Обзор практики Европейского Суда по правам человека в области трансплантологии и донорства Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 341 ББК 67.9

ОБЗОР ПРАКТИКИ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В ОБЛАСТИ ТРАНСПЛАНТОЛОГИИ И ДОНОРСТВА

АНАСТАСИЯ АЛЕКСЕЕВНА КОЗЛОВА,

адъюнкт кафедры прав человека и международного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научный руководитель: доцент кафедры прав человека и международного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент В.А. Конное

Научная специальность 12.00.10 — международное право; европейское право

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Исследуется особенности практики Европейского Суда по правам человека в области трансплантологии и донорства. Автором рассматривается сложившаяся практика по реализации решений Европейского Суда по правам человека в отношении Латвийской Республики.

Ключевые слова: Европейский Суд по правам человека, Латвийская Республика, законодательство, донорство органов, трансплантация, информированное согласие.

Abstract. The article deals with the characteristics of the European Court of Human Rights in area of organ donation and transplantation. Author regards legal practice of usage of the decisions of the European Court of Human Rights in point of the Republic of Latvia.

Keywords: the European Court of Human Rights, the Republic of Latvia, the legislation, donation of organs, transplantation, the informed consent.

Основанный в 1959 г., Европейский суд по правам человека (далее — Европейский Суд) является главным судебным органом Совета Европы. Главной целью создания и функционирования Европейского Суда является обеспечение соблюдения прав и свобод людей и организаций, закрепленных в Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (далее — Конвенция). Европейский Суд состоит из судей, число которых равно числу государств, являющихся членами Совета Европы и ратифицировавших Конвенцию. В настоящее время их 47. В 1998 году Россия ратифицировала Конвенцию, и тем самым признала обязательную юрисдикцию Европейского Суда. В соответствии со ст. 34 Конвенции Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые

утверждают, что в отношении них нарушены права, закрепленные в Конвенции и (или) Протоколов к ней, со стороны государства — члена Совета Европы [1]. Постановления Европейского Суда являются обязательными для государств — участников и обязывают правительства вносить изменения в свои законодательства, административную и судебную практику.

Благодаря Европейскому Суду Конвенция является «живым инструментом». Европейский Суд, рассматривая различные дела, конкретизирует, уточняет, а в чем-то и расширяет нормативное содержание защищаемых Конвенцией прав человека. Примером таких решений являются дела в области трансплантологии и донорства. Исследование практики Европейского Суда в области трансплантологии и донорства ограничено двумя делами.

Постановление по первому делу «Петрова против Латвийской Республики» (Petrova v. Latvia, жалоба № 4605/05) было вынесено в июне 2014 г. [2]. Постановление по второму делу «Элберте (Elberte v. Latvia, жалоба № 61243/08) против Латвийской Республики» было вынесено в январе 2015 г. [3].

Фабулы данных дел являются схожими по фактическим обстоятельствам. В первом деле «Петрова против Латвийской Республики» сын заявительницы получил тяжелые травмы в результате дорожно-транспортного происшествия, после чего был доставлен в больницу, где ему сделали трепанацию черепа. Далее медиками было принято решение об изъятии почки и селезенки для последующей трансплантации органов.

Заявительница не была уведомлена об ухудшении состояния сына, к ней также не обращались за согласием на трансплантацию органов. О том, что произошло, заявительница узнала через девять месяцев во время рассмотрения уголовного дела по факту дорожно-транспортного происшествия. После подачи жалобы заявительницей власти заключили, что удаление органов ее сына соответствовало национальному законодательству, и отказались возбуждать уголовное дело.

В соответствии с Законом Латвийской Республики «О защите тела скончавшегося человека и использовании человеческих органов и тканей в медицине» действовавшего по состоянию на 1 января 2002 г., предусматривалось, что любой человек при жизни имел право письменно уведомить специально созданное для этих целей учреждение о том, что он согласен на последующее изъятие своих органов после смерти. Такая информация вносится во внутренний паспорт конкретного лица о его согласии или несогласии на изъятие органов во время трансплантации, а также данная информация заносится в специально существующие реестры. Статья 11 данного Закона предусматривала, что «изъятие органов и тканей у скончавшегося донора для последующей трансплантации допускается, если при жизни он не возражал против этого и, если его ближайшие родственники не запретили это изъятие» [4].

Необходимо отметить, что в ответ на данную ситуацию в Закон Латвийской Республики «О защите тела скончавшегося человека и использовании

человеческих органов и тканей в медицине» были внесены изменения. Эти изменения были направлены на более четкое определение понятия «согласия», в том числе со стороны близких родственников. Так, ст. 11 данного Закона устанавливает, что «изъятие органов и тканей тела у скончавшегося человека для последующей трансплантации допускается в случаях, если в реестре жителей Латвийской Республики отсутствуют сведения об отказе скончавшегося человека от посмертного использования органов или тканей или о его согласии на это использование, а ближайшие родственники скончавшегося до начала трансплантации не сообщили медицинскому учреждению в письменной форме о его возражениях против посмертного использования органов и тканей его тела, выраженных им при жизни. Изъятие органов и тканей у скончавшегося ребенка для последующей трансплантации запрещается, если один из его родителей или его законный представитель не дал на это письменного согласия» [5].

Обратившись в Европейский Суд, заявительница утверждала, что по делу допущено нарушение статьи 8 Конвенции, выразившееся в том, что изъятие органов у ее сына осуществлялось без его предварительного согласия и без предварительного согласия самой заявительницы. Европейский Суд пришел к выводу, что в ситуации заявительницы (связанной с изъятием без их извещения и согласия для трансплантации органов погибшего члена семьи) имело место нарушение права на частную и семейную жизнь (ст. 8 Конвенции). То есть, Европейский Суд признал, что вмешательство в право на уважение личной жизни не было предусмотрено законом, как того требует статья 8 Конвенции, поскольку латвийское законодательство, формально предоставляя близким родственникам умершего право возражать против изъятия его органов, не было сформулировано достаточно ясно и четко и не обеспечивало эффективную защиту от произвола. Законодательство Латвии не обеспечивало надлежащее информирование родственников умершего о трансплантации его органов с тем, чтобы они могли возразить против этого, равно как не запрещало изъятия органов без получения согласия на это у родственников, если умерший при жизни не выразил свою волю. Заявительница, формально имея право

возражать против изъятия органов ее сына, не была проинформирована о том, как и когда она может реализовать его, не говоря уже о том, чтобы получить надлежащие объяснения.

По второму делу «Элберте против Латвийской Республики» муж заявительницы погиб в автомобильной катастрофе. Во время вскрытия в центре судебно-медицинской экспертизы у него были изъяты ткани и переданы в фармацевтическую компанию Германии для изготовления биоимплантов по утвержденному государственному договору. Заявительница утверждала, в частности, что без ее согласия или уведомления у ее умершего мужа были взяты образцы тканей и что ее муж был похоронен со связанными ногами. Об изъятии тканей заявительница узнала через два года во время рассмотрения уголовного дела по факту масштабного незаконного изъятия из трупов органов и тканей [3].

Заявительница утверждала, что по делу было допущено нарушение статьи 8 Конвенции в частности, что изъятие тканей ее мужа было проведено без его и ее согласия. Она жаловалась на то, что при отсутствии такого согласия его достоинство, индивидуальная целостность неприкосновенность были нарушены, а с его телом обращались неуважительно. Также заявительница утверждала, что было нарушение статьи 3 Конвенции в данной ситуации, что изъятие ткани из тела мужа проводилось без ее предварительного согласия или уведомления, и что она была вынуждена похоронить его со связанными ногами.

В данном деле также действовали нормы Закона «О защите тела скончавшегося человека и использовании человеческих органов и тканей в медицине», что и в деле «Петрова против Латвийской Республики».

Европейский Суд признал, что власти Латвии не создали юридических и практических условий, которые позволил бы заявительнице выразить свое мнение по поводу изъятия тканей ее умершего мужа и допустили тем самым вмешательство в осуществление ею права на уважение личной жизни.

Власти Латвии разошлись во мнениях относительно значения применимых норм внутригосударственного законодательства. Центр судебно-медицинской экспертизы и полиция безопасности

Латвии исходили из того, что в стране существует система «предполагаемого согласия», тогда как следователи считали, что правовая система Латвии основана на принципе «информированного согласия», а изъятие органов и тканей возможно только при наличии согласия донора (при его жизни) или его родственников. К тому времени, когда полиция безопасности Латвии согласилась с толкованием, предложенным прокуратурой, и решила, что было необходимо получить согласие заявительницы, сроки давности привлечения к уголовной ответственности уже истекли. Подобные разногласия между органами власти не могут не указывать на недостаточную ясность положений законодательства Латвии.

По поводу соблюдения требований ст. 3 Конвенции Европейский Суд признал, помимо горя, причиненного смертью близкого члена семьи, заявительница испытывала страдания, не зная, почему у мужа были связаны ноги, когда ей вернули тело для захоронения. Фактически ей стало известно о том, какие ткани были изъяты и в каком количестве, только в ходе рассмотрения дела в Европейском Суде. Таким образом, заявительнице было отказано в устранении негативных последствий нарушения ее личных прав, касающихся очень болезненного аспекта ее частной жизни, а именно права давать согласие на изъятие тканей своего умершего мужа или возражать против этого.

В узкоспециализированной области трансплантации органов и тканей общепризнанно, что с телом человека надлежит обращаться с уважением даже после смерти. Действительно, многие международные договоры, в том числе Конвенция о правах человека и биомедицине и Дополнительный протокол к ней, направлены на защиту прав живых или мертвых доноров органов и тканей. Более того, уважение человеческого достоинства — это одна из идей, составляющих самую сущность Конвенции. Следовательно, причиненные заявительнице страдания, безусловно, являлись унижающим достоинство обращением [3].

Рассмотрев практику Европейского Суда в области трансплантологии и донорства, мы можем отметить, что постановления, вынесенные Европейским Судом в отношении Латвийского Республики, указывают на пробелы в законодательстве и про-

блемы правоприменительной практики. Практика Европейского Суда основа на прецедентном праве, то есть те принципы, которые будут разработаны Судом в одном деле против определенного государства, в дальнейшем по схожему вопросу в области трансплантологии будут применяться при рассмотрении дел и против других государств.

Таким образом, чем надежнее и эффективнее будут средства правовой защиты на национальном уровне, тем меньше будет необходимости гражданам искать защиту в Европейском суде.

Литература

1. Конвенция о защите прав и основных свобод СЕД № 005 от 04.11.1950 г. URL: http://www. coe.int/ru/web/conventions/full-list/-/conventions/ treaty/005

2. Постановление ЕСПЧ от 24.06.2014 Дело «Петрова (Petrova) против Латвийской Республики» (жалоба № 4605/05). URL: http://www.consultant.ru/ cons/cgi/online

3. Постановление ЕСПЧ от 13.01.2015 г. Дело «Элберте против Латвийской Республики» (жалоба № 61243/08) // Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. № 3. С. 75—113 (URL: http:// subscribe.ru/archive/law.europeancour).

4. «Закон Латвийской Республики о защите тела скончавшегося человека» (с изменениями и дополнениями, действовавшими по состоянию на 1 января 2002 г.). URL: http://www.pravo.lv/kdks_z. html

5. «Закон Латвийской Республики о защите тела скончавшегося человека» (ред. от 30.06. 2004). URL: http://www.pravo.lv/kdks_z.html

УДК 341 ББК 67.9

ЮРИСДИКЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В ОТНОШЕНИИ ЖАЛОБ НА НАРУШЕНИЯ, ДОПУЩЕННЫЕ НЕГОСУДАРСТВЕННЫМИ

СУБЪЕКТАМИ

ВАЛЕРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ КОННОВ,

доцент кафедры прав человека и международного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,

кандидат юридических наук, доцент E-mail: [email protected]; Научная специальность 12.00.10 — международное право; европейское право

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматривается практика Европейского Суда по правам человека, которая свидетельствует о признании компетентности рассматривать жалобы на нарушения, допущенные юридическими лицами и иными негосударственными субъектами.

Ключевые слова: Европейский Суд по правам человека, юрисдикция, жалобы на действия негосударственных лиц.

Abstract. This article examines the decision of the European Court of Human Rights in respect of violations of non-state actors. Keywords: The European Court of Human Rights, jurisdiction, the complaint against the actions of non-state actors

При анализе практики Европейского Суда можно выявить исключительные случаи, касающиеся его юрисдикции. Речь идет о делах, где Суд признает себя компетентным рассматривать жалобы на нарушения, допущенные субъектами, которые не

являются государственными, и не представляют государство в привычном смысле.

Ст. 34 Европейской конвенции 1950 г. предусматривает, что «Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной