CC BY
46
УДК 821.161.1.09"19"
Овчинина Ирина Алексеевна
доктор филологических наук Ивановский государственный университет [email protected]
Хромова Ирина Александровна
кандидат филологических наук Ивановский государственный университет [email protected]
ОПЕРНОЕ ЛИБРЕТТО А.Н. ОСТРОВСКОГО «ВРАЖЬЯ СИЛА»
(из истории текста)
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ исследовательского проекта № 18-012-00141 А.
В статье рассматриваются новые источники либретто А.Н. Островского оперы А.Н. Серова «Вражья сила», которые дают возможность уточнить историю его создания. Впервые были прочитаны и проанализированы черновой автограф либретто (1867 г.), хранящийся в ИРЛИ (Пушкинский дом), и автограф А.Н. Серова, представляющий собой письмо с исправлениями IVакта либретто (1870 г.), написанного П.И. Калашниковым по просьбе композитора после разрыва отношений с А.Н. Островским. Текст драматурга в составе автографа Серова выявляет явные недочёты в либретто оперы, изданном Ф. Стелловским в 1871 году. Актуальной является задача подготовки текста оперного сценария к научному изданию в готовящемся Полном собрании сочинений и писем А.Н. Островского. Знакомство с названными рукописями даёт представление о замысле драматурга в начале работы и его трансформации после изменения концепции либретто А.Н. Серовым в 1868 году.
Ключевые слова: автограф, издание, источник, опера, либретто, текст, песня, драма.
Либретто оперы А.Н. Серова «Вражья сила» по драме Островского «Не так живи, как хочется» было издано Ф. Стелловским в 1871 году в Санкт-Петербурге, впоследствии оно не публиковалось, поэтому для подготовки к изданию в составе Полного собрания сочинений и писем А.Н. Островского текст оперного сценария требует изучения сохранившихся автографов, уяснения творческой истории, выявления художественных особенностей в контексте отечественной культуры [3].
Зная о намерении Серова создать русскую оперу с национальным колоритом, А. А. Григорьев посоветовал композитору обратиться к пьесе Островского «Не так живи, как хочется», действие которой происходит во время праздника Масленицы. Сначала драматург отказался от предложения композитора, увидевшего в пьесе «отличный» сюжет для оперы, в основе которой - широкая Масленица «во всём её русском разгуле, - попойка, песни, катанье на тройках с бубенчиками и т. д.» [5, т. 11, с. 254]. Островский писал: «Сюжет, предложенный Вами, мне, после долгого обдумыванья, кажется неудобным, и вот почему: он мелок, весь интерес вертится на загуле, хотя и на широком, но всё-таки этого мало для оперы: нет ни глубоких страстей, ни сильных положений. <.. .> Потом, в этом сюжете мало картинности для сцены - это тоже важно. Первое действие - комната, второе - изба, третье -комната, костюмы тоже бедны и однообразны. Поищемте другого сюжета. В моих сочинениях мы едва ли найдём: они все бытовые и не эффектны для глаз» [5, т. 11, с. 254-255]. После настойчивых просьб, уговоров, доводов Островский даёт положительный ответ на просьбу композитора. Пред-
полагалось, что драматург будет писать либретто в стихах в точном соответствии с сюжетом, с тем же названием, только добавит сцену народных гуляний на Масленице.
«Островский увлечённо принялся за работу, которая продвигалась быстро (11 июня 1867 года Серов получил первую сцену первого акта, а уже 20 июня того же года Островский закончил весь первый акт, о чём он сделал запись в своём дневнике)», - отмечает Е.А. Рахманькова [6, с. 101]. В конце декабря 1867 года - начале января 1868 года Серов получил законченный текст, который его поначалу полностью удовлетворил, о чём он с благодарностью написал драматургу. Но уже летом 1868 года просит переработать текст в соответствии с новым видением оперы. История взаимоотношений драматурга и композитора подробно освещена в монографии Е.А. Рахманьковой [6, с. 97-145].
В письме к Островскому от 26 июня 1868 года он требует от драматурга переделать уже готовое либретто, которое должно заканчиваться не раскаянием Петра Ильича, а «кровавой развязкой». Композитор предложил новое название для оперы («Вражья сила»), ссылаясь на то, что пословица для оперного заглавия не годится. Но за сменой названия последовала принципиально новая концепция оперы, все сюжетные линии которой «концентрируются на торжестве тёмного начала» [6, с. 105], и иные представления о характерах персонажей, прежде всего Петра и Ерёмки.
Островский согласился заново переписать текст в соответствии с пожеланиями, вероятно, потому, что ему была дорога мысль о создании русской оперы на основе его народной драмы. К тому
92
Вестник КГУ ^ № 3. 2018
© Овчинина И.А., Хромова И.А., 2018
же ему импонировало желание композитора сосредоточиться на «глубоких страстях и сильных положениях», что, по мнению драматурга, важно для оперы [5, т. 11, с. 255]. Драматург работал над новой редакцией либретто, по-видимому, летом -осенью 1868 года. Как пишет драматург в письме к Серову, он, «окончив последнюю комедию "Го -рячее сердце"... ещё до отъезда в Петербург написал 2-ю сцену III акта и начал IV акт «Вражьей силы» [5, т. 11, с. 295)]. Измученный бесконечными замечаниями и убедившись в невозможности иметь «общее дело» с Серовым, Островский отказывается от дальнейшего сотрудничества с композитором. Вопрос об авторстве IV действия до сих пор не ясен, завершали его, по разным свидетельствам, П.И. Калашников и Н.Ф. Жохов.
Особую значимость в этой связи приобретает сохранившийся черновой автограф либретто оперы «Вражья сила» (1867 год). Он состоит из двух отдельных листов, написанных карандашом, местами выцветшим, что делает текст трудночитаемым; в рукописи множество авторских помет, зачёркиваний, вставок, исправлений, подчас неразборчивых. Черновой автограф (ЧА) включает в себя три фрагмента, которые проясняют замысел Островского и особенности работы над новой редакцией либретто.
Первый фрагмент по содержанию и составу персонажей соответствует 2-му и 3-му явлению второй сцены третьего, последнего действия драмы «Не так живи, как хочется», в котором Пётр после отказа Груши ехать с ним кататься на тройке готов на всё, чтобы вернуть её любовь. По содержанию с репликой Петра в конце 2 явления III акта драмы («Вот что: кабы я не был женат, разве б меня Груша не любила? Я бы женился на ней. Стало быть, жена мне помеха, и во всём мне она поперёк. Вот за это я её и убью... за это за самое...») совпадает его монолог в черновом наброске либретто: Так. Жена меня сгубила. Жизни я теперь не рад. Разве б Груша не любила Если б не был я женат? Груша радость мне, утеха. Я как глаз её берёг Значит, мне жена помеха И во всё мне поперёк. Я от самого начала Невзлюбил жену свою. Вот, чтоб Дарья не мешала Я. теперь её убью. [4, л. 1] Ремарку: «Возникает вдруг явление Ерёмки, которого видит живого один Пётр» - драматург оставляет в либретто без изменений [4, л. 2 об.]. Обращает на себя внимание тот факт, что Островский пишет именно эту сцену, в которой «закружившийся» в масленичном загуле Пётр, увлёкшись красавицей Грушей, готов совершить преступление. Он настаивает на том, что Дашу надо убить,
он словно дразнит Ерёмку:
Что ты смотришь? Что ты скажешь? Говори скорей, чудак! Ты дорогу мне укажешь И пойдём с тобой. Да! Так! Хочешь ты, чтоб здесь остаться. Ха-ха-ха! Какой смешной! Ну, чего же нам бояться Вот он, ножик-то, со мной! (Убегает.) [4, л. 1] В финале драмы «Не так живи, как хочется», услышав колокольный звон, Пётр останавливается на краю проруби и раскаивается: «Я ведь грешник, злой грешник!.. Уж я покаюсь перед вами, легче мне будет на душе моей. Вот до чего гульба-то доводит; я ведь хотел жену убить... безвинно убить хотел» [5, т. 1, с. 414].
На правой стороне листа ЧА Островский делает набросок 3-го явления. Степанида сочувствует Даше: «Милая доченька, вижу теперь, / Вижу твои я, дочка, мученья». Но эту реплику драматург вычёркивает. А отец уговаривает её остаться с мужем, призывает отказаться от «гордыни»: «Дочка, родная, нужно терпенье» [4, л. 1]. В середине 1850-х годов драматургу было близко славянофильское понимание национального характера. «Саму возможность внезапного просветления души русского человека, замутнённой порочными страстями, Островский объясняет широтою русской натуры. Поэтике внезапных переломов в человеческих характерах он находит подтверждение в народных сказках и народных драмах», - справедливо отмечает Ю.В. Лебедев [1, с. 246].
Но этот фрагмент не вошёл в текст либретто в издании Стелловского, так как 2-я сцена по просьбе Серова была впоследствии переписана Островским для IV действия. В диалоге Петра и Афимьи во 2-м явлении драмы Островский психологически точно показывает смятение героя, его уязвлённое самолюбие («Не то мне обидно, что меня, молодца, Груша не любит, а то мне обидно - не доставайся она никому!»), и его страх перед задуманным преступлением после встречи с колдуном, и понимание своей вины: «Я пьяница, я беспутный, ну, убейте меня!.. Кто меня пожалеет, а ведь я человек тоже!» [5, т. 1, с. 411]. Эта сцена важна для понимания характера Петра, который всю масленицу гуляет, «скружился как угорелый».
Второй (самый большой) фрагмент ЧА начинается со слов Ерёмки: «Широкая масленица, / Куда идёшь?» [4, л. 2]. В нём основную партию «ведёт» хор - значимый персонаж, в песне которого возникает принципиально важный для драматурга образ Масленицы, народного весеннего праздника. Хор впервые появился в составе действующих лиц в черновом автографе драмы «Не так живи, как хочется», первоначальный заголовок - «Божье крепко, а вражье лепко: Масленица» [5, т. 1, с. 561]. Мотив масленицы, карнавала проходит через всю пьесу и определяет мотивы поступков
Вестник КГУ № 3. 2018
93
персонажей, прежде всего - Петра. Примерно в это же время (1867-1868 гг.) Островский пишет песню «Масленица» («Здравствуйте, православные, здравствуйте!»), которая точно передаёт характер масленичного веселья: «Широкая масленица. / С пляской, с пеньем да с погудками, / С гуслярами едет, с скоморохами / Широкая масленица» [5, т. 7, с. 492]. Слова: «Рад не рад - а с ума сходить приходится, / Широкая масленица» - подчёркивают стихийный характер «разгула», сохраняющий в себе остатки раннеземледельческих обрядовых празднеств, воздействующих на человека. Это и происходит с главным героем драмы «Не так живи, как хочется», в которой, по замыслу Островского, «весь интерес вертится на загуле, хотя и на широком» [5, т. 11, с. 254].
Хор включается в драматургическое действие. К нему обращается Пётр: «Скажите, люди добрые, / Где видели, где слышали / Жену мою немилую, / Немилую, постылую?» [4, л. 2]. В песне хора звучит тема бесконечного хода жизни, смены времён года, содержатся упоминания о различных календарно-обрядовых песнях: колядки (Авсень), троицко-семицкие песни («Пройдёт семик с Яри-лою»), купальские песни. Островский в москвитя-нинских пьесах, в том числе драме «Не так живи, как хочется», во многом опирался на эстетику народного театра. Фольклорное начало, народные песни играют в них структурообразующую роль. Драматург широко включает и в либретто народные песни, истинным знатоком которых он был. Характерно, что третий фрагмент автографа войдёт во II действие окончательного текста либретто. Это песня Груни «Приласкай, так не отстанет», которая является стилизацией народной лирической песни, раскрывающей любовные чувства девушки: Приласкай, так не отстанет, Не уйдёт от девки прочь, Так кругом тебя и станет Увиваться день и ночь. Я сначала с ним шутила, А теперь и вижу вдруг, Что не шуткой полюбила Я тебя, сердечный друг. [4, л. 3] Хор и Ерёмка представляют Масленицу, эти персонажи неотделимы друг от друга. Последний выступает в пьесе воплощением той самой «широкой масленицы», её стихийного языческого разгула; он - «полудиавол в зипуне», как образно назвал его Островский [5, т. 1, с. 570]. В тексте либретто, опубликованном в издании Стелловского, в начале II действия звучит песня Ерёмки с хором («Широкая масленица, ты с чем пришла?»), которая во многом напоминает песню «Масленица», написанную драматургом для оперного сценария, но не вошедшую в него. Здесь есть буквальные совпадения: масленица пришла «со пивами ячменными, со медами сычёными» [7, с. 12].
Перед драматургом стояла сложная задача: пре-
вратить прозаический текст драмы в стихотворный, но у него уже был опыт написания либретто опер «Сват Фадеич» и «Гроза». Как отмечает Е.А. Рахманькова, Островский «свободно владел разными видами организации стихотворной речи... умел мастерски совмещать в одной строке двух-и трёхсложные размеры силлабо-тонического стиха.» [6, с. 35]. В ЧА он много внимания уделяет стихотворному размеру, обозначает его над строкой, под строкой или внизу страницы.
Многое в сложном вопросе об авторстве IV действия либретто проясняет относящийся к 1870 году автограф А.Н. Серова, содержащий его заметки и сопроводительное письмо к некоему Петру Ивановичу. Основную часть рукописи, состоящей из девяти листов, составляют уточнения и изменения в либретто «Вражья сила», присланные композитору П.И. Калашниковым, которого Серов просил дописать IV и V акты после разрыва отношений с Островским. Судя по всему, это и есть «неизвестный», как он назван в описи рукописи, Пётр Иванович Калашников, оперный переводчик, которому было отправлено письмо. Композитор разбирает важную для него сцену в конце IV акта, когда Пётр и Ерёмка выходят из кабака, требует значительно переделать её: «Вот проект этой сцены, как она в моём воображении слагается (Я оставляю без перемен ваш текст, где он подходит) - остальное выпускаю и сообщаю вкратце - где надо иначе» [8, л. 1].
Далее А.Н. Серов раскрывает свой замысел, суть которого в том, что хитрый Ерёмка хочет довести Петра до преступления, чтобы получить над ним, «то есть над всем его достоянием (Пётр -очень богатый купец) полную власть» [8, л. 1]. План Ерёмки таков: Груня любит Петра, она полюбит его ещё больше (колдун обещал приворотное зелье), помеха - жена, Петру надо быть вдовым, -жену сгубить втихомолку, за вдового Груня пойдёт. Композитор поясняет: «План увоза Груни и потом вольной с нею, разгульной жизни где-нибудь на Волге (хоть в разбойниках, особенно в то время, в XVII в.) очень придёт по сердцу такому характеру, как Пётр» [8, л. 1 об.]. Образ Ерёмки здесь сужается до простого плута и злодея, именно он побуждает Петра убить жену, что не совсем соответствовало замыслу драматурга. Л.М. Лотман выделяет в драме Островского «второй, фольклор-но-мифологический аспект», он в большей степени связан с Ерёмкой, «народным Мефистофелем», (кузнец, по народным поверьям, связан с нечистой силой» [2, с. 78]. «Кузнец-оборотень» и приводит Петра к пропасти.
Интересны указания Серова, которые он даёт Калашникову. Так, он просит усилить тему греха, более отчётливо представить атмосферу страха, изображая Петра в сцене с Ерёмкой, предлагающего «извести» жену: «.тут надо выразить больше
94
Вестник КГУ ^ № 3. 2018
и страх Петра перед страшным делом, которое он задумал, - и грех, и т. д.» [8, л. 1 об]. Серов видит в нём не только злодея, но и сложный, неоднозначный характер. Правда, текст Калашникова не полностью совпадает с текстом либретто в издании Стелловского, но по содержанию он соответствует замыслу Серова. Ерёмка рассказывает Петру весь план увоза Груни за Волгу и привольной жизни там, на что Пётр отвечает: «За неё душу загублю / Пойду на всякий грех» [8, л. 2].
Много внимания Серов уделяет IV акту, кульминационному в либретто, в котором на фоне «масленичной гулянки» происходят важные события. Композитор подробно разбирает начало IV действия, когда Пётр с Ерёмкой выходят из кабака после того, как они уже побывали у колдуна. Серов записывает здесь песню Петра «Заползла змея подколодная / Подкосила мне ноги скорые» [8, л. 7] из текста П.И. Калашникова. Однако в либретто вошло лишь её окончание: «Оторву змею от белой груди, / Наступлю ногой, придавлю пятой, / Изрублю змею в части мелкие, / Размечу куски по чисту полю» [8, л. 7].
Это свидетельствует о том, что вариант IV акта, написанный П.И. Калашниковым, был существенно исправлен неизвестным нам лицом.
Самыми значимыми в автографе, на наш взгляд, являются фрагменты либретто, переписанные композитором и отмеченные им как «текст Островского». Следовательно, Серов посылает Калашникову вместе с замечаниями к его сценарию текст 2-го явления первого акта и последнего явления третьего акта, написанные драматургом. Возможно, Серов хотел помочь либреттисту исправить IV акт в соответствии с замечаниями и начать работать над V актом. Об этом он пишет в сопроводительном письме от 22 июня 1870 года: «В надежде скоро получить начальную сценку 5 акта. Вдумайтесь в то, что я вам здесь сообщаю» [8, л. 8]. Подтверждением этому является приведённый им монолог Ильи в I действии, где он наставляет сына: Кто впал в гульбу распутную, Тому добра не ждать! Его ослепит лютый враг, Рыкающий как лев, -И поведёт путём своим На зло, волжбу и гнев! [8, с. 6]
Последние строки композитор подчёркивает двумя чертами, так как они выражают его новое понимание сюжета драмы Островского, смены названия оперы и требование переписать финал либретто. Сам факт обращения к тексту Островского после разрыва с ним говорит о значимости для композитора участия драматурга в их совместной работе над оперой.
Текст Островского в автографе Серова совпадает с текстом либретто в издании 1871 года, за исключением некоторых расхождений. Ещё один отрывок из либретто Островского, приведённый
Серовым, восполняющий смысловой пробел между репликами персонажей в тексте либретто в издании Стелловского - это финал 3-го действия, когда «Пётр, в оцепенении от злости и горя, смотрит в окно» [7, с. 28], видит, как уезжают кататься на тройке лошадей Груня с Васей. Ерёмка предлагает ему свою помощь: отвести Петра к колдуну, тот смущается: «И страшно мне. и грех велик. / Постой. Так не смеяться Груше надо мной!» [8, л. 4]. Далее в тексте Островского - слова Ерём-ки о способностях колдуна, которые отсутствуют в либретто:
Хоть кого он за сто вёрст приворожит. Сам увидишь ты, как девка заблажит -Дом покинет и от матери уйдёт, К тебе - молодцу сама она придёт. Пётр
Если так, веди меня к нему сейчас. [8, л. 4]
Пятое действие либретто существенно отличается от предыдущих четырёх по своему художественному уровню. Та негативная оценка, которую дал опере известный музыкальный критик и композитор Ц. А. Кюи в статье «А.Н. Серов и его посмертная опера» [9], во многом объясняется последним актом, в котором «кровавая развязка» - убийство Даши - и содержательно, и стилистически разрушает гармоничное целое оперы, задуманное первоначально композитором и драматургом. Автор статьи отмечает «невозможные вирши», полагает, что белые стихи были бы уместнее в либретто. Сюжет оперы «Вражья сила», заимствованный из драмы Островского, соединяющий «драму, народность и бытовые особенности», составляет «современный идеал оперного сюжета», по мнению Кюи, но он не получил должного воплощения. В то же время он отмечает и сильные стороны оперы, стремление композитора «выразить в опере новые, ещё не затронутые бытовые стороны русского народа» [9].
Таким образом, опера А.Н. Серова «Вражья сила» представляет интерес не только с литературной, но и музыкальной стороны в связи с поисками новых путей развития русской оперы.
Библиографический список
1. Лебедев Ю.В. А.Н. Островский и русская литература // Лебедев Ю.В. «О слово русское, родное!»: Страницы истории отечественной литературы: сб. науч. ст. - Кострома: КГУ им. Н. А Некрасова, 2014. - С. 239-256.
2. Лотман Л.М. Драматургия А. Н. Островского // История русской драматургии. Вторая половина XIX - начало XX века. - Л.: Наука, 1987. -С. 38-156.
3. Овчинина И.А. Новые подходы к созданию Полного собрания сочинений и писем А. Н. Островского // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. - 2017. - № 4. -С. 84-88.
4. Островский А.Н. Либретто оперы «Вражья
Вестник КГУ ^ № 3. 2018
95
сила» (по народной драме «Не так живи, как хочется») [автограф, карандашом, 1867 г.] // Рукописный отдел Института русской литературы (РО ИРЛИ). -Ф. 218. - Оп. № 1. - Ед. хр. № 318.
5. Островский А.Н. Полн. собр. соч.: в 12 т. -М.: Искусство, 1973. -1980.
6. Рахманькова Е.А. А. Н. Островский - либреттист. - Шуя: Изд-во ГОУ ВПО «ШГПУ», 2011. -155 с.
7. Серов А.Н. Вражья сила: опера в пяти действиях / либретто А.Н. Островского, П.И. Калашникова, Н.Ф. Жохова (по драме А.Н. Островского «Не так живи, как хочется»). - СПб., 1871. - 46 с.
8. Серов Александр Николаевич: Заметки его и сопроводительное письмо к неизвестному Петру Ивановичу [автограф] // РО ИРЛИ. - Р. 1. -Оп. 25. - Ед. хр. № 41.
9. Серов А.Н. Альбом с материалами А.Н. Серова // Институт русской литературы (Пушкинский дом). - Ф. 583. - Ед. хр. № 27.
References
1. Lebedev YU.V A.N. Ostrovskij i russkaya literatura // Lebedev YU.V «O slovo russkoe, rodnoe!»: Stranicy istorii otechestvennoj literatury: sb. nauch. st. - Kostroma: KGU im. N.A Nekrasova, 2014. - S. 239-256.
2. Lotman L.M. Dramaturgiya A. N. Ostrovskogo //
Istoriya russkoj dramaturgii. Vtoraya polovina XIX -nachalo XX veka. - L.: Nauka, 1987. - S. 38-156.
3. Ovchinina I.A. Novye podhody k sozdaniyu Polnogo sobraniya sochinenij i pisem A.N. Ostrovskogo // Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N.A. Nekrasova. -2017. - № 4. - S. 84-88.
4. Ostrovskij A.N. Libretto opery «Vrazh'ya sila» (po narodnoj drame «Ne tak zhivi, kak hochetsya») [avtograf, karandashom, 1867 g.] // Rukopisnyj otdel Instituta russkoj literatury (RO IRLI). - F. 218. - Op. № 1. - Ed. hr. № 318.
5. Ostrovskij A.N. Poln. sobr. soch.: v 12 t. - M.: Iskusstvo, 1973. -1980.
6. Rahman'kova E.A. A. N. Ostrovskij - librettist. -SHuya: Izd-vo GOU VPO «SHGPU», 2011. - 155 s.
7. SerovA.N. Vrazh'ya sila: opera v pyati dejstviyah / libretto A.N. Ostrovskogo, P.I. Kalashnikova, N.F. ZHohova (po drame A.N. Ostrovskogo «Ne tak zhivi, kak hochetsya»). - SPb., 1871. - 46 s.
8. Serov Aleksandr Nikolaevich: Zametki ego i soprovoditel'noe pis'mo k neizvestnomu Petru Ivanovichu [avtograf] // RO IRLI. - R. 1. - Op. 25. -Ed. hr. № 41.
9. Serov A.N. Al'bom s materialami A.N. Serova // Institut russkoj literatury (Pushkinskij dom). -F. 583. - Ed. hr. № 27.
Вестник КГУ ^ № 3. 2018
96
