CC BY
66
Сер. 9 . 2007. Вып. 3. Ч. II
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
О.М. Филатова
ОПЫТ ЛИНГВОЭСТЕТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА (на примере стихотворения Г. Гейне Ich weiß nicht, was soll es bedeuten...)
Над стихотворением «Ich weiß nicht, was soll es bedeuten...»1, написанным 26-летним немецким поэтом Г. Гейне в 1823 г., на протяжении почти двух веков работают русские поэты-переводчики. Существует более 30 переводов этого стихотворения, известного русскому читателю под названием «Лорелея». Возникает необходимость обратиться к исследованию текста оригинала, чтобы понять, что привлекает переводчиков в этом небольшом по объему произведении.
Итак, перед нами поэтическое произведение, форма которого традиционно ограничена жесткими рамками. Ритм, размер, количество стоп, рифма, тип чередования рифм, каденция, строфа, рефрен, звукопись - это те особые формы, которые, сочетаясь, придают стиху особую музыкальность. Звуковая организация текста становится в этом произведении Г. Гейне средством построения и передачи глубокого содержания. Оно является примером т. н. «акцентной системы, характерной для тонического стихосложения»2. Звуковой состав стихотворения Г. Гейне при чтении вслух кажется очень гармоничным. Учитывая то, что «специфика звучания в поэтическом тексте является одним из способов оформления эстетической информации и при передаче компонентов содержания входит в инвариант перевода»3, обратим внимание на составы ударных гласных. Из 72 ударных гласных в стихотворении Гейне 11 гласных передают звук [о], 8 - [у] и 18 гласных звук [и]. Красной нитью по всему поэтическому тексту проходит звук а: то спокойный, убаюкивающий (1, 2 строфы), то открытый, настораживающий (3,4 строфы). В пятой строфе чистого [а] нет, но дифтонги ei и au передают звук, близкий к [а], похожий на плач или завывание, вызывающий у читателя нарастающее чувство тревоги. В последних строках шестой строфы снова звучит чистый звук [а]. Гейне заканчивает стихотворение мечтательно-печальным признанием пагубной силы любви. Он говорит об этом достаточно хладнокровно, как человек, испытавший глубокие чувства и познавший всю боль безответной любви.
В стихотворении повышена наполненность сонорными, что характерно для классического поэтического текста XIX в. В. Левик, рассуждая о сложности перевода стихотворения о Лорелее, указывал на «его музыкальность, обилие "горячих" ним, обилие ласкающих л»4. У Гейне / встречается 22 раза, п - 45, т - 18. Нельзя обойти вниманием большое количество вибранта г, встречающегося в тексте 25 раз, и звонкого щелевого z, использованного 10 раз. В четвертой и пятой строфах стихотворения повтор слов с сонорными м, н и звуком л передает монотонность действий, усыпляет бдительность читателя, который, как и герой стихотворения, успокоен царящей тишиной и прохладой вечера. В шестой строфе актуализируется шипящий звук [ш] и щелевой [ф]. Сами звуки вызывают неприятную ассоциацию, нарушают идиллию, предвещают беду. Шестикратный повтор этих звуков передает надвигающуюся угрозу гибели. На фоне нормативного, обычного подобная звуковая замена является неожиданной, непредсказуемой и потому удивительной.
О О.М. Филатова, 2007
Поскольку метрическая система означает повторяемость количества слогов в стихе, следует обратить внимание на разное количество слогов в строках оригинала: 9-6-8-7 (1 строфа); 8-6-8-6 (2); 7-6-9-7(3); 9-6-8-7 (4); 8-7-8-9 (5); 9-7-8-6 (6 строфа). На протяжении всего стихотворения перекрестно чередуются женская и мужская рифмы. Выбор клаузулы определяет плавность или отрывистость мелодики финала строки и стиха в целом, т. е. является важным фактором при переводе поэтического текста.
В стихотворении Гейне преобладает именная лексика, которую можно разделить на две группы: в одну входят слова, служащие для описания природы - рейнского пейзажа (напр., Rhein, Gipfel, Berg, Abendsonnenschein, Felsenriffe), в другую - слова, создающие образ Лорелеи (напр., Jungfrau, Geschmeide, Haar, Lied, Singen).
Следует обратить внимание на употребление артиклей в тексте оригинала. Например, мы читаем: Den Schiffer im kleinen Schiffe. Несмотря на то, что поэт впервые упоминает о рыбаке, слово Schiffer употреблено с определенным артиклем, т. е. не каждого, проплывающего мимо, губит своим пением чаровница Лорелея, а только того, кто засматривается на нее, кто польстился на красоту и богатство. Артикль, актуализируясь в художественном тексте, приобретает новую функцию: становится маркером дополнительной информации.
В состав высокочастотных синсемантических слов входят также союзы5. Повтор союза und не только упорядочивает, но и ритмизует стихотворение. При помощи концентрации предлогов aus, in, auf bei, mit, предложных и пространственных наречий oben, dort достигается впечатление динамизма происходящего события.
Через личное местоимение ich, с которого начинается стихотворение, лирический герой заявляет о себе. Повтором личных местоимений первого лица во второй и четвертой строках первой строфы смысловой акцент переносится на лирического героя. Перед нами раскрывается его внутренний мир. Гейне не пересказывает рейнскую легенду, а передает свое, индивидуальное, субъективное впечатление от нее.
Итак, Гейне использовал перекрестную рифму и трехстопный размер. В заданный контур он «поместил совершенно естественно звучащую речь. Контуры строф поэт мастерски закрепляет на синтаксическом уровне, отказываясь от сложных конструкций и отдавая предпочтение простым формам, близким сонету»6.
Отправной, доминирующей точкой является личное настроение. Однако формальному первенству ich сразу же противостоит содержательная наполняемость предложения Ich weiß nicht... - Я не знаю... Изменение порядка слов в придаточном предложении was soll es bedeuten вместо was es bedeuten soll девальвирует впереди стоящую часть Ich weiß nicht в фрагмент предложения, придавая ему грамматическую самостоятельность. Вторая половина первой строфы синтаксически независима и содержит в себе новое высказывание, относящееся к лирическому я. «И снова небольшое нарушение, которое можно было бы избежать так: Ein Märchen aus alten Zeiten / Verwirrt mir wieder den Sinn или смягчить es kommt mir nicht aus dem Sinn»1. Повтор нарушений грамматических норм позволяет нам предположить, что Г. Гейне пытался вызвать впечатление робкого, щемящего сердце разговора, передать подавленное настроение лирического героя.
Первая строфа, несмотря на присущую ей неуверенность, содержит два емких по содержанию и одновременно свободно выраженных высказывания. Во второй строфе лирический герой отодвинут на задний план. В двух предложениях, каждое из которых занимает пол строфы, описан пейзаж. Гейне говорит о спокойном течении Рейна Und ruhig
fließt der Rhein. Слово ruhig вынесено вперед, вследствие чего у читателя, как и у героя стихотворения - рыбака перед глазами встает идиллическая картина: вода в спокойной, уже дремлющей реке, скала, озаренная последним пурпуром заката. Так же спокойно течет стих, не укладывающийся в обычные размеры тонической системы. Повествование ведется в замедленном, мечтательном тоне. Поэт, придавая пейзажу очевидную действительность, ставит под сомнение его реальность. Ландшафт производит впечатление призрачности и незаметно растворяется в сказочной картине, не требующей вмешательства лирического я. Вечерний свет струится от вершины горы к фигуре сидящей на ней девушки, золотит своим светом ее волосы, украшение, покрывает золотом гребень. Лорелея показана в тихом завораживающем окружении с убаюкивающим монотонным жестом: Sie kämmt ihr goldenes Haar.
В четвертой строфе описание этого жеста дополняется магическим высказыванием: Und singt ein Lied dabei. Песня эта ни для кого не предназначена, однако многосложные слова произносятся с падающим ритмом. Вместе с понижением тона взгляд опускается от вершины горы, скользит вниз на воду, где в темноте - пловец в лодке. Выдвигая на первую позицию Den Schiffer im kleinen Schiffe, поэт снова использует инверсию, переключая внимание читателя на завороженного рыбака, забывшего о смертельной опасности. «Гейне заканчивает начатую с описания ландшафта сказку так же быстро, как ослабевает последний отблеск света на горной вершине. Автор уходит от описания опасности, которая настигнет рыбака. ...Лишь дополнением wildes Weh Гейне указывает нароковой исход событий»8.
В последней строфе Я не знаю модифицировалось в Ich glaube - Я знаю/я верю. Лирический герой по образу умудренного опытом человека приходит к догадке о неизбежной гибели рыбака. К грусти примешивается чувство облегчения: неизвестная печаль, упомянутая вначале, объяснена. Страх растворился. Последняя строфа замыкает совершенный круг, заданный первой строфой. Безымянный образ в лучах света обретает имя. Этим воспользовались многие русские переводчики, назвав свои переводные стихотворения Лорелея. В немецкой печати эта песня тоже часто имеет название Die Loreley. Это представляется не совсем оправданным, т. к. в центре этого поэтического произведения стоит лирический герой со своими мыслями и переживаниями.
Итак, стихотворение Г. Гейне состоит всего из шести строф, но в этом коротком произведении поэту удалось искусно передать напряжение, основанное на субъективном чувстве страха. Автор удачно включил реальный ландшафт, незаметно размывающийся в мифической картине, перешел к лирическому я и его рассуждениям, ззавершив все сказанное именем. Личное настроение и личные переживания в стихотворении Гейне незаметно преобразовались в романтическую картину.
Современные историко-литературоведческие исследования подтверждают и выявляют доказательства первопроходства и влияний Г. Гейне, подчеркивают его непреходящую ценность, называя поэта «одним из остроумнейших сочинителей немецкого языка, который по сей день удивительно современен»9. Яркое подтверждение этому - огромное количество переводов на русский язык. В этой статье мы попытались назвать те лингвоэстетические компоненты, которые на протяжении почти двух столетий привлекают переводчиков к работе над стихотворением о Лорелее. Но кто из них оказался ближе к замыслу поэта - тема дальнейшего исследования.
1 Herne Я. Buch der Lieder. Stuttgart, 2003. S. i 15-116. 1 Томашееский Б.В. Поэтическое наследие Пушкина. М, 2003. С. 131.
3 Алексеева И.С. Введение в переводоведение. М.; СПб., 2004. С. 237.
4 Художественный перевод: проблемы и суждения / Сост. Л.А. Аннинский. М., 1986. С. 259.
5 Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М., 1988. С. 34.
6 Jaspersen U. Heinrich Heine. Ich \уе1Я nicht, was soll es bedeuten ...II Die deutsche Lyrik. Form und Geschichte. Benno von Wiese. Dusseldorf, 1997. S. 129.
7 Ibid. P. 131.
8 Ibid. P. 132.
9 Lackner E. Zwischen Loreiey und Liberte // Deutschland 2. 2006. S. 34.
Статья принята к печати 26 февраля 2007 г.
