CC BY
133
УДК 82. 161
Е.ЛЯковлева, Д.Ф.Каюмова, МЛЗайченко
ФИЛОСОФСКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИНКЛЮЗИВНОЙ ЛИЧНОСТИ И ЕЕ ИСКУССТВО ЖИТЬ
Объектом исследования становится инклюзивный человек и его метафизические проявления. Анализ слов «инклюзия» и «инклюзивный» позволяет назвать главную черту инклюзивного человека -включенность, подразумевающую встроенность в бытие, озабоченность им и интенциональность о нем. Данные качества влекут за собой процесс активного встраивания в жизненный процесс. Точкой пересечения слов инклюзивный/ включенный, неинклюзивный/невключенный и эксклюзивный/исключенный выступает корень - «ключ», интерпре-тируемый как момент истины. Анализ однокоренных слов, связанных с инклюзивностью, приводит к новому пониманию метафизики инклюзивного человека, связанной с искусством жить.
Ключевые слова: инклюзия, инклюзивный человек, включенность, интенциональность, отзвук, отклик, невключенность, эксклюзивность, ключ, искусство.
E.L.IakovlevaA, D.F.Kajumova, MAZaichenko PHILOSOPHICAL-CULTURAL ASPECTS OF INCLUSIVE PERSONALITY AND ITS ART OF LIVING
The object of study becomes an inclusive person and its metaphysical manifestations. Analysis of the words "inclusion" and "inclusive" allows you to call the main line inclusive human involvement, implying embeddedness in being, of concern to them and intentionality about it. Data quality entails a process of active integration into the life process by which identity feels the echo of being and responds to it. There is a connection of the words "inclusion" and "exclusion": the inclusive exclusivity gives the person a unique individual style, which allows us to manifest in life. The point of intersection of the words inclusive/included ninclusive/uninvolved and exclusive/ excluded is the root key, which is interpreted as the moment of truth. Analysis of single-root words associated with inclusion, leads to a new understanding of metaphysics inclusive of the person associated with the art of living.
Key words: inclusion, inclusive people, inclusion, intentionality, reverberation, response, failure to include, the exclusivity, the key, art.
Проблема человека остается в числе актуальных и главных в каждой культурно-исторической эпохе. Без преувеличения можно констатировать, что человек - глобальная проблема, группирующая вокруг себя остальные. Согласимся с И.Т.Фроловым, еще в 80-х годах ХХ столетия написавшим, что «человек, его актуальные потребности и его будущее оказываются своеобразной "точкой отсчета", из которой исходят в определении социальной и гуманистической значимости тех или иных глобальных проблем, направлений и форм их решения. Вместе с тем, проблема человека и его будущего - это в каком-то смысле самостоятельная глобальная проблема, которая может быть рассмотрена по крайней мере в двух аспектах: 1) как вопрос о перспективах человека в биологическом плане, когда он берется в качестве представителя вида "Homo sapiens"; 2) как вопрос о будущем неповторимой, творчески активной личности, развитие которой детерминируется не только наличными материальными и духовными условиями, но и определенными социальными идеалами» [8, с. 38-39].
Приступая к анализу проблемы, подчеркнем следующее. В рамках педагогического дискурса второй половины ХХ столетия сначала за рубежом, позже в России появилась идея инклюзивного образования, требующего новых подходов к процессу обучения, методикам преподавания, критериям оценивания, личности преподавателя, но самое главное - к обучаемому и его пониманию [работы С.В. Алехиной, В.К. Зарецкого, Н.Н.Малофеева, Е.Р.Ярской-Смирновой, З.Г.Нигматова, Д.ЗАхметовой, Т.А Челноковой и др.) [1; 5; 6; 10]. Подчеркнем, в основном, все работы имеют педагогическую, психологическую, социологическую направленность, а философский аспект осмысления проблемы оказывается лакуной. При этом появление человека инклюзивного рождает множество вопросов: кто он такой? Какие черты/качества делают его инклюзивным? Какие метафизические черты Homo inclusive делают его особенным? Как жить человеку инклюзивному? Возникшие вопросы заставляют сфокусировать научный поиск на проблеме бытия инклюзивного человека с позиций философского анализа. Именно цель - познать специфику искусства жить инклюзивного человека - лежит в основе предпринятого научного поиска.
Включенность предполагает приобщенность/заинтересованность/при-частность, с одной стороны, иных/непохожих к определенной группе; с другой стороны, каждого к бытию вообще [космоса/окружающего мира/социума/группы), что влечет за собой - соотнесение себя как части к целому. Здесь мы подходим к такой философской категории как включенность в бытие, разработанной М. Хайдеггером. В своем трактате «Бытие и время» он пишет, что это - «формальное экзистенциальное выражение для бытия "существования", которое раскрывает основное
понимание бытия в мире» [7, с. 21]. Заметим, что включенность в бытие осуществляется даже в рамках повседневного опыта, требующего рефлексивности: мир повседневности - это не только негативность проявлений, но и осознание своего экзистенциального опыта. Идеи инклюзивности как включенности в бытие можно обнаружить и у других философов. Так, Э.Гуссерль говорил о практичности «жизненного мира», где возможно осуществление «возвращения к самим вещам» [4, с.94]. О важности философского осознания повседневной жизни людей писал В.И.Вернадский: «вдумываясь в окружающую будничную жизнь, мы можем ... видеть постоянное стремление человеческой мысли покорить и поработить себе факты совершенно стихийного на вид характера. На этой будничной жизни строится и растет главным образом основная сторона человеческой мысли» [3, с.217]. Именно повседневный опыт человека формирует самобытность и неповторимость индивидуального, выступая в качестве духовного самосовершенствования и показателя уровня его культуры.
Согласно М.Хайдеггеру, включенность в бытие как метафизический принцип проявляет свою неустойчивость и зыбкость: она может в своей фактичности распылиться «между отдельными способами включенности в бытие» или совсем распасться. Ненадежность включенности рождает «бытийный вид озабоченности», связанный с желанием удержаться в мироздании. Проявляя свою озабоченность бытием, человек являет собой думающего субъекта, задающего смысл своему существованию и в соответствие с этим ставящего перед собой цели и пути достижений. Озабоченность бытием говорит о включенности, связанной с интенциональностью. Сама интенция (в переводе с латинского МвпИо - стремление, намерение) характеризуется направленностью сознания на определенную цель, что говорит о волевой способности к упорядочиванию и сопряжено со вниманием (по А.Блаженному, аттыпЬвпЫо - внимание ума).
Анализируя инклюзивность как включенность, подразумевающую интенциальность, мы подходим к проблеме отзвука и отклика. Как замечает Г.Башляр в «Поэтике пространства», посредством отзвука мы входим в бытие, а с помощью отклика - «даем ему наш голос», тем самым делая бытие своим, присваивая его, то есть «отклик подменяет одно бытие другим» вследствие включенности/ захваченности человека происходящим, что «пробуждает в нас неизведанные глубины», «буйство духа» и «глубины души» [2, с.14]. Именно отклик дает дополнительные импульсы отзвуку, обогащая опыт личного бытия и логос о нем. Каждое мгновение бытия инклюзивного человека затрагивает его, заставляя сопереживать и соучаствовать/со-участвовать, тем самым выводя за рамки пассивного созерцания. Благодаря этому, инклюзивная личность, находящаяся в бытийном пути как процессе, находит разгадки на поставленные вопросы, ведь «сама наша жизнь представляет собой процесс решения вопросов» [2, с.23]. Рассуждая далее об инклюзивном человеке, проанализируем сопряженные с ним категории. Если соотнести понятия инклюзивности и эксклюзивности, то здесь обнаруживается определенная двойственность, что задается пониманием самого слова эксклюзия, в переводе с латинского (вхс1ияо) обозначающего исключение. С одной стороны, эксклюзивность подразумевает исключение из социальной среды, что противоположно инклюзивности, связанной с включенностью. С другой стороны, эксклюзивность как исключение из правил, отступление от общепринятого подчеркивает Другость личности на фоне социальной однотипности и даже безличности. Подобная эксклюзивность содержит в себе потенции к насыщенной инклюзивности, что служит точкой пересечения понятий, подразумевающих друг друга. В целом, эксклюзивность подразумевает Другость, связанную с ситуацией «свой среди чужих, чужой среди своих», что приводит нас к феномену инклюзивности как отклонения от нормы.
Анализ слов инклюзия/инклюзивный, неинклюзивный и эксклюзия/эксклюзивный заставляет по-новому расставить акценты в понимании инклюзивного человека и его бытия. Как мы считаем, в современности инклюзивность выступает в качестве своеобразного искусства жить, что требует прояснений. Искусство жить предполагает осуществлять свое Вот-бытие в заданных условиях пространства и времени, социальных ситуациях, диалектически находя даже в негативном позитивные черты, расширяющие личный горизонт и практики повседневного опыта.
Искусство жить позволяет личности быть активным актером, выполняя одновременно роль и художника, и произведения/про-из-ведения, заставляя выработать собственную технику создания и стиль. Данное обстоятельство становится актуальным в современности, где у каждого феномена появляются собственные технологии создания и распространения. В контексте искусства жить инклюзивный человек осуществляет поиск личной идентичности и ищет пути вы(с)казывания Я. Большая часть демонстраций личности, безусловно, носит эстетический характер, что задается природой искусства и поддерживается идеологией гламура [9].
В заключение подчеркнем следующие значимые моменты проведенного анализа. Во-первых, инклюзия не предполагает параметров психофизиологического состояния, а также возраста, пола, национальности, сексуальной ориентации и других качеств. Во-вторых, инклюзия как включенность подразумевает человека-в-бытии/человека бытийствующего, тем самым охватывая все многообразие сфер его активного проявления/про-явления в результате встроенности в бытие, в том числе, систему воспитания, образования, трудовую деятельность, коммуникацию, повседневность, сферу быта и досуга. Главное во всех перечисленных сферах - это состояние не отчуждения/отстраненности/пассив-ности, а включенности в процесс/действие. Включенность предполагает заинтересованность, активное участие, отклик на происходящее и желание достичь определенного результата. Другое дело, что включенность в бытийный процесс имеет разные степени интенсивности. В связи с этим, дадим расширенное понимание инклюзивного человека. Им может быть каждый, кто активно включается в формат текучей современности, проявляя озабоченность ею и интенциональность, событийствует/со-бытийствует, рефлексируя и соучаствуя/со-участвуя, слыша отзвук и находя отклик в ней.
Одним из главных принципов искусства жить является принцип целостности. Саморефлексия определена самой структурой целого. Включенность в бытие предполагает такую целостность, пол-нота которой ведет к существованию многого в едином. Алгоритм органической целостности бытия формирует отдельных людей и их взаимоотношения таким образом, что в результате образуется соединение уникалий с универсалиями, где сознание охватывает сразу все многообразие возможных вариантов. Ни один из этих вариантов не является началом, из которого следуют все другие: каждый может быть входом, через который можно получить доступ к целому (бытию). То есть, чтобы понять все человечество, достаточно понять одного человека. Самый близкий для нас человек - это я сам. Но, понимая себя, понимаешь, что о себе ты знаешь меньше, чем о тех людях и вещах, которые тебя окружают. Не испытав действия других людей, мы не имеем ясного представления о себе. Следовательно, чтобы взглянуть внутрь себя требуется нечто большее. Алгоритм целостности переводит отношения взаимного общения социальных субъектов в режим поликультурного диалога, а квантор особенности фиксирует уникальную деятельность субъекта в его природном мире. Так в дополнение к пониманию целого вскрывается его разнообразие и сложность. При этом Я - это такой предел, который в каждом варианте своего бытия способен обнаружить включение Другого, потому что Другой отражает такого меня, в котором отражен он сам. Обнаруживая каждое включение Другого в себе самом, я становлюсь Другим для себя, изменяя себя в сторону Другого. Как мы считаем, подобная рекурсивная техника представляет собой одну из сторон искусства жить.
Современная отчужденность/пассивность есть состояние выключенного из бытия субъекта, погруженного в неосознаваемую рутинность и скуку, функционирующего как машина, что характеризует его, в большей мере, как постчеловека, а среду его обитания как неинклюзивную. В связи с этим, главный акцент в современной системе воспитания и образования, несущей ответственность за формирование разносторонней культурной личности, связан с формированием инклюзивности как искусства жить, в своем основании содержащем волю к включенной жизни и желания быть-в-бытии, что означает идею причастности к жизненному процессу и соучастия/соучастия в нем. Результатом инклюзивного образования является самодостаточная личность в модусе быть, верящая в себя и проявляющая себя в многообразных ситуациях бытия социального. Она с удовольствием живет, имея способность быть Другой и взаимодействуя с Другими, воспринимает сакральность встреч, даров и исповеданий мироздания (по С. Франку), что способствует проявлению «благоговения перед жизнью» (А. Швейцер).
Литература
1.Алехина С.В. Принципы инклюзии в контексте изменений образовательной практики//Психологическая наука и образование. 2014. Том 19, № 1. С.5-16.
2.Башляр Г. Поэтика пространства. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014. 352 с.
3.Вернадский В. И. Основа жизни - искание истины // Новый мир. 1988. №3. С. 217-226.
4.Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск: Сагуна, 1994. 357 с.15.
1. Alehina S.V. Principy inkljuzii v kontekste izmenenij obrazovatel'noj
praktiki//Psihologicheskaja nauka i obrazovanie. 2014. Tom 19, № 1. S.5-16.
2. Bashljar G. Pojetika prostranstva. M.: Ad Marginem Press, 2014. 352 s.
3. Vernadskij V. I. Osnova zhizni - iskanie istiny // Novyj mir. 1988. №3. S. 217-226.
4. Gusserl' Je. Filosofija kak strogaja nauka. Novocherkassk: Saguna, 1994. 357 s.15.
Б.Малофеев Н.Н. Разработка специального федерального государственного образовательного стандарта (СФГОС) для детей с ограниченными возможностями здоровья: основные положения концепции// Вестник практической психологии образования. 2011. № 1. С. 22-29.
6.Нигматов З.Г., Ахметова Д.З., Челнокова Т.А Инклюзивное образование: история, теория, технологии. Казань: Познание, 2014. 219 с.
7.Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Академический проект, 2011. 460 с.
8.Фролов И.Т. Избранные труды в трех томах. Том 3. О человеке и гуманизме. М.: Наука, 2003. 794 с.
9.Яковлева Е.Л. Идеология гламура и его имиджевые практики// Бюллетень науки и практики. 2016. № 7 (8). С. 204-210.
10. Ярская-Смирнова Е.Р. Социокультурный анализ нетипичности. Саратов: СГТУ, 1997. 272 с.
5. Malofeev N.N. Razrabotka special'nogo federal'nogo gosudarstvennogo obrazovatel'nogo standarta (SFGOS) dlja detej s ogranichennymi vozmozhnostjami zdorov'ja: osnovnye polozhenija koncepcii// Vestnik prakticheskoj psihologii obrazovanija. 2011. № 1. S. 22-29.
6. Nigmatov Z.G., Ahmetova D.Z., Chelnokova T.A. Inkljuzivnoe obrazovanie: istorija, teorija, tehnologii. Kazan': Poznanie, 2014. 219 s.
7. Hajdegger M. Bytie i vremja. M.: Akademicheskij proekt, 2011. 460 s.
8. Frolov I.T. Izbrannye trudy v treh tomah. Tom 3. O cheloveke i gumanizme. M.: Nauka, 2003. 794 s.
9. Jakovleva E.L. Ideologija glamura i ego imidzhevye praktiki// Bjulleten' nauki i praktiki. 2016. № 7 (8). S. 204-210.
10. Jarskaja-Smirnova E.R. Sociokul'turnyj analiz netipichnosti. Saratov: SGTU, 1997. 272 s.
