CC BY
170
УДК 13: 37.013.73
ОПЫТ ФИЛОСОФСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ ИНКЛЮЗИВНОГО ЧЕЛОВЕКА
© 2015
Е.Л. Яковлева, доктор философских наук, кандидат культурологии, профессор кафедры «Философия»
Институт экономики, управления и права, Казань (Россия)
Аннотация. Объектом исследования статьи становится инклюзивный человек, все больше распространяющийся сегодня в пространстве социального и являющийся главной фигурой инклюзивного образования. Автор указывает на недостаток его узкого понимания как личности, отклоняющейся от нормы и имеющей ограниченные возможности здоровья. Анализ слов «инклюзия» и «инклюзивный» приводит к такому главному параметру инклюзивного человека как включенность, подразумевающего встроенность в бытие, озабоченность им и интенциональность о нем. Именно эти качества влекут за собой процесс активного встраивания в жизненный процесс, в результате чего личность чувствует отзвук бытия и откликается на него, проявляя личную соучастность/со-участность. Существует связь слов «инклюзия» и «эксклюзия». Эксклюзивность наделяет инклюзивного человека неповторимым индивидуальным стилем, позволяющим проявляться в жизнедеятельности. Точкой пересечения инклюзивного/включенного, неинклюзивного/невключенного и эксклюзивного/исключенного человека выступает корень слов - «ключ», интерпретируемый как момент истины, дающий возможность жизненному поиску и целеполаганию. Анализ однокорен-ных слов, связанных с инклюзивностью, приводит автора к новому пониманию инклюзивного человека, получающему широкую философскую интерпретацию. Это позволяет сделать новый акцент в педагогической парадигме инклюзивного образования, направленного на формирование воли к включенной жизни.
Ключевые слова: инклюзия, инклюзивность, инклюзивный человек, включенность, интенциональность, отзвук, отклик, невключенность, эксклюзивность, ключ, открытие.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами. Человек - главная тема и центральная проблема всех научных, педагогических и философских изысканий. Хотя подобное утверждение нельзя назвать новым. С глубокой древности человек волновал лучшие умы человечества, все больше актуализируясь в виде проблемного поля исследований в ХХ-ХХ1 веках. Парадокс заключается в том, что «сегодня о человеке мы знаем вряд ли больше, чем две с половиной тысячи назад, когда была сформулирована исследовательская и жизненная установка: "Познай самого себя"» [1, с. 87]. Э. Фромм в ХХ веке мечтал о создании новой науки - «Гуманистической Науки о Человеке» как основы «для Прикладной Науки и Прикладного Искусства Социальной Реконструкции» [2, с. 180]. Но до сих пор эта идея не нашла реального воплощения, оставаясь в разряде научных утопий.
Современные ученые осознают важность любых теоретических и практических исследований проблемы человека и ее отдельных аспектов ввиду значимости для будущих судеб человечества. Без преувеличения можно констатировать, что человек - глобальная проблема, группирующая вокруг себя остальные. Согласимся с И.Т. Фроловым, еще в 80-х годах ХХ столетия написавшем, что «ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА И ЕГО БУДУЩЕГО является своеобразным центром всей системы глобальных проблем, все они так или иначе связаны с ней. Человек, его актуальные потребности и его будущее оказываются своеобразной «точкой отсчета», из которой исходят в определении социальной и гуманистической значимости тех или иных глобальных проблем, направлений и форм их решения. Вместе с тем, проблема человека и его будущего - это в каком-то смысле самостоятельная глобальная проблема, которая может быть рассмотрена по крайней мере в двух аспектах: 1) как вопрос о перспективах человека в биологическом плане, когда он берется в качестве представителя вида «Homo sapiens"; 2) как вопрос о будущем неповторимой, творчески активной личности, развитие которой детерминируется не только наличными материальными и духовными условиями, но и определенными социальными идеалами» [3, с. 38-39]. Приведенная нами цитата концептуальна: она обусловила наш поиск, связанный с решением проблем современного человека, приобретающем сегодня черты инклюзивности, говорящей одновременно и о его биологической составляющей, и о его социальном проявлении.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на ко-
торых обосновывается автор; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы. В рамках педагогического дискурса второй половины ХХ столетия сначала за рубежом, позже в России появилась идея инклюзивного образования, требующего новых подходов к процессу обучения, методикам преподавания, критериям оценивания, личности преподавателя, но самое главное - к обучаемому и его пониманию (работы С.В. Алехиной, В.К. Зарецкого, Н.Н. Малофеева, Е.Р. Ярской-Смирновой, З.Г. Нигматова, Д.З. Ахметовой, Т.А. Челноковой и др.) [4; 5; 6; 7; 8; 9; 10; 11; 12]. Смена педагогической парадигмы обусловлена тем, что на смену виду Homo sapiens (человек разумный) приходит Homo inclusive (человек инклюзивный). Именно последний выступает главным объектом инклюзии, вокруг которого и создается особая - инклюзивная среда. Подчеркнем, в основном, все работы имеют педагогическую, психологическую, социологическую направленность, а философский аспект осмысления проблемы оказывается лакуной.
Формирование целей статьи (постановка задания). Появление человека инклюзивного рождает множество вопросов: кто он такой? Какие черты/качества делают его инклюзивным? Чем Homo inclusive отличается от Homo sapiens? Возникшие вопросы заставляют сфокусировать научный поиск на проблеме осмысления сути инклюзивного человека с позиций философского анализа. Именно цель - познать инклюзивного человека, его судьбу и назначение - лежит в основе предпринятого научного поиска.
Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов. Перевод слов «инклюзия»/«инклюзивный» связан с таким параметром как включенность (от inclusion -включение, вкрапление, присоединение). Для понимания этого качества обратимся к словарю русского языка, согласно которому «1. включать - иметь своей составной частью; охватывать; 2. включить - ввести, внести в состав, в число кого-, чего-либо; 3. включиться - стать участником чего-либо, войти во что-либо, присоединиться к чему-либо; 4. включение - то, что включено, инородная частица; вкрапление» [Цит. по: 13, с. 17].
Исходя из приведенных значений, сделаем предварительный вывод: включенность предполагает приобщенность/заинтересованность/причастность, с одной стороны, иных/непохожих к определенной группе; с другой стороны, каждого к бытию вообще (космоса/ окружающего мира/социума/группы), что влечет за собой - соотнесение себя как части к целому/мирозданию. Здесь мы подходим к такой философской категории как
включенность в бытие, разработанной М. Хайдеггером. В своем философском трактате «Бытие и время» он пишет, что это - «формальное экзистенциальное выражение для бытия «существования», которое раскрывает основное понимание бытия в мире» [14, с. 21]. Заметим, что включенность в бытие осуществляется даже в рамках повседневного опыта, требующего рефлексивности. М. Хайдеггер подчеркивает, мир повседневности - это не только негативность проявлений, но и осознание своего экзистенциального опыта: «усредненную повседневность присутствия нельзя брать как простой «аспект». В ней тоже, и даже в модусе несобственности, лежит a priori структура экзистенциальности. В ней тоже дело для присутствия идет определенным образом о его бытии, к которому оно относится в модусе средней повседневности, и будь то даже лишь в модусе бегства от нее и забвения себя» [14, с. 62]. Подобные идеи инклюзивности как включенности в бытие можно обнаружить у огромного количества современных философов. Так, Э. Гуссерль говорил о практичности «жизненного мира», где возможно осуществление «возвращения к самим вещам» [15, с. 94]. О важности философского осознания повседневной жизни людей писал В. И. Вернадский: «вдумываясь в окружающую будничную жизнь, мы можем ... видеть постоянное стремление человеческой мысли покорить и поработить себе факты совершенно стихийного на вид характера. На этой будничной жизни строится и растет главным образом основная сторона человеческой мысли» [16, с. 217]. Именно повседневный опыт человека формирует самобытность и неповторимость индивидуального, выступая в качестве духовного самосовершенствования и показателя уровня его культуры.
Согласно М. Хайдеггеру, включенность в бытие как метафизический принцип проявляет свою неустойчивость и зыбкость: она может в своей фактичности распылиться «между отдельными способами включенности в бытие» или совсем распасться. Ненадежность включенности рождает «бытийный вид озабоченности», связанный с желанием удержаться в мироздании. Проявляя свою озабоченность бытием, человек являет собой думающего субъекта, задающего смысл своему существованию и в соответствие с этим ставящего перед собой цели и пути достижений. Озабоченность бытием говорит о включенности, связанной с интенциональностью. Сама интенция (в переводе с латинского intentio - стремление, намерение) характеризуется направленностью сознания на определенную цель, что говорит о волевой способности к упорядочиванию и сопряжено со вниманием (по А. Блаженному, animi intentio - внимание ума). Ф. Брентано подчеркивал, что любой психический акт интенционален, ввиду его направленности на нечто. У Э. Гуссерля интенция есть разновидность психического переживания, связанная с созерцанием, осмыслением и наполнением значением происходящего в бытии, что в итоге высвечивает субъективное отношение к чему-либо. Во всех приведенных примерах интенциональность связана с гносеологической составляющей бытия личности. Помимо этого, интенция обладает нравственным аспектом, характеризуемым П. Абеляром как намерение, подвергаемое оцениванию со стороны Бога, А. Галесом - как средство достижения цели («то, что позволяет прийти к цели»). У Ф. Аквинского intentio и electio (выбор) суть составные части морального акта воли, ориентируемые практическим разумом. Во всех аналитических размышлениях по поводу интенциональности мы обнаруживаем такое свойство как направленность, что акцентирует заинтересованность/желательность/селективность как субъективный фактор включенности в бытие.
Инклюзивность как включенность связана с активным вдействованием/вхождением в определенную среду, что подразумевает осознанное и целенаправленное действие, ведущее к какому-либо результату. Вспомним, играющего ребенка, ученного в процессе исследований, художника в творческом вдохновении, спортсмена во
время соревновании, хозяйку, колдующую у плиты, садовника, разговаривающего с цветами, ушедшего в виртуальную среду... Какую бы сферу деятельности мы не взяли, там, где отсутствует равнодушие и отчуждение мы встречаем включенного в процесс человека, а значит - инклюзивного по сути. Погруженность в среду подразумевает желание понять/вникнуть в событие/ ситуацию/ проблему и решить/разрешить ее, задействовав при этом все свои эмоциональные/интеллектуальные/физические/ творческие способности.
Анализируя инклюзивность как включенность, подразумевающую интенциальность, мы подходим к проблеме отзвука и отклика. Как замечает Г. Башляр в «Поэтике пространства», «отзвуки распространяются в различных аспектах нашей жизни в этом мире, а отклик призывает нас задуматься о глубине нашей внутренней жизни» [17, с. 14]. Посредством отзвука мы входим в бытие, а с помощью отклика - «даем ему наш голос», тем самым делая бытие своим, присваивая его, то есть «отклик подменяет одно бытие другим» вследствие включенности/захваченности человека происходящим, что «пробуждает в нас неизведанные глубины», «буйство духа» и «глубины души» [17, с. 14]. Именно отклик дает дополнительные импульсы отзвуку, обогащая опыт личного бытия и логос о нем. Каждое мгновение бытия инклюзивного человека затрагивает его, заставляя сопереживать и соучаствовать/со-участвовать, тем самым выводя за рамки пассивного созерцания. Благодаря этому, инклюзивная личность, находящаяся в бытийном пути как процессе, находит разгадки на поставленные вопросы, ведь «сама наша жизнь представляет собой процесс решения вопросов» [17, с. 23]. Другое дело, что человеку для эффективного подключения к бытию необходимо чувствовать ритм времени и его импульсы, что дает возможность быть адекватным, своевременно отвечая на Вызовы современности.
При этом обозначим парадокс инклюзивного человека, выражающийся в забвении о своей интенционально-сти (своеобразное - незнание о знании), где рефлексирование есть автоматический акт, позволяющий проявиться креативности. Жизнь как Вызов непредсказуема, но инклюзивная личность с ее незнанием о знании получает шанс дать равноценный и творческий Ответ на него.
Все перечисленное позволяет говорить о том, что инклюзивный человек - это человек бытийствующий или активно живущий и проявляющий себя в модусе быть (следуя терминологии Э. Фромма).
Рассуждая далее об инклюзивном человеке, проанализируем сопряженные с ним категории.
Включенности в бытие противостоит феномен не-включенности/выключенности, связанный с отчужденностью/отрешенностью/пассивностью, вследствие чего жизнь пускается на самотек, отдаваясь во власть внешних обстоятельств. Невключеннность в бытие предполагает рассеянность внимания, негатив ситуации рутины, где «никогда ничего не происходит», что влечет за собой скуку и атрофию желания исправить сложившееся положение дел. Человек перестает быть хозяином своей судьбы, бездумно/безумно идя по ее ризоматичным лабиринтам, постоянно заходя в тупик. Как следствие подобных хождений - состояние перманентного кризиса, сопровождающегося пессимистическими настроениями и апатией.
Если соотнести понятия инклюзивности и эксклюзивности, то здесь обнаруживается определенная двойственность, что задается пониманием самого слова экс-клюзия, в переводе с латинского (ехс1шчо) обозначающего исключение. С одной стороны, эксклюзивность подразумевает исключение из социальной среды, что противоположно инклюзивности, связанной с включенностью. В подобном понимании эксклюзивность обрекает человека на трагедию, связанную с изоляцией/одино-чеством/непонятостью/неприятием. С другой стороны, эксклюзивность как исключение из правил, отступление
Е.Л. Яковлева педагогические
ОПЫТ ФИЛОСОФСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ ... науки
от общепринятого подчеркивает Другость личности на фоне социальной однотипности и даже безличности. Подобная эксклюзивность содержит в себе потенции к насыщенной инклюзивности, что служит точкой пересечения понятий, подразумевающих друг друга. Более того, инклюзивный человек, проявляющий свои интенции, в том числе, в неординарном мышлении, самобытен. В этом отношении индивидуальность инклюзивного человека, связанная с креативностью, элитностью, исключительностью, подчеркнутой авторской позицией, заявляет об его эксклюзивности как неповторимости. В целом, эксклюзивность подразумевает Другость, связанную с ситуацией «свой среди чужих, чужой среди своих», что приводит нас к феномену инклюзивности как отклонению от нормы.
Более того, учитывая современную мобильность и новую форму идентичности человека - электронный кочевник, необходимо подчеркнуть, что в текучей современности Другость или потенция к Другости в рамках метафизики каждой личности есть постоянное ее высвечивание в новой ситуации событийной/со-бытийной реальности, подразумевающей включенность в бытие или инклюзивность.
Выстроим цепочку проанализированных слов с их значениями:
ИНКЛЮЗИЯ - НЕИНКЛЮЗИЯ - ЭКСКЛЮЗИЯ
ИНКЛЮЗИВНЫЙ - НЕИНКЛЮЗИВНЫЙ -ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ
ВКЛЮЧЕНИЕ - НЕВКЛЮЧЕНИЕ - ИСКЛЮЧЕНИЕ
ВКЛЮЧЕННЫЙ - НЕВКЛЮЧЕННЫЙ -ИСКЛЮЧЕННЫЙ.
Если обратиться к русскому варианту слов инклюзия/инклюзивный - включение/включенный, то в своем составе они содержат слово ключ, что становится принципиально важным акцентом в рамках нашего исследования. Это одновременно знак, задающий высоту звучания; водный источник, бьющий из земли; камень, замыкающий свод сооружения; инструмент для закрывания/ открывания чего-либо (своеобразный код/подход); приспособление для приведения в действие какого-либо механизма; понимание разгадки. Более того, ключ связан с открытием [См.: 18, с. 402] как началом нового/узнаванием/обретением смысла, в первую очередь, в бытии самого человека, а потом - в мироздании. Открывая Я-для-Я (свое есмь в бытии, по С. Франку) личность познает себя, субъективные чувства и мысли, что способствует лучшему пониманию не только Я, но и Другого в виде способности перенесения Я на его место, тем самым усиливая отклик и отзвук в бытии. Открывание влечет за собой проявление диалектической противоположности - закрывания, характеризующее желание человека при необходимости сокрыть обретенное/найденное/задушевное. Необходимо заметить, что открывание дается личности тяжело, как правило, длительным и болезненным поиском и трудом, зато закрывание после открытия происходит легко и просто.
Все перечисленное, связанное с многозначностью слова ключ, имеет непосредственное отношение к ин-клюзивности как включенности в бытие, что подчеркивается игрой значений и даже их смешением в результате активного со-бытия. Включение подразумевает быть в ключе, невключение - быть не в ключе, исключение -быть из (без/вне) ключа. При этом на исключении остановимся подробнее, ввиду его двойственности в контексте инклюзивности. С одной стороны, эксклюзивность как исключение олицетворяет изгнанность из ключа/изоляцию от ключа, но, возможно, изначальную причастность к нему. С другой стороны, эксклюзивность олицетворяет выходца из ключа, стоящего на более высокой ступени, приобщенному к глубинным тайнам/ключам мироздания, превосходящим границы заданного ключа, тем самым говоря об элитарной инклюзивности.
Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий данного направления. Приведенный анализ 14
слов инклюзия/инклюзивный, неинклюзивный и экс-клюзия/эксклюзивный заставляет по-новому расставить акценты в понимании инклюзивного человека. Как мы считаем, не стоит трактовать инклюзивных людей только как людей, имеющих отклонения от нормы, то есть инвалидов или людей с ограниченными возможностями здоровья. Во-первых, инклюзия не предполагает параметров психофизиологического состояния, а также возраста, пола, национальности, сексуальной ориентации и других качеств. Во-вторых, инклюзия как включенность подразумевает человека-в-бытии/человека бытийствую-щего, тем самым охватывая все многообразие сфер его активного проявления/про-явления в результате встро-енности в бытие, в том числе, систему воспитания, образования, трудовую деятельность, коммуникацию, повседневность, сферу быта и досуга [19-24]. Главное во всех перечисленных сферах - это состояние не отчуждения/отстраненности/пассивности, а включенности в процесс/действие. Включенность предполагает заинтересованность, активное участие, отклик на происходящее и желание достичь определенного результата. Другое дело, что включенность в бытийный процесс имеет разные степени интенсивности. В связи с этим, дадим расширенное понимание инклюзивного человека. Им может быть каждый, кто активно включается в формат текучей современности, проявляя озабоченность ею и интенциональность, событийствует/со-бытийствует, рефлексируя и соучаствуя/со-участвуя, слыша отзвук и находя отклик в ней.
Современная отчужденность/пассивность есть состояние выключенного из бытия субъекта, погруженного в неосознаваемую рутинность и скуку, функционирующего как машина, что характеризует его, в большей мере, как постчеловека, а среду его обитания как неинклюзивную. В связи с этим, главный акцент в современной системе воспитания и образования, несущей ответственность за формирование разносторонней культурной личности, связан с формированием инклюзивности как воли к включенной жизни и желания быть-в-бытии, что означает идею причастности к жизненному процессу и соучастия/со-участия в нем. Результатом инклюзивного образования является самодостаточная личность в модусе быть, верящая в себя и проявляющая себя в многообразных ситуациях бытия социального. Она с удовольствием живет, имея способность быть Другой и взаимодействуя с Другими, воспринимает сакральность встреч, даров и исповеданий мироздания (по С. Франку), что способствует проявлению «благоговения перед жизнью» (А. Швейцер).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Гусейнов А.А. Что же мы такое? //Многомерный образ человека: на пути к созданию единой науки о человеке/ Под ред. Б.Г. Юдина. М.: Прогресс-Традиция, 2007. С. 87-103.
2. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1990. 336 с.
3. Фролов И.Т. Избранные труды в трех томах. Том 3. О человеке и гуманизме. М.: Наука, 2003. 794 с.
4. Алехина С.В. Поддержка учителя в инклюзивном образовании// Современная зарубежная психология. 2014. Том 3, № 3. С. 5-15.
5. Алехина С.В. Принципы инклюзии в контексте изменений образовательной практики// Психологическая наука и образование. 2014. Том 19, № 1. С. 5-16.
6. Алехина С.В. Принципы инклюзии в практике образования// Аутизм и нарушения развития. 2013. № 1. С. 1-6.
7. Алехина С.В. Мониторинг социально-психологических проблем развития учащихся// Психологическая наука и образование. 2011. № 3. С. 32-40.
8. Зарецкий В.К. О возможности индивидуализации образовательного процесса на основе рефлексив-но-деятельностного подхода в инклюзивной практике//
Психологическая наука и образование. 2011. № 3. С. 19-26.
9. Малофеев Н.Н. Разработка специального федерального государственного образовательного стандарта (СФГОС) для детей с ограниченными возможностями здоровья: основные положения концепции// Вестник практической психологии образования. 2011. № 1. С. 22-29.
10. Ярская-Смирнова Е.Р. Социокультурный анализ нетипичности. Саратов: СГТУ, 1997. 272 с.
11. Ярская-Смирнова Е.Р., Лошакова И.И. Интеграция в условиях дифференциации: проблемы инклюзивного обучения детей-инвалидов// Социально-психологические проблемы образования нетипичных детей. Саратов, 2002. С. 15-21.
12. Нигматов З.Г., Ахметова Д.З., Челнокова Т.А. Инклюзивное образование: история, теория, технологии. Казань: Познание, 2014. 219 с.
13. Ертанова О.Н. Интеграция и инклюзия в аспекте семантики// Инклюзивное образование: методология, практика, технологии: сборник материалов. М.: МГППУ, 2011. С. 17-18.
14. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Академический проект, 2011. 460 с.
15. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск: Сагуна, 1994. 357 с.
16. Вернадский В. И. Основа жизни - искание истины // Новый мир. 1988. №3. С. 217-226.
17. Башляр Г. Поэтика пространства. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014. 352 с.
18. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Избранные статьи. М.: ОЛМА-Пресс, 2005. 700 с.
19. Яковлева Е.Л. Другие как предпосылка формирования инклюзивного пространства и образования // Балтийский гуманитарный журнал. 2014. № 3. С. 15-18.
20. Чайковский М.Е. Инклюзия как условие развития свободной личности // АНИ: педагогика и психология. 2014. № 1. С. 77-81.
21. Иванова Т.Н. Теоретико-методологические подходы к изучению социально-трудовой мобильности и профессиональной ориентации молодежи // АНИ: экономика и управление. 2014. № 4. С. 28-30.
22. Яковлева Е.Л. Другой как центральная фигура инклюзии (анализ концепций Э. Левинаса, С. Франка, А. Шюца) // БГЖ. 2014. № 4. С. 34-37.
23. Иванова Т.Н. Субкультура как альтернативная форма социализации личности // АНИ: педагогика и психология. 2015. № 1 (10). С. 78-81.
24. Яковлева Е.Л. Выявляя причины распространения инклюзии и инклюзивного образования (философский аспект проблемы) // КНЖ. 2014. № 4. С. 26-29.
EXPERIENCE OF PHILOSOPHICAL JUDGEMENT INCLUSIVE OF HUMAN
© 2015
E.L. Yakovleva, doctor of philosophy sciences, candidate of Culturology, professor of the chair «Philosophy»
Institute of economy, management and law, Kazan (Russia)
Abstract. The object of research articles becomes inclusive people, more pervasive today in the social space and is a major figure in inclusive education. The author points to the lack of its narrow conception as a person, aberrant and having disabilities. Analysis of the words "inclusion" and "inclusive" leads to the main parameter as inclusive human involvement, implying embeddedness into being, concern them and intentionality about it. It is these qualities entail a process of active integration in the life process, resulting in a person feels an echo of life and responds to it, showing the participatory personal / co-participants. There is an association of the words "inclusion" and "exclusion". Exclusivity gives inclusive human unique personal style, allowing manifest in life. The point of intersection of inclusive/inclusions, neinklyuzivnogo /unincorporated and exclusive/non-human acts root words - a "key", interpreted as the moment of truth, enabling life search and goal-setting. Analysis of single-root words related to inclusive, leads the author to a new understanding of inclusive person receiving broad philosophical interpretation. This leads to a new emphasis in teaching paradigm of inclusive education aimed at the formation of the will to life included.
Keywords: inclusion, inclusion, inclusive person, included, intentionality, echo, feedback, unincorporated, exclusivity, key, discovery.
