CC BY
55
Библиографический список
1. Деменок С.Л. Фрактал: между мифом и ремеслом. - СПб.: Ринвол, 2011. - 296 с.
2. Леонардо да Винчи. Суждение о науке и искусстве. - СПб.: Азбука-классика, 2010. - 224 с.
3. Мандельброт Б. Фрактальная геометрия природы. - М.; Ижевск: ИИКИ, НИЦ «РХД», 2010. -656 с. (Ориг.: Mandelbrot B.B. The Fractal Geometry of Nature, W.H. Freeman and Company. - New York, 1982. - 468 р.)
4. Новые аудиовизуальные технологии / отв. ред. К.Э. Разлогов. - М.: Едиториал УРСС, 2005. - 488 с.
5. ФедерЕ. Фракталы. - М.: Мир, 1991. - 254 с.
6. Coulthart J. The art of Yayoi Kusama. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://
www.johncoulthart.comIfeuilletonI2006I11I26Ithe-art-of-yayoi-kusamal (дата обращения: 27.07.2013).
7. Fripp & Eno - No Pussyfooting. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http: II
bluecalx.wordpress.comI2010I02I24Ifripp-eno-no-pussyfootingl (дата обращения: 27.07.2013).
8. Peitgen H.-O., Richter PH. The Beauty of Fractals: Images of Complex Dynamical Systems. -New York Springer-Verlag, 1986. - 202 р.
9. Serge Salat: Beyond infinity immersive installation. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:llwww. designboom.comlartlserge-salat-beyond-infinity-immersive-installationI (дата обращения: 27.07.2013).
УДК 1(091)
Саранин Александр Юрьевич
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
«ОКРАИННЫЙ ВОПРОС» В РАЗМЫШЛЕНИЯХ В.В. РОЗАНОВА
В условиях современной России, как многонационального государства, актуальным становится так называемый «окраинный вопрос» — проблема взаимоотношений русской культуры с культурами национальных меньшинств. В данной статье предпринимается попытка охарактеризовать взгляды В.В. Розанова на «окраинный вопрос» на материале публицистики 1908—1917 годов.
Ключевые слова: В.В. Розанов, центральное и периферийное в культуре, «окраинный вопрос», многонациональ-
ность, мультикультурность.
Сотрудничая с газетой «Новое время», В.В. Розанов был обязан регулярно обращаться в своих статьях к проблеме положения национальных окраин Российской империи. Поэтому постоянное освещение данной проблематики обнаруживается в журнальной публицистике Розанова вплоть до 1917 года. Несмотря на этот хоть и вынужденный, но все же устойчивый интерес мыслителя, в исследованиях современных розановедов эта часть его творческого наследия чаще всего обходится стороной. Некоторым такое положение видится вполне закономерным. Отмечается, что национально-государственные проблемы разработаны Розановым не столь основательно, как его современниками - П.Б. Струве, Л.А. Тихомировым, М.О. Меньшиковым, Д.Д. Мурето-вым [4, с. 29]. Однако изучение данного вопроса в освещении В.В. Розанова позволяет, с одной стороны, отчетливее проследить творческий путь мыслителя, с другой - глубже понять общественно-политический контекст отечественной культуры накануне Октябрьской революции.
Прежде чем приступить к анализу тестов, следует сделать ряд замечаний, касающихся специфики журнальных статей Розанова как особого жанра творческой деятельности. Исследователями давно отмечена многоплановость, многомерность репрезентации личности автора в текстах Розанова. Как отмечает И.А. Едошина, следует различать Розано-
ва как реального человека, Розанова как мыслителя, Розанова как писателя, Розанова как героя «Опавших листьев» и Розанова как журналиста [2, с. 13]. В творчестве последнего нередко встречаются противоречия, разные точки зрения на один и тот же вопрос, что давало современникам повод обвинять автора в двурушничестве, двуличии и лицемерии. Для того чтобы объяснить эти видимые противоречия, И.А. Едошина использует категорию маски, в качестве которой прочитываются многочисленные подписи под статьями Розанова. В зависимости от обстоятельств маска способна меняться, но при этом обладает собственным смыслом и отражает авторское отношение к этим обстоятельствам [2, с. 20]. Соответственно, для более глубокого анализа статей Розанова необходимо учитывать те смыслы, которые привносятся в текст авторской маской.
Само понятие «национальная окраина» в текстах Розанова фигурирует как минимум в двух значениях: 1) социокультурная общность, которая образуется на приграничной территории государств, соседствующих друг с другом (шведская окраина, германская окраина, венгерская окраина и др.); 2) культурная общность национальных меньшинств внутри многонационального государства, имеющих территориальную и социальную обособленность. Среди таких самобытных, «автономных» окраинных культур Розанов называет Балтику, Кавказ, Привисленье и Сибирь.
© Саранин А.Ю., 2013
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2013
205
Соответственно, окраинный вопрос понимается Розановым двойственно: как общественно-политическая и культурная ситуация на приграничных территориях и как проблема соотношения центральной и периферийной культур в составе государства. В нашем исследовании мы рассмотрим окраинный вопрос во втором аспекте, наиболее часто освещавшемся в статьях Розанова и сохраняющем актуальность в наши дни.
Как отмечает С.М. Усманов [4], в отношении к окраинному вопросу Розанов прошел три этапа: в 1908-1917 гг. Розанов остается государственни-ком-патриотом, с февраля 1917 г. в его статьях встречаются высказывания, одобряющие Октябрьскую революцию, а в 1918 году происходит крушение его государственных убеждений.
Одним из первых обращений Розанова к проблеме специфики России как многонационального государства явился ряд статей 1909 года («Окраинные вопросы в Г. Думе», «Окраинная кичливость и петербургское смирение», «Пассив и актив на окраинах и в Днепре»). В этих статьях наиболее отчетливо отразилось отношение мыслителя к окраинному вопросу в период второй половины 1900-х -начале 1910-х гг. Предвидя многие проблемы, ставшие наиболее актуальными в современном обществе, в условиях глобализации, Розанов ставит вопрос о взаимоотношении культуры большей части населения государства (по определению Розанова, «центральной», то есть такой, вокруг которой формируются государственные ценности и идеология) с этническими культурами других народов, входящих в состав единого общества (по словам Розанова, «окраинными»).
Окраинный вопрос в публицистике Розанова рассматривается с двух сторон: политической и культурной. С политической точки зрения Розанов размышляет о проблемах государственной автономности окраинных народов и их роли во внутренней политике Российской империи. С точки зрения культурной мыслителя занимают вопросы культурной самобытности окраин, места окраинных культур в государстве, диалога окраинных культур и корневой русской культуры.
Само название одной из статей - «Окраинная кичливость и петербургское смирение» - указывает на резко негативный взгляд Розанова на чрезмерную, по его мнению, автономность отдельных регионов в составе Российской империи. Следствие этой автономности мыслитель видит в том, что «окраинные» регионы получают чрезмерный перевес во влиянии на политическую жизнь государства. В итоге это приводит к формированию национального шовинизма, проявляющегося в претензии на превосходство одних культур над другими. Именно эту черту окраинных культур Розанов и называет «окраинной кичливостью». «Петербургское смирение» проявляется в том, что окраинный вопрос
государством доверено решать людям, в укреплении империи никак не заинтересованным. «.. .Когда адвокаты и врачи устроили в памятные дни воздушную автономию всех наших окраин как переходный мост к полному отделению их и расчленению империи, то эти господа не спросили главного работника, заработавшего эти провинции государству - армию»[3, т. 19, с. 181]. Розанов резко осуждает политическую робость представителей власти: «Разве мыслимо где-либо, кроме России, что таможенная граница Империи проходит в пригородных дачах столицы Империи и что на рынок столицы поутру привозят молоко “из-за границы”» [3, т. 19, с. 289].
Примечательно, что именем-маской Розанова в этой статье становится подпись «Москвич». Так автор идентифицирует себя в качестве стороннего наблюдателя противостояния Петербурга и окраин. Кроме того, маска коренного жителя города, вокруг которого складывалась Московская Русь, впоследствии ставшая ядром Российской Империи, как бы развязывает автору руки, давая право в резких, осуждающих тонах высказываться как в отношении окраин, так в адрес правительства северной столицы. При этом маска москвича привносит в статью и определенную долю иронии, напоминая читателю о вечном противоборстве двух столиц.
Армия, крестьянство и духовенство - вот заинтересованная сторона. Именно эти три класса, по мнению Розанова, помогли России расшириться до пределов империи. Как мы можем судить, идеал российского государства видится в целостном единстве - и политическом, и культурном. Такое единство, тем не менее, не противоречит культурной самобытности отдельных народов. Позиция Розанова - «.Пока внутри благополучно, спокойно, упорядоченно, благоустроенно, богато, деятельно, то окраины будут жить, переплетаясь с ходом дел во всей империи...»[3, т. 19, с. 289].
Реальной «децентрализации» страны, когда все население «спит сном 60-летнего старца» (намек на пожилого министра И.Д. Делянова), Розанов противопоставляет попытку «централизации», однако «идейной» и «бессильной». Мыслитель обращается к опыту преподавания в гимназии и остро замечает: «В Грузии, в Армении, в Самарканде и Варшаве учат точь-в-точь <.> то же самое и в тех же размерах, в тех же словах, как все учили в Петрограде» [2, т.24, с. 502]. Последствия подобных претензий учебных программ на универсальность наглядно отражены Розановым во втором коробе «Опавших листьев»: «все они (гимназисты. - А.С.) знают, что у человека “32 позвонка”, и не знают, как Сусанин спас царскую семью» [3, т. 30, с. 254].
Таким образом, можно сделать общий вывод о том, что Розанов был сторонником умеренной культурной автономии народов в составе Российской империи, однако при этом выступал ярым про-
206
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2013
тивником автономии политической. В то время обстановка в российском обществе накануне революции, по мнению мыслителя, складывалась прямо противоположная. С одной стороны, государством предпринималась попытка некой культурной унификации в области образования, однако проводилась она настолько грубо и неумело, что породила идеологию нивелирования всякого национального начала вообще - и русского, и кавказского, и польского. Закономерным итогом подобной политики стала утрата всякой культурной самоидентичности населения. С другой стороны, чрезмерная социальная, политическая и экономическая автономность отдельных географических регионов приводит к раздробленности, «расчленению империи» и без того находящейся на грани гражданской войны. Проницательный взгляд Розанова в частностях общественной жизни смог подметить многие разрушительные тенденции, которые впоследствии станут одной из движущих сил Октябрьской революции.
К теме соотношения национального единства страны и самобытности ее отдельных народов Розанов вновь обращается уже во время революционных событий. С грустью констатируя свершившийся переворот, мыслитель задумывается о путях возможного развития нового многонационального государства. В его статьи входит новое понятие - «само»-определение. В противовес публицистике своего времени, Розанов пишет это слово через дефис. Такое написание придает новый смысловой оттенок - установку на самосознание отдельной личности. «Само»-определиться, по Розанову, значит «почувствовать и осознать ценность жизни в самом себе» [3, т. 24, с. 501]. Именно с понятием самоопределения отдельной личности связывает Розанов возможные перемены в жизни страны. Это «великое пробуждение всех вещей, всех именно рассвет, утро, это какое-то начало бытия всех вещей, всех именно рассвет, утро, и политическое, а еще более - культурное, духовное.» [3, т. 24, с. 501] Несколько странно слышать подобные патетические слова в годы братоубийственной Граж-
данской войны и в преддверии жестоких репрессий. Однако следует помнить, что Розанов далеко не всегда отличался остротой политического взгляда. Как образно заметила З.Н. Гиппиус, Розанов «“всегда спал”; во сне хоть и умел “подглядывать”, чего никто не видел, но подглядывал лишь то, что находилось в круге его идей, ощущений, лишь в том, что его интересовало и касалось»[1, с. 243].
По мысли Розанова, тенденция «само»-опреде-ления противостоит тенденции децентрализации. Если последняя исходит от министра и столь нелюбимого Розановым бюрократического аппарата и направлена на разрушение целостности социальной и культурной среды, то первая, по мысли Розанова, должна быть направлена на поддержание мирного сосуществования разных этнических культур в рамках единой русской культуры и иметь своим источником свободный выбор личности. Заканчивает свои рассуждения Розанов оптимистически: «Бог даст и русская революция ничего не задавит, а всем даст “волю”». Это и есть само-опреде-ление [3, т. 24, с. 503]. Несмотря на то что этим ожиданиям не суждено было сбыться и долгожданная «воля» обернулась еще большими притеснениями, ценность публицистики Розанова состоит в том, что в ней мыслитель сумел уловить многие причины и предпосылки революционных событий. Изучение взглядов Розанов на окраинный вопрос позволяет глубже понять культурные и политические процессы в Российской империи 1910-1917 гг.
Библиографический список
1. ГиппиусЗ.Н. Живые лица. - М.: Азбука-классика, 2006. - 304 с.
2. Едошина И.А. Розанов, Розанов, Варварин: к проблеме герой/маска // Энтелехия. -2010. -№ 21. - С. 12-21.
3. Розанов В.В. Собр. соч. / под общ. ред. А.Н. Николюкина. - М.: Республика, 1994-2010.
4. Усманов С.М. Россия и ее окраины в публицистике В.В. Розанова 1900-1917 гг. // Энтелехия. -2010. - № 21 - С. 29-33.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2013
207
