CC BY
91
РАЗДЕЛ X
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 371.01
Н. В. Коптева
ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ УВЕРЕННОСТЬ КАК ХАРАКТЕРИСТИКА САМОСОЗНАНИЯ
Проблема и основные понятия исследования
Одна из тенденций современной психологии - смена онтологии изолированного индивида онтологией человека в мире (С. Л. Рубинштейн, Л. Бинсвангер, Э. Фромм, В. Франкл, Ф. Василюк, В. П. Зинченко, В. В. Знаков, В. И. Слободчиков, Д. А. Леонтьев, Л. Я. Дорфман,
B. В. Волочков и др.).
Если не существует человека вне мира, в котором он живет, если мы можем быть самими собой только в нашем мире и посредством него [1, с. 10], то и проблема самосознания может формулироваться не только как проблема сознания себя, но и сознания себя в мире и мира в себе [2].
В. В. Столин выделяет два подхода к самосознанию, прослеживающих его генетическую связь с социальными по своей природе процессами: один связывает самосознание с межличностными взаимоотношениями, в которые включена личность (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, Ч. Кули, Дж. Мид и их последователи), другой указывает на зависимость самосознания от успешности деятельности и ее оценки личностью (У Джемс, Ф. Хоппе и др.) [3, с. 220-221].
Исходя из онтологии человека в мире и учитывая, что «отношения Человека с Миром гораздо глубже и фундаментальнее его социальных отношений» [4, с. 134], можно особо отметить концепции, предметом которых в большей или меньшей мере является сознание себя в мире (Л. Бинсвангер, Р. Лэнг, В. С. Мерлин, С. Л. Рубинштейн, А. Ш. Тхостов, Л. Я. Дорфман,
C. К. Нартова-Бочавер). Начало им положила одна из первых в психологии концепций самосознания У Джемса.
В. В. Столин, соотнося становление самосознания с саморазвитием личности, рассматривает его скорее как сознание себя и различает два аспекта Я-образа: содержание (знания или представления о себе, в том числе и в форме оценки выраженности тех или иных черт) и самоотношение, как переживание, относительно устойчивое чувство, пронизывающее самовос-приятие и «Я-образ» [5; 6]. Ориентируясь на онтологию человека в мире, можно говорить о переживании несколько иного рода: пронизывающем образ «Я» в мире.
Концептуализацию подобного переживания предлагает Р. Лэнг, называя его ontological security, варианты перевода: «онтологическая уверенность» или «онтологическая безопасность». Эпитет «онтологический» употребляется «в современном эмпирическом смысле, поскольку он является наилучшим производным словом от слова «бытие» для прилагательных и наречий» [1, с. 33]. Однако соответствующее понятие оставляет значительный простор для толкования. Автор, в соответствии с экзистенциальнофеноменологическим методом ограничивается минимумом теории, при этом специальным предметом его исследования является онтологическая неуверенность шизоидных и шизофренических личностей, противоположный полюс которой - онтологическая уверенность - обозначен лишь в меру необходимости.
Онтологически неуверенная личность не ощущает себя живой, реальной, субстанциональной, ценной, подлинной, добротной, надежной, испытывает чувство рискованного отличия от остального мира. Эти переживания связаны с переживанием расщепленности на «Я», с которым как с ментальной сущностью идентифицируется личность, и тело. Тело и все, что с ним соотносится (от внешности, одежды до поведения и поступков) представляется чуждым. «Невоплощенность» в теле может найти свое продолжение в расколе с миром и другими людьми («Я»/тело/мир), ведущем к утрате не обогащаемого и не подтверждаемого извне «Я». Расколотое «Я» испытывает не только недостаток чувства целостности своего бытия, непрерывности времени и местоположения в пространстве, но и не способно переживать самое себя «вместе с остальными», «как у себя дома» в угрожающем, ненадежном мире. Личности, наделенной онтологической уверенностью, присущи характеристики самоощущения противоположные вышеперечисленным, распространяющиеся на других людей, мир в целом.
В отличие от Р. Лэнга, обсуждающего переживания «Я» в мире, составляющие онтологическую неуверенность в связи с расколами бытия, в классической концепции самосознания У. Джемса рассматривается спектр переживаний связанных с целостностью эмпирического «Я», объединяющих то, чем «Я» являюсь, что считаю собой, и то, что может быть названо своим. Масштабы эмпирического «Я» могут быть поистине всеобъемлющими, включать физическое, социальное, духовное «Я», близких людей, жилище, местность, хорошо знакомые предметы, творения собственных рук и т. д. Содержания обоих видов трудно дифференцировать, они вызывают у человека сходные чувства, к которым может быть отнесено и само «чувство принадлежности», даже относительно тела не ясно, является оно мной или только принадлежит мне.
Среди других переживаний, маркирующих принадлежащие «Я» содержания, У. Джемс упоминает внутреннее чувство активности, характеризующее духовный центр «Я», чувства симпатии, близости, с которыми воспринимается собственная личность. «Моя настоящая личность ощущается мною с оттенком родственности и теплоты. В этом случае есть тяжелая теплая масса моего тела, есть и ядро моей духовной личности - чувство внутрен-
ней активности. Без одновременного сознавания этих двух объектов для нас невозможно реализовать собственную личность» [7, с. 107]. Импульсы активности, ощущения теплоты, интимности, переживания принадлежности, близости, родственности, симпатия могут распространяться за пределы содержаний, относящихся к непосредственному опыту, что способствует значительному расширению границ «Я». Вероятно, на очередность присвоения «Я» тех или иных содержаний влияет также их ценность с точки зрения культурно нормативной модели личности [там же, с. 94].
Нетрудно заметить близость взаимосвязанных переживаний (принадлежности, близости, симпатии, теплоты, внутренней активности, ценности), пронизывающих образ «Я» в мире по У. Джемсу тем, которые Р. Лэнг соотносит с онтологической уверенностью и диаметральную противоположность переживаниям онтологической неуверенности. В обоих случаях речь идет не столько о конкретных оценках, сколько о достаточно обобщенных позитивных смыслах, которыми наделяются в сознании человека его собственное «Я», мир, другие люди, разве что в общепсихологическом подходе У. Джемса они менее экзотичны, чем в описании патологии, представленном Р. Лэнгом. В обеих концепциях переживание индивидуумом себя, собственного тела задает параметры переживания других людей и мира.
Продолжая сравнение самоотношения и онтологической уверенности, можно отметить, что по своей структуре самоотношение - отношение к себе как к другому, включающее самоуважение, самоинтерес, ожидание положительного отношения к себе других людей [5; 6], а онтологическая уверенность предполагает отношение иного рода - к другому как к себе, распространение на другое (другого) позитивных смыслов, приписываемых себе.
Р. Лэнг склонен считать, что «открытие «логической формы, через которую единство личностного может быть ясно понято» по-прежнему является задачей будущего» [1, с. 15]. Если не открытие упомянутой логической формулы, то подходы к ней можно найти в концепциях Э. Эриксона и Э. Фромма.
Оппозиция онтологическая уверенность-неуверенность в концепции Р. Лэнга (ontological security and insecurity) близка к известной оппозиции форм эго-идентичности, присущих младенческому возрасту, по Э. Эриксону доверие-недоверие (basic trust and distrust).
Во-первых, можно отметить близость терминов и их связь с идеей целостности. Э. Эриксон, выбирая между словами «уверенность» (confidence) и «доверие» (trust), которые одинаково переводятся на русский язык как «доверие», выбирает последнее, аргументируя, что в нем «больше наивности и единения» [8, с. 111].
Во-вторых, термины употребляются авторами с близкими по смыслу эпитетами (основополагающий, базисный).
В-третьих, определение Э. Эриксоном базисного доверия как «формирующейся на основании опыта первого года жизни установки по отношению к себе и к миру» созвучно толкованию Р Лэнгом онтологической уверенности в качестве первичного и самообоснованного переживания целостности своего бытия, присущего уже младенцу.
В-четвертых, превалирование базисного недоверия в концепции Э. Эриксона, а в концепции Р. Лэнга - основополагающей неуверенности связывается с шизофреническими расстройствами.
Раскрывая природу доверия, Э. Эриксон связывает его истоки с орга-низмической, психологической и социальной составляющими идентичности. Доминирующий в младенчестве (на орально-сенсорно-респираторной стадии) пассивно-инкорпоративный (вбирающий) модус (способ действия) доминирует не только в оральной зоне, но в организме в целом, служит основанием формирования простейшей и первейшей из культурных модальностей - «взять», в смысле принять, что дается. Способы ребенка «принимать» формируются в координации со способностью матери «давать». Получая то, что дают, учась побуждать другого человека делать для себя то, что хочется, малыш учится давать сам. Нарушение ранней взаимной регуляции, распад взаимного регулирования на множество разобщенных попыток контролировать друг друга путем принуждения или в фантазиях, подменяющих реальное взаимодействие, означает нарушение связей с миром в целом, и в особенности со значимыми людьми.
Таким образом, Э. Эриксон связывает формирование доверия с координацией действий ребенка и взрослого в рамках динамически понимаемой целостности детско-взрослой общности (ср. с понятием со-бытийная общность в отечественных исследованиях) [9; 10].
Отношение взаимной координации, согласования, предсказуемости действий к расширению границ и целостностью «Я» прослеживает
А. Ш. Тхостов, обращаясь к метафоре «зонда». Используемый для ощупывания зонд воспринимается в качестве продолжения руки, и смещает границу между «Я» и «не Я» к точке соприкосновения зонда с объектом (рука, зонд/объект). Когда зонд перестает слушаться того, кто им управляет, он становится объектом и граница «Я» и «не Я» локализуется между, утратившим свою функцию зондом и рукой (рука/зонд). Граница между «Я» и «не Я» - это граница предсказуемости. «Плотность внешнего мира определяется степенью его «предсказуемости», придающей его элементам оттенок «моего», т. е. понятного и знакомого, или, напротив, «чуждого», т. е. неясного, «непрозрачного». Становясь «своим», внешний мир начинает терять свою плотность, растворяясь в субъекте, продвигающем свою границу вовне. Близкий мне мир внешних вещей постепенно начинает исчезать, я перестаю замечать, слышать и ощущать конструкцию моего жилища, родного города, знакомые запахи и звуки, удобную и привычную одежду и даже других, но знакомых и привычных мне людей и т. п. Этот привычный мир, образующий своего рода сложное тело, пронизанный чувством причастности, «теплоты» (Бахтин М., 1979), и теряющий в нем свою плотность, может вдруг ее обнаружить при резком изменении окружения» [11, с. 12-13]. «Размерность» субъектности ребенка, его «Я» прирастает, благодаря слаженному взаимодействию, координатором которого является близкий взрослый.
Исключительное значение младенческого возраста в концепции Э. Эриксона для формирования оптимального (соответствующего данной
культуре) баланса доверия-недоверия не предполагает, неизменности характеристик доверия в дальнейшем. Последующая его судьба в соответствии с эпигенетическим принципом зависит от места доверия в соответствующем возрасту (уровню развития) ансамбле других форм эго-идентичности, однако, в отличие от младенчества, на последующих этапах в качестве ведущих выступают другие оппозиции эго-идентичности. Так, в юности Э. Эриксон соотносит оппозицию доверия-недоверия с оппозицией временной перспективы - временной спутанности, с потребностью в вере, которая парадоксально выражается громким и циничным неверием [8, с. 140].
Э. Эриксон, Р. Лэнг раскрывают основания доверия, онтологической уверенности, коренящиеся в младенчестве, особенностях материнского ухода. В концепции первичных и вторичных уз Э. Фромма на первый план выступает филогенетический аспект связи человека с другими людьми и миром.
Онтологическую уверенность можно соотнести с удовлетворением важнейшей экзистенциальной потребности, на которую указывает Э. Фромм: потребности в связях с миром, людьми [12] (более широкой, чем потребность в социализации, как одной из потребностей, с удовлетворением которых связывает самоотношение В. В. Столин [5; 6]).
Э. Фромм различает первичные узы, характерные для доиндивидного состояния слитности человека и природы, человека и общины, и злокачественные, деиндивидуализирующие вторичные узы, разнообразные формы симбиоза, которыми человек пытается возместить исторически неизбежную утрату первичных уз. «...Человек перерастает свое первоначальное единство с природой и с остальными людьми, человек становится «индивидом» - и чем дальше заходит этот процесс, тем категоричнее альтернатива, встающая перед человеком. Он должен суметь воссоединиться с миром в спонтанности любви и творческого труда или найти себе какую-то опору с помощью таких связей с этим миром, которые уничтожают его свободу и индивидуальность» [12, с. 29]. Невротическим вторичным узам современного человека, механизмам бегства от свободы Э. Фромм противопоставляет зрелые способы объединения себя без утраты индивидуальности: с миром - через творчество, с людьми - через любовь. Сегодня человек в той или иной мере реализует обе возможности, нельзя также отрицать, что у него сохранились и исторически оттесненные упомянутыми способами первичные узы, которые воспроизводятся у каждого ребенка в ситуации связанности с родителями. Таким образом, можно предположить, что основания переживания целостности «Я» в мире разноуровневые, неоднородные. Переживание онтологической уверенности может быть невротическим, основанным на разных видах симбиоза, духовным, основанным на ценностях любви и творчества, самотрансценденции, а также почти организмическим, доиндивидным («Мы с тобой одной крови...»). Вероятно, во всех этих случаях специфически задействованы механизмы превращения (трансформации индивидуальности в иное и продолжения ее существования в качестве иного) и воплощения (продолжения индивидуальности при ее неизменности в ином, «тиражирования» индивидуальности) [13].
Таким образом, мы остановились на концепциях, проливающих свет на характеристики переживания онтологической уверенности, связь их с целостностью и масштабами эмпирического «Я», на природу онтологической уверенности (в онто- и филогенетическом аспектах), неоднородность ее оснований, а также потребность, удовлетворению которой служит онтологическая уверенность.
Теоретический конструкт
Предлагаемый гипотетический конструкт, положенный в основу методики изучения онтологической уверенности, не претендует на то, чтобы охватить всю сложность соответствующего феномена. Конструкт различает объекты онтологической уверенности, которые в какой-то мере являются аналогами обобщенных эмпирических «Я» У. Джемса (физическая, социальная, духовная личность), модусов бытия Л. Бинсвангера (Eigenwelt, Umwelt, Mitwelt) [14] и отчасти совпадают с онтологическими категориями, обсуждаемыми Р. Лэнгом: «я», «тело», «мир», «люди». Учитывая, что отношения человека к миру и людям «вообще», это достаточно абстрактные отношения [15, с. 28], мы также включили в этот ряд объектов онтологической уверенности «значимое», соотносимое с любым из перечисленных объектов и идентифицируемое в качестве индивидуальной ценности. С. Л. Рубинштейн, отмечая, что, в каком-то очень широком смысле все переживаемое человеком, все психическое содержание его жизни входит в состав личности, разделяет его на то, что человек в лучшем случае признает своим и то, что он включит в собственное «Я» (например, мысль, «которой человек отдал все свои силы и чувства, с которыми срослась вся его жизнь» [16, с. 680]).
Набором взаимосвязанных переживаний в отношении этих объектов, предположительно составляющих виды онтологической уверенности (в собственном «Я», теле, мире и людях), и интегрируемых в общее переживание онтологической уверенности, мы обязаны блестящему (по словам Л. С. Выготского) самонаблюдению У. Джеймса. Предложенные им критерии содержаний эмпирического «Я» фигурируют в последующих исследованиях в качестве стержневых при характеристике не только того, что отличает онтологическую уверенность от неуверенности (Р. Лэнг), но и «Я», «мое» от «Не Я», «не моего», феноменологической топологии субъекта, психологического пространства личности (Ч. Кули, К. Роджерс, А. Ш. Тхостов, С. К. Нартова-Бочавер). Условно их можно объединить в группы, связанные с эмоциональным отношением, а также переживаниями ценности, близости, комфорта, контролируемости, предсказуемости, привычности и т. д. (Рисунок). Таким образом, онтологическая уверенность и ее подвиды образованы переживаниями (смыслами), которые для человека имеют его собственное «Я», тело, люди, мир и нечто индивидуально значимое как составляющие образа «Я» в мире.
Онтологическая уверенность
виды онтологической уверенности: уверенность
в собственном «Я» 1 в теле 1 в мире 1 в людях 1 в значимом
Конституирующие переживания Близость, принадлежность
Эмоциональное отношение
Ценность
Контролируемость
Комфорт
Онтологическая уверенность, ее виды и конституирующие их переживания
Инструментарий (методика изучения онтологической уверенности)
Семантический дифференциал Ч. Осгуда, а также различные варианты семантического дифференциала традиционно используются в психодиагностике самосознания [5, с. 359]. Идею конкретной формы методики изучения онтологической уверенности, как уверенности в объектах, составляющих «пространство «Я», нам подсказала методика Ж. Нюттена [17], направленная на определение установок по отношению к психологическому времени, созданная по принципу семантического дифференциала. В методике Ж. Нюттена, адаптированной К. Муздыбаевым респонденты с помощью 15 биполярных шкал, соответствующих трем индексам (эмоциональное и ценностное отношение, а также личностный контроль) оценивали свое прошлое, настоящее и будущее [18].
Наша методика предполагала оценку различных объектов самоидентификации с точки зрения уверенности в каждом из них. В итоговый вариант методики вошли две группы переживаний уверенности: соотносимые с «пространственными» характеристиками (близость и комфорт), и совпадающие с индексами К. Муздыбаева (эмоциональное и ценностное отношение), для последних был, однако разработан свой набор оппозиций прилагательных. Всего в методике в настоящее время используются 25 оппозиций прилагательных, из которых в предлагаемый вариант методики вошли 12. Таким образом, этот вариант методики включает всего 60 пунктов, образующих 5 первичных шкал: 1) «уверенность в собственном «Я», 2) «уверенность в теле», 3) «уверенность в мире», 4) «уверенность в людях», 5) «уверенность в значимом». Участникам предлагалось оценить возможные объекты уверенности по выраженности предлагаемых оппозиций прилагательных (прежде чем оценивать «значимое», в соответствующем пункте теста они подчеркивали что-то из предложенного списка: человек, предмет, дело, интерес, занятие, событие или дописывали свое). На основе этих 5-ти шкал формировалась одна суммарная, агрегированная шкала онтологической уверенности (см. Приложение 1).
Участники
Определение конструктной валидности методики и ее психометрических характеристик проводилось на выборке 165 человек, жителей г. Перми
в возрасте от 19 до 35 лет (студенты разных специальностей, инженернотехнические работники, служащие).
Итоги психометрической проверки методики изучения онтологической уверенности.
Особое внимание уделялось конструктной валидности. Эксплораторный факторный анализ показал, что 60 пунктов теста, соотносимых с четырьмя теоретически введенными группами переживаний, конституирующими онтологическую уверенность: близости, комфорта, ценностного и эмоционального отношения образовали 5 ортогональных факторов, соответствующих теоретическому конструкту: «Уверенность в людях» (13,6%), «Уверенность в теле» (11,3%), «Уверенность в мире» (10,9%), «Уверенность в значимом» (10,1%) и «Уверенность в «Я» (8,7%). После удаления прилагательных, вошедших в факторы с низкими весами, а также, образующих плохо интерпретируемые факторы, в каждом из 5 факторов было оставлено по 12 одинаковых пунктов, соотносимых указанными группами переживаний: близость (близкий, родственный, мой), комфорт (комфортный, удобный, уютный), ценность (ценный, важный для меня, дорогой), эмоциональное отношение (вызывающий теплые чувства, любимый, родной).
Иерархический анализ облических факторов выявил единственный вторичный фактор, свидетельствующий о взаимосвязи указанных относительно автономных факторов и, соответственно, о существовании единого показателя онтологической уверенности, интегрирующего частные показатели онтологической уверенности в координатах приведенных эмпирических характеристик.
Таким образом, эксплораторный факторный анализ с использованием ортогональных и облических техник, с помощью которого тестировалось соответствие теоретической модели строения онтологической уверенности эмпирически обнаруженным факторным структурам, подтвердил конструк-тную валидность нашей методики. В эмпирической структуре переживаний, конституирующих частные измерения (шкалы) онтологической уверенности (в собственном «Я», своем теле, людях, мире, значимом), а также ее общее измерение, на наш взгляд, явно прослеживаются взаимосвязанные переживания, пронизывающие образ самости в метафоре, приводимой
Ч. Кули: «Самость ... можно рассматривать как своего рода цитадель сознания, укрепленную снаружи (комфорт) и хранящую отборные сокровища внутри (ценность)... то, что мы любим сильно и в течение долгого времени, мы, скорее всего, вносим внутрь цитадели (эмоциональное отношение) и утверждаем в качестве части нас самих (близость, принадлежность)» [19, с. 321]. (Текст, приведенный в скобках наш - Н. К.).
Надежность шкал оценивалась по их внутренней согласованности. Коэффициенты альфа-Кронбаха первичных шкал находятся в диапазоне от 0,904 до 0,957. Усредненные межпунктовые корреляции по шкалам также находятся в пределах нормы (от 0,383 до 0,561). Отметим также, что агрегированная (суммарная) шкала теста показала распределение, близкое к нормальному.
О конвергентной валидности методики свидетельствуют взаимосвязи общего показателя онтологической уверенности и интегрального показателя самоотношения методики ОСО В. В. Столина [5] при р < ,001, а также связи, в том числе и высокого уровня, различных показателей онтологической уверенности с измерением самоотношения, наименование которого имеет общий корень с названием нашего конструкта - с самоуверенностью (Р. Лэнг считает, что любая другая уверенность человека зависит от онтологической уверенности [1, с. 36]), а также с самоинтересом, характеристикой самоотношения, свидетельствующей о широте и богатстве содержаний, относящихся к «Я» (таблица).
Матрица интеркорреляций показателей онтологической уверенности и самоотношения (N=100)
Онтологическая уверенность
в собственном «Я» в теле в мире в людях в значимом общий показатель
S-интегральная 0,38 0,41 0,25 0,32 0,30 0,47
Самоуважение 0,18 0,15 0,22 0,18 0,18 0,26
Аутосимпатия 0,16 0,34 0,11 0,18 0,15 0,27
Ожидание положительного отношения других 0,27 0,29 0,13 0,17 0,29 0,32
Самоинтерес 0,41 0,27 0,23 0,14 0,23 0,35
Самоуверенность 0,28 0,33 0,16 0,32 0,25 0,39
Ожидание отношения других 0,32 0,37 0,22 0,18 0,24 0,38
Самопринятие 0,20 0,32 0,17 0,18 0,14 0,30
Саморуководство 0,10 -0,13 0,22 0,01 0,10 0,09
Самообвинение -0,04 -0,15 -0,12 -0,10 -0,11 -0,15
Самоинтерес 0,22 0,13 0,07 0,14 0,32 0,23
Самопонимание 0,14 0,10 0,26 0,29 0,12 0,28
Примечание: в матрице оставлены коэффициенты корреляции
при р < ,05 ,р < ,01, р < ,001.
Значительное количество положительных связей показателей онтологической уверенности (прежде всего уверенности в мире, значимом, а также общего показателя) при р < ,05 и р < ,01 со шкалами теста смысложизненных ориентаций (СЖО) Д. А. Леонтьева [20] свидетельствуют о близости конструктов отношения к себе в мире, масштабов пространства, переживаемого как пространство «Я» и осмысленности жизни (предполагающей, согласно
B. Франклу, самотрансценденцию). Обнаружены связи характеристик онтологической уверенности с модальностями авторского и превращенного «Я» (Пермский опросник «Я» Л. Я. Дорфмана, 1998, 2000), предполагающими бытие и инобытие «Я» (1996).
Получены доказательство различия конструктов онтологической уверенности и суверенности психологического пространства
C. К. Нартовой-Бочавер [21]. (Корреляция интегральных шкал обеих мето-
дик р < ,05, N=149). Немногочисленные связи методики изучения онтологической уверенности со шкалами теста «Суверенность психологического пространства» свидетельствуют о различии конструктов обеих методик. В отличие от теста С. К. Нартовой-Бочавер, обсуждаемая методика изучает не столько переживание суверенности границ «Я», сколько ощущение поддержки «Я» извне, причастности «Я» к миру, или (иначе) не столько индивидуализирующий, сколько идентифицирующий аспект «Я».
Среди предварительных результатов, полученных с помощью методики, интерес представляет рейтинг выраженности различных видов онтологической уверенности. Значимые различия уверенности испытуемых в различных подпространствах «Я» выявлялись с помощью Т-критерия для зависимых выборок. Установлено, что в общей выборке уровни уверенности в «Я» (5,88), в значимом (5,97) и теле (5,91) по названным критериям не различаются между собой. Оценки уверенности в людях (5,54), и в мире (4,93) уступают им, причем последняя оценка ниже. То есть наши респонденты опираются в равной мере на то, что в обыденной психологии ассоциируется с «Я» (собственно «Я» и тело) и то, что включают в состав «Я» психологи (У. Джемс, С. Л. Рубинштейн).
Выводы
На основании теоретических подходов к онтологической уверенности, целостности «Я», доверию (Р. Лэнг, У. Джемс, Ч. Кули, Л. Бинсвангер, Э. Эриксон, Э. Фромм, С. Л. Рубинштейн, А. Ш. Тхостов и др.) в предлагаемом исследовании разработана модель онтологической уверенности, включающая такие ее виды как уверенность в собственном «Я», теле, мире, людях, а также в индивидуально значимом, установлены эмоциональные и ценностные переживания, а также переживания близости, комфорта, соотносимые с онтологической уверенностью как переживанием целостности «Я» в мире. Предпринята попытка валидизации данной модели через создание оригинального диагностического инструментария, измеряющего соответствующие шкалы.
Приложение1
Возраст______Пол____________ФИО____
ИНСТРУКЦИЯ
Цифры обозначают степень Вашего согласия с характеристикой, приведенной слева.
7 - полностью согласен с характеристикой, приведенной слева
6 - в целом согласен с характеристикой, приведенной слева
5 - скорее согласен, чем не согласен с характеристикой, приведенной слева
4 - затрудняюсь с ответом
3 - скорее согласен, чем не согласен, с характеристикой, приведенной справа
2 - в целом согласен с характеристикой, приведенной справа
1 - полностью согласен с характеристикой, приведенной справа.
1. Оцените Ваше Я по своим субъективным ощущениям, используя предложенные характеристики:
1 вызывающее теплые чувства 7 6 5 4 3 2 1 не вызывающее теплых чувств
2 родное 7 6 5 4 3 2 1 чужое
3 комфортное 7 6 5 4 3 2 1 не комфортное
4 любимое 7 6 5 4 3 2 1 не любимое
5 близкое 7 6 5 4 3 2 1 не близкое
6 ценное 7 6 5 4 3 2 1 ничего не стоящее
7 мое 7 6 5 4 3 2 1 не мое
8 удобное для меня 7 6 5 4 3 2 1 не удобное для меня
9 родственное 7 6 5 4 3 2 1 чуждое
10 уютное 7 6 5 4 3 2 1 не уютное
11 дорогое 7 6 5 4 3 2 1 не дорогое
12 важное для меня 7 6 5 4 3 2 1 не важное для меня
2. Оцените Ваше тело по своим субъективным ощущениям, используя предложенные характеристики:
1 вызывающее теплые чувства 7 6 5 4 3 2 1 не вызывающее теплых чувств
2 родное 7 6 5 4 3 2 1 чужое
3 комфортное 7 6 5 4 3 2 1 не комфортное
4 любимое 7 6 5 4 3 2 1 не любимое
5 близкое 7 6 5 4 3 2 1 не близкое
6 ценное 7 6 5 4 3 2 1 ничего не стоящее
7 мое 7 6 5 4 3 2 1 не мое
8 удобное для меня 7 6 5 4 3 2 1 не удобное для меня
9 родственное 7 6 5 4 3 2 1 чуждое
10 уютное 7 6 5 4 3 2 1 не уютное
11 дорогое 7 6 5 4 3 2 1 не дорогое
12 важное для меня 7 6 5 4 3 2 1 не важное для меня
3. Оцените окружающий вас мир по своим субъективным ощущениям, используя предложенные характеристики:
1 вызывающий теплые чувства 7 6 5 4 3 2 1 не вызывающий теплых чувств
2 родной 7 6 5 4 3 2 1 чужой
3 комфортный 7 6 5 4 3 2 1 не комфортный
4 любимый 7 6 5 4 3 2 1 не любимый
5 близкий 7 6 5 4 3 2 1 не близкий
6 ценный 7 6 5 4 3 2 1 ничего не стоящий
7 мой 7 6 5 4 3 2 1 не мой
8 удобный для меня 7 6 5 4 3 2 1 не удобный для меня
9 родственный 7 6 5 4 3 2 1 чуждый
10 уютный 7 6 5 4 3 2 1 не уютный
11 дорогой 7 6 5 4 3 2 1 не дорогой
12 важный для меня 7 6 5 4 3 2 1 не важный для меня
4. Оцените окружающих вас людей по своим субъективным ощущениям, используя предложенные характеристики:
1 вызывающие теплые чувства 7 6 5 4 3 2 1 не вызывающие теплых чувств
2 родные 7 6 5 4 3 2 1 чужие
3 комфортные 7 6 5 4 3 2 1 не комфортные
4 любимые 7 6 5 4 3 2 1 не любимые
5 близкие 7 6 5 4 3 2 1 не близкие
6 ценные 7 6 5 4 3 2 1 ничего не стоящие
7 мои 7 6 5 4 3 2 1 не мои
8 удобные для меня 7 6 5 4 3 2 1 не удобные для меня
9 родственные 7 6 5 4 3 2 1 чуждые
10 уютные 7 6 5 4 3 2 1 не уютные
11 дорогие 7 6 5 4 3 2 1 не дорогие
12 важные для меня 7 6 5 4 3 2 1 не важные для меня
5. Оцените что-то очень важное для вас в этом мире (человек, предмет, дело, интерес, занятие, событие)* по своим субъективным ощущениям, используя предложенные характеристики:
*подчеркните что-то из приведенного в скобках или допишите свое
1 вызывающее теплые чувства 7 6 5 4 3 2 1 не вызывающее теплых чувств
2 родное 7 6 5 4 3 2 1 чужое
3 комфортное 7 6 5 4 3 2 1 не комфортное
4 любимое 7 6 5 4 3 2 1 не любимое
5 близкое 7 6 5 4 3 2 1 не близкое
6 ценное 7 6 5 4 3 2 1 ничего не стоящее
7 мое 7 6 5 4 3 2 1 не мое
8 удобное для меня 7 6 5 4 3 2 1 не удобное для меня
9 родственное 7 6 5 4 3 2 1 чуждое
10 уютное 7 6 5 4 3 2 1 не уютное
11 дорогое 7 6 5 4 3 2 1 не дорогое
12 важное для меня 7 6 5 4 3 2 1 не важное для меня
Спасибо за работу!
Обработка данных: Подсчитываются суммы баллов по каждой из шкал (уверенность в собственном Я, теле, мире, людях, значимом), которые вместе составляют общую шкалу онтологической уверенности.
Библиографический список
1. Лэнг, Р. Д. Расколотое «Я»; [Текст] / Р. Д. Лэнг - СПБ.: Белый Кролик. 1995. - 352 с.
2. Михайлов, Ф. Т. Креативность воображения [Текст] / Ф. Т. Михайлов Вестник. - 2000. - № 7.
3. Столин, В. В. Проблема самосознания личности с позиций теории деятельности А. Н. Леонтьева, [Текст] // А. Н. Леонтьев и современная психология. - М.: Издательство Московского университета, - 1983. - С. 220-231.
4. Арсеньев, А. С. Размышления о работе С. Л. Рубинштейна Человек и Мир» [Текст] / А. С. Арсеньев // ВФ, - 1993. С. 130-160.
5. Общая психодиагностика. Глава 9. Психодиагностика самосознания - М.: МГУ, - 1987.
6. Столин, В. В. Самосознание личности. [Текст] / В. В. Столин - М.: МГУ, 1983.
7. Джемс, У. Психология. [Текст] / У. Джемс - М.: Педагогика, 1991 - 368 с.
8. Эриксон, Э. Идентичность: юность и кризис. [Текст] / Э. Эриксон - М., 1996.
9. Слободчиков, В. И. Интегральная периодизация общего психического развития [Текст] / В. И. Слободчиков, А. В. Шувалов // ВП 1996. - № 5. - с. 38-50.
10. Слободчиков, В. И. Антропологический подход к решению проблемы психического здоровья детей [Текст] / В. И. Слободчиков, А. В. Шувалов // ВП 2001. - № 4. - с. 91-105.
11. Психосемиотика телесности [Текст] / Под общ. Ред. И. В. Журавлева и Е. С. Никитиной. М.: Ком Книга, 2005. - 152 с.
12. Фромм, Э. Бегство от свободы. [Текст] / Э. Фромм. - М.: Прогресс, 1989, -272 с.
13. Дорфман, Л. Я. Воплощения и превращения как формы взаимодействия индивидуальности с миром [Текст] / Л. Я. Дорфман // Г уманитарная наука в России: Соросовские лауреаты. Т. 1. Психология. Философия / Под ред. А. В. Ахутина,
B. С. Собкина. - И., 1996. - С. 187-199.
14. Бинсвангер, Л. Бытие в мире. [Текст] / Л. Бинсвангер - М.; «Ювента», СПб (при участии психологического центра «Ленато», - СПб, 1999. - 300 с.
15. Леонтьев, Д. А. Очерк психологии личности. [Текст] / Д. А. Леонтьев - М.: Смысл, 1993. - 43 с.
16. Рубинштейн, С. Л. Основы общей психологии. [Текст] /
C. Л. Рубинштейн - М., 1946.
17. Нюттен, Ж.Мотивация, действие и перспектива будущего. - М.: Смысл, 2004. - 608 с.
18. Муздыбаев, К. Переживание времени в период кризисов. [Текст] / К. Муздыбаев // Психологический журнал. - 2000. - Том 21. - № 4.
19. Кули, Ч. Социальная самость Американская социологическая мысль. Тексты. под ред В. И. Добренькова. [Текст] / Ч. Кулич - М.: Издательство Московского университета 1994, с. 316-330.
20. Леонтьев, Д. А. Тест смысложизненных ориентации (СЖО). [Текст] / Д. А. Леонтьев - М.: СМЫСЛ, 1992. - 16 с.
21. Нартова-Бочавер, С. К. Человек суверенный: психологическое исследование субъекта в его бытии. [Текст] / С. К. Нартова-Бочавер - СПб.: Питер, 2008. - 400 с.
