CC BY
10
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Н.И. Сагарда
Обзор журналов:
Статьи по вопросу об организации предстоящего поместного собора и о реформе строя церковного управления. Вопрос об отношении между церковью и государством
Опубликовано:
Христианское чтение. 1906. № 11. С. 744-768.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
• - '—«чі!«-.«- ....................................................................—■ ......................* «нчр'Ѵ" ....................................................................................................•»'•■И*'ІІ'"" ' ....................................н*и#Р’:і|р........................^чцр - ....................................................................................................
Обзоръ журналовъ.
і.
Статьи по вопросу объ организаціи предстоящаго помѣстнаго собора и о реформѣ строя церновнаго управленія *).
ВСЕРОССІЙСКІЙ помѣстный соборъ имѣетъ своей задачей произвести коренную реформу строя нашей церковной жизни; въ виду этого получаетъ важное значеніе предварительная научная разработка матеріала для соборныхъ разсужденій. Съ этой стороны представляетъ большой интересъ статья извѣстнаго канониста проф. Н. А. Заозерскаго: „Проектъ организаціи Церковнаго Устройства на началахъ патріарше - соборной формы“ („Богосл. Вѣсти.“ 1906, январь, стран. 124—-144), въ которой данъ подробный планъ преобразованнаго строя церковной жизни въ Обычной сжатой формѣ устава. На первомъ мѣстѣ поставлены, такъ называемыя, ,,Общія положенія“ въ трехъ пунктахъ.
1. Церковь есть общество. Его единственная задача— нравственное усовершенствованіе личности по идеалу Евангелія. Личность достигаетъ своего евангельскаго совершенствованія подъ непремѣннымъ условіемъ общественнаго союза. Существованіе и жизнь послѣдняго возможны въ свою очередь при дѣйствовали законовъ организаціи и проведеніи ихъ въ жизнь спеціальными органами власти. Послѣдніе въ совокупности своей образуютъ Церковное Управленіе. Оно имѣетъ свое право на существованіе постольку, поскольку
*) Окончаніи. См. октябрь.
служитъ цѣлямъ общества. Посему оно существуетъ въ томъ или другомъ видѣ для общества, а не наоборотъ—общество для него. Оно служитъ обществу, а не наоборотъ. И ралъ общество сознаетъ недостаточность организаціи даннаго вида управленія, оно видоизмѣняетъ послѣдній, улучшаетъ его сообразно съ своими цѣлями. Отсюда законность и необходимость реформъ организаціи общества и формъ его правительства.
2. Русская Церковь, вмѣщающаяся на территоріяхъ и въ предѣлахъ Русскаго Государства, не есть часть государства и его организаціи—одно изъ его вѣдомствъ: но есть часть внѣполитическаго, внѣнаціональнаго союза—союза единой вѣры, имѣющаго своихъ сочленовъ и въ церковныхъ обществахъ другихъ государствъ и народовъ. Ея цѣль, какъ союза, своеобразная, иная, чѣмъ цѣль политическая и національная. Ея нравственное единеніе выступаетъ за предѣлъ государственныхъ и національныхъ территорій. Такимъ образомъ, ея организація и управленіе совершенно независимы отъ организацій политическихъ и ничего общаго съ ними не должны имѣть.
3. Цѣлое общество русской церкви слагается изъ менѣе и менѣе обширныхъ обществъ, дѣйствующихъ автономно и одно отъ другого независимо, но сплоченныхъ между собою внутренне—единствомъ вѣросознаяія и вѣроисповѣданія и внѣшне—юридическою связью ихъ властныхъ представителей. Непрерывно дѣйствующими внѣшними средствами, связывающими эти общества, служатъ органы церковнаго управленія—собирательныя учрежденія и отдѣльныя церковно-уполномоченныя лица. Общественные союзы, изъ которыхъ состоитъ Русская Церковь, слѣдующіе: а) всѣ православные христіане Россіи; б) всѣ православные христіане митропо-литскаго округа; в) всѣ христіане епархіальнаго округа; г)—епископскаго; д) приходскаго и ж) члены монашескихъ обществъ. Внѣшне связующіе ихъ органы управленія—собирательные: 1) Помѣстный соборъ всей русской Церкви,—его постоянный, непрерывно дѣйствующій органъ—патріаршій синодъ; 2) митрополитскій округъ,—его непрерывно дѣйствующій органъ—митрополитскій синодъ; 3) епархіальный соборъ, — его непрерывно дѣйствующій исполнительный органъ—епархіальный совѣтъ; 41 уѣздный епископъ и его уѣздный совѣтъ; 5) приходское собраніе,—его непрерывный
исполнительный органъ—приходскій совѣтъ. Отдѣльныя полномочныя лида, дѣйствующія въ качествѣ непремѣнныхъ предсѣдателей этихъ собирательныхъ органовъ Церковнаго управленія, слѣдующія: патріархъ, митрополиты, архіепископы, хорепископы (или уѣздные епископы), настоятели приходовъ; архимандриты и игумены въ мужскихъ монастыряхъ и игуменіи—въ женскихъ.
Затѣмъ проф. Н. А. Заозерскій подробно опредѣляетъ предметы вѣдѣнія, составъ и порядокъ разсмотрѣнія дѣлъ въ каждомъ изъ названныхъ собирательныхъ органовъ управленія. Отмѣчаемъ главные пункты проекта.
Помѣстный Соборъ Русской, Церкви есть высшій, законодательный, административный и судебный органъ по всѣмъ предметамъ церковной жизни. Къ предметамъ его вѣдѣнія относятся: а) распространеніе и горѣніе свѣта евангельской истины: (миссіи внутреннія и внѣшнія, внутренняя просвѣтительная миссія, дѣйствующая посредствомъ школъ, пастырской и проповѣднической дѣятельности, благотворительныя учрежденія, монашескія общины, просвѣтительныя и благотворительныя братства и общества); б) освященіе человѣческой личности благодатнымъ воздѣйствіемъ на нее частною и общественною молитвою и нравственное воспитаніе путемъ церковной дисциплины; в) матеріальныя средства церкви— въ недвижимыхъ и движимыхъ имуществахъ, неприкосновенные фонды, поступленія и расходы.
По всѣмъ этимъ сторонамъ церковной жизни Помѣстному Собору принадлежитъ власть учредительно-законодательная, власть надзора и контроля и высшая судебная.
Въ составъ членовъ Собора входятъ всѣ епископы (лично или чрезъ представителей), опредѣленное количество клира, монашества и мірянъ. Епископы обладаютъ рѣшающимъ голосомъ, прочіе—только совѣщательнымъ. Предсѣдателемъ Собора долженъ быть патріархъ всей русской Церкви; въ случаѣ же разсмотрѣнія дѣла самого патріарха или за его болѣзнію предсѣдательствуетъ старѣйшій изъ митрополитовъ. Обсужденіе дѣлъ и вопросовъ должно быть публичнымъ и свободнымъ: должны быть охотно выслушиваемы мнѣнія всѣхъ присутствующихъ на Соборѣ. Допустимы и комиссіи. По всестороннемъ обсужденіи вопроса, каждый изъ епископовъ, начиная съ младшаго, высказываетъ свое мнѣніе. Желательно единогласное рѣшеніе, въ крайности
вопросъ рѣшается большинствомъ. Признанное окончательнымъ опредѣленіе подписывается епископами и получаетъ силу закона помѣстной церкви.
Патріаршій Синоду, есть непрерывно дѣйствующее высшее церковное учрежденіе административно-исполнительнаго и судебнаго характера. Онъ имѣетъ два отдѣленія: административно-исполнительное н судебное, которыя дѣйствуютъ совершенно независимо одно отъ другого и имѣютъ совершенно особенный составъ членовъ и порядокъ производства. Составъ членовъ итихъ отдѣленій опредѣляется избирательнымъ порядкомъ на Помѣстномъ Соборѣ изъ лицъ всѣхъ степеней іерархіи, монашества и мірянъ.
Русская православная церковь раздѣляется на мнтроно-лнтскіе округа съ митрополитами въ качествѣ представителей ихъ. Высшимъ органомъ Окружнаго управленія служитъ періодически созываемый Окружный соборъ, подъ предсѣдательствомъ митрополита, и непрерывно дѣйствующій исполнительный органъ его—митрополитскій синодъ; кромѣ того въ митрополитском'ь округѣ дѣйствуетъ непрерывно митрополитскій судъ.
Митрополитскій округъ дѣлится иа епархіи, изъ которыхъ каждая вмѣщаетъ въ себя три вида церковно-общественныхъ союзовъ: а) епархію съ центральнымъ пунктомъ— губернскимъ или областнымъ городомъ, б) уѣздъ съ уѣздными» городомъ и в) приходъ—городской и сельскій. Единоличными представителями церковно-общественныхъ союзовъ епархіи слуматъ: архіепископъ—цѣлой епархіи, епископъ—уѣзда и пресвитеръ прихода. Епархія управляется періодически созываемымъ Епархіальнымъ Собраніемъ, подъ предсѣдательствомъ архіепископа, въ составѣ: уѣздныхъ епископовъ, представителей приходовъ, монашества, братствъ и церковныхъ школъ, и непрерывно дѣйствующимъ исполнительнымъ органомъ его—Епархіальнымъ Совѣтомъ, подъ предсѣдательствомъ архіепископа, въ составѣ пресвитеровъ, игуменовъ и мірянъ по избранію Епархіальнаго Собранія. Для удобства и скорости теченія дѣлъ, послѣднія размѣщаются по отдѣленіямъ Совѣта, примѣнительно къ тому, какъ они распредѣляются къ консисторіи по столамъ, но устройство этихъ отдѣленій Совѣта должно быть совершенно иное по сравненію съ устройствомъ консисторіи. Приблизительно эти отдѣленія должны быть слѣдующія: а) отдѣленіе
ставленннческихъ дѣлъ, б) отдѣленіе церковныхъ организацій—приходовъ, монастырей, соборовъ, общинъ, братствъ и в) епархіальное казначейство. Независимо отъ Епархіальнаго Совѣта въ епархіи учреждается Епархіальный Судъ, -подъ предсѣдательствомъ епископа губернскаго уѣзда изъ трехъ протоіереевъ и архимандритовъ и трехъ мірскихъ лицъ.
Каждый уѣздъ долженъ имѣть своего епископа. Уѣздный епископъ долженъ имѣть полномочія по рукоположенію въ пресвитера и прочихъ клириковъ, а также и опредѣленію въ должности игумена и игуменьи и полномочія надзора за всѣми приходами, монастырями и прочими церковными учрежденіями уѣзда. Посему онъ избирается и' рукополагается совершенно по чину епископскаго рукоположенія и въ отправленіи означенныхъ полномочій совершенно независимъ отъ архіепископа, хотя въ служеніи и долженъ возносить его имя. Подъ предсѣдательствомъ уѣзднаго епископа пли, за его смертью, подъ предсѣдательствомъ старѣйшаго въ уѣздѣ архимандрита или протоіерея созывается изъ представителей приходовъ и прочих'ь обществъ уѣзда уѣздное собраніе а) предъ временемъ годичнаго Епархіальнаго Собранія для выбора въ него депутатовъ отъ уѣзда и 6j когда сдѣлается вакантною каѳедра епископа. Для осуществленія своихъ полномочій уѣздный епископъ имѣетъ постоянный Совѣтъ, состоящій изъ членовъ духовныхъ и мірскихъ. По подобію Епархіальнаго Совѣта онъ также раздѣляется на три отдѣленія, но съ меньшимъ составомъ лицъ, смотря но количеству приходовъ вообще по численности православнаго населенія уѣзда.
Приходъ есть наименѣе мелкая собирательная единица или часть уѣзда, имѣющая нрава юридическаго лица, въ духовномъ отношеніи состоящая подъ руководствомъ и управленіемъ приходскаго причта, а въ церковно-общественномъ и экономическомъ—самоуправляющаяся приходскимъ собраніемъ и приходскимъ совѣтомъ. Причтъ прихода въ составѣ своемъ можетъ имѣть одного, двухъ и трехъ, пресвитеровъ, діакона, одного, двухъ и трехъ чтецовъ. Приходы- маленькіе могутъ и не имѣть чтеца, а только пресвитера и діакона, при чемъ послѣдній долженъ при необходимости исправлять должность чтеца. Приходское собраніе собирается обязательно однажды въ годъ, но можетъ, по требованію обстоятельствъ»,
собираться и нѣсколько разъ. Членами приходскаго собранія, подъ предсѣдательствомъ священника (если ихъ нѣсколько, то по избранію), состоятъ всѣ прихожане, достигшіе 21 года, имѣющіе постоянное жительство въ районѣ прихода и прожившіе не менѣе трехъ лѣтъ. Членами могутъ быть и женщины, достигшія того же возраста, не обремененныя семейными заботами и не вышедшія замужъ. Исполнительнымъ органомъ приходскаго собранія служитъ приходскій Совѣтъ, состоящій изъ причта, какъ непремѣнныхъ членовъ, и прихожанъ, избранныхъ на приходскомъ собраніи.
Такова схема строя церковнаго управленія, предложенная проф. Н. А. Заозерскимъ существенно измѣняющая наличный порядокъ церковнаго управленія и жизни.
Менѣе рѣшительнымъ въ преобразованіи существующаго строя является проф. И. С. Бердниковъ, который въ незаконченной еще статьѣ: „Къ вопросу о преобразованіи епархіальнаго управленія“ (Правосл. Собесѣдн.“ 1906, январь—іюнь) разсматриваетъ и оцѣниваетъ существующія формы и харак-тер'ь епархіальнаго управленія и намѣчаетъ необходимыя дополненія и измѣненія йъ немъ. Статья распадается на слѣдующія части: I. Епископъ, какъ управитель епархіи (январь, стран. 20—35); II. Объ органахъ, помогающихъ епископу въ управленіи епархіей (февраль, стран. 183—211, мартъ, стран. 384 — 397); III. О реформѣ церковнаго суда (апрѣль, стран. 511—535; май стран. 142—164, іюнь, стр. 224—-234).
I. Въ качествѣ недостатковъ существующаго порядка епархіальнаго управленія указываютъ на то, что епископы стоятъ очень далеко отъ своей паствы, мало знаютъ подвѣ-домое духовенство, не говоря уже о мірянахъ, мало входятъ въ религіозныя нужды своей паствы и мало занимаются просвѣтительною дѣятельностію по отношенію къ пасомымъ, а управляютъ паствой формально бумажнымъ образомъ, посредствомъ разсмотрѣнія дѣловыхъ бумагъ епархіальнаго управленія и суда. Эти недостатки, очевидные для всѣхъ, зависятъ отъ многихъ причинъ. Одною изъ главныхъ причинъ служитъ обширность епархій. Эта обширность есть наслѣдіе исторіи, и было бы смѣлымъ проектомъ уничтожить многовѣковое затрудненіе однимъ росчеркомъ пера; но стремиться къ возможному уменьшенію этого неудобства позволительно. Этого можно достигать постепеннымъ учрежденіемъ каѳедръ уѣздныхъ епископовъ, гдѣ есть благопріятныя для этого усло-
вія (въ желаніи общества), съ скромной обстановкой и упрощенными формами управленія. Другою важною причиною малаго знакомства епископа съ паствою служитъ обычай частаго перемѣщенія епископовъ съ одной кафедры на другую въ видѣ служебной промоціи. Пора прекратить этотъ неумѣстный и вредный обычай и необходимо возвратиться къ канонической нормѣ. Исключенія изъ общаго правила можно допустить только въ крайнихч. случаяхъ. Съ обычаемч. перемѣщенія имѣетъ связь другой обычай —- административнаго назначенія епископовъ на каѳедру по усмотрѣнію церковной или церковной вмѣстѣ съ свѣтскою властію. По духу церковной дисциплины лучшимъ долженъ считаться такой порядокъ веденія церковныхъ дѣлъ, въ которомъ принимаютъ участіе всѣ составныя части церковнаго общества—іерархія, клиръ и народъ. Этотъ же норядок'ь всего пригоднѣе и съ практической точки зрѣнія и въ данномъ случаѣ. Участіе церковнаго общества въ избраніи епископа съ самаго момента избранія зарождаетъ въ немъ чувство симпатіи и уваженія къ своему избраннику; а эти чувства составляютъ важный естественный стимулъ нравственно-духовнаго единенія пасомыхъ съ своимъ пастыремъ. Примѣняя древнія правила избранія и поставленія епископа къ современнымъ обстоя-тельствам’ь, можно бы формулировать желательный нынѣ порядокъ въ такомъ видѣ. Избраніе епископа слѣдуетъ производить вч. епархіальномъ городѣ, гдѣ находится праздная епископская каѳедра. Кандидатъ можетъ быть не только мѣстный, но и иногородній. Для производства выборовъ и поставленія епископа назначается по распоряженію патріаршаго синода соборъ епископовъ не менѣе троихъ изъ сосѣднихъ епархій. Соборъ организуетъ избирательное собраніе цзъ мѣстнаго духовенства и церковнаго общества. Каждый изъ членовъ собранія имѣетъ право предложить письменно своего кандидата въ епископы, при чемъ представляются надлежащія свѣдѣнія о происхожденіи, возрастѣ, воспитаніи, образованіи, образѣ службы п общественной дѣятельности. Послѣ наименованія кандидатовъ слѣдуетъ сужденіе объ ихъ достоинствахъ и недостаткахъ и наводятся справки. Самое избраніе производится въ общемъ присутствіи всѣхъ чле-новь избирательнаго собранія посредствомъ закрытой баллотировки. Все дѣло собранія представляется въ патріаршій Синодъ на утвержденіе. Патріаршій Синодъ, прежде утверж-
денія избраннаго кандидата, долженъ узнать, не имѣетъ ли свѣтская власть препятствій къ допущенію избраннаго лица до управленія епархіей. Въ случаѣ неудачи выборов'ь назначаются выборы во второй разъ; при неудачѣ и этихъ выборовъ дѣло назначенія кандидата предоставляется центральной церковной власти. Кандидаты епископства должны удовлетворять всѣмъ каноническимъ требованіямъ и могутъ быть не только изъ монаховъ, но и изъ лицъ бѣлаго духовенства подъ условіемъ соблюденія 12 пр. VI всел. собора.
Поставленная предъ будущимъ собором'ь епископовъ задача приблизить епархіальное управленіе къ каноническимъ нормамъ требуетъ измѣненія не только въ образѣ избранія епископовъ, но и въ опредѣленіи пространства полномочій епископской власти. Церковныя правила предоставляютъ епархіальному епископу обширныя полномочія по управленію епархіей, граничащія съ самостоятельностію. Они не видятъ въ этомъ ничего неблагопріятнаго для церковной дисциплины. Въ настоящее время центральной церковной власти не представляется надобности входить въ подробности епархіальнаго управленія съ цѣпію наблюдать за ихъ закон-ностіео и направленіемъ в'ь извѣстномъ угодномъ правительству духѣ. Силою вещей это наблюденіе обратилось въ простую формальность, безъ нужды увеличивающую переписку и сильно замедляющую правильное теченіе дѣлъ. Поэтому необходимо уменьшить случаи сношеній епархіальной власти съ Св. Синодомъ но дѣламъ епархіальнаго управленія и суда. Впрочемъ, если бы довѣріе, внушаемое духовными правилами къ епископамъ не оправдалось на дѣлѣ, то эти же правила предусматриваютъ мѣры къ предотвращенію и исправленію неправильностей, какія могли бы допустить епископы въ епархіальномъ управленіи и судѣ. Средства эти—надзоръ высшей церковной власти, начальственная визитація и церковный судъ.
II. Епископы православной Церкви всегда имѣли у себя помощниковъ по управленію дѣлами епископіи изъ среды каоодральнаго клира. Тѣмъ болѣе необходимы помощники нынѣ у насъ при обширности нашихъ епархій и при множествѣ дѣлъ, накопляющихся въ теченіе года въ управленіи епархіей. Ближайшимъ помощникомъ епархіальнаго архіерея служитъ викарій. Но чтобы присутствіе викарія въ извѣстной епархіи приносило епархіальному архіерею существен-
ную ПОМОЩЬ ВЪ ого дѣятельности, для этого полномочія викарія должны быть опредѣлены нарочитой инструкціей, изданной высшею церковною властью, помимо усмотрѣнія епархіальнаго епископа; ему можетъ быть предоставлена большая часть дѣлъ епархіальнаго управленія, не возбуждающихъ сомнѣнія по своей опредѣленной постановкѣ.
Потомъ неизбѣжнымъ помощникомъ епархіальнаго архіерея по управленію епархіей служитъ Духовная Консисторія. Она занимаетъ въ епархіальномъ управленіи настолько важное мѣсто, что, по мнѣнію нѣкоторыхъ, служитъ главною двигательною силою вгь епархіи. И такая оцѣнка значенія Консисторіи не можетъ считаться преувеличенной, такъ какъ Духовная Консисторія, по опредѣленію ея устава, есть присутственное мѣсто, чрезъ которое, подъ непосредственнымъ начальствомъ епархіальнаго архіерея, производятся управленіе и судъ въ епархіи. Поэтому естественно, что въ дѣлопроизводствѣ Консисторіи съ особенною ясностью обнаруживается все хорошее и все дурное, что присуще нашему управленію. Но такъ какъ дурное обыкновенно замѣчается легче и охотнѣе, чѣмъ доброе, то неудивительно, что духовныя консисторіи сдѣлались нынѣ мишенью, на которую недовольство церковнымъ управленіемъ направляетъ свои осужденія и порицанія. Проф. И. С. Бердниковъ останавливается на рѣзкихъ сужденіяхъ о недостаткахъ духовной консисторіи г. Елагина (Чего надо желать для нашей Церкви. Вып. I—II. Спб. 1882—5) и архим. Михаила (Семенова) въ статьѣ: Епископъ и Консисторія (Церк. Вѣсти. 1905, № 29) и болѣе объективномъ изображеніи ея положенія и значенія проф. Н. А. Заозерскимъ (О церковной власти. Сергіевъ Посадъ 1894) и, признавая не раздѣлить подлежащею сомнѣнію полезность и даже необходимость консисторіи, какъ помогающаго епископу органа епархіальнаго управленія, одни изъ предъявляемыхъ обвиненій отклоняетъ, какъ неосновательныя, другія, какъ не зависящія отъ самой Консисторіи, и даетъ практическія указанія къ устраненію сложности и медленности консисторскаго дѣлопроизводства, которыя зависятъ отъ строя управленія. Главную отличительную черту этого строя составляетъ то, что въ епархіальномъ управленіи о всѣхъ, даже самыхъ маловажныхъ дѣлахъ, доводится до свѣдѣнія епархіальнаго архіерея, всѣ распоряженія дѣлаются не иначе, какъ послѣ предварительнаго доклада архіерею и съ его утвер-
жденія. Эта безусловная централизація всѣхъ дѣлъ епархіальнаго управленія въ непосредственномъ вѣдѣніи епархіальнаго архіерея всегда будетъ служить сильной задержкой въ быстромъ теченіи епархіальныхъ дѣлъ, если ему не положить нѣкоторыхъ границъ. Съ уменьшеніемъ переписки епархіальнаго управленія съ Св. Синодомъ, съ передачею маловажныхъ дѣлъ въ низшую инстанцію епархіальнаго управленія—благочинническій совѣтъ, съ предоставленіемъ консисторіи права вершить и обращать къ исполненію менѣе важныя дѣла, не касающіяся пастырства, безъ предварительнаго утвержденія архіереемъ, значительно сократится консисторская переписка, увеличится скорость движенія дѣлъ и облегчится для архіерея просмотръ оффиціальныхъ бумагъ съ увеличеніемъ для него часовъ досуга, которые онъ можетъ употребить на дѣла живого пастырства.
Органомъ низшаго епархіальнаго управленія служитъ должность благочиннаго церквей и благочинническій совѣтъ. Проф. И. С. Бердниковъ настаиваетъ на необходимости пересмотра инструкціи для благочинныхъ съ цѣлью устраненія изъ нея устарѣвшихъ и потерявшихъ свою силу предписаній и дополненія новыми постановленіями по духовному вѣдомству; а для организаціи благочинническихъ совѣтовъ рекомендуетъ положеніе о нихъ, дѣйствующее въ Казанской епархіи съ 1894 года, желая въ то же время нѣкоторыхъ дополненій и измѣненій въ смыслѣ расширенія компетенціи этихъ совѣтовъ.
По вопросу о съѣздахъ духовенства окружныхъ и епархіальныхъ, которые служатъ выраженіемъ участія церковнообщественнаго фактора въ епархіальномъ управленіи, проф. И. С. Бердниковъ ограничивается изложеніемъ правилъ объ этихъ съѣздахъ, дѣйствующихъ въ Казанской епархіи съ 1888 года и основанныхъ на общихъ постановленіяхъ Св. Синода, при чемъ высказываетъ пожеланіе о дополненіи ихъ въ томъ отношеніи, чтобы епархіальные съѣзды созывались ежегодно къ извѣстное время и чтобы ихъ разсмотрѣнію поручались всѣ вопросы епархіальной жизни, которые въ данное время обращаютъ на себя вниманіе съ точки зрѣнія пастырства. Хорошо было бы также,—говоритъ авторъ,— если бы было издано особое подробное положеніе о съѣздахъ духовенства отъ лица Св. Синода, примѣнительно къ современнымъ потребностямъ русской церковной жизни.
Изъ вопроса о реформѣ церковнаго суда разсмотрѣнъ пока одинъ отдѣлъ —„вѣдомство церковнаго суда“. Проф. И. С. Бердниковъ подробно анализируетъ дѣйствующее законодательство въ нашей церкви съ весьма интересными справками изъ проекта Положенія, выработаннаго Комитетомъ 1870 года и дѣятельности этого Комитета. Выводъ изъ справокъ о вѣдомствѣ церковнаго суда тотъ, что теперь уже осуществилась давнишняя мечта либеральной части нашего общества объ изъятіи изъ вѣдомства духовнаго суда судебнаго процесса по дѣламъ бракоразводнымъ; исполнилось также желаніе нашей свѣтской юриспруденціи объ освобожденіи уголовнаго суда отъ попеченія объ интересахъ православной церкви путемъ наложенія церковной епитиміи. Теперь и православной церкви остается надѣяться, что дѣятельности ея суда не только по отношенію къ лицамъ духовнымъ, но и по отношенію къ мірянамъ не будетъ поставлено никакихъ, препятствій и стѣсненій со стороны органовъ государственной власти.
Еще болѣе частнаго вопроса вч> церковномъ управленіи касается свящ. Н. А. Романскій въ статьѣ: „Институтъ благочинныхъ и выборное начало въ примѣненіи къ русской церковной администраціи“ („Богосл. Вѣсти.“ 1906, февраль, стрн. 323—344). Изложивъ исторію института благочинныхъ, авторъ съ большимъ сочувствіемъ останавливается на оживленіи жизни духовенства въ 60-хъ годахъ прошлаго столѣтія и пробудившагося въ немъ желанія провести послѣдовательно выборное начало въ особенности въ отношеніи къ должности благочиннаго. Опытъ выборнаго начала по отношенію къ благочиннымъ, возвышавшаго личность пастырей церкви и возвращавшаго имъ нравственное достоинство, по мнѣнію автора, показалъ, что выборные благочинные, стоя ближе къ избравшему ихъ духовенству и пользуясь его довѣріемъ, по возможности старались самымъ дѣломъ оправдать довѣріе и заботились о благѣ церковномъ. Однако прекрасная перспектива, разстилавшаяся предъ духовенствомъ по случаю церковнаго оживленія вслѣдствіе великихъ государственныхъ реформъ, съ начала 80-хъ годовъ начинаетъ омрачаться указами и предписаніями, стремившимися все возвратить въ прежнее дореформенное состояніе. Въ 1881 г. предписало было (указ. Св. Синода отъ 5 апрѣля за № 5) назначать благочинныхъ по личному внимательному выбору
архіереевъ. Этимъ указомъ совершенно парализовано било выборное начало, которое уже стало приносить добрые плоды во всѣхъ епархіяхъ. Съ назначеніемъ благочинныхъ самый институтъ благочинныхъ по отношенію къ подвѣдомому духовенству принялъ характеръ не руководства духовною жизнію духовенства и приходовъ, но силы подавляющей, начальствованія съ постоянной угрозой доносить и доносить архіерею. Благочинные обращаются въ угодливое око и ухо епархіальныхъ архіеревъ и консисторій и главную заботу полагаютъ въ успѣшномъ исполненіи канцелярской работы: тотъ изъ нихъ достойнѣе и выше въ глазахъ начальства, кто бываетъ исправнѣе и педантичнѣе въ этой работѣ.
Для оживленія приходской жизни, о которой сейчасъ столько заботъ у высшей церковной власти, въ настоящее время необходимо, крайне необходимо реформировать институтъ благочинныхъ. Надо поставить дѣло такъ, чтобы благочинный былъ не „окомъ“ епархіальнаго архіерея, не доносчикомъ на духовенство, не чиновникомъ въ дѣлопроизводствѣ, не угрозою для подвѣдомаго духовенства, но жизненнымъ центромъ духовной жизни духовенства и обывателей благочинническаго округа, воодушевляющимъ и объединяющимъ началомъ, сердцемъ, все собою согрѣвающимъ и умягчающимъ, умиротворяющимъ, искреннимъ другом'ь, добрымъ братомъ, безкорыстнымъ помощникомъ и опытнымъ, непремѣнно съ иниціативою руководителемъ. Необходимо пересмотрѣть и переработать благочинническую инструкцію, этотъ пережитокъ старины съ его мрачнымъ, удушливымъ характеромъ шпіонства и доносовъ, и возстановить выборное начало.
Назрѣла потребность, — говоритъ авторъ, — чтобы и всѣ вообще церковно-административныя должности, не исключая и консисторіи, были замѣщаемы выборными лицами. При этомъ по отношенію къ членамъ консисторіи необходимо поставить условіемъ свободу отъ другихъ обязанностей, кромѣ обязанностей приходскаго священника. Срокъ службы четы-рехлѣтній; утвержденіе членовъ консисторіи предоставить власти епархіальнаго архіерея, во избѣжаніе увеличенія дѣлопроизводства въ Си. Синодѣ. Желательно было бы ввести въ присутствіе консисторіи избранника и изъ среды сельскаго духовенства, но такъ какъ это почти не примѣнимо на практикѣ, то вопросъ объ этомъ приходится оставить открытым и.
II.
Вопросъ объ отношеніи между церковію и государствомъ.
Въ разсужденіяхъ о реформѣ строя церковной жизни обычно значительную долго вины въ упадкѣ ея относятъ на счетъ опеки надъ церковію со стороны государства и въ освобожденіи отъ этой опеки въ томъ видѣ, какч. она осуществлялась до послѣдняго времени, видятъ одно изъ условій, безъ которыхъ невозможно успѣшное проведеніе самой реформы. Въ такомъ случаѣ самъ собою и неизбѣжно возникаетъ вопросъ чрезвычайной важности и жизненнаго значенія, именно о томъ, каковы должны быть нормальныя отношенія государства къ церкви, и рѣшеніе его тѣмъ болѣе неотложно, что, по справедливому замѣчанію проф. В. Н. Мышцына, „едва ли не каждый церковный вопросъ въ своей послѣдней стадіи упирается въ общій вопросъ объ отношеніи церкви и государства и имъ въ значительной степени предрѣшается“. Но насколько важенъ этотъ вопросъ, настолько же и трудно найти основательное и опредѣленное рѣшеніе его, въ которомъ дано было бы надлежащее значеніе существенно разнородным’ь принципамъ, лежащимъ въ основѣ жизни церковной и государственной, и приняты были бы во вниманіе и соображеніе съ одной стороны преданія и завѣты русской исторіи и съ другой—возможность такого рода явленій, какъ, напр., печальные факты изъ церковно-политической дѣятельности современнаго французскаго правительства, служащіе краснорѣчивымъ показателемъ того, какъ борьба противъ союза церкви и государства можетъ обратиться въ борьбу противъ церкви и даже христіанства. Вопросъ о желательныхъ нормальныхъ отношеніяхъ церкви и государства въ Россіи, при коренномъ измѣненіи строя государственной жизни, у насъ еще только выдвигается, и потому интересно-ознакомиться съ опытами его рѣшенія, хотя бы даже эти опыты представлялись на судъ читателя съ разными оговорками относительно того, что высказываемыми соображеніями разсматриваемый предметъ, конечно, не исчерпывается. Одинъ изъ такихъ опытовъ принадлежитъ преосвящ. епископу Евдокиму, другой—проф). В. Н. Мышцыну.
Преосвящ. епископъ Евдокимъ свой взглядъ на желательныя отношенія между церковію и государствомъ раскрываетъ
къ статьѣ „Царь и патріархъ (къ характеристикѣ взаимныхъ отношеній)“, напечатанной въ „Богосл. Вѣсти.“ (1906, апрѣль, стран. 739—767), при чемъ всѣ разсужденія зиждутся на предполагаемомъ возстановленіи въ русской церкви патріаршества; безъ патріаршества вся начертанная авторомъ система отношеній между церковью и государствомъ теряетъ необходимую почву. „Кажется близится время,--говоритъ авторъ,—когда Русская Церковь будетъ возглавлена Перво-святителемъ Патріархомъ. Много лѣтъ прошло съ того дня, когда на св. Руси сошелъ въ могилу ея послѣдній Патріархъ. Многіе теперь перестали ясно понимать величавый нравственный обликъ Первосвятителя Русской Церкви—Патріарха, многими въ настоящее время смутно представляется и его широкая церковно-общественная дѣятельность. Не ясны стали для насъ и отношенія Патріарха къ Государямъ и Государей къ Патріархамъ. Въ литературѣ по этимъ вопросамъ высказываются нерѣдко діаметрально-противоположенные взгляды“. Авторъ хочетъ бросить хотя бы только одинъ лучъ свѣта къ эту темную область; для этой цѣли онъ беретъ вгь примѣръ патріарха „среднихъ, такъ сказать, размѣровъ“, именно патр. Іосифа въ его отношеніяхъ къ Алексѣю Михайловичу, какъ они обрисовываются въ извѣстномъ письмѣ царя Алексѣя Михайловича къ новгородскому митрополиту Никону о послѣднихъ дняхъ жизни патріарха Іосифа, смерти и погребеніи его и о дѣйствіяхъ самого царя въ качествѣ душеприказчика. Приводя обширныя извлеченія изъ этого письма, авторъ приглашаетъ при чтеніи его попутно вспоминать отношенія государей послѣднихъ двухъ вѣковъ къ первосвятителямъ русской церкви; это сравненіе дастъ ему возможность во-очію увидѣть, какая дѣйствительно несоизмѣримая пропасть лежитъ въ данномъ случаѣ между нашими временами н временами давно минувшими. Для насъ важны только выводы, къ какимъ приходитъ авторъ на основаніи указаннаго письма, а они заключаются въ слѣдующемъ.
„Царь и Патріархъ, олицетворявшіе собою Церковь и государство, въ своихъ взаимныхъ отношеніяхъ были не господинъ и слуга, не господинъ и подчиненный, а два великихъ равноправныхъ строителя русской земли. Первый — строитель по преимуществу ея земной стороны, второй — благодатный строитель земно-небесной стороны. Помогая непрестанно взаимно другъ другу, эти двѣ великія власти и
силы, не путаются, не вмѣшиваются въ дѣла другъ друга, не переступаютъ извѣстной черты, рѣзко разграничивающей круги ихъ дѣятельности. Одинъ занимаетъ первое мѣсто въ церкви, другой — въ государствѣ. Патріархъ не раболѣпствуетъ, не трепещетъ и не унижается передъ Царемъ, д Царь не унижается передъ Патріархомъ. У насъ не было ни крайностей Рима, ни крайностей Византіи“.
„И какъ въ настоящее время отрадно читать въ древнихъ тіам*ятникахъ русской исторіи о томъ, какъ Государь и Патріархъ часто вмѣстѣ бывали за богослуженіемъ, какъ во время обряда хожденія патріарха на „осляти“ Государь не считалъ неприличнымъ для себя даже вести „осля“, какъ они дѣлили вмѣстѣ радость и горе народныя, запросто ходили другъ къ другу, какъ два хорошихъ равноправныхъ знакомыхъ, обмѣнивались даже различными подарками“. „Уже по этимъ добрымъ, глубоко человѣческимъ отношеніямъ Государя къ Патріарху можно судить о той реальной великой силѣ, какую церковь имѣла въ давноминувшеѳ время. Эту силу тогда государству приходилось признавать и вездѣ и всюду съ нею считаться. Ея нельзя было безнаказанно игнорировать“. И это совершенно справедливо, такъ какъ церковная власть взлелѣяла русское государство и его властителя до подобающаго роста и могущества. Подъ сѣнію Христовою представители церкви воспитали русское государство до роста московскаго царства. Потому - то епископы, съ митрополитомъ и потомъ патріархомъ во главѣ, были главными и любимыми совѣтниками, думными людьми князей и царей русскихъ. Въ далекое доброе старое время духовенство, принимая живое участіе въ дѣлахъ общественныхъ и государственныхъ, присутствовало и въ Боярской Думѣ, и на земскихъ соборахъ и присутствовало далеко не для „виду“ только. „И много вѣковъ жизнь русскихъ людей текла подъ главнымъ воздѣйствіемъ великихъ неизмѣнныхъ началъ православнаго христіанства, проводимыхъ въ жизнь представителями Церкви. Эти начала соотвѣтствовали природнымъ свойствамъ русскаго народнаго духа и сдѣлались главною основою всего міросозерцанія частной и общественной жизни до Петровской Руси, когда вѣра одушевляла всѣ стороны гражданскаго быта, всѣ отрасли государственнаго строя“.
Но давно прошли эти вѣка „христіанскаго гос}гдарства“
па Руси. Давно уже церковь потеряла свой всеобъемлющій характеръ. Теперь она по внѣшнему своему положенію тѣснѣе, уже русскаго государства. Ея организація и управленіе есть не что иное, какъ одна изъ частей государственнаго управленія. Причина этого заключается въ томъ, что Петръ I дерзко попралъ и уничтожилъ соборную форму правленія. Стихійнымъ характеромъ своихъ преобразованій онъ уничтожилъ восемь вѣковъ благотворно существовавшее на Руси постоянное совѣщательное учрежденіе для обсужденія князьями и царями всѣхъ дѣлъ княжества и царства — Думу Боярскую, съ присутствіемъ въ ней епископовъ. Долгіе годы „нѳблаговедрія“ для церкви лишили ее той широкой жизненно практической дѣятельности, какою она нѣкогда такъ славилась. Церковные дѣятели ушли въ себя, замкнулись отъ народа и живого непосредственнаго общенія съ нимъ старательно отгородились, по примѣру гражданской власти, и въ своей жизни стали больше походить на богатыхъ чиновниковъ, помѣщиковъ, магнатовъ... Удаленіе отъ вѣковыхъ традицій и идеаловъ привело къ замѣнѣ „свято-русскаго монизма“ дуализмомъ церковно-государственной жизни. Пути русскихъ церкви и государства разошлись. Единой Святой Руси не стало: она дуализировалась въ безрелигіозную государственность и безжизненную церковность, которыя теперь болѣе чѣмъ въ несогласіи. Возникло какъ бы государство въ государствѣ. Государство старается отгородиться отъ церкви, церковь отъ государства.
Что же необходимо для того, чтобы въ настоящее время возстановить полноту культурнаго вліянія церкви на русскій народъ въ его государственной жизни?
Пусть возстанутъ во всей своей былой силѣ лживой непосредственности Государь и Патріархъ, эти двѣ великія, могучія, живыя, зиждущія силы, эти два великихъ строителя русской земли, два центра народно-церковной жизни, эти какъ бы двѣ совѣсти и какъ бы дна разума народные, эти какъ бы два ока, смотрящія въ глубь и ширь земли, и въ высь небесъ, обнимающія собою всю совокупность земно-небесныхъ человѣческихъ отношеній. Пусть каждый изъ нихъ сниметъ съ себя нѣмецкіе заморскіе кафтаны, надѣтые насильно, грубою рукою „стихійнаго человѣка“, и .пусть станутъ они въ настоящее время передъ русскимъ народомъ во всей своей былой величавой простотѣ, красотѣ, силѣ іі бли-
зости къ дѣйствительной жизни. Пусть за Даремъ станетъ русскій народъ не въ обликѣ забитаго, загнаннаго, невѣжественнаго, почти раздѣтаго и разутаго, полуголоднаго раба, а въ обликѣ свободнаго гражданина, просвѣщеннаго, сознательнаго, вѣрующаго, сытаго, довольнаго, горячо любящаго свою родину, работающаго на общемъ поприщѣ культурныхъ народовъ и вносящаго въ сокровищницу Божьяго міра изъ своей славянской души свои великіе дары. Пусть станетъ онъ за Царемъ въ обликѣ какъ бы родного сына, а не раба“... „Пусть и за Патріархомъ станетъ все русское духовенство одною тѣсно сплоченною семьей, не разорванное какъ теперь на множество различныхъ клочковъ, группъ, благодаря чиновникамъ и различнымъ произволамъ, не сбитое съ пути, заморенное и запуганное до того, что даже заповѣди Христа иногда оно ставитъ ниже неразумныхъ распоряженій различныхъ людей—временщиковъ и притомъ иногда еще и весьма неважныхъ. Въ хорошей семьѣ никто никому не рабъ. Всѣ свободны и всѣ одинаково дороги другъ для друга. За іерархіей пусть свободно соберутся у своего общаго отца духовнаго, какъ бы общей совѣсти своей, и міряне, опять не какъ рабы, а какъ сыны свободы. Пусть эта новая семья пересмотритъ свои житейскіе уставы, которые теперь изжиты и многихъ уже не удовлетворяютъ, скажетъ по всѣмъ вопросамъ христіанскаго жизнепониманія и жизнеустроѳнія свое новое свободное слово, полное одной самобытной правды Христовой, взрощенной на поляхъ и нивахъ славянскихъ душъ“... Пусть будетъ у насъ „единъ Пастырь“, на котораго, были бы обращены очи всякаго и котораго можно было бы видѣть отовсюду; пусть будетъ у насъ средоточіе нашей церковно-общественной жизни, т. е. патріархъ. Мы тогда будемъ знать, куда и къ кому намъ идти съ своими нуждами и радостями...
Заканчивая статью, авторъ говоритъ: „самопознаніе наше опредѣляется двумя словами: „ Святая Русьи. И въ этихъ словахъ, выражающихъ необъятную глубину народнаго историческаго самосознанія, весь секретъ нашего церковно-государственнаго обновленія и всѣ средства къ нему. Будь настоящая Россія религіозною, „Святою Русью“, какого бы силою для ея политическаго успокоенія былъ бы ея церковный Соборъ, волею Царя созванный, и какъ бы стала сильна св. Русь и совнѣ и извнутри“.
Ко многимъ пожеланіямъ прѳосв. епископа Евдокима каждый православный русскій присоединится отъ всей души; но разсужденія его объ отношеніи между церковію и государствомъ, по нашему мнѣнію, не могутъ имѣть практическаго значенія и мало помогаютъ выясненію этого важнаго вопроса, такъ какъ они въ сущности сводятся къ пожеланіямъ, для осуществленія которыхъ нѣтъ реальной почвы. И прежде всего наличность въ литературѣ діаметрально противоположныхъ взглядовъ на церковно-общественную дѣятельность патріарховъ и на взаимныя отношенія между патріархами и государями въ сильной степени колеблетъ силу приведенныхъ соображеній автора, а противъ чрезмѣ]5ной идеализаціи отношеній царя Алексѣя Михайловича къ интересамъ церкви всегда возможно указаніе на знаменитое „Уложеніе“, изданное за нѣсколько лѣтъ до посланія царя къ митрополиту Никону; значеніе этого государственнаго акта взвѣсилъ и проницательно оцѣнилъ Никонъ, когда съ такою настойчивостью добивался уничтоженія опаснаго и ненавистнаго „Уложенія“, предоставляющаго государству такія широкія полномочія во всѣхъ почти областяхъ церковной жизни. Далѣе, необходимо показать, что и въ настоящее время возможны такія же отношеніи между царемъ и патріархомъ, церковію и государствомъ, какія были при совершенно отличномъ укладѣ русской государственной жизни, который „попранъ“ и „уничтоженъ“ хотя и „грубою рукою стихійнаго человѣка“, но двѣсти лѣтъ тому назадъ. Такого періода нельзя вычеркнуть изъ исторіи "государства, потому что онъ наложилъ глубокій и неизгладимый отпечатокъ на всю его жизнь. Въ этомъ отношеніи нельзя не считаться и съ совершившеюся въ послѣднее время существенною перемѣною въ строѣ государственнаго управленія, когда въ рѣшеніи вопроса объ отношеніи государства къ церкви примутъ участіе и представители народа. Наконецъ, интересы церкви требуютъ, чтобы ея положеніе въ отношеніи къ государству было опредѣлено самымъ точнымъ образомъ и не ставилось въ зависимость отъ неустойчивыхъ настроеній и случайныхъ характеровъ историческихъ дѣятелей и ихъ личныхъ отношеній. Нельзя забывать, что послѣ патр. Іосифа, въ царствованіе того же Алексѣя Михайловича, былъ патріархомъ и Никонъ, котораго и власть была исключительно огромна, но за то и судьба исключительно печальна...
ІІроф. В. Н. Мьшщинъ въ рѣшеніи вопроса объ отношеніи церкви и государства („Государство и церковь1* въ „Бо-госл. Вѣсти.“ 1906 г., май, стран. 155 — 174) выходитъ изъ принципа свободы совѣсти, непреложнаго какъ съ церковнохристіанской, такъ и съ истинно-государственной точки зрѣнія. Этотъ принципъ, по наблюденіямъ автора, почти всегда, былъ покрытъ туманомъ вѣковыхъ предразсудковъ: требованіе свободы совѣсти казалось противникамъ этой свободы провозглашеніемъ полной равноцѣнности всѣхъ вѣроисповѣданій, выраженіемъ безразличнаго и индифферентнаго отношенія людей къ качеству той и другой вѣры, признаніемъ нравственной необязательности христіанства. Между тѣмъ защитники свободы совѣсти и не думаютъ отрицать абсолютной обязательности вѣры Христовой. Говоря о свободѣ совѣсти, они понимаютъ ее въ чисто юридическомъ смыслѣ, а именно: вѣра, какч> дѣло совѣсти, не должна терпѣть никакихъ принужденій и насилій и потому не можетъ быть объектомъ гражданскаго права. Это положеніе одинаково безспорно какъ съ церковной, такъ и съ современной государственной точки зрѣнія. „Христіанство, какъ религія духа, свободы, любви, не допускаетъ въ дѣлѣ вѣры никакого насилія, въ какой бы формѣ оно ни обнаруживалось. Оно отвергаетъ въ жизни церкви не только мечъ, какъ средство принужденія, но и самую власть, какъ органъ принужденія. Внесеніе въ область вѣры принудительнаго элемента нарушаетъ абсолютное различіе между церковью и государствомъ, между вѣрой и правомъ, духовной и свѣтской властью, ц открываетъ полный просторъ для всякихъ религіозныхъ насилій, вплоть до физическаго преслѣдованія“. Но евангельская истина свободы совѣсти вполнѣ ясно вставала предъ сознаніемъ христіанъ лишь тогда, когда карающій мечъ былъ обращенъ противъ нихъ; не исключая и лучшихъ своихъ представителей, они всегда имѣли нѣкоторое тяготѣніе къ ограниченію свободы совѣсти, что и обнаруживалось, какъ только они сами получали возможность оказывать внѣшнее давленіе на своихъ противниковъ по вѣрѣ. „Но, имѣя свои корни въ слабости и несовершенствѣ естественной человѣческой природы и потому едва ли вполнѣ устранимый въ жизни церкви, элементъ принудительности не долженъ закрывать собою истинно-христіанскій идеалъ духовной свободы, признающій лишь нравственный авторитетъ любви, но не внѣшній авторитетъ
власти и силы“. „Пусть идеалъ церковной свободы неосуществимъ для церкви во всей его полнотѣ, но она ни на одну минуту не должна забывать о немъ и къ нему должна направлять русло не только религіозной, но и общественной жизни. Церковь должна стремиться осуществить идеалъ безвластія и быть союзомъ свободы и любви. Свобода должна открыть полный просторъ личности, индивидуализировать человѣчество; любовь, не нарушая свободы и индивидуальности, должна собрать людей въ едино стадо, соціализировать ихъ. Только въ такомъ идеалѣ церкви найдетъ свое примиреніе противоположность индивидуализма и соціализма, личности и общества; только здѣсь возможно рѣшеніе главнѣйшихъ проблеммъ жизни“. Мы должны особенно настаивать на этомъ идеалѣ непринудительной церкви, такъ какъ православная церковь, въ отличіе отъ католиковъ и протестантовъ, хранитъ въ себѣ возможность осуществленія его.
Принципъ свободы совѣсти непреложенъ и съ истинно-государственной точки зрѣнія. „Государственное право не можетъ исходить изъ какихъ-либо религіозныхъ вѣрованій и догматическихъ положеній. У него нѣтъ и быть не можетъ религіознаго критерія. Поэтому оно совершенно нейтрально въ вопросахъ вѣры; оно, можно сказать, безрелигіозно. 9то значитъ не то, конечно, что народъ, составляющій государство, долженъ быть совершенно равнодушенъ къ религіи и къ церкви, но то, что онъ, какъ государство, какъ органъ, ограничивающій права гражданъ, не въ правѣ вступать въ область религіи съ своими принудительными средствами. Лица, союзы, классы, весь народъ—могутъ употреблять всѣ нравственныя усилія къ распространенію христіанской вѣры, но государство должно быть въ этомъ случаѣ нѣмымъ и глухимъ как'ь потому, что всякое его вмѣшательство несетъ въ дѣло вѣры подъ той или другой формой мечъ, нетерпимый въ этой области, такъ и потому, что оно не обладаетъ догматическимъ критеріемъ“. „Если государство, какъ принудительная власть, должно стоять внѣ вѣры и догматовъ, относясь безразлично къ религіознымъ вопросамъ, то оно не въ нравѣ не только прямыми средствами преслѣдовать и угнетать тѣ или другія вѣроисповѣданія, но и косвенными путями оказывать давленіе на населеніе въ пользу той или шгой вѣры. Всякое предпочтеніе, даруемое закономъ представителямъ одной вѣры предъ представителями другой,
есть въ сущности такое же нарушеніе и церковнаго и государственнаго принципа свободы совѣсти, какъ и прямое преслѣдованіе. Государство должно относиться одинаково ко всѣмъ религіямъ и ко всѣмъ религіознымъ обществамъ. Исключеніе должны составлять лишь религіи, которыя въ своихъ проявленіяхъ грозятъ государственной безопасности и общественному порядку, вторгаясь такимъ образомъ въ область государственнаго права. Такимъ образомъ принципъ свободы совѣсти послѣдовательно приводитъ къ полному отдѣленію церкви и государства, къ такому отдѣленію, при которомъ государство является индифферентнымъ къ церкви: не запрещаетъ, не преслѣдуетъ ее, но и не покровительствуетъ ей, не подчиняется церкви и не стремится подчинить ее себѣ“.
Почему идея отдѣленія церкви отъ государства представляется у насъ какимъ-то страшилищемъ, причина этого, по мнѣнію автора, кроется прежде всего въ недоразумѣніи. „Какъ свобода совѣсти кажется многимъ обезразличеніемъ всякихъ исповѣданій, такъ и мысль о свободной церкви въ свободномъ государствѣ кажется для многихъ принципіальнымъ отрицаніемъ истинности христіанства и православной церкви“. Но здѣсь смѣшиваются двѣ совершенно различныя вещи: обособленіе церкви и государства съ отрицаніемъ и уничтоженіемъ церкви, устраненіе насилія и принужденія въ дѣлахъ вѣры съ признаніемъ нравственной необязательности религіозныхъ идеаловъ. „Народъ, составляющій государство, нравственно обязанъ глубоко цѣнить христіанскіе религіозные идеалы и прилагать всѣ нравственныя силы къ созиданію церкви Христовой, но изъ самаго уваженія къ ней онъ не долженъ къ этому святая святыхъ прикасаться своими принудительными внѣшними средствами“. Враждебное отношеніе къ идеѣ отдѣленія церкви отъ государства нашло себѣ поддержку въ безтактной политикѣ французскаго правительства, серьезно скомпрометировавшаго самый принципъ. Но французское правительство допустило грубую ошибку, превративъ борьбу противъ союза церкви и государства въ борьбу противъ церкви и даже христіанства, почему отдѣленіе церкви отъ государства во Франціи ни въ какомъ случаѣ не можетъ давать истиннаго представленія о самомъ принципѣ отдѣленія.
Наконецъ, расторженіе союза между церковью и госу-
царствомъ внушаетъ, многимъ опасеніи на будущій судьбы церкви. „Но въ этомъ опасеніи одинаково мало какъ вѣры въ непобѣдимость церкви, такъ и психологической и исторической наблюдательности. Можетъ быть ничто такъ не ослабляетъ и не парализуетъ духовныя силы человѣка и общества, какъ внѣшнее содѣйствіе, покровительство, прн-пиллегіи. Чѣмъ острѣе стальной мечъ, тѣмъ тупѣе мечч. духовный“. Покровительство государства церкви убиваетч. духъ, порождаетъ раболѣпіе, усыпляетъ святое мужество, вноситъ обміріценіе въ церковь, развращаетъ представителей церкви страхомъ за потерю покровительства. „Напротивъ, вся исторія церкви отъ первыхъ гоненій на христіанъ вплоть до бисмарковскаго культуркампфа, свидѣтельствуетъ, о томъ, что преслѣдованія государства всегда внутренно укрѣпляли церковь, пробуждали ее отъ. блаженнаго сна и въ концѣ, концовъ, содѣйствовали ея внѣшнему распространенію".
Но, не смотря на всю теоретичеекз^ю правильность принципа отдѣленія церкви отъ, государства, было бы ошибкой думать, что оно можетъ быть осуществлено въ Россіи въ наше время. „Государство и церковь до такой степени подверглись у насд. процессу диффузіи, что произвести полное разъединеніе пхч> сразу немыслимо. Законы не могутч. слишкомъ. опережать жизнь: иначе они не будутъ имѣть подъ собою реальной почвы и останутся лишь на бумагѣ. Съ другой стороны, проводить принцинч. свободы путемъ, насилія падч. совѣстью іі міровоззрѣніемъ, народной массы не можетъ входить въ. задачу государства“. Вч. другихъ государствахъ, гдѣ состоялось отдѣленіе церкви отъ государства (въ Америкѣ, вч. Ирландіи, во Франціи), были особенныя благопріятныя для этого обстоятельства, какихъ у насъ нѣтъ. Кромѣ того, въ самомъ существѣ государства кроются невидимому неустранимыя причины небезразличнаго отношенія его къ тѣмъ, или другимъ религіознымъ обществамъ. Государство никогда не ограничиваетъ своихт. задачч, охраной свободы и нравъ гражданъ; оно преслѣдуетъ, всегда опредѣленныя конкретныя цѣли, которыя въ разное время и у разныхъ народовъ. бываютъ, различны. Естественно, смотря на все съ, точки зрѣнія этихъ цѣлей, оно не можетъ совершенно одинаково относиться къ религіознымъ общинамъ, содѣйствующимъ и препятствующимъ осуществленію его намѣреній. Это обстоятельство ставитъ, нѣкоторыя церковныя общины
.М
въ болѣе тѣсное соприкосновеніе съ государствомч», въ отношеніи взаимнаго покровительства, при которыхъ и церковь и государство стараются найти другъ въ другѣ орудіе своихъ цѣлей. Но послѣднее на дѣлѣ болѣе удается государству, чѣмъ церкви“. Церковная политика западно- европейскихъ государствъ ясно показываетъ, какъ дорожитъ современное культурное государство остатками прежнихъ связей съ церковью. „Преслѣдуя свои собственные, но конечно не религіозные интересы, оно не желаетъ окончательно выпустить изъ своихъ рукъ церковную сферу и, чтобы имѣть больше возможности регулированія и контроля надъ нею, оно не прочь предоставить болѣе вліятельнымъ вѣроисповѣданіямъ нѣкоторыя привил.іегін, хорошо помня непреложный законъ do ui des. Чѣмъ больше даетъ оно прнипллегііі, тѣмъ болѣе оно получаетъ возможности оказывать па него вліяніе. Лрн-внллегированноеть превращается обыкновенно иъ государственность“.
Такимъ образомъ, указанныя два обстоятельства, именно невозможность сразу порвать тѣсный союзъ православной-церкви съ государствомъ п чрезвычайная трудность для государства съ полнымъ безразличіемъ относиться ко всѣмъ вѣроисповѣданіямъ, ..едва ли .могутъ оставить сомнѣніе въ томъ, что въ ближайшемъ будущемъ принципъ отдѣленія церкви отъ государства, о которомъ мечтаютъ наши радикальныя политическія партіи, пе можетъ быть проведенъ нт» .Россіи. И хотя церковная политика нашего правительства скоро направится иъ сторону этого принципа, однако она но избѣжитъ тѣхъ стадій, на которыхъ стоятъ теперь европейскія государства. Да и къ и имъ перейдетъ она вѣроятно не сразу. Первою задачею ея будетъ несомнѣнно болѣе послѣдовательное проведеніе началъ вѣротерпимости, чѣмъ то, какое имѣетъ мѣсто въ указѣ 17 апрѣля 1905 года“, въ смыслѣ устраненія остающихся къ силѣ нѣкоторыхъ старыхъ полицейскихъ мѣръ къ охранѣ православной и вообще христіанской вѣры. Освободивъ церковь отъ своей полицейской защиты, государство вмѣстѣ съ тѣмъ освободитъ ее отъ своей полицейской опеки. „Оно предоставитъ церкви права широкаго самоуправленія и откажется отъ всякаго прямого вмѣшательства во внутреннюю церковную жизнь. Однако полная автономія едва ли будетъ дана церкви. Косвенное вліяніе па церковную жизнь государство, вѣроятно, сохранитъ,
хотя и будетъ подходитъ къ пей исключительно со стороны кѵ.іьтурно-государственныхъ интересовъ и видовъ. Однимъ ивъ средствъ для нѣкотораго регулированія церковной жизнью будутъ, конечно, тѣ прнинллегін, которыя государство не рѣшится, да н не пожелаетъ отнять у церкви. Къ числу ихъ относится прежде всего государственная субсидія церкви“. Съ государственной точки зрѣнія матеріальная помощь церковнымъ обіцинамь не представляетъ ничего ненормальнаго съ одной стороны потому, что религіозный культъ есть одни изъ самыхъ общихъ человѣческихъ потребностей, и охраненіе его и возможное содѣйствіе должно составлять одну изъ обязанностей государства по отношенію къ гражданамъ: съ другой стороны просвѣтительная и воспитательная дѣятельность церкви имѣетъ положительное значеніе для культурныхъ цѣлей государства и потому даетъ право на государственное покровительство. Оно можетъ выражаться и въ матеріальной формѣ. „Уа получаемую отъ государства субсидію православной церкви и впредь придется платиться нѣкоторой долей церковной свободы. Перспектива нерадостная, хотя, повидимому, неизбѣжная. Приходится утѣшаться тѣмъ, что пока не достигнута религіозная свобода внутри церкви, нельзя быть слишком'ь чувствительнымъ и къ нѣкоторымъ ограниченіямъ ея со стороны государства, тѣмъ болѣе, что одно зло въ данномъ случаѣ можетъ даже находить себѣ противоядіе в’ь другом'ь. Однако было бы гораздо лучше, если бы церковь постаралась встать на собственныя ноги и приготовиться ко всяким'ь превратностямъ въ будущемъ“.
ГІроф. В. Н. Мышцынъ самъ предупреждаетъ, что своими „общими соображеніями“ онъ іге думалъ исчерпать разсматриваемый предметъ, и въ его статьѣ мы дѣйствительно не находимъ опредѣленнаго отвѣта на вопросъ, каковы должны быть отношенія между церковью и государствомъ въ Россіи: въ ней представлена собственно попытка выяснить почву и установить основанія для рѣшенія вопроса. Положительный результатъ статьи—ото ясный выводъ, что вообще вопросъ объ отношеніи между церковью и государствомч. въ высшей степени сложный и трудный, а у пасъ въ Россіи въ особенности: теоретическія соображенія неизбѣжно сталкиваются съ противоположными имъ фактами живой дѣйствительности. И прежде всего: принципъ свободы совѣсти приводитъ къ полному отдѣленію церкви отъ государства,- но съ другой
стороны одна ли устранимъ въ жизни церкви з.ъементъ принудительности, которніі имѣетъ свои корни въ слабости и несовершенствѣ естествошіоіі человѣческой природы. Непреложенъ принципъ свободы совѣсти п съ истинно государственной точки зрѣнія: но ігь то же время ,, въ самомъ существѣ государства кроются, невидимому, неустранимыя причины небезразличнаго отношенія его къ чѣмъ или другимъ религіознымъ общинамъ“. Дѣйствіе стихъ причина, обнаруживается даже тамъ, гдѣ уже проведено отдѣленіе церкви отъ государства (напр., въ Америкѣ) и въ, особенности сказывается въ западно-европейскихъ государствахъ, гдѣ церковная политика ..построена на принципѣ паритетнаго отношенія къ различнымъ, вѣроисповѣданіямъ.“, іг при всемъ, томъ остается еще довольно значительная зависимость религіозныхъ общинъ, отъ государства. У‘насъ же „процессъ диффузіи“, которому въ сильной степени подверглись церковь и государство, дѣлаетъ, невозможнымъ, въ ближайшемъ будущемъ проведеніе принципа отдѣленія церкви отъ, государства. Весьма важно, что авторъ не увлекается теоретическою правильностью принципа отдѣленія церкви отъ государства до игнорированія ясныхъ указаній дѣйствительной жизни и тѣмъ, даетъ прекрасный урокъ публицистамъ даже изъ церковной среды, провозглашающимъ необходимость отдѣленія, церкви отъ, государства теперь же и безъ, всякихъ, ограниченій. Но все такн вопросъ о томъ,, въ какихъ конкретныхъ формахъ должны выразиться отношенія между церковью и государствомъ у насъ въ, ближайшее время, какими средствами можетъ воспользоваться церковь, чтобы „стать на собственныя ноги и приготовиться ко всякимъ превратностямъ въ будущемъ,“, какіе пути ведутъ, къ, идеалу истинной свободы,—вопросъ объ, этомъ остается открытымъ.
Н. Сагарда.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
