryssolea)
i
Очитковые с синузией лишайников (Sedum hybridum + Parmelia vagaas) сообщества
Луково-очитковые (Sedum hybridum + Allium globosum) сообщества с синузией лишайников
Нетрофитноразнотрав-но-холоднополынные (Artemisia frígida -f-+ Berteroa spathulata) сообщества
Холоднополынно-тип-чаковые (Festuca sulcata + Artemisia frigida) сообщества
Группировки петрофилов по трещинам скал (Silene fruticulosa, Orostachys spinosa)
I
Сублессингиановопо-лынно-типчаковые (Festuca sulcata + Artemisia sublessingiana) сообщества
Сублессингиановопо-лынно-типчаково-тыр-совые со Spiraea hypericifolia ([Spiraea hypericifolia— ] Stipa capil-lata + Festuca sulcata + + Artemisia sublessingiana) сообщества
t
Кустарниково-киргизскоковыльное ([Spiraea hypericifolia —jStipa
kirghisorum) сообщество__
z ~ *
Кустарниково-холоднополынно-типчаковое ([Spiraea hypericifolia —] Festuca sulcata + Artemisia frigida) сообщество_
III
Холоднополынно-ковыльковое с кустарниками f[-Spiraea hypericifolia —] Stipa orientalis + Artemisia frigida) сообщество
Кустарниковые заросли с единичными петрофилами (Scorzonera crispa)
Кустарниковые заросли (Spiraea hypericifolia) с Atraphaxis frutescens
Примечание. Стрелками показано направление сукцессии. Сообщества, последовательно сменяющие друг друга, соединены сплошными стрелками, разорванными — в том случае, когда некоторые серийные сообщества пропущены; I — зарастание элювиально-делювиальных отложений; II — зарастание плит коренных пород; III — зарастание осыпей.
сублессингиановополынно-типчаково-тырсовых со Spiraea hypericifolia L. степей» (№ 22c).
Некоторые номера легенды отмечены апострофом (№№ 6', 7', 28', 30' ю и др.), что означает появление в высоких мелкосопочниках сообществ, не свойственных данной широте (фрагменты вертикальных поясов или сообщества с участием бореальных лесных и луговых видов).
Как видно из легенды, все названия выделов очень кратки, так как для территорий со сложным растительным покровом практически невозможно перечислить все сообщества, серии или комплексы сообществ, характеризующие тот или иной тип выдела, ибо легенда тогда потеряет четкость и превратится в описательный текст. Формулировка номера легенды, по нашему мнению, должна быть кратким символом, указывающим важные характерные признаки растительного покрова, которые позволят все остальное содержание номера вывести логическим путем, на основе главных закономерностей сочетаний сообществ и взаимоотношений пх со средой. К картам такого типа обязательно должны быть приложены объяснительные записки с подробным описанием всех выделов растительного покрова. Созданием таких записок для среднемасштабных карт давно занимаются геологи и почвоведы.
Красочная легенда к карте насчитывает 51 цветовой и штрихово-цве-товой номер. Цветовая шкала выдержана в тех тонах, которые приняты для изображения растительности аридных территорий: светло-желтым показаны сухие степи, желто-оранжевый принят для опустыненных степей; различными коричневатыми и серыми оттенками показаны петро-фитные варианты сухих и опустыненных степей; красноватым окрашены контура с пустынной растительностью. Фиолетово-синяя гамма цветов использована для показа разнообразных типов комплексов с участием гало-фитнополукустарничковых сообществ, зеленый цвет — для луговой растительности.
Добавлением к цвету является штриховка, которая в зависимости от своего назначения имеет различный характер. Тип штриховки, принятый для эдафических вариантов зональной растительности, должен подчеркнуть специфику почвообразующих пород: косыми линиями заштрихованы кальцефитные варианты, крупными точками — псаммофит-ные, мелкими — гемипсаммофитные варианты. Для петрофитных вариантов использована штриховка, которая употребляется на геологических картах, где отражена литология коренных пород (граниты, эффузивы, известняки и т. д.). Галофитные варианты показаны штриховкой различной частоты, принятой на картах для засоленных почв. В случае, если в состав комплексов входят лугово-солончаковые сообщества, на основной фон накладывается знак луговой растительности.
Широко использована система внемасштабных знаков (при номере и дополнительных), которые служат не только для того, чтобы отразить некартируемые в данном масштабе сообщества, но и подчеркнуть некоторые флористические особенности — распространение географических вариантов степей, свойственных соседним подпровинциям, нахождение в Центрально-Казахстанской подпровинции некоторых редких и реликтовых сообществ и растепий. например с участием представителя дентральноазиатского рода Brachanthemum L. — В. kasakhorum Krasch., бореального мезофильного наскального папоротника Asplenium septentrionale (L.) Hoffm. и др.
Выводы
1. При составлении данной карты мы пришли к выводу, что на обзорной карте м. 1:2 500 ООО Советского Союза возможно очень детально отразить основные закономерности распределения и связи растительного
цокройа Со средой. Это достигается показом географических вариантов, дробным расчленением зональных типов и выделением разнообразных эдафических вариантов.
2. В региональных картах, примером которых служит созданный нами фрагмент, можно со значительно большей подробностью отразить особенности растительного покрова путем показа не только ареалов господствующих таксономических единиц, но и многообразных комбинаций растительных сообществ в зависимости от их пространственной выражен-йОсти (комплексы, серии, ряды комплексов, совокупности серий).
3. По методике картирования и содержанию региональная карта м. 1:2 500 ООО приближается к среднемасштабным.
Работа над листом региональной карты м. 1:2 500 ООО показала, что данный масштаб допускает большую дробность в отражении растительности и требует значительного количества сведений о закономерностях распространения и структуры растительного покрова. В связи с этим для многих территорий недостаточно использование только литературных и имеющихся картографических материалов, возникает необходимость в проведении маршрутных работ.
4. Особенностью региональной мелкомасштабной карты является использование таксономических единиц нескольких классификаций: фи-тоценотической — группы ассоциаций (для однородной растительности) и классификации пространственных единиц для неоднородной растительности (группы типов комплексов, типы рядов комплексов — для комплексной растительности; типы совокупностей серий — для серийной растительности) .
5. К региональным картам должна быть приложена объяснительная записка с подробным описанием всех выделов растительного покрова, так как формулировки номеров легенды очень лаконичны.
6. Предложенный тип построения легенды, применение красочно-штриховых приемов оформления и дополнительных значков разного типа углубляют содержание карты и увеличивают ее практическую значимость.
ЛИТЕРАТУРА
Алехин В. В. 1923—1924. Комплексы и построение экологических рядов ассоциаций. Бюлл. Моск. общ. испыт. природы, т. 32, № 1—2. — Борисова И. В., Т. И. Исаченко, А. В. Калинина, 3. В. Карамышева, Е. И. Рачков-ская. 1960. Карта растительности Северного Казахстана. Прил. к кн.: Природное районирование Северного Казахстана. М.—Л. — Галкина Е. А. 1959. Болотные ландшафты Карелии и принципы их классификации. Тр. Карельск. фил. АН СССР, вып. 15, Петрозаводск. — Г е о б о т а ни ч е с к а я карта СССР. 1954. М. 1:4000000. Под ред. Е. М. Лавренко и В. Б. Сочава. ГУГК. — Голгофе к ая К. И. 1964. К вопросу о комплексности растительности гор и классификации комплексов. Бот. журн., т. 49, № 6. — Г у р и ч е в а Н. П. 1965. О растительности природниковых луговин. Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. III (Геоботаника), вып. 17. — Гури-чева Н. П., 3. В. Карамышева и Е. И. Рачковская. 1967. Опыт составления легенды к крупномасштабной карте растительности в пустынно-степной полосе Казахстана. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1967. М.—Л. — Д о хм а н Г. И. 1936. О некоторых классификационных единицах комплексов. Землеведение, т. 38, вып. 3. — Д о х м а н Г. И. 1940. О картировании комплексов. Уч. зап. МГУ, вып. 36. — Д о х м а н Г. И. 1954. Растительность Мугоджар. М. — Исаченко А. Г. 1959. Ландшафтная карта северо-запада Русской равнины в м. 1: 1 000 000. Изв. ВГО, т. 91, вып. 2. — Исаченко Т. И. 1965. Опыт картографирования динамики степной растительности. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1965. М.—Л. — Исаченко Т. И. 1966. Изучение и картографирование структуры растительного покрова. Тез. докл. совещ., посвящ. итогам геобот. картирования и районирования в Латвийской ССР, Рига (на множ. аппарате). — Исаченко Т. И., И. В. Борисова, А. В. Калинина, 3. В. Карамышева и Е. И. Рачковская. 1960. Опыт составления карты растительности Северного Казахстана. Бот. журн., т. 45, № 5. — Исаченко Т. И. и Е. И. Рачковская. 1961. Основные зональные типы степей Северного Казахстана. Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. III (Геоботаника), вып. 13. — Карамышева 3. В. 1960. Растительность каменистых степей юго-за-
падной части Центрально-Казахстанского мелкосопочника. Бот. журн., т. 45, № 1. — Карамышева 3. В. и Е. И. Рачковская. 1962. Опыт крупномасштабного геооотанического картографирования. (На примере растительности юго-западной части Центрально-Казахстанского мелкосопочника). В кн.: Принципы и методы геоботанического картографирования. М.—JI. — Карамышева 3. В. иЕ. И. Рачковская. 1966. О ботанико-географическом районировании степной части Центрально-Казахстанского мелкосопочника. Бот. журн., т. 51, № 10.— Коровин Е. П. 1934. Растительность Средней Азии и Казахстана. Ташкент. — JI а в р е н к о Е. М. 1964 Типы вертикальной поясности растительности в горах СССР. В кн.: Современные проблемы географии. М. — Лавренко Е. М. 1965. Провинциальное разделение Центральноазиатской и Ирано-Туранской подобластей Афро-Азиатской пустынной области. Бот. журн., т. 50, № 1. — Мазинг В. В. 1963а. О теоретических и методических вопросах крупномасштабного картирования растительности. Уч. зап. Тартуск. унив., вып. 136. (Тр. по бот., № 6). —Мазинг В. В. 19636. Об изучении мозаичности растительного покрова. Бот. иссл. Инст. зоол. и бот. АН ЭССР, № 3. — М а з и н г В. В. 1965. Об изучении мозаичности и комплексности растительного покрова. Изв. АН ЭССР, сер. биол., № 1. — Нешатаев Ю. Н. i960. О комплексности растительного покрова и комплексах растительности Каракумов. Уч. зап. ЛГУ, сер. биол. наук, вып. 48. — Н и ц е н к о А. А. 1960. О классификации болотных комплексов. Бот. журн., т. 45, № И. — Растительные сообщества и животное население степей и пустынь Центрального Казахстана. 1969. Л. — Рачковская Е. И. 1963. Типы комплексов растительного покрова сухой степи Северного Казахстана и их классификация. Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. III (Геоботаника), вып. 15. — Родин Л. Е. 1948. Материалы к изучению растительности северных и Заунгузских Каракумов. Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. III (Геоботаника), вып. 5. — С о л н ц е в Н. А. 1949. О морфологии природного географического ландшафта. Вопр. географии, № 16. — Солнцев Н. А. 1961. Некоторые дополнения и уточнения в вопросе о морфологии ландшафта. Вестн. МГУ, сер. 5, География, № 3. — С о ч а в а В. Б. 1962. Вопросы картографирования в геоботанике. В кн.: Принципы и методы геоботанического картографирования. М.—Л. — Станюкович К. В. 1949. Растительный покров Восточного Памира. М. — Тимофеев В. Е. 1962. О классификации растительных комплексов речных долин. Сб. бот. работ Белорусск. отд. ВБО, вып. 4, Минск. — Физико-географический атлас мира. 1964. М. — Фридланд В. М. 1965. О структуре (строении) почвенного покрова. Почвоведение, № 4. — Ш м и т х ю з е н И. 1966. Общая география растительности. М. — Ярошенко П. Д. 1950. Основы учения о растительном покрове. М. — Н а а s е G. 1964. Zur Anlage von Standart-Aufnahmekarten bei landschaftsökologische Untersuchungen. Georg. Berichte, Bd. 33. — Neef E. 1957—1959. Uber die ökolog. Varianz geographischer Komplexe. Jahrbuch Sachs. Akad. Wiss. — Neef E. 1962. Elementaranalyse und Komplexanalyse in der Geographie. «Leopoldina». Mitt. Dtsch. Akad. Naturforscher, Bd. 9, H. 10. — N e e f E. 1963. Topo-logische und chorologische Arbeitsweisen in der Landschaftsforschung. Petermanns Geogr. Mitt., Jg. 107. H. 4. — N e e f F. 1964. Geographische Maßtabsbetrachtungen zur Wasserhaushaltsgleichung Abhandl. Sachs. Akad. Wiss., Math.-Nat. Reihe. Bd. 48, H. 5. — S с h m i d t G. 1964. Zur landschaftsökolog. Kartierung im norddeutschen Jungmoränenland. Die Sildemower Lieps bei Rostock. Petermans. Geogr. Mitt., Jg. 108, H. 3.
Алехин В. В. 1923—1924. Комплексы и построение экологических рядов ассоциаций // Бюлл. Моск. общ. испыт. природы, т. 32, № 1—2.
Борисова И. В., Т. И. Исаченко, А. В. Калинина, З. В. Карамышева, Е. И. Рачковская. 1960. Карта растительности Северного Казахстана // Природное районирование Северного Казахстана. Приложение. М.; Л.
Галкина Е. А. 1959. Болотные ландшафты Карелии и принципы их классификации// Тр. Карельск. фил. АН СССР, вып. 15, Петрозаводск.
Геоботаническая карта СССР. 1954. М. 1:4000000 / Под ред. Е. М. Лавренко и В. Б. Сочавы. ГУГК.
Голгофская К. И. 1964. К вопросу о комплексности растительности гор и классификации комплексов // Бот. журн., т. 49, № 6.
Гуричева Н. П. 1965. О растительности природниковых луговин // Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. III (Геоботаника), вып. 17.
Гуричева Н. П., З. В. Карамышева, Е. И. Рачковская. 1967. Опыт составления легенды к крупномасштабной карте растительности в пустынно-степной полосе Казахстана // Геоботаническое картографирование. 1967. М.; Л.
Дохман Г. И. 1936. О некоторых классификационных единицах комплексов. Землеведение, т. 38, вып. 3.
Дохман Г. И. 1940. О картировании комплексов // Уч. зап. МГУ, вып. 36.
Дохман Г. И. 1954. Растительность Мугоджар. М.
Исаченко А. Г. 1959. Ландшафтная карта северо-запада Русской равнины в м. 1 : 1 000 000 // Изв. ВГО, т. 91, вып. 2.
Исаченко Т. И. 1965. Опыт картографирования динамики степной растительности // Геоботаническое картографирование. 1965. М.; Л.
https://doi.org/10.31111/geobotmap/1965.11
Исаченко Т. И. 1966. Изучение и картографирование структуры растительного покрова // Тез. докл. совещ., посвящ. итогам геобот. картирования и районирования в Латвийской ССР, Рига (на множ, аппарате).
Исаченко Т. И., И. В. Борисова, А. В. Калинина, З. В. Карамышева, Е. И. Рачковская. 1960. Опыт составления карты растительности Северного Казахстана // Бот. журн., т. 45, № 5.
Исаченко Т. И., Е. И. Рачковская. 1961. Основные зональные типы степей Северного Казахстана // Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. III (Геоботаника), вып. 13.
Карамышева З. В. 1960. Растительность каменистых степей юго-западной части Центрально-Казахстанского мелкосопочника // Бот. журн., т. 45, № 1.
Карамышева З. В. и Е. И. Рачковская. 1962. Опыт крупномасштабного геоботанического картографирования. (На примере растительности юго-западной части Центрально-Казахстанского мелкосопочника) // Принципы и методы геоботанического картографирования. М.; Л.
Карамышева З. В. и Е. И. Рачковская.. 1966. О ботанико-географическом районировании степной части Центрально-Казахстанского мелкосопочника // Бот. журн., т. 51, № 10.
Коровин Е. П. 1934. Растительность Средней Азии и Казахстана. Ташкент.
Лавренко Е. М. 1964 Типы вертикальной поясности растительности в горах СССР // Современные проблемы географии. М.
Лавренко Е. М. 1965. Провинциальное разделение Центральноазиатской и Ирано-Туранской подобластей Афро-Азиатской пустынной области // Бот. журн., т. 50, № 1.
Мазинг В. В. 1963а. О теоретических и методических вопросах крупномасштабного картирования растительности // Уч. зап. Тартуск. унив., вып. 136. (Тр. по бот., № 6).
Мазинг В. В. 1963б. Об изучении мозаичности растительного покрова // Бот. иссл. Инст. зоол. и бот. АН ЭССР, № 3.
Мазинг В. В. 1965. Об изучении мозаичности и комплексности растительного покрова // Изв. АН ЭССР, сер. биол., № 1.
НешатаевЮ. Н. I960. О комплексности растительного покрова и комплексах растительности Каракумов // Уч. зап. ЛГУ, сер. биол. наук, вып. 48.
Ниценко А. А. 1960. О классификации болотных комплексов // Бот. журн., т. 45, № 11.
Растительные сообщества и животное население степей и пустынь Центрального Казахстана. 1969. Л.
Рачковская Е. И. 1963. Типы комплексов растительного покрова сухой степи Северного Казахстана и их классификация // Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. III (Геоботаника), вып. 15.
Родин Л. Е. 1948. Материалы к изучению растительности северных и Заунгузских Каракумов // Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. III (Геоботаника), вып. 5.
Солнцев Н. А. 1949. О морфологии природного географического ландшафта. Вопр. географии, № 16.
Солнцев Н. А. 1961. Некоторые дополнения и уточнения в вопросе о морфологии ландшафта. // Вестн. МГУ, сер. 5, География, № 3.
Сочава В. Б. 1962. Вопросы картографирования в геоботанике // Принципы и методы геоботанического картографирования. М.; Л.
Станюкович К. В. 1949. Растительный покров Восточного Памира. М.
Тимофеев В. Е. 1962. О классификации растительных комплексов речных долин. Сб. бот. работ Белорусск. отд. ВБО, вып. 4, Минск.
Физико-географический атлас мира. 1964. М.
Фридланд В. М. 1965. О структуре (строении) почвенного покрова. Почвоведение, № 4. Шмитхюзен И. 1966. Общая география растительности. М. Ярошенко П. Д. 1950. Основы учения о растительном покрове. М.
Haase G. 1964. Zur Anlage von Standart-Aufnahmekarten bei landschäftsokologische
Untersuchungen. Georg. Berichte, Bd. 33. Neef E. 1957—1959. Über die ökolog. Varianz geographischer Komplexe. Jahrbuch Sachs. Akad. Wiss.
Neef E 1962. Elementaranalyse und Komplexanalyse in der Geographie. «Leopoldina». Mitt. Dtsch.
Akad. Naturforscher, Bd. 9, H. 10. NeefE. 1963. Topologische und chorologische Arbeitsweisen in der Landschaftsforschung.
Petermanns Geogr. Mitt., Jg. 107. H. 4. NeefE 1964. Geographische Maßtabsbetrachtungen zur Wasserhaushaltsgleichung Abhandl. Sachs.
Akad. Wiss., Math.-Nat. Reihe. Bd. 48, H. 5. Schmidt G. 1964. Zur landschaftsökolog. Kartierung im norddeutschen Jungmoränenland. Die Sildemower Lieps bei Rostock. Petermans. Geogr. Mitt., Jg. 108, H. 3.
