CC BY
1360
PHILOLOGY / «C@LL®qyiym-J®yrMaL»#3î27),2©19
жанров и мотивов (средневековая баллада, готиче- Адыгейского государственного университета. Се-ская повесть) в новеллистике В. Ирвинга. Вестник рия 2. Филология и искусствоведение. 2015. С.147.
УДК - 82.035
Степанова Т.М.,
доктор филологических наук, профессор кафедры литературы и массовых коммуникаций
Аутлева Ф.А.
кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Адыгейский Государственный Университет,
г.Майкоп, Россия.
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПЕРЕВОДА В ПЕРЕПИСКЕ К.И. ЧУКОВСКОГО С АМЕРИКАНСКИМ СЛАВИСТОМ Э.СИММОНСОМ В КОНТЕКСТЕ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ
КОММУНИКАЦИИ
Stepanona T.M. Autleva F.A.
Adyghe State University,
GENERAL ISSUES OF LITERARY TRANSLATION IN CORRESPONDENCE OF K. I. CHUKOVSKY WITH AMERICAN SLAVIST E. SIMMONS IN THE CONTEXT OF INTERCULTURAL COMMUNICATION
Аннотация
В данной статье рассматриваются общие вопросы художественного перевода, нашедшие отражение в переписке К.И. Чуковского с американским славистом профессором Э. Симмонсом в 1960-е годы, оценивается освещение проблем теории и практики перевода в контексте межкультурной коммуникации, анализируется содержание и стилистика эпистолярного наследия, отражается мониторинг переводов на английский язык произведений русской классики - И.А.Крылова, М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского, А.П.Чехова, характеризуется актуальность данной проблематики в настоящее время.
Abstract
The article discusses general issues of literary translation, as reflected in the correspondence of K. I. Chu-kovsky with american slavist, Professor E. Simmons in the 1960-ies, estimates coverage of the problems of the theory and practice of translation in the context of intercultural communication, analyzes the content and style of the epistolary heritage, reflects the monitoring of translations into English of the works of Russian classics -I.Krylov, M. Lermontov, N. Gogol, I. Turgenev, F. Dostoevsky, A. Chekhov. The relevance of this problem at present time is characterized.
Ключевые слова: эпистолярное наследие, переписка, диалог, язык, этнопсихология, национальная ментальность, кросскультурное общение.
Key words: epistolary heritage, correspondence, dialogue, language, ethnopsychology, national mentality, cross-cultural communication.
Уникальное по объему и составу эпистолярное наследие К.И.Чуковского (1882 -1969) - выдающегося отечественного прозаика, детского поэта, переводчика, публициста, литературного критика, мемуариста, доктора филологических наук, почетного доктора литературы Оксфордского университета -складывалось на протяжении семи десятилетий. Среди его корреспондентов - выдающиеся писатели, ученые, деятели культуры и искусства нескольких поколений.
Переписка К.И. Чуковского с американским славистом Э. Симмонсом, относящаяся к последним годам жизни русского литератора, чрезвычайно интересна тем, что она представляет собой диалог двух профессионалов высокой пробы, отличающихся блестящими познаниями в области в равной степени великих русской и англоязычных национальных литератур. При этом естественно,
что у каждого из участников этого общения доминирует все же их собственное, глубоко индивидуальное и неповторимое чувство родного языка, связанное с особенностями этнопсихологии, национальной ментальности. И в то же время авторы переписки - это люди, зачастую понимающие друг друга с полуслова, говорящие на «одном языке».
Одновременно их диалог отличается остроумием, наблюдательностью, смелостью и оригинальностью мышления, активностью кросскуль-турного общения. Круг проблем, затрагиваемых Э. Симмонсом в его письмах К.И.Чуковскому, свидетельствует о его совершенном знании русского языка, глубокой компетентности в области русской литературы и хорошей осведомленности о ее переводах на английский язык.
В начале своего письма от 2 апреля 1965 года Э. Симмонс благодарит К.И.Чуковского за подаренное ему издание окончательного варианта его
многолетнего труда, посвященного искусству перевода. Автор письма проницательно замечает, демонстрируя глубокое знание и русской литературы, что, несмотря на скромные заявления автора в начале книги, К.И.Чуковский в ней выступает «как самый настоящий ученый, но полагающий, как и я, что ученый труд не обязательно должен быть скучным. Многие ученые - это несостоявшиеся литераторы, а некоторые литераторы - несостоявшиеся ученые, как Гоголь, например, когда он пытается писать и преподавать историю. В Вас же ученость и писательское искусство сочетаются в счастливом союзе талантов»[1].
Э. Симмонс признается в глубоком созвучии многих положений труда К.Чуковского его собственной литературно-переводческой концепции, в том, что он поражен познаниям отечественного поэта и переводчика в английской лингвистике и «той полнейшей свободе, с какой Вы ориентируетесь в нескольких литературах, особенно в английской, первые познания в которой я получил под руководством видного шекспироведа Дж.Л. Киттреджа в Гарварде». Одним из главных достижений книги К.Чуковского он считает обилие «иллюстративного материала», от забавнейших «поймать краба» и «черной Марии» в начале книги до множества поучительных примеров «неточной точности», бедного и богатого словаря, стиля, слуха, ритма, синтаксиса, интонации и т.д. в основной ее части».
Э.Симмонс полностью разделил «расправу» К.Чуковского с современным переводчиком Б.Г.Герни, «которая окажется полной неожиданностью для его здешних почитателей. Жаль, что у Вас не было под рукой его перевода «Мертвых душ», недавно переизданного, «коренным образом переработанного» и «горячо встреченного», - думаю, что Вы бы нашли там материал для критики, аналогичной Вашим замечаниям по поводу его «Ревизора».
Хотя существует и иное мнение современного российского лингвиста о том, что перевод «Мертвых душ», принадлежащий Б. Г. Герни, является более точным и адекватным, чем перевод Д. Дж. Хогарта: в частности, «это объясняется тем, что переводчик обращает внимание на целый ряд факторов, в том числе на антропонимы, которые играют столь важную роль в художественном пространстве в прозе Гоголя». Мымрина Д.Ф., Антропонимы Н. В.Гоголя: структурно-семантический и переводческий аспекты. Филологические науки. Вопросы теории и практики Тамбов: Грамота, 2014. №2 4 (34): в 3-х ч. Ч. I. С. 147-150.
Далее .Э.Симмонс одобряет глубокие наблюдения К.Чуковского над переводами басен Крылова работы сэра Бернарда Пэйрса, подтверждая, что «очарование его в общем-то искусных переложений, в которых ему часто удавалось уловить дух оригинала. нарушают «невыносимые англицизмы», вместе с тем ссылаясь на положительный опыт Гая Дэниелса, «одного немного сумасбродного молодого человека, мечтающий издать томик своих переводов басен Крылова». Э. Симмонс позитивно
61
оценивает его работу, добавляя: «он только что выпустил томик Лермонтова, стихи и прозу, много такого, что раньше на английский не переводилось. Вас позабавило бы его воинствующее предисловие, в котором большое место уделено проблемам пере-вода»[1].
Э.Симмонс высказывает также глубокие и точные суждения по поводу переводов на английский язык произведений русской литературной классики, принадлежащих Констанс Гарнет. Его оценка этой работы весьма объективна, он присоединяется к похвалам в ее адрес К.Чуковского: «буквально миллионы американских и английских читателей впервые приобщились к сокровищам русской классической прозы благодаря трудам этой героической женщины»[1].
Вместе с тем о самих ее переводах американский профессор по сути судит строже, чем его русский собрат - писатель и переводчик: «Она не только не воспринимала различий в стиле - у нее Гоголь, Достоевский, Тургенев, Чехов и др. - все они пишут стилем Констанс Гарнет», подчеркивая большую степень переводческой стилистической унификации, иронически добавляя, что «это некий средневикторианский стиль, в котором слышатся академические предсмертные хрипы. Что еще хуже, ее давнишнее появление на сцене и популярность ее переводов мешали издателям искать новых переводчиков - ведь снова и снова переиздавать ее переводы обходится дешевле»[1].
Причину этого Э. Симмонс, как и К.И.Чуковский, видит в том, что на «первых стадиях ее работы не нашлось компетентного критика, который указал бы ей на ее ошибки и многому мог бы ее научить... в те времена - да и теперь - в Америке и Англии трудно найти критика, который интересовался бы вопросами перевода и знал бы русский достаточно, чтобы обнаружить ошибки. А если такие и были, наши крупные отделы рецензий едва ли пожелали бы именно им поручать рецензирование пе-реводов»[1].
Э. Симмонс признает «неимоверно низкое» качество большинства переводов, особенно в поэзии, добавляя, что оно напоминает «то ремесленничество», которое К.И.Чуковский в своей книге описывает как типичное для России XIX века. Э. Симмонс справедливо констатирует, что ни в Европе, ни в Америке не существует «школы перевода», подобной той замечательной школе, какая создана в Советском Союзе. За очень немногими исключениями, перевод, особенно с живых языков, никогда не считался у нас «высоким искусством». И не создался у нас тип переводчика - художника и уче-ного»[1].
Главную причину этого Э.Симмонс видит в «коммерческом подходе наших издателей, которые не разделяют даже убеждения Пушкина, что переводчики - «почтовые лошади просвещения». «Проблески возрождающегося интереса к этому искусству» Э. Симмонс усматривает «в недавних демаршах некоторых наших ведущих поэтов - Одена, Лоуэлла, Уилбура, но и они, по Вашим понятиям, едва ли годятся в переводчики русской поэзии»[1].
62
PHILOLOGY / <<<g®LL®(MUM~J®U©MaL>>#3(I27)),2©1]9
Э. Симмонс уверен в необходимости англоязычной «научной литературы по теории и критике перевода, которая установила бы высокие художественные требования», как это делает К.Чуковский в своих трудах по теории и практике художественного перевода, что способствовало бы повышению уровня всей англоязычной переводческой практики до «уровня искусства». Э.Симмонс выражает желание «увидеть Ваше великолепное «Высокое искусство» в переводе на английский - книга помогла бы некоторым нашим переводчикам осознать, что они работают в искусстве, а не просто заняты делом, которое приносит им немножко денег». Одновременно он прекрасно понимает, что книгу К.И.Чуковского, «в которой, естественно, главное внимание уделено переводам на русский язык, особенно трудно как следует перевести на английский» [1].
В ответном письме профессору Э.Симмонсу от15 апреля 1965 г. К. Чуковский выражает желание подробно узнать о создании National Translation Center (Национального центра переводов), о том, каковы ее функции, «достаточно ли она авторитетна», «Примет ли она к сердцу качество переводов с русского?». В заключение К.И.Чуковский сообщает о подготовке нового издания «Высокого искусства» и просит у профессора Симменса позволения процитировать там два абзаца из его письма - «относительно Гарнет и о положении переводческого искусства в США»[1].
Список литературы
1. Из переписки К.И. Чуковского с американскими славистами. [Электронныйре-сурс].URL:https://шyaШb.coщЪook/chukovskiy_kor neyMsokoe_iskusstvo.html
Бейсембаева С.Б.
Международный казахско-турецкий университет имени Ходжи Ахмеда Ясави ПРОКСЕМИЧЕСКИЕ КОМПОНЕНТЫ РЕЧЕВОГО ОБЩЕНИЯ В КАЗАХСКОМ ЯЗЫКЕ.
Besesembayeva S.
International Kazakh-Turkish University named after Khoja Ahmed Yasawi PROXEMIC COMPONENTS OF VERBAL COMMUNICATION IN THE KAZAKH LANGUAGE.
Abstract
In linguistic studies of recent times, the problem of non-linguistic means of communication is increasingly being raised. Procemics, a science that studies the spatial parameters of human behavior, would also be true of non-linguistic means of communication.
Аннотация
В лингвистических исследованиях последнего времени все чаще поднимается проблема неязыковых средств коммуникации. К неязыковым средствам коммуникации справедливо было бы также отнести и проксемику - науку, изучающую пространственные параметры человеческого поведения.
Ключевые слова: почетное место, казахский язык, пространство, направление движения, помощь телодвижений
Keywords: place of honor, Kazakh language, space, direction of movement, help of gestures
Проксемика неразрывно связана с коммуникативной кинесикой. Проксемика утверждает, что пространство, в котором протекает коммуникация, имеет определенную структуру, различающую оптимальные зоны для каждого конкретного вида общения. Различают четыре основные дистанции: интимная, личная, социальная и публичная.
Но кроме перечисленных проксемических зон, проксемика также рассматривает персональное пространство, стереотипные формы поведения в пространстве. Проксемы создаются с помощью телодвижений в пространстве, где коммуниканты занимают какое-то место относительно друг друга и окружающих предметов, задают своему телу направление движения, сохраняя за собой право на пребывание в конкретном пространстве.
В статье рассматриваются проксемические компоненты коммуникации в казахском языке.
Автор отмечает, что большую роль на становление проксемических компонентов в казахском языке сыграл кочевой образ жизни, в связи с которым они использовали такое жилищное устройство
как юрта. Казахская юрта имела единый традиционный порядок размещения в ней бытовых предметов, и, что интересует нас больше всего, предполагала определенные нормы поведения и расположения в ней людей.
Самым почетным местом в юрте считался «тер» - место, расположенное прямо напротив входа, в глубине юрты. Это место всегда занималось самыми старшими, самыми почетными людьми. В зависимости от этого почетного места, далее места распределялись по нисходящей линии по кругу юрты, учитывая возраст и социальный статус присутствующих. Эта иерархия являлась законом и всегда неукоснительно соблюдалась. В случае прихода нового гостя, ему отводилось положенное его возрасту и положению место, что приводило к сдвигу уже зафиксировнного расположения.
Целому ряду правил подчинялось поведение всадника. Нужно отметить, что независимо на коне или пешему не положено опережать старшего. При встрече со старшим по возрасту, всадник должен
