CC BY
93
УДК 81’38 : 821.161.1
ББК 81.07
М 54
Метликина Л.С.
Окказиональные сравнения в произведениях Б.А. Пильняка
(Рецензирована)
Аннотация:
В данной статье рассматриваются окказиональные сравнения в произведениях Б.А. Пильняка. Подробно анализируются формы выражения сравнения, их роль в системе средств художественной выразительности писателя. С помощью ярких, неожиданных, оригинальных и эффектных окказиональных сравнений писатель стремится кратко выразить свою мысль, привлечь внимание читателя и сделать текст семантически многослойным.
Ключевые слова:
Сравнение, окказиональное сравнение, формы выражения сравнения, сравнительный оборот, творительное сравнение, возвратные глагольные образования-сравнения.
Metlikina L.S.
Occasional comparisons in B.A.Pilnyak’s writings
Abstract:
The paper examines occasional comparisons in B.A. Pilnyak’s writings. The author analyzes in detail forms of expression of comparison and their role in system of means of artistic expressiveness of the writer. It is inferred that the writer aspires to express briefly the idea, to draw attention of the reader and to make the text semantically multilayered with the help of bright, unexpected, original and effective occasional comparisons.
Key words:
Comparison, occasional comparison, forms of expression of comparison, a comparative phrase, instrumental comparison, reflexive verbal comparisons.
Сравнение - стилистический прием, заключающийся в сопоставлении одного предмета, явления (субъекта сравнения) с другим предметом, явлением (объектом сравнения) с целью более точного и одновременно образного описания первого [1: 306]. Оно может быть выражено словом, словосочетанием, сравнительным оборотом, придаточным и даже самостоятельным предложением или сложным синтаксическим целым.
У Б.А. Пильняка сравнение как художественный прием имеет ряд особенностей. Анализируя творчество писателя, Л.Н. Костякова отмечает, что «в системе средств художественной выразительности Пильняка сравнения по частотности занимают ведущее место» [2: 44].
В данной статье нас интересуют окказиональные сравнения, так как «индивидуально-авторские новообразования отличаются исключительными образопорождающими возможностями» [3: 32]. Писатель нарушает традиции ху-
дожественного письма, сравнивая описываемое с окказионализмом, значение которого читателю неизвестно. Включение неординарного слова в сравнительный оборот создает эффект типичности, законности, правомерности бытия данного слова [4: 71].
Структура сравнений в произведениях Б.А. Пильняка разнообразна. Окказиональная лексема может входить в состав сравнительного оборота:
«...и ветер дует, как злой старичишко в колкой поземке» («Чертополох») [5];
«... члены правления торчали в тоску, как забор, и терзали тоску, как заборники, то есть так же покойно, как мальчики...» («Чертополох»);
«... и даже ночью, как в заполдни, пахло растопленной смолой, пока не пала роса» («Машины и волки»);
«...он (Росчиславский) вышел с Расчисловых гор к сумеркам ... с лицом, как ноябрь и как волчье в ноябре...» («Машины и волки»).
Употребляются и «творительные сравнения»:
«Горы стоят серые, скалы нависли хмуро, грузно, гранит и базальт, мертвью наползает глетчер» («Заволочье»);
«... корабль мечется в волнах овощинкою в кипятке, ...» («Speranza»).
В художественной речи Б.А. Пильняка используется общеязыковая возможность выражения сравнения окказиональными наречиями с суффиксом -и, образованными от притяжательных прилагательных:
«Горничная - уже не проститутьи кокетливо, уже не злобно, - но глубоко по-человечески, матерински-нежно толкала человека с остановившимися глазами к постели» («Иван Москва»);
«Здесь в сараюшке было ужасно, в мути керосиновой лампочки валялись жирная нищета и грязь, в свалке всякой рвани и рухляди, старьевщицки сваленной» («Город ветров»);
«. все деревянное в доме было сожжено для утепления, ворота ощерились сучьи, и даже крапива в засухе не буйничала» («Мать-мачеха»).
Возвратным глагольным образованиям в прозе писателя также присуща яркая образность, основанная на скрытом сравнении. Например:
«Уже опеплился вечер...» («Speranza»). Опеплился - вечер стал темным и серым, как пепел.
Или: «Не хочется думать, что никогда она меня и не любила, а содержанилась из-за моего положения» («Повесть непогашенной луны»). Содержанилась - то есть жила, как содержанка.
«... и стальная лестница, что вела в турбинную, казалась глазу чужого лестницей из преисподней в рай, - так сиротливилось здесь чужому, в копоти, в полумраке, в огромных котлах, в жаре печей и холоде люков для угля» («Машины и волки»). Сиротливилось - это состояние чужого человека, который на заводе чувствовал себя одиноко, как сирота.
Или: «... чертополохи колючились» («Целая жизнь»), то есть кололись, как колючки.
«...тогда брат брату держал у сердца топор, но надо было артелиться и ушкуйничать...» («Машины и волки»). Артелиться - значит жить так, как принято в артели.
С помощью глагольно-префиксальных образований писатель «освежает ставшее уже стертым в разговорном языке» [6: 50]:
«... люди оволчились и стали друг другу зверем, человек был страшен» («Машины и волки»). В данном примере глагол оволчились употребляется вместо привычного выражения «стали злыми, как волки».
Такие примеры интересны тем, что писатель дает читателю возможность самостоятельно создать свой неповторимый индивидуальный образ и домыслить ситуацию.
Привлекают внимание сложные окказиональные образования-сравнения. Они оригинальны в плане новизны и индивидуальности. Как средство выражения сравнения Б.А. Пильняк использует сложные окказиональные прилагательные и наречия, которые выполняют изобразительно-конкретизирующую и эмоционально-оценочную функцию.
В.Н. Виноградова отмечает, что «сложение прилагательных - один из традиционно излюбленных способов образования индивидуально-авторских эпитетов, в которых соединение смыслов призвано образовать новый смысл и сконцентрировать этот сложный смысл в одном слове» [7: 120-121]. В данном случае - это один из способов выразить
признак путем сравнения, содержащегося в первой части сложных прилагательных, а основание сравнения - во второй:
«...у Лидии Евграфьевны карие глаза, тонок горбатый нос, и она хищно-красива» («Голый год»).
В художественной речи Б.А. Пильняка можно обнаружить свойственные научной речи сложные прилагательные, второй частью которых служат указывающие на значение сравнения связанные элементы -подобный, -образный:
«... гостиноподобный лифт пропел сцеплениями проводов...» («Заволочье»);
«... толпа влезала на хребты слоноподобных автобусов...» («Заволочье»);
«... мужчины идут в юбкоподобных черных халатах...» («Чертополох»);
«...стоял монастыреобразный храм...» («Рассказ о том, как создаются рассказы»);
«... волосы одного заброшены назад, как у русского семинариста, - и, как у русского семинара, - мочалообразны...» («Жених во полуночи»).
Сложные окказиональные прилагательные с компонентами -образный, -подобный выполняют в прозе писателя эстетическую функцию. Без наглядных проекций, провоцируемых этими блоками морфем, описание проигрывает в изобразительности и точности.
Б. А. Пильняк использует сложные окказиональные прилагательные, в первой части которых со значением сравнения выступают наречия на -и. Важно отметить, что объекты сравнения в данных прилагательных разнообразны по своей тематике. К примеру, объект сравнения у Б. А. Пильняка может иметь отсылку к географическим и национальным особенностям, что «позволяет подчеркнуть специфический, неповторимый, ..., колорит описываемого» [2: 49]:
«В дикой колонии, имя которой Россия, все же были прекрасные женщины, европейски-шикарные и азиатски-необузданные» («Мать-мачеха»);
«Сухие губы под английски-подстриженными усами полуоткрылись» («Рассказ о ключах и глине»);
«Стало шанхайски-удушливо» («Смертельное манит»).
В сравнениях используются единицы времени (в данном случае - метафорический объект сравнения) для указания на признак субъекта:
«Эти места - человечески-древни» («Город ветров»).
Встречаются и литературные сравнения, которые включают в себя имена писателей:
«Было ясно, что Дмитрий Николаевич вкладывал в эту песнь все свое сердце, а может быть, и судьбу, - он был холост и есенински-лиричен» («Созревание плодов»).
Интересны по семантике сложные окказиональные прилагательные, где объектом сравнения является тип поселения:
«Хозяйка в белом чепчике приносила деревенски-жирные блюда» («Мать-мачеха»).
Для описания телосложения человека используются такие сравнения:
«Борис, большой, барски-полный и холеный» («Голый год»);
«... руки ее были смуглы и девически-худощавы» («Заволочье»).
Имеют место и религиозные сравнения:
«Липат, обыкновенно смотревший в небо, скорчился дугой, чтобы взглянуть белесыми своими глазами в божьи-глупые глаза слесаря» («Машины и волки»).
Данное сравнение требует пояснения. Окказиональная словоформа божьи-глупые образована с помощью прилагательных глупый и божий. В «Словаре синонимов русского языка» З.Е. Александровой в синонимическом ряду к прилагательному божий встречается прилагательное юродивый [8: 46]. В МАС юродивый имеет следующие значения: «1. Глуповатый, чудаковатый, невменяемый. 2. в знач. сущ. юродивый. У суеверных, религиозных людей: нищий, безумец, обладающий даром прорицания» [9: 1064]. В данном
контексте реализуется первое значение прилагательного юродивый, которое по аналогии переносится на окказиональное божьи-глупый.
Объектом сравнения могут быть и математические термины:
«... и там, на заводах: пролетарий, геометрически-правильный и огромный, как формула!» («Машины и волки»).
Для выражения сравнения Б.А. Пильняк использует сложное притяжательное прилагательное, образованное от сочетания имени собственного и имени нарицательного, выступающего в роли приложения, с помощью суффикса -ий:
«... были по лесам и по дорогам стеньки-разина-разбойничьи свисты...» («Машины и волки»). То есть, свисты как у разбойника Стеньки Разина.
Многое из того, что было сказано о прилагательных, справедливо и в отношении наречий. Писатель активно использует сложные окказиональные наречия как средство сравнения. Композиты, в которых зависимый компонент вносит сравнительно-конкретизирующее значение, «выполняют в тексте двоякую функцию: усилительную, связанную с образом сравнения и близкую по значению наречиям «очень», «совершенно», и функцию оценочной характеристики, поскольку через сравнение выражается отношение автора к предмету мысли» [2: 44]. Объекты сравнений в сложных наречиях также разнообразны.
Например, объектом сравнения в окказиональных композитах может выступать лицо, которое указывает на признак, проявляющийся максимально:
«...его (Кузьмы Козаурова) руки старчески-властно снимают меня с решетки» («Машины и волки»);
«Горничная - уже не проститутьи кокетливо, уже не злобно, - но глубоко по-человечески, матерински-нежно толкала человека с остановившимися глазами к постели ...» («ИванМосква»);
«...нежно, женски-мягко прильнула Наталья Евграфовна к Архипову,...» («Голый
год»).
В данных примерах сравнительно-уподобительное значение («властно как старец», «нежно как мама», «мягко как женщина») сочетается с метафорически-оценочным, актуализирующим ряд ассоциаций («уверенно», «заботливо», «нежно»).
Б.А. Пильняк использует времена года для указания на свойства, признаки субъекта:
«. звезды в небе светили июльски-устало, .» («Волга впадает в Каспийское
море»).
Образ животного нужен писателю для характеристики действий субъекта:
«... Тропаров ... недоуменно-медведем, с лицом, как котлета...» («Чертополох»). Встречаются также ритуальные сравнения:
«. кругом в дегтях ночи было могильно-тихо» («Машины и волки»).
Объектом сравнения для выражения точности и определенности в действиях может быть и название игры, в которой требуется логика и однозначность решений:
«... и все шахматно-верно...» («Мать сыра земля»).
Используя сложные окказиональные прилагательные и наречия как средство сравнения, Б.А. Пильняк побуждает читателя соединять смыслы, что ведет к созданию особой структурной экспрессии.
Таким образом, с помощью ярких, неожиданных, оригинальных и эффектных окказиональных сравнений писатель стремится кратко выразить свою мысль (так как окказионализм может заменить словосочетание или предложение), привлечь внимание читателя и сделать текст семантически многослойным.
Примечания:
1. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты: энциклопедический словарь-справочник / под ред. А.П. Сковородникова. М., 2005. 480 с.
2. Костякова Л.Н. Язык Бориса Пильняка: средства художественной выразительности. Коломна, 2006. 259 с.
3. Бабенко Н.Г. Теория и практика лингвостилистического анализа // Русский язык за рубежом. 2008. № 2. С. 30-35.
4. Харченко В.К. Писатель Сергей Есин: язык и стиль. М., 1998. 240 с.
5. Пильняк Б. Собрание сочинений: в 8 т. М.; Л., 1930. В дальнейшем все цитаты приводятся по этому изданию.
6. Львова Э.Л. Новообразования в прозе Ю.М. Нагибина // Русская речь. 1980. 1. С.47-52.
7. Виноградова В.Н. Стилистический аспект русского словообразования / В.Н. Виноградова. М., 1984. 184 с.
8. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка / под ред. Л.А. Чешко. М., 1986. 600 с.
9. Словарь русского языка: в 4 т. Т. 1. А-Й. М., 1957. 964 с.
References:
1. Expressive means of Russian language and speech mistakes and defects: the encyclopaedic dictionary - directory / Ed. A.P.Skovorodnikov. M., 2005. 480 pp.
2. Kostyakova L.N. The language of Boris Pilnyak: means of art expressiveness. Kolomna, 2006. 259 pp.
3. Babenko N.G. Theory and practice of the linguostylistic analysis // Russian abroad. 2008. No.
2. P. 30-35.
4. Kharchenko V.K. Writer Sergey Esenin: language and style. M., 1998. 240 pp.
5. Pilnyak B. The collected works: in 8 vol. M.; L., 1930. Further all citations are given from this edition.
6. Lvova E.L. New word-formations in Yu.M.Nagibin’s prose // Russian speech. 1980. 1. P 4752.
7. Vinogradova V.N. Stylistic aspect of Russian word-formation / V.N.Vinogradova. M., 1984. 184 pp.
8. Aleksandrova Z.E. Dictionary of synonyms of Russian language / Ed. L.A.Cheshko. M., 1986. 600 pp.
9. Dictionary of Russian Language: in 4 vol. V. 1. M., 1957. 964 pp.
