CC BY
80
УДК 159.923 ББК88.2
Коптева Наталия Васильевна
кандидат психологических наук, доцент г. Пермь Kopteva Natalia Vasilievna Candidate of Psychology,
Associate Professor Perm
Онтологическая уверенность и ее типология (эмпирическое исследование) Ontological Security and its Typology (Empirical Study)
Инструментом исследования онтологической уверенности и ее типов является авторская методика. Эмпирически подтверждаются положения о том, что онтологическая уверенность представляет собой относительно целостный феномен, измерения которого в зависимости от объектов уверенности подразделяются на центральные и периферийные, и могут как поддерживать друг друга, так и взаимно усугублять специфические для каждого из них проблемы. Выявлены личностные типы: онтологически уверенных, различающихся количеством «опор» в мире и неуверенных, характеризуемых также осо-
бенностями компенсации неуверенности.
Authorial procedure was created to examine ontological security and its types. The data obtained proved that ontological security is a relatively whole phenomenon. Its measurements are subdivided into central and peripheral according to the objects of security and can both support and mutually worsen their specific problems. Certain personality types are educed: ontologically secure, that differs in the amounts of “props” in the world, and insecure, with different forms of compensation of their insecurity.
Ключевые слова: диагностика онтологической уверенности, ее измерения, объекты, феноменология, типы
Key words: ontological security, objects and phenomenology of security, diagnostics, types.
Теоретические основания. Понятие онтологическая уверенность (термин является производным от слова "бытие") введено Рональдом Лэнгом [2], британским психиатром-экзистенциалистом, основателем движения «антипсихиатрия». Выражение ontological security на русский язык переводится как «онтологическая уверенность» или «онтологическая безопасность». Специальным предметом исследования Р.Лэнга является онтологическая неуверенность шизоидных и шизофренических личностей, противоположный полюс которой — онтологическая уверенность — обозначен лишь в меру необходимости. Онтологически неуверенная личность расщеплена на ментальное «Я», с которым она
идентифицируется, и тело, которое (как и все, что с ним связано от внешности, одежды до поведения и поступков) представляется чуждым. «Невоплощен-ность» в теле может найти свое продолжение в расколе с миром и другими людьми ("Я"/тело/ мир). Недостаток чувства целостности бытия, непрерывности времени и местоположения в пространстве, характерный для расколотого «Я», проявляется в неспособности переживать самое себя «вместе с остальными», «как у себя дома». Испытывая чувство рискованного отличия от остального мира, лишенная какой-либо ощутимой опоры в нем, не находя подтверждения извне, онтологически неуверенная личность, не может воспринимать себя живой, реальной, субстанциональной, ценной, подлинной, добротной, надежной. Онтологически уверенная личность, напротив, «воплощена» в собственном теле, пребывает в единстве с людьми и миром, ей присущи характеристики самоощущения противоположные вышеперечисленным, которые распространяются на других людей, мир в целом.
Задолго до Р. Лэнга, обсуждающего переживания связанные с расколами бытия, У. Джемс в своей классической концепции самосознания рассматривал спектр переживаний, связанных с целостностью «Я», объединяющих то, что я считаю собой, и то, что называю своим («me» и «mine»). Содержания обоих видов трудно дифференцировать, они вызывают у человека сходные чувства, к которым может быть отнесено и само «чувство принадлежности», внутренней активности, близости, родства, симпатии, теплоты, ценности. Эти переживания могут распространяться за пределы содержаний, относящихся к непосредственному опыту, и расширять границы эмпирического «Я» до поистине всеобъемлющих масштабов.
Нетрудно заметить близость взаимосвязанных переживаний пронизывающих эмпирическое «Я» по У.Джемсу тем, которые Р. Лэнг соотносит с онтологической уверенностью и диаметральную противоположность переживаниям онтологической неуверенности. В обоих случаях речь идет не столько о конкретных оценках, сколько о достаточно обобщенных позитивных смыслах, которыми наделяются в сознании человека его собственное «Я», мир, другие люди, разве что в общепсихологическом подходе У. Джемса они менее экзо-
85 Вестник ЧГПУ5'2009
тичны, чем в описании патологии, представленном Р. Лэнгом. В обеих концепциях переживание индивидуумом себя, собственного тела задает параметры переживания других людей и мира.
В исследованиях обоих авторов намечена проблема личностных типов. Согласно У.Джемсу, человек может поддерживать самоуважение двумя способами: расширяя свои границы, или менее затратным путем, снижая притязания, сокращая плацдарм самоутверждения. Действие соответствующих механизмов порождает закономерность существования «Я», его своеобразный пульс: «Таким образом, то суживаясь, то расширяясь, наше эмпирическое «я» пытается утвердиться во внешнем мире» [1, с.94].Портреты личностей, различающихся преобладанием того или иного механизма, характером границ «Я» и объемом того, что они вмещают, данные У.Джемсом, могут быть подведены под категории онтологически уверенного и неуверенного типов, вполне укладываясь в представление о норме. Тем не менее, У.Джемс ограничивается упомянутыми живописными портретами (к которым мы обратимся позже, при анализе статистических данных), а Р. Лэнг, предложивший упомянутую оппозицию личностей, различающихся способами бытия, в соответствии со своими методологическими установками, больше внимания уделяет феноменологии пациентов, чем типологии. Возможность эмпирического изучения типологии онтологической уверенности в общепсихологическом плане (при всех неизбежных ограничениях) представляет авторский теоретический конструкт онтологической уверенности и созданная на его основе методика.
Гипотетический конструкт. На основании представленных подходов к переживанию человеком себя в мире, в предлагаемом нами теоретическом конструкте, онтологическая уверенность, с одной стороны, характеризуется определенным спектром переживаний, с другой стороны объектами, с которыми они связаны. Фундаментальности феномена онтологической уверенности, соответствует нерасчлененность, целостность переживаний в отношении основных объектов жизненного мира. Эти объекты выступают в подходе У. Джемса как разновидности эмпирического «Я» (физическая, духовная и социальная личности), в концепции А.Ф.Лазурского как характеризующие личность экзоп-Вестник ЧГПУ5'2009 86
сихические содержания (природа, материальные вещи, иные люди, духовные блага и т.д.). Они же представлены в экзистенциальных модусах Л. Бинсван-гера (Eigenwelt, Umwelt, Mitwelt) и отчасти совпадают с онтологическими категориями, обсуждаемыми Р. Лэнгом. В нашем гипотетическом конструкте целостный феномен онтологической уверенности объединяет уверенность в собственном «Я», теле, в мире, в людях, а также уверенность в значимом для себя. Последняя по своему объекту (субъективная ценность), может относиться к любому из вышеперечисленных видов уверенности.
Уверенность в отношении тех или иных объектов предполагает распространение на них переживаний, соотносимых в целом ряде исследований (У.Джемс, Ч.Кули, Р. Лэнг, К.Роджерс, А.Ш.Тхостов и др.) с феноменологией «Я»: близости, комфорта, ценности, контролируемости, предсказуемости, привычности и т.д. В широком смысле онтологическая уверенность, как переживание человеком своей единоприродности с людьми, миром и значимым -объединяющее, «ресурсное» чувство, придающее ощущение, безопасности, силы. Перечисленные виды уверенности, вероятно, можно рассматривать в качестве основания типологии онтологической уверенности, а типы онтологической уверенности связывать с конфигурацией «опор» человека в мире.
Инструментарий (методика Онтологическая уверенность). На основании теоретического конструкта создана методика изучения онтологической уверенности, которая прошла психометрическую проверку на конструктную и конвергентную валидность, надежность шкал и т.д. (N=300 человек).
Конкретная форма методики была подсказана методикой Ж. Нюттена [4], созданной по принципу семантического дифференциала и направленной на определение установок по отношению к психологическому времени. Эта методика в адаптации К. Муздыбаева выявляет установки по отношению к прошлому, настоящему и будущему с помощью трех индексов (эмоционального и ценностного отношения, а также личностного контроля), в соответствии с которыми подобраны 15 оппозиций прилагательных. Испытуемый оценивает по этим оппозициям каждое из времен, при обработке данных вычисляются три индекса для прошлого, настоящего и будущего [3].
87 Вестник ЧГПУ5'2009
В итоговый вариант методики, использованный в настоящем исследовании, вошли два собственно пространственных критерия (индекса), «близость» и «комфорт», соотносимых с феноменологией «Я» и два, совпадающих с индексами К. Муздыбаева, «эмоциональное отношение» и «ценностное отношение», для которых был разработан свой набор оппозиций прилагательных. К индексу «близость» подобраны пункты: близкое — не близкое, мое — не мое, родственное - чужое. Индекс «комфорт» образован пунктами: комфортное — не комфортное, удобное для меня — не удобное для меня, уютное - не уютное. С индексом «ценность» соотносятся пункты: ценное — ничего не стоящее, дорогое — не дорогое, важное для меня — не важное для меня. Индекс «эмоциональное отношение» составили пункты: любимое — не любимое вызывающее теплые чувства — не вызывающее теплых чувств, родное - чужое. Таким образом, методика содержала всего 12 оппозиций прилагательных. Предлагалась инструкция: «Оцените по своим субъективным ощущениям, используя предложенные характеристики, Ваше «Я» (тело, мир, окружающих людей, нечто значимое для Вас) по 7 балльной шкале. Цифры обозначают степень Вашего согласия с позитивным полюсом характеристики (7 — полностью согласен, 6 — в целом согласен, 5 -скорее согласен, чем не согласен 4 - затрудняюсь с ответом, 3 — скорее не согласен, чем согласен, 2 - в целом не согласен, 1 - не согласен). Прежде чем оценивать «значимое», в соответствующем пункте теста респонденты подчеркивали что-то из предложенного списка: человек, предмет, дело, интерес, занятие, событие или дописывали свое.
Всего методика включала 60 пунктов, образующих 5 первичных шкал совпадающих с вышеперечисленными пятью «измерениями» онтологической уверенности: уверенность в собственном «Я», теле, мире, людях, значимом.
При обработке данных подсчитывалась сумма баллов, которой оценивался уровень уверенности в каждом из объектов самоидентификации. На основе этих 5-ти шкал формировалась одна суммарная, агрегированная шкала онтологической уверенности.
Типы онтологической уверенности. Представленная методика в статье используется в качестве инструмента изучения онтологической уверенности и ее типов.
Вестник ЧГПУ5'2009 88
Участники. Исследование проводилось на выборке 300 человек, жителей г.Перми, которая включала в себя различные возрастные группы (от 19 до 30, и от 30 до 50 поровну), представляющие разные социальные слои населения (студенты различных специальностей, медики, учителя, инженернотехнические работники, служащие, сотрудники фирм, домохозяйки и т.д.)
С помощью кластерного анализа были выделены 5 кластеров участников, различающихся уровнем выраженности частных показателей онтологической уверенности (рис 1).
Plot of Means for Each Cluster
—o— Cluster 1 -о-* Cluster 2 -o~ Cluster 3 -6- Cluster 4 Cluster 5
Variables
Рис.1. Кластеры, различающиеся уровнем частных показателей онтологической уверенности Прежде чем рассматривать отдельные кластеры и соответствующие им типы онтологической уверенности, обратим внимание на некоторые особенности онтологической уверенности, о которых можно судить на основании сравнения профилей всех кластеров. Точки линии, соответствующей 4 кластеру (112 человек) и представляющие уровни уверенности в собственном Я, теле, мире, людях и значимом расположены выше всех остальных. Профиль кластера 2 (42 человека) расположен почти вплотную к профилю 4 кластера, но резко «провисает» на уровне показателя уверенность в мире. Линия, соответствую-
щая 3 кластеру (75 человек) «провисает» уже на двух показателях: уверенность в мире и уверенность в людях, при этом и остальные ее точки расположены несколько ниже профиля 2 кластера. Что касается 1 кластера (48 человек), «провисшей» оказывается уже вся соответствующая линия, однако здесь наблюдается исключение из общей закономерности расположения профилей: один из показателей, уверенность в людях, выше, чем во 2 кластере. И наконец, 5 самый малочисленный кластер (22 человека) отличают показатели только самого низкого уровня. Таким образом, на графике представлена последовательность групп, в которых один за другим снижаются показатели онтологической уверенности. Сравнение кластеров (групп участников) по интегральному показателю онтологической уверенности показало его убывание, соответствующее логике снижения показателей уверенности. См. таблицу 1.
Данные кластерного анализа можно интерпретировать следующим образом: онтологическая уверенность представляет собой относительно целостный феномен, каждый следующий «проваливающийся» показатель «оттягивает» вниз остальные, пока, наконец, все они не обрушиваются. В целом картина напоминает описание Э.Эриксоном кризиса идентичности. В условиях «когда слишком многим опорам грозит опасность во всех трех сферах одновременно» (речь идет об организме, психике и социуме), процессы, связанные с ними вместо того чтобы поддерживать друг друга усугубляют присущие им опасности [6, с.75,77—78]. Нарушения в одном процессе (например, соматические изменения) выставляют невыполнимые требования к уравновешивающей силе двух оставшихся, что приводит к усилению нагрузки на них. В результате частичные изменения конвергируют в общее нарушение, диффузию идентичности. Относительно онтологической уверенности, имеющей, как видно уже из эпитета, основания более широкие, чем организмические, психологические и социальные, вероятно, действует та же закономерность: снижение уверенности в каком-либо из объектов не остается без последствий для остальных. Данные кластерного анализа подтверждают результаты корреляционного и факторного анализов в общей выборке, свидетельствующие о том, что уровни различ-
ных измерений онтологической уверенности взаимосвязаны (от r= 0,31 до r=0,57, p < 0.001) и образуют общий фактор, объясняющий 57,4% дисперсии. Различие заключается только в том, что переживание человеком тех или иных объектов как более или менее надежных опор в мире может характеризовать его в личностном плане.
Данные кластерного анализа позволяют также сделать заключения относительно специфики различных измерений онтологической уверенности, соотносимой с делением эмпирического «Я» на собственно «Я» и «мое» («me» и «mine» в терминах У.Джемса). Онтологическая уверенность представителей всех групп базируется преимущественно на уверенности в том, что обладает для них личной значимостью, уверенности в «Я» и теле (соответствующие показатели лидируют в рейтинге и менее вариативны, чем остальные). С.Л.Рубинштейн отмечает, что, к своему «Я» в еще большей мере, чем свое тело, человек относит свое внутреннее психическое содержание, что в каком-то очень широком смысле все переживаемое человеком, все психическое содержание его жизни входит в состав личности. Это содержание он, вслед за У.Джемсом, разделяет на то, что человек в лучшем случае признает своим и то, что включит в собственное «Я». В качестве примеров того, что будет включено в «Я» С. Л.Рубинштейн называет мысль, «которой человек отдал все свои силы и чувства, с которыми срослась вся его жизнь» [5,c. 680], проводя, таким образом, разделение «Я» и «моего» по линии значимости. Согласно рейтингу показателей уверенности, значимое, «Я» и тело скорее относятся к «Я», а мир и люди - к составляющей жизненного мира, которые можно обозначить как «мое». Уверенность в значимом, во всех группах опережающая по уровню уверенность в «Я» и теле, или совпадающая с ними, может также рассматриваться как уверенность в особом, ценностном уровне «Я».
Остановимся на особенностях обнаруженных кластеров (групп), которые можно соотнести с типами уверенности. Представителей четвертой группы можно назвать «Онтологически уверенными». Совершенным представителем этой группы мог бы быть «широкий» тип, прочно и масштабно утверждающий
себя в мире, в качестве примера которого У.Джемс приводит Марка Аврелия, провозглашающего «О Вселенная! Все, что ты желаешь, и я желаю!» [1,а94]. Однако высшие проявления онтологической уверенности, вероятно, сродни другим высшим личностным проявлениям, и встречаются достаточно редко, чему соответствует исключительность примера.
Таблица 1.
Группы, различающиеся характеристиками онтологической уверенности
Онтологически
уверенные уверенные в себе и людях уверенные в себе неуверенные неуверенные с широким с узким «Я» «Я» (невопло щенные)
№ 4 2 3 1 5
класте-
ра
кол-во 112 42 75 48 22
чело-
век
в % 37,5% 14,0% 25,0% 16,1% 7,4%
- е и в значимом б, б 6,3 б,0 5,7 5,2
Онтологическая ренность (Mean) в Я б,4 6,1 5,9 5,! 4,8
в теле 6,4 6,3 б,! 4,9 4,0
в мире 5,8 4,2 4,7 4,1 3,3
в людях 6,1 5,8 4,4 5,2 3,0
общий показа- тель 6,29 5,75 5,42 5,01 4,1
Вошедших во вторую группу в соответствии с обсужденным ранее разделением объектов уверенности, на составляющие собственно «Я» и «мое» можно назвать «Уверенные в себе и людях». В третью группу вошли респонденты, которых в соответствии с той же логикой можно назвать «Уверенные в себе». Обе группы отличаются от «Онтологически уверенных» меньшей позитивностью самоотношения в целом и его аспектов (Опросник самоотношения В.В.Столина), а также более низким уровнем переживания аспектов суверенности психологического пространства (опросник Суверенность психологического пространства личности С.К.Нартовой-Бочавер). В группе «уверенных в себе и людях» с более широкими основаниями уверенности ниже два показателя са-
моотношения (интегральный показатель и самоуважение, t=2,30, t=2,13), и три показателя суверенности (физического тела, вещей и ценностей, от t=3,25 до t =2,72). В группе «уверенных в себе», у которых на одну надежную опору (уверенность в людях) меньше, ниже уже шесть показателей самоотношения (интегрального показателя, самоуважения, аутосимпатии, самоуверенности, само-принятия, самопонимания, t от 4,04 до 2,09) и все семь характеристик суверенности (физического тела, территории, вещей, привычек, социальных связей и ценностей, t от 3,87 до 2,36).
В первой группе, в отличие от всех остальных, периферийный показатель уверенности уверенность в людях по уровню совпадает с уверенностью в «Я» и выше уверенности в теле, феноменология соответствующих переживаний сближается, а пространство самоидентификации расширяется. Но поскольку в этой группе показатели уверенности в собственном «Я» и теле ниже, чем в трех уже обсуждавшихся группах, можно предположить, что расширение «Я» имеет компенсаторный характер, а некоторым из ее представителей подходит шаржированный портрет людей с обширным «Я», данный У.Джемсом. «Границы их личности бывают довольно неопределенны, но зато богатство ее содержания с избытком вознаграждает их за это. Nihil humanum a me alienum (ничто человеческое мне не чуждо). «Пусть презирают мою скромную личность, пусть обращаются со мною как с собакой; пока есть душа в моем теле, я не буду их отвергать. Они - такие же реальности, как и я. Все, что в них есть действительно хорошего, пусть будет достоянием моей личности». Великодушие этих экспансивных натур иногда бывает поистине трогательно. Такие лица способны испытывать своеобразное тонкое чувство восхищения при мысли, что, несмотря на болезнь, непривлекательную внешность, плохие условия жизни, несмотря на общее к ним пренебрежение, они все таки составляют неотделимую часть мира бодрых людей, имеют товарищескую долю в силе ломовых лошадей, в счастье юности, в мудрости мудрых и не лишены некоторой доли в пользовании богатствами Вандербильдтов и даже самих Гоген-цоллернов» [1, c. 93-94]. То есть речь идет о людях, чья субъектность существенно потеснена субъектностью группы, общности, с которыми они себя
идентифицируют. Группа может быть признана пограничной в плане онтологической уверенности: Р. Лэнг описывает пациента, который мог ощущать свое существование, только при подтверждении его значимости в глазах других. Группу можно назвать «Онтологически неуверенные с широким «Я». Эта группа отличается от «Уверенных в себе и людях» более низким уровнем са-моотношения в целом, аутосимпатии, самоинтереса и самопринятия ^ от 2,40 до 2,11) и «Уверенных в себе» более низким уровнем ожидания позитивного отношения других и самоинтереса ^ =2,32, t =2,93).
В группах, о которых до сих пор шла речь, составляющих 90,6 % нашей выборки показатели уверенности в собственном «Я» и теле, совпадают или близки между собой по уровню. Это может рассматриваться как свидетельство во-площенности «Я» в теле, которую Р.Лэнг считает предпосылкой объединения человека с другими людьми и миром. «Большинство людей чувствуют, что
они начались тогда, когда началось их тело, и что они закончатся тогда, когда их тело умрет. Мы могли бы сказать, что подобная личность переживает себя как воплощенную Воплощенная личность ощущает, что состоит из плоти, крови и костей, что она биологически жизнеспособна и реальна: такой человек осознает себя субстанциональным. В такой же степени, в какой он основательно находится "в" своем теле, он ощущает личную непрерывность во времени. Он будет переживать себя как подверженного опасностям, угрожающим его телу,-опасностям нападения, уродства, болезни и смерти. Он впутан в плотские желания, удовольствия и расстройства тела. Таким образом, у индивидуума в качестве отправной точки есть переживание своего тела как основания, на котором он может быть личностью вместе с другими людьми [2, а 61].
Представителей самого малочисленной пятой группы характеризует не только «обвал» всех показателей онтологической уверенности, но и максимальный, по сравнению с другими группами, «зазор» между уверенностью в собственном «Я» и уверенностью в теле. Это можно рассматривать как проявление расщепленности «Я» и тела, «невоплощенности», отождествления себя
с ментальной сущностью. Имеются не вполне достоверные, ввиду малой численности выборки этой группы, данные о том, что ее отличает от других групп Вестник ЧГПУ5'2009 94
более высокий уровень рефлексии. Это соответствует утверждению Р. Лэнга о том, что невоплощенное «я» становится гиперсознанием [2, с.65]. По сравнению с предыдущей группой, компенсирующей неуверенность расширением «Я», в этой группе компенсации служит сужение «Я», таким образом, группу можно обозначить «Онтологически неуверенные с узким «Я» (невоплощенные)». Р.Лэнг приводит пример психотика, для которого ущерб, причиняемый телу, не составлял существенной угрозы, поскольку не затрагивал его истинное «чистое» Я. Шизоидные и шизофренические личности, отчуждающие собственное тело в попытках достичь неуязвимости, отличаются от «нормальной», узкой личности У.Джемса скорее количественно. К «Я» могут быть отнесены лишь предметы, идентифицируемые в качестве того, чем я являюсь, или того, что мне принадлежит, отмеченные чувством теплоты и родственности. При сужении «Я», круг тех (того), на кого (что) распространяются эти чувства, сокращается. Ощущение связи с людьми, причастности к миру, в существенной мере утрачивается. «Все узкие люди ограничивают собственную лич-
ность, отделяют от нее все то, чем они прочно не владеют. Они смотрят с холодным пренебрежением (если не с настоящей ненавистью) на людей, непохожих на них или не поддающихся их влиянию, хотя бы эти люди обладали великими достоинствами. «Кто не за меня, тот для меня не существует, т.е., насколько от меня зависит, я стараюсь действовать так, как будто он для меня вовсе не существовал. Таким путем строгость и определенность границ личности может вознаградить за скудость ее содержания» [1, с. 93].
Представленные описания типов лишь намечают ряд их существенных характеристик, не претендуя на полноту, и нуждаются в дальнейшем уточнении. Хотя речь идет о личностных типах, их последовательность: онтологически уверенный, онтологически уверенный в себе и людях, онтологически уверенный в себе, онтологически неуверенный с широким «Я», онтологически неуверенный с узким «Я» (невоплощенный), вполне можно представить себе в качестве этапов трансформации онтологической уверенности одного человека.
Выводы:
С помощью одноименной методики удалось установить, что онтологическая уверенность представляет собой относительно целостный феномен, составляющие которого могут, как поддерживать друг друга, так и взаимно усугублять специфические для каждого измерения проблемы; характеризуется центральными уверенность в значимом, «Я» и теле и периферийными уверенность в людях и мире составляющими, что соответствует разделению У.Джемса («me» и «mine»), и разграничению С.Л.Рубинштейном «Я» и «моего» по критерию личной значимости; остается в целом относительно высокой при снижении уровня периферийных показателей (более вариативных по уровню, по сравнению с центральными); представлена тремя типами уверенных, различающихся количеством «опор» (уверенные с широкими основаниями уверенности, уверенные в себе и людях, уверенные в себе), и двумя типами неуверенных, различающихся характером компенсации неуверенности:, (неуверенные с широким «Я» и неуверенные с узким «Я»); обозначенную последовательность можно представить в качестве этапов трансформации онтологической уверенности одного человека.
Библиографический список
1. Джемс, У. Психология [Текст] / У.Джемс. - М.: Педагогика, 1991 - 368 с.
2. Лэнг, Р. Расколотое "Я" [Текст] / Р.Лэнг. - СПБ.: Белый Кролик. 1995. - 352 с.
3. Муздыбаев, К. Переживание времени в период кризисов [Текст] / К.Муздыбаев // Психологический журнал. - 2000. - Том 21. - № 4. - С. 5-21.
4. Нюттен, Ж. Мотивация, действие и перспектива будущего [Текст] / Ж. Нюттен. -М.: Смысл, 2004. - 608 с.
5. Рубинштейн, С. Л. Основы общей психологии [Текст] / С. Л. Рубинштейн. М., 1946. 704 с.
6. Эриксон, Э. Детство и общество [Текст] / Э. Эриксон. СПб., 1996. 590 с.
Bibliography
1. Erikson, E. Childhood and Society [Text] / E. Erikson Saint-Petersburg, 1996. 590 p .
2. James, W. Psychology [Text] / W. James - Moscow: Pedagogics. 1991 - 368 p.
3. Leing, R. D. The Divided Self / R. D. Leing [Text]. - White Rabbit. 1995. - 352 p.
4. Muzdybaev K. Experience of Time in Period of Crisis [Text] / K. Muzdybaev // J. of Psychology, 2000. Vol. 21. - № 4. P.5-21.
5. Nuttin, J. Future Time Perspective and Motivation [Text] / J. Nuttin. - Smysl. Moscow, 2004. - 608 p.
6. Rubinstein, S. L. [Text].Fundamentals of Psychology / S. L. Rubinstein. Moscow, 1946.
704 p.
