CC BY
2612. Filatova M.V. Processual'nye osobennosti zashchity interesov neopredelennogo kruga lic na primere rassmotreniya i razresheniya iskov o zashchite interesov neopredelyonnogo kruga potrebitelej // Lex Russica (Russkij zakon). 2004. T. 63. №1. S. 322-337.
13. Apellyacionnoe opredelenie Moskovskogo gorodskogo suda ot 22.05.2023 po delu N 33-22670/2023 «O priznanii dejstvij prodavca v otnoshenii neopredelennogo kruga potrebitelej protivopravnymi» // SPS «Konsul'tant Plyus».
14. Apellyacionnoe opredelenie Moskovskogo gorodskogo suda ot 30.05.2023 N 33-23055/2023 «O priznanii dejstvij po proizvodstvu nekachestvennoj myasnoj produkcii nezakonnymi, obyazanii prekratit' protivopravnye dejstviya, vyrazivshiesya v proizvodstve nekachestvennoj myasnoj produkcii, obyazanii dovesti reshenie suda do svedeniya potrebitelej cherez sredstva massovoj informacii» // SPS «Konsul'tant Plyus».
15. Opredelenie Sudebnoj kollegii po grazhdanskim delam Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 27.08.2019 N 18-KG19-72 // SPS «Konsul'tant Plyus».
16. Opredelenie Sudebnoj kollegii po grazhdanskim delam Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 28.01.2020 N 18-KG19-139, 2-8465/2018 // SPS «Konsul'tant Plyus».
17. Opredelenie Sudebnoj kollegii po grazhdanskim delam Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 20.08.2019 N 18-KG19-74 // SPS «Konsul'tant Plyus».
18. Opredelenie Sudebnoj kollegii po grazhdanskim delam Verhovnogo Suda RF ot 23.08.2016 N 32-KG16-8 // SPS «Konsul'tant Plyus».
19. Apellyacionnoe opredelenie Moskovskogo gorodskogo suda ot 06.07.2023 N 33-20900/2023 // SPS «Konsul'tant Plyus».
20. Apellyacionnoe opredelenie Moskovskogo gorodskogo suda ot 26.10.2023 po delu N 33-45838/2023 «O priznanii protivopravnymi dejstvij v otnoshenii neopredelennogo kruga potrebitelej, vyrazhennyh v realizacii tovara s istekshim srokom godnosti» // SPS «Konsul'tant Plyus».
21. Krivosheeva A.V., Kotova K.A. Obshchestvennyj interes i zashchita prav potrebitelej // Molodezh' i XXI vek - 2018. Materialy VIII Mezhdunarodnoj molodezhnoj nauchnoj konferencii. Kursk: Yugo-Zapadnyj gosudarstvennyj universitet, 2018. S. 199-202.
22. Andreev S.V. Pravovoe regulirovanie otnoshenij v oblasti zashchity prav potrebitelej // Problemy kachestva rossijskogo zakonodatel'stva. Sbornik nauchnyh trudov Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Kazan', 2017. S. 365-367.
23. Glazyrina M.A. Yuridicheskie garantii pravovogo statusa kollektivnogo sub"ekta pravoprimenitel'nogo otnosheniya // Aktual'nye problemy teorii i istorii pravovoj sistemy obshchestva. 2019. №18(18). S. 196-203.
24. Loos E.V. K voprosu o chesti i dostoinstve kollektivnyh sub"ektov // Altajskij yuridicheskij vestnik. 2017. №3(19). S. 43-46.
25. Primak A.V. Zashchita prav i zakonnyh interesov gruppy lic v grazhdanskom i arbitrazhnom sudoproizvodstvah // Voprosy rossijskogo i mezhdunarodnogo prava. 2022. T. 12. № 10-1. S. 377-382.
26. Ibragimova A.Sh. Kollektivnye iski o zashchite prav potrebitelej v Rossii: voprosy teorii i praktiki // Realizaciya konstitucionnyh principov v sovremennom zakonodatel'stve Rossii. Sbornik materialov Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Mahachkala, 2021. S. 34-37.
27. Korchagina K.A., Turovskaya V.A. O protivorechivoj sudebnoj praktike primeneniya normy prava, obyazyvayushchej otvetchikov obnarodovat' cherez SMI ili inym sposobom resheniya sudov po iskam v zashchitu zakonnyh interesov neopredelyonnogo kruga potrebitelej, v sluchae ih udovletvoreniya // Vestnik Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. 2017. №2(28). S. 37-41.
НИГМАТУЛЛИНА ЮЛИЯ РУСТЕМОВНА - Председатель Региональной общественной организации Республики Татарстан «Защита прав потребителей» (Rg209@bk.ru).
NIGMATULLINA, YULIA R. - Chairman of the Regional Public Organization of the Republic of Tatarstan "Protection of Consumer Rights" (Rg209@bk.ru).
УДК 347.78 DOI: 10.24412/2411-2275-2023-4-184-188
БАХМЕТЬЕВ П.В. ОХРАНА ИНДИВИДУАЛЬНОГО ГОЛОСА ЧЕЛОВЕКА: ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ И ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, личные неимущественные права, международное частное право, нейронные сети, deepfake.
Статья исследует механизмы защиты права на индивидуальный голос человека, сущность самого права на голос в контексте его синтеза и воспроизведения, отечественный и зарубежный опыт в регулировании правоотношений, возникающих в связи с возможностью синтеза голоса человека посредством современного программного обеспечения (нейронных сетей и deepfake-технологий). Автор проводит сравнительно-правовой анализ норм, применимых к правоотношениям, связанным с синтезом голоса конкретного человека в разных странах, размышляет на тему о дальнейших перспективах развития механизмов защиты права человека на индивидуальный голос. При этом он выделяет два базовых подхода к регламентации механизмов защиты индивидуального голоса человека - как объекта интеллектуальной собственности (при воспроизведении записи голоса или фонограммы), и как нематериального блага, по аналогии с другими нематериальными благами, такими как изображение человека.
BAKHMETYEV, P.V.
PROTECTION OF THE INDIVIDUAL HUMAN VOICE: DOMESTIC AND FOREIGN EXPERIENCE Key words: Intellectual property, personal non-property rights, private international law, neural networks, deepfake.
The article explores the mechanisms for protecting the right to an individual voice, the essence of the right to voice itself in the context of its synthesis and reproduction, domestic and foreign experience in regulating legal relations arising in connection with the possibility of synthesizing a person's voice using modern software (neural networks and deepfake technologies) . The author conducts a comparative legal analysis of the norms applicable to legal relations related to the synthesis of the voice of a particular person in different countries, and reflects on the topic of further prospects for the development of mechanisms for protecting the human right to an individual voice. At the same time, he identifies two basic approaches to regulating mechanisms for protecting a person's individual voice - as an object of intellectual property (when reproducing a voice recording or phonogram), and as an intangible benefit, by analogy with other intangible benefits, such as the image of a person.
Общение голосом - один из основных инструментов социального взаимодействия в обществе. Каждый индивид обладает собственным уникальным голосом, который представляет собой звуковые волны, формируемые голосовым аппаратом и органами дыхания человека. Уникальность голоса обусловлена индивидуальными физиологическими особенностями индивида
и выражается в высоте, силе, тембре, регистре, чёткости, эмоциональной окраске извлекаемого звука. Индивидуальный голос человека или его фонограмма (запись) позволяет идентифицировать личность человека, а интонация может нести дополнительную информацию, связанную с личным отношением говорящего к предмету разговора. Это может применяться, например, в следственной практике. Р.С. Белкин отмечает: «звукозапись уменьшает число преобразований доказательственной информации в процессе ее отображения, обеспечивает передачу особенностей речи допрашиваемого, индивидуальность его языка, что бывает затруднительно, а иногда невозможно отразить в протоколе допроса... фонограмму нельзя считать частью протокола, поскольку очевидны различия между ними в физической природе сигнала, несущего информацию» [1, с. 357].
Ч. 1 ст. 11 Федерального закона от 27.07.2006 №№ 152-ФЗ «О персональных данных» относит сведения, которые характеризуют физиологические и биологические особенности человека, на основании которых можно установить его личность, к биометрическим персональным данным [2]. Таким образом, голос человека тоже можно отнести к биометрическим персональным данным. Современные банковские системы, системы контроля доступа в метро, на вокзалах, в аэропортах используют биометрические данные для установления личности индивида. Технология распознавание по голосу, как одна из форм биометрической аутентификации, позволяет идентифицировать личность человека по совокупности уникальных характеристик голоса. Однако поскольку голос человека может меняться в зависимости от возраста, эмоционального состояния, здоровья, гормонального фона и целого ряда других факторов, она не является абсолютно точной [3]. Некоторые банковские системы предлагают вариант подтверждения совершаемых операций с использованием технологии распознания речи, привязанной к персональным данным клиентов, в том числе с использованием голоса. В этой же связи, возникает множество телефонных мошеннических схем, направленных на сбор биометрических персональных данных, либо обман граждан через имитацию знакомого голоса.
Для многих голос, как инструмент донесения информации до аудитории, является ещё и инструментом заработка. Многие профессии требуют использования голоса. Чтение лекции в университете или школе, выступление в судебном заседании, работа в «колл-центре» и т.д. требуют использования голоса. Но есть ряд творческих профессий, где гонорар напрямую зависит от качества голоса, умения извлекать его определённым образом и личностью того, кто этот голос воспроизводит. Певцы, дикторы, актеры дубляжа и представители некоторых других профессий зачастую строят свою карьеру вокруг собственного индивидуального голоса. Некоторые представители творческих профессий, прямо оценивают свой голос в реальном денежном эквиваленте. Например, американский певец Брюс Спрингстин застраховал свой голос. При этом полис составил около 6 миллионов долларов. Цена за услуги диктора тоже может варьироваться в зависимости от его личности. Современная медийная индустрия даёт широкий спектр возможностей по реализации индивидуального голоса и умения работы с интонациями. Озвучивание аудиокниг, дубляж в кино и компьютерных играх, перевод в реальном времени, закадровый голос для фильмов, роликов, объявления в аэропортах, на вокзалах, в общественном транспорте, голосовые помощники на горячих линиях и т.д.
До недавних пор голос человека было практически невозможно подделать. Возможны были варианты пародирования голоса, подбора похожих голосов, либо монтажа заранее записанного голоса. Но, с появлением «обучаемых» нейронных сетей, появилась возможность создавать модели на основе индивидуального голоса человека, с помощью которых, нейронная сеть может синтезировать голос и интонацию человека. Для обучения модели требуется относительно небольшое количество записанного голоса человека. Итоговое качество, конечно, зависит от качества исходного материала. Записи голоса дикторов, актёров дубляжа и певцов, найти не сложно, а исходный код программного обеспечения, позволяющего обучать модели и на их основе синтезировать голос - находятся в открытом доступе и доступны к использованию для любого желающего. Авторы некоторых уже обученных высококачественных моделей с голосами политиков, персонажей кино, мультфильмов, компьютерных игр и просто голосами известных музыкантов и дикторов, выкладывают свои модели в открытый доступ и дают возможность синтезировать узнаваемую речь из любого введенного текста.
Сегодня в сети Интернет можно найти огромное количество «нейрокаверов» - песен, исполненных голосом, сгенерированным нейронной сетью с использованием голоса одного исполнителя и текстом и музыкой другого. Некоторые из них звучат так, что определить «на слух», правда ли поёт исполнитель, или же это результат работы программы, не представляется возможным. Большое количество сервисов, в том числе и бесплатных по генерации аудиофайла с узнаваемым голосом из любого введённого текста, также доступны широкому кругу лиц.
Очевидно, что такая ситуация может негативно сказаться на материальном положении многих представителей профессий, «зарабатывающих на голосе». Некоторые из них могут даже потерять работу. Классическая звукозапись зачастую требует постобработки. Удаление шума, монтаж, изменение уровней и прочие настройки - обычная студийная работа. В соответствии с этим, договор обычно содержит положения, указывающие на возможность обработки звука и воспроизведения его изменённого варианта, но современные реалии требуют некоторых изменений в практике заключения подобных договоров. Очевидно, что следует разграничить студийную обработку и воспроизведение аудиоматериала и возможность обучения на основе записей, нейронных сетей. При этом, сами технологии нейронных сетей могут быть использованы для улучшения звучания, «чистки» звуковых дорожек от шумов и прочих полезных функций. Поэтому законодателю стоит с осторожностью относиться к регулированию данных правоотношений. Сама технология при добросовестном применении может быть весьма полезной и запрещать её использование в обработке звука, было бы неправильным решением.
В начале 2023 года Союз дикторов обратился в Государственную Думу РФ с предложением установить правовое регулирование синтеза и последующего использования голоса человека. Дикторы и актеры опасаются снижения своих доходов, поскольку «в перспективе получить синтезированную речь станет дешевле, чем записать диктора» [4, с. 9].
Относить голос к категории интеллектуальной собственности тоже было бы не совсем корректно, ведь перечень объектов интеллектуальных прав является закрытым и практически каждый из объектов интеллектуальной собственности получает охрану при соблюдении определенных условий, тогда как голос человека как проявление личности должен охраняться без каких-либо условий [5, с. 123]. Ст. 150 ГК РФ устанавливает открытый перечень нематериальных благ, присущих человеку «иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом» [6]. Ст. 152.1 ГК РФ регламентирует защиту права на использование изображения гражданина, как нематериальное благо. Некоторые авторы предлагают взять за основу с. 152.1 ГК РФ и по аналогии, дополнить ГК РФ нормами, регламентирующими защиту нематериального права - голоса человека.
Но, современные технологии требуют актуализации закона и в части защиты права на изображение. Ведь, по аналогии с голосом, современные нейронные сети позволяют генерировать фото и видео с использованием образа конкретного лица. Если соединить все эти технологии вместе, то получается полная виртуальная копия человека (deepfake). Эти технологии продолжают совершенствоваться и в ближайшее время, будет возможно создавать образ, дополненный голосом с интонационной окраской, жестовыми и телесными повадками оригинала, неотличимый от прообраза. Риски от существования подобных технологий очевидны. Образы политических деятелей, делающих какие-либо заявления, или образ рядового гражданина, декларирующего призывы к экстремистской деятельности, например. Степень общественной опасности от недобросовестного использования подобных технологий может масштабироваться максимально широко, в зависимости от конкретной ситуации.
В США в 2019 году был принят законопроект о защите граждан от ложных проявлений своей личности, который регулирует использование deepfake технологий. Аналогичный закон в Калифорнии предусматривает уголовную ответственность за использование несогласованных визуальных и аудиоклипов в рекламных акциях и политических кампаниях. Проблема deepfake также привела к появлению новой области исследований - разработке цифровых детекторов подделок [7].
США имеет ряд соглашений с иными государствами, например, соглашение по интеллектуальной собственности между Правительством США и Правительством Венгерской Республики, где регламентируется имущественный интерес лица по отношению к его воспроизводимому голосу, а также к имитации голоса другими лицами [8].
В других зарубежных источниках, индивидуальный голос человека можно так же обнаружить в одном ряду с изображением, именем и другими персональными нематериальными благами. Например, ч. 18 ст. 66 Конституции Эквадора защищает право на честь и добрую репутацию, дополняя тем, что закон должен защищать образ и право на голос каждого человека [9]. В данном случае, голос идёт в одном ряду с образом и репутацией, то есть рассматривается как нематериальное благо. Аналогично, ч. 7 ст. 2 Конституции Перу указывает на то, что каждый имеет право на свою честь и репутацию, неприкосновенность частной и семейной жизни, так же, как и на свой голос и образ [10]. Несколько иную позицию занимает Израиль в п. 6 ст. 2 ч. 1 Закона Израиля о защите частной жизни № 5741-1981. В нём уточняется цель неправомерного использования образа и голоса - извлечение прибыли: «Нарушение неприкосновенности частной жизни представляет собой использование имени, наименования, изображения или голоса человека с целью получения прибыли» [11].
Таким образом, можно выделить два базовых подхода к регламентации механизмов защиты индивидуального голоса человека - как объект интеллектуальной собственности, в случаях, когда речь идёт о воспроизведении записи голоса или фонограммы, и как нематериальное благо, по аналогии с другими нематериальными благами, такими как изображение человека. И с точки зрения цели использования голоса - запрет на извлечение прибыли или запрет на использование голоса вне зависимости от того, планируется ли извлечение прибыли.
Помимо проблем с определением сущности потенциальных механизмов защиты права на индивидуальный голос, существует ещё и проблема трансграничности возникающих правоотношений. Современные deepfake материалы распространяются по всему миру с использованием сети Интернет и не всегда представляется возможность установить автора синтеза. Зачастую, происходит осложнение иностранным элементом, что приводит к необходимости применения методов международного частного права. В случае, когда речь идёт о фонограмме, песне или другом объекте интеллектуальной собственности, проблем с защитой прав значительно меньше, нежели в случае, когда речь идёт о генерации или синтезе голоса, изображения или видео.
Некоторые сервисы уже сегодня предлагают переозвучку видеороликов голосами изначальных спикеров, но на другом языке. Технически это возможно, но правовой регламентации в этой области пока нет. Прибегать к механизму защиты авторских прав имеет смысл, лишь когда речь идёт о каком-то готовом продукте творчества, коим сложно назвать голос человека как таковой. С другой стороны, индустрия синтеза голоса возникла и получила бурное развитие в связи со своей востребованностью, а значит, законодателю следует предусмотреть и правовые механизмы, позволяющие технологии развиваться дальше. Возможно, стоит регламентировать рамки применения технологий типа deepfake, но полностью их ограничивать тоже было бы неразумно. По нашему мнению, нематериальные блага, особенно смежные с биометрическими персональными данными, в условиях современного цифрового прогресса, требуют отдельной регламентации, основанной, в том числе и на современных технических возможностях, в том числе защита от создания нейросетевых моделей на основе биометрических данных индивида.
Сегодня представителям профессий, зарабатывающим на голосе, стоит обращать внимание на договоры, которые они заключают в рамках записи своего голоса. Пока законодатель не предусмотрел чёткую регламентацию этого вопроса, стоит уделить внимание детальному описанию прав заказчика записи и ограничению его в возможности создания нейросетевой модели с голосом исполнителя и дальнейшего её распространения.
Литература и источники
1. Белкин Р.С. Курс криминалистики. М.: Закон и право, 2016.
2. Федеральный закон от 27.07.2006 N 152-ФЗ «О персональных данных» // СЗ РФ. 2006. № 31. ст. 3451 (Часть I).
3. Брагина Е.К., Соколов С.С. Современные методы биометрической аутентификации: обзор, анализ и определение перспектив развития // Вестник АГТУ. 2016. № 61
4. Лебедева В., Литвиненко Ю. У дикторов крадут голоса: Представители отрасли просят о регулировании технологий синтеза речи // Коммерсант. 2023. 27 января.
5. Матвеев А.Г., Мартьянова Е.Ю. Гражданско-правовая охрана голоса человека при его синтезе и последующем использовании // Ex jure. 2023. №3.
6. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ// СЗ РФ. 1994. № 32 . ст. 3301.
7. Who Should Fear and How to Protect Against Voice DeepFake // [Электронный ресурс] URL: https://deepfakechallenge.com/gb/2022/01/05/13002/
8. Agreement on intellectual property between the Government of the United States of America and the Government of the Republic of Hungary 1993(Authentic text) // [Электронный ресурс] URL: https://www.wipo.int/wipolex/en/text/243822.
9. Constitution of the republic of Ecuador, published in the Official Register October 20, 2008 // [Электронный ресурс] URL: https://pdba.georgetown.edu/Constitutions/Ecuador/english08.html
10. Political Constitution of Peru. Enacted on the 29th of December, 1993 Published by the Congress of the Republic September -2009 // [Электронный ресурс] URL: https://www.congreso.gob.pe/Docs/files/C0NSTITUTI0N_27_11_2012_ENG.pdf
11. Israel. Protection of Privacy Law, 5741-1981 // [Электронный ресурс] URL: https://www.wipo.int/wipolex/ru/text/347462
References and Sources
1. Belkin R.S. Kurs kriminalistiki. M.: Zakon i pravo, 2016.
2. Federal'nyj zakon ot 27.07.2006 N 152-FZ «O personal'nyh dannyh» // SZ RF. 2006. № 31. st. 3451 (Chast' I).
3. Bragina E.K., Sokolov S.S. Sovremennye metody biometricheskoj autentifikacii: obzor, analiz i opredelenie perspektiv razvitiya // Vestnik AGTU. 2016. № 61
4. Lebedeva V., Litvinenko Yu. U diktorov kradut golosa: Predstaviteli otrasli prosyat o regulirovanii tekhnologij sinteza rechi // Kommersant. 2023. 27 yanvarya.
5. Matveev A.G., Mart'yanova E.Yu. Grazhdansko-pravovaya ohrana golosa cheloveka pri ego sinteze i posleduyushchem ispol'zovanii // Exjure. 2023. №3.
6. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast' pervaya) ot 30.11.1994 N 51-FZ// SZ RF. 1994. № 32 . st. 3301.
7. Who Should Fear and How to Protect Against Voice DeepFake // [Elektronnyj resurs] URL: https://deepfakechallenge.com/gb/2022/01/05/13002/
8. Agreement on intellectual property between the Government of the United States of America and the Government of the Republic of Hungary 1993(Authentic text) // [Elektronnyj resurs] URL: https://www.wipo.int/wipolex/en/text/243822.
9. Constitution of the republic of Ecuador, published in the Official Register October 20, 2008 // [Elektronnyj resurs] URL: https://pdba.georgetown.edu/Constitutions/Ecuador/english08.html
10. Political Constitution of Peru. Enacted on the 29th of December, 1993 Published by the Congress of the Republic September - 2009 // [Elektronnyj resurs] URL: https://www.congreso.gob.pe/Docs/files/CONSTITUTION_27_11_2012_ENG.pdf
11. Israel. Protection of Privacy Law, 5741-1981 // [Elektronnyj resurs] URL: https://www.wipo.int/wipolex/ru/text/347462
БАХМЕТЬЕВ ПАВЕЛ ВЛАДИМИРОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, кафедра международного права, СевероКавказский филиал Российского государственного университета правосудия, Краснодар.
BAKHMETYEV, PAVEL V. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of International Law, Russian University of Justice, Krasnodar.
УДК 347.77 DOI: 10.24412/2411-2275-2023-4-188-192
КОНЧАКОВ А.Б., МАТВЕЕВА И.А. ПРАВОВОЙ РЕЖИМ БАЗ ДАННЫХ, СОЗДАННЫХ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
Ключевые слова: интеллектуальные права, база данных, искусственный интеллект, нейросеть, нейронные сети, исключительное право, открытая лицензия, программа для ЭВМ.
В статье исследованы общественные отношения, возникающие по поводу создания базы данных при помощи искусственного интеллекта. Показано, что в российском гражданском законодательстве определения искусственного интеллекта не содержится. Однако указанное определение существует в Государственном стандарте СССР «Системы обработки информации» от 26.10.1990 г., действующем по настоящее время. Определена правовая природа искусственного интеллекта, а также порядок использования нейросетей, находящихся в открытом доступе. Проведен анализ использования общедоступных нейросетей по открытой лицензии. Выявлена необходимость законодательного урегулирования общественных отношений, возникающих в результате создания базы данных с использованием искусственного интеллекта, обусловленная отсутствием в действующем российском законодательстве правового регулирования указанных общественных отношений, что порождает значительное количество споров между субъектами соответствующих отношений.
KONCHAKOV, A.B., MATVEEVA, I.A. LEGAL REGIME OF DATABASES CREATED USING ARTIFICIAL INTELLIGENCE
Key words: intellectual rights, database, artificial intelligence, neural networks, neural networks, exclusive right, open license, computer program.
The article examines the public relations that arise regarding the creation of a database using artificial intelligence. It is shown that Russian civil legislation does not contain a definition of artificial intelligence. However, this definition exists in the USSR State Standard "Information Processing Systems" dated October 26, 1990, which is still in force today. The legal nature of artificial intelligence is determined, as well as the procedure for using publicly available neural networks. An analysis of the use of publicly available neural networks under an open license was carried out. The need for legislative regulation of social relations arising as a result of creating a database using artificial intelligence has been identified, due to the lack of legal regulation of these social relations in the current Russian legislation, which gives rise to a significant number of disputes between the subjects of the relevant relations.
В последние годы искусственный интеллект применяется во многих сферах общественной жизни, начиная от генерации изображений, заканчивая выявлением формул медицинских препаратов. Более 91% ведущих организаций в области информационных технологий инвестируют в деятельность в области искусственного интеллекта. Мировой рынок искусственного интеллекта оценивается в 136 миллиардов долларов, а в ближайшие 7 лет планируется рост индустрии в 13 раз [1].
