CC BY
36
УДК 130:008:159.923.2
ОДИНОЧЕСТВО В ПРОСТРАНСТВЕ ГЛАМУРА
© 2015
Е.Л. Яковлева, доктор философских наук, кандидат культурологии, профессор кафедры «Философия»
Институт экономики, управления и права, Казань (Россия)
Аннотация. Объектом исследования статьи становится вечная философская проблема - одиночество личности, наиболее ярко проявляемая сегодня в пространстве гламурного социального. Автор, анализируя состояние одиночества, опираясь на философскую литературу, выявляет в нем позитивный потенциал, связанный с самопознанием себя и окружающего мира/ситуаций/людей. Одиночество, вызванное своеобразным дискомфортом, конфликтом и/ или разладом, погружает личность в разнообразные раздумья о бытии и собственной метафизике, даря огромную палитру эмоций и приводя к «трагическому просветлению». Диалектичность одиночества понимается автором как временное бегство от себя, влекущее за собой возврат к себе. В период одинокого существования личность способна творчески сконструировать будущее, связывая в единый временной поток прошлое, настоящее и будущее, не позволяя проявляться разрывам в бытии. В этом отношении одиночество можно считать своеобразной перезагрузкой личности, в рамках которой осуществляется смена оптики мировидения, позволяющей включиться в реально происходящие процессы, что дает возможность личности стать инклюзивной/включенной в бытие. Совершенно иной модус одиночества наблюдается в современности, живущей под колпаком идеологии гламура, которая посредством тиражирования своих законов и идей прозрачно манипулирует реципиентами. В результате подобного манипулирования каждый оказывается обреченным на одинокое существование в окружающем гуле коммуникации/инфор-мации/карнавализации, мешающим сосредоточению на «самое само». Вследствие этого одиночество приобретает негативный модус, связанный с бытийной пустотой, не способствующей раздумьям о бытии и самосовершенствованию.
Ключевые слова: гламур, идеология гламура, одиночество, инклюзивность, человеческая субъективность, трагедия, мужество Быть, дискомфорт, свобода, конструирование будущего, общество, симулятивность, след.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами. Современный человек заворожен окружающим его
пространством, где господствует искусственная/техническая красота, которая магически/колдовски блестит, излучая гламурное счастье и богатство. Высокие технологии, развивающиеся с космической скоростью, опутывают окружающий мир невидимой сетью, способствующей мгновенному распространению флюидов гламура во всех уголки социального. Мир образов, прозрачно/призрачно пропагандирующих основные феномены гламурной идеологии (красоту, богатство, счастье), зримо и навязчиво диктуют стиль и образ жизни для всех, не считаясь с индивидуальными ценностями и возможностями. Гул всеобщей коммуникации приводит к ситуации немоты и глухоты. Никто ничего не говорит, вернее речь обладает нулевой степенью смысла и произноситься с целью скрыть/заполнить пустоту пустотою. Но при этом никто никого не слушает, потому что каждый пытается свою вокальную партию сделать главной. Перечисленное обостряет проблему одиночества личности (вспомним хотя бы состояние «одиночества в сети»), которую вуалирует мишура гламурного.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых обосновываются авторы; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы. Проблема одиночества в виду ее психологической сложности и феноменологической труднопостижимости затрагивается сегодня небольшим количеством философов, среди которых выделим работы А.С. Гагарина [1], О. Порошенко [2], Е.А. Юдич [3]. Отметим исследование О. Порошенко, диалектически рассмотревшей одиночество в бытии личности, приведшей автора к пониманию экзистенциального феномена как «оптимистической трагедии» [2].
В отличие от проблемы одиночества тема гламура сегодня «набирает обороты» в исследовательской литературе, начиная проблематизироваться [4, 5, 6, 7].
Формирование целей статьи (постановка задания). В связи с вышесказанным, автором осуществляется попытка рассмотрения современного тотального одиночества бытия личности в пространстве социального гламурного.
Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов. Одиночество как сложное состояние обладает онто-
гносеологическим и аксиологическим статусами, затрагивая глубинные основы бытия, что позволяет решать большое количество проблем, связанных с метафизикой человека. Через опыт одиночества проходит каждая личность, но передать всю палитру ощущений, чувств и мыслей в этом противоречивом состоянии довольно трудно, что объясняет и ограниченное количество источников по проблеме. Тем не менее, практически все философы и писатели мимолетно, нецеленаправленно, касались этой темы, потому что она оказывалась близка каждому. Дело в том, что в состоянии одиночества «человек ставит такую достоверность, в силу которой и внутри которой он сам удостоверяется в себе как сущем, опирающемуся таким путем на самого себя» [8, с. 118].
В этом сугубо-индивидуальном состоянии, обусловленном множеством причин, личность достигает разные цели, что нашло отражение в философских подходах. Так, Б. Паскаль связывал одиночество с постижением своего небытия в сравнении с бесконечностью, С. Кьеркегор - веры в сверхъестественное, Ф. Ницше -воли, Н. Бердяев - Бога, Г. Торо - природы и человеческой независимости, Э. Фромм - свободы, А. Камю - презрения к абсурдному и пр.
Человек обречен на одиночество, крайние формы которого проявляются в начальном и заключительном аккорде его жизни. Как писал И. Ильин в своей «Книге раздумий», «одиноким приходит человек в эту жизнь с первым вырвавшимся криком страдания, требующим глотка воздуха, одиноким покидает он этот мир с последним вздохом, стараясь произнести слово». В этом заключается трагедийный пафос состояния одиночества как вездесущего модуса бытия, осознание которого смягчает боль, вызванную этой трагедией, от которой невозможно уйти/сбежать/спрятаться. Потому что трагедия соприкасается с историей человеческой жизни - биографией: «история развертывается как трагедия, сама трагедия имеет место в истории» [9, с. 577]. Трагедийность усугубляют духовные поиски личности, особенно в состоянии одиночества, высвечивая ее страдания, совестливость, страх, обреченность, чувства вины и ответственности, не находящие нередко отклика в абсурдности социального. Человек наедине с собой мучается вопросом: «что он может сделать, чтобы прийти к гармонии, которая освободит его от мук одиночества, даст почувствовать себя в мире как дома и позволит ему достичь чувства единства с миром?» [10, с. 370].
Поиск ответа на этот вопрос заставляет личность
интенсивно искать, всматриваясь в себя и окружающий мир, чутко ловя отзвук и пытаясь адекватно откликнуться на него. Ответы не лежат на поверхности, а отклики бывают неудачными, усугубляя страдания личности. Но, как говорил Ф. Ницше, «страдание делает человека более глубоким».
В состоянии одиночества личность ведет непрерывный диалог с самим собой, где порождает/расширяет/ обогащает смысл своей событийности/со-бытийности. Выстраивая диалог как элемент театрализации личностного бытия, он одновременно выступает и актором, и зрителем, абстрагируясь от ситуации и рефлексируя над ней. Внутренняя, невидимая диалогичность высвечивает личную позицию, осуществляемую посредством кантовской методологии: «мыслить самому; мыслить так, чтобы быть способным смотреть одновременно на мыслимое глазами другого; мыслить непротиворечивым образом» [2, с. 101]. В итоге происходит своеобразная перезагрузка личности, обновляющей и обостряющей оптику мировидения, что характеризует ее как инклюзивную.
Подчеркнем, глубокое погружение человека в одиночество не исключает его инклюзивности. Наоборот, рефлексируя в этом состоянии, человек обнаруживает включенность в бытие, присоединяясь к ритмам не только своей культурно-исторической эпохи, но и мироздания в целом. Активная включенность в бытие в состоянии одиночества приводит к «трагическому просветлению» (А. Белый), открывая личности ключи от потаенного. В этом состоянии «трагического просветления» приходит новое понимание жизни (нередко провидческое/интуитивное), переводя личность на более высокий уровень метафизического развития, связанный с пониманием диалектики бытия, где поражения и победы неразделимы. Тем не менее, они дают почувствовать вкус жизни и к жизни. Согласимся с глубоким смыслом слов Д. Локка о ценности жизни, «даже если она безрадостна и невыносима».
Одиночество, помогая личности осознать диалектику объективного и субъективного, высвечивает суетность бытия и его пустоты, влияющие на индивидуальные проявления, в которых обнаруживаются эти черты. Вследствие подобного осознания происходит понимание подмены Я, оценка собственных поступков и осмысление смысла жизни. Можно утверждать, несмотря на различные цели, достигаемые в результате состояния одиночества, оказывается, что оно диалектично, высвечивая в своем проявлении взаимосвязь субъективных и объективных модусов бытия/переживания.
Наиболее ярко в состоянии одиночества проявляется человеческая субъективность, позволяющая познать свой внутренний мир, через призму которого интерпретируется не только свое, но и внешнее/объективное. Вспомним, сократовский призыв «Познай самого себя», оказавшийся вечным и даже архетипичным. Знание себя открывает простор для познания Другого как объекта, неважно одушевленного или неодушевленного. При этом, вспоминая экзистенциалистов, согласимся с их метафизической установкой: чем насыщеннее опыт личности, не исключающий драматические и трагические эпизоды, тем полнее раскрывается ее экзистенция. Именно жизненный опыт в одиночестве требует своего понимания и постижения, где трагедия выступает в качестве «стиля общения с собой» [2, с.13]. В этом отношении одиночество есть своеобразный выбор, довольно мощный и сильный, к которому, как правило, личность подходит/обращается в трудные моменты жизни, связанные с трагедиями/драмами/противоречивыми ситуациями/жизненными тупиками. Поняв, что бытие-с не получается, личность уходит в бытие-в, не отключаясь от бытия-с, чтобы в преображенном виде начать бытие-для. «Одиночество - экзистенциал, предполагающий и позволяющий в регистре интимного (интенцированного на самого себя) переживания постичь собственную са-
мо-данность (произвести самоидентификацию с аутич-ным «Я») и организовать потенциальную и актуальную смыслосодержательную (ценностную) самозаданность как сущность, самость» [1, с.78].
Состояние одиночества олицетворяет разлад/спор с собой/Другими, что говорит о распаде целостности и потере корней в бытии, заставляя отправится в Путь как дороге к себе/поиску выхода из ситуации, настоятельно требуя принятия конкретных решений. Неслучайно одиночество можно охарактеризовать как «мужество Быть». Подчеркнем, нередко человек избегает одиночества, испытывая страх остаться наедине с собой, заменяя его симулякрами. Вспомним Б. Паскаля, заметившего, что обращение к развлечениям и авантюрам «коренится в изначальной бедственности нашего положения, в хрупкости, смертности и такой ничтожности человека, что стоит подумать об этом» [11, с. 75], то есть причина бегства от себя в одиночестве, в первую очередь, коренится в страхе одиночества.
Безусловно, погружаясь в одиночество, человек испытывает страх/обеспокоенность/депрессивные состояния/чувство вины/ опустошенность/тоску и др., что вызывает определенный дискомфорт, связанный с неуютностью и непристроенностью в бытии. Б. Паскаль в своем описании состояния одиночества довольно суров: «сколь пусто человеческое сердце и сколь, вместе с тем, нечистот в этой пустоте» [11, с. 208]. Приведенная цитата показывает, что в состоянии одиночества личность «вытаскивает» из своей пустоты и осмысляет не столько позитивное, сколько негативное субъективно-метафизического. Подобное приводит к положению: одиночество - это время исправления ошибок и корректировки собственного пути. В таком состоянии одновременно задействуются бессознательное - сознательное - сверхсознательное, чувственное - эмоциональное - рациональное, духовное - душевное - энергийное. При этом одиночество в нашем контексте не подразумевает отчужденности и уединенности/изоляции, потому что его продуктивные черты могут проявляться при погружении в ситуацию, создавая эффект присутствующего отсутствия, тем самым позволяя не выпадать из контекста современности и чувствовать его ритмы. Как заметил Г. Торо, одиночество есть своеобразный процесс перерождения, в современном понимании - перезагрузки. В этом отношении оно полезно и не «отвлекает от серьезных дум», давая возможность понять свою включенность в единство мира и общение с ним» [12]. Именно активная погруженность в происходящее представляет возможность осмысления, переживания и деятельного решения проблем, позволяя избежать пессимистичного и давая шанс поверить в себя. Согласимся с Н. Аббаньяно, утверждавшим, что наедине с собой человек осуществляет поиск собственного пути.
В одиночестве личность может свободно проявить свое Я в виде эмоций/чувств/переживаний/мыслей, не боясь давления и осуждения/осмеяния со стороны, что подчеркивает связь одиночества со свободой. Подчеркнем, в целях избегания культа собственной личности необходимо не только позиционирование Я, но и умение отстраниться от него, взглянув на ситуацию глазами Другого, быть иным/перелицеваться, проявив диалектичность мышления, сопровождаемую толерантностью и гуманизмом.
Помимо этого, одиночество дает простор для фантазирования и проявления творческого начала, виртуального путешествия, тем самым намечая траекторию вектора движения личностного бытия. Здесь мы приходим к концептуальности одиночества, становящегося позитивной моделью для творческого конструирования будущего через неотчужденное осмысление прошлого и настоящего, то есть одиночество выступает в качестве связующей временной нити, не позволяя проявляться разрывам в бытии и выпадениям из него. Согласимся с Ницше, согласно которому, личность, трансформируя
Е.Л. Яковлева психологические
ОДИНОЧЕСТВО В ПРОСТРАНСТВЕ ... науки
негативный потенциал одиночества в творческую деятельность, являет собой высокую моральность.
В одиночестве личность может с новых позиций осознать свой опыт, взаимодействие с окружающим миром, переосмылив многие ценности. Например, понимая одиночество как плод сознания, Н.А. Бердяев приходит к мысли, что в таком контексте оно помогает постичь важность чувства сплоченности: ««Я» транс-цендирует себя, во внутреннем существовании своем выходит к другому и другим» [13, с. 216-217]. Помимо этого, слова Н. Бердяева вуалированно показывают относительность одиночества: человек никогда не бывает абсолютно одинок, он живет в определенном культурно-историческом контексте, его постоянно кто-то/что-то окружает либо он себе создает окружение, пусть даже виртуальное/воображаемое. В этом пункте мы принципиально расходимся с экзистенциалистами, утверждавшими, что одиночество - это вечное состояние/со-стояние человека в обществе. Скорее, подобный тип абсолютного одиночества можно обнаружить в толпе, где люди разобщены и, как правило, не связаны между собой. Но толпа представляет собой временное образование в рамках социума. В обществе/коллективе/ государстве как постоянном образовании подобное не обнаруживается. В итоге, как мы считаем, одиночество как бегство от общества невозможно: социальные ценности/установки/традиции/нормы всегда будут сопровождать человека, выступая в качестве фонового сопровождения, даже в его контркультурных взрывах и робинзонаде (вынужденной/осмысленной). Общество становится пространством, где личность, осознав невозможность преодоления физического одиночества, осуществляет это метафизически. На наш взгляд, возможно временное одиночество как бегство от себя, что говорит о трусости/слабости/отсутствии ответственности, приводящим к разного рода симуляциям, настоятельно требующим рано или поздно возврата к себе.
Исходя из приведенных рассуждений, подчеркнем: одиночество - универсальное состояние «оптимистической трагедии» (О. Порошенко), являющееся необходимым компонентом бытия, позволяющим осмыслить и стратегически спроектировать ситуацию, направленную из прошлого через настоящее в будущее. Только через призму одиночества и его переживания, связанного с синтезом чувств, разума и воли, познается бытие и его истинность. Одиночество - позитивное время работы над ошибками («время собирать камни») и обретения себя, служащее фундаментальным основанием для прояснения личного миропонимания, отношения ко всему происходящему в действительности и выработке шкалы ценностей, ложащихся в основу жизнедеятельности. В состоянии одиночества как позитивной составляющей жизнедеятельности человек начинает осознавать свое личностное начало, самость, понимать смысл жизни и предназначение.
В современном мире происходят разного рода кризисы и динамические изменения, теряются социальные «опоры» в виде нации/коллектива/семьи, все в жизни становится ненадежным/нестабильным/временным/подвижным. Сам человек находится в состоянии переходности-к: с ним начинают происходить бесконечные перемены, вследствие которых он постоянно оказывается в новом качестве, не успевая осмыслить происходящее и теряя самого себя. Личность оказывается на перекрестке множества дорог, каждая из которых представляет собой запутанный лабиринт, в котором нет начала и конца. Более того, идеология гламура, прозрачно манипулируя, диктует свои правила игры, связанные с роскошно-красивым, но по сути - симулятивным образом жизни. В пространстве гламурного социального практически нет места естественному, зато преобладает искусственное, созданное специально и акцентированное/тиражируемое дигитальными технологиями. В итоге рождается симуляция праздничной и блестящей 134
будто-жизни: здесь естественность личности умирает, (перечеркивая себя), рождая маску - искусственный персонаж, живущий театрально, напоказ и провоцируя интерес к себе. В итоге в ризоматично-гламурной современности индивид начинает ощущать опустошенность своего существования, отчуждение от окружающего/ самого себя и перманентное состояние одиночества, не отпускающее его из своих оков ни на мгновенье.
Встает закономерный вопрос: что характерно для современного одиночества?
Сегодня состояние одиночества не сопровождается осознанием своего жизненного опыта и внутренним поиском себя/смысла жизни/ценностей: современный/ со-временный человек оказывается к нему не готовым ввиду своей пассивности и инфантильности, отсутствия знаний и кочевого образа жизни (одна из его новых иден-тичностей - электронное кочевничество). Личность в состоянии одиночества не желает ничего осмысливать и понимать, живя по инерции и убегая от проблем/общества/себя. Не в малой степени этому способствует и гла-мур, занимающий лидирующие позиции в социальном. Окружающая с рождения гламурная среда, трансформирует метафизику человеческого бытия, исключая из нее интеллектуальный и нравственный аспекты, но при этом гипертрофируя эстетический. Подчеркнем, современная красота оказывается искусственной, намеренно сделанной. В ней обнаруживается патологическая злокачественность, связанная с деградацией интеллектуально-нравственного в жизни индивида. Симулятивная красота окружающего мира, оказывая непомерное давление на человека, делает его боязливым и отягощенным бременем: он испытывает страх признаться в своем несоответствии гламурным канонам не только окружающим людям, но и самому себе, что делает его одиноким и отчужденным.
Гламур сегодня становится главенствующей идеологией, великолепно вписывающейся в формат общества потребления и манипулирующей сознанием человека. Как известно, в век информационных технологий экономически ценным объектом становится информация и все, что с ней связано. Неслучайно гламур, взяв на вооружение информационный потенциал, наполнил его своими идеологемами, связанными с красотой, богатством и славой. В результате манипулирования сознанием посредством информации происходит смешение реального и вымышленного. Жизнь, особенно медийных лиц, являющих собой эталон гламурного образа как «икону стиля», мифологизируется, а миф становиться одной из ключевых конструкций идеологии гламура, позволяющей скрыть реальность. Мифу, которому стало тесно в своих онтологических рамках, и он, наполняясь символами гламура и их абстрактно-пустым содержанием, захватил пространство социального, подчиняя его себе. Сегодня, рефлексируя над бытием, особенно остро понимаешь, насколько искусственно созданные и незаметно внедряемые мифы деформируют реальность, скрывая истинное положение вещей, отвлекая людей от действительности и акцентируя внимание на выгодных творцам и их заказчикам культурных (политических, экономических, религиозных, научных и других) смыслах. Как справедливо заметил Ж. Бодрийяр, «в современном обществе происходят только недостоверные, маловероятные события», при этом «раньше предназначение события заключалось в том, чтобы произойти, ныне - в том, чтобы быть произведенным» [14, с. 62]. Подобная информация, пускаясь в тираж посредством СМИ и Интернет, начала изменять мировоззрение людей, влияя на их проявления в жизнедеятельности, в том числе в повседневных практиках. Подчеркнем, манипуляция мифической красотой направлена на бессознательные и сознательные потенции личности, тем самым приводя в движение чувственное и эмоциональное, игнорируя рациональное, духовное и душевное. В итоге свое «недо-воспитанное» энергийное личность направляет на пас-
сивное восприятие симулятивного в виде мифизирован-ной красоты и ее бездумного/безумного потребления.
Гламур окружает человека симулякрами: видимостью наполненности жизни, сопровождаемой срежиссированным/постановочным театральным показом доверительности, интимности, соучастности, желания помочь и др., выступающими в качестве отвлекающих маневров гламурной идеологии. В реальности оказывается, что, практически кафкианский, современный «маленький человек» оказывается один на один со своими проблемами, задавленный/подавляемый гламурными персонажами и гламурным образом жизни. Шум, производимый гламуром, мешает сосредоточению на «самое само» (А.Ф. Лосев), бесконечно отвлекая и бесцеремонно/нагло внедряясь в сокровенное. Вспомним великий смысл слов, связанный с пониманием «самое само»: «Самое главное - это сущность вещей, самость вещи, ее самое само. Кто знает сущность, самое само вещей, тот знает все. Самое главное - это знать не просто внешнее и случайное, но знать основное и существенное, то, без чего не существует вещи. То, что пребывает в вещах, а не просто меняется и становится, - вот к чему стремится и философия, и сама жизнь. Однако, что же такое сущность вещей? Что такое вещь, именно сама вещь, то в вещи, что не сводимо ни на что другое, ни на какую другую вещь, что есть только она сама, самая сама и ничто другое?» [15, с. 300]. Как мы считаем, лосевское понимание вещи распространяется на человека и мир его феноменов, требующих осмысления и нахождения сути. В этом же русле пастернаковские поэтические/поэтические искания «во всем мне хочется дойти до самой сути. В работе, в поисках пути, в сердечной смуте». Но гламур не оставляет места в субъективности для подобных поисков, буквально изматывая личность своими бесконечно тиражируемыми идеологемами и образами, проникающими в «самое само». В итоге у индивида практически не остается пространства для одиночества, но даже если оно обнаруживается, то в нем нет места для Я как себя-в-себе-самом-являющем.
Ввиду того, что духовная сторона жизни игнорируется гламурной идеологией, то личность не занимается процессом самосовершенствования и смысложизнен-ного поиска, тем самым снимая ответственность за собственное/общественное бытие. Одинокая повседневность в контексте отчужденного гламурного социального представляет собой «дурную бесконечность»: здесь все симулятивно и повторяемо, но не рефлексируемо. Смыслы опошлены и/или отсутствуют. В жизненных ситуациях нет цельности и завершенности. Везде стоят многоточия, требующие решения проблем, но личности нет до них дела. Электронное кочевничество и мозаично-клиповый образ мышления не акцентируют внимания на сложности, многогранности и серьезности происходящего, переводя все в русло шутки/сатиры/сарказма циничного субъекта, проявляющем себя не в форме присутствующего отсутствия, а - в форме отсутствующего присутствия.
Прозрачная манипуляция гламурной идеологии приводит к тому, что в состоянии одиночества, вернее одиночества-с-(гламурным социальным), человек обнажает свои низменные инстинкты и глупые/абсурдные мысли, обволакивая их флером экзистенциальности, но не для того, чтобы заняться психоанализом. Целью подобного обнажения является их перенос из сферы глубокой интимности в сферу публичности как крик о себе, желающем высказаться и быть услышанным, проявляя себя в виде Нечто в бытии. Дело в том, что гламур делает ставки на известность и популярность, подчеркнем, любой ценой. Неслучайно гламурным социальным приветствуется и тиражируется каждый скандал/эпатажная выходка/медийный спектакль/лайфлоггинг.
В состоянии одиночества современная личность прибегает к творчеству, но творчеству бессмысленному и симулятивному, мечтая о гламурной жизни, являющей-
ся очередной иллюзией. Дело в том, что конечная цель -гламурный образ жизни - не мотивирует реальных действий, неслучайно «обломовщина» как черта русского характера, связанная с личностным застоем и апатией, прозрачно поддерживается идеологией гламура, стимулирующей только бездумное/безумное потребление.
Разучившись мыслить и практически потеряв способность суждения, человек оказывается вылюченным из бытие/неинклюзивным, не рефлексируя даже в рамках повседневного опыта. Выключенность из бытия отражается в/на состоянии одиночества: индивид, не желая осознавать собственные ошибки/недостатки, связанные с отчужденностью/отрешенностью/пассивностью, не ищет причины сложившегося положения дел и не занимается самоанализом. Одиночество становится не «временем собирать камни», а бездельем/бездумьем, оказывающимся перманентным. Вследствие этого жизнь дивида, потерявшего ин/Я, пускается на самотек, отдаваясь во власть внешних обстоятельств. Невключеннность в бытие предполагает рассеянность внимания, негатив ситуации рутины, где «никогда ничего не происходит», что влечет за собой скуку и атрофию желания исправить сложившееся положение дел. Человек перестает быть хозяином своей судьбы, бездумно/безумно идя по ее ризоматичным лабиринтам, постоянно заходя в (гламурные) тупики. Как следствие подобных хождений -состояние бесконечного кризиса, сопровождающегося пессимистическими настроениями и апатией.
Одиночество в пространстве гламура, сопровождаемое звенящими/кричащими пустотой гулом/шумихой/ карнавализацией и праздничным оживлением, утомляет личность и не дает ей сосредоточиться на ценностно-онтологическом: услышать отзвуки бытия, чтобы совершить ответный шаг - отклик бытию. Как замечает Г. Башляр в «Поэтике пространства», «отзвуки распространяются в различных аспектах нашей жизни в этом мире, а отклик призывает нас задуматься о глубине нашей внутренней жизни» [16, с. 14]. Посредством отзвука мы входим в бытие, а с помощью отклика - «даем ему наш голос», тем самым делая бытие своим, присваивая его, то есть «отклик подменяет одно бытие другим» вследствие включенности/захваченности человека происходящим, что «пробуждает в нас неизведанные глубины», «буйство духа» и «глубины души» [16, с. 14]. Именно отклик дает дополнительные импульсы отзвуку, обогащая опыт личного бытия и логос о нем. Но в пространстве гламурного социального, заполненного разнородными шумами, оказывается невозможным услышать взывающий к личности голос бытия. В итоге человек перестает сопереживать и соучаствовать/со-участвовать, поддаваясь пассивному созерцанию гламурного социального, не находя разгадок на поставленные вопросы, ведь «сама наша жизнь представляет собой процесс решения вопросов» [16, с. 23].
Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий данного направления. Осуществляя деконструкцию одиночества современной личности, выявляется ее связь с бездельем/ничего-не-деланьем, скукой, ограниченностью мировоззрения, эксплуатацией низменных инстинктов и смысловой симулятивностью, что высвечивает «смерть человека» (М. Фуко) как личности - Homo sapiens/Homo inclusive. В этом состоянии личность, окруженная/задавленная идеологией гламура и ее образами, не ставит никаких целей, что в итоге не мотивирует ее действий, приводя к Ничто как бытийной пустоте. Одиночество в пространстве гламура высвечивает отчужденность/пассивность (интерпассивность) человека: это - состояние выключенного из бытия субъекта, погруженного в неосознаваемую рутинность и скуку, функционирующего как машина, что характеризует его, в большей мере, как постчеловека, а среду его обитания как неинклюзивную. Одиночество в пространстве гламурного общества есть крик отчаявшегося и отчаяния, ни к чему не ведущий и ни к кому не взывающий, даже к
самому себе, потому что Я оказывается потерянным и не способным себя идентифицировать/понять/осмыслить. Это крик пустоты в пустоту. У современного человека в гуле многообразной информации, не несущей в себе зна-ниевой компоненты, оказываются блокированными пути и возможности познания. В итоге современное одиночество являет собой парадокс в виде модуса забвения себя/ социального/бытия и бегства от себя/социального/бытия в пространстве себя/социального/бытия, что приводит нас пониманию следа, разработанного постмодернистами. Он олицетворяет не только человека, но и его перечеркивание, то есть «первоначальное прослеживание и стирание». По мнению Ж. Дерриды, «способ начертания такого следа в метафизическом тексте настолько немыслим, что его нужно описать как стирание самого следа. След продуцируется как свое собственное стирание. И следу следует стирать самого себя, избегать того, что может его удержать как присутствующий. След ни заметен, ни незаметен» [17, с. 21]. Таким образом, следуя логике размышлений Ж. Дерриды, след вместо обнаружения себя дает отрицательный результат: он есть неустойчивое состояние, можно сказать - мерцание, проявляющее человека как «зачеркнутого человека» в его отражении и имитации, собственного стирания присутствия и отсутствия. Можно утверждать, что одиночество в пространстве гламура оказывается негативным состоянием, еще более усугубляющим «раскол присутствия» в бытии личности. Тотальность одиночества проявляется и в социальном, и в субъективном на фоне современной какофонии, тем самым трансформируя бытие личности из состояния/со-стояния в солежание/со-лежание в груде поверженных тел. Подобное позволяет утверждать, одиночество в пространстве гламура является не «оптимистической трагедией», а - пессимистической, настоятельно требуя пересмотра ценностей идеологии гламура и их смысловой наполненности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Гагарин А.С. Экзистенциалы человеческого бытия: одиночество, смерть, страх. От античности до
Нового времени. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2001. 372 с.
2. Порошенко О. Оптимистическая трагедия одиночества. СПб.: Алетейя, 2015. 216 с.
3. Юдич Е.А. Проблема одиночества в контексте философского осмысления// Дефиниции культуры. Томск, 2011. Вып. 9. С. 511-514.
4. Борисова Т.В., Петинова М.А. Междисциплинарные основания гламура// Известия Самарского научного центра Российской Академии наук. 2015. Вып. 1. Т. 17. С.184-187.
5. Точилов К.Ю. Гламур как эстетический феномен: генезис и исторические модификации: Автореферат диссертации на соискание уч. ст. к. филос.н. М., 2011. 26 с.
6. Иванов Д.В. Глэм-капитализм. СПб.: Изд-во «Петербургское Востоковедение», 2008. 176 с.
7. Руднева Д.А. Гламур как феномен культуры постиндустриального общества: методология исследования// Известия Уральского государственного университета. Серия 2: Гуманитарные науки. 2010. № 2. С. 31-40.
8. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. 448 с.
9. Гегель Г. Эстетика. М.: Искусство, 1968. Т. 3. 623
с.
10. Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992. 430 с.
11. Паскаль Б. Суждения и афоризмы. М.: Политиздат, 1990.
12. Торо Г. Уолден, или Жизнь в лесу. М.: Наука, 1979. 456 с.
13. Бердяев Н. О человеке, его свободе и духовности. М.: Флинта, 1999. 312 с.
14. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М.: Добросвет, 2000. 259 с.
15. Лосев А.Ф. Самое само// А.Ф. Лосев. Миф, число, сущность. М.: Мысль, 1994. С. 300-526.
16. Башляр Г. Поэтика пространства. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014. 352 с.
17. Деррида Ж. О грамматологии. М.: АБ МАНДГЫЕМ, 2000. 504 с.
SOLITUDE IN THE SPACE OF GLAMOUR
© 2015
E.L. Iakovleva, doctor of philosophy sciences, candidate of Culturology, professor of the chair «Philosophy»
Institute of Economy, Management and Law, Kazan (Russia)
Abstract. The object of the research article becomes eternal philosophical problem - loneliness of the individual, most evident today in the space of social glamor. Analyzing the state of loneliness, relying on philosophical literature, it identifies positive potential associated with the self-knowledge of ourselves and the world/situations/people. Loneliness caused by a kind of discomfort, conflict and/or disorder, the person plunges into a variety of thoughts about being and its own metaphysics, giving a huge palette of emotions and the resulting "tragic enlightenment". Dialectical loneliness understood by the author as a temporary escape from himself, entailing a return to himself. During the lonely existence of a person is able to creatively construct a future, linking into a single flow of time past, present and future, not allowing tears to appear in existence. In this respect, the loneliness can be considered a kind of reboot personality, within which the change in world vision optics, which allows to join the actual processes taking place, which allows the individual to become an inclusive / included in the existence. It is a mode of being alone there in the present, living under surveillance ideology of glamor, which means replication of their laws and ideas transparently manipulates recipients. As a result of this manipulation is doomed to a lonely existence in the surrounding din of communication / information / carnivalization hindering focusing on "thing itself." As a result, the loneliness becomes negative modus associated with existential emptiness, does not contribute to reflections of being and self-improvement.
Keywords: glamor, glamor ideology, loneliness, inclusion, human subjectivity, the tragedy, the courage to be, discomfort, freedom, designing the future society of simulation, trace.
