CC BY
8DOI 10.47643/1815-1337_2022_7_121 УДК 347.191.6
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРАВОВОГО СТАТУСА ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА КАК ОБЪЕКТА ПРОЦЕДУР НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВА) DETERMINATION OF THE LEGAL STATUS OF A LEGAL ENTITY AS AN OBJECT OF INSOLVENCY (BANKRUPTCY) PROCEDURES
КАЗАКОВА Ирина Александровна,
кандидат юридических наук, доцент юридического факультета Российского государственного социального университета (РГСУ). 129226, Россия, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, 4, стр. 1. E-mail: kazakova.irina2019@yandex.ru;
КУРКИНА Наталья Васильевна,
кандидат юридических наук, доцент, доцент юридического факультета Российского государственного социального университета (РГСУ). 129226, Россия, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, 4, стр. 1. E-mail: knv011@mail.ru;
МИТЯЧКИНА Екатерина Сергеевна,
кандидат юридических наук, доцент, доцент юридического факультета Российского государственного социального университета (РГСУ). 129226, Россия, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, 4, стр. 1. E-mail: miss.mity@mail.ru;
KAZAKOVA Irina Alexandrovna,
Candidate of Law, Associate Professor of the Faculty of Law of the Russian State Social University (RSSU). 4 Wilhelm Peak str., p. 1, Moscow, 129226, Russia. E-mail: kazakova.irina2019@yandex.ru
KURKINA Natalia Vasilyevna,
Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor of the Faculty of Law of the Russian State Social University (RSSU). 4 Wilhelm Peak str., p. 1, Moscow, 129226, Russia. E-mail: knv011@mail.ru
MITYACHKINA Ekaterina Sergeevna,
Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor of the Faculty of Law of the Russian State Social University (RSSU). 4 Wilhelm Peak str., p. 1, Moscow, 129226, Russia. E-mail: miss.mity@mail.ru
Краткая аннотация: В статье рассматривается необходимость концептуального пересмотра института банкротства организаций. Авторами выносится утверждение, что за основу конструирования нового законодательства о банкротстве в России должны быть взяты задачи максимально возможного упрощения рассмотрения дел о банкротстве для целей аккумулирования конкурсной массы, являющейся основой погашения обязательств перед кредиторами; наиболее полного удовлетворения требований кредиторов; создания правовых гарантий защиты интересов кредиторов с опорой на тезис о равенстве конкурирующих кредиторов. Авторами выводится гипотеза, что действующее законодательство о банкротстве не согласуется с отмеченными началами, а по обширному спектру ключевых вопросов банкротства предприятий вовсе отсутствуют конструктивные решения, что порождает коллизии в практике правоприменения.
Abstract: The article discusses the need for a conceptual revision of the institution of bankruptcy of organizations. The authors make the assertion that the basis for designing a new bankruptcy legislation in Russia should be the tasks of maximally possible simplification of the consideration of bankruptcy cases for the purpose of accumulating bankruptcy estate, which is the basis for repaying obligations to creditors; the fullest satisfaction of creditors' claims; creation of legal guarantees for the protection of the interests of creditors based on the thesis of the equality of competing creditors. The authors come up with a hypothesis that the current bankruptcy legislation is not consistent with the principles noted, and there are no constructive solutions at all on a wide range of key issues of enterprise bankruptcy, which gives rise to conflicts in law enforcement practice.
Ключевые слова: юридическое лицо, банкротство, неплатёжеспособность, реогранизационные процедуры, должник, кредитор.
Keywords: legal entity, bankruptcy, insolvency, reorganization procedures, debtor, creditor.
Статья поступила в редакцию: 03.04.2022
Внешним проявлением состояния неплатёжеспособности юридического лица может выступать планомерное увеличение суммы долговых обязательств перед кредиторами, срок исполнения которых истёк, рост штрафных санкций за просрочку исполнения тех или иных обязательств. Выявление таких признаков осуществляется посредством обращения к бухгалтерскому балансу организации и отчётности по финансовым итогам её деятельности [1]. Вывод о состоянии неплатёжеспособности может следовать из анализа темпов изменения выручки и кредиторской задолженности. Знаком нарастающей неплатёжеспособности является стремительное увеличение кредиторской задолженности.
Несостоятельность по сравнению с неплатёжеспособностью, выступающей характеристикой финансовой стороны деятельности хозяйствующего субъекта, является категорией организационно-правового характера, поскольку его признание несостоятельным в судебном порядке порождает для должника спектр организационно-правовых последствий, что придаёт ему качественно иной статус. Вследствие принятия судом такого решения неизбежно затрагиваются права и имущественные интересы работников, бизнес-партнёров, кредиторов, собственников и других субъектов.
Отметим, что вследствие инициирования процедуры банкротства система управления юридическим лицом претерпевает значитель-
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2022. № 7(211)
ные видоизменения. Так, при введении процедуры наблюдения заметно сужается круг полномочий управленческих структур организации применительно к её активам [6, с. 52]. Равным образом, при введении внешнего управления и открытии конкурсного производства управление предприятием почти полностью передаётся в руки уполномоченным субъектам.
Несмотря на то, что банкротство организации представляет собой юридический факт (лишь арбитражный суд вправе констатировать факт банкротства предприятия), он базируется на фундаменте из преимущественно финансовых факторов. Предпосылки банкротства исключительно плюралистичны и выступают итогом синтеза разнородных факторов внешнего и внутреннего характера [4, с.73].
В науке условно дифференцируют следующие виды банкротства организаций:
1. Реальное банкротство, при котором организация абсолютно неспособна к результативной хозяйственной деятельности ввиду существенной утраты финансового равновесия по причине значимых потерь капитала, что вынуждает её обратиться к юридическому механизму банкротства.
2. Техническое банкротство, при котором неплатёжеспособность организации повлекла невозможность погашения имеющихся долговых обязательств, однако официальная процедура объявления организацией себя банкротом отсутствует. При разработке продуманной антикризисной стратегии юридическое лицо может избежать юридической констатации своего банкротства [3, с. 132].
3. Умышленное банкротство, подразумевающее под собой нацеленное создание ситуации неплатёжеспособности; нанесение руководящим корпусом экономического ущерба юридическому лицу в личных интересах или очевидно нерациональное финансовое управление. При выявлении данных факторов следует уголовная ответственность.
4. Фиктивное банкротство, суть которого заключается в том, что организация ложно публично объявляет о своей несостоятельности для введения в заблуждение кредиторов относительно финансово-хозяйственного положения должника, для получения отсрочки (рассрочки) выполнения своих кредитных обязательств или уменьшения размера долговых обязательств. Подобная искусственно созданная ситуация может позволить организации-должнику воспользоваться денежными средствами для получения прибыли, пустить их в оборот по другим сделкам [7, с. 134]. Данное деяние является уголовно наказуемым.
К слову, в аспекте темы настоящего исследования проблема фиктивного банкротства является одной из острейших и требует более обстоятельного внимания. В случае надлежащей подготовленности организации статус банкрота может быть весьма выгоден, поскольку часто выступает орудием необоснованного получения злоумышленниками льгот института банкротства с корыстными намерениями [4, с. 69]. К примеру, лицо инициирует процедуру признания его несостоятельным путём адресации в арбитражный суд соответствующего заявления, но в действительности до момента такого обращения в суд должник тщательно скрывает необходимую финансовую документацию и активы, имеющиеся в его распоряжении.
Как правило, для арбитражного управляющего представляет значительную сложность выявление признаков фиктивного банкротства в силу такой законспирированности всех важных данных. В данном отношении небезосновательно критикуется ст. 8 ФЗ «О несостоятельности» [1], являющаяся своеобразной лазейкой для недобросовестных лиц. Она позволяет должнику подать заявление о предвидении несостоятельности в арбитражный суд даже при реальном превышении суммарного объёма его активов над долговыми обязательствами.
При этом, преступление, предусмотренное ст. 197 УК РФ «Фиктивное банкротство» не может быть совершено путём подачи заявления в арбитражный суд, поскольку данное действие не является публичным объявлением о своей несостоятельности, а представляет собой лишь соблюдение заявителем-должником правил подачи заявления согласно ст. 38 Закона о банкротстве [8, с. 84].
В силу острого дефицита судебной практики не представляется выработать даже примерный спектр обстоятельств, которые с большой долей вероятности свидетельствовали о том, что в скором времени возможности должника по полному и своевременному удовлетворению требований кредиторов и исполнению иных обязательств денежного характера будут «парализованы» [6, с. 52]. Поэтому нередко предлагается нивелировать такое право во избежание его злонамеренного применения.
В рамках инвентаризации, аудиторских проверок, целевых проверок финансового состояния предприятия и иных контрольных мероприятий особое внимание арбитражный управляющий должен обращать на такие ориентирующие факторы как: сокрытие некоторой доли имущественных активов должника или его обязательств; существенные суммы просроченной дебиторской задолженности; значительные финансовые вложения, которые произведены в период приостановления должником своих текущих платежей, а также другие факторы [5].
В практическом разрезе выявить признаки фиктивного банкротства крайне проблематично, что выступает следствием чрезмерно малой исследовательской базы данного аспекта и коррумпированности системы государственного управления.
В мировой практике получили распространение две базисных модели предсказания банкротства. Первый подход опирается на определённые финансовые коэффициенты (к примеру, Z-коэффициент Альтмана (США), коэффициент Таффлера (Великобритания) и иные), а также исходит из навыков по «чтению баланса». Второй оперирует данными по уже признанным банкротом компаниям, сверяя их с показателями работы анализируемого предприятия [4, с. 76].
Оценивая их укажем, что первый подход, будучи точным и достоверным, характеризуется рядом дефектов: Во-первых, компании с существующими объективными проблемами всеми путями задерживают публикацию своих отчётов, в силу чего требуемые данные долгое время могут быть недоступны. Во-вторых, даже при открытии соответствующей информации, она может быть «творчески ретуширована», что объясняется желанием хозяйствующих субъектов, пребывающих в подобном положении, всячески обелить свою деятельность, что порой приводит к фальсификации данных и вуалированию значимых показателей [6, с. 58-59]. Третья трудность состоит в том, что по определённым соотношениям можно сделать вывод о предбанкротном состоянии компании, в то время как иные могут свидетельствовать о стабильности или даже определённых позитивных сдвигах, в силу чего выявить реальное положение дел затруднительно.
Второй подход базируется на сопоставлении признаков уже обанкротившихся компаний с аналогичными чертами «подозрительной» компании. Ряд из них описывается по десяткам показателей. Приходится констатировать, что в большинстве списков эти данные не упорядочиваются по степени важности, и не наблюдается никакой последовательности.
Укажем, что существующие методики прогнозирования банкротства, в действительности позволяют предвидеть различные разновидности кризисов, чем можно объяснить существенный разброс итоговых показателей. Более верным считаем именование их как кризис-прогнозных методик [4, с. 82], однако ни одна из существующих на сегодняшний день методик не обладает статусом универсальной именно по причине концентрации внимания на каком-либо одном виде кризиса. В силу этого, целесообразно отслеживать динамику ключевых показателей параллельно при содействии нескольких из них.
Решение вопроса о путях преодоления кризисного финансового состояния предприятия индивидуально и зависит от факторов, которые его детерминировали [6, с. 59]. Так, перспективным инструментом финансового оздоровления предприятия является факторинг, представляющий собой уступку банку или факторинговой компании права на востребование дебиторской задолженности, а обновление материально-технической оснащенности предприятия допустимо за счёт возможностей лизинга, не предполагающего императивной и полной оплаты имущества, взятого в аренду.
Потенциально эффективным резервом стабилизации предприятия является также привлечение кредитов под потенциально прибыльные проекты, равно как и метод диверсификации производственной деятельности по её базисным векторам, когда происходит компенсация вынужденных потерь по одному направлению за счёт прибыли от иных. Для минимизации издержек организации и повышения результативности её функционирования в некоторых случаях потенциально действенным может быть отказ от некоторых видов деятельности, обслуживающих основное производство (ремонт, транспорт и иных) с параллельным привлечением специализированных организаций.
В качестве одной из кардинальных мер по финансовому оздоровлению организации выступает активизация внутренних резервов по максимизации показателей прибыли за счёт улучшения качественных характеристик и конкурентных позиций продукции, рационального использования материальных, трудовых и финансовых ресурсов, сокращения непроизводительных расходов и потерь [5].
Для регулярного обнаружения и систематизации потерь, в организации целесообразно ведение особого реестра потерь при их разбивке на группы (например, от брака; от снижения качества продукции; от простоев рабочей силы; от порчи и недостачи материалов; от уплаты штрафных санкций; от привлечения невыгодных источников финансирования; от стихийных бедствий и т.д.). Как видится, анализ их динамики с последующим конструированием мер по нивелированию выявленных проблем будут содействовать существенному улучшению финансового состояния хозяйствующего субъекта.
Подводя итоги, отметим, что несостоятельность (банкротство) представляет собой комплексную категорию, означающую признанную арбитражным судом неспособность должника в полном объёме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. При этом важно указать на то, что вести речь о несостоятельности организации уместно лишь после выявления арбитражным судом признаков её неплатёжеспособности.
Благодаря единым основаниям признания хозяйствующих субъектов несостоятельными (банкротами) и порядку ликвидации таких юридических лиц, закреплённым в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)» [1] решение данного вопроса достаточно обстоятельно урегулировано и гармонизировано в правовом поле. Вместе с тем, в отношении определённых категорий юридических лиц существует своя специфика таких процедур, что предполагает необходимость обращения к процедурным аспектам признания субъекта хозяйствования банкротом с учётом объективно требуемой дифференциации с параллельным выявлением существующих в данной сфере проблем и разработкой мероприятий по их преодолению.
Библиогра фия:
1. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ (ред. от 30.12.2021, с изм. от 03.02.2022) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 43. Ст. 4190.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51 -ФЗ (ред. от 25.02.2022) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
3. Размахова А.В. Система целей, критериев и ограничений в оценке эффективности процедур банкротства предприятий // Теория и практика общественного развития. 2019. № 8. С.130-135.
4. Размахова А.В. Разработка организационно-экономического механизма реструктуризации промышленных предприятий на основе производственных и реорганизационных аллокаций: дис. ... канд. экон. наук. - М., 2009. - 187с.
5. Постановление Правительства РФ «Об утверждении Временных правил проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства» от 27.12.2004 г. № 855 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 52 (часть II). Ст. 5519.
6. Абдуллаев А.А. Проблемы выявления фиктивного банкротства в России // Стратегии бизнеса. 2014. №4. С.49-60.
7. Кондрашина И.А., Малков В.П. Фиктивное банкротство как форма уклонения от уплаты налогов и обязательства перед кредиторами // Вестник Самарской гуманитарной академии. 2005. № 2. Серия «Право». С. 133-142.
8. Кондрашина И.А. Ответственность за преднамеренное и фиктивное банкротство по уголовному законодательств России / И.А. Кондрашина. - Казань: Познание, 2008. - 152 с.
References:
1. Federal Law "On Insolvency (Bankruptcy)" dated 26.10.2002 No. 127-FZ (as amended on 30.12.2021, with amendments. 03.02.2022) // Collection of legislation of the Russian Federation. 2002. No. 43. St. 4190.
2. Civil Code of the Russian Federation (part one) of 30.11.1994 No. 51-FZ (ed. of 25.02.2022) // Collection of legislation of the Russian Federation. 1994. No. 32. St.
3301.3. Razmakhova A.V. A system of goals, criteria and limitations in assessing the effectiveness of bankruptcy procedures of enterprises // Theory and practice of social development. 2019. No. 8. pp.130-135.
4. Razmakhova A.V. Development of an organizational and economic mechanism for the restructuring of industrial enterprises on the basis of production and re-organizational allocations: dis. ... Candidate of Economic Sciences. - M., 2009. - 187c.
5. Decree of the Government of the Russian Federation "On approval of Temporary rules for verification by the arbitration manager of the presence of signs of fictitious and premeditated bankruptcy" dated 12/27/2004, No. 855 // Collection of Legislation of the Russian Federation. 2004. No. 52 (Part II). Article 5519.
6. Abdullaev A.A. Problems of identifying fictitious bankruptcy in Russia // Business strategies. 2014. No. 4. pp.49-60.
7. Kondrashina I.A., Malkov V.P. Fictitious bankruptcy as a form of tax evasion and obligations to creditors // Bulletin of the Samara Humanitarian Academy. 2005. No. 2. Series "Law". pp. 133-142.
8. Kondrashina I.A. Responsibility for intentional and fictitious bankruptcy under the criminal legislation of Russia / I.A. Kondrashina. - Kazan: Cognition, 2008. - 152 p.
