Научная статья на тему 'Субстантивно-адъективные формы и основы временых форм индикатива в современном карачаево-балкарском языке'

Субстантивно-адъективные формы и основы временых форм индикатива в современном карачаево-балкарском языке Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
143
30
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Ульмезова Л. М.

В статье показано, что в карачаево-балкарском языке есть типичная для тюркских языков многочисленная категория субстантивно-адъективных форм, которые отличаются от причастий тем, что способны выражать не только действие, представляемое как признак, но и действие, пред­ставляемое как предмет.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Substantive-adjectival forms and indicative tense forms in modern Karachay-Balkar

This article is an attempt to analyze some nominal forms of Karachay-Balkar verbs in terms of the secondary representation (hypostatization) concept which was elaborated and is applied by the Department of Turkic philology of St. Petersburg State University. The typical Tbrkic substantival-adjectival verbal forms can express the action either as object or quality. At the same time, they form basis for some contemporary tenses.

Текст научной работы на тему «Субстантивно-адъективные формы и основы временых форм индикатива в современном карачаево-балкарском языке»

ВОСТОКОВЕДЕНИЕ

Л.М. Ульмезова

СУБСТАНТИВНО-АДЪЕКТИВНЫЕ ФОРМЫ И ОСНОВЫ ВРЕМЕННБ1Х ФОРМ ИНДИКАТИВА В СОВРЕМЕННОМ КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКЕ

В настоящей статье речь пойдет о глагольных формах, которые в карачаево-балкарском языкознании и грамматиках других тюркских языков традиционно, с опорой на индоевропейское представление о глагольных именах, называются причастиями, но, как будет обосновано ниже, таковыми не являются.

В статье преследуются две цели: 1) предложить интерпретацию одной из категорий глагольных имен типичного кыпчакского языка с позиции концепции вторичной репрезентации, или вторичного гипостазирования;1 2) уточнить состав тех из этих форм, которые стали в современном языке основами глагольных временных форм. Теоретической базой для постановки второй цели служит ставшее в тюркском языкознании общепризнанным положение, согласно которому подавляющее количество глагольных временных форм восходит к глагольным именам.2

Концепция вторичного гипостазирования подробно излагается в ряде публикаций.3

Субстантивно-адъективные формы (САФы)

Субстантивно-адъективные формы понимаются как такие словоизменительные языковые инструменты, которые способны выполнять две коммуникативные функции: 1) в отличие от причастий, они могут выступать как средство выражения опредмечен-ного действия, т.е. представления действия в образе предмета (ср. русск. сущ. типа говорение, писание, хождение и т.п.); 2) в отличие от имен действия, они используются и как средства передачи «опризначенного» действия, т.е. действия, представляемого как признак (ср. русск. причастия говорящий, пишущий, прохаживающийся и т.д.). От причастий САФы отличаются обычно еще одной семантической особенностью - они не обладают семой агентивности, иными словами, они индифферентны к характеру отношений между предметом, выражаемым определяемым атрибутивной конструкции, и действием, называемым основой глагола, употребленного в форме САФа в функции определения. Последнее означает, что, употребляя САФ, с равной степенью уверенности употребляют и конструкции типа чап + хан ат ‘бегущая лошадь’ и конструкции типа туу + гъан жерим ‘место, где я родился’, Окъуй тур + гъан китабым ‘Книга, которую я читаю (в данный момент)’.

© Л.М. Ульмезова, 2007

Форма -ГъАн4 - широко распространенная в тюркских языках глагольно-именная форма. Ее временная сема сигнализирует о том, что действие мыслится как прошлое или настоящее (т.е. небудущее).

Субстантивное использование -ГъАн заключается в том, что она выполняет синтаксические функции существительного с целью передачи «опредмеченного» действия:

1) Москвадан кел + ген + игиз + ни билеме - Я знаю, что вы приехали из Москвы (информант).

2) Кет де + ген + ден кел де + ген тынчды - Сказать «приходи» легче, чем сказать «уходи» (пословица).

3) Мени у а ары + ма + гъан + ымы ким айтханды сайга? - А кто тебе сказал, что я не устала (информант).

4) Сюйгенле бир бирлери бла тюбе + ш + ал+ ма + гъан + ларын + а бек къыйналды-ла - Влюбленные были очень огорчены тем, что не смогли встретиться (то же).

Наличие в словоформах с аффиксом -ГъАн показателей отрицательного статуса и статуса невозможности, а в примере 4 еще и залогового показателя (взаимно-совместного залога) - убедительные факты, свидетельствующие о том, что рассматриваемая субстантивно-адъективная форма не может быть истолкована как словообразовательная.

Адъективное использование -ГъАн выражает действие, представляемое как признак:

5) Элде сыйлы къартла арбазны ортасында жай + ыл + гъан кийизге къонакъла бла тёгереклешип олтургъандыла - Почитаемые в селе старики вместе с гостями сели в круг на постланный посреди двора ковер («Минги-Тау»)5.

6) Жиля + й тур + гъан сабий - Плачущий ребенок (информант).

7) От + ма + гъан адамгъа хапар сорма - Не спрашивай вестей у непутевого (пословица).

8) Тютюню, аракьысы бол + ма + гьан адепли адам - Непьющий, некурящий, добропорядочный человек» (о женихе) (информант),

■ Форма -(А)р/-мАз обладает семой, сигнализирующей о том, что выражается будущее действие.

Субстантивное использование

1) Къайры бар + ыр + ым + и, не амал эт + ер + им + и билмейме - Не знаю, куда мне податься, что мне делать (информант).

2) Тамбла манга кел + ир + игиз + ни тилейме - Я прошу, чтобы вы пришли ко мне завтра (то же).

3) Сени кёр + юр ючюн6 - Для того чтобы увидеть тебя (Ргкзак).

4) Бу ариу къызланы санга болуш + дур + ур + гъа келтиргенме - Я привел этих красавиц, для того чтобы они помогали тебе (информант).

5) Алай сен жара+рыкь иш а таб + ыл + ыр+гъа ушайды - Похоже, найдется работа, в которой ты сможешь быть полезен («Минги тау»).

Примеры 4 и 5 заслуживают внимания, поскольку в них задействованы формы понудительного и страдательного залогов. Функционирование залогов (как и форм отрицания, которые иллюстрируются ниже) в составе глагольно-именных словоформ -весьма веское свидетельство в пользу словоизменительной природы последних.

Кроме того, в этих примерах САФ -(А)р/-мАз употреблен в дательном падеже. Такое использование рассматриваемой формы служит указанием на то, что его нельзя смешивать с инфинитивом, показатель которого восходит к дательному падежу этого САФа и, ничем внешне от него не отличаясь, обладает иными функциональными свойствами:

6) Муну ич + мез + инг + и билет - Я знаю, что ты это не будешь пить (информант).

7) Сабийни жиля + маз + ын сюе эсенг, илляуларын сыйырма - Если ты хочешь, чтобы ребенок не плакал, не отнимай у него игрушки (то же).

Адъективное использование

8) Келген келин, толе келсин, эт + ер ишин биле келсин - Пусть прибывающая невестка приходит с радостью и со знанием дел, которые ей предстоит вершить (фольклор).

9) Ёл + юр ауруу + гъа дарман жокъ - От смертельной болезни нет лекарства (пословица).

10) Бол + маз адам - Бесперспективный человек (информант).

Форма -(А)рЫкъ/-(А)рлЫкъ/-мАзлЫк/-лЫкъ

Нижеследующий материал, в частности функционирование в утвердительном статусе показателей -(А)рЫкъ/-(А)рлЫкъ/-лЫкъ, а в отрицательном - показателя мАзлЫкъ свидетельствует о том, что все три утвердительных аффикса представляют собой продукты фонетической деформации одной и той же морфемы и, по-видимому, совершенно синонимичны. Это как будто подтверждается тем толкованием этих показателей, которое дает им М.А. Хабичев.7 Приводимый ниже иллюстративный материал говорит о том, что этот САФ также обладает семой будущего времени.

Субстантивное использование

1) Атабызны тамбла НальчикЬен кьайт + ыр + (ы)гъ + ын билеме - Я знаю, что наш отец завтра вернется из Нальчика (информант).

2) Алий жагиладан дырыннга кьачан чыгъ + ар + ыкъ + лар + ы + ны юсюнден со-рду - Алий спросил у молодых людей, когда они выйдут остожить сено («Минга Тау»).

3) Сени кел + лиг + инг + и билеме - Я знаю, что ты придешь(информант).

Адъективное использование

4) Баям, ол мата бир кьаб + арыкъ зат. хазырларгъа тургъан болур - Она, вероятно, встала, чтобы приготовить мне что-нибудь перекусить («Минги Тау»).

5) Мында манга ахча бер + лик адам бар + мы + ды? - Есть ли здесь человек, который даст/дал бы мне денег? (информант).

6) Menu къатын ал + лыкъ жагиха не да аны кибик бир затха нем ушай болур да? Что во мне напоминает человека, который собирается жениться, или нечто подобное (букв.: Неужели, меня можно уподобить юноше, который склонен жениться, или же чему-нибудь подобному (Pristak)-

7) Мында манга ахча бер + мез + лик адам жокъду - Здесь нет ни одного, кто бы не дал мне денег?(информант),

9) Абын + маз + лыкъ аякъ жокъ - Нет ноги, которая не спотыкалась бы (ср. русск.: Не ошибается тот, кто ничего не делает) (пословица).

Основы глагольных временных категорий, являющиеся омонимами субстантивно-адъективных форм.

Тезис о происхождении многих тюркских частных временных категорий индикатива из глагольных имен давно уже стал в тюркском языкознании общепризнанным. Разумеется, и карачаево-балкарский язык не составляет исключения в этом отношении. В настоящей статье мы отметим лишь те временные категории описываемого языка, которые явно генетически связаны с САФами.

Формы настоящего времени.

Среди настоящих временных категорий в выбранном аспекте, конечно же, привлекает внимание общетюркская категория с формантами -(А)р/-мАз:

1) Къысыр жатса эт эт + ер, саулукъ жатса сют эт + ер - Лежит яловая - мясо нагуливает, лежит дойная - молоко нагуливает (пословица).

2) Аман киши жау бол + ур, хар бир uuiu day бол + ур - Плохой человек - враг, что бы он ни делал, (все) предосудительно (то же).

3) Малы болмагъан, мал къыйматын бил + мез - Тот, у кого нет скота, не знает ему цену (то же).

4) Эриннген ашаргъа man + маз - У ленивого нет, что покушать (то же).8 Формы прошедшего времени.

Среди прошедших временных категорий употребителен перфект с показателем -ГъАн:

1) Къызла тепсерге чыкъ + гъан + ды + ла (< чыкь + гъан + дыр + лар) - Девушки вышли танцевать (информант).

2) Къарындашымы тамбла келлигин эшит + ген + ме (< эшит + ген + мен) - Я слышала, что мой брат завтра приедет (то же).

3) Шарау таулада кёп жюрю + ген + ди, кёп айлан + тан + ды - быллай хычыуун,

. шош кюн а кёр + ме + ген + ди - Шарау много бродил по горам, много ходил, но такого

приятного и спокойного дня ему не приходилось видеть («Минги Тау»),

Формы будущего времени.

В числе категорий, передающих будущие действия, функционирует образовав ние с упомянутым показателем -(А)р/-мАз. Соответствующие словоформы не всегда легко узнавать не подготовленному исследователю из-за характерного для карачаево-балкарского языка выпадения ряда согласных: урума (< ур + ур + май) ‘я ударю’, уруса (< ур + ур + сан) ‘ты ударишь’, ур + ур ‘он ударит’ и т.д. ал + ы +(р)ма(н) ‘Я возьму’:

. 1) Жайда бизге кел + up + ми + се! - Ты приедешь летом к нам? (информант).

2) Бу ахчачыкъны бир керегинге жарат + ыр + са - Потратишь эти денежки на то, что тебе нужно (то же).

3) Алай, ол мен айтханны эт + мез - Но он не сделает так, как я говорю (то же).

4) Чыбыкълыкъда ийилмеген, кьазыкълыкьда бюгюл + мез - Если ветка, будучи тонкой, не сгибается, став толстой - не согнется (пословица).

К числу показателей форм будущего времени принадлежат и омонимы других, уже знакомых читателю САФов: -(А)рЫкъ/-(А)рлЫкъ/-мАзлык/-лЫкъ:

1) Мен кет + ерик тюйюлме - Я не уеду (информант).

2) Кет + ерик + ми + се, кет + ерик тюйюлмюсе? - Ты уйдешь или не уйдешь? (то

же).

3) Мен аллай къызны ал + лыкъ + ма, ариулугъу кёз къаматхан - Я женюсь на такой девушке, красота которой будет ослепительной (фольклор).

4) Бюгюн да Мурат тенгчиклери бла жууунургъа бар + лыкъ + ды - И сегодня Мурат со сверстниками пойдет купаться («Минги Тау»),

Форма, сигнализирующая о следовании действия за прошлым периодом ориентации (будущее в прошлом):

1) О л сагъатда аланы кьаллай уллу жюрек кьыйынлыкьлары болганын кгш ангыла + ръись эди, кеслеринден башха? - Кому, кроме них самих, предстояло тогда осознать, на' сколько сильна была их душевная боль («Минги Тау»),

2) Мурат блаДалхатны энди бир бирге киши да ачыуландырал + лыкъ тюйюл эди -(Было очевидно, что) отныне уже никто не сможет настроить Мурата и Далхата друг

■ против друга (там же).

Итак, в карачаево-балкарском языке имеется типичная для тюркских языков многочленная категория субстантивно-адъективных форм, которые отличаются от причастий тем, что, в отличие от последних, способны выражать не только действие, представляемое как признак, но и действие, представляемое как предмет, и вследствие этого не должны смешиваться с причастиями.

Семантические различия между субстантивно-адъективными формами я - темпоральные. Своеобразие этих форм в карачаево-балкарском языке заключается, во-первых, в их многообразии; во-вторых, в том, что формы, которые в других, в частности огузских, языках являются причастиями (-Ар) или даже словообразовательными средствами (-лЫк), в карачаево-балкарском функционируют как бесспорные САФы.

В анализируемом материале наличествуют морфемы глагольных словоизменительных категорий (занимающие место в словоформе, предшествующее морфеме САФа), которые недвусмысленно свидетельствуют о принадлежности субстантивно-адъективных форм к сфере глагольного словоизменения.

Материал карачаево-балкарского языка подтверждает положение, согласно которому глагольные имена во многих языках мира являются «историческим источником» глагольных финитных форм.9

1 Впервые термин «гипостазирование» как лингвистический употребил немецкий лингвист Эрнст Лейзи в кн.: Leisi Е, Der Wortinhalt: Seine Struktur im Deutschen und Englischen. 2. erweiterte Aufl. Heidelberg, 1961. S. 23-25.

2 См., напр.: Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (Глагол). Л., 1981. С. 69-96.

3 Гузев В.Г. 1) Очерки по теории тюркского словоизменения: глагол (на материале староанатолийс-ко-тюркского языка). Л., 1990. С. 115-131; 2) Опыт применения понятия «гипостазирование» к тюркской морфологии. // Востоковедение: Филол. исследования. СПб., 1999. Вып. 21. С. 29-36; Дениз-Йылмаз О. Категория номинализации действия в турецком языке. СПб., 2006.

4 Поскольку тюркские морфемы («аффиксы») под действием морфонологических законов реализуются в речи в виде некоторого множества вариантов (алломорфов), каждая из них приводится в

тексте в одной условной обобщенной форме: 1) в виде заднерядной цепочки фонем; 2) заглавная буква представляет изменяющийся компонент морфемы; 3) буква в круглых скобках представляет фонему, которая в определенных алломорфах отсутствует.

5 «Минги-Тау» («Эльбрус») - литературно-художественный и общественно-политический журнал, издающийся в Нальчике на карачаево-балкарском языке.

6 В отдельных случаях привлекался материал ст.: Pritsak О. Das Karatschaische und Balkarische // Philologiae Turcicae Fundamenta. Tomus Primus. Wiesbaden, 1959. S. 340-368.

7 Хабичев МЛ. Карачаево-балкарский язык // Языки народов СССР. Т. 2. Тюркские языки. М., 1966. С. 224. .

8 Карачаево-балкарско-русский словарь. М., 1989. С. 778.

9 Серебренников Б А. Вероятностные обоснования в компаративистике. М., 1974. С. 196-203.

Статья принята к печати 8 ноября 2006 г.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.