CC BY
62
Сер. 9. 2008. Вып. 4. Ч. I
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Л. М. Ульмезова
ОПЫТ СОПОСТАВИТЕЛЬНОГО АНАЛИЗА ЗАЛОГОВ В ТУРЕЦКОМ И КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКАХ
Трактовка категории залога принадлежит к числу дискуссионных проблем как современного общего, так и тюркского языкознания. Изучению функционирования залоговых форм и выявлению сущности этой глагольной категории посвящены разделы грамматик отдельных языков и десятки специальных исследований, в той или иной степени затрагивающие общие и частные вопросы залоговой проблематики1.
В тюркском языкознании преобладает трактовка залога как словообразовательной категории, например, как «словообразование глаголов от глаголов» (Н. К. Дмитриев)2. Этой точки зрения противостоит трактовка категории залога как « формообразовательной». Как формообразовательные описывает турецкие и узбекские залоги А. Н. Кононов3. При этом и Н. К. Дмитриев, и А. Н. Кононов вкладывают в понятие «категория залога» по существу одно и то же идущее из русского языкознания содержание: «Категория залога выражает различные отношения между субъектом (производителем действия) и объектом, находящие свое выражение в форме глагола»4. С точки зрения С. Н. Иванова, категория залога совмещает словообразовательные («изменяют объектную характеристику исходной основы») и словоизменительные («обозначают характеристику субъекта действия исходной (непроизводной) основы») значения и потому является лексико-грамматической5. В изложенной точке зрения слабым местом, как представляется, является ни чем не обоснованная связь изменения глагольного управления со словообразованием.
Поскольку продуктивные тюркские залоговые формы относятся к числу средств передачи связей элементов объективного или воображаемого мира, и поскольку семантика, отражающая связи, не способна затрагивать значения лексем, категорию залога необходимо признавать словоизменительной. Будучи одной из категорий глагола, который означает действие, залог, естественно, и должен трактоваться как одно из средств передачи каких-либо разновидностей связей, в которые вступают действия. Вместе с тем залоговые словоформы (в речи) способны передавать не только «отношение субъекта к объекту действия» (А. А. Шахматов), но и такие связи, которые явно не покрываются этой формулой (как, например, в высказывании типа Мы с ним любим футбол). Именно по этой причине в настоящей работе форма залога понимается как морфологическое (то есть обладающее собственными морфемами, являющимися носителями служебных значений и способными преобразовывать форму слова) средство передачи какой-либо разновидности отношений между действиями и связанными с ними предметами. Термином же «категория залога» обозначается вся совокупность глагольных залоговых форм, объединяемых родственностью, однородностью их значений6. Такое содержание понятия «залог» несколько расширяет приведенное определение А. А. Шахматова, хотя и нисколько не противоречит ему.
Исследование категорий залога в современном турецком и карачаево-балкарском языках, с одной стороны, обнаруживает большое сходство между ними, с другой, привлекает внимание к функционально-семантическим процессам в балкарском языке,
© Л. М. Ульмезова, 2008
которые, по меньшей мере, на первый взгляд, свидетельствуют о разрушении исконно тюркской залоговой системы.
Турецкая категория залога представляет собой совокупность четырех форм: взаимно-совместного, понудительного, страдательного и возвратного залогов.
Взаимно-совместный залог c морфемой -(I) §: словоизменительная форма, посредством которой производится оперативно-грамматическое (морфологическое) преобразование слова, с целью передачи информации о том, что действие связано с каким-либо множеством предметов — производителей, при этом сформулированное значение формы, чаще всего, позволяет передавать две разновидности конкретных смыслов: 1) совместности: Derviqin kaldigi evin yöresinde, büyük kügük bütün köylü, merakla bekle+$+iyordu (Aziz Nesin. Dog güne§im dog) «И старые, и малые, все крестьяне с любопытством ожидали, расположившись вокруг дома, в котором остановился дервиш» и 2) взаимности: Qocuklar §a§kin §a§kin bak+i§+tilar (информант) «Дети удивленно посмотрели друг на друга».
Понудительный залог c продуктивными морфемами -Dir и -t: глагольная форма, значение которой сигнализирует о том, что между действием и связанным с ним предметом имеет место такое отношение, при котором предмет побуждается к совершению действия, о котором идет речь. (Возможная иная трактовка: глагольная форма, значение которой сигнализирует о том, что действие связано с другим действием, которое грамматисты условно называют побуждением, то есть значение глагольной основы, скажем, uyu- «спать» посредством залоговой формы сопрягается со значением побуждать, так что словоформа понудительного залога uyu+t- представляет значение «побуждать спать, усыплять, убаюкивать). В тех случаях, когда выражается переходное действие, переходящее на какой-либо объект, например, mektup yazmak «написать письмо», и преследуется цель назвать побуждаемый к действию объект (karde^im «мой брат»), последний выражается существительным в дательном падеже: Kardefim+e mektupyaz+dir+dim (информант) «Я "побудил" моего брата написать письмо».
Страдательный залог c морфемами -(I) n и -(I) nil: глагольная форма, имеющая два значения: 1) собственно-страдательное, представляющее собой некий образ, абстракцию такого отношения между действием и предметом, при котором предмет мыслится как объект (чаще всего прямого) воздействия: Kardeqim tarafindan yaz+il+an mektup (информант) «Письмо, написанное моим братом»; 2) отвлеченно-агентивное — представление об отвлеченном, неопределенном или обобщенном производителе, нечто вроде «каждый кто совершает действие»: Buradayüksek sesle konu$+ul+maz (информант) «Здесь нельзя громко разговаривать»; De+nil+dig+i gibi Hoca Ahmet hayata gözlerini kapadi (A§ik Garip) «Как было сказано, Ходжа Ахмет навеки сомкнул очи».
Возвратный залог c морфемами -(I) n: глагольная форма, значение которой сигнализирует о том, что между действием и его производителем имеет место не только агентивная, но и какая-либо иная (дополнительная) связь; сформулированное значение способно передавать в качестве смыслов (см.) прямо-возвратное, косвенно-возвратное взаимоотношение действия и его производителя, а также иную связь, к которой термин «возвратный» может оказываться неприменимым: Haydi burdan ta^i+n+alim (Aziz Nesin. Dog güne§im dog) «Давайте переселимся отсюда».
В целом, функциональные сферы турецких залоговых форм четко разграничены. Исключение составляют глагольные основы на гласный и основы, оканчивающиеся на согласный [l], которые функционируют в качестве словоформ как страдательного, так
и возвратного залогов с аффиксом (I) п. В остальном же турецкие залоговые образования не смешиваются.
Взаимно-совместный и понудительный залоги ведут себя в карачаево-балкарском языке так же, как и в турецком.
Посредством взаимно-совместного залога с морфемой -(ы) ш передаются две разновидности отношений между связанными с действием предметами-производителями: взаимности (взаимонаправленности) и совместности. При передаче отношений взаимонаправленности значение залоговой формы указывает на то, что действие, называемое исходной основой, связано с неким множеством производителей, каждый из которых одновременно является и прямым объектом этого же действия, то есть участники ситуации совершают действие, воздействуя при этом друг на друга:
Взаимность выражается образованиями от переходных глаголов, например: жыгъ-«сваливать» > жыгъ+ыш- « бороться друг с другом (спорт)», жырт- «рвать» > жырт+ыш-«драться, ругаться», а совместность — посредством словоформ непереходных глаголов: чаб- «бежать» > чаб+ыш- «сбегаться», жый- «собирать» > жый+ыш- «собираться».
Примеры:
1) Жарыкъ салам+ла+ш+хандан сора, айтама ортада жюрюучю лакъырданы (МТ, 2004, № 1. С. 125). — «После того, как мы поздоровались, я рассказал общую шутку, которая была популярна среди нас»7;
2) Былайда: жаш аммагъамы, амма жашхамы болушханлары белгили болмай, экиси да сокъур факъырачыла кибик, ары-бери сюр+юш+е, аптюекге кирдиле (Мажит Гулиев, Бырнак жулдузла, с. 156). — «Здесь непонятно было, кто кому больше помог: то ли мальчик бабушке, то ли бабушка мальчику, оба, будто, попрошайки медленно зашли в аптеку».
Словоформы взимно-совместного залога функционируют также для сигнализации о том, что называемое глагольной основой действие имеет более одного агенса, то есть для передачи комитативного смысла. Словоформы, сигнализирующие о совместности, образуются как от переходных, так и от непереходных глаголов (олтуруш — «сидеть вместе (о нескольких или многих агенсах)», тынчайыш — «успокоиться», къараш — «смотреть (о нескольких агенсах)»).
Таким образом, речевой материал свидетельствует о том, что в карачаево-балкарском языке, как и в турецком, посредством продуктивных словоформ взаимно-совместного залога передаются две разновидности служебной информации, то есть два смысла: совместности и взаимности.
Понудительный залог — глагольная форма, значение которой, как и в турецком языке, сигнализирует о том, что отношение между действием и связанным с ним предметом можно трактовать как побуждение предмета к совершению действия, иными словами, что залоговое значение сигнализирует о связи действия с предметом, побуждаемым к его совершению.
В балкарском языке, как и в турецком, эта залоговая форма имеет только две продуктивные морфемы: -Д (ы) р и -(Ы) т: бар- «идти» > бар+дыр- «побудить идти», кел-«приходить» > келтир — «приносить»,_саркъ- «капать» > саркъ+ыт- «заставить течь», ишле- «работать» > ишле+т- «побудить работать».
Примеры:
1) Къыямыт жумуш этген тиширыу+гъа столну жый+дыр+ды (Д. Куба-нов). — «Кыямыт заставил женщину убрать стол»;
2) Жашчыкъланы илишаннга юйретед, уугъа элтип, кийиклени сюйре+т+ед (Х. Кулиев). — «Учит мальчиков стрелять, берет их на охоту (с собой), заставляет тащить убитых оленей».
Формы возвратного и страдательного залогов, которые обнаруживают некоторые отличия от таковых в карачаево-балкарском языке, имеют общетюркские морфемы -(Ы) н и -(Ы) л8.
Как станет ясно из дальнейшего изложения, анализ залоговых образований в речи носителей карачаево-балкарского языка возможен только лишь при условии, что исследователь оперирует четкими понятиями «возвратное значение» и «собственно страдательное значение», «неопределенно-личное» и «медиальное значение».
Под возвратным в настоящей работе понимается значение, которое сигнализирует о том, что между действием и его производителем имеет место не только агентивная, но и какая-либо иная (дополнительная) связь. Чаще всего сформулированное значение способно передавать в качестве узуальных смыслов прямо-возвратное и косвенно-возвратное взаимоотношения действия и его производителя.
Собственно-страдательным признается значение, сигнализирующее о таком отношении между действием и предметом, при котором предмет мыслится как объект (чаще всего прямого) воздействия со стороны действия, называемого глагольной основой. Это значение использовано, например, в пословице Чыбыкълыкъда бюг+юл+ме+ген къазыкълыкъда буг+юл+мез. «То, что не гнется, пока молодое, когда вырастет, и подавно не согнешь». Ср. турецкое: А§ад ущ ¡квп в§+И+1г «Дерево (легко) гнется, пока оно (еще) росток».
В карачаево-балкарской речи без труда обнаруживаются факты, свидетельствующие о разграничении возвратного и страдательного залогов. К числу таких фактов относятся, например, образования: жуу+ун- «купаться» / жуу+ул- «быть вымытым», жаса+н- «наряжаться» / жаса+л- «быть наряженным».
Примеры с глаголом жуу- «мыть, стирать»:
1) Исси кюн суу бойнуна барып жуу+ун+ургъа бек сюйючюдюле (информант). — «Они очень любят пойти в жаркий день к реке купаться»;
2) Жангнгы жуу+ул+гъан кюйюзню жайгъанма (информант). — «Я постелила недавно постиранный ковер».
Примеры с глаголом жаса- «украшать»
1) Терекле чапыракъдан жаса+н+дыла9 (информант). — «Деревья украсились листвой»;
2) Алтын бла жаша+л+гъан къама (информант). — «Кинжал, украшенный золотом».
В балкарской речи несомненно функционируют словоформы, представляющие
только один из названных залогов.
Примеры со словоформами страдательного залога:
1) Аны юлюшю ишлей тургъанлай ауруп къалгъан ишчиледен бирине бер+ил+ди (газ. «Заман»). — «Его паек был отдан человеку, заболевшему во время работы»;
2)Жарты ишле+н+нген юйлеуа къазауат бошалып кетгинчиннге дери да турдула алайлай (Шаваев Хасан, Ыйыкъны Ахыр Кюню, с. 95). — «А недостроенные дома так и стояли, пока не закончилась война».
Неопределенно-личное значение
Использование формы страдательного залога с неопределенно-личным значением имеет целью указание на то, что в качестве производителя действия может мыслиться любое лицо.
Формы -л, образованные от непереходных глаголов, в карачаево-балкарском языке имеют неопределенно-личное значение: жашал — «живется», жюрюл — «едут, ходят», букв.: «едется, ходится».
Обращает на себя внимание наличие в материале примеров, в которых страдательная словоформа представляет неопределенно-личное значение, как, например, в турецкой пословице Yol sormakla bul+un+ur, borg vermekle ode+n+ir. «Дорогу находят путем расспросов, долг выплачивают путем отдачи»
Примеры:
1) Элде бек эртте тур+ул+ады (информант). — «В селе обычно встают очень
рано»;
2) Тауда таза хауада иги жукъла+н+а+ды (информант). — «В горах на свежем воздухе хорошо спится»;
Одновременное использование собственно-страдательного и неопределенно-личного значений:
Ибрагимни атасы къолайлы адамгъа сана+л+гъан+ды (З. Толгуров). — «Отец Ибрагима считался зажиточным человеком». Ср. тур.: Kahve boylepifir+il+ir. — «Кофе варят таким образом».
Примеры использования возвратного залога:
1) Нек дегенде омакъ кий+ин+нг+ен, ариу, субай къызладан бек да тийишлилерин айыргъан не заманда да алай тынч тюйюлдю (газ. «Заман»). — «Потому что из множества прелестно одетых, красивых, с хорошей фигурой девушек не так просто выбрать самых достойных».
2) Али сабийлигинде жуу+ун+ургъа сюймеучу эди (информант). — «Али в детстве не любил купаться».
В примерах функционируют словоформы: кий+ин-, бег+ин-, жуу+н-, которые сигнализируют о том, что производители действий («одевать», «прятаться», «купаться»), называемых исходными основами, мыслятся и их прямыми объектами, и, следовательно представляют форму возвратного залога.
Общие формы возвратного и страдательного залогов
Наряду с фактами четкого разграничения возвратного и страдательного залогов имеются синонимичные образования, то есть такие, которые различаются формально, но представляют значение только одного залога. Встречаются также образования, которые различаются формально, однако представляют возвратное и страдательное значения: (бер+ил- «отдаваться чему-либо, посвящать себя, быть отданным, быть предоставленным, быть отведенным», сат+ыл- «продаваться» / «быть проданным»).
1) Университеттен сора жашыны билимге бер+ил+ген+ин+е атасы болмагъанча къууана эди (информант). — «Его отец был несказанно рад тому, что его сын после школы (полностью) отдался науке» (словоформа передает прямо-возвратное отношение между производителем и действием);
2) Тойда келинге кёп алтын бер+ил+ди (информант). — «На свадьбе невесте было подарено много золота».
Приведенные факты позволяют утверждать, что, с одной стороны, возвратный и страдательный залоги представляют собой разные морфологические средства, с другой, — наличие в карачаево-балкарском языке процесса конвергенции этих глагольных форм путем ослабления функций страдательного залога и смешения его формы с формой возвратного залога. Есть основание думать, что страдательный залог утрачивает свои позиции в языке,
в частности, сужается сфера его функционирования. Об этом свидетельствует невозможность описать полностью страдательную ситуацию, если полагать, что в таковой имеется действие, производитель и объект воздействия. В частности, в языке существует запрет на указание на производителя действия, если глагол выступает в форме страдательного залога. Иными словами, носитель балкарского языка не строит высказывание типа паек был отдан человеку моим отцом. Если же перед информантом ставится задача перевести такое высказывание на балкарский язык буквально, он неизбежно прибегает к активной конструкции типа отец отдал паек человеку.
1 Библиографию и анализ существующих точек зрения в области тюркского языкознания см.: Севор-тян Э. В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. Опыт сравнительного исследования. М., 1962. С. 448-544.
2 См., например: Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка. М.; Л., 1948. С. 179 сл.; Дмитриев Н. К. Грамматика кумыкского языка. М.- Л., 1940. С. 130 сл.
3 Кононов А. Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.; Л., 1956. С. 192-205; Кононов А. Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.; Л., 1960. С. 187-198.
4 Кононов А. Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.; Л., 1956. С. 192. Источником приведенной формулировки вполне может быть учение А. А. Шахматова: «В русском языке, по Шахматову, формами залога выражается или отношение субъекта к объекту действия, или же невозможность сочетать данный глагол с объектом» (Цит. по: Виноградов В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове): 2-е изд. М., 1972. С. 493-494).
5 Иванов С. Н. Курс турецкой грамматики. Грамматические категории глагола: Учеб. пос.: Ч. 2. Л., 1977. С. 6-34. См. также: ГаджиахмедовН. Э. Грамматические категории глагола в кумыкском языке: Учеб. пос. Махачкала, 1987. С. 16-26.
6 Гузев В. Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: глагол (на материале староанатолийско-тюркского языка). Л., 1990. С. 53.
7 Севортян Э. В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. Опыт сравнительного исследования. М., 1962. С. 478-512; Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. М., 1988. С. 295-309.
8 Карачаево-балкарско русский словарь. М., 1989. С. 234.
